Автор

Проза

Хроники Дара. Даниил Майров

Посвящается Ю.

Я в рифме вижу мудрость поэта,

Которая   душу  терзала   ему…

          Вот такие, на первый взгляд наполненные смыслом, строки выводил на пожелтевшем листе молодой человек,  примерно двадцати пяти лет от роду. Стоило всего разок взглянуть на него, чтобы понять, как он увлечён  процессом рифмотворного сочинительства: его глаза были сощурены, лоб нахмурен, а взгляд, полный напора, полностью сосредоточен на исписанном куске бумаги. Могло создаться впечатление, что юноша хотел прожечь насквозь, испепелить написанное.

       Неожиданно черты его лица резко изменились, и по ним стало видно явное недовольство. Левая рука, кстати, измалёванная чернилами всех цветов радуги, судорожно постукивала по столу, а правая, держащая толстую, пяти-цветную ручку, резко поднялась над столом и изо всех сил ударила по нему. Молодой человек захохотал и лихорадочно затрясся. Последние дни он провёл без сна. И сейчас в его покрасневших и усталых глазах читалось отчаяние. Он скомкал листок с начатым стихотворением и бросил его под стол, где уже скопилось груда макулатуры, расписанная  бессмысленными строками с тупыми однообразными рифмами.

          Даниил, именно так звали нашего героя, встал из-за стола и нехотя подошёл к телефону. Он немного подумал и, решившись, неторопливо набрал номер редакции журнала «Наше будущее». Пока шли гудки дозвона, он держал палец на клавише обрыва звонка, всё ещё не зная, желает ли он этого неприятного разговора. Скоро из трубки донесся длинный гудок, а потом заговорил автоответчик. Даниил нажал кнопку повтора звонка. Выбор в пользу разговора был сделан. На этот раз ответил приятный женский голос:

-         Здравствуйте. Редакция журнала «Наше будущее».

-         Здрасьте. Соедините меня с Петром Константиновичем.

-         А его сейчас нет, - с весёлыми нотками, почти  по слогам проговорил голос. – А это кто?

-         Как нет? – Даниил не знал, радоваться или нет этой неожиданности. – Это же я – Майров. Это ты – Аня?

-         Она самая. Привет! Как дела? Почему не заходишь? Написал свой шедевр? Как насчёт…

-         Аня! Аня! Остановись! – остановил обвал Аниных вопросов Даниил. – Мне очень, очень нужен Пётр Константинович. Где он?

-         Кто где? Редактор, что ли? У себя, конечно. Только он сейчас занят, извини.

-         Соедини меня с ним. Со мной он будет говорить, - нехотя, очень тихо проговорил поэт.

-         Ты уверен? Сейчас спрошу, подожди.

Примерно через минуту в трубке прозвучал щелчок и Даниил услышал присущее Петра Константиновичу сопение.

-         Здравствуй, Данилюша. Написал? – голос редактора был тихий и успокаивающий, но поэт знал, что он может быть абсолютным другим.

-         Пётр Константинович, завтра закончу, - пытаясь придать твёрдость голосу, сказал поэт.

-         Так, так, так… - голос редактора резко изменялся, приобретая суровые нотки. - Я это слышал позавчера, вчера, сегодня… Что случилось? Ты раньше выдавал мне по пять классных стихов в неделю. А что сейчас? Неделя началась, а результат ноль. Всё время вышло. Жду черновики.

-         Но мне нужно время. Завтра – точно. Обещаю, - Даниил был готов бросить трубку. Он представлял этот разговор, но не думал, что всё будет значительно жёстче.

-         Я это слышу третий день подряд. Что с тобой происходит? Творческий кризис? – последнюю фразу редактор проговорил с нескрываемой иронией. Похоже, он видел в Данииле только способность к написанию поэзии.

-         Нет, что вы, - Даниил  попытался говорить как можно вежливее. Всё-таки виноватым в сложившейся ситуации был именно он, - черновой вариант уже готов. Но мне нужно кое-что дописать, довести до ума. Чувствую, что может получиться очень хорошая вещь. Ещё денёк? Это будет лучшее! Самое, самое! – проговорил Даниил, почти поверив в свои слова.

-         Слушай, Даниил. Завтра…последний…день. Понятно, - голос снова стал спокойным, как будто ничего не случилось.

-         Спасибо, Пётр Константинович. Обещаю, это будет нечто! – Пообещал поэт, ободрившемся голосом.

-         Поверим на слово. Пользуешься тем, что ты – лучший поэт последних лет? – он всегда говорил эту фразу, объявляя этим перемирие. - Как я могу отказать второму Пастернаку, - пошутил редактор, хотя он-то знал, что Даниил без «Нашего будущего» будет всё тем же известным писателем, а вот он, Пётр Константинович, и его журнал, без поэта Майрова, будут рядовым изданием России с тиражом чуть больше 1000 экземпляров.

-         Спасибо,  что поняли, - уже без напряжения, ответил поэт, - спасибо.

-         Пока не за что. Свежих рифм, шедевриатор. Жду, - в трубке послышались длинные гудки.

        Даниил взглянул на часы. Уже было пять часов. А впереди его ждали бессонные часы ночи, которые как обычно, должны были сопроводить его в царство Лирики, где он должен пройти по множеству путей в поисках нужных рифм и с помощью друга-таланта, правильно соединить их в ритмичном сочетании для получения нового стихотворения, трогающего душевные струны в сердцах его читателей.

        После неприятного, но всё же успешного разговора, Даниил прошёл в свою любимую комнату. Это было небольшое помещение без окон. Все стены в ней, от пола до потолка были заставлены полками,  в которых пылились классические произведения великих сочинителей. В некоторых из них книги стояли в два ряда. Посередине комнаты стоял высокий крутящийся стул. Поэт сел на него и стал внимательно просматривать все книги. После нескольких минут, он нашёл нужную. Это был толстый том, с коричневой обёрткой и потрёпанными краями. На обложке серебром было написано «История человека, наполнившего мою жизнь смыслом».

       Даниил хорошо помнил тот день, когда он впервые увидел эту книгу, перечитанную им сотни раз, книгу, вызубренную им наизусть, книгу, каким-то образом вдохновляющую его на всё новые и необыкновенные литературные подвиги. Она появилась в его жизни очень неожиданно. Тогда он получил по почте нежданную посылку, в которой не было ни письма, ни обратного адреса – ничего, что говорило бы об отправителе. Единственной вещью, которою он обнаружил в ней, была она, та самая коричневая книга. Он помнил, как первый раз взял её в руки, неспешно прочитал название, открыл первую страницу, перелистал все остальные. Потом он десятки раз перечитывал её, и всегда после прочтения находил в себе новые силы творить.  Кроме, вдохновения, книга приносила ему нелегкие воспоминания о сестре. На него наваливалась странное чувство ожидания и тревоги, как будто что-то было не доделано, упущено.

       Поэт потряс её, и ему на колени упала фотография Марины, его сестры, пропавшей без вести 10 лет назад.  Именно тогда  Даниил начал писать. Он сочинял очень красивые светлые стихотворения,  полные надежды, нравящиеся всем своей искренностью и ясностью. Но вместе с обретённым талантом поэт потерял юношеское стремление к жизни.

      В тот злосчастный год поиски сестры так и не увенчались успехом, и Даниил решил обособиться от всей окружающей суеты в своём уютном, неприступном, творческом мире. После окончания института, поэт  переехал в другой город, оставив в прошлом всё, рождавшее в нём лишь боль и опустошение. Он оставил всех друзей и покинул единственных дорогих сердцу людей – родителей, пытаясь до конца порвать с прежней жизнью. И  только коричневый томик, ставший частью души поэта, сопровождал его на протяжении всего этого времени переездов из города в город. В столице Даниил наконец-то решился остановить поиск лучшего для себя места и начать нормальное человеческое существование. Сумасшедший ритм и движение этого города помогали заглушить внутреннюю боль и тоску. Работа наполнила его бытие смыслом, поддерживая влечение к жизни.

       Даниил просидел так около получаса, держа в  руках книгу и снимок Марины. Это была редкая минута в его жизни, когда поэт вспоминал своё детство. Несмотря на все старания всё  забыть, он помнил каждый день, каждый час, каждую мельчайшую деталь этого необычного человеческого пути. В памяти всплывали события дня, когда пропала сестра.

     Даниил заплакал. Похоже, раскопки памяти воскрешали у него только неприятные чувства, оживляя тоску по сестре, родителям, дому. Он аккуратно положил снимок Марины на полку и быстро вышел из комнаты. Заняв привычное место в кресле, стихотворец открыл любимую книгу. На внутренней стороне обложки на красном фоне выделялась золотая надпись: «Мы всегда что-то теряем, но приобретая новое, смиряемся с утратой, не пытаясь найти связь между произошедшими событиями».

      Даниил быстро перелистал страницы, дойдя до сто пятьдесят пятой. В этой части тома начиналось повествование о жизни французской героини пятнадцатого века. Поэт глубоко вздохнул и начал громко читать вслух, спокойно, не торопясь. Он знал этот текст почти наизусть и поэтому изредка забегал вперёд него.

     Очень скоро Даниил дочитал до сто семьдесят восьмой страницы: «Маленькая девочка, лет пятнадцати-шестнадцати, пришла к Дофину. По её словам, она послана Богом для спасения Франции. Неужели предсказание Мерлина воплощается в жизни? Это Великое чудо, ведь девочка прошла все испытания, приготовленные Жемом. Ей поверили. Если всё произошедшее правда… мне жаль девочку. Едва ли мы простим ей общение с Господом, а Дофин не простит любовь народа. Остаётся надеяться и ждать его. Монах Абри. Запись в дневнике. Апрель 1429 года».

      Прочитав ещё несколько страниц, поэт замолчал. На его глазах снова появились слёзы. Он не смог сдержать свои переживания и заплакал. Каждый раз читая о жизни этой простой французской девочки, Даниил ловил себя на странной мысли, что в глубине души он хотел и верил в то, что когда-нибудь случится чудо, и поэт из двадцать первого века окажется в пятнадцатом и спасёт её от несправедливой казни. Не менее странным было то, что  вместе с этим чувством, в Данииле рождалось потребность писать. Он понимал, что его мечты несбыточны, и единственный способ, как-то воплотить их в жизнь – это творчество. В его голове появлялись нескончаемые рифмы, которые были предвестниками возникновения новых стихотворений. 

        Постепенно поэт успокоился, и в его глазах появилась ясность. Даниил взял любимую пяти-цветную ручку и листок бумаги. Свободно откинувшись в кресле, и пододвинув стол ближе, он  отправился в страну Лирики. Из-под его ручки стали появляться новые строки:

Я в жизни вижу испытанье души,

Которое  свыше  даровано  Богом…

      Тишину, установившуюся в квартире поэта, нежданно нарушил стук в дверь. Даниил, целиком поглощённый стихотворением, не проявил к этому никакого интереса. Возможно, он и не слышал его. В дверь постучали настойчивее, но это всё равно не отвлекло его от обычного дела. После нескольких минут стука, усилия гостья, который кажется не хотел сдаваться, наконец-то увенчались успехом.

-         Чёрт! – раздосадовано произнёс поэт. – Ну, почему именно сейчас? Да иду я! Иду! Подождёте!

       Открывая дверь, Даниил был готов осыпать проклятиями человека, нарушившего его покой. Но, увидев гостья, стоящего за дверью, он остолбенел с раскрытым ртом.

       Перед ним предстала высокая, стройная девушка, одетая в смешное размалёванное всеми красками радуги платье. Её лицо закрывала вуаль тёмно-зелёного цвета, свисающая до плеч. Заметив  растерянность Даниила, она заговорила первой:

-         Даня… ммм… Даниил Майров? Я права? – спросила незнакомка с восточным акцентом.

-         Он самый, - тихо проговорил поэт, продолжая смотреть на гостью удивлёнными глазами. – Чем могу служить?

-         Я рада вас видеть, Даниил. Мне необходимо поговорить с вами. Разрешите пройти?

-         Пройти? Поговорить? Да. То есть …Нет! Не разрешу! Понимаете я занят. Я пишу, понимаете. О чём мне с вами разговорить? Кстати, а о чём вы хотите поговорить? Если о моём творчестве, то я могу устроить вам встречу с моим редактором. Он вам всё великолепно расскажет. Или, может придёте чуть попозже? Завтра, например. Сейчас я просто…

-         Даниил! – оборвала затянувшийся монолог поэта незнакомка. – Меня совершенно не интересует ваше творчество, хотя я глубоко уважаю ваш труд. Мне необходимо поговорить с вами на очень важную тему.

-         А отложить никак не получится? Нет? Хотя бы на часок? Я очень прошу? – почему-то умоляюще спросил Даниил. – А с какой стати я оправдываюсь перед вами?

-         Извините. Больше я вас никогда не побеспокою. Прощайте, - сказала незнакомка, ещё больше удивив поэта, не ожидавшего такого поворота.

-         Стойте, - произнёс неожиданно для себя Даниил. - Извините. Всё равно у музы скоро обеденное время. Так что проходите.

        Поэт не видел лица девушки, но ему показалось, что она широко улыбнулась. Гостья, не спеша, вошла в квартиру. Остановившись у зеркала, она поправила вуаль, и столь же невозмутимо прошла в зал. Даниил, немного посетовав на судьбу, направился на кухню. После не очень удавшегося знакомства, он хотел показать себя гостеприимным хозяином. Этому могло помешать одно обстоятельство – ни в холодильнике, ни в шкафу не было ничего съестного. Даниил нашёл единственное, как ему казалось, верное решение: он перемешал остатки соков, которые ещё не успел допить. Поставив стакан, с экзотическим напитком на поднос, и навалив туда кучу конфет и печенья, поэт прошествовал в зал.

         Он застал незнакомку, сидящей в его любимом кресле и читающей новое незаконченное произведение. Быстро поставив поднос на стол, Даниил резко вырвал из её рук листок со набросками. Гостья ничуть не испугалась действий поэта, оставаясь сидеть недвижно.

-         Извините. Я просто не люблю, когда читают мои недописанные стихи, - начал оправдаться Даниил. – Угощайтесь соком. Я его сделал по-своему рецепту. Очень вкусно.

-         Спасибо, но мне нельзя, - ответила незнакомка шёпотом.

-         Так о чём вы хотели со мной поговорить? – спросил поэт, вынужденный присесть на диване. – Я готов вас выслушать.

-         Этот разговор покажется вам странным. Но я вас уверяю, он изменит многое...

-         Извините. Извините, что  перебиваю. Но раз уж нам предстоит провести довольно много времени вместе, то может вы представитесь.

-         Моё имя Эллайя, - ответила гостья недовольным голосом. – Вас ещё что-нибудь интересует?

-         Да, красивое имя. Не то что моё. А фамилия наверное ещё благозвучней, - пошутил поэт.

-         Это неважно, - серьёзно ответила Эллайя. -  Продолжим?

Даниил кивнул головной. Раздражённость от нежданного появления гостьи куда-то ушла, и ему даже стало любопытно, что ей нужно от него.

-         Хорошо. Я понимаю, что мой внешний вид настраивает вас на шутливый тон, но прошу вас, отнеситесь ко мне серьёзно, - сказала незнакомка повелительным тоном.

-         С чего вы решили, что я не воспринимаю вас серьёзно. Просто это издержки моей профессии. Искать в людях интересные образы, и воплощать их на бумаге. Хотите я посвящу вам стих, или поэму?

-         Не откажусь. Но у меня, как и у вас, нет времени на бестолковые разговоры. Вы должны выслушать меня. Давайте я погружу вас в транс.

-         Что? Вы хотите меня загипнотизировать? Или настала ваша очередь шутить?

-         Ни загипнотизирую, а введу в состояние онемения. Согласны? – невозмутимо ответила гостья.

-         Согласен, - произнёс Даниил, считая слова гостьи шуткой.

        Эллайя подняла руку, сложила указательный и средний пальцы вместе, и сделала движение в сторону поэта, похожее на выстрел. Даниил, считая, что всё происходящее нелепый розыгрыш, хотел рассмеяться, но не смог, попытался встать, пошевелить рукой, моргнуть – безрезультатно. Поэт подумал, что сейчас запаникует или, даже, сойдёт с ума от возникающего страха. Но ничего подобного не произошло. Он напротив был абсолютно спокоен. В сложившейся ситуации, Даниилу оставалось одно: смириться и выслушать рассказ гостьи – тем более что у него не было выбора.

         Эллайя немного помолчала. Поправив вуаль, она без остановки, как будто знала его наизусть, проговорила свой рассказ.

                   -   Даниил я жрица Ордена «Таинство Бока», одного из многих, хранящих истинную веру на протяжении тысячелетий. Он существует около пяти тысяч лет. Из года в год, из века в век переходило наше верование, ничуть не меняясь, скорее само влияя на другие вероисповедания. К сожалению, я не могу рассказать, когда и кем был основано «Таинство Бока». Я всего лишь посвящённая третьего эха, а эта информация доступна лишь жрицам тридцатого эха.

           Цель нашего ордена – испытание людей выбором. Выбором между чем-то,

обеспечивающим безмятежность, уверенность в будущем, и тем, что, казалось бы ничего не даёт взамен, но является самым драгоценным, и близким.

                     Каждые десять лет мы выбираем пятнадцать человек, которым судьбой предначертано изменить мир. Я не имею права рассказать, как  происходит этот процесс. Он слишком сложен и непонятен непосвящённому человеку.

                      Десять лет назад, вы стали одним из избранных. Я объясню вам причину такого решения: ваша душа могла совершить много великолепного и красивого. Но она была не совсем чиста. И мы решили проверить вас, иначе вы натворили бы  много недостойного и потеряли бы способность очищать и дарить надежду людям своим творчеством. Испытание, могло развить ваш талант, или наоборот разрушить всю жизнь.

                    Но всё было гораздо сложней. Избранный должен был потерять самое дорогое в жизни. Вместо утраченного он получал невероятную вещь. Мы называем её Даром.

                   Дар – это нечто, чему нельзя дать определение, это часть первоначального, существующего с самого начала времени. Он принимает разное содержание, форму, в зависимости от того какой человек им владеет. Дар становится частью души человека. От него невозможно отказаться. Он существует с человеком неразрывно, подделываясь под его чувства, эмоции, ощущения. Дар может быть страшным наказанием, а может быть лучшим подарком. Обычно он принимает материальный облик, сопровождая человека в течение всей его жизни.

                 Даниил, вы являетесь одним из пятнадцати обладателей Дара. Ваша дальнейшая жизнь зависит от того, насколько он вам дорог.

                 Вместе, с приобретённым Даром, вы потеряли самого дорогого человека – сестру. К сожалению, это было необходимо. Правила испытания нельзя изменить или переписать. И все мы подчиняемся им.

                 Марина, ваша сестра, стала жрицей Ордена «Таинство Бока». Это решение далось ей нелегко, так как оно не было добровольным. Вы не представляете, как было тяжело безвозвратно изменить жизнь, жить воспоминаниями. Но обратного пути не было. Со временем Марина поняла нашу веру, и согласилась с тем, что это суровое испытание выбором необходимо.

               В ваших силах всё изменить. Здесь и сейчас. Вы можете вернуть сестру, но потерять Дар, а вместе с ним и талант поэта. Или же выбрать Дар, но забыть наш разговор, прежнюю жизнь, тоску по сестре, дому.

               Всё зависит от Вас. Мой рассказ – истинная правда. Вы это знаете, я уверена.

               Сейчас вы выйдете из транса, и скажите мне ваше решение. Я понимаю, что это будет трудно сделать. Всего лишь одно слово, и всё изменится.

              Надеюсь, вы меня поняли. Очнитесь».

        После этих слов, недвижимая фигура Даниила изменилась. Он как – будто размяк. Он упал на колени и заплакал. «Неужели? Я так ждал… Я так надеялся…» - пронеслось в его голове.

-         Эллайя. Вы не представляйте… Я так … Это невероятно… Я сидел, и не мог сказать ни слова… Молчал и слушал…

        Мысли Даниила путались: «Дар, сестра, книга, его жизнь. Это правда! Правда! Правда! Да! Я сделаю выбор!».

        Но он смог собраться. Сознание  прояснилась, страх перед открывшимся знанием ушёл. «Выбор должен был свершиться» - только эта мысль была в его голове.

-         Даниил! Вы должны успокоиться и подумать, - сказала Эллайя, понимая растерянность поэта.

-         Нет, я знаю. Всю жизнь я надеялся.

-         Вы готовы сделать выбор?

         Даниил кивнул. Он встал с дивана и подошёл к столу, на котором лежал коричневый томик – Дар Ордена, величайшее сокровище вселенной.

        Поэт понимал, что выбор будет очень трудным. Достав из кармана монету, он подкинул её в воздух. Высоко взлетев, она с глухим грохотом упала на пол. Немного покрутившись вокруг оси, монета остановилась. Даниил не стал смотреть, какой стороной повернулась к нему судьба. Выбор просто не была, так как он был сделан десять лет назад:

-         Выбор сделан, Эллайя. Ответьте мне на один вопрос, - поэт улыбнулся. – Правда, дар сделал меня вторым Пастернаком.

-         Не знаю. Я думаю, что просто Пастернак родился раньше. Появись он на свет столетием позже, возможно, его называли бы вторым Майровым.

-         Да, да. Жизнь – чудная сказка, - отрешённо кивнул поэт.

-         Но не каждый способен это понять, - шёпотом проговорила Эллайя.

-         А когда моя сестра вернётся… домой? - тихо проговорил  Даниил.

-         Я уже дома, - ответила Эллайя, убирая с лица вуаль.

***

    Аня, работающая в журнале «Наше будущее» секретаршей, печатала заявление об увольнении, когда курьер принёс письмо.

-         Что это? Почему нет обратного адреса? – спросила она.

-         Мне сказали принести это по этому адресу, Корнилову Петру Константиновичу. Ах, да. Письмо послал Даниил Майров. Вроде, какой-то писатель.

-         Какой-то писатель?! Давай сюда письмо, - сказала недовольным голосом Аня. – И не забудь сходить в библиотеку. Хм! Какой-то писатель?!

         Положив письмо рядом, Аня допечатала заявление. Закончив, она собрала все бумаги со стола

в стопку, и прошла в кабинет редактора.

-         Пётр Константинович, вам тут пакет от Дани. Наверное стихи. И вот ещё официальная бумага. Обязательно прочитайте. с чувством выполненного долга, Аня навсегда ушла из журнала «Наше будущее».

           Проглядев «официальную бумагу» Ани, и не очень огорчившись, редактор вскрыл письмо. Вместо ожидаемых стихов, он нашёл листок бумаги со следующим содержанием: «ПК, привет. Я выполнил своё обещание. Я написал моё лучшее, именно моё, стихотворение. Им я прощаюсь с тобой, редакцией и городом. К сожалению, муза покинула меня. Но зато я нашёл себя. Завтра улетаю домой. Вот такие дела. Прощай. Без обид, Даниил Майров.

Я в красках вижу поэзию света.

И кистью  поэзию  эту  творю…

Ваше мнение