|
…Шаг…Еще
шаг…При каждом новом движении тело
пронизывает ледяная молния от
холодного мрамора, сквозь голую
подошву босых ног в самую душу,
которая пуста, как сосуд
хрустального жертвенного кубка в
начале обряда. Зачем мне это нужно?
Почему я, чувствуя этот колкий холод,
иду босяком в серой, не греющей рясе,
одетой на голое тело, совсем одна по
мрачному в сумерках коридору? Да,
скоро я увижу людей: женщин в алых
одеждах и таких же девушек, как и я -
в серых одеждах, стоящих в центре
величественного Зала Обрядов. Но
теплее мне не станет…я уже забыла,
что в жизни есть что-то кроме этого
бесконечного холода. Зачем я туда
иду? Всю луну я учила с другими
монахинями бесконечные гимны,
ритуальный танец - просто потому, то
так нужно… Кому нужно? Мне?…
Жрицы Единственной Богини, Жены
Единственного Бога, - замерли в
ожидании ее: Будущей Единственной
Жрицы Богини. Эта Будущая попала в
храм как многие другие: была младшей
дочерью младшей сестры именитого,
но бедного дворянина. Видимо не
смогли бы выдать замуж, а иметь в
роду жрицу – великая честь. Странно…
Обычно Единственная жрица –
потомственный титул, но Богиня
решила иначе, сделав свой выбор.
Девушка, до некоторого времени даже
и не думала, что ждет ее впереди,
просто существовала, как и прочие ее
сверстницы, выполняя послушания,
изучая науки, разучивая гимны и
ритуальные танцы. У нее был дар, и
сначала, до того, как Богиня сделала
выбор, ей прочили положение лечащей.
Закончив обучение в храме, она пошла
бы в мир, возможно, попала бы в
городской храм, откуда жрицы ходили
в лазареты, в помощь лекарям. Но
через десяток лет, с начала ее
обучения все изменилось…
…Начался
обряд: монотонно запел голос, к нему
присоединился второй… В тот момент,
когда дверь распахнулась и на
пороге появилась Будущая,
многоголосый гул достиг своего
апогея и внезапно оборвался. Все в
Зале затаили дыхание перед дружным
вздохом. Под звук гимна, Будущая
медленными шагами
прошла в другой конец Зала и
преклонила колени пред алтарем.
Смиренно опустила глаза и возложила
ладони на ледяную плиту алтаря.
Послушницы начали ритуальный танец,
и теперь гимн исполняли Жрицы в
теплых алых мантиях. А Будущая
неподвижно стояла стояла на коленях,
опустив глаза. Обряд окончился
закланием жертвенных животных, и
обращением в пепел даров, омытых
этой же кровью. Чашу наполнили водой
из священного источника, и, когда
Будущая подняла глаза на
хрустальный кубок – налитая в нее
ключевая вода превратилась в
серебристое мерцание. Старшая жрица
взяла чашу, и, читая молитву, вылила
содержимое на пол Зала, и омылись
босые ноги присутствующих,
благословляя каждую, даря душе
каждой благодать.
-
Скоро состоится твое посвящение,
Будущая, - готовься! – тихим низким
голосом произнесла старшая жрица.
Девушка, стоящая перед ней на
коленях в своей келье, ничем не
выдала своих чувств.
Будни в храме тянутся долго,
праздники еще дольше… Жизнь
однообразно-спокойна.
*
…Что
же делать? Что мне делать… бежать,
звать, спасать! – Не успею. Он умрет
у меня на руках! Что я без него буду
делать? Я сама не умею даже дышать!
Ну как это могла случиться? За что?
Ну, за что мне – понятно, а за что ему?
Почему его рука в моей – такая
холодная? Как же этот холод режет
душу! Я схожу с ума… Что будет
дальше если вдруг… Нет, об этом
думать нельзя! Нужно думать, что
теперь делать. Еще несколько часов
назад я была уверена, что в этой
жизни меня уже ничто не может
удивить. Да! В этой жизни все равно
есть что-то большее, чем ты можешь
себе представить.
-А
теперь перестань думать о чем-либо!
– послышался властный голос
Учителя. - Представь
себе, что ты плывешь по реке, не
сопротивляясь, стараясь лишь
держать все свое тело на плаву…Так,
хорошо… Запомни это ощущение!
Каждый их день начинался с чего-нибудь
нового. Они постоянно искали новые
ощущения, которые помогли бы ей
легче выпускать ту немаленькую
энергию, каковой одарила ее природа.
Учитель взял ее из приюта бездомных,
когда она еще только делала свои
первые шаги; просто взглянул ей в
глаза и понял: исток! Он учил ее
всему, что знал сам, а знал он немало…когда-то
во дни своей молодости, он был
любимым сыном Единственного Бога;
как и все молодые маги, пострадал от
своего тщеславия, перед этим
работал придворным волшебником, а
после этого стал искать ученика… А
нашел ученицу. Но он не жаловался, -
девочка была гораздо сильнее его. С
ней он вернулся в столицу
королевства, она прославила его. Но,
тем не менее, ученица искренне
любила своего Учителя, ведь она
стала смыслом его жизни, он дышал ею.
И она отвечала ему взаимностью.
Тяжело жить при дворе. Ты интересна
всем, но никому не нужна. Никто не
подарит тебе тепло, все лишь
обжигают тебя холодом своих сердец…Магесса,
в свои неполные семнадцать лет,
научилась этому холоду. Небыло при
дворе девушки более красивой и
жестокой, чем она. Вкусив в
молодости прелестей дворцовой
жизни, ты никогда не сможешь просто
радоваться желтым
листьям, шелестящим под ногами,
звездочкам света сквозь зеленую
крышу лесного коридора…И вот, когда
было заполночь, трое незнакомцев
подозрительной наружности принесли
его. Учителя. Его черный плащ
насквозь промок…Пытаясь поднять
его с пола посередине комнаты, куда
положили Учителя скрывшиеся
незнакомцы, она как будто окунула
руки в жертвенную чашу с кровью.
Опустившись рядом с ним, взяв его за
руку, она начала думать…думать…Что
же ей теперь делать? Что именно?
Глубоко вздохнув и очистив сознание
от мыслей, как учил ее еще сегодня
утром Учитель, она делала выбор:
слать ли Зов, или же воспользоваться
тем, что Учитель советовал ни в коем
случае, до неопределенного момента
в будущем, не показывать не то, что
миру, даже себе! Одного взгляда на
темнеющее лицо самого дорогого
человека на свете было достаточно,
чтобы избавить ее от колебаний. Юная
магесса встала, отпустив холодную
руку, принесла хрустальный
жертвенный кубок, одну из тех
бесполезных, как она считала, вещей
предыдущего хозяина. Наполнила его
не одним кувшином ключевой воды, а
нужно прибавить, что двумя руками
она с трудом могла его обхватить…
Затем, подчиняясь наитию, (а как
иначе она могла знать, что делать?
Что то взяло верх над ее рассудком, и
она позволила. Просто подчинилась.
Это была ее плата за силу.) она
сделала аккуратный порез
ритуальным ножом на ладони, не
чувствуя боли опустила руку,
подождала, пока наберется горсть… И
медленно стекающая по пальцам
жидкость падала тяжелыми каплями в
глубину чаши, оставляя в ней
равномерные красные облачка.
*
Стоя на привычном месте,
в привычной коленопреклонной позе и
с непривычно распущенными длинными
волосами и , на этот раз, в алых
одеждах, Будущая возложила руки на
алтарь. Посвящение началось.
Чему меня посвящают, во
что… Нет! Наставницы хорошо меня
подготовили, я знала ритуал, и могла
проделать его с закрытыми глазами.
Но для сосредоточения я читала
молитву – воспоминания о
посвящении предыдущей Единственной.
Сейчас закончится пение, ко мне
подойдет старшая жрица, нальет в
чашу воду, и я взгляну в нее.
Бесцветная жидкость на этот раз
превратится в золотистое свечение,
я омою в ней руки, и налью ее
содержимое в чашу старшей жрицы,
чтобы она, испив ее сделала выбор
Богини: если все так, как угодно Жене
Единственного Бога, остаток
содержимого жертвенного кубка
поместят в литой хрустальный шар, а
если Богиня ошиблась – то мы со
старшей жрицей умрем. Она медленно
– от яда в чаше. А я быстро – от ее же
кинжала в сердце. Но не эти сомнения
меня тревожат, если я умру, возможно,
я перестану чувствовать этот
обжигающий холод, более меня
беспокоит, а не зря ли все это? Может
быть это не мой путь? Ведь пострадаю
не я одна. Чтобы воспитать новую
Будущую, необходимы даже не пять
десятков лет. По времени, я живу уже
около сотни весен, а истинный мой
возраст – не более семнадцати.
Просто именно тогда Богиня сделала
свой выбор, и теперь время надо мной
не властно… Старшая подходит, я
гляжу в чашу…Опять это покалывание,
вспышка, ощущения, что все стало
ярче в сотни раз: вкус соленой крови
на треснувшей губе, боль колен на
голом мраморном полу, свет тысячи
свечей, запах благовоний. Глядя в
чашу, замечая происходящие в ней
метаморфозы я даже не успеваю
удивиться цвету – не золотистый, а
бордовый! Я перестаю что-либо
чувствовать…
*
…Чувствовать? А как это,
чувствовать? Чувствовать что? Чьи
это руки держат мои? Они такие же
холодные…Кто эта девушка, чьи глаза
читают в моей душе. И почему в душе
этой девушки так же легко читаю я?…
-
Помоги ему. – прошептала ученица.
Будущая перевела взгляд на
мужчину, распростертого на полу.
Ковер вокруг него уже окрасился в
черный цвет его же крови. Девушка в
бордовых ритуальных одеждах,
непонимающе посмотрела в глаза
магессы.
-
Ну помоги же! Это же ты Будущая!
Я видела тебя…ну, там, - махнула
рукой в неопределенном направлении
Ученица, - ты же можешь! Сделай что
нибудь…
Сероглазая Предназначенная
Богине нерешительно подошла к
мужчине, опустилась на колени рядом
с ним. Подчиняясь своим знающим
рукам, она коснулась обнаженной
груди истекающего кровью. Он слабо
приоткрыл глаза, но этого было
достаточно! Взглянув в эти глаза
Будущая ощутила уже знакомое
чувство чужой боли. Это была острая
боль, и далеко не телесная.
-
Покажи мне, как вернуться! – властно-мелодичным
голосом произнесла сероглазая.
Ученица явно занервничала.
Учитель поправится, это бесспорно,
ведь за дело взялась Будущая, но что
за странные вопросы…
-Верни
меня обратно! – более серьезным
голосом приказала
сероглазая.
Не зная, что именно она имела в
виду, магесса подвела ее к
жертвенному кубку, перевернула
ладонь..сделала надрез,
Предназначенная Богини даже бровью
не повела, как будто именно так и
надо! И вот их кровь смешалась,
жидкость в хрустальном кубке
порылась рябью…
*
…Седовласый старец
отдыхал в сени деревьев, наблюдая за
бестолковым порханием бабочек.
Совсем скоро он видел свою смерть, и
это его радовало. Он добился всего,
чего хотел, выполнил свое
предназначение. Пора. Вдруг ткань
пространства подернулась рябью, и
на поляне, рядом с ним
материализовалась сероглазая
девушка в длинных бордовых одеждах,
с волнующимися в легком ветерке
длинными волосами цвета спелой ржи.
Подошла к старцу и взглянула в его
душу своими холодными серыми
глазами. И больше никуда не ушла. Она
жила с ним долго - не одну весну. Он
учил ее готовить пищу, шить одежду,
танцевать и петь песни. Она
оказалась способной ученицей,
быстро все запоминала и вся работа
спорилась в ее тонких и, на первый
взгляд, слабых руках. Он сказал
своим сородичам, что она его. И они
приняли ее к себе. Поначалу она
дичилась этих стройных высоких
девушек и юношей, этих дышащих силой
и здоровьем мужчин и женщин, этих
красивых стариков. Но всегда с
удовольствием пела их красивые
песни на давно забытом языке. Ее
старец, рассказал ей о том, куда дует
ветер, откуда он пришел, и что он
должен успеть сделать, пока не
придет на его смену что-то другое, и
множество таких, на первый взгляд,
ненужных и неинтересных вопросов. С
детской любознательностью она
произносила все новые и новые
вопросы. И каждый из них получал
ответ из уст старца.
Так, с очередным ответом, капля
за каплей, наполнялся сосуд жизни
новой порцией смысла.
Этот народ поклонялся какому-то
божеству, но она была им все-таки
чужой, и ее не брали на обряды. В день
праздника она сидела под сенью
деревьев, под которыми она
появилась на этом свете. И вдруг,
повинуясь резкой боли в груди, она
поднялась на ноги, одела свои одежды,
в которых прибыла в это место,
распустила свои ставшие еще более
длинными, и теперь едва касающиеся
земли, волосы, и отправилась в храм.
Подойдя к зданию, она услышала
отдаленно знакомый монотонный
напев. Откуда? – пронеслось в ее
голове. Откуда знакомый? Распахнув
резким толчком обе створки дверей,
она увидела больно кольнувшую душу
картину: В другом конце зала на
коленях стоит девушка в бордовой
ритуальной рясе, ее руки возложены
на алтарь… При виде ее гимн смолк. В
давящем молчании она прошествовала
босиком по холодным плитам к
коленопреклонной Будущей жрице.
…Шаг…Еще шаг…При
каждом новом движении тело и
пустую душу пронизывает все тот
же холод. Кто эти существа,
окружающие меня? Взглянуть в глаза
этой девушки. Просто посмотреть в ее
глаза! …
Странная девушка в бордовых
ритуальных одеждах подошла к
Будущей жрице Единственной богини,
последняя резко обернулась, подняв
гневно горящие глаза на
возмутительницу спокойствия,
осмелившуюся помешать обряду
посвящения. И две пары абсолютно
одинаковых глаз встретились.
Настала поистине гнетущая
давящая тишина. Не отрывая глаз,
девушки встали друг напротив друга,
и рука об руку приблизились в чашу,
мерцающую бардовым сиянием. Ткань
мирозданья заколыхалась, со стен
посыпались свечи, люди безмолвно
давя друг друга спешили покинуть
храм, а рядом с парой девушек у
жертвенной хрустальной чаши,
появилась третья, в бордовых
одеждах Ученицы. Последняя достала
свой тонкий ритуальный нож, сделала
надрез на ладони Будущей жрицы, и к
смешавшейся крови Ученицы и
Предназначенной, примешалась кровь
высокой стройной Будущей жрицы. Три
пары рук сомкнулись, три пары
одинаковых глаз заглянули в глубину
хрустальной жертвенной чаши…
***
…Холод обжигает мои
руки, омытые бордовым свечением. Но
я его принимаю. У каждой силы своя
цена. Моя не самая маленькая, но цена
справедлива. Пусть сыновья
Единственного Богоа, Мужа Богини,
повелевают глубинными энергиями,
Единственная Богиня со своими
дочерьми дарят остальным детям
счастье. Я прослежу за ними…За
равновесием. Ведь я Единственная
жрица Единственной Богини, Жены
Единственного Бога!
|
