Автор

Нэси ака Энис. anasyakanesy@mtu-net.ru

Проза

Перевертыш.

* * * 
Гибкое серое тело тенью скользнуло между деревьев, и Волк испуганно затаился в кустах. Правый бок немилосердно ныл от только чудом не убившего его огненного заклятья, но в зубах болталась курица с перекушенной шеей, так что он пострадал не напрасно. Хозяева, эти мерзкие люди, тоже в накладе не остались. Камень, положенный Волком в гнездо наседки стоил столько же, сколько двести куриц, как сказал Мастер. Сам Волк, конечно, ни за что не согласился бы обменять так много мяса на какой-то камешек, и возможность напакостить хозяевам его радовала. Он с удовольствием и припугнул бы их как следует, но Мастер сказал - нельзя. Мастер вообще был очень добр к людям, даже слишком добр. Уж этих-то точно надо было бы покусать. Хотя бы мальчишку-мага. За руки! Посмотреть бы потом, как он с покалеченными руками будет огненные стрелы пускать...
Волк ждал. Через некоторое время раздались легкие шаги, которые Волк узнал бы из тысячи, и Мастер оказался рядом. Тонкие холодные пальцы легко дотронулись до обожженного бока, и боль стала мало-помалу утихать. Потом худая, жилистая рука аккуратно взяла из пасти Волка добычу, и Мастер заговорил.
- Здравствуй. Как они тебя! Все сделал, как я сказал? - Волк тряхнул головой и радостно взвизгнул. - Молодец. Теперь пойдем.
Они вышли из зарослей на небольшую освещенную луной полянку, но Мастер, как обычно, старался держаться в тени. Волк выбежал на середину лужайки и стал описывать узкие круги, нетерпеливо поглядывая на Мастера и тоненько подвывая. Тот вздохнул и устало улыбнулся. В своем эльфьем обличье Мастер был совсем некрасив: узкие плечи, впалая грудь, болезненно обтянувшееся лицо. И чего он так за него держится? Но это ничего. Вот Мастер шагнул в круг жидкого лунного света и стал стремительно меняться. Лицо вытянулось, руки и ноги изменили форму и начали покрываться густой серебристой шерстью. Вскоре перед Волком стоял его сородич, только гораздо больше и мощнее. Мастер повернулся к Волку и призывно тявкнул. Тот сразу подхватил с земли убитую курицу и поспешил за Мастером в глубь леса. 
Два волка выбежали к небольшому лесному озерцу. На дальнем берегу, под большим раскидистым деревом была пещера, уходящая далеко вглубь. Мастер и Волк один за другим скользнули внутрь.
В пещере было тепло. Волк все никак не мог к этому привыкнуть. В лесу он всегда мерз, а в пещере - грелся. Мастер любил тепло, он не выносил зябких промозглых ночей под открытым небом, ну и Волк теперь тоже отвык. Оно, конечно, плохо. В лесу ведь как - сегодня ты есть, завтра - нет. Но Мастер как-то сроднился с этими деревьями, с этим озером, и казалось - он будет всегда. Оказавшись внутри, Мастер снова сменил обличье. Волк с тревогой наблюдал за превращением. С каждым разом оно давалось Мастеру все труднее и труднее, и в облике эльфа он был совсем больным. Эльф достал откуда-то из ниши, вырытой в стене, узкий нож и разделил курицу на две части - одна побольше, другая совсем маленькая - бросил большую часть Волку. Развел костер. Волк уже привык и огня не боялся. Огонь, он тепло дает, а что жжется - так нос не суй, куда не просят. Насадив свой кусок курицы на длинную палку, Мастер сунул ее в костер. Еще одна странность Мастера, помимо привязанности к своему двуногому облику, которую Волку никак не удавалось понять. Ведь свежее мясо куда вкуснее! Но, в конце концов, Мастер - это Мастер, ему виднее.
Затрещали, оплавляясь в костре, птичьи перья, и этот звук вернул Лэнле к суровой действительности. Он с ужасом осознал, что все это время думал и рассуждал скорее как Волк, его молчаливый товарищ. 
"Силы Стихий! Что со мной? Во что я превращаюсь??"
Последний вопрос, впрочем, был риторическим. Ответ на него он знал и так. Ответ - одно слово, за полчаса изменившее привычный орядок вещей -"Оборотень". 
"Почему я? Что я такого сделал? Ничего! Чем я хуже остальных? Тоже, вроде не был ничем. Но ПОЧЕМУ?!"
Эльф рассеяно жевал мясо, не замечая, что оно почти сырое. Мысли путались, он чувствовал себя страшно уставшим. Вчера случайно увидел свое отражение в озере - и отшатнулся, не сразу сообразив, кто перед ним.
"Это безумие!.. Я так долго не смогу, просто не смогу. Но что же мне делать? Что?! Один неверный шаг, и я..."
Лэнле закрыл глаза. Дальше думать было слишком страшно. Перспектива навсегда остаться волком приводила его в панику, а дорога к избавлению от его проклятия - единственная, ведущая в Царство Призраков - внушала не меньший ужас, и он никак не мог решиться. А сдерживать волчьи инстинкты с каждым днем становилось все труднее и труднее...
"Надо... быть смелым... Не бояться смерти... Но..."
Лэнле зло ударил себя ладонью по губам. Отчаянье захлестнуло его, как волна, и в глубине души родилось жгучее, непреодолимое желание завыть... Почувствовав, что превращение начинается вновь, даже без всякого его участия, эльф напряг волю, сохраняя свой нынешний облик, который он так ценил, и который Волку казался смешным и неуклюжим...
Это ему удалось, но все тело ныло, и эльф едва мог пошевелиться.
"Да что ж это! Силы Стихий!.."
- У-у-у-у-у-у!!!
Лэнле закусил губу, кровь тонкой ниточкой потянулась по подбородку, но по крайней мере вой перешел в сдавленный стон.
Эта борьба с самим собой настолько утомила эльфа, что сил на серьезные размышления совсем не осталось. Уютно устроившись у трепещущего костра и укрывшись драным плащом, Лэнле почувствовал себя таким разбитым! Сам не заметив, как сомкнулись веки, эльф задремал.

* * * 
Верткий рыжеволосый парень стоял возле открытой двери, недоуменно вглядываясь в темень. Кончики пальцев зудели, напоминая юному магу, что огненные стрелы он еще как следует пускать не умеет. Даже волка не смог убить! Со стороны курятника подошел отец, озадаченно разглядывая что-то, зажатое в кулак.
- Глянь-ка, Лестер! Что ты об этом думаешь?
Отец сжимал в кулаке здоровенный чистейшей воды изумруд. Юноша осторожно взял камень двумя пальцами и вгляделся в острые мерцающие грани.
- Ого! Где ты его нашел, Отче?
- Ты не поверишь! В курятнике! В гнезде Рыжушки! Лежит меж яйцами и искрится, что твой смарагд!
- Отче, - почтительно наклонил голову Лестер, - это правда смарагд. Причем очень ценный. Но откуда он там взялся? Неужто наш ночной гость оставил?
- Право, сын, ума не приложу, - поскреб затылок хуторянин, - но коли этот камешек и впрямь такой знатный, как ты говоришь, то нам надо благодарить того, кто это сделал.
- Я не уверен в его ценности. Думаю, надо поутру попросить Сударя Келмена, пусть поглядит... Положи его, Отче, сейчас подальше, и кожей оберни - кто ж знает...
Лестер, хоть и был средним сыном, но ума имел на двоих, да еще и чудодейству обучался, и не где-нибудь в селе, а в городе. Только раз в два года, как сейчас, например, приходил он погостить, а через неделю ему уж назад возвращаться. Оно, конечно, хлопотно, но дело того стоит - чаровники-то сейчас в почете, как-никак. Слушал его отец и советы его выполнял. Понятно, что мальчонка во всем этом чернокнижии получше его, Аркуса, разбирается.
Вот и остался чудной смарагд на полке, в кожаном кошеле, утра дожидаться.
               
* * * 
Утро зазолотило небо на восходе, и Волк тут же проснулся. Рядом спал Мастер, свернувшись клубочком и обхватив себя руками за плечи. Волк потянул носом - не пахнет ли огнем, ведь после вчерашнего могли и облаву начать, кто их знает, людей этих... Но нет, утренний ветерок приносил лишь запахи трав и мокрой земли, да еще и воды из озера. Волк толкнул Мастера носом в бок, и тихонько потянул за ухо... Мастер слабо вскрикнул и отмахнулся рукой, задев Волка по носу. 
Волк обижено зарычал, и этот звук окончательно разбудил эльфа. Он открыл глаза и виновато ахнул:
- Ой, Волк!.. Прости, я не со зла... - как будто зверь что-то мог понимать!
Волк взвизгнул и, легонько хватанув эльфа за руку, выбежал из пещеры. Завтрак доставлял Мастер - волки не умеют ловить рыбу...
Зато эльфы умеют. Старясь не смотреть на зеркальную гладь озера, Лэнле умылся и подошел к небольшой заводи, заросшей камышом. Сорвав травинку, он легонько поводил ею по воде, дожидаясь, пока какая-нибудь любопытная рыбешка не всплывет повыше. Как только под водой блеснула серебристая спинка, эльф быстро погрузил руку в пруд и выбросил рыбу на берег. Подождал несколько минут и повторил все заново. К концу этой своеобразной рыбалки на берегу лежало пять или шесть рыбин, соблазнительно поблескивая чешуйчатыми боками в лучах утреннего солнца.
Волк крутился неподалеку - больно уж есть хотелось. Мастер поднялся, отделил две рыбины, после чего подозвал Волка.
- Иди, приятель, ешь.
Волка не пришлось долго уговаривать...

* * * 
Петух утром не закричал - то ли голос вчера потерял со страху, то ли еще что. Кто ж его, скотину бессловесную, поймет? Впрочем, все и так не спали, только Лестер прикорнул в уголке. Смелый паренек, право слово, смелый! Говорил он, конечно, что не вернется гость наново, да только как говорится? Иргдин Милосердный того пуще хранит, кто о себе сам печется, а не Господней милостью тешится. То-то и оно. 
К утрему послал Аркус меньшого - Паненьку - за Сударем Келменом, хуторским чаровником, пускай придет, поглядит, что за камешек им ночной гость принес.
Келмен себя ждать не заставил, явился тотчас. Невысокий, грузный, густые усы вниз висят - прям не чаровник, а пьянчужка-торговец, а поди-ка ты. 
Сударя Келмена на хуторе любили и почитали, и не только за силу его - он все-все может, и дождь призвать, и рану заговорить, и порчу снять - а за вежливость. Чаровник-то он конечно, а перед простым людом не кичится. Другой бы что - прочь бы Паню погнал, да и пришел (кабы пришел) к полудню, не раньше. А Сударь Келмен торопился, хоть и видно - прям с лежанки его мальчонка поднял.
Смарагд поглядел, повертел в пухлых пальцах, на глаз посмотрел и, возвращая, сказал:
- Редкий камень, почтенный Аркус, очень редкий. Но магии там нет, хотя такие кристаллы часто используют в ритуальных заклинаниях. Этот камень ты можешь свезти в город, и продать какой-либо школе волшебства... да хоть бы той, где твой парнишка учится. Большие деньги дадут, больше, чем на рынке. А где ты его достал, позволь полюбопытствовать?
- Да поверите ли, Сударь Келмен, пришел к нам нынче гость ночной, курицу стянул, окаянный. Лестер его подпалил, да видать, мало - ушел, разбойник. А после пошел я в курятник, поглядеть, много ли гость наворошил, гляжу, в гнезде блестит чего-то. Поднял - смарагд.
- Да? - в глазах чаровника блеснула тревога. - Позволь-ка, почтенный Аркус, еще раз его посмотреть... Я хотел бы проверить кое-что. Твой рассказ полностью меняет дело. Впрочем, - торопливо добавил он, - если ты тревожишься, то...
- Что вы, что вы, Сударь, - заахал Аркус, - как можно! Верю я вам, право, берите, делайте что хотите!
- Спасибо. Делать я особо ничего с ним не собираюсь, а вот поглядеть надо получше. К вечеру я его верну.
Келмен раскланялся с хуторянином и зашагал прочь, забавно покачиваясь.

* * * 
Маг Келмен был взволнован. Он необычно быстрым шагом вошел в дом, плотно затворив за собой дверь. Странно было все, что рассказал Аркус, странно и тревожно. С каких это пор волки (забавно, никто не называл волка волком, словно по-детски веря, что так он не придет) стали нападать на курятники? И оставлять плату за украденное? 
Келмен считал, что этот смарагд был именно платой за курицу, а не даром Иргдина. Странная плата - магический кристалл, да еще лишенный магии...
Маг подошел к своему рабочему столу, обтянутому, на всякий случай, кожей, и бережно опустил камень на темную шершавую поверхность. Взмах руки - и захлопнулись ставни, вспыхнули неярким пламенем фитильки свечей, отражаясь в зеркале и гранях изумруда. Хорошему магу не нужно особых приспособлений для ворожбы. Келмен внимательно вгляделся в зеркало, отражавшее в себе камень, и прошептал несколько слов заклинания...

* * *  
Мастер внезапно вскрикнул и схватился за грудь, согнувшись пополам. Волк кинулся к эльфу, тревожно подвывая. Все, совсем заболел Мастер, не стоило ему так часто эльфом быть.
Мастер, однако, распрямился и удивленно помотал головой. Яркое солнце, выбившееся из-за веток освещало его сбоку, и на траву падала тень... Волчья тень, такая же, какая бежала за самим Волком. А вот когда Мастер был в своем другом лице, тень у него была человеческая, хоть он так и эльф. Чудно!
Волк семенил вокруг, просительно заглядывая эльфу в лицо и тоненько, совсем по-собачьи, скуля. В голове звенело, сердце все еще глухо ныло, не оправившись после резкой боли, внезапно навалившейся на эльфа-оборотня.
Кому он мог понадобиться? Кому?!

* * *  
Бледный Келмен с трудом оторвался от зеркала. Нет, там не нарисовалось никакой четкой картины, для этого нужно быть магом уровнем повыше его ой как на много. Но даже увиденного - невысокого человека, отбрасывающего волчью тень - оказалось вполне достаточно для того, чтобы мага прошиб холодный пот.
Только оборотня здесь и не хватало! Великий Иргдин, откуда?! Хуторский чаровник был в меру реалистом, и не очень верил в существование "перевертышей", как их называли хуторяне, но старое заклинание не могло ошибиться. Маг послал заклятие на поиски именно не-волка, второй сущности оборотня, надеясь на неудачу. Тем ужаснее был успех...
Нашарив в поясном кошеле свой орденский амулет, Келмен положил пальцы на его шершавую поверхность и, впервые за без малого двадцать лет, послал зов...

* * *  
Аэлита, одна из лучших волшебниц Ордена Луны, читала стихи. Она была очень романтичной, куда больше, чем может позволить себе магичка, но в серых орденских буднях свой истинный характер приходилось прятать. Так получилось, что любовь к поэзии за долгие годы беззаветного служения Ордену стала чем-то вроде скрытого порока волшебницы. Единственный, кто знал про ее секрет, пропал лет, наверное, двадцать - двадцат пять назад, и что с ним - Аэлита не знала...
Приятное очарование осеннего дня, подкрашенного ласковым солнцем и чудесными стихами, разлетелось, словно мотыльки от удара палкой, от легкого зуда на запястье, где волшебница носила свой амулет. С досадливым вздохом закрыв глаза, Аэлита открыла свои мысли для зовущего... И едва не взвизгнула - несолидно, по-девчоночьи - услыша в своей голове мягкий голос:
- Здравствуй, Аэ...
- Келми!.. Где ты...
- Аэ, у меня мало времени, слушай... Знаешь хутор"Беленку" неподалеку от...
- Знаю, дальше...
- Я там... У нас тут появился оборотень... Я, боюсь, не смогу справиться, если что... Не мой уровень... Нужно кого-то прислать из Ордена, посильнее меня... Поскорее...
- Хорошо, Келми... Сделаем... Пока, если что, знаешь, как поступить?..
- Знаю... Торопись, Аэ...
Голос исчез, осталось нясное ощущение пустоты внутри. Аэлита повела вокруг себя глазами и поежилась - такой теплый вечер мгновенно утратил все свое очарование. Видимо, такова кара настоящей волшебницы - едва на горизонте появляется работа, как такая чушь, как чувства отметается прочь. Рассеяно взглянув на томик стихов, магичка поспешила прочь из сада, погруженная в свои мысли.
Оборотень? Но откуда он взялся? Да еще в окрестностях "Беленки", где ни о каких зачарованных местах и слыхом не слыхивали? 
Нельзя предоставлять оборотня самому себе, ни в коем случае, но и поручать его кому-то недостаточно сильному она тоже не имела права - слишком опасно. Решено - она поедет туда сама, именно поедет, нельзя изматывать себя заклятием переноса. Но, проклятие, сколько же это займет времени!..

* * *  
Келмен обессиленно закрыл глаза. Что ж, подмогу он вызвал, теперь остается только ждать. Вся эта ворожба абсолютно вымотала его - ведь проделанное намного превышало по сложности все то, что ему приходилось делать раньше. Пред глазами плясали серебряные искры, ноги были как тряпошные, а ведь еще изумруд нужно Аркусу отнести. Камень не  представлял никакой опасности, и мог спокойно вернуться к его новому владельцу.
Покряхтев, маг поднялся, убрал изумруд в свой напоясной кошель и пошел к дому хуторянина.

* * *  
Не соврал Сударь Келмен, принес камешек аккурат к вечеру, когда Аркус с семейством за стол уже садились. Бледен был чаровник, да еще, когда камень подавал, пальцы подрагивали...
Иной кто, может, и сказал бы: "Жаба его, старого, крючит", да только нет, не такой наш Келмен, отнюдь. Коль так разволновался, что и руки дрожат, точно, значит, стряслось что-то не то. Неужто камень?
Аркус отозвал чудодея в сторонку, чтоб жена с детьми не услышала. Краем глазу заметил рыжую макушку Лестера, мелькнувшую за сараем. Этот пусть, ему можно.
- Ну, Сударь Келмен, не таите на душе, что такого сталось, что на вас лица нет?
- Можно ли тебе доверять, почтенный Аркус?
- Сударь!..
- Ну, так слушай. Тут у нас перевертыш объявился, может, он и наведался к вам вчера ночью, не знаю, но камень этот его.
- Защити нас, Великий Иргдин, спаси и сохрани, - ахнул Аркус, делая рукой защитный знак. - Так тот камень деть куда-то надо, а ну, как вернется за ним...
- Нет, не вернется, точно. Можешь быть спокоен на этот счет. Но вот детей лучше в лес не пускать - мало ли, что...
- Только-то? - с сомнением покачал головой Аркус. - А не мало ли это, против перевертыша?
- Нет, почтенный, не мало. Оборотню все ваши ловушки не помеха, потому как ум у него человечий; а моей магии для этого не достаточно. Я говорил с Орденом, они обещали прислать кого-нибудь, так что надо ждать.
Аркус поежился. Во-первых - зачем называть беду по имени, а во-вторых, раз уж Сударь чаровник сам сладить с перевертышем не может, помощь зовет - дело худо. Ох, не верит Келмен в хуторские наговоры, и в милость Господню тоже не верит, все сам, да сам... Оно, конечно, похвально - любил Аркус самостоятельных людей, да только вот и чаровнику помощь пригодилась. Тут бы в часовенку сходить, Милосердному помолиться - может пособит...
- Скоро ли помощь придет? - спросил он вслух.
- Не скоро, - печально покачал головой чудодей, - не ранее, чем через две недели. А пока лучше поостеречься, лишний раз в лес не ходить, тем паче по ночам, двери закрывать...
- Понял, Сударь Келмен, все понял. Да только как же остальные-то? Они ж не знают. Что им сказать-то, чтоб про перевертыша зря не трепать по ветру? Только страху же нагоним, а то еще найдутся лихие головы... - Аркус растерянно развел руками.
Верно судит хуторянин, верно. Если сейчас всем об оборотне рассказать, тут такое начнется!.. Хуторяне, они известно, народ суеверный, беспокойный. Но что же делать?
- А что, почтенный, если сказать, будто разбойники тут объявились, душегубы? Они-де ходят где-то, неизвестно, в нашем лесу, не в нашем, но для безопасности...
- Понял, Сударь, завтра после молебну так и сделаем.

* * *  
Огонь, огонь, море, океан огня!!! Он всюду, всюду!!! От него нет ни спасения, ни укрытия...
Деревья, защитники и друзья, не могут помочь, они сами ищут защиты. Злой монстр впивается в ветви своими зубами. Весь лес кричит, вопит... Это невыносимо! Даже вода в озере, кажется, кипит и испаряется... Но нет, вода не может гореть... Почему? Почему вода не горит, а деревья горят? 
Непонятно, почему вода не пылает, как все кругом, не тлеет, как шерсть?
Может, если прыгнуть в воду, то огонь не достанет?
Вода... Она мокрая и холодная, хотя с берега казалась такой горячей... И еще - она совсем-совсем прозрачная, даже дно можно разглядеть... А оно так далеко!..
Как тяжело грести лапами!.. И шерсть намокла - тянет на дно. Надо выбираться. С той стороны лес не горит, туда огонь еще не добрался...
Вот и все! Как больно, наверное, от огня. И страшно! Как страшно! Но это не огонь, огонь больше не пугает, он там, на том берегу, сюда ему не достать, это что-то другое... Но что? Чувство опасности никогда не подводит, жаль, не говорит, что случилось...
Что это за точки там, впереди? Маленькие, светящиеся точки.. Они... Они пахнут огнем!!!
Не-е-ет!!! Огонь - зло, смерть!!! Он не отстанет, никогда-никогда!.. Надо бежать!!! Бежать!!! Прочь!!!
- У-у-у-у-у-а-а-а-а-а-а!!!

* * *  
Лэнле проснулся, содрогаясь от пережитого ужаса. В ушах еще стоял крик - его крик. Проведя по лбу дрожащей рукой, он почувствовал, что его что-то царапает...
"Нет... Я - не волк... не волк... не волк..." - как заклинание твердил он про себя, глядя на когти, снова появившиеся на пальцах. - "Я эльф, меня зовут Лэнле... я... я... я могу себя сдерживать... могу..."
Когти менялись, снова становясь ногтями. Обломанными, искусанными, но ногтями, а у волков нет ногтей...
Чтобы окончательно успокоиться, эльф развел костер. Он помнил, что его ночной кошмар был связан именно с пламенем, хотя и не мог вызвать в уме какие-то четкие картины, кроме одной - стены огня, пожирающей лес...
На ветках заиграл огонь, бросая неровные блики на стены пещеры. Почему-то вид пламени вызвал у Лэнле инстинктивный страх. Эльф отшатнулся.
"Что это я? Это же огонь, костер, он совсем не опасный, если уметь с ним обращаться. Я сам его развел..."
Крепко зажмурившись, он протянул руки к огню. Ничего страшного не случилось. Вверх поднималось только тепло, ласковое, доброе... Лэнле открыл глаза.
"Вот и все, и ничего ужасного... Что это со мной?"
Полюбовавшись еще немного искрами, эльф затушил огонь и лег, накрывшись плащом, но заснуть снова ему не удалось...

* * *  
"Славится Великий Иргдин в милости Его бескрайней, как и Его мудрость!..
Дети Его благодарят Отца своего за заботу о них, и доброту Его и помощь!..
Да не омрачится же чело Милосердного во веки вечные от дурных деяний детей Его!..
Да не затуманятся очи Его слезами от обиды, нанесенной Ему детьми Его!.."
Сохрани нас, Отче, защити! Видишь ты, какое несчастье на нас обрушилось!.. Долго мы уже помощи твоей не просили, трясучку сами врачевали, и змей ядовитых отваживали, и поля в засуху поливали, из ручья воду носили, и много еще чего...
Да только видишь оно как? Супротив перевертыша, прав Сударь чаровник, не потянем мы, никак не потянем. Погрызет он нас - и что тогда? Нельзя так, чтобы зверюга, злодеяний порождение, над добрыми людьми верх брала!.. Не ты ли, Отче, сам говорил, что человек, покуда он Миру не враг, над ним хозяин, а всякие твари злодейские его страшиться должны? Да только не страшаться они нас, куда там... Не страшим мы их больше, слабоваты стали, мечи позапустили... Кабы сто лет назад в лесу перевертыш объявился, позволили бы мы ему тута шастать, да курей таскать? Не позволили бы, и никаких магов бы не ждали, просто меч али там стрелы благодатью твоею осененные, да и на врага. А ныне? Говорить стыдно, по домам прячемся, ровно дети малые от грозы! Да еще и сказки разные сочиняем, позор свой кроем... 
Ты уж помоги нам, детям твоим неразумным, не гневись, Боженька!

* * *  
После молебна всех собрали на маленьком дворике перед часовней. Хуторяне недоуменно переглядывались, перешептывались, спрашивая друг у друга, по какому такому делу их всех сюда созвали. Никто, разумеется, этого не знал, кроме Аркуса, но его в толпе не было, как и Келмена. 
Маг чувствовал себя неловко от необходимости солгать хуторянам, так слепо ему верившим. Впрочем, слепо ли? Тут он, пожалуй, поторопился. В "Беленке" живут отнюдь не овцы, и привычки бездумно доверяться кому-то у них нет. Тем горше обмануть их доверие, которое он, быть может, еще не успел даже заслужить в полной мере...
Или, может, сказать им все, как есть? Просто так выйти и сказать: "почтенные, у нас в лесу поселился перевертыш, о чем считаю своим долгом вас уведомить. В связи с этим..." или как-то попроще, но - правду, а не бессмысленную чушь про разбойников, которых тут отродясь не было. Маг поискал глазами Аркуса, и испытал огромное облегчение, увидев крепкую фигуру хуторянина, выходящую из часовенки. Через минуту Аркус оказался рядом. Брови его были нахмурены, и на лице лежала тень невеселых дум. Невежливо отрывать человека от размышлений, но Келмену необходимо было с ним поговорить.
- Почтенный, Аркус...
- Да, Сударь? - встрепенулся хуторянин.
- Почтенный... я тут подумал, и... несколько изменил свое мнение... на счет хуторян. Я думаю, что лучше будет сказать все, как оно есть. Мы, в конце концов, не трусы. А так оно будет... - Келмен изо всех сил старался найти предлог, оправдание себя, но Аркус лишь поглядел ему в глаза и крепко, без слов пожал руку. 

* * *  
Дерен, старший сын Аркуса, стоял в толпе, ожидая что же будет. Вчера, когда отец чаровника из дому увел, парень сразу понял - что-то случилось. Лестер, рыжий лис, мягкими шагами выскользнул следом - за дровами-де. Ну да, за дровами, как же! Подслушивал, поди, паршивец - то-то теперь петухом ходит. Никакого к отцу почтения, совсем загордился малец в энтой своей академии! Надо будет с ним поговорить. Негоже это - дом свой забывать, и перед прочими кичиться...
Но тут на крыльцо часовни поднялся Сударь Келмен, мгновенно поглотив все внимание парня.
Чаровник говорил странно и путано, задавая какие-то нелепые вопросы. Сначала он спросил, не пропадал ли у кого из хуторян скот, и не находили ли они каких-нибудь ценных вещей после этого. Оказалось - нет. Только Гольда, у которой неделю тому назад пропал поросенок, нашла в кормушке серебряное ожерелье. Чаровник пожевал кончики усов, пробормотал: "так-так", а потом сказал, что вчера ночью у почтенного Аркуса ночной гость утащил курицу и оставил в гнезде смарагд. 
Ну, это все Дерен и так знал, а дальше-то что?
А вот дальше Сударь Келмен рассказал такое, что даже у всегда спокойного Дерена волосы на голове зашевелились - завелся, оказывается, в лесу перевертыш...
Вот так раз! Это надо же такому взяться! Ну так что ж с того, что перевертыш? Всем хутором собраться, да облаву устроить - и все, и делов-то! А тут развели: чародея с Ордена ждать, да двери в домах запирать, да в лес ни ногой!.. Чушь какая! Однако, если чаровник сказал - спорить не моги! Да и отец с ним согласен... 
А эти-то, эти! Стоят, глаза повыпучивали, рты пораскрывали, руки свесили!.. Н-да-а, с такими против перевертыша не пойдешь, и один тоже не пойдешь, как ни крути... Придется, значит, ждать чародея, а когда он еще приедет...

* * *  
Аэлита очень торопилась. Денег у нее с собой было много, вполне достаточно, чтобы часто менять лошадей и гнать во весь опор. Ночевала она где придется - хоть на постоялом дворе, хоть в открытом поле - и вставала всегда до рассвета. Наскоро ела что-нибудь и - в путь. 
Надо было спешить...

* * *  
Притаившись в кустах, Волк внимательно наблюдал за хутором. Вокруг суетились люди, шумели, мешали друг другу, как всегда у них все делается. И - главное - они занимались каким-то странным делом - таскали толстые прямые палки, заостренные с одного конца, и вбивали их в землю, плотно приставляя одну к другой.
- Изгородь? - прошептал лежавший рядом Мастер. - Гм... Крепко же мы их с тобой, приятель, напугали!..
Изгородь? Так называется этот ряд палок? И они, что, хотят этим загородиться от них с Мастером? Да он эту "изгородь" одним прыжком!.. Волк инстинктивно напрягся.
- Даже не думай. - Рука Мастера легла на спину Волку, прижимая его к земле. - Ты ее не перескочишь. Ну, да ладно. Будем рыбу есть, а?
Рыбу? Волк недовольно заворчал. Рыбу он, конечно, любил, но мясо вкуснее и сытнее... Надо будет, значит, добычу поискать, коли ее не всю хуторские умельцы распугали - с них станется...
Из горла Волка вырвался раздраженный рык. Один из хуторян - невысокий темноволосый парень, поднял голову от своей палки и тревожно огляделся. Потом вынул из-за пояса длинный кинжал и осторожно пошел к кустам. Мастер сердито фыркнул, тронул Волка за загривок, и они исчезли в глубине леса.
Кусты, из которых только что донеслось рычание, качнулись, и Дерен одним прыжком оказался рядом. Но нет - никого, только еще слегка подрагивают ветви...
Эй! А это что? Ну-ка...
На сучке, низко, у самой земли, остался клок серой волчьей шерсти.
Так вот он ты, друг-перевертыш, где! Ну, что ж...
Парень снял шерсть с куста, завернул в платок и сунул себе за пазуху.

* * *  
Вот и прошли две недели, пролетели, как три дня. Пора бы и появится этому орденскому чародею, пора... Уж хуторяне сами что могут делают - изгородь вон поставили, дозор установили.
О перевертыше ни слуху, ни духу... Подался куда, что ли? Но в лес по-вечерам все равно никто не ходит, а если днем парни идут, то по несколько и с ножами все. 
Берегутся все, как могут - чуть солнышко за холм - двери на замок, и щеколдой задвинуты. И у всех теперь у двери топор или там рогатина... Эх-эх, прав Дерен, не прятаться бы, а в лес пойти, отловить тварюгу, чтоб неповадно было по домам шарить! Да только говорить - оно легко, а ведь и сам парень согласен - в одиночку на перевертыша - гиблое дело, а остальных-то поди уговори...
А может, он и впрямь ушел? Парни-то, которые по лесу ходили, ничего такого не видели...
Не вытерпел Аркус, взял рогатину, да и сам в лес пошел - проведать. И что же? Ничего, птицы поют, трава растет, деревья зеленеют... И воздух никакой не тяжелый и не дышит, как в песнях поется, "страхом смертным". Обычный воздух...
Ох, что ж это такое творится-то? Скорей бы уж чародей приехал!

* * *  
Вот и "Беленка"! Наконец-то!
Аэлита отпустила поводья, давая лошади отдых. Полчаса все равно ничего не решат. 
Чародейка огляделась. Да, изменился, ох как изменился хутор! Кругом он обнесен высоким частоколом, из-за которого доносятся неясные голоса, между изгородью и лесом - широкая полоса выжженой земли - так, что ни волк ни человек невидимыми не пройдут. Молодцы хуторяне, одно слово молодцы! Зря Келми за них беспокоился, право же. Можно было и не торопиться, особенно, если у них хватает догадки в лес не шастать.
Хотя нет, все же хорошо, что она спешила. Оборотня нужно найти и поймать, пока он дел не натворил, а тут нужен чародей. Хороший чародей. Такой, как она. О да, Аэлита знала себе цену!
Привычка замечать чужие взгляды никогда не подводила волшебницу.  И сейчас она чувствовала - на нее кто-то смотрел. 
Аэлита скосила глаза, не поворачивая при этом головы. Ей показалось, что ветви на одном из деревьев слегка колеблются. Чародейка вздрогнула - ей совсем не улыбалось попасться оборотню "под горячуюю лапу" - и пришпорила коня. Но ближе к частоколу любопытство все же взяло верх над осторожностью, очень уж Аэлите хотелось посмотреть на пресловутого "перевертыша" - она ведь никогда не видела живых оборотней, только на картинках в старинных книгах, где изображались ужасные существа с головой волка и телом человека, правда, покрытым шерстью.
Придержав лошадь, волшебница медленно-медленно приподнялась в седле, а потом резко развернулась.
В гуще листвы мелькнула хрупкая фигурка, и ветви сомкнулись. Но то, что Аэлите все же удалось увидеть, совсем не походило на кровожадного монстра, как описывали оборотней. Скорее - на мальчишку, причем измученного до крайности.
Волшебница сердито одернула себя, напомнив, что этот "мальчишка" может легко убить человека - не в этом обличье, так в другом. От таких мыслей стало не по себе, и чародейка поспешила к калитке.

* * *  
Лэнле мягко спрыгнул на землю, перекинулся и побежал к пещере. Эльф старался как можно меньше пребывать в облике волка, но сейчас ему хотелось побыстрее добраться домой, чтобы спокойно подумать, а волку гораздо легче продираться по густым лесным зарослям, чем эльфу.
Что это за женщина? Что она здесь делает? Она совсем не похожа на местную... И она чувствует взгляды. Иначе - как она его заметила? Он не издал ни звука!
Магичка? Может быть... Тогда это плохо. Лэнле вполне хватало головной боли и без нее - в лесу то и дело появлялись люди с ножами и рогатинами. И они явно кого-то искали, и он знал кого - его. Не попадаться им на глаза было очень просто, но вот спрятаться от волшебницы...
Эльф все вспоминал тот раз, когда у него вдруг, не с того, не с сего, перехватило сердце. Это может быть только действие заклинания, и если бы тогда рядом оказался отряд таких вот охотников - его можно было бы брать голыми руками...
Но он же не хочет никому зла! К чему все это?! Просто, надо же ему где-то жить!
Вбежав в пещеру, он вернул - правда не без труда - свой эльфий облик и бессильно упал на пол. Волк крутился неподалеку. Увидев Мастера, он кинулся было к нему с радостным ворчанием, но Лэнле было сечас не до него...
"Силы Стихий! За что, за что?!! Что я такого сделал?!"
- У-у-у-у-у-у!

* * *  
 Подъехав к калитке, Аэлита спешилась и постучала жезлом. Через некоторое время сверху изгороди показалась темноволосая голова, и поинтересовалась, кого тут Демон принес.
- Я - Аэлита, волшебница из Ордена Луны, - надменно фыркнула чародейка.
- Волшебница? - протянули из-за изгороди. - А вона мы щас поглядим, какая ты волшебница. Послышался мягкий прыжок, а затем удаляющиеся шаги.
Вздохнув, волшебница оперлась об изгородь и принялась ждать. Впрочем, терпение ее не подвергли серьезному испытанию - через несколько минут шаги вернулись, сопровождаемые в этот раз еще кем-то. За частоколом запыхтели, заохали, а спустя несколько мгновений наверху снова показалось лицо, но в этот раз - очень знакомое...
- Келми! - ахнула Аэлита.
- Аэ? - маг был, казалось удивлен, но вместе с тем и обрадован. - Что ты здесь делаешь?
- Да вот, знаешь ли, мимо проходила, решила заглянуть - не завелся ли у вас оборотень случаем?
- Так ты... Ох, прости, что ж мы через стену-то разговариваем! - спохватился Келмен. - Эгей, почтенные, открывайте ворота, друг это!
- Ну, коли друг, - проворчал знакомый голос, и калитка поехала в сторону,  - тогда да.
Аэлита вошла в открывшийся проход и ввела коня. Калитка с едва слышным скрипом закрылась за ее спиной, и чьи-то сильные руки уверенно, но вместе с тем деликатно взяли у нее повод. Оглянувшись, волшебница увидела невысокого паренька с темными, почти черными волосами и серьезным лицом.
- Вы уж извиняйте, Сударыня чаровница, не признал, - смущенно промямлил парень, - да только сами знаете, как у нас тут...
- Знаю и не сержусь, - улыбнулась волшебница. - Напротив, это похвально. Такая бдительность может служить примером для подражания. Но скажи, почтенный, не знаю твоего имени, неужели я похожа на оборотня?
- Что вы, что вы, Сударыня! - замахал руками парень. - Никак не похожи, да только кто их, перевертышей знает... А звать меня Дерен, Аркуса я сын, значит...
Дерен совсем смутился и стоял, беспомощно теребя в руках повод. Аэлита подумала, что не стоит мучать бедолагу и повернулась к Келми:
- Ну, мой добрый друг, что ты мне скажешь?
- Много чего, Аэ, только не здесь.
Волшебница нахмурилась. 
- Где?
- В моей лаборатории. Мне нужно тебе кое-что показать. Идем за мной, идем. Заходи...
Келмен распахнул перед удивленной волшебницей дверь и плотно затворил ее, войдя следом.
"Лаборатория" Келмена могла называться так лишь с большой натяжкой. Это была небольшая темная комната, с квадратным столом, покрытым кожей. Ставни были плотно закрыты, но на столе горели свечи. Дрожащий свет от них падал на большое мутное зеркало - необходимый атрибут для многих заклинаний.
- И что же? - спросила Аэлина.
- Смотри. - Келмен достал из напоясного кошелька большой изумруд, заигравший в свете свечек яркими искрами.
- Что это? - ахнула чародейка.
- Этот камень оборотень оставил в курятнике после одного из своих набегов. Он унес курицу, а в гнездо положил камень. Я думаю, это плата за птицу.
- На редкость честный оборотень, я погляжу, - хмыкнула волшебница.
- Странно, правда?
- Да нет, ничего странного. Это мог быть честный человек... В смысле - был человек, до того, как стал оборотнем. Это ведь бывает не от рождения...
- Не от рождения... Так вот откуда у него все эти вещи! Я как-то упустил это из виду...
- Вещи?
- Ну, камень, потом - ожерелье... Но это неважно. Важно то, что с помощью этого камня мы можем поглядеть на нашего перевертыша. Я тогда не смог все как следует рассмотреть, но, может быть, ты сможешь больше...
Аэлита кивнула и взяла камень в руки.

* * *  
Успокоившись, Лэнле выскользнул из пещеры и склонился над озером. На маленькую полянку прокрался ветер. Он дул на воду, отчего по зеркальной поверхности бежала рябь, делая невозможным что-нибудь рассмотреть. Эльф умылся холодной водой, окончательно пришел в себя и откинулся на спину, бездумно глядя вверх. Небо закрывала листва, сквозь которую проглядывали закатные блики. Волк тихо подошел и лег рядом. Лэнле положил руку на загривок зверю и легонько почесал. Так не хотелось ни о чем думать!..
И тут началось опять. Теперь это не была резкая боль, как в прошлый раз, просто на мгновение перехватило дыхание - и все, но ощущение чужого взгляда не пропало. Казалось кто-то пристально смотрит как бы в глаза, но в то же время мимо, и этот взгляд проникал в самую душу, шарил там, что-то выискивал... 
Это оказалось настолько... плохо, что с губ эльфа сорвался стон. Не зная, зачем он это делает, Лэнле зажмурился и схватился руками за голову.
"Нет!.. Я не пущу тебя в свою душу!.. Нет! Убирайся!!! Оставь, оставь меня!!!"
Он снова утратил власть над собой и, как всегда, начал преображаться. Из царапины на щеке, оставленной когтем, засочилась кровь, перед глазами все поплыло...
- У-у-у-у-у-у-у!.. 
"Нет!.. Нет!!! Не-е-ет!!!"

* * *  
Сдавленно вскрикнув, Аэлита выпустила камень. Изумруд с глухим стуком упал на стол. По зеркалу бегали лучи, как паутинки, отливающие голубовато-зеленым. Перед глазами чародейки все стояла картина, увиденная в зеркале: худенький мальчонка с воем катается по земле, царапая лицо когтями, буквально на глазах вырастающими из пальцев...
Великий!.. За что же посылаешь ты детям твоим такую муку?!

* * *  
Дерен проводил глазами заходящее солнце и вернулся к своему занятию. Парень сидел у стены, засветив лучину и расстелив на коленях лоскут ткани, на котором он аккуратно разложил все то, что могло ему пригодиться - грубую толстую нить, пучок найди-травы и клок волчьей шерсти, снятой им когда-то с куста.
Дерен мастерил амулет-манок. Этому научил его Лестер, перед тем, как идти обратно в свою школу. Братец говорил, что с помощью такого амулета можно найти того, чьи волосы сплетены с найди-травой.
А разве шерсть - не волосы? Волосы. И значит, взяв шерсть перевертыша, можно будет его, перевертыша то есть, найти. 
Чаровнику парень решил ни о чем не говорить, ведь амулет-манок был их, хуторским чародейством, а Сударь Келмен это не очень жаловал. "Магия, - говорил он, с укоризной качая головой, - сложная наука, а вы из нее какую-то самодеятельность делаете! Нехорошо, почтенные, нехорошо!" 
Препираться с Сударем Келменом Дерену отнюдь не хотелось. Кроме того, парень даже не был уверен - пригодится ему амулет, или не пригодится, просто решил сделать на всякий случай, пока есть время, и никто не мешает...
Это легко. Надо сплести косичку из травы и шерсти и туго-натуго перетянуть ниткой. Во-от так... Готово! 
Дерен повертел амулет перед глазами, удовлетворенно хмыкнув. Теперь, если что, найти перевертыша труда не составит. А зная где враг, ты имеешь половину успеха в кулаке, и можно идти даже одному.
Вот так... Вот так!

* * *  
Волк проснулся. Снаружи кто-то был. Чужак. Волк чувствовал его присутствие едва не кожей. Взъерошив шерсть, чтобы казаться больше, Волк выглянул наружу.
Густая изумрудная листва почти не пропускала и без того слабый лунный свет, но волчьим глазам луна не нужна. Волк сразу увидел чужого - огромная черная пантера стояла на берегу озера, опустив лапу в воду.
Кошка! Здесь! Волк выпрыгнул из пещеры на открытое место и зарычал. Пантера подняла голову, в темноте блеснули зеленым миндалевидные глаза. Заметив врага, она глухо заворчала, обнажив острые белоснежные зубы в насмешливом оскале. Мягко изогнувшись, кошка припала к земле, готовясь прыгнуть. Волк зарычал чуть погромче, но это не произвело на чужачку никакого впечатления...
Зато разбудило Мастера. Огромный, словно вылитый из серебра зверь гордой походкой вышел из пещеры, и остановился перед пантерой, с ленивым равнодушием глядя прямо в ее глаза. 
Волк отошел в сторону, подумав, что здесь он будет только мешать. Мастер и пантера стояли друг против друга, не двигая ни единым мускулом, лишь скаля клыки и глухо рыча. Мастер возвысил голос и плавно качнулся вперед. Пантера попятилась. Мастер шагнул еще, не отрывая взгляда от изумрудных глаз. Кошка сделала еще один шаг назад, и рыкнула, почти срываясь на визг.
Если бы Лэнле был сейчас в своем эльфьем облике, он бы повел плечами, а так он только сделал третий шаг.
Пантера взвыла, отскочила назад и кинулась прочь, сквозь сплетение ветвей. Сам не зная, зачем он это делает, эльф-оборотень бросился следом.
Он гнал кошку долго, почти до самого края леса. Наконец пантера взобралась на дерево и спряталась в ветвях, тонко рыча сверху. Лэнле развернулся и не спеша пошел назад. От пантеры ему не было нужно ничего, кроме того, чтобы она оставила их с Волком в покое.

* * *  
Здоровенная черная кошка легкой тенью скользила по ветвям деревьев. Дойдя почти до самого хутора, до края выжженой полосы, пантера спустилась вниз. 
Она была голодна. Она была в ярости после своего поражения. Черная кошка жаждала крови.
А из-за бревенчатой изгороди пахло домом, а где дом - там и еда...
Низко припадая к черной обожженной земле, пантера подобралась вплотную к частоколу и одним мощным прыжком оказалась внутри.
За стеной было темно. Хутор спал, ни в одном из немногих домов не светились окна. И отовсюду - со всех сторон - пахло мясом, живым и теплым...
Жадно сглотнув, кошка направилась вперед.

* * * 
Орита дотемна возилась в хлеву - телочка заболела, и отказывалась есть, так что девушке пришлось кормить ее из рук. Наконец Ромашка поела и задремала, прикрыв печальные карие глаза. Орита ласково погладила буренку по голове и вышла, крепко заперев за собой дверь. 
На улице было темно. Блеклый свет луны не мог рассеять ночной мрак, но девушка спокойно шла по двору, прекрасно зная, где что стоит. Вдруг какой-то звук, раздавшийся сбоку, привлек ее внимание. Орита повернулась и увидела прямо напротив себя два изумрудных огонька...
Поначалу она так испугалась, что не смогла пошевельнуться, но такое состояние длилось всего мгновенье. Огоньки двинулись на нее, и девушка метнулась назад, пронзительно закричав. Владельца изумрудных глаз такое развитие событий, вероятно, смутило - огоньки погасли, по двору прокатился злой рык, и в темноте мелькнула шелковая лоснящаяся тень.
На крики Ориты сбежалась толпа. Одними из первых во дворе оказались Дерен и орденская чаровница, потом пыхтя подошел и Сударь Келмен. 
- Ори! Что случилось? 
Дерен! Силы оставили девушку, она прижалась щекой к груди парня и безутешно разрыдалась...
- Тут... был... перевертыш... Боже!.. Я так... так испугалась... - повторяла она прерывающимся голосом.
- Перевертыш? - брови чаровницы сошлись в одну прямую линию. - Как он сюда попал? Разве волк может перескочить изгородь? Ты уверена, девочка?
- Уверена... - девушку всю трясло. - уверена-а...  Глаза-а... зеленые... и светятся-а!..
- Зеленые? Аэ, ты не помнишь, случайно?.. - начал Келмен.
- Помню, - мрачно кивнула чародейка. - У нашего лесного друга зеленые глаза, если ты это имел в виду. Но как он мог перескочить частокол?
- У перевертыша такая сила, что ему частокол не большая помеха, - вставил Дерен.
- Да? - ядовито спросила Аэлита. - А что ж вы его тогда делали?
- Погодите! - Келмен оказался самым практичным. - Не спорьте, это не серьезно. Нам нужно проверить, не спрятался ли... тот, кто пришел где-то на хуторе. Дерен!
- Да, Сударь Келмен?
- Возьми факел, и собери остальных. Пусть прочешут все самым тщательным образом.
- Понял, Сударь Келмен! - юноша освободился от Ориты, низко поклонился и бросился прочь, выставив перед собой пылающий факел.
Хуторские парни обыскали все по три и даже по четыре раза, но никого не нашли.

* * *  
На утренем небе умирали последние звезды, когда Дерен наконец-то вернулся домой. Несмотря на бессонную ночь, он был полон сил и вовсе не хотел спать. Напротив - нервное напряжение требовало выхода в какой-нибудь опасной и донельзя рискованной авантюре. Да и досада тоже играла свою роль: как, какой-то перевертыш смеет забираться в его хутор и пугать людей?! Хорошо еще, он вовремя прибежал, а то неизвестно, что бы могло случиться... Бедная Орита! Как она испугалась!.. Дерен все не мог забыть бледное бескровное лицо девушки, освещенное золотыми бликами факела. Она была такой хрупкой и беззащитной! Надо сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности! Надо убить оборотня! Но кто это сделает, если все сидят по домам и боятся даже нос на улицу высунуть? Кто? Он это сделает!
Кровь кипела, и парень чувствовал себя настоящим героем. Нащупав за пазухой амулет-манок, Дерен снял со стены длинный охотничий нож и вышел за дверь. 
О нет, он не станет никому ничего говорить. Они все тут же кинутся его отговаривать, и время уйдет. Сейчас остальные будут только мешать...
Скрипнула калитка, темная фигура быстро пересекла голое пространство и скрылась в лесу.
На востоке заалело небо.

* * *  
Пантера сидела на толстой ветке, тщательно вылизываясь. Она все еще была голодна - ведь на хуторе поесть не удалось, а в лесу зверей почти не было, кроме мышей и птиц, которые, само собой, не могли служить пищей огромной дикой кошке. Еще была рыба в озере...
В озере. Но там живет этот... непонятно кто. Это не волк, пантера не могла ошибиться. И он был очень очень опасен. Чутье приказывало кошке не лезть к нему, и, получив хороший урок вчера, пантера была склонна так и поступать. Пусть его, заберет себе этот пруд. В конце концов, она не собиралась здесь оставаться, и уж тем более драться за господство. Над кем? Над этим серым щенком? Ей, кого в свое время побаивался даже барс в дальних лесах на горе!
Пантера выгнулась, с удовольствием оглядев себя. Смолисто-черный мех шелковисто поблескивал в лесном сумраке. Мысли о былом могуществе на время заставили забыть о голоде.
Если бы она осталась там, сейчас ей бы не пришлось думать о пропитании, но пантера нисколько не жалела о своем решении уйти. Она не понимала, что заставило ее покинуть горный лес и податься в странствия, но такая жизнь кошке нравилась явно больше.
За оградой мелькали яркие блики. Пантера знала - это люди пытаются ее поймать. Глупые люди! Неужели они не понимают, что, потерпев неудачу, охотник не станет бродить по людской деревне, а постарается скрыться? Нет, люди безмерно глупы, и она, кажется, никогда не перестанет находить этому подтверждения.
Где-то внизу раздались тихие шаги. Кто-то очень старался идти бесшумно, но у дикой кошки отменный слух. Кому это там не спится? Кошка легла на ветку, изящно изогнулась и свесила голову, пытливо поведя глазами вокруг.
Кто это? Ну-ка, ну-ка... О! Это интересно. Очень интересно...

* * *  
Ближе к рассвету Волк проснулся во второй раз. Все-таки он был ночным охотником, и не мог понять, как Мастер ухитряется спать всю ночь. Это же такая трата времени! Ну, да ладно. Сейчас Мастер устал и наверняка хочет выспаться. Волк не будет ему мешать.
Потянувшись, Волк выскользнул из пещеры на свежий воздух. Мастер, привычный к его частым отлучкам, даже не шевельнулся. Что ж, так оно и лучше.
Мастер опять принял свой эльфий облик. Зачем? Он просто восхитительный волк. Очень красивый, гораздо красивее, чем эльф. И очень сильный. Как он гнал эту кошку! Загляденье! Упругие мускулы играют под шкурой, серебристая шерсть переливается в лунном свете, азартно горят такие странные, густо-зеленые, как листья, глаза...
Волк был бы счастлив, будь он хотя бы вполовину таким красивым и сильным, как Мастер. И обязательно стал бы вожаком большой-большой стаи. Мастер же, напротив, держится одиночкой, никого, кроме Волка к себе не подпускает, да еще и носит постоянно свой эльфий вид... Нет, непонятно это, совсем непонятно. Впрочем, Мастеру виднее - на то он и Мастер, чтоб много знать.
Волк собирался поохотиться, как он давно хотел. Они уже давно ели рыбу, и она успела так наскучить Волку, что он согласен был даже на мышей, которых ловил себе по ночам. Мастер почему-то мышей есть отказывался. Опять загадка. Мыши - нормальная добыча. Костлявые, конечно, но ничуть не более, чем эта рыба...
Волк шел по лесу, уткнув нос в землю в поисках дичи, возможно, более дельной, чем тоже начинающие приедаться грызуны.

* * *  
Увидев вчерашнего обидчика, который и позвал на помощь этого... зверя, похожего на волка, пантера мстительно облизнулась и поспешила следом, беззвучно перелетая с ветки на ветку.
Ну, щенок, что ты можешь сделать сам, без помощи своего большого друга?..

* * *  
Через некоторое время Волк натолкнулся на новый запах. Пахло... кроликом! Волк мгновенно подобрался и мягким охотничьим шагом пошел по следу. Это занятие настолько увлекло его, что он перестал замечать окружающий мир... 
И, конечно, не разглядел легкую тень, бесшумно скользящую за ним по нижним ветвям деревьев.
...Сверху на Волка упало что-то тяжелое. Острые когти и клыки вонзились в спину и шею. Пронзительно взвизгнув, Волк повалился на бок, стряхивая с себя напавшего...
...А подняться уже не смог.
Черная тень мелькнула на фоне светлеющего сквозь кроны предрассветного неба, и ветка слегка качнулась. Пантера знала: вот-вот сюда примчится приятель этого щенка, а встречаться с ним ей отнюдь не хотелось.

* * *  
Жгучая тревога вырвала Лэнле из объятий беспокойного сна. Эльф открыл глаза. Сердце ныло, но не так, как тогда, от заклинания...
Люди называют это предчувствием беды.
"Что случилось? Что-то не так... Чувство такое, как... как тогда во сне. Что-то..."
Лэнле вышел наружу и осмотрелся. Нет ничего даже отдаленно похожего на запомнившиеся отголоски его сна - огня, людей с факелами. Волк, обычно крутившийся неподалеку, тоже куда-то пропал. Впрочем, он часто...
"Волк!.. Силы Стихий!.."
Мысли про Волка промелькнули в голове как бы мимоходом, но в груди что-то оборвалось. Глухо вскрикнув, Лэнле бросился прочь, сквозь чащу, и хотя, вопреки обычаю, он не преобразился, вперед его вел не разум, а то самое, что люди полупрезрительно называют "звериным чутьем".

* * * 
Кошка спешила по веткам, стремясь вернуться на свой наблюдательный пункт - высокое дерево с удивительно густой листвой, растущее на самом краю леса. Вопреки ожиданию, месть не доставила кошке никакого удовольствия, даже наоборот. Кровь щенка жгла лапы, и, добравшись до облюбованной ею ветки, пантера стала брезгливо вылизываться. Он даже не сопротивлялся! Просто закричал, и упал на траву. Пантере вспомнился ее собственный котенок, который... Впрочем, неважно. Сейчас кошка хотела отвлечься от подобных мыслей, и судьба предоставила ей для этого прекрасный повод.
Пока она ходила по лесу, люди за частоколом успели успокоиться, но, похоже, не все. Чуть приоткрылась калитка, и наружу выскользнул невысокий парень, сжимавший в кулаке длинный охотничий кинжал. Он воровато огляделся, перебежал через выжженный пустырь и вошет в лес.
Человек? В лесу? Это, пожалуй, не менее любопытно, чем этот непонятный зверь. Зоркие изумрудные глаза уперлись парню в спину, и в планы кошки отнюдь не входило терять его из виду.

* * *  
Лэнле вылетел на полянку и остановился, как вкопаный. Его взгляд тут же приковала маленькая фигурка, лежащая на траве, но эльф не мог заставить себя приблизиться.
"Ну же! Чего ты ждешь?! Возможно, ты сможешь помочь..."
Однако, едва приблизившись, Лэнле понял, что сделать ничего нельзя. Дыхание еще теплилось в теле Волка, но он умирал. Эльф опустился на землю перед своим другом, и приподнял его голову. Волк несколько раз моргнул мутными глазами, а потом, узнав Мастера, слабо-слабо заскулил...
- Тише, малыш, тише... Не плачь, - непослушными губами шептал эльф. - Тише...
...Когда Волк затих, Лэнле уткнулся лицом в его шерсть и горько, безутешно разрыдался...

* * *  
Лес безмолвствовал. Он словно отдавал дань великому Горю, поселившемуся под его сводами. Не было птичьих песен, не было шелеста листвы, не было плеска воды в озере. Была тишина. Острая, звенящая, мрачная... И - была злоба, густым смогом затопившая лес, поглотившая жизнь, оставившая только ядовитый воздух. И над всем этим похоронной песнью лился волчий вой.
Аэлита вздрогнула, едва первые ноты этой жуткой мелодии прорезали воздух. В этом однотонном хриплом звуке, заполнявшем лесную тишину, смешались, казалось, все человеческие страсти и чувства... Кто-то рыдал в отчаянии, клялся отомстить, шептал самые черные проклятия и самые нежные слова... И все это - одновременно. И потом, все это звучало как-то... Действительно, как похоронная песнь. Волки так не воют, даже когда охотник удачным выстрелом снимет вожака. Эта песня... Да-да, именно песня... Ее пели - сквозь слезы, сквозь рвущиеся из груди рыдания - ее пели...

* * *  
Переход от эльфа к волку прошел сам собой, но сейчас Лэнле не сопротивлялся. Еще минуту назад над распростертым на земле серым тельцем стояла на коленях хрупкая фигурка, а сейчас там сидел зверь, огромный, переливающийся серебром и сталью. Сидел, запрокинув острую голову к бесстрастному ледяному небу, и выл, выл, выл - живое воплощение отчаяния и одиночества.
А из глаз, огромных, бездонных, безумных, на мир смотрела Безысходность, и по серебряной шерсти медленно сбегали прозрачные ручейки...

* * *  
Не в силах больше этого переносить, волшебница вскочила и выбежала за дверь. Слушать в тишине этот плач оказалось выше ее сил, тем более, что она знала, кто это стонет...
Великий, что же у него стряслось?!

* * *  
Войдя в лес, Дерен прислушался. Под зелеными сводами было непривычно тихо, даже птицы не пели. Именно так, если верить легендам, должен выглядеть лес, в котором поселилось Зло.
Внезапно лесное безмолвие пропорол хриплый волчий вой. Дерен прислушался. Охотничий азарт, охвативший парня, не давал ему задумываться об опасности - перевертыш, судя по всему, пребывал отнюдь не в веселом расположении духа. Впрочем, может оно и лучше. Старший сын Аркуса постоял с минуту и пошел на голос.

* * *  
- Дерен?.. 
Юноша обернулся, взметнулись светлые пряди... 
- А где Дерен? - спросила Аэлита.
- Не знаю, Сударыня чаровница, сам ищу, - юноша растеряно пожал плечами. - Мы с ним вместе по хутору ходили, перевертыша искали, а потом разминулись. Ну, я прихожу - его нету... - говоря так, он медленно шел вдоль стены, на которой висело разное, довольно примитивное, надо заметить, оружие. - Стойте-ка! Ножа нету!
- Какого ножа?
- Деренова ножа! Он тут вот висел, видите, Сударыня?
- Вижу, - чародейка заволновалась. - И что же? 
- Ну, дак зачем ему нож-то, в хуторе если? Нож охотничий, с ним только на охоту и ходить...
- А мог он... - ох, Великий, что же это делается-то! - мог он в лес пойти, на об... перевертыша?.. - дрогнувшим голосом спросила Аэлита.
- Да мог, пожалуй, - кивнул светловолосый, - с него станется...
- Господи!.. - чародейка схватила парня за руку. - Собирай остальных, а я пойду, Аркуса позову. Еще Келми... Сударя Келмена разбуди... Понял?
- Так точно, Сударыня, понял! - ответил парень и опрометью кинулся прочь от ворот.

* * *  
Совсем все перебесились с перевертышем этим, да как еще нынче он в хутор забрался, тут и вовсе невесть что пошло! Поймали бы его уж скорее, нельзя же так! Уж и чаровница приехала, и дозоры ходют, ан нет, ничего, никакого проку.
В дверь забарабанили. Аркус подошел и выглянул в щелку. Снаружи стояла чаровница, которую Сударь Келмен из Ордена позвал. Растеряла она, однако, свою неколебимость - глазищи горят, волосы растрепались, лицо белое, даже в темноте заметно...
- Чего там, Сударыня? - осведомился хуторянин, открывая дверь.
- Почтенный... почтенный Аркус, - чародейка запыхалась, - скажите, Дерен не у вас, случайно?
- Нет, не у нас он, а что?
- О не-е-ет! - совсем не к месту простонала волшебница, прижимаясь к стене.
- Сударыня, - кашлянул Аркус, - так в чем дело-то?
- Дело? Дерен пошел в лес, судя по всему! Его надо вернуть, и вернуть немедленно! А то мне даже страшно вообразить, что может сделать разъяренный волк-оборотень сначала с вашим сыном, а потом с кем угодно!
Да, сегодня из лесу и впрямь доносился вой. Верно, рассердился голубчик, что не дали ему ныннче в хуторе поживиться... Но Дерен-то! Молодой осел! Чего он в лесу позабыл?
- Что мне делать надо, Сударыня чаровница? - спросил Аркус.
- Быть готовым к нападению, если что. Мы с Келменом идем в лес.
- Ну, нет уж, Сударыня! - заартачился хуторянин. - Дерен - мой сын, мне за ним и идти. Вас удерживать я не в праве, но и вы меня здесь не оставите!
- Почтенный, мы с Келми - волшебники, а вы, при всем моем уваженнии к вам, будете только мешать...
- Меша-а-ать?! - Аркус схватил неизвестно откуда взятую, достаточно толстую палку и резким движением сломал ее в руках. - Ну так что, буду я мешать? 
- Ох, ну ладно, идите, Господь с вами, только, пожалуйста, не лезьте под руку!
У ворот собралась внушительная толпа. Келмену уже успели обо всем рассказать, и маг стоял, взволнованно кусая губы.
- Ну, что, Аэ? - кинулся он к Аэлите.
- Идем в лес, - жестко отрубила волшебница, и Келмен серьезно кивнул, сразу растеряв всю свою нерешительность.
Вскоре все мужское население хутора - без малого три десятка человек - провожало глазами три фигуры, уходящие в сторону леса с жарко трещащими факелами в руках.

* * * 
Дерен осторожно пробирался по лесу. Вой уже затих, но амулет-манок вел парня к цели, легонько покалывая кожу, если юноша поворачивал не туда. Вскоре деревья чуточку поредели, и впереди замаячила небольшая лужайка, на деле - пространство между деревьями, не успевшее еще заполниться колючим кустарником.
Парень притаился за деревом и огляделся, насколько это позволяли сделать листья, заслонявшие обзор. На земле черной кляксой лежал маленький волк, почти волчонок. Лежал на боку, запрокинув голову, конвульсивно поджав лапы - мертвый. Неяркий утренний свет позволял это различить. Впрочем, мертвого волка Дерен заметил лишь краем глаза, оценив увиденное автоматически, как охотник. Взгляд парня привлек огомный серебряно-стальной зверь, стоявший возле, чуть повернув голову и сощурив темно-зеленые глаза. Шерсть на загривке у перевертыша - ясно ведь, что это он - топорщилась, белоснежные длинные клыки обнажились в жутком оскале, на землю падали хлопья белой пены. 
Картина завораживала. Увлекшись разглядыванием своего врага, Дерен неловко шевельнулся и задел за ветви дерева. Услышав шелест, перевертыш денулся, резко повернулся к парню и, отскочив назад, хрипло зарычал. Глаза вспыхнули, но зверь смотрел не туда, где, затаив дыхание сжался юноша, а куда-то вверх, хотя в ту же сторону...

* * *  
Пантера застыла на ветке, сразу поняв, что ее заметили. Она шла за парнем всю дорогу от хутора, решив не отступать, хотя маленькая проплешина, где лежал в остывающей крови маленький щенок было последним местом, где ей хотелось бы очутиться. И вот они пришли...
Ее враг впечатлял. Сейчас, разглядывая его в более спокойной обстановке, при свете восходящего солнца, пробивающемся сквозь безумство листьев, кошка твердо уверилась, что это - не волк. Даже самый большой из серых собак никогда не мог быть таким величественным. В звере была грация, смертельно-опасная красота, подчеркнутая напряженной позой и оскалом зубов... Враг смотрел в сторону, и, казалось, ничего не замечал, но тут этот неуклюжий двуногий зашумел листвой. Тот, похожий на волка, очнулся от своего полусна, отскочил прочь, готовый к нападению. Его глаза, - такие же, как у нее, только темнее, у волков таких глаз не бывает, - скользнули по ветвям, столкнулись с кошачьим взглядом и застыли...

* * *  
Волк замер, неотрывно глядя в глаза кошки, притаившейся на дереве. В груди Лэнле закипала я рость, холодная, расчетливая, но вместе с тем беспощадная эльфья ярость. В эти мгновения он не был волком, лесным хищником, он был эльфом, хоть и волчьей шкуре. Он был тем, у кого отняли единственное близкое существо во всем огромном бескрайнем мире.
Эльф запомнил разодранную спину Волка. Он знал, чьи это когти.
"Вот и ты, кисонька, здравствуй!.. Что же ты, боишься меня? Легко нападать на того, кто меньше тебя почти вдвое!.. Ну, иди, иди сюда, потолкуем... У меня к тебе долгий разговор..."
Оборотень прижался к земле, напряженный, как натянутая нить, готовый в любую секунду сорваться с места...

* * *  
В густо-зеленых глазах зверя кошка прочла свой смертный приговор. Она понимала - в этот раз избежать драки не удастся, как бы она этого не хотела. Не выйдет и отсидеться на дереве. Все равно ей придется спуститься рано или поздно, а враг теперь от нее не отойдет.
Значит, надо драться. У кошки есть не только зубы, но и когти, да еще преимущество - сверху прыгать куда сподручнее. Что ж, посмотрим, кто здесь кто.
Кошка плавно перетекла в другую позу и изготовилась к прыжку.

* * *  
Парень ожидал, что перевертыш бросится на него, но огромный волк снова замер, только изменив положение. Человека он не замечал.
Что это с ним? Впрочем, неважно. Не замечает - тем лучше. Сейчас самое время напасть. Когда речь идет о защите хутора - все средства хороши, да потом и не подлость это, зверюгу врасплох застать. Э, парень, эдак можно до того дойти, что силки ставить - тоже подлость...
Поудобнее перехватив нож, Дерен вышел из своего укрытия.

* * *  
Из кустов показался невысокий человек, и Лэнле пришлось отвлечься от своего врага. У человека в руках был нож - узкая полоска поблескивающая в свете молодого дня - и настроен он был куда как воинственно.
"Проклятие! Только тебя мне здесь еще не хватало!.."
Сзади что-то треснуло, и эльф, подсознательно чувствуя опасность, прыгнул вперед. Человек впереди шарахнулся и замахнулся кинжалом, но оборотень схватил его руку, занесенную для удара, и повалил парня на землю. Сзади с глухим стуком приземлился кто-то тяжелый, впрочем, понятно кто.
Человек вскрикнул, в рот побежало что-то соленое... 
Некогда! Волк отскочил в сторону, развернувшись к пантере, и припал к земле, захлебываясь рыком.

* * *   
Прекрасно! Этот человек вышел очень вовремя. Зверь отвлекся от нее, и это дало кошке возможность напасть внезапно. Упруго спружинив на лапах, пантера оттолкнулась от ветки.
И в ту же минуту враг прыгнул, распластавшись в воздухе. Такая удачная атака пропала втуне! Кошка глухо упала на лапы и развернулась, не сводя глаз со своего врага.

* * *  
Перевертыш рухнул на парня, подминая его под себя. Правую руку, сжимавшую кинжал, пронзила острая боль. Оружие выпало из разжавшихся пальцев и отлетело в сторону.
Дерен ожидал, что зверь просто прикончит его, особо не церемонясь, но волк-оборотень сразу же переключил свое внимание на огромную черную кошку, спрыгнувшую с дерева прямо на то место, где стоял зверь минуту назад. Перевертыш злобно рычал, в противоположность дикой кошке, которая лишь молча скалила зубы, изредко взрыкивая. О человеке, лежащем на земле, оба зверя, похоже, полностью забыли.
Дерен откатился в сторону, и приподнялся на локте. Правая рука была вся в крови, но серьезных ран не было, а укус - это не впервой Дерену-охотнику.
- Де-е-ере-ен!.. - раздалось из лесу.
- Я здесь! - отозвался парень.
Через несколько мгновений из зарослей показались Сударь Келмен, чаровница из Ордена и отец...

* * *     
Аэлита мигом  оценила ситуацию - на земле полулежал незадачливый охотник, опираясь на локоть, а на небольшой поляне стояли друг против друга огромный серебристый волк (верно, оборотень - глаза зеленые) и гибкая смолисто-черная пантера. Волк хрипло рычал, непрерывно, но все время на одной ноте, а вот пантера, время от времени подававшая голос, срывалась на пронзительный крик. "Она боится!" - внезапно поняла чародейка. 
Да, тут и впрямь можно было испугаться. Темно-зеленые глаза оборотня горели ненавистью, причем ненавистью вполне осмысленной, человеческой, шерсть топорщилась, с искривленных в оскале губ капала кровавая слюна, да и морда была измазана красным...
Кровь? Стоп! Аэлита бросила взгляд на тень, отбрасываемую перевертышем. С тенью происходило что-то странное - она меняла очертания, плыла, перетекала из одной формы в другую...
- Это перевертыш тебя укусил? - спросила она у Дерена, завороженно глядящего на эту сцену.
- Да, - кивнул парень, и в его глазах блеснуло беспокойство, - а что это значит?
- Для тебя - ничего, - сухо ответила Аэлита, - а вот для него... - кивком головы чародейка указала на тень оборотня.
- Что это? - ахнул Аркус, забывший о своем желании всыпать сыну по первое число.
- Если оборотень попробует человеческой крови - неважно как - он утрачивает свою человеческую сущность, по крайней мере, так мне говорили... - объяснила волшебница. - Это мы сейчас и наблюдаем. Обычно перевертыш является как человек с волчьей тенью или волк с человеческой. Если меняется тень - меняется вторая сущность, но не душа...
- То есть это будет волк с душой человека? - перебил Дерен.
- Именно, - кивнул Келмен. - Несчастное создание!
Драма между тем разворачивалась своим чередом. Оборотень и пантера неспешно ходили кругами, не спуская друг с друга глаз и не переставая рычать. Вдруг кошка остановилась и молча бросилась в атаку.  Волшебница покачала головой - это был акт отчаяния, обреченный на провал.
Волк низко припал к земле, и, когда кошка оказалась рядом, бросился на нее и сомкнул челюсти на ее горле.
Дальше началось нечто невообразимое. Пантера захрипела, вцепилась в своего врага, стараясь освободиться от хватки, острые когти рвали волчью шкуру...
Аэлита отвернулась, стараясь не слышать звуков, доносившихся оттуда. Вскоре все стихло, и волшебница посмотрела на место схватки. На земле, содрогалась в агонии здоровенная черная кошка, а рядом стоял серебристый волк, припадая на переднюю лапу. Его шкура пропиталась кровью, бока тяжело вздымались, а хриплое дыхание наводило на мысль о сломанных ребрах. Тень у волка была волчья...
Подняв голову, оборотень посмотрел на волшебницу. В изумрудных глазах читался горький упрек, тоже совсем человеческий. Казалось, волк хочет что-то сказать, только вот не может...
"Как же ему, наверное, тяжело сейчас!" - не вовремя подумала чародейка. Сейчас, глядя в изумрудные глаза волка, Аэлита ощутила острую щемящую жалость. Словно оборотень поделился с ней своим отчаянием и ужасом. Почему-то чародейка не думала над тем, что должен чувствовать оборотень, как само-собой разумеющееся воспринималось то, что он - жестокое чудовище, у которого разветолько изредка просыпаются остатки человеческого. Теперь Аэлита понимала, что это не так...
- Не бойся, - зачем-то сказала волшебница, - мы тебя не тронем, иди сюда. Иди, мальчик, иди...
Оборотень задрожал, неуверенно качнулся вперед, а потом вдруг взвыл, и опрометью бросился прочь, в тьму леса...


Эпилог.
- Старче, забери свою псину! - крепкий русоволосый мужчина опасливо косился на огромного волка, свирепо щурившего зеленые глаза.
- Лэн, поди сюда!
Волк подошел к старому менестрелю, недовольно ворча и огрызаясь.
- Ну уж, будет тебе злиться-то! - засмеялся старик и потрепал зверя по загривку. - Это не псина, мил человек, это волк, да еще какой! Ты его не обижай, он у меня несмирный!..
- И не боишься ты, старче, с такой зверюгой ходить? - покачал головой еще один из сидевших. - Сожрет ведь - не почешется!
- Э-э-э, воин, это не мне надо бояться, а тебе, чтоб старика не задирал. Меня Лэн не тронет, я-то знаю.
- Да где ж ты достал такое диво - зеленоглазого волка? - вмешался в разговор третий, судя по одежде - чародей. - Таких, я думал, и на свете нет...
- Как же нет, когда вон он сидит? - возмутился менестрель. - А откуда он взялся - это ты у него спроси, ему виднее. Как он ко мне прибился - это просто. Сижу я как-то у костра, гусли отлаживаю, а дело-то у леса было, вдруг гляжу - смотрят на меня глаза из ветвей. Мне сначала боязно стало, а потом присмотрелся - глаза-то жалостные, ну будто слезы стоят. Осмелел я. "Иди, - говорю, - сюда, кто ни есть!". Ну, он и вышел. Худющий - как на ногах держался, не пойму. Лапа перешиблена, шерсть вся в крови, да и раны - будто кто когтями драл. Я его накормил, а потом, как до ручья дошли, помыл и перевязал. Думал - уйдет, так нет, за мной увязался. Ну, да я не против. Лэн - славный малый и верный друг.
- Ну-у, друг!.. - саркастически протянул чародей. - Это все-таки зверь, старче, а не человек.
- Друг-друг, - подтвердил старик. - Ты, почтенный, не смотри на шкуру, ты в глаза ему загляни. Душа-то у него не звериная, верно ведь, Лэн? Друг ты мне?
Волк встрепенулся, будто понимал разговор, обвел сидящих грустными зелеными глазами и резко тряхнул головой.

Ваше мнение