|
|
Пути
героев
|
 |
|
Автор: Рашид Полухин
Работа:
Собор Яна Непомуцкого
|
|
Заканчивалась моя командировка в Праге. Завтра утром самолет, Капотня. Холод, менты, а не полицейские. Да, печально. Пивка напоследок и пленку дощелкать, а то еще половина пустая. Куда? Естественно в Пражский Град. Другие у них совсем замки и церкви. Наши толстенькие и округлые, а здесь резкие линии и стремятся в небо.
Поворачиваю на узенькую улочку у магистратуры. Собор, не самый, даже в путеводитель не вписан. Тут полно соборов, но здесь служба. Грех некрещеному человеку не посмотреть на заграничную мессу или обедню или чего у них там. Наглею, захожу и замираю. На глаза почти наворачиваются скупые обильные мужские слезы. Не просто служба. Вокруг стола замерли: в центре священник, по бокам офицер в хаки и курсант в синей форме. Читают нараспев то по очереди, то вместе. То ли молитву, то ли присягу.
Пытаюсь понять текст на стене, получается: "Воинский собор святого Яна Непомуцкого". Много что в жизни видел, в том числе, в гробу, но такое впервые. Люблю почему-то военных, хоть и из откосивших. Вдруг они сейчас закончат? Надо срочно фотографировать. Можно? Не убьют же, в конце концов, можно. Вспышка.
Курить - курю. Чай пью крепкий. Кофе реже, но тоже крепкий. Режим дня не соблюдаю. Пью меньше среднего. За компьютером сижу, пожалуй, многовато. Может, в этом дело? Но раньше такого не было. Возможно, из-за заграницы крыша поехала? Говорят из-за заграницы и не такое бывает. Пожалуй нет, о таком не слышал.
- Пан, ты откуда взялся? - голос у священника тренированный.
- По-моему, он совсем не пан, словак, что ли. Даже не словак. Эй ты, ты кто, украинец, румын? - не разбираюсь я в их знаках отличия, кто этот офицер? Лейтенант, капитан, поручик?
С каких пор я вдруг стал понимать по-чешски? Хм, пожалуй что не по-чешски, да и не по-русски. По-человечески.
- Из России я. А вы, господа паны не похожи на удивленных окружающей нас реальностью людей, - да и физиономии мне ваши как-то не по душе. Такие бывают у гоп-стопа. На кого опереться? Курсант - крупная белобрысая бестия, священник вроде маленький и худощавый, но из тех, про кого говорят, опасный человек. Разве что офицер, есть в нем от наших немного.
- С визой в порядке? - я ж говорю, на наших похож.
- В порядке, пан офицер. Только по-моему, сейчас мы не в Чехии.
Напрочь потеряли ко мне интерес.
- Пан Петер, как думаете, мы там, где надо? - курсант, видимо и здесь младший.
- Там, пан Франтишек, там, - а священник старший, во всяком случае самый посвященный.
- А то, что обряд до конца не довели? - военные не любят, когда дела идут не по плану.
- Посмотрим. Посмотрим, пан Вацлав. Пора идти, времени не густо.
- А с этим что делать? - обо мне, естественно курсант, выслуживается. Так, если что, куда бежать? - Прикончить? - ого, попал.
Не люблю когда на меня так смотрят иностранцы в одежде священника:
- Пускай живет, вреда не будет.
- Эй, господа паны, вы куда? А как же я?
- Скажи спасибо, что цел, за нами не ходи, иначе..., - всё, понял. Не двигаюсь. Пускай уходят, разберемся.
Итак, что мы имеем на руках? На руках только белорусские электронные часы за пять долларов. Семь вечера по Москве, то есть пять по Праге. А здесь, пожалуй, утро. На ногах кроссовки. Носки одел с утра, наверняка, уже подванивают. Джинсы. На джинсах ремень. Что в джинсах? В задних карманах ничего. В передних.... Пластмассовая зажигалка. Работает. Так. Футболка - безрукавка. Теплая футболка с рукавами. Курка-косуха. Так, здесь карманов хватает. Металлические рубли и кроны. Ключи от квартиры в Москве и служебной пражской. Бумажный использованный билет на пражское метро, действующая карточка на московское. Еще одна зажигалка. Пачка сигарет, пятнадцать штук, пускай будет четырнадцать. Загранпаспорт, бумажка прибытия-убытия со штампом гражданской полиции. Бумажные рубли, кроны и доллары. Шариковая ручка. Даже две. То-то думал, куда засунул, за подкладку провалилась. Что за тряпочка? Наташа, телефон. Что за Наташа? А, вспомнил, дура. Клей-карандаш. Калькулятор, работает. Маленькая отвертка. Семечки, мало. И фотоаппарат, конечно, еще шесть снимков осталось. Все. Есть пока не хочу, пить тоже. Даже наоборот. Это не проблема. Фу. Вот так-то лучше.
Теперь. Да, теперь то, что вокруг. Похоже, где-то в горах. Валуны, поросшие чем-то сиреневым, похожим на лишайник. Грибы в человеческий рост. Овальное оранжевое солнце. Тропинка. В ту сторону ушли паны. А мне куда? В другую пойду.
Чего я хочу? Не знаю. Информацию хочу. А там решу, чего хочу. Давно так хорошо себя не чувствовал, будто лет пять сбросил. Сила тяжести меньше здесь? Нет, пожалуй метафизики побольше физики. И сигарета идет будто в первый раз, вкусная, действует. Земля мягкая, как пух, но жутковато. Интересно, женщины здесь есть? В Чехии что-то так и не познакомился, девчонки симпатичные, а что им говорить непонятно. То ли на ломаном английском, то ли. Не так поймут, или слишком так...
- Стой где идешь! - стою. Опять паны? Нет, не паны. Всадники какие-то, худые как скелеты. И лошади у них странные. Если лошади. Мохнатые, а вместо ног лапы. Люди ли? Лица плоские, носы длинные и глаза как у китайцев, только не настоящих, а из мультика.
- Эльф?
- Не, не эльф. Черненький. И мрачный. Человек. Залетный.
Пятеро. Один седой, старший. Копья в руках, колчаны со стрелами за спиной, у старшего льняные шкурки на поясе. Скальпы, что ли?
- Куртка хорошая, ай-яй-яй, обутка хорошая, ай-яй-яй, - все с ними понятно, наши люди, - Эй ты, давай-давай, снимай-снимай.
С братвой не дрейфить, иначе затопчут:
- Козлом зовите, не обижусь, курку не сниму, два месяца за нее пахал. Байкеры снять хотели, сотрясение мозга заработал не отдал и вам не отдам.
- Убьем.
- Или порвете или кровью запачкаете.
- Тупой как гоблин, мочи его!
- Стоять! - Не зря старший до седой шерсти дожил, - Залетных мало в наше время. И на эльфийского прихвостня не похож. Слышь ты, зачем живешь?
- Родился.
- Хочешь чего?
- Поесть, выпить, женщину. Денег много.
- А убивать хочешь?
- Иногда.
- Кого?
- Иногда неважно.
- Видите, злой как огр и жадный, как гном. К главным отведем, пускай разбираются.
- К кому поведем, Осиновый Кол, к Большому Копью? - этот, который крупнее всех, самый кабанистый, похоже, за второго у них. А старика Осиновым Колом зовут.
- Сила тебе дана, Злой Хряк, а умишком обижен. Чтобы Большое Копье его дальше повел, а про нас забыл? Нет, к самому Мрачному Советнику поведем. А тот его, кто знает, может и перед Темным поставит?
- Перед Темным? - боятся они этого Темного и очень даже. Не хочется мне к нему. Да ладно, я здесь человек новый. Ни в красные ни в белые пока не записан, выкручусь.
- Слышь ты, зовут как?
- Карий Набат, - чего это я такое ляпнул? Впрочем, не соврал ведь, так меня и зовут здесь. Здесь каждый имя свое знает раньше, чем говорить научится.
- Карий, говоришь? Что ж, тоже не плохо. Не серый и не черный, зато и не белый, зеленый или голубой. Словом, Карий Набат, за нами иди.
- А поесть-то дадут?
- Может и дадут, а может самого употребят.
Ясно. Но понаглеть и похорохориться не помешает:
- Да чего я с какими-то кредликами пойду? - ой, чего-то совсем не так они меня поняли.
- Ты откуда про кредликов знаешь?
- Так, с языка соскочило.
- Так вот, не кредлики мы, а медлики. А кредлики это животные наши, на которых сидим, - вот как, значит, ваши лошади называются.
- А медлики вы почему?
- А ты человек почему?
- Не знаю.
- Вот и иди за нами.
Хорошо, иду. Сигарета. Тринадцать осталось. В каких-то гоблинов я вляпался по самые уши. Всегда верил только своим глазам, никаким там УФО, гадалкам. Получается, вселенная устроена совсем не по Эйнштейну. Хорошо.
- Мужики, я вас фотографирую. Улыбочку.
- Что ты, мразь, творишь, чем нас слепишь?
- Уйди от него, Злой Хряк, все они, люди немного маги, только с придурью. Ты чего сделал сейчас? - побаиваются меня, в том числе и седой. Неплохо, совсем неплохо.
- Так. Теперь век вас помнить буду. Если захочу. И другим покажу.
- Колдун он, Осиновый Кол, может и слабый, но колдун, - а Хряк меня больше всех боится. Качки, они самые трусливые если сталкиваются с непонятным.
Похоже, горы кончились. Лес пошел. Сюда бы ботаников. Фауны не видать. Вся фауна разбежалась. То ли медликов боится, то ли кредликов. Скорей всего последних. Зато флора внушает. То ствол у основания метров пять в обхвате и треугольником сходится к вершине. То листик сам по себе из земли растет и улыбается. Ехидно, но уважительно. Костерком пахнет и мясом. Чьим интересно?
Зеленые человечки. Не маленькие правда, а метра под три и зубы соответствующие. С дубинами. Взгляд добрый и маслянистый.
- Ведете?
- Сам идет. Похоже, из наших, хоть и человек. Колдун.
Пустили. И хорошо, не хочется ближе знакомиться.
- Мужички, кто это был?
- Огры. Не очень на вид, правда? Мясо любое молотят, хоть с дохлой гиены. Зато дела с ними вести можно, не то что, с гниликами. Те улыбаются всегда, даже когда убивают или пытают.
- А какие они, гнилики?
- Какие? - похоже, у меня с Хряком что-то типа дружбы получается. А то что медлики гниликов не любят можно считать доказанным, - Маленькие совсем, под капюшонами, глаза горят. Самые ужасные из всех живых. Зомби, конечно, больше жуть наводят, но зомби все равно. А гниликам нравится. Не советую сталкиваться. Хоть, если к Темному пойдешь, никуда не денешься. Вся личная охрана из них.
- А драконы у вас здесь есть?
- Хм, драконы. То-то ты Карий. Летают, шалят. Но они сами по себе, - информации получил выше крыши. Немножко пораскинем мозгами. Добро со злом здесь борется. У всяких кредликов Темный главный. Еще эльфы есть. Добро. Паны, похоже, к ним и пошли. Под Темным, как минимум, медлики, огры, гнилики, зомби, еще про гоблинов вспоминали. Добро это эльфы. Еще здесь гномы есть. Они за кого? А кто еще за добро по классике? Великаны какие-нибудь. Драконы здесь имеются, которые сами по себе и я как-то с ними связан, так как Карий. Что ж, не самая худшая комбинация. Даешь нейтралитет! Швейцария живет неплохо.
Все это напоминает большой походный лагерь. Костры между деревьев. И уродцев всяких прорва. И в шерсти и гладеньких. Половина зеленые, остальные разные. Рост от по пояс до четырех метров. Некоторые очень похожи на людей, может, люди и есть. Только одеты весьма не так, а особи женского пола условно. В основном каждый вид компактной группой, своим становищем, только люди то здесь то там. Довольно мирно. Несколько драк. Пара виселиц. Одна большая отрубленная голова с длинными ушами на копье воткнутом в землю. Варвары, но не звери.
А вот и лагерь медликов. Кредлики, привязанные, пасутся. Оказывается травоядные, нет, всеядные. И зеленые человечки бродят.
- Осиновый Кол, это кто, детишки ваши?
- Где? А, это? Нет, это гоблины. Рабы. Они, бывает и сами по себе. Вояки из них никакие. Только когда орду соберут могут что-то сделать. И то, никакой тактики, бегут толпой, орут. Разве что когда ими другие командуют, как воинов их использовать можно. Но как слуги ничего. Туповаты, правда. Зато неприхотливы.
- А воины хорошие кто?
- Мы.... Гнилики воевать умеют. Огры дерутся неплохо, только им тоже чужая голова нужна.
- А маги откуда берутся? Это отдельный народ или как?
- Свои колдуны у каждого племени есть. А если могущественные, уже не важно. Им обличье поменять что мне башку снести.
- А эльфы хорошо воюют? - не очень мой вопрос понравился.
- Эльфы? Эльфы - другое. С ограми, например, мы то воюем, то вместе в поход идем. А хороший эльф может быть только мертвым. Мы их в плен не берем, а они нас.
- И сейчас намечается большая потасовка?
- Никто не знает. Но все думают, что так. Не зря нас согнали всех скопом. Ладно, вот наш костер. Располагайся. А я пока к Мрачному Советнику схожу, узнаю, что делать с тобой. Стручок, Пожухлый Лист, присмотрите за кредликами. Большеглазка, Многозубка, накормите человека.
- А если сбегу?
- Куда, к троллям в котел?
Да, пожалуй, лучше остаться. И гоблинши, хоть и зеленые, а вполне даже девушки. Особенно та, которая Многозубка.
- Есть хочу. Чего у вас сегодня на обед?
- Каша пшеничная с мясом.
- С каким мясом?
- То ли кролик, то ли хоббит, тушки не видела, а по вкусу не отличить.
- Да, вкусное. Как живете, девушки?
- Неплохо.
- Осиновый Кол бьет?
- Добрый он. Редко дерется, за дело, - двигаются плавно, глаза горят и неважно, что зеленые.
- Ты ешь как волк, - голос у Многозубки низкий, но грудной. А бюст как у сочной хохлушки. Глаза, правда, хищные. Но я таких люблю. Плотоядная корова.
- Привык один раз в день кормиться, а потом чаем догоняюсь, - а поев можно и сигарету.
- Закурить не найдется?
- И мне.
- И мне.
Так скоро пустым останусь:
- У вас что здесь, курева нет?
- Есть, но ваше другое, у нас все самосад. Гномы неплохой табак выращивают, но сейчас к ним эльфы дорогу закрыли.
А вот и Осиновый Кол возвращается:
- Мрачный Советник сказал ночью тебя примет, а пока можешь поспать, Карий Набат, и мы тоже отдохнем, - да на сытый желудок глаза слипаются.
- Я то понятно, после Праги не акклиматизировался. А вы что днем спать будете?
- Мы ночные. Днем спим, в темноте дела делаем. Вот что, Многозубка, проводи гостя в вашу палатку. Карий Набат твоим господином будет, пока у нас. Делай что скажет, если только не скажет горло мне перерезать. А ты, Большеглазка, ко мне пойдешь, ведро с водой захвати, ноги мне помоешь.
Уютненько. Место, правда, маловато и кости валяются. А спать где, на шкурах?
- Господин, мне раздеваться? - мда, и чего с ней делать?
- Так на тебе и так из одежды одна набедренная повязка. А тебе есть где спать если не здесь?
- На улице разве что, но я солнца боюсь.
- Ладно, рядом ложись, только не хулигань.
Тесно. Как не устраивайся, все равно соприкасаемся. А на ощупь женщина и есть женщина.
- Господин, я тебе совсем не нравлюсь?
- Почему, Многозубка, нравишься.
- А почему же ты тогда.... Знаю, медлики тебе сказали, что гоблины тупые. Ты думаешь, я тупая?
- Почему же....
- Нет, ты так думаешь. Гоблины и правда тупые, мужчины-гоблины. Поэтому у гоблинов, вольных гоблинов, часто матриархат. Пока до войны не доходит. Гоблинши воевать не любят. Если только по делу. А мужичкам нашим лишь бы пошалить. У нас на одну девочку по десять мальчиков рожается, вот они и выделываются. А гоблинши совсем даже не глупые. Знаешь, как нас женщины медликов не любят? Боятся, что мужчин их отобьем. Что часто и происходит.
- И чего ж тогда на свет получается?
- Медлики, конечно. Здесь все такими рождаются, какими у них отцы были.
- А если карлик с гигантшей или дракон с гномихой?
- Если карлик с гигантшей, то карлик. Довольно рослый, правда. А у дракона с гномихой ничего не получится, - сюда б Лысенко, а еще лучше Мичурина.
- Понятно.
- Можно я у тебя на груди пристроюсь?
- Если шалить не будешь, то можно.
- Не буду. Ой, какая у тебя кожа нежная, как у девочки, - и у тебя тоже.
- Ты обещала не шалить! Положи мою руку на место! - а место оказывается у нее на груди, хоть пониже ладонь передвину. Что это за бугорки? - Что это у тебя? Родинки?
- Нет это... Это соски.
- Еще одни?
- Да. Когда у нас появляется молоко, появляются еще одни груди, только поменьше, - значит, гоблины тоже млекопитающие.
- Ты чего меня мочишь?
- Я... я тебя целую, господин, - а то я не понимаю. Нет, это уж слишком, - Господин, а ты не хочешь меня поцеловать? В губы? - хочу, конечно.
- Ладно, только учти, дальше дело не пойдет! Ты кстати, крови не пьешь?
- Только по праздникам, я же не вампирша.
Так, поцелуй отменный. Сладкий, только клыки отчетливо чувствуются.
- Все, все, не трогай! Заканчиваем! Спать я хочу! Устал!
- Но, господин...
- Я сказал, все!
- А завтра?
- Посмотрим! - если оно только будет, это завтра.
А здесь помрачнее, чем на окраинах лагеря. Может, потому что ночь? Нет, я темноту люблю. Дело в живых мертвецах, стоят как истуканы, но существуют и косятся на меня пустотой. И гнилики хороши, ничего не скажешь. Пахнет гноем и распадом. Осиновому Колу тоже здесь не очень нравится. А вот и Мрачный Советник, ошибиться невозможно. Человек. Или прикидывается.
- Удивлен, что я человек, Карий Набат?
- Нет, почему бы и нет?
- А то, что здесь оказался, удивлен?
- Не очень, наверно, какая-то биологическая антистрессовая программа врубилась.
- Да, вы там, на Земле, помешались на систематизации и исследованиях. Как сюда попал? Откуда? Зачем?
- Из Праги. Случайно. Зашел в собор, хотел сфотографировать, а там какие-то паны. Вот и провалился к вам, - что-то я очень важное ему сообщил, хоть его смертельно бледное лицо как каменное.
- И паны тоже? Сколько? Куда пошли?
- Трое, по тропинке пошли в другую сторону, мне сказали за ними не ходить.
- Значит здесь они уже, - думает о чем-то напряженно. Что-то решил. Так, Теперь непосредственно меня разговор будет касаться, - Сам откуда?
- Из России, - понравился ему ответ.
- Да, неплохая страна. Одна из лучших. Любишь страну?
- Не очень. Народ завистливый и злой. Перед начальством стелится, а я волю люблю.
- То-то ты Карий, - опять почему-то мое имя вспомнил, - Как там, вообще, на Земле?
- Как обычно, богатые врут и богатеют, бедные звереют, взрывают дома и захватывают заложников. Ничего особенного не происходит, но все ждут чего-то большого.
- И не только на Земле. Ты думал, где сейчас находишься?
- В параллельном мире, где же еще?
- А как насчет того, что не пересекаются? Нет, это не параллельный мир, переборка. Всякие импульсы через нее между мирами передаются. Веришь во что?
- Ни во что. В случай. В силу. Откуда знаете, что не вру, Мрачный?
- У кого цвет в имени, никогда не врет. И им врать нельзя.
- А как же нас покупать, с потрохами?
- Или прямо предлагать или недоговаривать.
- Что мой цвет значит?
- Карий, почти тоже, что коричневый. Ты из огненных. Желтых, красных, оранжевых. Вам все равно. Жечь, лишь бы ярко. Только коричневый ближе к черному. Злоба в тебе есть. Медленная, не сразу, а припомнить в нужный момент.
- С драконами я как-то связан.
- Наблюдательный. Они тоже все огненные.
- А зеленых, черных, не бывает?
- Были раньше, но истребили их, друг друга и огненные постарались.
- Зачем паны к вам пришли? - думает, что ответить. Трудный вопрос ему задал.
- Эльфам помочь. Нас всех истребить хотят, - и Многозубку тоже.
- Может получится у них?
Опять Мрачный Советник задумался. Может, видать.
- Понял я. А с меня вам польза какая может быть, Советник? Не зря разговор продолжается.
- Думаю я. Вот что. Поговори с драконами, они с тобой будут дело иметь.
- Как это, где я их найду?
- Свистни только. Обязательно какой-нибудь коричневый появится. Только не здесь. А то выйдет жаркое недоразумение с дохлой ящерицей в конце.
- И что я им скажу?
- Тоже, о чем мы здесь говорили. Не думаю, что им в эльфийском мире жить хочется.
Старый дракон. Карий Огонь. Однофамилец. Двадцатиметровый крылатый ящер, пышет пламенем. И в тоже время ни с одним существом в своей жизни я так быстро не находил общий язык и не мыслил настолько похоже. Зеркала его глаз неподвижны, других они должны гипнотизировать, но не меня.
- Против судьбы не попрешь.
- Судьбы?
- Этот мир должен стать эльфийским.
- Эльфийским?
- Эти трое, с которыми ты попал сюда, предсказаны тысячи лет назад. Они уничтожат Темного и всех его слуг.
- Что они могут? Чехи никогда не могли отстоять собственной независимости, не то что изменить судьбы мира.
- Они избранные. В избранных не попадают стрелы, они расплескивают отравленное вино, маги ошибаются, читая заклятья против них, избранные обходят ловушки. Даже ты был той случайностью, которая позволила появиться им в другом месте. Ведь Темный ждал их.
- Что будет с драконами?
- Нас тоже ждет гибель. Легко поймать на обед гоблина или орка. А охота на эльфа - смертельный риск. Гномов же из земли выковыривать, больше сил потратишь, чем поешь.
- Что же делать? Не зря же Мрачный Советник послал меня к вам, драконам.
- Мрачный Советник только раб Темного. А Темный бессмертен как смерть. Кто такой Темный? Он - отражение силы, он есть во всех мирах. Его нельзя уничтожить окончательно. Темный хочет натравить нас на эльфов. Будет только больше крови, но эльфы все равно победят, судьба. Он хочет спровоцировать эльфов на большой террор. И тогда среди эльфов появятся проклятые. Темный сможет вернуться. Но мы то погибнем.
- Неужели нельзя изменить судьбу?
- Можно, но только по решению избранных. Садись, полетим с ними разговаривать.
- А если не поймут?
- Тогда сделаем так, как хочет Темный. Погуляем напоследок.
- Ты.
- Я.
- С драконами, получается, связан.
- Получается.
- Зря мы тебя сразу...
- Зря.
- Ладно, поговорим, - курсант здесь Зеленый Лук, офицер - Голубой Берет, священник - Лазурный Гром. Разговор не клеится.
- Что будет здесь, отразится на Земле. Разве там сейчас хорошо?
- Разве люди заслуживают лучшего?
- Тебе все равно?
- Мне на все с высокой колокольни.
- То-то ты Набат. И все же, Карий, в Чехии тебе понравилось?
- Очень понравилось.
- А в России?
- Дерьмо.
- Потому что Чехия ближе всех к эльфам. Посмотри на нашу историю. Мы никогда никому не делали зла. Мы первыми шли к свободе, к справедливости. Ян Гус, президент Бенеш, пражская весна. А нам отвечали сожжением еретиков, Мюнхеном, советскими танками. Россия одна из стран Темного. Мы ничего не можем сделать на Земле, но мы сделаем здесь. И там станет лучше.
- И будет одна сплошная Чехия?
- Не будет диктаторов, тюрем, запуганных людей.
- Но не благодаря им самим, а подарку судьбы. И для этого здесь вы устроите геноцид.
- Порождения мрака должны исчезнуть.
- В том числе Россия.
- Такая, какая она сейчас, да, - хм, в России, как в Чехии. Культурно, чистенько, без хамства. Без авралов, без личностей, пускай, в основном, отрицательных, со свободой, но без воли.
- Нет.
- Ты же не любишь Россию, Карий Набат.
- Почти ненавижу, Лазурный Гром.
- И ты вряд ли когда-нибудь сможешь туда вернуться отсюда. Никогда не увидишь изменений.
- Мне почти все равно.
- Тогда в чем же дело?
- Человек - это память. Мир Земли нарисован с похмелья, но он слишком долго живет, чтобы вот так стереть и писать набело. Пускай ваши предки всегда стремились к свободе, а мои резали друг другу глотки, унижались и месили грязь. Но я от них не откажусь. Человек только часть целого.
- До чего вы в России говорливые. Значит не договоримся.
- Значит, нет.
- Что теперь, война? Дракон, ты что-то должен знать. Какие-то малозначительные подробности. Как можно обмануть судьбу?
- Никак.
- Ты знаешь точные слова предсказания?
- Мне три тысячи лет. "И будет борьба долгой и кровавой. И падут в ней храбрейшие. И до победы Темному волосок останется. Но придут трое из бездушного мира, Зеленый Лук, Голубой Берет И Лазурный Гром. И поднимут эльфов на бой. А Темный всех соберет своих. И разыграется битва из битв. И падет Зеленый Лук от дубины огра, а Голубой Берет от посоха некроманта. Но вонзит Лазурный Гром меч в глотку Мрачного Советника и покинет Темный этот мир".
Осталась последняя сигарета.
- Как, Карий Набат, что-нибудь надумал?
- Остается только война.
Драконы напали на лагерь Темного в середине дня. Я сидел на Карем Огне и дымил гномью махорку. Мы нанесли удар по центру. Потеряли многих. Особенно досаждали едкие лучи некромантеров. Но Мрачного Советника мы все-таки прикончили. Его раздавил, падая на землю, уже погибший молодой красный дракон. Некромантеров, зомби, вампиров, гниликов истребили всех. Потом построили разбегающихся гоблинов и других, повели их на приближающееся эльфийское войско.
Эльфы постреляли из луков, пошли было в атаку, но потом отступили. Теперь временами происходят пограничные стычки с переменным успехом. Эльфы, конечно, посильнее. Тем более драконы разлетелись по гнездам. Но у эльфов намечается заварушка с гномами, и они берегут силы.
Я спрашивал у Карего Огня, как это нам удалось изменить судьбу. Он ответил, что случайно.
|
|
| Просим вас оценить
эту работу.
|
|
|