«Человек состоит из себя»
- Я уже видел это место, во сне! – тихо сказал
Фолко, сам себе. Он сидел на склоне
небольшого утеса, сурово нависшего над
небольшой быстрой речкой. Дальний берег был
как на ладони. Небольшие холмы, поросшие
мягкой изумрудной травой и светлый
лиственный бор, из которого выбегал веселый,
звенящий ручей, впадающий в речку чуть ниже
по течению. Горизонт казался изломанной
линией. Фолко внимательно рассматривал лес,
покрывший горные склоны. Вид леса был
неотразим. Вершины позади него казались
волшебными. Легко можно было представить
себе, что по этим скалам никогда не ступала
нога человека. Словно в густом дыму или
тумане, горная гряда была едва различима. Но
у Фолко всегда был острый глаз, и теперь он с
радостью отметил, что видит не хуже чем
прежде. Зрение вернулось на второй день,
медленно и мучительно, сначала обжигающий
яркий свет, затем размытые темные пятна,
потом движение собственных рук, лица друзей
и, наконец, этот прекрасный мир.
- Добрые у тебя сны, брат хоббит – пробурчал
Торин, - там в твоем сне, не было
поблизости трактира?
Перспектива остаться без пива, сильно
обеспокоила обоих гномов, им новый мир уже
не казался таким славным.
- Увы. Этот сон мне снился еще в юности, в
Шире. Читая Красную Книгу, я мечтал
увидеть весь мир, все чудесные и странные
места которые видел Фродо, но взамен были
только сны, и этот, пожалуй, самый лучший!
- Опять крутите, круг без точила! – Малыш
поднимался по склону в одних штанах, вся его
одежда была развешена на кустах вдоль реки.
Не найдя сил участвовать в общей беседе он в
первый же день придумал себе занятие. От
природы не слишком аккуратный, он был
взбешен, когда заметил, что вся его одежда,
до самого тела пропитана кровью. Не
обнаружив на себе ни царапины, он припомнил,
что кровью его обдало из оторванного крыла
Орлангура. Ящера он всегда недолюбливал
и посему принялся уситчево стирать все
подряд, свою одежду, Торина и Фолко. Сегодня
он уже перестирывал по десятому разу, ибо
кровь сходила медленно и неохотно, но Малыш
был не в обиде, в отличие от своих друзей он
не сидел, сложа руки, и это придавало некую
уверенность.
- Как там Маэлнор? – поинтересовался Фолко
- Эльф, одно слово. Думаю, через неделю уже
сможем его нести на носилках, - ответил
Малыш. – Только далеко ли мы так уйдем, они
ведь налегке и в битве почти не пострадали.
А в этом мире даже куда идти не понятно, все
вроде обычное, но не одного знакомого,
известного места.
- Я думаю, Феанор оставит, какие ни будь
знаки и Форве не впервой, догадается
помечать свой путь.
- Ладно тебе Торин, - прервал друзей Фолко, -
ты лучше скажи, что делать будем, коли,
догоним, сам ведь только о том и думаешь,
оттого и бродишь один по утрам, да каменюки
в реку мечешь. Мы же все видим с Малышом, не
первый день тебя знаем, бросишься со своим
топором на Олмера, и погибнешь зазря.
- Это, смотря еще, кто кого!
- Не горячись тангар, - схватил его за руку
Строри, - али весь ум в бороду ушел. Мы и
раньше против Олмера не сильно дюжели,
видел, небось, сам как он Тургона
Гондолинского зарубил, первым ударом и
каким… Санделло тоже не деревенский задира,
и меч у него недобрый, я так все хотел
посмотреть, да рука сама прочь тянула. А
Оэсси, чумнее девицы я не видел, и дерется
как Сожженный гном. Так что силой нам их не
одолеть. Если только Фолко им кружкой в лоб
засветит.
- Да знаю я, но сидеть и не попробовать
нельзя, они же опять черт знает, что устроят,
Пса этого оборванного думаете, они силой
увели. Нет. Он сам пошел, знает поганец,
откуда ветер дует, понял, что без хозяина
ему трудно придется, к честной то жизни он
не привык.
А Камень этот, вещь своевольная, кто знает,
как обернется, может из слуги он опять
господином станет.
- Что теперь гадать Торин, - вздохнул хоббит,
- прав ты, как не крути, кругом прав. Хоть и
глупо это, но сидеть нельзя, в прошлый раз
тоже не верили, что достанем Олмера, но
ничего, выпутались. Так что Маэлнора
выходим и в путь, с ним и Форве скорее отыщем.
Они с Беарнасом хоть и раненные, но все же
эльфы, в таком краю не должны след Олмера
потерять и Адамант чувствуют.
***
Маэлнор поправлялся быстрее, чем
рассчитывали его опекуны. Видя, как они
слоняются без дела, и ждут только его
выздоровления, он приложил все силы и
умения, что бы скорее встать на ноги. Могила
Амрода была ему наилучшим напоминанием, что
они могут опоздать остановить большую беду.
Последнюю ночь перед выходом, Фолко
просидел над могилой Эовен, так же как и в
первую ночь, после ее смерти, слезы медленно
бороздили его отрешенное лицо, и
смешивались с каплями теплого дождя,
пришедшего вместе с хоббитом оплакать
храбрую девушку. Слишком многих друзей уже
не вернешь, но каждая новая потеря,
отражалась в маленьком сердце полурослика,
не утихающей болью. Война обманывает всегда
– начинаешь ее плечом к плечу с тысячами
товарищей, а заканчиваешь один над сырой
могилой!
***
- Сотый раз тебе говорю, - возмущался Малыш,
облаченный в чистейшую одежду, - этот
проклятый Пес, наверное, подсыпал что-то в
наш ужин, с чего еще мне засыпать прямо
посреди поляны, да еще на сыром месте.
- Я не обвиняю вас, - на ходу оправдывался
Маэлнор, - просто хочу понять, как вы могли
упустить Олмера, да еще и с Адамантом? Как
позволили ему сговориться с Саруманом и
Феанором, виданное ли дело майа, эльф и
убийца эльфов в одной компании?
- Будто ты не знаешь Олмера, - останавливаясь,
подытожил Фолко, - думаю, на сегодня
хватит. Заночуем здесь. А Олмер, он ведь
всегда уверен, что борется за справедливое
дело, каждый раз люди за ним идут, веря что,
творят добро. Думаю и в этот раз, взяв в руки
камень, он придумал себе очередную великую
цель, поверил в нее сам, а остальные
заражаются от него как от чумной крысы.
Саруманова алчность никуда не пропала, и,
оказавшись вблизи адаманта, возгорелась с
новой силой. А Феанор, его мотивов мы не
поймем, пока не узнаем, что задумал вождь
Эарнил.
- Твоя, правда, Фолко, - сказал Торин, - то - то
я заметил, как у него глаза горели, когда он
с разведки вернулся, на третий день. Знамо
нашел, что или встретил кого-то, и не с кем он
не говорил, сидел себе у костра, да меч свой
черный точил. Думаю, все кто хотел, сами все
поняли и ушли ночью, не сговариваясь.
- Хорошо нас не прирезали, - сболтнул Малыш, и
тут же осекся, под взглядами
товарищей. Олмера с компанией они, конечно,
не сильно любили, но прошли вместе через
многое и знали, на такую подлость он не
способен.
***
- Стрела!
- Где?
- Да вон же, в раздвоенной сосне, видимо кто-то
там прятался, а в него принц стрелял.
- С чего ты Маэлнор решил, что это стрела
Форве?
- Ты гноме по каменной части мастер, а здесь
уж мне поверь, я руку принца всегда узнаю, он
по своему лук держит, в правой руке, а тетиву
левой тянет. Потому стрела у него по-другому
в цель входит, нежле чем у простого стрелка.
- Ладно, спорить, - прервал их Фолко, - если
Форве стрелял, то не ради забавы, пойдем,
взглянем, куда он метил.
Глубокая рана, росчерком пролегла через всю
грудь Форве, он лежал, откинув руку, крепко
сжимавшую лук, вторая была кем-то бережно
уложена вдоль тела. Беарнас сидел
прислонившись к дереву на другом конце
поляны, туника и плащ залиты кровью, голова
упала на грудь.
- Меч Олмера и нож Санделло, - сквозь зубы
выдавил Торин, - теперь мою руку не
остановит память о совместных делах и
разделенном хлебе. Они пролили кровь
первыми, и видит Махал, сделали это
бесчестно и бесцельно.
- Смотрите, на дереве руны!
- Маэлнор, это ваши руны, но прочитать я не
могу.
- Это старый язык, Фолко. Беарнас писал своей
кровью. «Феанор идет против воли, он
пробужден силой Адаманта и не может
существовать в дали от него. Курумо научил
Олмера, подчинять Феанора силой камня. Они
добыли оседланных лошадей – здесь живут
люди!»
- Я думаю друзья, что мы их потеряли! Но знаю
наперед, что очень скоро они найдутся сами,
и вряд ли это сильно обрадует жителей этого
миры. – Сказал Фолко и, вздохнув,
опустился на траву, по соседству с телом
Беарнаса.
***
Город был не очень большой, но у пристани
стояло десятка два кораблей, несколько из
них вполне годились, для плаванья через
море. Четверо всадников спешились на
вершине холма и вглядывались с ряды
нестройных лачуг и покачивающиеся у
пристани судна.
Материк в этом месте делал крутой поворот и
берег по правую руку, тянулся на юг. Они
дошли до края суши, и согласно купленным
картам, путь их дальше лежал через море.
Они давно уже потерялись в новом мире, с его
чудными языками, забавными традициями, и
странными Богами. Поиски беглецов и камня
зашли в тупик, пока в одном из переходов они
не наткнулись на горное поселение местных
гномов. Удивительно, но Торин с Малышом не
смогли найти с ними общего языка, пришлось
объясняться жестами и нескольким десятком
общих слов. Однако именно здесь они нашли
след, Олмер с компанией проходили здесь. Они
шли на восток, а там, судя по картам,
находился только этот портовый городок с
трех сторон окруженный морем.
- А что это за слово, которым эти гномы все
время называли беглецов? – спросил Фолко
гномов.
- Да странное словечко, - озадаченно сказал
Торин, - я думал это какое-то общее название
для путешественников, но потом понял, что им
называют конкретно тех, кого мы ищем.
- Мне оно показалось похожим на одно слово
из нашей тайной речи. - Сказал Строри, - оно
обозначает обособленные семьи гномов,
живущие далеко от основных поселений.
Дословно можно сказать «далекие», «дальние».
- Эти гномы почувствовали, что люди,
которые прошли здесь не из этого мира, -
заключил Маэлнор, - как бы еще вы назвали
странную компанию, пахнущую чужим миром и
сильной магией, очень подходящие слово –
Дальние! |
