Автор

Проза

"История одной судьбы"

Она так долго ждала этого момента. Сколько ей пришлось терпеть, прежде чем долгожданная мечта осуществилась. Но теперь, когда она достигла своей цели, она не может ее исполнить ее.
Она ненавидела себя в этот момент. Ненавидела за свой страх, за свое малодушие. Неужели боялась за свое жалкое существование? Нет, смерти она не страшилась. Были другие причины.
Несколько минут назад она была полностью уверена, что сможет сделать это. Но сейчас душу терзал страх, сомнение. А вдруг ей не удастся? Вдруг этот мерзавец заподозрит ее намерение? Нет, он пьян, он больше ни о чем не может думать.
Он тянет к ней свои уродливые грубые руки, хочет схватить ее, осквернить это молодое еще чистое тело. Она попыталась увернуться от его рук, но даже в пьяном состояние этот злобный ублюдок оказался проворнее.
«Сейчас или никогда», мелькнула мысль.
Острое лезвие кинжала сверкнуло в воздухе, еще миг и холодный клинок вспорол бы его жирную грязную шею, но этот миг так и не наступил. Мерзавец успел перехватить кинжал в самый последний момент. На его перекошенном изуродованном лице появилось некое подобие улыбки.
- Что, тварь, прирезать вздумала?
Казалось бы, она растерялась, страх вновь закрался в ее душу, овладел разумом, всей ее сущностью.
Глаза, холодные злобные глаза смотрели на нее так же, как и в тот день. То же ликование, та же уверенность.
Вся ярость, вся ненависть, злоба, гнев, все темное и плохое, что когда-либо чувствовала она, высвободились в эту секунду. Страх отступил, на его место пришла холодная уверенность. Сила и власть появились в ее детских голубых глазах.
Он увидел это, попытался отпрянуть, но не смог. Кинжал выпал из его рук, а губы прохрипели:
- Кто ты?
- Твоя смерть! - также тихо ответила она и со всей силой,  ненавистью и яростью всадила клинок ему в живот.
Он что-то прохрипел, затем откинулся на подушки кровати и медленно, тяжело дыша принялся покорно ждать своего конца. Ему оставалось не более получаса, прежде чем душа покинет его порочное тело.
Она медленно придвинулась к нему и принялась тихонько шептать на ухо:
- Помнишь тот день в деревеньке Сеч-Кипол? Помнишь как ты прилюдно повесил Аврина Таилского на площади, а затем вот этим кинжалом, - она провела окровавленным клинком по его лицу, - вспорол ему живот, чтобы вывалились все кишки. Опозорил его даже после смерти! А потом изнасиловал его жену Милари, а потом выкинул на улицу нагую и всю избитую. Ты ведь знал, что она той же ночью всадила себе нож в живот, не вытерпела позора. Помнишь это?
Ответа не последовало.
- Помнишь, тварь?
Вновь молчание.
- Отвечай! - гневно вскричала она и повторно всадила клинок.
Крик, который издал тогда Гальтори Темный, она запомнила на всю свою жизнь. Она даже и не думала, что этот стон боли будет преследовать ее до конца жизни.
- Помню, - еле прохрипел Гальтори.
Из его рта потекла тоненькая струйка крови.
- А помнишь маленькую двенадцатилетнюю Эльзу Таилскую, белокурую краснощекую девчушку с наивными голубыми глазками, которая так жалобно плакала и просила пощадить ее родителей, за что и получила плетью по лицу.
Она резко поднялась, затем убрала пряди снежно-белых волос со своего красивого, слегка розоватого лица и указала на тоненький  шрам, протянувшийся от правого уха и слегка достававший до уголка губ.
- Узнаешь, тварь? - выкрикнула Эльза.
В эту секунду она напоминала гневную богиню войны. Злость и ярость, исходившие от нее стали практически осязаемы. Гальтори попытался заслонить рукой лицо, однако со стоном уронил руку обратно на подушку.
- Ты, ты┘убийца! - прохрипел он, слегка привставая.
Он вздохнул последний раз в своей жизни. Вздохнул жадно и ненасытно, наслаждаясь последней долей секунды своей жизни и бездыханным упал на роскошные шелковые простыни, пропитанные ярко-алой кровью.
- Осталось двое! - удовлетворенно отметила Эльза и поспешно стала обдумывать, как ей убраться из дома этого грязного Гальтори.

Пять лет назад

Девчушка лет двенадцати уныло шагала по северо-восточному тракту в направлении города Суркаду. Она была одета в изрядно запачканное легкое платьице, которое носили только в деревнях. Ноги ее были босыми. Те тапочки, что некогда сделал ей отец, давно порвались и превратились в кучу грязных тряпок.
Девочка двигалась еле-еле. Ее нереально худенькие ножки грозились в любую минуту переломиться пополам, грязное бледное как у мертвеца лицо говорило о том, что девчушка почти ничего не ела в прошедшие пятнадцать дней. И то было исключительной правдой. Листьями, травой и всякими кореньями довольно трудно утолить голод.
Порой ей хотелось встретить на тракте одинокого волка, который в поисках добычи покинул свою территорию.  Но нет, тракт, как назло пустовал. Не встречалось разбойников, которые могли бы позабавиться с ней, а потом перерезать ее маленькое худенькое горлышко.
Но и этого не происходило.
«Что ж, дойдем до города, а там видно будет. Может, в рабство продадут или прибьют в каком-нибудь темном переулке, как Судьба распорядится», думала Эльза, медленно но, верно приближаясь к своей цели. Цели номер одни, как она ее нарекла. В ее голове уже вырабатывался страшный, жестокий и бесчеловечный план, но пока девочка не была полностью уверена в том, что вообще захочет его осуществлять.
Эльза сама не была уверена в том, что у нее хватит смелости и сил на то, чтобы хотя бы попытаться сделать это.
Ежесекундно в ее голове всплывала ужасная картина, произошедшая пятнадцать дней назад. Смерть отца, опозорившаяся мать, ее самоубийство.
Слезы готовы были вот-вот покатиться по крохотному лицу Эльзы, но каждый раз девочка заставляла их отступить назад.
- Никогда больше не буду плакать, - твердила она себе.
В ее детской голове уже сложилась страшная идея, идея мести, правда, она пока не знала, как претворить ее в жизнь.
Она также думала о суициде, но боялась, слишком уж нереальным казалось ей вспороть себе брюхо. Но, может, кто-нибудь поможет ей в этом? Но таковых личностей, как назло, не находилось. Выход оставался один: идти в Суркаду. Там она и начнет претворять свой план в жизнь, по крайней мере, попытается. Ведь неизвестно, какую карту на этот раз выкинет Госпожа Судьба.

Она пришла в город ранним, промозглым утром. Часовые у главных ворот стояли сонные и хмурые, не обращая никакого внимания на тех, кто входил в город. Эльзу они вообще не заметили. Девочка просто растворилась в огромной толпе крестьян и мелких торговцев, спешащих на центральный рынок, чтобы выставить там все свои товары.
Эльза сразу свернула в бедные кварталы, так как ее лохмотья на главных улицах города привлекли бы ненужное внимание.
В грязных кварталах нищих на девочку обращали внимания не больше, чем на стаю мух, роящихся около куч прогнившего мусора. Эльза то и дело ежилась от холода. Солнце так и не соизволило показаться из-за черных туч, заполонивших собой все небо. Ее босые ноги совсем задубели от холода, девочка каждую минуту притоптывала на месте, пытаясь их хоть как-то согреть.  
Слезы вновь подкатили к горлу, на этот раз от холода и боли.
Она ушла из деревни, точнее сбежала оттуда. Эльза просто не могла бы жить среди трусов, побоявшихся заступиться за ее отца и мать. Теперь она стоит тут, в вонючей грязной улице, почти нагая и босая, вся истощенная, избитая и не знает, что ей делать.
Она прошла еще несколько кварталов, как вдруг ее глаза наткнулись на пару дешевых рваных ботинок, стоявших на пороге уродливого полуразваленного дома.
Не думая ни о чем, Эльза рванулась к спасительной обуви, однако вынуждена была остановиться, заметив на пороге дома высокого слегка лопоухого пацана. Он с презрительной усмешкой смотрел на Эльзу, которую охватило безграничное отчаяние.
- Че, боты спереть вздумала? - захохотал пацан, - на чужой каравай рот не разевай, - и он захохотал еще больше, видно был потрясен собственным остроумием.
- Тоже мне каравай! - съязвила Эльза и свысока (хотя едва доставала до плеча парня) посмотрела на лопоухого.
- Слышь, чумазая, не груби! - покачал головой пацан, - иначе затрещину получишь.
И  тогда Эльза не выдержала. Слеза покатилась у нее из глаз, плечи затряслись в сдерживаемых рыданиях.
Она совершенно одна, всеми брошенная, голодная, избитая, замершая. Она одна, одна. Не от кого ждать помощи. Еще несколько дней и девчонка либо умрет от голода, либо замерзнет в холодных городских улицах.
На душе у лопоухого неприятно заскребло. Ему стало жаль бедную девчонку, которая дошла до того, что пытается украсть никому не нужные рваные тапки. Парень не раз видел плачущих девчонок, но слезы Эльзы жгли его изнутри, пробуждали в нем настоящие сочувствие и истинные человеческие качества.
- Ну, хватит хныкать, - парень попытался успокоить девчонку, - я же того, пошутил, ну не со зла я.
- Значит, - всхлипнула Эльза, - я могу взять боты?
- Да забирай, - махнул рукой парень.
Девчонка жадно схватила столь желанную добычу и принялась в спешке натягивать на озябшие ноги рваные боты. Парень с интересом наблюдал за этими ее действиями. Сколько счастья, сколько радости доставил он Эльзе, отдав ей этот хлам. Его это приятно тронуло, и он решил спросить:
- А ты, вообще, откуда будешь?
- Ниоткуда, - бросила Эльза.
-Как это? - удивился парень.
- Да вот так! Одна я, сирота! Ни о чем не спрашивай, не отвечу!
- И не буду, - согласился тот, -  а куда идти собираешься?
- А все равно! - махнула рукой Эльза.
Пацан слегка усмехнулся, затем лицо его засияло, видно он в голове родилась неожиданная идея:
- Слушай, а может тебя Старшому показать?
- А кто он? - спросила Эльза, заинтересовавшись словами парня.
- Да так, главарь нашей… банды, - лопоухий потупился.
- Так ты из бандитов? - засмеялась Эльза, - вот уж не думала. Ну, давай, веди к Старшому, только… - она не закончила.
Глаза ее явно давали понять, что девчонка чего-то опасается. Правильно истолковав ее немой вопрос, парень, засмеявшись, ответил:
- Ничего он тебе не сделает, у него девка есть. Уж она-то ревнивая, никого к нему не подпустит! А если ты на старшого не будешь глазеть, то и проблем не будет!
- Не волнуйся, глазеть не буду! Главное, чтобы ко мне никто под юбку не лез, - улыбнулась Эльза.

Так Эльза и попала к Старшому. Он являлся предводителем городской банды под названием ╚Адские псы╩. Его владениями являлись южные кварталы Черного города, то есть Города Нищих. Старшой радушно встретил нового члена своей банды. Девчонке выдали новую одежду: дешевые штаны и рубаху из грубой черной ткани, веревку и стилет. С этого дня она состояла в ╚Адских псах╩ и получила новое имя Хиша, что означало ╚дикая╩.
Помимо ╚Псов╩ также существовали ╚Живые мертвецы╩, ╚Кровавый клинок╩ и ряд других банд, менее влиятельных, между которыми вилась постоянная, вечная война.
Так Эльза оказалась втянутой в ту страшную и кровавую жизнь Черного города, которая являлась для нее вторым шагом на пути к цели. Первым шагом она нарекла дорогу в Суркаду.

Два года назад

- Осторожно, Хиша, - прошептал Ардок, тот самый лопоухий мальчик, который три года назад спас маленькую Эльзу.
- Да все я вижу! √ рыкнула Хиша, - ты там не кряхти, а то весь дом разбудишь┘.и тогда┘.Знаешь, что тогда будет?
- Представляю! √ Ардок закатил глаза.
После того, как Эльза попала к Старшому, Ардок принялся обучать ее разным тонкостям и хитростям, необходимых для карманного воровства. Именно этим девочка и должна была зарабатывать себе на жизнь в ближайшие годы.
В квартале нищих ╚Адским псам╩ принадлежала добрая половина домов, где, собственно, и размещались члены этой банды.
Помимо прочего, Хиша была обязана отдавать Старшому большую часть прибыли в ╚знак почета и уважения╩.  А на меньшую волочить свое жалкое существование.
Минуло три страшных, полных обид, горя и крови года. Ежедневные драки с другими бандами, вроде ╚Живых мертвецов╩, угроза попасться за воровство, бесконечные обманы и унижения сделали свое дело. От прежней маленькой Эльзы не осталось и следа. В глазах ее появился странный блеск, в котором читалось столько ненависти и ярости, что порой даже Старшому становилось не по себе. Голос ее изменился на грубый, слегка трескучий. Но и это все не помешало Хише вырасти необыкновенно красивой, но красота ее была столь холодной и отталкивающей, что и Старшой не пытался залезть к ней под юбку.
Ровно три года Хиша зарабатывала себе на жизнь мелким карманным воровством, несколько дней назад Старшой объявил ей и Ардоку, что они готовы заняться более крупными делами. Например, попробовать обчистить дом какого-нибудь городского толстосума. Выбор Хиши пал на жирного, одышливого купца Дервига, чей дом располагался за городом, недалеко от Речного порта.
Выбор оказался более чем удачным. Купец отличался своей огромной жадностью. Он тревожился за каждую свою монету, но в то же время жалел денег на усиленную охрану своего дома. Так что пробраться в его особняк не составит большой трудности.
Хиша за день до ╚ночной охоты╩ подкупила купеческого слугу, который в подробностях нарисовал план дома хозяина и вообще сдал ее со всеми потрохами, рассказав, где Дервиг прячет свои несметные сокровища.
- Ардок, сворачивай в правое крыло, там постоишь на стреме. Если какой-нибудь чересчур любопытный слуга решит осмотреть особняк, не дай ему этого сделать!
- Ага, - кивнул лопоухий и свернул направо.
Дальше Хиша двинулась одна.
Девушка осторожно шла по плохо освященным коридорам особняка, опасаясь за каждым поворотом встретить стражника или хозяев дома, но все было тихо. Лишь иногда из боковых комнат слышалось чье-то сильное похрапывание.
Хиша держала перед собой развернутый план особняка и старалась двигаться точно по инструкции. Везло ей, или стража оказалась чересчур недобросовестной, но Хиша дошла до кабинета Дервига без приключений.
Девушка достала большое металлическое кольцо, на котором болтались отмычки всех видов и принялась старательно открывать гигантский замок кабинета. Наконец, послышался столь долгожданный щелчок, и Хиша с легкостью отворила дверь.
Кабинет Дервига больше напоминал спальню или гостиную. Повсюду громоздились шикарные кресла и диваны, столики для фруктов. На стенах  висели вульгарные, уродливые картины, но не одной полки с книгами. В самом углу кабинета сиротливо стоял маленький деревянный столик, освещаемый лучом лунного света, исходившего из плохо запертого окна.  
- Ты-то мне и нужен, дружок, - шепнула Хиша.
Девушка отсчитала второй ящик сверху, вскрыла тамошний замок и с улыбкой принялась разглядывать его содержимое: большой кошель с Золотыми Имперскими, коробочка с украшениями, принадлежала жене, скорее всего, небольшие драгоценные камни, не слишком дорогие, но тоже ничего, и много другой разной мелочи. В самом низу лежали какие-то письма и документы. Недолго думая, воровка решила взять и их, вдруг для шантажа пригодятся!
Хиша поспешно сгребла добычу в тряпичный рюкзак, висящий на стене, туда же пихнула и план дома, закрыла ящик, дверь кабинета и принялась тихонько возвращаться обратно, туда, где стоял Ардок.
- Все сде┘ - слова застыли у нее на языке, так как вместо Ардока, который должен был ждать ее в коридоре, ведущем в правое крыло, она увидела валяющегося на полу слугу, одетого в уродливую нежно-розовую пижаму.
Девушка едва не вскрикнула, но сдержалась. Она принялась лихорадочно соображать, куда мог деться парень. Неужели схватили? Нет, конечно нет. Тогда бы охранники первым делом ╚откачали╩ несчастного слугу и бросились в кабинет Дервига, так как воры, несомненно, могли отправиться только туда.
Если Хишу никто не схватил, значит, тревоги не было.
╚Пора уносить вой зад, девочка╩, - рассудила она.
Хиша уже повернулась, чтобы уйти, как за спиной послышался дикий, нечеловеческий крик. Воровка резко обернулась и увидела недалеко от себя служанку в халате и ночном колпаке. Хиша поспешно схватила подсвечник, висевший рядом на стене, и с силой кинула его в оравшую девицу. Служанка с грохотом повалилась на пол, а в коридоре уже послышались звуки открываемых дверей.
Воровка что есть мочи полетела обратно к кабинету. Если ей не изменяет память, там было распахнутое окно, точнее плохо закрытое, но и это не проблема. Сейчас главное добежать до нужного места, иначе произойдет такое┘
Хиша никогда в своей жизни не бегала столь быстро, как в эту злосчастную ночь. Казалось, у нее за спиной выросла пара огромных крыльев, которые и несли девушку.  
Поворот, поворот, пово┘. Воровка остановилась в последнюю секунду, так как в соседнем коридоре увидела парочку охранников, идущих в ее сторону.
И вновь очередное безумное испытание на скорость. Хиша уже сама не понимала, куда бежит. Она кружила по дому, в тщетной попытке скрыться от охранников, появлявшихся словно из-под земли. Один за другим коридоры мелькали у нее перед глазами, а девушка все бежала и бежала. Сумка с добычей на этот раз только мешала, противно била по спине и давила на плечи, затормаживая движения воровки.
Позади послышался властный голос:
- Стой, подлюга, а-то хуже будет!
Эта команда возымела обратное действие. Хиша лишь ускорилась. Она понимала, что ее беготня √ напрасные, отчаянные действия, но не могла смириться с тем, что ее поймали.
Сколько раз она выходила сухой из воды. Порой казалось, что вот-вот и ее схватят, но и тогда девчонке удавалось все провернуть успешно. Так неужели сейчас она ничего не сможет сделать?
╚О, Господи, если ты есть, помоги мне! помоги! Ты знаешь, что вынудило меня на путь воровства, ты же все видишь и все знаешь┘╩, не успела Хиша закончить ╚молитву╩, как впереди замелькало распахнутое настежь окно. Сквозь него ясно проглядывало ╚небесное яблоко╩ и виделись огни ночного Суркаду.
Хиша рванула что есть мочи, забралась на окно, затем, развернувшись, зацепилась за край крыши и из последних сил подтянулась.
Девушка стояла на крыше особняка Дервига. Внизу послышались тревожные крики слуг и охраны, замелькали факелы. Хиша поспешно пригнулась и на карачках поползла к другому концу крыши. Аккуратно и плавно, словно кошка, вышедшая на свою охоту, девушка двигалась к желанной цели. Если ей повезет, она все же сможет выбраться из этого чертового дома целой, если нет, значит, на то воля Судьбы.
Посмотрев вниз, она не увидела ни охраны, ни кого другого. Ей определенно везло. Аккуратно цепляясь за карнизы окон и трещины в стенах, девушка спустилась вниз. Затем, не останавливаясь, побежала к соседнему дому и слилась с темной каменной стеной, перегораживающий красивый фруктовый сад особняка.
До Суркаду она добралась благополучно, перелезла через городскую стену (ворота ночью запирались), стараясь не создавать особого шума, а-то часовые от неожиданности могут и прибить.
Хиша сразу направилась к дому Старшого. Как она и ожидала, глава ╚Адских псов╩ еще не развлекался в своей спальне с любовницей, наверное, обсуждал какие-то дела.
Охрана около главного входа благополучно пропустила Хишу, так как знала воровку в лицо.
Дом Старшого состоял из двух этажей. На первом располагалась кухня, какие-то кладовки и что-то, отдаленно похожее, на гостиную, на второй этаж могли подниматься только ╚Адские псы╩ или же те, кого самолично пригласил Старшой.
Хиша не раз с гневом поглядывала на богатые убранства комнат и коридоров. Ведь дом Старшого по сравнению с другими в квартале нищих выглядел как императорский дворец.
╚Свинья, обдираешь своих же! Что б тебя совесть замучила!╩, зло подумала Хиша.
Со второго этажа послышались гневные выкрики, звук удара, затем яростный вопль Старшого. Все стихло. Хиша поспешила на второй этаж, а когда ворвалась в ╚приемный зал╩ дома, остановилась на пороге с открытым ртом.
На полу валялся Ардок с окровавленным лицом, то и дело парень отплевывался и отхаркивался кровью. По его лицу ничего нельзя было сказать, так как  лопоухий опустил голову вниз. Над Ардоком нависала грозная фигура Старшого, здорового мужика, с огромными бугрящимися мускулами и красным поросячьим лицом с хитрыми бегавшими во все стороны глазками. В углу комнаты в красивом мягком кресле с красной накидкой сидела длинноногая Малико, любовница Старшого, рядом с ней стояли Фейри и Мали, взрослые воровки, занимавшие высокое положение среди ╚Адских псов╩. Все они с укором смотрели на окровавленного Ардока, буквально буравили взглядом. На их лицах читалась страшная неприязнь и отвращение.
Хиша поняла, что это все значит. Ардок вернулся с ╚охоты╩ один, без напарника и без добычи, то есть позорно убежал с задания. Разумеется, его тут же нарекли трусом, недостойным ╚Адских псов╩. Парня ожидает жестокое избиение, а затем его выкинут на улицу, где Ардока просто убьют члены других банд.
Хиша хотела дать хорошего пинка Ардоку, буквально предавшему ее, но потом ей стало жалко парня, ведь его и так ждет незавидная участь.
   - Хиша! √ недоуменно воскликнул Старшой, едва завидев девушку на пороге комнаты, - вернулась, стерва! А мы-то думали, что тя взяли! Ай, молодец, ай, проворна! Может, еще чего и с собой прихватила? √ поросячьи глазки с жадностью и нетерпением уставились на воровку.
- Вот! √ девушка сняла с плеча сумку и с силой швырнула главе.
- Дай, - улыбнулся Старшой и начал поспешно рыться в ╚добыче╩, при этом, не переставая говорить, - ай, девка, ай, стервозина. Смылась из-под самого носа охраны, так еще и золотишка уперла. На, держи, заслужила.
Хиша, словно под гипнозом взяла мешок с деньгами, стопку писем Дервига (Старшой предпочитал не иметь дела с бумажками), затем развернулась и, не сказав ни слова вышла, провожаемая недоуменными взглядами.
Хиша вся тряслась от гнева. Она была зла, очень зла на эту поросячью рожу.
╚Свинья! Жадная тварь!╩, девушка уже хотела вернуться и вмазать Старшому как следует, но передумала. И так проблем хватало. Для начало следовало подумать, как вернуть Ардока в ╚Адских псов╩, а чертов главарь подождет. Она ему еще отмстит за все ругательства, оскорбления, побои, домогания, за то, что забирал, чуть ли не последнюю копейку. Старшой рано или поздно получит свое, в этом Хиша не сомневалась.
Девушка даже и не задумалась над тем, что, возможно, совсем недавно ей бы такие мысли и в голову не пришли, а сейчас Хише это казалось совершенно обычной вещью. Воровка и сама не представляла, насколько изменилась за эти три года.

Хиша сидела в своей маленькой уродливой каморке, куда помешался лишь матрац из соломы, уродливый стул и маленький, почти игрушечный столик, который заполонили документы, письма и записки, украденные у Дервига.
Девушка внимательно рассматривала каждую из них. Лицо его оставалось каменно-спокойным, и лишь иногда по нему пробегала мимолетная улыбка, в знак того, что воровка наткнулась на какую-то важную и опасную для купца информацию.
- Ты у меня попляшешь, толстобрюхий! Я тебя хорошенько потрясу, прежде чем эти документы попадут к тебе!
Хиша все еще не отошла от произошедшего в доме Старшого, внутри нее все еще пылал костер ненависти и ярости, который в силах была потушить лишь месть. Воровка то и дело отвлекалась от своего занятия, придумывая все новые и новые пытки для главы ╚Адских псов╩. Неожиданно ее мысль оборвалась на полпути, глаза загорелись яростным, каким-то фанатичным светом, руки затряслись, еле удерживая письмо, с разорванной на нем ярко-красной печатью.
╚Великодушному и Уважаемому господину Гальтори Темному.
Милорд, с тяжелым сердцем сообщаю вам, что не могу выплатить вам требуемой суммы. Возможно, оплату удастся перенести на некоторый срок, так как сейчас в моем распоряжении нет достаточных средств, чтобы удовлетворить ваши высокие требования.
С нетерпением жду ответа. Ваш покорный слуга, купец второго ранга Западной Торговой Гильдии Дервиг Верли╩.
Невозможно было описать того, что чувствовала Хиша, читая эту записку. Внутри нее перемешалось все, начиная от безграничной ненависти и ярости, заканчивая огромным удовлетворением и радостью. А  губы еле слышно прошептали:
- Попался, мразь!

Корнелиус Лукмут, по прозвищу Старшой, обычно просыпался где-то в середине дня. После буйных ночей, проведенных в компании грудастой, длинноногой Малико ему никак не улыбалось просыпаться после восхода солнца. Но в этот день ему пришлось изменить своим принципам.
Корнелиусу снился приятный сон, где он выступал в роли городского губернатора, обдирающего до последней нитки жителей города, как вдруг в голове послышался дикий визг, как будто какому-то несчастному отрезали ноги и руки. Старшой неприятно поморщился. открыл глаза и тут же зажмурился от сильного солнца, бившего прямо в лицо. Рука Корнелиуса привычно потянулась к соседней половине кровати, чтобы нащупать пухлую грудь красотки Малико, однако столь желанной добычи не было на месте.
╚Так вот кто орет!╩, мелькнуло в голове.
- Малико, стерва, я тебе ноги поотрываю, будешь знать, как будить усталого человека.
Корнелиус в бешенстве вскочил с кровати, натянул на себя первую попавшуюся рубаху и с громоподобным топотом поспешил на первый этаж, откуда доносились жалкие выкрики и всхлипы.  
- Ну, стерва, берегись┘ - орал во всю глотку Старшой, торопливо сбегая с лестницы и тут же остановился, как вкопанный.
Его глазам предстала жуткая картина. В коридоре, рядом с лестницей на полу в луже крови сидела, опустив голову и рыдая Малико. Рядом с девушкой лежал труп охранника Фари-Квинта, караулившего главный вход в эту ночь. Его тело было изуверски изрезано, одно лишь нетронутое острым стилетом лицо, с расширенными от ужаса глазами, выдавало парня.  Взгляд Корнелиуса переместился на соседнюю стенку, где огромными буквами кровью было выведено:
Я вернусь, тварь! Жди!

Ваше мнение