Рождественский конкурс

Конкурсная работа.

Автор: А. Мартьянов (Гунтер)

 Обязательное предупреждение:

 Я не очень люблю продолжать тексты других авторов, благо здесь играет очень серьезную роль личное мировоззрение, зачастую отличающееся от мировоззрения автора оригинала, стилистика, опыт и т.д. Тем паче, что цикл «Кольцо тьмы» более принадлежит к жанру «меч и магия», а я в основном работаю с реальной историей нашего мира. Однако, попробую. Попробую немного поразмыслить над тем, что именуется «множественностью миров». Просто интересно, что получится.

Необходимо признаться, что «Адамант» я читал последний раз в 1996 году, а «Хьёрвард» не был прочитан вовсе.

Пунктуация – авторская.

 А. Мартьянов. Декабрь 2000.

 С праздниками всех!


Пламенный Дух

  ...Он лежал на чем-то мягком и приятном. Обожженную кожу холодил легкий ветерок. Его обнимала тьма. Он поднял руку — и пустые, выгоревшие глазницы отозвались приступом нестерпимой боли.

И тогда он заплакал.

Вокруг раздались встревоженные голоса. Чьи-то осторожные, заботливые руки поддерживали голову, подносили к губам прохладное питье.

— Фолко, Фолко, ты меня слышишь? Слышишь меня? Ответь, прошу тебя! — Кажется, это голос Торина.

— С-с-лы-ы-ышу-у... Где я?.. Что... с Камнем?

— Все в порядке, все хорошо, мы вырвались! — Вроде бы это Оэсси... Но... неужели она плачет? — Адамант... он рядом с тобой! Под правой рукой!

— Г-где мы?.. Опишите...

— Мы на берегу моря. — Голос принца Форве срывался. — Над нами — серые скалы, что уходят к самому поднебесью. Языки каменных осыпей спускаются к волнам. Между скалами — лес. Сосны, ели... А мы — на опушке... покрытой мягкой-премягкой травой... Хотел бы я знать, где это мы оказались...

Губы хоббита чуть дрогнули в слабой улыбке, за которую он вновь поплатился болью. И вновь в сознании появилось ИМЯ. Только уже не Феанора. Не живого существа. Больше. Мира.

— Мы... мы за пределами Арды. Мы...

— Ты хочешь сказать — мы в ином мире? — Глубокий, исполненный силы голос был хоббиту незнаком. — Быть может, Феанор?

— Да. Мы — в ином. В ином мире. И... мы назовем его... — Слово рвалось на свободу. — Мы назовем его «Хьёрвард.»

 * * *

 — Хьёрвард, Хьёрвард... — Форве, эльф, чувствующий глубины значений звуков, гораздо острее любого смертного, присел рядом, коснувшись ладонью горячего лба Фолко. — Пусть будет так. Имя подарено, но... Почему Адамант привел нас именно сюда?

Молчание. Никто не сумел или не пожелал ответить. Лишь Санделоо тихонько проворчал нечто наподобие: «А есть ли разница?.. Ноги унесли, и то хорошо!»

— Проклятие! — одновременно и с тоской, и с безысходной яростью, прошипел Малыш. Подошел к простертому на траве хоббиту, упер руки в бока. Остро глянул на принца. — Фолко... того? Умрет?

За плечами маленького гнома тяжело сопел обеспокоенный Торин. Оэсси, доселе тихо всхлипывавшая, после бесцеремонных слов Строри разрыдалась. Эльфы поглядывали куда-то в сторону шумящего моря, будто не хотели показывать смертным нахлынувшие чувства.

Олмер просто сидел и молчал.

— Умрет... — повторил недоброе слово принц, — Конечно, такие страшные ожоги, глаза... Окажись мы дома, у Вод Пробуждения, уверен — целители моего народа сумели бы...

— Хватит мямлить! — грубо сказал Торин. — Только посмотрите на них! У нас полдесятка раненых, Маэлнор и Амрот едва дышат, Фолко, без которого мы не смогли бы победить в драке — сказать страшно! — с Высшими Силами Арды, при смерти! И здесь же прохлаждаются эльфийский принц вместе с майар! Саруман, клеща тебе в бороду! Употребляй свое искусство! Ну же!

— Нашелся командир, — огрызнулся Курумо. — Это там, за гранью, я был майар. Мы улизнули в другой мир, мир со своими, весьма отличными от наших законами... Да я теперь и яйцо в птенца не превращу, не то что... Я принадлежу только Арде, поймите же, пустоголовые! Арда давала мне Силу, из ее Сферы Сила черпалась и направлялась моей волей! Эх!

Саруман сплюнул, отошел подальше и уселся возле неохватного соснового ствола. Отвернулся.

— Ишь, обидчивый, — покачал головой Малыш. — Оэсси, хватит реветь! Впрочем нет, реви сколько хочешь — иногда помогает. Форве, а ты что скажешь?

Принц авари нахмурился, взъерошил волосы ладонью, и вдруг быстро встал на ноги с самым решительным видом.

— Пламенный дух! — непонятно проговорил эльф. — Как можно было о нем забыть! Стойте на месте, я вернусь тотчас... Только бы выслушал, гордец...

Форве оглянулся, словно изыскивая подходящее место для грядущей беседы, и зашагал в сторону серовато-красной выветрившейся скалы, ступеньками опускавшейся к берегу морской бухты. Ловко поднялся на вершину. Замер в свободной позе. Поднял голову, будто пытаясь рассмотреть в синих, иссеченных шрамами перистых облаков, небесах нечто, ведомое лишь ему одному.

— Пламенный дух? — почесал бороду Торин, уставившись на Малыша. — Чего это он задумал?

— Т-то-орин... — гном мгновенно обернулся на слабый голос Фолко, пребывавшего на рубеже сознания и беспамятства. Побежал и непроизвольно поморщился. Страшно было смотреть на изуродованного друга, а еще более страшно осознавать подкатывающую комком к горлу горечь скорой потери. — Торин, я... я п-понял... Феанор... Он мой должник...

— Конечно, должник, — с несвойственной гному растерянной интонацией затараторил Торин, — Конечно... Ты лежи. Мы от тебя никуда не уйдем. Попить хочешь? Давай я тебе мешок под голову положу, хочешь? Поспи, а? Все пройдет, совсем скоро. Правда!

— Знаю, — с неожиданной твердостью и уверенностью произнес хоббит.

— Великий Махал и огненные молоты Дьюрина! — взвизгнул Малыш. Такой резкий фальцет у Строри проявлялся только в минуты высшей радости или глубочайшего потрясения. Оэсси шарахнулась в сторону, икнув. Даже Саруман сбросил притворное оцепенение, перестал себя жалеть, вскочил и застыл с открытым ртом. Эльфы, включая едва живого Маэлнора повернулись на звук и в глазах Бессмертных засветился восторг.

Олмер не пошевелился. Даже не повернулся.

Плоская вершина скалы, на которой стоял принц авари за доли мгновений зарделась тысячами искр-молний, эдакий огненный водопад, изливавшийся со стороны темно-лазурных небес. Ливень заместился ярко-голубым, туманным, переливающимся бирюзой и нефритом, вихрем, плавно переходящим в гигантские волны, водовороты, стрелы, распускающиеся букеты гигантских синих цветов. Облако ярчайших блесток, волшебная феерия, за пламенем которой различалась невиданная сила, пришедшая на берег незнакомого океана, что в чужом мире...

Принц Форве, окруженный холодным огнем спустился вниз и медленно направился к импровизированной стоянке. Малыш, закусив губу, едва сдерживал себя: хотелось взяться за оружие. Впрочем, Строри получил от Торина настолько чувствительный толчок локтем в грудь, что нехорошие мысли мигом улетучились. Не было здесь врага. Однако, и особой дружественности никто не чувствовал. Саруман, с присущей ему недоброй язвительностью, немедленно откомментировал:

— Ну, разумеется, разве великих и могучих интересует копошение тараканов у них под ногами... Нам, извольте видеть, делают одолжение.

Гномы единым жестом показали бывшему майар кулаки, Оэсси запустила в Сарумана шишкой, но не попала. Эльфы только головами покачали.

— Он согласен помочь, — тихо сказал принц Вод Пробуждения, когда нестерпимо сияющее облако зависло над неподвижным Фолко. — Наш маленький друг освободил его... А свобода для Феанора — достояние, рядом с которым ничтожными покажутся сами... э... словом, те вещи, с которых началась история бедствий Арды.

— Скажи прямо, брат, — появился новый голос, лившийся из огнистой пустоты. Феанор решил заговорить. — Никакие Сильмариллы не превзойдут ценностью Свободу, истинную Свободу... Впрочем, не будем ныне спорить о делах прошедших. Подумаем о часе настоящем, и бесконечных днях будущего. Форве, сын Орве, сына Ильве, наследный правопреемник трона Куививиена, потребовал с меня виру. Я согласен виру выплатить — это в силах Феанора, прозванного Пламенным Духом....

Принц отступил не несколько шагов увлекая за собой прочих. Только Малыш упирался — хотел посмотреть поближе. Торин поймал маленького гнома за шиворот, встряхнул для острастки, но тот был настолько заворожен невиданным зрелищем, что даже не обиделся.

 — Фолко, сын Хэмфаста из рода Брендибэков, встань и посмотри на меня, — приказало Пламя.

Хоббит ни сейчас, ни в будущем, не находил объяснений тому, что его умирающее тело послушалось угасающей мысли, над которой довлел непререкаемый приказ Феанора. Чудо, не иначе... Но ведь бытие только из чудес и состоит. Жизнь — чудо. Шишка не еловое ветке — чудо. Закат солнца — чудо. Радость. Радость нужно только заметить, увидеть... но только когда у тебя есть глаза.

Порожденная межмировым пепелящим огнем тьма уходила, забирая с собой боль. Вот мрак прорезала синяя искорка, от нее отделилась вторая, третья, они закружились в малооосмысленной пляске, оставляя позади себя светящиеся линии; чернота нехотя расползлась по углам, еще видны ее угольные перышки, растворявшиеся в вихре звезд. Наконец среди мягкой синевы начали проступать очертания лица. Не человек, эльф. Да не простой эльф, а один из тех Перворожденных, что помогали валар и духам природы создавать этот мир...

Э нет, не этот. ТОТ.

— Феанор... — не вопросительно, а с уверенностью произнес Фолко. — Потрясающе! Но... как? Каким образом?

— Если я однажды отдал часть своего вечного духа холодным камням, то почему бы не сделать то же самое со вполне живым хоббитом? — улыбнулись из огня. — Владей крупицей сказки под названием «Феанор» и вспоминай обо мне... Но осторожнее — мои подарки не всегда могут принести пользу смертным — ты ведь слышал об этом? Я выплатил виру за мою свободу. Долг оплачен и закрыт навсегда. Прощай.

Фолко отшатнулся от мгновенного дуновения теплого ветра, ринувшегося навстречу океанским волнам и заходящему солнцу. И только сейчас хоббит осознал, что видит и волны, и оранжево-багровое светило, и сероватые валуны на берегу. Провел пальцами по лицу — гладкая кожа, веки и брови не опалены... Оглянулся на застывших гномов. Закрыл глаза.

...И вдруг осознал, что дар Феанора, это несколько больше чем просто жизнь и телесное здоровье. Первая мысль была такова:

«Ну и вляпался же я! Обеими ногами!»

Олмер оставался неподвижен. Доселе Вождь не сказал и единого слова.

 

* * *

 

Давно стемнело. Мир Новый, Хьёрвард, несколько отличался от привычной Арды: зарево заката исчезало немедленно после того, как здешнее солнце уходило  за грань мира. Темнота наступила внезапно, словно факел загасили, однако вся компания завороженно наблюдала за незнакомым прежде явлением: в стороне, где светило опустилось в океан вспыхнула неясная зеленоватая зарница, а мгновением спустя в черное небо ударили гигантские лучи изумрудно-зеленого цвета... Два, пять, полный десяток, дюжина. Красиво до невероятия.

— Кажется я понял! — подал голос принц Форве. — Мир, в который мы попали, как и Арда имеет форму сферы. Свет солнца проходит сквозь океанские волны будто через призму — знаете, что это такое? Гномы, работающие с драгоценными камнями сами придумали это понятие — и превращается в такие прекрасные лучи, окрашенные зеленью вод... Идемте ужинать.

Если ты путешествуешь с гномом, то будь уверен — едва начнет темнеть, гном разобьет лагерь, соорудит костер и примется за готовку. Хозяйственные Торин и Строри давным-давно притащили бревнышки, чтобы посидеть за костром, отправили спать невероятно уставших Эовин и Оэсси, а всех прочих привлекли весьма вкусными запахами, исходящими из чудом сохранившегося после приключений в Валиноре, котелка.

Олмер молчал, глядя в теплую черную пустоту над морем.

Феанор, между прочим, заплатил за свою свободу с лихвой — не один только Фолко спасся от небытия при помощи Пламенного Духа. Раны, как телесные, так и душевные, прошли у всех, ощутивших на себе гнев валар. Саруман, бурча и кривя нос, заговорил было о какой-то «фальшивой благодати, за которую мы все еще поплатимся», но был немедленно отослан рубить дрова — уши он намозолил всем и каждому. И ведь за какое короткое время! Великий Дар Убеждения Курумо сгинул, заместившись свойством прямо противоположным.

Адамант, Камень, открывающий Двери Меж Мирами, мирно лежал в мешке Торина, завернутый в грязную тряпку.

Спор у костра разгорелся нешуточный — все будто позабыли о страшных часах, проведенных в обители валар, и, по совету Феанора, больше предавались размышлениям о дне грядущем.

— Мы знаем, откуда пришли, но вот куда? — расстраивался Малыш, разгребая угольки толстой веткой. — Очень похоже на Арду, однако не Арда — всеми потрохами чую! 

— Кхм… — едва слышно кашлянул принц Форве. Все сидели, только он неустанно бродил вокруг костра, отчего хоббит устал поворачивать голову, следя за собеседником. — Вам известно понятие «сфера»?

— Ты имеешь в виду обитаемую небесную сферу? — переспросил Торин. — Разумеется известно! Арда, после Исхождения Валинора из кругов мира, стала именно такой — читайте Красную книгу, там все написано!

— Замечательно, — кивнул эльф. — Как вы думаешь, почтенный Торин, каково расстояние от этого мира до ближайшей звезды?

— Ну… Тысяча тысяч лиг, не меньше.

— Больше, гораздо больше. Вот, обратите внимание, друзья… — Форве поднял руку и вытянул одновременно большой и указательный пальцы, заканчивающиеся плоскими ногтями. — Скажите, каково кратчайшее расстояние между подушечками моих пальцев?

Знакомый с геометрией гномов, мастеров-гранильщиков, Фолко ответил сразу:

— Прямая линия.

— Ничего подобного, — принц медленно соединил пальцы. — Расстояния не существует. Его нет. Огромный выброс тепла и энергии, которую вы почему-то называете «магической», хотя в действительности она производится лишь мыслью разумного существа, или силой, подобной силе Адаманта, может сложить окружающее пространство таким образом, что в интересующей нас точке образуется нечто наподобие червоточины, разрыва. Так мы и ушли из Валинора.

— Значит, — восхитился Фолко, — владея Адамантом, мы сможем гулять по самым отдаленным уголкам вселенной, созданной Илуватаром Изначальным?

— Ага, например заглянуть во Внешнюю тьму, да сыграть в кости с Морготом и Сауроном, — поморщился Торин. — Так тебе Илуватар и разрешит шляться где ни попадя!

Но Фолко уже не слушал. Его воображение, и прежде-то весьма буйное, а теперь подстегиваемое неведомой частицей древнего Пламени, обосновавшейся в душе хоббита, уже рисовало самые яркие картины чужих сфер, иных планов бытия, бездн и скал, глубин и высей, которые неожиданно стали доступными — только руку протяни! Принц Форве умный, он обязательно разберется как действует камень! А потом...

— Зачем? — мягко сказал принц, перехвативший мечтательный взгляд хоббита. — Пойми, в любой Сфере есть столько тайн, что даже вечноживущие эльфы не смогут их познать за время от Сотворения, до Дагор Дагоррата. А это очень долгий отрезок времени, невообразимо долгий даже для меня! Мы, сами не чая того, оказались здесь. Перед нами новый, неизвестный, непознанный мир. И если каждый из нас оказался тут не случайно, то впереди... Фолко, Фолко! Ты что делаешь? Прекрати!

Хоббит, повинуясь внезапному наитию вскочил, распотрошил мешок Торина и вытащил запрятанный на самое дно Адамант.  Развернул тряпицу. Насладился блеском граней, отражавших пламя костра.

«Я окончательно спятил, — подумал хоббит. — Но ведь... Ведь это так интересно!»

Фолко не понимал, что подталкивает его отдать приказ Адаманту. Какая часть его хоббичьей сущности требует нового знания и новых ощущений. Эльфы догадывались, но молчали. Ничего не скажешь, подарочек Феанора оказался с двойным дном!

— Глядите! — выкрикнул Фолко. Мысль, которую должен был принять и воплотить Адамант, сформировалась мгновенно.

Торин взрыкнул и отступил, Строри обрушил, словно камнепад, град самых изощренных ругательств, а Саруман присвистнул ошеломленно.

Олмер не сделал ни единого движения.

Никакой бездны, никакого черного провала или всеобъемлющей пустоты. Камень прорезал в ткани мира аккуратную щель в рост самого хоббита, за которой смутно виднелся до странности знакомый пейзаж. Холмы, дорожки, цветники... Здесь, в Хьёрварде царила непроглядная ночь, а там, за разрывом, желтое солнце едва перевалило зенит...

Фолко повернулся к остолбеневшим друзьям с видом победителя.

— Милости прошу, — заявил хоббит. — Арда, третья эпоха, 1401 год по календарю Шира, 22 сентября. Тот самый знаменитый день рождения Фродо и Бильбо. Вы как хотите, а я сбегаю, гляну хоть одним глазком... Интересно самому увидеть, с чего все началось!

— Стой! — страшно заорал Торин. — Куда, паршивец?!

Гном рванулся было вперед, но ухмыляющийся Фолко уже нырнул в разрыв, который немедленно исчез. Торин столкнулся с пустотой, споткнулся и упал в траву.

— Он не вернется, — упавшим голосом сказал принц Форве. — Теперь ему, как и Феанору, никто не указ...

— Вернется, — все вздрогнули, когда Вождь поднял голос. — Вы просто не знаете и не понимаете. И я не понимаю, но чувствую... Жизнь вернулась.

И снова застыл.

 * * *

 Торин проснулся на самом рассвете, по давно сложившейся привычке. Отбросил плащ. Выругался шепотом.

Рядом тихонько посапывал хоббит. Фолко Брендибэк из Шира. Его правая ладошка покоилась на Адаманте, приобретшем темно-багровый цвет граната.

Пахло от хоббита пивом и пирогами. Вкусно пахло. В ногах – холщовый мешок набитый снедью. Молодец, и сам развлекся, и о друзьях не позабыл...

Старый гном покачал головой, укрыл Фолко потеплее, прошептал что-то невнятно-грозное, кряхтя встал, и отправился поискать сухих дров для костра.

 

 
TopList