Пути героев

Работа: Судьбу не обманешь!?

 - Дженифер, не пора ли тебе заняться делом? Почисти доспехи или  потренируйся с мечем... 

Пронзительно резкий голос Амы был слышен во всех уголках лагеря. Ее уважали, но не за какие-то заслуги, а просто, потому что никто не решался возразить этой суровой и быстрой на расправу женщине. Она держит в руках все хозяйство моего лагеря, мое небольшое войско идет за мной, но подчиняется ей. Даже старые вояки, примкнувшие к нам в Брендфорде, предпочитают с ней не связываться. Аму не боюсь только я. Во-первых, потому что я как никак командир над всем нашим отрядом. Во-вторых, я знаю ее всю свою жизнь, и прекрасно осведомлен, что она даже комара не убьет, если можно просто его смахнуть. Ну и в третьих, она моя мама и любит меня больше чем кто либо на всем свете, если это, возможно, себе представить, имея каждый день перед глазами сотни лиц наполненных восторженным обожанием.

Дженифер. Так меня зовут. Я не стану просить вас не смеяться, ибо это фактически не возможно, но, тем не менее, я мужчина, вернее молодой человек, недавно отмеривший второй десяток лет. Наверное, нет нужды говорить, как мне жилось с таким имечком, но это еще не все. Под этим именем мне суждено стать героем и долгие века числиться в легендах и сказаниях менестрелей. Собственно само имя и порождено одним из предсказаний, где описано мое рождение, моя жизнь, мои подвиги и в которое свято верит моя мама. Впрочем, я уже тоже.

* * *

Ама стояла у входа в таверну уже четвертый час, на улице окончательно стемнело, и ждать гостей в этот вечер уже не приходилось. Она бесшумно отворила дверь и прошла внутрь. Большой обеденный зал был погружен в темноту, только в очаге догорал огонь и скупо бросал мрачные тени на небольшой пятачок окружающего его пола. Уткнувшись носом в меховой воротник,  в шаге от очага спал ребенок, удобно устроившись на нескольких старых плащах и дорожном мешке.

Ама улыбнулась и, притворив за собой дверь, собралась, было задвинуть засов, как вдруг услышала редкий, но отчетливый стук копыт. Кто-то медленно  ехал со стороны города и видимо не знал этот район, либо никуда не торопился.

Она вышла на крыльцо и протянула вперед руку с масляной лампой. Круг неяркого света был слишком мал, что бы осветить дорогу и даже напротив, ослепил ее, так что она вообще перестала видеть, что творится в темноте. Но зато ее увидели, и лошадь остановилась, судя по звуку копыт шагах в десяти.

- Ама, ты?

- Да, я уже думала, что ты не приедешь.

- Но все равно ждала?!

- Сам знаешь почему...

Мужчина шумно спрыгнул с лошади и через мгновенье оказался в круге мерцающего света лампы. Он изменился не сильно, все еще был привлекателен, подтянут и опрятен. Но что-то ушло, исчезла из глаз озорная искорка человека, бросающегося в любую авантюру с уверенностью в своей победе. Склонилась гордая шея, и осунулись широкие плечи, видимо годы странствий не принесли ему радости, и нанесли глубокие раны.

Они прошли в дом, и тихо присели возле очага, не смотря друг на друга, и ничего не замечая кроме спящего мальчика.

Ама знала, что эта встреча будет последней, и стремилась отвлечься от суровой реальности, в которой ей предстал этот, некогда великий человек. Лучше сохранить его в своей памяти таким, каким она его встретила девять лет назад.

* * *

Они встретились в этой же таверне, которая принадлежала ее отцу. Она работала здесь же, следила за хозяйством и по сути дела уже заменяла в хозяйстве одряхлевшего родителя. Приходилось погонять двумя десятками работников, торговаться с поставщиками, самой встречать важных гостей и делать кучу других дел. Надо сказать, что справлялась она неплохо, и за год ее хозяйствования заведение с привычной вывеской «Усталый путник» превратилось в место известная не только за стенами города, но в нем самом. Хорошая кухня, аккуратные комнаты и приветливая хозяйка, нашли легкую дорогу к сердцам путешествующих и кошелькам местных жителей.

И вовсе не странно, что когда на западе началась смута, и войско бунтовщиков двинулось к столице. Трактир продолжил работать, сначала нужно было обслужить тех, кто убегал от войны. Потом потянулись те, кто не хотел оставаться в городе во время осады. И, наконец, пришли сами осаждающие. Которые тоже хотели, есть, спасть и обсуждать свои планы у теплого очага.

Именно в «Путнике» остановился их предводитель, мужчина средних лет, не красавец, но привлекательный своим сильным обликом и уверенным поведением. При нем находились два десятка офицеров и маг-советник.

Позже Ама по разному объясняла себе, как она в ту же ночь оказалась в его номере. Сыну говорила, что это была любовь и судьба. Немногие подруги были уверены, что ее взяли силой. А сама себе она иногда признавалась, что все гораздо проще, одинокая женщина не связанная скромностью иногда должна позволять себе развеется. Во всяком случае, на другой день она так и не знала, как его зовут, да и он вряд ли мог вспомнить ее имя.

У него была своя война. И она подходила к самому важному этапу. Его армия стояла у стен города, в котором правил Герцог. Конечно, правители и тем более герцоги редко бывают добрыми и справедливыми. Но этот как будто ставил себе цель быть худшим из всех. И плюнули бы на него жители страны, да и прожили бы потихоньку, дождались бы, пока его заберет старость, болезнь или воинственный сосед. А нет. Этот герцог имел несчастье пригреть у себя мага, который поддерживал жизнь и здоровье своего хозяина вот уже шестой десяток лет, и конца этому делу не намечалось.

Впрочем, за этим и пришла армия восставших под стены города. Положить конец герцогу и дать стране вздохнуть свободно.

 * * *

- Милорд, эта армия сама по себе не опасна нам, но вот в ее предводителе я вижу угрозу.

- Мальчишка. Дерзкий и удачливый, но этот орешек ему не по зубам.

- Да сам-то он не причинит нам вреда, но вот его сын...

- У него еще и сын есть? Негоже тебе пугать меня младенцами.

- В том-то и дела, что пока сына нет. Но Предсказание абсолютно четко говорит, что его сын станет причиной Вашей гибели.

- Я уже убедился, что твоим Предсказаниям верить можно, что ты предлагаешь?

- Увы, это не мое Предсказание, ему два века и сделано оно моим прадедом. К сожалению, вторая его часть находится у моего брата, который, как нам известно, выступает на стороне восставших.

- То есть он знает об этом, и наверняка уже обзавелся десятком отпрысков которых мы не найдем до тех пор, пока один из них не всадит мне нож в спину.

- Думаю, этого нам не стоит бояться, мой братец полнейший идиот и растяпа, уверен, что если он не решил растопить этим Предсказанием камин, то вряд ли когда нибудь вспомнит о нем и уж тем более прочтет.

Герцог бодро встал с кресла и оживленно прошелся по комнате. Наконец он налил себе вина. Осушил бокал. Довольно хмыкнул и сказал,- В таком случае я не вижу причин почему нам не обезопасить себя от всех возможных исходов вашего Предсказания. Давайте попросту захватим их вожака в плен и ...

* * *

- ... И подвергнуть его лишению мужеского отличия! Именем  Герцога и Во Благо Государства!

Глашатай важно ушел с балкона, а толпа на площади продолжала недоуменно молчать. Во-первых, не все сразу поняли, что это за казнь. Во-вторых, те кто понял, не могли поверить, что Герцог отпустит своего врага довольствовавшись таким жестом.

И главное, среди людей на площади было три десятка бунтовщиков, выживших в разгроме, который устроила им герцогская гвардия. Они пришли сюда в надежде спасти предводителя, и надо сказать видели мало шансов сделать это и самим унести ноги. Поэтому после оглашения приговора, они стали собираться у помоста, на котором производили казни, и неожиданно для самих себя, решили, что ничего делать не будут.

Возможность получить живого предводителя, пусть не совсем полноценного, и самим убраться целыми, оказалась привлекательнее героических поступков, которые они рисовали в своих головах, идя сюда.

Вот так и получилось, что когда над ним совершали унизительный обряд на глазах тысячи человек и довольного Герцога. В десятки шагов от него, стояли его вчерашние боевые товарищи, которым он доверял, и пряча глаза, ждали...

 * * *

Он очнулся в смутно знакомой комнате. Знакомой скорее не по виду, а по запаху. Он узнал ее запах. Запах последнего радостного момента в его жизни.

Ама не сидела над ним. Были дела в трактире, теперь, когда война завершилась, жизнь стала активнее, и опять появились нормальные гости. Кроме того, она не могла долго смотреть на него. Этот человек потерял не просто часть тела. Он лишился всего. Цели в жизни. Друзей. Будущего.

Его восстание было подавлено с легкостью и мрачным изяществом. Такой исход внушил чувство безысходности бунтовщикам на десяток лет вперед.

Его друзья и соратники не могли смотреть ему в глаза, а он и не стал их держать. Там же на площади он сказал им, что распускает отряд и больше не хочет быть их предводителем.

И, несмотря на то, что Ама не пошла на казнь, ибо питала к этому человеку некие добрые чувства. Она поняла, что теперь их жизни никак не связаны. И судьба этого человека ее скорее не волнует, ибо даже жалость ему теперь не нужна.

 * * *

- Все ушли. Ты никому не нужен. Тебя даже сплетницы в городе почти не вспоминают. Думаю, герцог забыл тебя первым.

- Не могу понять. Почему? Да он меня унизил. Но отпустить врага, который может вернуться и ударить снова не в его правилах. А он спокоен, как будто меня и вовсе не существует. Ты маг, почему ты можешь мне этого объяснить. Твой брат служит ему. Спроси у него.

- Я уже спросил. Долго думал и мучался после того дня, но все - таки пошел к нему, смиренно кланялся. Признавал его мудрость. И умаслил так, что он начал хвастаться их победой и рассказал причину поступка Герцога.

Человек сидевший на кровати последнюю минуту ловил каждое слово своего собеседника. В его глазах начал разгораться огонек, угасший месяц назад, в день его поражения.

- Ну же. Расскажи мне. Я должен знать!

- Они боялись не тебя, а твоего сына.

- Но у меня нет детей?!

- У моего брата есть старинное Предсказание, где сказано, что герцога убьет твой сын. Вот они и решили обезопасить себя, лишив тебя возможности этого сына родить.

Естественно, мучаясь в осознании своего нынешнего положения, он не раз натыкался на мысль, что не сможет иметь семью, детей. Но что бы именно это стало причиной его поражения. Он заслуживал отсечения головы, повешенья, еще более страшных казней. Которые бы подчеркнули его деяния, и внесли его имя в сказания, как героя, борца за свободу. А вместо этого его унизили и забыли. И боялись даже не его, а его несуществующего сына... Выходит и Предсказания лгут. Если нет сына, кто же убьет Герцога.

- Я не помешаю? – дверь со скрипом открылась и на пороге появилась хозяйка трактира. – Раз уж вы здесь оба собрались, то это и к лучшему. Давно хотела вас спросить, насчет оплаты комнат. Того, что вы дали две недели назад хватило бы от силы на десять дней. А гостей сейчас много. Комнаты нужн...

Ама странно почувствовала себя. Никогда ей ее не затыкали род в ее трактире. Гнев охватил ее быстро, и она попыталась вырваться из рук этого наглеца, но он держал крепко.

- Ама, успокойся!

Надо же, он даже помнит мое имя, - удивилась она, и почему-то успокоилась.

- Я не хотел причинить тебе вреда, просто пришла в голову одна мысль и я не хотел ее потерять.

- Высоко же вы цените свои мысли, коли затыкаете другим рот, что бы вам не мешали.

- Скажи, Ама. Ты не беременна?

- Вот тебе раз. Это и была ваша мысль? Надо вам сказать сударь, что мысли ваши дурно пахнут. – признаться она взбесилась, какое ему дело до ее ребенка. Погуляли разок, было дело, но не повод же это так c ним откровенничать.

- Я понимаю, что вопрос необычный, но поверь, он чрезвычайно важен для моей жизни. Скажи, после той ночи, которую мы провели вместе, ты не забеременела?

Ама смотрела на него спокойно, но что ответить не знала. Откуда он узнал про то, что она решила оставить ребенка, и какое ему до этого дело. Сказать ему, неизвестно что из этого выйдет, еще в мужья набиваться вздумает, а зачем он сдался такой, обрубленный.

- Не знаю сударь, о чем вы говорите. Если денег платить за комнаты не желаете, то попрошу вас поискать другое место.

- Ты не понимаешь, Ама. Если он прав и ты действительно носишь его ребенка, то это спасет нашу страну и предсказано очень давно. – вступил в разговор волшебник. – я даже и подумать не мог, что такое возможно. Действительно, ведь предсказание всегда сбывается, значит, как бы Герцог не старался, а сын у тебя должен быть.

Всего за пол часа, они выложили Аме все и убедили ее признаться.

Потом они всю ночь разговаривали, обсуждали, перечитывали Предсказание и, наконец, пришли к выводу. Что Ама будет растить сына согласно тому, что написано в Предсказании. Его отец отправиться за стрелой, о которой там написано, которой мальчик и должен убить Герцога. А маг будет служить при герцоге, и стараться следить за его делами.

* * *

Вот так меня и назвали Дженифер, потому что так было написано в Предсказании.

Цвет моих волос и глаз, тоже там указан. И приметное родимое пятно на лопатке. Несколько ключевых событий моего детства и юношества, окончательно убедили меня и мать.

Потом приехал отец и привез ту Стрелу. Он сказал, что, добывая ее, погибло много его друзей. И попросил отомстить за их смерть. После этого он уехал, и я больше его не видел. Те два утренних часа в старой таверне матери навсегда отпечатались в моей памяти. И после этого мы начали активно готовить восстание.

Друг отца, волшебник державшийся возле своего брата, служившего у Герцога, дал нам связи среди бывших сторонников отца. Они готовили свое восстание, и мое появление застало их врасплох. Но мы были настойчивы, заставили их довериться нам, познакомили с Предсказанием. А потом я сломал ребро и руку, упав с дерева, об этом было написано в Предсказании, это стало аргументом.

И еще там было сказано, что на состязании лучников я попаду в молодое дерево с 200 шагов. Несмотря на то, что я с детства тренировался в стрельбе, что бы исполнить свою роль, такое совершить было не реально, и не только мне, но никому из всех известных нам воинов.

Мы специально выстроили наш небольшой отряд, и я с первого раза сделал это.

После этого люди были готовы идти за мной, и ряды наши стали расти. О Предсказании знали только десяток самых первых моих сторонников, остальным меня просто преподносили как Вождя Благословленного Судьбой.  Имя старались не упоминать, что бы не было несерьезного отношения.

* * *

И вот мы у стен столицы. Когда-то здесь был трактир моей матушки, где она впервые встретила отца, чье войско точно так же стояло на этом месте. Здесь меня зачали, и здесь я родился. Отсюда начался мой путь, и тут он закончиться. Как сказано в Предсказании – «... и в этот момент стрела его поразит в самое сердце, того, кто не по праву занимает трон. А сам герой, увенчанный славой и величием, станет верно служить новому правителю, и в стране наступит долгий мир.»

То есть можно рассчитывать, что путь мой закончится хорошо! И завтра я, наконец, сделаю это!

 * * *

Утро встретило две армии слякотью и туманом, солнце надежно укрылось за темными облаками и действительно. Зачем искусственно делать радостным день, которому надлежит стать кровавым и мрачным.

- Ну, я думаю, мы столько уже все повторяли, что погода нам не помешает. Вы делаете свое дело, а я уж будьте, уверены, в нужный момент не подведу.

Шеренга восставших, вооруженная, чем попало, и без какой либо защиты, двинулась на сверкающий сталью строй гвардейцев. Любой человек, даже не разбирающийся в войне, сказал бы, что это полное безумие, даже учитывая то, что нападающих больше почти вдвое.

Собственно безумность и массовость атаки неожиданно дала результат, и гвардейцы дрогнули и даже побежали, но небольшой конный отряд мгновенно все расставил на свои места, и началась бойня.

В этот момент Герцог, на белом скакуне, облаченный в легкий золотой доспех и белый плащ, выехал на «видное место» и поднял свой меч. Гвардия остановилась, и немного отойдя, капитаны стали призывать бунтовщиков сдаться и быть помилованными. Естественно с дальнейшим проживанием на каменоломнях.

И в этот момент Герцог упал с коня. Его просто выбросило из седла, и все увидели в его груди красное оперение стрелы. Тишина повисла над полем боя. Из – за палаток герцога, там где должен был находиться штаб и прочие тыловые укрепления выехал небольшой отряд, который возглавлял юноша лет двадцати. За ним ехали немолодая женщина и несколько мужчин, среди которых был маг.

Юноша держал в руке лук, и не оставалось сомнений в том, кто выпустил стрелу. Но как? Они были метрах в семистах, за холмом, за палатками и коновязями. Видеть оттуда место, где находился Герцог невозможно, а уж стрелять прицельно, да еще из лука и подавно.

- Ну что я вас говорил, невозможное случается если это учтено Судьбой. – воодушевленно говорил маг. – Там так и написано: «Когда шум боя неожиданно стихнет, встать на перекрестке четырех дорог и выстрелить между двух дубов, целясь в то место, где встречаются две ветви деревьев».

- Вы же сами видели, он встал, и даже особо не целился, просто пустил стрелу. А потом мы поскакали сюда и увидели, что она попала в цель.

Юноша выехал на то место, на котором его стрела только что поразила его врага, и обратился к гвардии, с призывом подчиниться новой власти.

Капитаны начали собирать своих солдат вокруг себя и что-то им говорить. Потом из их рядов вышел один человек, без оружия, и подошел к небольшому штабу победителей. Он сказал, что гвардия готова сдаться, но прежде они просят назвать им, кому они должны присягнуть на верность.

 - Присягайте пока мне,- сказал Дженифер. – скоро у вас появиться новый герцог, но командовать вами все равно буду я.

- А какое имя нам надлежит называть в словах клятвы? – не унимался капитан.

- Дженифер де Ренталь!  Да, да капитан, имя странное, не стоит так удивляться. Я не буду его афишировать.

- Милорд, вы приходитесь родственником старому герцогу?

- Конечно же нет, что за вопросы?

- Дело в том, что когда мы присягали ему на верность,  то называли имя Беатрис де Ренталь. Он тоже скрывал его по понятной причине.

Сказать, что лица верхушки бунтовщиков выразили бурю эмоций, это значит точно передать факт.

- Мама, не может быть. Ты знала?

- Нет, твой отец просто сказал, что твоя фамилия де Ренталь, я удивилась дворянскому происхождению, но не сильно, сам знаешь, где сейчас можно встретить представителей старых родов, и за стойкой, и с метлой в руках, и на полях с косой.

- Значит, отец был его сыном, а я...  Я не могу занять его место, мало того, что убил собственного деда, так еще кто-то может узнать и народ не примет меня точно так же.

- Ну значит и здесь Предсказание не врет.

- Но кто же сядет на трон.

- Я!

- Мама, ты же женщина?

- И чем я хуже? Думаешь не смогу управлять страной, как делала это с таверной, а потом с твоим отрядом?

 * * *

- Никто не заметил, как ты увез труп?

- Нет.

- Спасибо сынок, я понимаю, что ты это делал не ради меня, но все же ты герой, и спас мне жизнь.

- Отец, ты тоже спас мне жизнь, когда не казнил в тот раз.

- Не хочу об этом вспоминать.

- Ну ладно, главное, что Ама на троне и страна будет, наконец, жить в мире. А мы с тобой уже подготовили свое отступление и скоротаем остаток дней в покое. Надеюсь, ты не жалеешь, что лишился своего бессмертия.

- Оно слишком дорого обходилось мне и стране. Только после того как умер это проклятый колдун, я понял, как он мной управлял. До сих пор не верю, что ты его обманул.

- Ну, это было просто, я всего лишь воспользовался его собственной верой в эти Предсказания. Показал ему кусочек второго пергамента, где сказано, что мой сын убьет Герцога, причем  именно тебя, а не просто человека занимающего трон. А он верит во все это свято. И понял, что раз тебя скоро убьют нужно самому занять трон. Ты сам подписал все бумаги вчера, даже не понял, что выполняешь приказ.

- Ну давай, что ли труп этого дурака хоть похороним на той земле которой он хотел править вечно. Надо же быть людьми.

В тот вечер народ в столице гулял, и только новый Капитан Гвардии со своими солдатами проверяли все углы. Исчезновение тела старого Герцога считали дурным знаком, тем более что с ним пропал и его маг.