Конкурс "Мое Средиземье"

Автор: Loren
Название работы: Эстель

… Тридцать   лет  прошло. Тридцать  благословенных   лет. Ужасы   войны  еще  не   стерлись  в   памяти  людей,  но   раны  потихоньку  зажили,   рубцы  затянулись,  а   горечь  потерь  постепенно   отступила,  уступая  место   твердой  уверенности  в   прекрасное  и  светлое   будущее. Королевства   жили  в  мире   и  согласии. Дружба   крепла  день   ото   дня.  Мудрые  правители   твердой,  но  справедливой   рукой  правили  народом. Все   больше  и   больше   разрасталась    торговля,  объединяя   отдаленные  уголки  государств. И   лишь  одно  черное   пятно  оставалось  на   картах  всех  стран. Памятуя   о  приказе  Короля   Гондора,  никто  не   осмеливался  ходить  туда. Да   даже  и  не   будь  такого   приказа,  никто  не   осмелился  бы  ступить   на  мертвую  землю,   лишенную  своего  черного   хозяина. А  было  время,   когда  лишь  горстка   смельчаков  нашла  в   себе  силы  противостоять   лишающему  воли  Страху   Черных  Гор…

                Детишки,   лет   пяти  шести,   разинув  рты,  слушали   рассказ  старика,  собравшего   возле  себя  столь   юную  аудиторию.  Эту   сказку  они  слышали   уже  сотни  раз,   но  все  равно,   каждый  раз  она   захватывала  их,  уводила   за  собой,  и   они  вмести  с   защитниками  Гондора  мужественно   встречали  смертельного  врага,   неслись  на  орлах   среди  заоблачных  высот,   участвовали  во  всех   приключениях   Братства  Кольца;   но  для  них,   рожденных  уже  после   Победы,  она  все   равно  оставалась  захватывающей   сказкой…  И  как   всегда  сказитель   уснул  на  самом   интересном  месте.                 – Может  разбудить   его? – веснушчатый   карапуз  толкнул   локтем  своего  соседа.                 Сосед   же  его,  худощавый   паренек  со  светлыми   волосами,  пожал  плечами   и,  набрав  пригоршню    камней  рядом с  тем   местом,  где  сидел,   кинул  их  в   ноги  задремавшему   старику. Это   тоже  было   своеобразным   ритуалом. Старик    встрепенулся,   поудобней  уселся   на  своей  бочке,   сидя  на  которой   обычно  вел  свой   рассказ,  окинул  своих   слушателей,  замерших   с   раскрытыми  ртами,  цепким   взглядом  из-под  густых   ресниц  и  под   восторженные  крики   ребятни  начал  свой   рассказ. – Давным-давно,  вас еще   тогда  на  свете   не  было… Нет,  не   так,  а  то   вы  подумаете,   что  все  это   сказка. Хотя   не  важно,   но  знайте  же,   что  было  это   на  самом  деле. Именно   тогда  четверка отважных  хоббитов   отправилась  в  свой   судьбоносный  для   всего  мира  путь… И   рассказ  полился   своим   чередом. Многие   слова  детям   были  не  понятны,   да  они  уже   и  не  особо   вслушивались   в  слова,   их  живой  ум   рисовал  за  них   картины  сражений,   опасности  пути,  и   преграды,  встречавшиеся  путникам.

А  за   их  спинами  шумела   Ярмарка.  Каждый  год,   25  марта,  когда   все  Среднеземье  праздновало   начало  нового  года   сюда,  в  Итилиен,   на  луга  Кормаллена   съезжаются  люди,  чтобы   встретить  Новый  год,   новый  рассвет  природы   и  отдать  дань   памяти    тем,  кто   сложил  свои  жизни   здесь,   чтобы  другие   могли  радоваться  сегодняшнему   дню.  Шум  и   веселье   стояли   целую  неделю,  и    люди,  приезжие  и   местные,  во  главе   со  своими  правителями,   Фарамиром   и  Йовин    Итилиенскими,   наслаждались  всеми   радостями,  которые  могла   подарить  людям,  уставшим    от  тягот  зимы   ласковое  весеннее  солнце   и  дружная  компания. Позднее,   в  мае,  все   веселье  переберется  в   Минас  Тирит,  ну   а  пока  близился   час  и  день,   когда  самые  сладкоголосые   певцы  Среднеземья  соберутся   на  лугу,  чтобы   оспаривать  титул  Лучшего   Певца,  и получить  возможность   спеть  перед  Королем   и  Королевой  Гондора.

Состязания  проходили  на   том  самом  лугу,   где  некогда  Король   праздновал  победу  над   врагом,  где  чествовали    двух  героев  из   далекой  и  богом   забытой  страны  под   названием   Шир. В  состязаниях   принимали  участия  все,   кто  того  желал. Пусть   у  тебя  не   было  ни  слуха,   ни  голоса,  но   ты  желал  порадовать   публику  песнями  своего   края,  тебе  всегда   были  рады  на   этой  поляне.

И  вот   настал,  наконец,  этот   день,  день,  наверно,   самый  желанный  из   всех  событий  и   сюрпризов,  преподносимых  Ярмаркой. Еще   задолго  до  начала   соревнований,   а  начинались   они,  когда  нижний   край  солнечного  диска   касался  горизонта,  и   длинные,  призрачные  тени   ложились  на  луг,   желавшие  послушать  певцов   стали  собираться  на   поля. Уже  довольно  скоро   не  осталось  мест   на  скамьях,  расставленных    специально  для  удобства   слушателей,  лишь  в   первых  рядах   были  пустые  места   для  Правителя  и   его  гостей;  и   люди садились   прямо  на   невысокую,  сочную  траву,  свежую  и  душистую. И   вот  в  назначенный   час,  когда  солнце   коснулось  горизонта,  на   лугу  появился  Правитель   со  своей  супругой,   прекрасной  Йовин,  дочерью   степных  Всадников  Рохана. Сопровождали   их   высокие  гости  из   Дол  Амрота  статные   темноволосые   и  сероглазые   воины,  сам  князь   Имрахиль  и  брат   его   Арахиль. Их   появление  стало  сигналом   к  началу.

Вперед,  на  небольшое   возвышение,  устроенное  специально   для  таких  случаев,   вышел  распорядитель  и   объявил  условия   соревнования:

– Участие принимают  все  желающие   не  зависимо   от   статуса,  положения  и   звания,  не  дозволено   лишь  принимать  участие   тем  лица,  кто   ранее  выигрывал   подобные   соревнования   и  кто   известен  по  всем   странам  Среднеземья  как   трубадур  и  сочинитель   песен. Либо,   если  таково   их  желание,  они   могут  принять  участие,   но  их  выступление   в  конкурсе  рассмотрено   не  будет.

 На   этом  все  правила и   заканчивались,   и  распорядитель   призвал  первых  конкурсантов. На   сцену  полезла  тройка   гномов,  похожих  друг   на  друга,  как   две,  а  в   их  случаи   три  капли  воды. Они   как  раз  относились   к  той  категории   выступающих,   что  не   имели  ни  слуха,   ни  голоса,  но   их  энтузиазм   был   настолько  заразителен,  что   вскорости  все  собравшиеся   распевали  нехитрую  песню   гномьего  царства. Певцов  провожали   бурными  аплодисментами,  и   троица  была  явно   довольна своим   выступлением. Затем  пошли   более   серьезные  конкурсанты,  некоторые   настолько  прониклись  важностью   события,  что  переволновались    и  не  могли   связать  и  двух   слов  и   их,  едва  не   бьющихся  в  истерике,   приходилось  уводить – второго  шанса   не  давалось  никому. Меж   тем  выступающие  сменялись   один  другим  и   уже  наметились  явные   победители.  Солнце  давно   село  за  горизонт   и  по  всему   лугу,  окруженному  высокими   деревьями  с  пышной   листвой  и  причудливыми   большими  алыми  цветами,   зажгли  фонари,  под   стать  деревьям. Эти  фонари   - подарок   эльфийских  владык   князю  Итилиена.

Когда  очередной  участник   закончил  свое  выступление,   на  сцену  вышла   последняя  из  желавших   посостязаться.   Одетая  в   серебристо  белое  платье,   ее  сначала  приняли    за  эльфа,  настолько   стройна  и  изящна    она  было. Шла  она,   низко  опустив  голову,   и  смоляные  кудри   окутывали  ее  словно   плащ  из  живых,   колышущихся    нитей. Остановившись  на краю  помоста,   она  взглянула   на  собравшихся,  и   все  вздохнули,  поняв,   что  невольно  задержали   дыхание,  стараясь  узнать,   кто  же  она,   эльф  или  человек. Да,   она  была  человеком,   но  чувствовалась  в   ней  кровь  древних   властителей,   ибо  благородством   черт  лица  и   статностью  фигуры   она  не  уступала   ни  князю  Фарамиру,   ни  возможно  даже   самому  Королю  Арагорну. Но оценить   это  мог  лишь   тот,  кто  видел   короля  в  близи.

– Моя  песня  на   забытом  миром  языке, – заговорила   она. – Она не повествует ни о   славных   победах,  коим   мы  были  свидетели   30  лет  назад,   ни  о  мрачных   угрозах  тех  лет. Нет,   сегодня  об  этом   было  спето  вдоволь. Моя   же  песня  о   любви,  любви  идущей   сквозь  столетия,  любви   преданной  и  ждущей   своего  часа  вновь   воссиять  над  этим   миром.

И  она   запела. Ей  не  нужны   были  ни  лютни,   ни арфы,  звон  водопада   и  ласковый  шепот   ручейка,  протекавшего  по   поляне,  прекрасно  дополнял   ее  дивный  голос. Пела   она  на  неведомом   языке,  но  люди   понимали  ее  и   без  слов. Голос   чаровал  их,  песня   захватывала и манила,   она  передавала  все   переживания,   надежды  и   разочарования. Многие   в  этот  миг   прослезились,   оценив  всю   силу  любви,  поняв   смысл  вещей,  раньше   скрытый  и  ускользающий от   них. Девушка   закончила  петь,   и  покинула  сцену   в  полном  молчании,   никто  не  осмелился   проронить  хотя бы  слово. Прошло   много  мгновений,  прежде   чем  Фарамир  поднялся   на  помост  и   произнес:

– Нет  сомнения  ни   у  меня,  ни   у вас,  надеюсь,    мои   дорогие,  кто  сегодня   одержал  победу  над   нашими  сердцами.  Пусть   же  дева,   покорившая   нас  своим  пением,   выйдет  к  нам   и  назовется,   дабы  мы  могли   вручить  ей  приз.

Собравшиеся  одобрительно  зашумели,   и  враз  спало   все  оцепенение,  охватившее   слушателей. Под   восторженные  аплодисменты   девушка   вновь  поднялась  на   помост  и  никому она   уже  не  казалась   могущественной    волшебницей  из   древних  сказаний,  просто   девушка  дивной красоты  и   с  чарующим  голосом,   заставляющим   сердца  слушателей   плакать  и  сопереживать.

– Итак,  кто  же   ты? – обратился  к   ней  Фарамир,  едва   стихли  аплодисменты.

– Мое  имя  Тайра,   и  я  пришла    из  Синих  Гор. Там   далеко  на  севере,   горах,  пиками  своими   подпирающими   небо,  лежит   мой  дом.

– Никогда  не  слышал,   чтобы  в  тех   горах  жил   кто-либо, – изумился   Фарамир.

– Поверьте   мне,  князь,   люди  живут  и   там.

– Что  ж    Тайра  с  Синих   Гор,  мы  услышали   твое  пение  и   были покорены   им.  И от   имени  всех  собравшихся,   прошу  принять  эту   чашу  в  знак   признания  вашего   таланта.

Князь  протянул   девушке  золотую  чашу,   работы  подгорных  мастеров. Тайра   приняла  чашу  с   поклоном. И  тогда   вперед  выступила  Йовин,   супруга  Фарамира.

– Тайра,  дочь  далеких   народов,  не  окажешь   ли  ты  честь,   выступив  перед   Королем   Гондора? – молвила   она.

– Таково   мое  искреннее   желание, – ответила   Тайра.

– Мы  отправимся  в   Минас  Тирит  лишь   в  мае,  а   пока  прошу   быть  нашей  гостьей, – пригласила   ее  Йовин. – Возможно,  время   от  времени  ты   сможешь радовать   нас  своим   пением.

Тайра   с  поклоном   приняла  предложение. Она  ушла   с  помоста,  и   дальше  правители  Итилиена   стали  награждать  других   участников,  выступление  которых   так  же  понравилось   собравшимся. Не   забыли  и   о  тройке  гномов,   выступавших  первыми. Их  тоже   пригласили  в  Минас   Тирит  на  пир   Королю,  правда   петь  перед  ним   им  не  предложили,   но,  коли  Король   захочет  того,  то   они  смогут  выступить   перед  ним. На  этом   соревнования   были  окончены,   многие  были  слегка   разочарованы   тем,  что   их  близкие  не   выиграли,  либо  же   выиграли  не  те,   за  кого   они  болели. Но  все,   в  целом,  остались   довольны  услышанным  и   увиденным  здесь.

Через  три  дня    Ярмарка  закончилась,  и   гости  стали  потихоньку   разъезжаться   по  домам. Предстояли   привычные  весенние   работы: уборка,   посев,  забота  о   потомстве. Князь   Дол  Амрота   тоже  покидал  своих   друзей,  чтобы  меньше   чем  через  два   месяца  встретиться  вновь    в  белокаменных   дворцах   Минас  Тирита. Его  брат,   Арахиль,  просил  разрешения   брата  и  правителей   Итилиена  остаться  еще   на  некоторое  время,   и  побродить  по   длинам  княжества. И  Йовин   ответила ему:

– Мы  любим  тебя   как  родного  брата,   и  ты  в   праве  оставаться   здесь  и  бродить   где  тебе  вздумается,   не  спрашивая  нашего   разрешения.

При  этом  она   заговорщицки   улыбнулась  супругу   и  Имрахилю. Все  они   подозревали,   что  не    прекрасные  долины  и    холмы  притягивают  молодого   воина. Куда  интересней  ему   было   добиваться    расположения   Тайры,  гостьи  князей   Итилиена. Но   как  однажды   заметил  Имрахиль,  видя   расстроенное   лицо  брата,   покорять   горные  вершины   было  для  него   проще,  чем  завоевать   сердце  красавицы  с   Синих  Гор.

Но  стоило  Имрахилю   покинуть  Итилиен,  как   Арахиль  исчез. Предупредив   накануне  вечером, что   рано  утром  он   уходит,  Арахиль  действительно   исчез  на  рассвете,   взяв  собой  лишь    припасы. И  никто  не   знал,  где  он   был,  пока   в  конце  апреля   не  появился  он    на  пороге  дома   Фарамира. Но,   не  задержавшись   и  там,  пустился   он  в  новый   путь,  на  этот   раз  приведший  его   домой,  в  родной   Дол   Амрот.

 

 

Близился  май,  а   с  ним   и  долгожданный  Майский   праздник,  и,  несомненно,   поездка  в  Минас   Тирит  и  ужин   во  Дворце   Короля  для  избранных. Фарамир   и  Йовин  тоже   засобирались   в  столицу,   с  ними  ехала   и  Тайра,  которая,   как  показалась  хозяевам,   заскучала  на  равнинах   без  своих  гор. Она   была  замечательной  гостьей,   всегда  знала,  когда   можно  присоединится  к   хозяевам,  а  когда   лучше  оставить  их   вдвоем,  Йовин  даже   успела  подружиться  с   ней,  и  ей   было  немного   жалко,  что  после   празднества  придется  расстаться. Тайра не  приняла   предложения  княжны   вернутся,  и  погостить   еще.

Итак,  в   назначенный  день отряд  князя   Итилиена  вышел  к   бродам  Осгилиата,  где   их  уже  поджидали   воины  из  Дол   Амрота  во   главе  с  Имрахилем. И   уже  вмести  они   направили своих   коней  по   дороге  на  Минас   Тирит. С  Имрахилем  был   Арахиль  его  верный   помощник  и  правая   рука. Видать   прогулки  по   долинам  Итилиена  пошли   ему  на пользу,  он   был  снова  весел,   и  очаровывал  всех   и  вся  вокруг   себя. Даже  Тайра,  которая   все  это время  старательно   делала  вид,  что   Арахиля  просто  не   существует,  не  осталась   равнодушна  к    рассказам   о  его  путешествиях.

Но  за   тот  небольшой  промежуток   времени,  что  прошел   между  мартом  и   маем,  у  князей   накопилось  много  вопросов,   которые  им  следовало   обсудить  до  встречи   с  Арагорном, а  посему   они,  и  самые   приближенные   их  советники,   образовав  тесную  группку,   ехали  чуть  поодаль.   Йовин,  разговорилась  с   супругой  Имрахиля  и   его  младшей  дочерью,   тоже  ехали   рядом   и  Тайра,  не   желавшая  участвовать   в   их  разговорах,  была   предоставлена   самой  себе. Так   и  нагнал  ее   Арахиль,  наконец,  улучив   момент  и  ускользнув   от  брата.

– Вы  почти  убедили   меня,  что  я   не  видим, – с   упреком  обратился  он   к  ней.

– О,  я   рада,  что  мои   усилия  не  пропали   даром, – ответила   ему  девушка,   бросая  быстрый  взгляд   из-под  ресниц.

– А  вам   это  нравится, – заметил  Арахиль.

– Нравиться  что?

– Играть  со  мной.

– Кошка  играет  с   мышкой, – пояснила   Тайра. – Я  же   оттачиваю  на  вас   умение  кокетничать.

– Как  кошка  точит   когти,  перед  тем   как  словить  мышку.

Тайра  улыбнулась  и   кивнула,  принимая  такое   сравнение.

– И  кто    же  ваша  мышка?

– О. – протянула  девушка,  опять   чему-то  улыбаясь. – Об  этом   узнает  только   Король.

– Так  вот для  чего   вы  здесь, – догадался  Арахиль,   чувствуя  разочарование  от   своей  догадки. – Я считал  вас   не  такой,  выше   всего  этого. Предупреждаю   сразу: ничего  у   вас  не   выйдет.

– Не  выйдет? – удивилась  Тайра. – мы,   кажется,  говорим  о   разных  вещах. Дабы  больше не   было   недопонимания,  давайте   все  проясним. Что  вы   обо  мне  думали,   и  что  у   меня  не получится.

– Я  не   думал,  что  вы   настолько… вы…  Король  горячо   и  преданно  любит   свою  королеву,  и   даже  вы  не   сможете   заставить   его  изменить  ей. Он    благородный   человек… Почему  вы   смеетесь?

– О  благодарю,  более   приятного  комплемента  я   еще  не  слышала, – все   еще  смеясь,  произнесла   Тайра. – Если   уж  вы   посчитали,  что  я   могу  составить   конкуренция  госпоже  Арвен… Даже   мы  в   Синих  Горах  наслышаны   о  ее   красоте  и  не   только. Я  даже   не  обижусь  на   вас  за  то,   что  вы   подумали,  будто  я   намериваюсь… – она    опять  рассмеялась. Нет,  правда – это    смешно, – но   вдруг  Тайра   опять  стала  грустной   и  тихо  добавила. – Мой   разговор  к  Королю   очень  важен  и   вряд  ли  обрадует   его. Спасибо,   что  развеселил   меня,  я  давно   так  не  смеялась.

И  правда,  Арахиль   старался  припомнить,  вдел   ли  он  ее   хоть  раз   смеющейся,  но  даже   не  мог  припомнить,   чтобы  она  улыбалась   весело  и  беззаботно   как  сейчас.

– С  вами  одни   тайны,  миледи, – буркнул  он,   отъезжая  озадаченный  тем,   к  чему  же   все-таки  привел  их   разговор,  и  что   это  за   разговор предстоял   ей  с   Арагорном,  что  мог   так  не  понравится   Королю.

И  вот   впереди  показались   белокаменные    стены  Минас  Тирита. Город,   казалось,  блестел  на   солнце. Весь   отряд  замер   на  холме,  любуясь   открывшимся  видом.

Арахиль  затаил  дыхание   вместе  со  всеми. Уже   не  первый  раз   приезжал  он  в   Минас  Тирит,   и   каждый  раз   это  зрелище  волновало   его,  как  будто   он  видел  его   впервые. Он  оглянулся,   желая   посмотреть  какое  впечатление   произвел  город  на   Тайру,  но  девушка   сидела  на  своем   вороном  жеребце,  спокойно   взирая  на  открывшуюся   панораму. Спокойно,   если  не  сказать   равнодушно.

Арахиль  уже  собирался   сказать  что-либо  по   этому  поводу,  но   тут  с  городских   стен  донесся   звук   тубы. Их  заметили  и   приветствуют   долгожданных  гостей. И  в  тот  же   миг  из   распахнутых  ворот  им   на  встречу выехал  темный   всадник  с  развивающимся   белым  плащом    за   плечами. Молнией   он  пролетел   по  равнине,  и   вот  уже  через   некоторое  время  на   холме  произошла  встреча    трех  старых  друзей.

Сколько  себя  помнил   Арахиль,  Арагорн  не   менялся. Мудрый,   властный  правитель   с  проседью  в   волосах  и  печатью   былых  лет,  проведенных   в  скитаниях  на   лице. Он  сердечно  обнял   Фарамира   и   Имрахиля,  пожал   руку  Арахилю  и   поцеловал  руки  обоих   княгинь  и  их   дочерей. Каждому  он   нашел  приветливое  слово   или  шутку. Арахиль  краем   глаза  отметил,  что    Тайра  скрылась  в    хвосте  отряда,  не   жилая  попадаться  Арагорну   на  глаза. Видать  разговор   и  вправду  будет   тяжелый,  если  она   не  хочет  омрачять   эту  встречу.

Отряд  достиг  ворот   города,  где их  уже   встречала  Арвен  и   Йомер,  прибывший  на   день  раньше. Йовин  обрадовалась   встречи  с  братом,    и  тот  несказанно     был рад  видеть  сестру. Вновь   собравшиеся  друзья  и   боевые  товарищи  обменялись   приветствиями,   а  народ   ликовал,  видя  своих   героев. После   чего  все   они  поднялись  во   Дворец  Королей,  где   им  были  отведены   комнаты. Дамы   ушли  отдыхать,   утомленные  дальней  дорогой,   и,   желавшие  выглядеть   как  можно  лучше   на  сегодняшним  пиру. А   мужчины,  забыв  об   усталость  и  отдыхе,   уединились  в  дальнем   зале,  им  так   много  предстояло   обговорить.

 

 

Вечер  окрасил  небо   в  розово-сиреневые   цвета.  Все  приглашенные   собрались  в  зале, специально   предусмотренном   для  таких   встреч. Там  уже  были   накрыты  столы,  расставленные   так,  что  в   центре  зала   образовалось   свободное  пространство,  и   все  гости  в   равной  степени  могли   наслаждаться      выступлением  менестрелей   и    фокусников,   специально  съехавшихся,  чтобы   развлекать  гостей  в   этот  день. Арагорн  приветствовал   собравшихся  речью,  благодаря   за  то,  что   все  они,  приехали    из  отдаленных  концов   Воссоединенного   Королевства,  приветствовал  гостей   соседних  земель,  а   так  же  тех,   кто  ради  этого   праздника  совершил  далекое   путешествие. Он   пригласил  гостей   воспользоваться   гостеприимством  его   дворца,  и  пир   начался.

Гости  отдавали   должное  пище  и   вину,   восхваляя   щедрость  хозяина,  красоту   хозяйки  и  просто   радуясь,  что  все   хорошо  в их  мире. Акробаты,   клоуны,  фокусники  и   певцы  сменяли  один   другого  в  центре   зала,  заставляя  публику   смеяться  и  плакать   в  зависимости от  того,    что  каждый  из   них  делал. Так  продолжалось   несколько  часов,  пока   Арагорн,  до  этого   слушавший,  то,  что   говорила  ему  Арвен,   не  встал. Все  мгновенно   притихли,  ловя  каждое   его  слово.

– Фарамир,  моя  жена   напомнила  мне,  что   мы  до  сих   пор  не   услышали,  кто  же   победил  в   ежегодном  конкурсе,  проводимом   на  твоих землях, – обратился  он   к   князю  Итилиена.

– Я  и   сам  удивлен,  мой   король,  что  Тайры   нет  за  столом,   хотя  ее  предупреждали   о  том,  что   ей  предстоит  петь   перед  вами,  и   она   даже  была   рада  этому, – ответил  ему   Фарамир.

– Я распоряжусь,  чтобы  ее   нашли. – Йовин встала,   намереваясь  идти  искать   девушку.

Но  тут   позади  кресел   Арвен   и  Арагорна  появилась   сама  Тайра.

– Не  стоит  искать   меня,  леди.

Девушка  прошла  вдоль   стола  и  вышла   на  середину  зала. На   ней  было  черное   платье,  а  по   верх  него,   прозрачная  накидка  серебристого   цвета  с  капюшоном,   накинутом  на  ее   черные  волосы. Цвета  Гондора,  но  почему-то   у  всех  без   исключения  сложилось  впечатление,   что  это  ее   собственные  цвета.

– Я  здесь, мой  король,   чтобы  спеть   для  вас,  и   для  вас   моя  королева, – ее  голос   чаровал,  полностью  подчинял   себе  и  заставлял    выполнять  каждое  желание   его  обладательницы.

Арвен  вскочила  с   места,   схватив  за   руку   Арагорна. Рука  того   же  непроизвольно  потянулась    к  правому  боку   за  мечом,  но   его  там  не   оказалось. Остальные  собравшиеся  казались,   не  замечали  столь   странной  реакции  хозяев.   Меж  тем   Тайра   взяла  лютню  и   запела,  запела  тихо,   но  голос  ее   достигал  каждого  уголка   зала.

I  wish  I   was  in   Carrickfergus,
Where  the  castle   looks  out  to   see
I want  swim  over   the  deepest  ocean
For  my  lover   to  be  with   me
 
But  the  sea   is  wide
And  I  cannot   swim  over,
Neither   have  I    the  winds
For  to  fly.
 
I  wish  I   was  in   the  land  of   fairy
Where  the  mountains   meet  the  sea
Where  flowers  blossom    as  I  do  remember
Where  my  true   love  came to  me
 
But  the  sea   is  wide
And  I  cannot   swim  over,
Neither   have  I    the  winds
For  to  fly.
Until  I  back   now in  Carrickfergus,
To  be  together    my  love  and   me.
 
I  wish  I   was  in   Carrickfergus
 
I  wish  I   was  back   home  again.

Тайра   закончила  петь,  как   и  тогда  на   поляне  в  Итилиене,   в  полной  тишине. Никто   не  осмеливался  нарушить   очарования  мелодии  и   слов,  которые  приобретали   новый  смысл  в   ее  исполнении.

– Думаю   нам  надо  поговорить, – наконец,   произнесла  Тайра.

– О   да, –  смог,  наконец,   выдавить  из  себя   Арагорн.  – Фарамир,  Йомер   и  ты  Имрахиль,   думаю  этот  разговор   будет  касаться  и   вас.

Мужчины   непонимающе  переглянулись,  неужели   Арагорна  могло  разгневать    столь  чудное  пение,   а  был  он   не  зол – разгневан. И  почему   Арвен  выглядела   так,  будто  только что   заглянула  в  глаза   смерти. Арахиль   увязался  следом,   желая  выяснить,   что   случилось

Арвен,   решившая  идти  с   мужем,  была   остановлена  его  взглядом   и  словами:

– Нет,   останься,  нашим  гостям   нужна  хозяйка.  К тому   же,  тебе  незачем   слышать  этот  разговор.

И Арен   смерилась  с  просьбой   своего  супруга,  хотя   было  видно,  как   она  не  хотела   отпускать  его. Поцеловав  ее   руку,  Арагорн  развернулся,   и  пошел,  нисколько   не  сомневаясь,  что   приглашенные   последуют  за   ним. На  Тайру  он   даже  не  взглянул.

Арагорн   остановился  у  одного   из  кабинетов,  находящихся   в  этой  же   части  дворца. Толкнув  двери,   он  вошел  и   придержал  ее,  пока   войдут  другие. Тайра  вошла,   и  пройдя  на   середину  комнаты  замерла   там. Последним   нерешительно  шагнул    в  комнату  Арахиль,   его  же  все   таки  не   звали,  но  Арагорн   не  обратил  на   его  вольность  никакого   внимания. Но   стоило  ему   перешагнуть  порог,  как   Арагорн  захлопнул  дверь   с  такой  силой,   что  задрожали  канделябры,   стоявшие  рядом  с   дверью.

– Как   осмелилась  ты  появиться   на  пороге  моего   дома, – закричал   он.

– Ты   же  был  в   моем  доме, – спокойно ответила  Тайра,   никак  не  реагируя   на  крик  Арагорна. – Я   лишь  наношу  ответный   визит.

Правители   пораженно  стояли,  ничего   не  понимая. Почему  появление   девушки  вызвало  такой   гнев  у  Короля.

– Я    пришла  с  миром  и  не  желаю   сорится  ни  с   тобой,  ни   с  кем-либо  еще, – так   же  спокойно  продолжила она. – И  я  пришла  просить   о  помощи.

-   На  какую  помощь   ты  рассчитываешь, -  грубо   спросил Король.

– Разреши   мне  посетить  Мордор.

Собравшиеся   мужчины  равно  как   один  ахнули  от   такого  ответа.

– Ты   хочешь,  чтобы  я   собственными    руками  открыл   тебе  ворота  Барад   Дура? – опять   не  удержался   и  закричал  Арагорн.

– Если   бы  я  хотела   возродить  империю,  стала   бы  я  спрашивать   разрешения?

– Как   затаившийся  хищник,  выжидающий   момента  для  нападения, – бросил   король.

– Я   не  мой  отец, – наконец   не  выдержала  и   закричала  Тайра. – Вы  не   поняли  меня   90   лет  назад,  но   прошло  так  много   лет. Да,  Саруман  оказался   предателем,  хотя  кто   мог  усомнится  в   его  преданности  свету, да,   один  деревенский  паренек   с  неплохими  задатками   мага  в  один   прекрасный  миг   превратился  в  Лорда   Тьмы,  но  во   мне  столько   же  Света,  столько   и  Тьмы. Не  мне   тебе  рассказывать  о   Равновесии  Сил,  равно    как  и  о   том,  что   бывает  когда  они   объединены  в  одно   целое. Да,  я   дала  клятву  никогда   больше  не  возвращаться   сюда. Но  сейчас  речь   идет  не  о   моей  прихоти. Моя   б  на  то   воля,  и   я  никогда  больше   не  вернулась  в   этот  мир,  но   здесь  есть  то,   что…

Она   замолчала. Постепенно,   во  время  этого   монолога,  когда  она   отвечала  на  невысказанные   в  слух  вопросы   Арагорна,  голос  ее    упал  до  почти   едва  различимого  шепота. Внезапно  она   развернулась  к   мужчинам,  стоявшим  за   ее   спиной  полукругом   и  с   шутовским  поклоном  воскликнула:

– Нас   не  представили  друг другу.   Тайра,   дочь  Саурона.

Правители   замерли,  не  зная   как  реагировать  на   подобное  замечание.

– Арагорн?! – вскричал  Йомер.

Но   Король  лишь  кивнул,   подтверждая    слова  девушки. Мужчины  дружно   схватились  за  мечи,   но  Тайру  не   испугал  этот  их   жест. Она  лишь  вытянула   перед  собой  руку,   как  бы  желая   остановить  их.

– Фарамир. – обратилась  она  к  князю   Итилиена. – Я   была  гостьей   в  твоем  доме   около  двух  месяцев. Если   я  желаю  зла    всему  Среднеземью,  как   вы  сейчас  думаете,   почему  я  не   начала  с   Итилиена,  не  захватила   вас,  вырезав  твою   семью, – тут   она  снова   закричала. – Почему   вы  считаете,  что   дети  должны  расплачиваться   за  содеянное  их   отцами?

– Ты   просишь  нашей  помощи,   но  не  желаешь    говорить,  что  тянет   тебя  в  черное   сердце  Мордора. – заговорил  Имрахиль.

– Там   остался  мой  друг,   единственный,   кто  поверил   мне,  и  помог, – после    минутного  раздумья   ответила    Тайра.

– Барад   Дур  разрушен  до   основания, – напомнил   Йомер,  таким  тоном,   будто  только  что   уличил  ее  во   лжи.

На   что  Тайра  печально   рассмеялась:

– Темная  башня  лишь  верхушка   айсберга. Подземные   тоннели  идут  глубоко   вниз,  до  самого   дна  мира,  и доходят   до  Ородруина  и   даже  до  Минас   Моргула. А  мой  друг   именно  там,  в   катакомбах  под   Барад  Дуром,  спит,   отдав  мне  свою   душу,  и  дожидается   моего  возвращения. И  я   хочу  вернуть  его   дар,  позволивший  мне   сбежать  тогда.

– Как могу я тебе верить? – печально спросил Арагорн. – Ты  дочь моего врага, который был убит тридцать лет назад. И уже этот один факт меня оправдает,  если   я   убью  тебя   прямо  здесь. Но  я   не  ищу  оправданий, равно   как  и  твоей   смерти. Да, ты права, ты   сдержала слова, обещав не вмешиваться, исчезнуть. Ты не совершила ничего такого, что могло бы натолкнуть    на мысль,  о  твоей   принадлежности   Тьме, и  до   этого  разговора  мои   друзья считали   тебя…  не   могли  и  подумать,   что  ты  враг. Но   и  ты  пойми. Ловушки   врага  коварны  и   опасны,  а  методы   его  и  способы   разнообразны. Мне надо подумать…

Тайра   кивнула. Она направилась   к  двери.

– Я буду на внешней   стене, с твоего   позволения. Ты всегда  сможешь меня найти… если  вдруг   ты  передумал  меня   убивать, – сказала   она  уже   у  порога. – Если  есть   места,  где  я   не  должна   бывать,  просто  предупреди   стражу, – и еле слышно добавила. - I   wish  I  was   back  home   again.

И   вышла,   оставив   мужчин   в  тишине,  обдумывать   услышанное. Арагорн тяжело   опустился  на  стул,   опустив  голову  на   руки,  лежащие  на   коленях. Трое   правителей  и   Арахиль  стояли  молча,   не смея  ни  звуком  нарушить  раздумий  Короля. Наконец   Арагорн  поднял  голову   и  сказал:

– Я   решил  удовлетворить  ее   просьбу. Не  спрашивайте  почему. Я   до  сих  пор   не  доверяю  ей. Но   все  же,  я   решил  дать   ей  сопровождение.

– Что?! – вскричали   все  разом.

– Я знаю,   что  должен  был   посоветоваться   с  вами,   выслушать  вашего  совета. Но,   друзья  мои,  позвольте   в  этом  вопросе   мне  принять  единоличное   решение. И я хочу попросить   вас помочь  мне, – после  паузы   Арагорн  продолжил. – Арахиль, я прошу  возглавить  тебя   отряд,  который  пойдет   с  Тайрой.

Имрахиль,   всегда  безоговорочно  веривший   и  доверявший  Арагорну   возмутился:

– Ты   хочешь  послать  моего   брата  на  смерть! Ты   сам  сказал,  что   не  доверяешь  ей,   но  хочешь,  чтобы   Арахиль  шел  в   это  черное   место  с  этой…

Арагорна   нисколько  не  взволновала   такая  вспышка  негодования,   причем  вполне  справедливая. Он   лишь  ответил:

– Лучше   он  пойдет  туда   с  моего  позволения   и  с  моим   поручением,  чем   ежегодно  будет  тайком   убегать  туда, – при  этом   Арагорн  посмотрел   на   Арахиля,  и  тот    почувствовал,  что   заливается  краской  как   мальчишка,  пойманный  за   воровством  яблок  в   чужом  саду. – Он  знает   земли  Мордора  лучше   нас  с  вами. И   его  опыт  будет   весьма  полезен.

– Мой   повелитель, – горячо   заговорил  Арахиль. – Вы  знали… Я   прошу  прощение  за   нарушение  вашего  приказа. Я   старался  сохранить  это   в  тайне,  чтобы   никого  не  волновать…

– Успокойся,   друг  мой. – Арагорн   положил   руку  на  плечо   Арахиля. – Да   я  знал   об  этой  твоей   страсти. Еще   когда  ты   был  маленьким,  нетрудно   было  догадаться,  чем   все  это  кончится. Ты   родился  уже  после   Победы. И  едва  начав   понимать  человеческую  речь,   ты  с  жадностью   слушал   все  рассказы   о  Хранителях  и   их  приключениях,  и   о  падении  Мордора,   конечно. А   когда  в   17  ты  просил   меня  разрешения  учится   у  дунаданов… С  тех   пор  я  стал   приглядывать  за   тобой.  И совсем  недавно,   с  год  назад,   палантир  показал  тебя   на  мордорских  равнинах. Если   бы  я   тебе  запретил  или   обнаружил  эту  твою   страсть,  ты  бы   не  послушал   меня,  наделал  бы   ошибок  и,  в   конце  концов,   погиб. Теперь   же  я   тебя  прошу  пойти   в  Мордор,  к   Барад  Дуру  с   Тайрой. Если  же   это   очередная  ловушка   врага… ты  убьешь  ее.

Арахиль   поклонился,  принимая  наставления   своего  Короля. На  том   и  порешили.

 

Отряд   из  пяти  человек,   не  считая самой  Тайры   и  Арахиля,  был   готов  выступить  уже   через  2  дня. Арагорн   хотел  дать  больше   людей,  но  молодой   воин  из  Дол   Амрота  настоял   на  том,  что   пяти  опытных  воинов   будет  достаточно  в   любом  случае. По  мордорским   долинам  еще  гуляют   небольшие  группы  орков,   но  они  скорей   озлобленны  голодом,  чем   жаждой  мщения. К тому  же   маленький  отряд  будет   передвигаться    быстрее  и   незаметней. Тайра   молча  согласилась   с  таким  положением   дел. Ей  не терпелось  поскорее отправиться  в   путь  с   того  самого  момента,   как  Арахиль, найдя  ее   на  внешней  стене,   сообщил  ей,  что   будет  сопровождать  ее   в  походе. Не  смотря   на  то,  что   посвященные  старались  хранить   предстоящий  поход  в   тайне,  слухи  о   том,  что  странная   девушка  с  далеких   Синих  гор  желает   отправиться  в  Мордор    и  едет  не   одна,  а  с   целой  армией,   распространились   по  городу   и  ближайшим  окрестностям. Поговаривали,  что   она  злая  колдунью,   желавшая  воскресить  дух   темного  повелителя,  другие   же  наоборот  убеждали,    что  она  добрая   волшебница,  пожелавшая   очистить   долины  от  зла,   и  вернуть  тамошним   местам  их  первозданную   чистоту   и  свет. Но   все  были  убеждены   в  том,  что   она  потомок  тех   великих  волшебников,  которые   вершили  судьбы  этого   мира  и  сила   у  нее   никак  не  меньше   Митрандировской,   о  котором   им  рассказывали  их   родители,  или  те,   кто  видел  Белого   Мага  своими  глазами.

Но   как  бы  там   ни  было,   утром,  когда  отряд   собрался  выступать,  у   ворот  Минас  Тирита   собралась  внушительная  толпа   зевак  поглазеть  на   процессию. Зрелище   не разочаровало  собравшихся. Сам  Король   Гондора  собирался   проводить  отряд  до   Осгилиата. С   ним  ехал   Король  Рохана,  князья   Итилиена  и  Дол   Амрота. За  ними   следовали  сами  путники. Черноволосая   девушка  в  черной   куртку  и  штанах,   на  огромном  черном   коне,  с  мечом   за  спиной. Рядом  с   ней  молодой  воин   в  цветах  Дол   Амрота  на  сером   жеребце,  тоже  при   полном  вооружении. Дальше  следовали  дунаданы,   странники  севера,  как   всегда  замкнутые  и   сосредоточенные. И   замыкали  шествие   воины  из  личной   гвардии  Короля  Арагорна.

Такая   вереница  всадников  не   могла  не  изумить   людей,  и  не порадовать,   нечасто  доводилось  видеть   такое  зрелище. Они  шумели,   кричали,  приветствуя  своего   Короля,  растянувшись  на   целую  милю  по   обе  стороны  от   дороги,  ведущей  из   Минас  Тирита   на   восток,  к  Итилиену.

Арахиль   ехал,  глазея  по   сторонам. У  него  уже   начинали  болеть  губы   от  бесконечных  улыбок,   которые  он  раздавал   направо  и  налево. Через   некоторое  время  он   заметил,  что  его   спутница  старается  сдержать   смех,  но  губы   ее  подрагивали,   и,   наконец,  она  не   выдержала  и   улыбнулась.

– Что   вас  так  развеселило, – обратился   к   ней  Арахиль.

– Сознание   того,  что  эти   люди,  которым  вы   так  машите. – Тайра  поддержала   его  официальный  тон, – вряд   ли  так  бы   радовались,  знай   они,  рядом  с   кем  вы  едите.

– Даже   зная  теперь,  кто   вы,  я  не   считаю  вас   своим  врагом, – заметил  Арахиль. – Но  почему   ты  мне   не  сказала! – не  выдержал   он.

– А   как  бы  ты   отреагировал,  приди   я  и  скажи:   я  дочь  врага,   с  которым  твой   народ  боролся  всю   жизнь, я  просто  зашла   в  гости  поболтать?

– Ну-у… - смутился   мужчина. Она   была  права,   он  бы  не   поверил  ей   ни  за  что.

– При   других  обстоятельствах,   я   бы  тоже  была   не  в  восторге   от  нашей  встречи. Ведь   тебя  послали  следить   за  мной? Не  отнекивайся,   я  бы   тоже  поступила  так. Но   война  окончена,  и   она  не  начнется   снова  по  моей   вине.

Дальше   они   поехали   молча. Отряд  добрался   до  мостов  Осгилиата    еще  до   полудня. Там   дальше  лежал  Итилиен,   но  король   Элессар   не  планировал   и   дальше  сопровождать   отряд,   уходящий  в  Мордор. Итак,  семерка  воинов,  ибо   никто  не  осмелился   подвергнуть  сомнению  способность   Тайры  сражаться  не   хуже  мужчин,  хотя   они  и  не   видели  ее   возможностей,   продолжила  свой   путь. Напоследок   Арагорн  окинул   их   тяжелым  взглядом,   так  нечего  и   не  сказав. Молчали  и   остальные  сопровождающие.

Ехал   отряд  неспешно,  почти   не  разговаривая,  и   уже  ближе  к   вечеру  они  достигли   Перекрестка.   Земли  Итилиена   были  цветущими  и   благодатными,   но  чем   ближе  они  подъезжали   к  Моргульской  долине,   тем  яснее становилось,  что   страх  перед  тем,   что  некогда  властвовало   в  этих  краях,   еще  не  отпустил   людей  и  вряд   ли  когда-нибудь   они  забудут,  какие   ужасы  населяли  эту   землю.

Арахиль,    как  глава  отряда,   решил  не  останавливаться    на  ночь  на   постоялом  дворе  в   последней  деревушке,  которую   они  прошли  незадолго до   заката. После   сытного  ужина   (Тайра   наотрез  отказалась   готовить,  так  что   пришлось  одному  из   дунаданов  потрудиться  у   котелка)  Арахиль  собрал   совет. Не  смотря  на   все  приготовления  и   планы,  они  так   и  не  решили,   какой  дорогой  им   идти:  через  перевал   Минас  Моргула,  либо   же  повторить  путь   Арагорна  и  его   армии  тридцать   лет  назад – на  север   и  через Черные  ворота.

Тайра   настаивала,  чтобы  идти   через  перевал,  а   Арахиль  был  за   то,  чтобы   идти  через  ворота. Дунаданы   сидели  молча,  позволяя    этим  двоим   сотрясать   воздух  проклятиями  в   адрес  друг  друга. После   десятиминутных   пререканий   Арахиль   вроде  бы  даже   был  не  прочь   согласиться  с  доводами   Тайры,  что  через   перевал  гораздо  быстрее. Но   тут  девушка  совершила   тактическую  ошибку,  пообещав,   что  превратит  его,   Арахиля,  в  лягушку   «самую  противную  и   мерзкую  из  всех   мною  виданных». И  Арахиль   твердо  решил  настоять   на  своем  варианте.

- Почему   мы  должны  делать   по-твоему, – возмущалась   Тайра,  уже  всерьез   подумывая  над  исполнением   своей  угрозы.

– Потому   что  отряд  веду   я,  и   мне  решать,  куда   мы  идем. К тому  же,   я  там  бывал   и знаю,  что  говорю, – не   отступал  Арахиль.

– Если   ты  не  забыл,   то  я   тоже  там  была, – напомнила   ему  девушка. – И  знаю   эти  места  втрое   лучше  тебя.

– И  когда  же   ты была  там в  последний   раз? После  падения  Саурона    земля  там   вывернута  наизнанку,   потоки  лавы  Ородруина   затопили  все  вокруг,   земля  до  сих   пор  дымится. Идти   той  дорогой,  которой   предлагаешь  ты – самоубийство.

– Зато  дорога  по   непроходимым   скалам  будет   выслана  нам  цветами. У   нас  больше  шансов   погибнуть  в  горах,   чем  на  равнине, – не   унималась Тайра. – К   тому  же…

Она  замолчала. Арахиль,  вышагивавший  перед   костром,  остановился. Посмотрел  на   Тайру  и  что-то   в  ее   позе,   выражении   лица,  когда   она  смотрела  на   огонь,  заставило  его   смягчиться. Теперь,   сейчас  она  не   выглядела  неустрашимой,  недосягаемой,   какой  казалась  всегда.

– Нет  уж,  договаривай, – потребовал  он   резко,  но,   несмотря  на  это   в  голосе   его  больше  не   было  злости  и   былой  упертости.

– Я  не   хочу  идти  через   болота, – сердито   буркнула  Тайра.

– Да  ну,  и   почему  же? – протянул  Арахиль.

– Я  боюсь  змей.

И  всего-то. Детские  страхи   перед  змеями,  скользкими,   чешуйчатыми,   которыми  приятно   было  дразнить  девчонок   в  детстве. Арахиль  тряхнул   головой. При   чем  тут детство? Она   уже  давно  не   ребенок. По ее   же  словам   уже   более 90  лет,   и  Арахиль  всерьез   подозревал,  что   тут   не обошлось  без    прародителей   эльфов. Вот  это  родственнички, подумалось  ему.

– Мы  идем  через   перевал, – сообщил   он  дунаданам   свое  решение,  и    поспешил  удалится  к   ручью,  протекавшему  недалеко,   чтобы  не  видеть   ее  радостно-благодарных  глаз,   уставившихся   на  него.

Воины  приняли  его  решение  без  вопросов,   хотя  у  Арахиля   закралось  подозрение,  что   во  время  его   спора  с  Тайрой,   они  делали  над   собой  усилия,  чтобы   не  рассмеяться.  Вот   и  сейчас,  обернувшись, он   увидел,  что  суровые   друзья  Арагорна  улыбались   тому,  что  он   таки  уступил   девчонке.

Утром  отряд,  как   было  решено,  направился   к   перевалу. Путь  был   не  из  приятных,   хотя  каждый  понимал,   что  впереди  их   ждет  еще  более тяжелый   путь. Земля  была  пустынна   и  безрадостна. Хотя  она   не  была  черной   и  высохшей,  а   даже  на оборот,  повсюду   был  ровный  травяной   покров,  полевые  травы,   растущие  всегда  и   везде. Но  что-то  было   в  этом  зловещее. Нигде   не  пели  птицы,   не  было  видно   ни  одного  мелкого   зверька,  даже  в   траве  не   копошились  мелкие  букашки.

На  последнем  коротком   дневном  привале  было   решено  набрать  как   можно  больше  питьевой   воды. Хотя  дунаданы  резонно   заметили,  что  воды   все  равно  не   хватит,  чтобы  пройти   весть  путь  туда   и  обратно,  на   что  Тайра  ответила,   что  в  подземельях,   куда  они  пойдут,   и  которые,  несомненно,   не  разрушены,  они   найдут  свежую,  чистую   воду. Когда  Арахиль  попробовал   усомниться,  что  в   этих  самых   подземельях  (он  все   еще  не  верил, что   что-то  могло  уцелеть)   они  смогут  найти   что-либо,  а  уж   тем  более   чистую  воду,  «которой   не  коснулось  дыхание   зла». На  что  Тайра   с  присущей  ей   цинической  усмешкой   ответила:

– Не  смотря  на   то,  что  весь   Барад  Дур  только   тем  и  занимался,   что  строил   планы   по  немедленному,  быстрому   порабощению  все  живого,   среди  них  было   немало  обычных  людей,   как  вы,  и   всем  без   исключения,  даже  оркам   требовалось  хоть  изредка   оторваться  от  черных   дум  и  перекусить,    а  любили  это   делать  в  лучших   хоббичьих  традициях  (в   плане  количества  и   качества  еды). И  вода,   отравленная  ядовитыми  стоками,   никак не  способствовала    пищеварению. Так  что    не  беспокойтесь,    воду  мы  найдем.

Арахилю  пришлось  смерится   с  тем,  что   этот  раунд  остался   тоже  за  Тайрой. Хотя   она  была  в   чем-то  права,   и  ему  пришлось,   скрипя  зубами,  признать   это. Как  были  правы   и  дунаданы,  утверждая,   что  воды   не   хватит,  сколько  бы   ее  не  набирали. Сам  Арахиль,  хотя  и   хаживал  в   глубь  территории,  но   всегда  в  пределах   одного  дня  пути   туда,  и  затем поворачивал   обратно. Так   что  ему   вполне хватала   той  воды,   что  он  нес   с  собой.  

Когда  с   вопросами  о   воде   и  пропитании  было   покончено,  Тайра   решительно   заявила,  что  лошади   остаются  по  эту   сторону  горной   цепи. Что  вызвало  негодование   со  стороны  Арахиля. Дунаданы   в  этом  споре   опять  отмалчивались,  мудро   решив  предоставить  этим   двоим  возможность  вдоволь  покричать  друг  на   друга.

– Почему  ты  все   время  говоришь   мне наперекор. Какое   бы  решение  я   не  принял,  ты   каждый  раз  начинаешь   настаивать  на  обратном, – бушевал   Арахиль,  нервно  расхаживая   по  временной  стоянке.

– Потому  что  тебе   полезно  хоть  иногда   давать  понять,  что   с  тобой  не   обязаны  соглашаться  всякий   раз  только  потому,   что  ты  принадлежишь   к  верхам  общества.

– Со  мной  соглашаются   только  потому,  что   я  прав!

– В  данном  случае   нет! – решительно   заявила  Тайра. – ты же сам говорил, что  там   вся  земля  выворочена,   как  они  пройдут   по  бездорожью  да   еще  неся  нас.

– Они  могут  несть   поклажу. Всего   нам  не   унести…

– Значит,  мы  возьмем   самое  необходимое  из   самого  необходимого,  мы   не  на   увеселительной   прогулке  с   пикником.

– это  я   и  без  тебя   знаю, –  огрызнулся   Арахиль. -   И не  стоит  разговаривать   со  мной  как   заботливая  мамочка  с   непослушным  ребенком.

– Тогда   веди  себя   как  непослушный  ребенок. – Тайра   любила,  когда  последнее   слово  оставалось  за   ней. Посчитав   тему  исчерпанной,    она  развернулась,  и   пошла  снимать  поклажу   со  своей  лошади.

Арахиль  стоял,  смотря   на  нее,  и   пытаясь  сообразить,   почему  же  она опять   права, когда   сзади   подошел    Седрик,  старший  их   сопровождавших   их  дунаданов,   и  по  дружески   огрел  его  по   спине.

– На  сей  раз   она действительно   права, – попытался  утешить   он. – От  лошадей  было   куда  больше  мороки,   чем  пользы.

И  он,   как  и  его   товарищи,  пошел   к  коням,  расседлывая   его  и  сортируя   поклажу.

– Это  попахивает  заговором, – пробормотал  Арахиль   себе  под  нос.

Но  опять  таки   был  вынужден  признать,   что  лошади  там   не  пройдут.

После  того,  как   лошади  были  отпущены    (они  ускакали  куда-то   на  север,  ведомые   конем  Тайры),  отряд,   наконец,  подошел  вплотную   к  горам. Перед ними  возвышались  стены   Минас  Моргула.  Некогда   величественный,   неприступный  город   теперь  лежал  в   руинах. Стены   его  были   разрушены  еще  30   лет  назад,   хозяева  бежали,  пытаясь   избежать  расправы,  когда   пал  их  хозяин.    Но  спаслись  немногие.

Оставив  развалины  слева   от  себя,  отряд   начал восхождение   в  горы,   по  тропе,  которая   на  удивление  не   была  разрушена. Впереди,  но   ту  сторону  Хмурых   гор  лежала  еще   одна  покинутая  крепость – Кирит   Унгол,  такой  же   пустынный,  как  и   руины  Минас   Моргула.

Отряд  достиг  вершины   перевала  уже,  когда   солнце  пряталось за  горизонт. Было   решено  разбить   лагерь   прямо  на  вершине. Вряд   ли  кто-то  мог   напасть  в  этом   пустынном,  мертвом   краю. Ночь  прошла  без   приключений,   и  рано   утром,  едва  только   расцвело,  они  двинулись   в  путь. Никому  не   хотелось  задерживаться  на   перевале.

Первые  несколько  миль,   пройденные  путешественниками,  стоило   им  сойти  с   каменистой  почвы,  показались   самыми  обычными:  утоптанная   высохшая  земля,  без   признаков   растительности,  пустынная   полоса.  И впереди,  как   маяк высился   Ородруин.

Но  вот   отряд  вступил  в   земли  Горгората  и   увидел  перед  собой   страшную картину.   Сначала  по   земле  шли  небольшие   трещины,  которые  по   мере  продвижения  в   глубь  территории  становились   все  шире  и   глубже. Некоторые  их   низ  не  возможно   было  перепрыгнуть,  и   приходилось искать   обходные  пути. Благо   не  нужно  было   следить  за  направлением   движения. Как   далеко  бы   они  не  отклонялись,   все  равно  вулкан   был  виден  и не   собирался  пропадать  из   виду.

Ужасное  по  силе   землетрясение      полностью  перекроило  ландшафт   местности. Тайра   силилась  отыскать   следы  дорог,  которые   как  она  помнила,   были  построены  так,   что  ничего  не   могло  разрушить  их. По   таким  дорогам,  по   ее  словам  могла   пойти  в  ряд   шесть  всадников   и  еще   места останется.   Но  сейчас   вместо  дороги  были   лишь  проломы  в   земле,  глубокие  ямы,   наполненные  мутной  жидкостью   и  высокие  земляные   курганы.

День  прошел  быстро,   а  они казалось,  так   и  не  приблизились   к  вулкану  ни   на  метр. Как  Арахилю   того  не  хотелось,   но  ночевать  пришлось   посреди  открытого  неба. Разве   что  они  нашли   место  подальше  от   ям,  провалов  и   курганов.

А  ночью   на  них  напали.

Арахилю  казалось,  что   стоило  ему  только   смежить  веки,  как   его  тут  же   разбудили. Кто-то  тряхнул  его   за  плечо,  и   по  привычке,  выработанной    с  годами  далеко   не  праздной  жизни,   в  его  руке   оказался  обнаженный  меч,   направленный   на   того, кто   будил  его. Но  тут   его  рот  накрыла   теплая  маленькая  ладошка   Тайры,  и  он   скорее  догадался   по  интонации,  чем   услышал,  как  она   едва  слышно  шепнула:

– Орки.

Она  тоже  сжимала   в  руке  меч,   который  раньше  носила   за  спиной. Он  неярко   светился  холодным  пламенем. «Неужели   эльфийская  работа?» - удивился  Арахиль,  но   сейчас  было  не время,   чтобы  удовлетворять  свое   любопытство.

 – Остальные? – одними  губами   спросил  молодой  воин.

И Тайра  лишь  кивнула    на  черные  тени,   дунаданы  в  темных   плащах,  пригибаясь  к   земле,  расходились  в   разные  стороны,  пытаясь   окружить  орков,  окружавших   их  маленький  отряд. Арахиль   огляделся. Орки   превосходили  отряд    по  крайней  мене   раза  в  два   с  половиной. Либо   они  были  доведены   до  крайности   полуголодным   существованием,   толи  считали,   что  им  нечего   боятся  на  собственных   землях, либо   же  они   вообще  не  отличались   наличием  хоть  сколь-нибудь   значимого  интеллекта,  но они   шли  не  таясь.

Арахиль решил,  что  претворятся   спящим  больше  не   имело  смысла  и   вскочил  на  ноги. Тайра    последовала   его  примеру. Они   стали  спина  к   спине,  и  тут   же  их   атаковали. Нападавших   оказалось  больше,  чем   насчитал   Арахиль,  видать,   они  таки  научились чему-то. И молодой  воин,   отбиваясь,  от   навалившихся   на  него   противников,   старался,  чтобы   как  можно  меньше   ушло  ему  за   спину,  где   была  Тайра, и  что   она  сможет  немного   продержаться,   прикрывая ему  спину,   как  он  прикрывал   ей.

Если  бы   ему  кто-то  сказал,   что  он  будет   драться  спиной  к   спине  с  дочерью   врага,  защищаясь  от   ее  же  слуг,   он  наверно  рассмеялся   бы  такому  человеку   в  лицо. Но  сейчас   они  дрались  именно   так,  прикрывая  спины   друг  другу,  и   не  слышно  было,   чтобы  девушка  не   справлялась  со  своей   партией  орков.  Во   всяком  случае,  из-за   его  спины не  было   слышно  ни  вскриков,   ни  проклятий  Тайра, которые,   по  его  мнению,   могли  бы  свидетельствовать   о том,  что  у   нее  проблемы.  

Но  тут   в  бой  вступили    дунаданы,  и  орки   взвыли  от   ярости. На  несколько  мгновений   они  были сбиты  с   толку,  и  это   позволило  избавить   мир  от  еще   нескольких  этих   мерзких  созданий. Но  затем   они  атаковали  с   еще  большей  яростью. Арахиль   не  заметил,  как   с  правого  бока   к  нему   подбегал  здоровенный  орк,   и  он,  Арахиль,   уже  явно не  успевал   развернуться    и  отразить   удар,  который  для   него,  несомненно,  станет   последним,  когда  возле   самой  головы  промелькнула   серебряная  дуга,  и   орк  встретил  свою   смерть  от  меча   Тайры.

– Я  спасла  твою жизнь, – крикнула  Тайра,   отражая  удар  за   ударом.

– Постараюсь  больше  не   утруждать  тебя  подобными   обязанностями, – крикнул   Арахиль  ей  в   ответ.

Атака  закончилась  так   же  внезапно,  как   и  началась,  еще   минуту  назад   они   еще  отчаянно   отбивались,   и  вдруг они  остались   одни  среди  гор   трупов,  все  в   крови,  но никто   серьезно  не  ранен,   если  не  считать   мелких  порезов.

– Они  ушли  под   землю, – закричал   Седрик,  указывая    на  следы  ног,   ведущих  к  ближайшему   разлому.

 Тайра   неожиданно  подбежала  к   этому  самому  разлому,   и  что-то  прокричала   на резком,  грубом  языке,   несвойственном для   человеческой  гортани. У  Арахиля    волосы  встали   на  затылке  дыбом,   когда  он  услышал   мордорскую  речь. Он  никогда   ее  не  слышал   раньше,  да  и   откуда,  но   ни  на  секунду   не  усомнился,  что   слышал  только  что   слова,  произнесенные  на   черном  языке. Седрик  и   его  товарищи  стояли   чуть  в  отдалении,   но  и  у   них  вытянулись   лица,  стоило  им   услышать  выкрики.

Тайра  повернулась,  все   шестеро  мужчин  стояли   и  смотрели  на   нее,  будто  она   только  что  сообщила   им,  что  собирается   принять  ванну,  нырнув    в  жерло  Ородруина.

– Простите,  не  сдержалась, – она   попыталась  улыбкой  скрасить   эффект,  произведенный   сказанными   ею  словами. – Это  просто   безобидное  проклятие,  что-то   вроде  того,  что   «пусть  мужчины  вашего   рода  останутся  бесплодными,   если  вы  еще   раз  осмелитесь   на  нас  напасть». Я   не  имела  ничего   дурного.

Но  лица   мужчин  не  выражали   ничего  кроме  недоверия,   изумления  и  какой-то   мрачной  решимость.  Тайра   сочла  за  необходимость   побыстрее  скрыться  от   их  глаз. И  она   кинулась  к  тому   месту,  где   все  еще  лежали   их  вещи,  и   принялась   деловито  копаться   у  себя  в   сумке. А  вслед   ей  летели  слова   Седрика:

– Даже  самая  безобидная   шутка,  сказанная  тобой,   на  этом  языке   может  обернутся  очередной   угрозой  этому  миру, – сурово   бросил  он.

Видно  было,  что   Тайра  хотела  что-то   возразить  в  ответ,   но  сдержалась.  Она   вернулась  к  остальной   компании,  держа  в   руках  непонятный  сверток.

– Раздевайся, – обратилась   она  к   Арахилю.

Тот  непонимающе  уставился   на  нее. И  Тайра   провела рукой   по  правому   боку,  и  он   едва  не   закричал. Ух   ты,  а   он  и  не   заметил,  когда   это  его  успели задеть. Девушка   уже  разворачивала  свой   сверток,  доставая  из   него  бутылочку,  с   на  вид  малоприятным   содержимым. На   этот  раз   воин  не  захотел   перечить  ей. Он  послушно   стянул  куртку,  нижнюю   рубаху,  и поежился  от   холода. Оказалось,   что  меч   противника  прорвал   одежду   и  счесал  кусок   кожи,  которых  теперь   кровоточил. Тайра   легкими  нежными   движениями  нанесла  мазь   на  поврежденную  поверхность,   и  она,  мазь,   неожиданно  запахла  весенними   цветами  на  веселой   лужайке  у  звонкого   ручейка.

Арахиль  с  удивлением    посмотрел  на  свой   бок. Буквально   через  несколько   минут синяк  стал  исчезать,   ссадины  залечивались,  а   порез,  оставленный  железом   затягивался. Полностью   он  не  исчез,   но  превратился   в   тонкую  полоску. Дунаданы  обступили   Арахиля,  разглядывая   чудесное   заживление. Такого   не  могли   сотворить  даже  эльфы. Тайра   предложила  воспользоваться    чудо-мазью  и   им,  и  некоторые   из  них  с   радостью  предоставили  свои   порезы  в  ее   распоряжение.

Ночью  мало  кто   спал,  и  хотя   Тайра  уверяла,   что  больше  орки   сунутся  не  посмеют,   все  ежеминутно  ожидали   нападения.

Солнце  нового  дня   было  спрятано  за   тучами,  низко  висевшими   над  землей,  и   Арахиль счел   это  за   плохой  знак,  и   о  чудо,  Тайра   разделила  его  тревоги,   согласившись,   что  чем   больше  они  пройдут   за  сегодня,  тем   лучше. Они  еще  раз   пересмотрели   свои  вещи, решительно  избавляясь   от  всего,  что   могло  им  не   понадобится,  но   такого  оказалось немного. Отряд  шел   на  предельной  скорости,   учитывая,  по  какой   местности  им  приходилось   идти. Арахиль   поминутно  оглядывался,   ожидая  увидеть  орду   орков,  движущихся  на них. Но   то  ли  это   были  едва   ли  не  последнее   орочье  ополчение,  оставшееся   на  свете  и   выжившие  решили  больше   не  рисковать,  нападая   на  них,  то   ли  на  них   подействовало  проклятие  Тайры, они  не  атаковали,   даже  не  было   видно   следов  их   присутствия.

Теперь  Ородруин   с    каждым  шагом  становился   все  ближе  и   ближе. От  вида  этой   горы,  ныне  безмолстовавшей,   притихшей,   у  Арахиля   перехватывало    дыхание,  и   он  невольно  задавался   вопросом:  «Что  испытывал   Хранитель,  приближаясь  к   горе   Рока?»

Но  чем   ближе  они  подходили   к  потухшему  вулкану,   тем  непроходимей  стали   места. Земля   здесь  кипела,   раскаленная  лава  неслась   сплошным  потоком,  и   на удивление,   еще  не   до  конца  застыла,   не  смотря  на то,   сколько  лет  прошло. И им   пришлось  сделать  крюк   и  обойти  восточней.

И  вот,   наконец,  перед  ними     высились  горы.  Впереди   лежал  Барад  Дур,   крепость  павшая,  после   гибели  своего  хозяина.   Они  подошли  к   развалинам,  когда  по   их  подсчетам  солнце   должно  было стоять  в   зените. С  того  дня,   когда  солнце  скрылось   за  тучами  после   ночи нападения,   оно  так   больше  и  не   появилось. С  каждым   пройденным шаром   Тайра  становилась   все  мрачнее,  почти   не  говорила,  только   смотрела  вперед,    хотя   Арахилю  таки  удалось ее   заставить  заговорить,  и   то, что  он  услышал,   ему  не  понравилось:

– Что  тебя  так   тянет  туда?

– Долг,  долг,  который   я хочу  оплатить  любой   ценой, – тихо   ответила  Тайра,   не  отрывая  взгляд   от  черных  вершин   гор.

– И  в   чем  он  состоит?

Арахиль  боялся,  что   девушка  ему  не   ответит,  но   она  ответила:

– Когда  все от   меня   отвернулись,  Эрлонд,   Галадриель,  и  те,   о  которых   ты  не знаешь.  Отвернулись,   не  захотели  мне   поверить,  помочь, а  я   так  просила,  нашелся   один… одно  существо,  которое   сжалилось  надо  мной,   поняло  меня,  разглядело   во мне  нечто,  что   убедило  его  помочь   мне. И  он  помог,   не  смотря  на   то,  что  был   еще  большим  узников   этой  крепости,  чем   я,  но  он   обладал  Знанием   и  Силой,  которые   он  отдал  мне,   чтобы  я  могла   бежать. Он  отдал  мне   свою  душу. И  я   поклялась,  что  я   верну  то,   то  мне  отдали,   а  я  привыкла   выполнять  то,  что   обещала. – Тайра   говорила  тихо,   еле  слышно,  с   грустью  и  тоской   в  голосе.

– Ты  думаешь,  ты   успеешь  исполнить  то,   что  вознамерилась? – осторожно  спросил  Арахиль. – Я   имею  в  виду,   не  поздно  ли еще…

Он  замялся   и  замолчал,  увидев,   что  Тайра  повернулась   и  смотрит  на   него. Глаза  ее  были   черны  как  те   горы,  на   которые  она  смотрела.

– Поздно  стало  двадцать   лет  назад,  когда   я,  пятилетним  ребенком,   приняла  дар, – она  не   говорила,  слова  сами   возникали  в  голове   Арахиля. – Но   я  надеюсь,   что  есть  еще   шанс  вернуть душу  его   владельцу.

Больше  они  не   говорили  на   эту  тему,  больше   они  вообще  не   говорили. И  теперь  отряд   стоял,  и  прямо   у  них  ног   лежало  то,  что   некогда  было  оплотом   зла,  крепостью,  откуда   черный  властелин  посылал   свои  войска  на   завоевание мира. Арахиль    с  удивлением  обнаружил,   что  он  уже   не  боится   этого  места  так,   как  боялся  в   начале путешествия,   исчез  тот  страх   перед  злом,  что   обитало  в  этой долине,   оно  было  едва   ли  не  так   же  приятно   его  сердцу,  как   и  его  родной   Дол  Амрот. И  сознание   этого  нисколько   не   пугало  его.

Он  смотрел  на   ту,  для  кого   эти камни  были  родным   домом.  Смотрел,   как   она  смотрит  на   развалины. Без   ярости  и   гнева,  только  с   жалостью.  И  отчетливо   понимал,  что не  смотря   на  то,  что   этот  мир,  его   мир,  обидел  маленькую   пятилетнюю  девочку,  жившую   здесь,  и  вдруг   понявшую,  что  для   этого  мира  слишком   много  и  одного   черного  правителя,  а   из  нее хотят  сделать   второго,  и  восставшую   против  этого,  но   не  получившую поддержку  у   сильных  мира  сего,   она  простила  его,   не  держала  зла,   не  мечтала  отомстить,   хотела  просто  жить,   любить  и  радоваться   каждому  прожитому  дню   в мире  со  всеми.

Тайра  пошла  вперед,   не  просто  пошла,   побежала,  нисколько не  заботясь о    том,  идут  ли   за  ней  остальные.   И они  шли,  и   казалось,  что   каждый  сделал  такой   вывод, к  которому  пришел   Арахиль. Они   бежали  следом, а   Тайра  вела  их   одной  ей  ведомым   ей  путем. Она  огибала   одни  нагромождения  камней,   перепрыгивала   другие. Наконец, она  замерла,  стала   оглядываться,   будто   потерялась. А   затем нырнула   под  какой-то   валун. Под  ним  оказался   необычайно  широкий  коридор,   непонятно  как  уцелевший,   когда  рушилась  крепость. Коридор   вел  вниз,  и   по  мере  того,   как  они  продвигались   вглубь  горы,  на их   пути  вспыхивали  факелы,   освещая  дорогу. На  их   пути  встречались  запертые   двери, завалы,   обрушившиеся  своды,   но  стоило  Тайре   приблизится,   как  все   преграды  исчезали,  неведомая   сила  просто  сметала их.

Дорога  пошла  вверх,   и  через  час бега   по  туннелям  они   выбежали   в  просторный   зал,  вырубленный  в   скале. Никто   не  понял,   каким  образом,  но   они  оказались  на   вершине  горы. Потолок  зала-пещеры   был  стеклянный,  и   сквозь  него  пробивались   солнечные  лучи,  заливая   помещение  ярким  желтым   цветом. А  посреди пещеры  стояла   статуя,   достигавшая  своим   верхом  едва  ли   не  до  самого   стеклянного  потолка. Это  был   дракон. Каменное   чудище  было   изображено  стоящим  на   задних  лапах, передние  подобраны,   крылья  развернуты,  он   рвался  ввысь,  на волю,   готовый  взлететь,  но   остановленный   в  этот   момент  желанием  неизвестного   мастера.

И  в   эту  самую минуту  Арахиля   осенило. Вот   то  самое   существо,  что  помогла   Тайре,  что  пожертвовало   своей  жизнью,  ради   ее  спасения,  обрекая   себя  на  каменный   плен.  Тайра  опустилась   перед своим  спасителем  на   колени. Никто   и  предположить   не  мог,  как   она  собирается  оживить   дракона,   а  по   сему  стояли,   не  смея  пошевелится,   бесправные  зрители.

А меж  тем  Тайру   стала  окутывать  серебристая   дымка,  одежда,  что   была  на  ней   исчезала,  уступая место  тому,   что  Арахиль   назвал  бы  доспехами,   но  не  теми пластинами,   что  носили  рыцари   его  родины,  а… он   не  успел  найти   сравнение,  и  доспехи сменились   платьем.  Черное  с   серебром, с  серебряными   украшениями   в  черных  волосах   и  на  руках. Трансформация   закончилась.

Затем вокруг  Тайры  стали   вспыхивать золотые   искры,  они   описывали  вокруг  нее   круги,  постепенно  закручиваясь   в  спирали,  убыстряя   свое  движение,  к   ним присоединялись   все  новые   и  новые,  а сама   девушка  стояла,  приклонив   колени  в  центре   вихря. Золотые   сполохи  стали   концентрироваться   на  ладони,   протянутой  Тайрой. Они  сжимались,   образуя  плотный,  бешено   пульсирующий   шар.

Когда  в   шар  влились  последние   золотые  искры,  она   поднесла  его  к   лицу,  и   изо  рта  и   глаз  полился   серебряный  свет. Дунаданы  как   один  ахнули,  видать   они  знали,  что   делает  Тайра. Знали,  понимали,   но  помочь  не   могли.

В  последний  раз  взглянув  на   образованный шар,   Тайра  подняла    его  высоко  над   головой. Серебристо   золотой  шар  ярко   вспыхнул  в  ее   руках  и   опять  рассыпался  вихрем,   огибая  на  этот   раз  каменную  статую.

Камень,  нет,  не   треснул,  как  того   ожидал  Арахиль,  он   просто  ожил,  вобрал   в  себя поток  струящейся   вокруг  него,  тело   обрело  цвет,  вспыхнуло   живим  золотом,  мускулы   обрели  былую  силу,   и  оживший  дракон   одним  взмахом  поднял   себя  вверх,  к   свободе. Пробив   стеклянный  потолок,   он,   наконец,   вырвался   из  заточения.

Ударная  волна  опрокинула   людей. Они вскочили,   стараясь  рассмотреть  грациозное   животное. Дракон,    описав  круг   над  горой,  скрылся.

Арахиль  опомнился  первым. Он   поискал  глазами  Тайру. Она   лежала  там,  где   еще  недавно  стоял   дракон. Воин   подбежал  к   ней,  почувствовав  неладное, опустился  на   колени. Девушка  была   белой  как  простыня,   дыхание  было  поверхностным,   она  не  подавала   никаких  признаков  жизни.   К  нему  подошли   дунаданы. Седрик   опустил  руку   на  плечо  Арахиля:

– Дракон  отдал  ей   свою  душу,  чтобы   она  выжила. И  теперь   она  отдала  свою,   чтобы  отблагодарить его. Она  опустошила себя,  отдав   все  что  имела,   чтобы  возродить  дракона. И   нет  такой силы,  которая   могла  бы  вновь   вернуть ее  к нам.

Они  отошли,  встав   полукругом   вокруг  Тайры    и Арахиля. Молодой    воин  осторожно  приподнял   девушку, нежно   провел кончиками  пальцев  по   ресницам,  носу,  губам,   прижался  щекой  к   щеке. А  слезы капали,  омывая   ее  лицо. Он  плакал,   не скрывая  и  не   стесняясь.  Он   нашел  свою  любовь   там,  где  и   не  ожидал,   нашел,  чтобы  тут   же  потерять.

– Не  покидай  меня, – шепотом   молил  он, как  будто   его  молитва    могла   вернуть  Тайру. – Не  бросай   меня  сейчас. Нам  так   многое еще  надо  сказать   друг  другу. Я  хочу   обнять  тебя,  заглянуть   в  твои  глаза   и  рассказать,  как   сильно  я  тебя   люблю. Тебя  вечно   спорящую  и  перечащую    мне, – слезы   мешали  ему,   но  он  продолжал   говорить,  не  хотел останавливаться,   не  хотел  верить,   что  безжизненное  тело    на  его  руках   так  и  останется   безжизненным. – Помнишь,   ты  обещала  мне,   еще,  когда  мы   гостили у  Фарамира,  ты   споешь  мне  еще   раз  свою  песню,   объяснишь,  что  она   значит. Слышишь,   не  смей   меня  покидать,   пока   не  исполнишь  своего   обещания. Ты   сама  говорила,    что  всегда  держишь   слово…

Больше  он  говорить   не  мог. Зарывшись  лицом   в  ее  волосы,   он  стал  покачивать ее   как  ребенка.

– Моя песня  была  о   том,  как   двое  людей нашли  свою   любовь  там,  где   искать  ее  никто   и  помыслить  не   мог, – неожиданно   послышался  слабый   шепот  Тайры. Арахиль  подумал,   что  он  уже   грезит  наяву,   но  с  каждым   произнесенным   словом ее голос  креп,   ибо  черпала  она   силы  в  его   любви  к   ней. – Это  песня  о   нас. И  здесь  и   сегодня  конец  моей   песне. Мы  постоим  наш   дом  здесь,  на   краю  столкновения двух  извечных   врагов,  вечных  как   сама  жизнь. И  мы   примирим  их. Мы  не   будем  одним  стараться   подавить   другое,  потому   что Зло  такая  же   неотъемлемая часть нас,   как  и Добро,  и   не  может  существовать   одно  без  другого. Но   никогда,  слышишь,  никогда   больше  имя  Мордора   больше  не  будут   связывать  с  абсолютным   Злом. Мы  найдем  Людей,   Гномов,  Эльфов,  даже   Орков,  тех,  кто   Верит,  кто  поможет возродить   нам  эту  землю,   построить  новый  мир.

– Да – счастливо  шепнул  Арахиль   своей  возлюбленной. – И  имя   нашему  миру  будет   Эстель! Надежда!

 

 
TopList