Известно, что на писательскую деятельность вас вдохновил Ник Перумов. Как вы считаете, насколько важно получить некий толчок для творчества? Или писатель станет писателем независимо от того, есть ли у него вдохновитель?

Я бы сформулировала несколько иначе. Ник открыл для меня такую вещь, как фэнтези (до «Гибели богов» я подобную литературу просто не читала), и явочным порядком отправил мой, отнюдь не предназначенный для публикации, опус в издательство, после чего и понеслось. Если б не он, я бы вряд ли вздумала публиковаться, но сочинять, видимо, все равно бы стала. Только это были бы исторические романы, биографии по типу ЖЗЛ   или детективы.

Что до второй части вопроса, то на мой взгляд, человек начинает писать в двух случаях. Если не может не сочинять, или если посредством творчества желает самоутвердиться и (или) заработать. В первом случае, как мне кажется, вдохновитель вторичен. Никому не известно, какой именно камешек стронет лавину, да и важно ли это? Лавина уже дозрела и все равно раньше или позже обрушится. Внешний фактор тут особой роли не играет. Писать человек будет,  а вот хорошо ли, плохо ли, попробует пробиться или станет  работать «в стол», это уже другая тема. 

Во втором случае все обстоит с точностью до наоборот. Автора стимулируют внешние факторы: хочется популярности, премий, тиражей, доходов, и он выбирает соответствующие ориентиры. И начинает творить. «Вдохновитель», как персона, может быть, а  может и не быть, причем роль этого вдохновителя часто аналогична  той, что играла в судьбе Элочки-Людоедочки заносчивая Вандербильдиха.  Творчество здесь не цель, но способ заработать (что, безусловно, имеет право на существование) или же войти в «тусовку», стать публичным человеком. Отсюда откровенное или завуалированное клонирование имевших успех книг и идей, частая нехватка идей собственных,  сетование на «неправильных» читателей и прочие изыски вроде патологической ненависти к тому же Перумову со стороны «продолжателей Толкина», чьи вариации на средиземские темы так и остались широко известными в узких кругах.

Как вы думаете, чем объясняется популярность фэнтези во всем мире?

Тем же, чем объясняется популярность любой читабельной литературы. Как известно, хороши все жанры, кроме скучного. Мир читает фэнтези, фантастику, мистику, детективы, исторические, военные и любовные романы, психологические драмы, юмористическую литературу, мемуары, биографии известных людей и так далее, и тому подобное. В этом смысле фэнтези лишь одна из многих, при этом в ней, опять-таки, как и в любом литературном направлении, есть как популярные и даже культовые вещи, так и те, что умирают, едва родившись, ведь написать про эльфов и гномов или про непобедимого варвара-бродягу, или даже продолжить Толкина, еще не значит стать популярным, тем более, во всем мире.

С другой стороны, фэнтези это очень часто литература подвига, поступка, выбора. Она показывает человека в критической ситуации, когда выясняется: «кто ты – трус иль избранник судьбы». Собственно говоря, «Баллада о борьбе» Высоцкого и является квинтэссенцией того, что многие ищут (и находят) в лучших образцах фэнтези, хотя само направление еще шире.

Фэнтези, если не низводить ее к упомянутым гномам и варварам, идущим из пункта А в пункт Б, в нравоучительном варианте - искоренять Мировое Зло, а в развлекательном -  просто побродить, подраться да пообладать красотками в бронелифчиках, вбирает в себя гигантский пласт мировой литературы от древнейших сказаний и баллад до «Руслана и Людмилы», «Вечеров на  хуторе  близ Деканьки», «Упыря», «Портрета Дориана Грея», «Мастера и Маргариты». В моем понимании  фэнтези – это род литературы, в которой есть место тому, что не вписывается в сугубо материалистическую концепцию мира, а интерес к чудесному у людей неизбывен.

Жанр, в котором вы пишите, характеризуют как «историко-образное романтическое фэнтези». В ваших книгах много исторических сведений и параллелей. Вы интересуетесь историей? Какой раздел мировой истории вам кажется наиболее интересным?

Историей я и в самом деле интересуюсь, чуть ли ни сколько себя помню. Думаю, что неинтересных периодов в мировой истории просто нет, каждая эпоха любопытна по-своему. Как и каждая страна. Другое дело, что вкусы и пристрастия у всех разные. Сейчас очень многие увлекаются востоком - Японией, Индией, Китаем. Я признаю, что это великие цивилизации, отдаю им должное, но я по своим пристрастиям человек западный.

Больше всего я копалась в английской истории времен Войны Роз и в наполеоновской эпохе, много читала об античной Греции, благо, мой хороший друг – довольно известный античник. Когда с подачи знакомых моряков в середине 90-х  я заинтересовалась Колчаком, пришлось утонуть в истории последнего царствования и Первой мировой. Печальный был период и безумный. А вообще, если честно, мои исторические штудии привели к «леопардовому» результату: что-то знаю неплохо, а рядом красуется темное пятно.

Расскажите, пожалуйста, о ваших книгах, объединенных циклом «Отблески Этерны». Как появилась идея создания этого цикла? Что вас вдохновило?

Источников и составных частей у этого цикла много. Это и любимый мною историко-авантюрный роман 19 века, и мемуары, и исторические исследования, и мой журналистский опыт.

Так уж вышло, что я какое-то время занималась политической журналистикой и довольно прилично знала питерскую законодательную и исполнительную власть и снаружи, и изнутри. Сначала я никаких особенных закономерностей не замечала, а потом вдруг у меня стало возникать пресловутое дежавю.

Фигуры менялись, ситуации тоже, а ощущение того, что это мы уже проходили, крепло. Более того, опираясь на это подобие, довольно часто удавалось предсказать, как и чем закончится та или иная интрига. Дальше – больше. Когда я втянулась в кампанию за увековечивание памяти выдающегося полярного исследователя и замечательного флотоводца Александра Васильевича Колчака, пришлось поднять уйму литературы. И к ужасу своему я обнаружила, что сквозь черты министров, генералов, послов, комиссаров времен Гражданской войны  проступают до боли знакомые черты нынешних депутатов и чиновников.

Скоро я уже не могла читать исторические книги, абстрагируясь от своего журналистского опыта. Читаешь про графов или кардиналов, а перед глазами встает какой-нибудь Иван Иванович, подсиживающий Ивана Никифоровича.

Помните, как мисс Марпл раскрывала самые загадочные убийства, опираясь на свои наблюдения за жителями деревушки Сент-Мэри-Мид? Я в ОЭ пошла по сходному пути. Сочиняя интриги в лучших традициях тайн мадридского (и не только) двора, я вовсю применяю «закон политического подобия».

В ближайшее время выходит ваша новая книга «Зимний излом-2. Яд минувшего». Как получилось, что «Зимний излом» состоит из нескольких частей?

Книга вышла очень объемной и, к тому же, имеющей несколько кульминаций. Всунуть весь текст под одну обложку было невозможно технически. В издательстве пришли к выводу, что «Зимний излом», как и перумовскую «Войну мага», имеет смысл выпускать поэтапно. Я согласилась.

«Яд минувшего» - завершает подцикл «Зимний излом» или он будет продолжаться?

Нет, «Зимний излом» закончен. Осталось «Сердце зверя» и обещанные читателям повести из мира Этерны. В частности  о юности Рокэ Алвы и Олафа Кальдмеера.

Во всех ваших книгах детально и динамично прописаны батальные сцены, что, наверное, можно считать большой редкостью для автора - женщины.

Сейчас буду ругаться по женскому вопросу. Нет, я не феминистка, можно сказать, наоборот. Но терпеть ненавижу обобщения и штампы по половому, национальному, сословному и прочим не учитывающим личность признакам. В данном же вопросе возьму на себя смелость сказать, что детально и динамично, а тем более адекватно, прописанные батальные сцены вообще редкость. При этом в раннем историческом романе Марии Семеновой «Лебединая дорога» сражение с хазарами показано на порядок лучше, чем у ряда описывавших аналогичную эпоху писателей-мужчин.

А недавно я проглядела книгу из серии «русские полководцы» о Багратионе, написанную мужчиной. Книга такова, что, даже зная историю наполеоновских войн, понять, что происходит, трудно, сражения же там показаны или каким-то мельтешением вперемешку с диалогами, или вообще оставлены за кадром.

Если говорить о фэнтези, то, по моему мнению, первая отечественная книга, в которой война показана грамотно, логично и сочно, где армии передвигаются и действуют в соответствии с реалиями описываемого времени, а сражения не напоминают кучу-малу, это «Кольцо Тьмы» Николая Перумова. Из зарубежного фэнтези могу вспомнить «Пропавший легион» Гарри Тертлдава, в меньшей степени Теда Вильямса с его Светлым Ардом.

Обычно же мы имеем бестолковое мельтешение, в котором герой или героиня машет двуручником (хорошо, если не верхом), а потом подходит кавалерия (и хорошо, если не атакует вниз по склону на копья пехоты). Говорить о стратегии и тактике не приходится, а о таких вещах, как скорость передвижения армий и снабжение вообще предпочитают не вспоминать.

Вопросами на предмет того, что кушают размножившиеся орки, и как ездить на волках, авторы фэнтези задаются или же не задаются вне зависимости от пола. Так что я бы не разделяла баталистов от фэнтези на мужчин и женщин. Логичнее сказать, что ряд авторов пытается описывать войну, опираясь на жизненные реалии, и авторы эти по сравнению со сторонниками зрелищных, но совершенно невозможных боев пока в меньшинстве.

Как вам удается настолько захватывающе описывать битвы? Вы разбираетесь в теории, тактике боя, средневековом оружии?

Вообще-то  для многих моих героев средневековое оружие неактуально В той же Кэртиане в ходу не мечи и луки, а шпаги, пистолеты и мушкеты.

Что до теории, то какие-то знания у меня, конечно,  есть, я военной историей увлекаюсь с тех пор, как мне подарили (было мне тогда лет шесть) книжку Михаила Брагина о войне 1812 года. Называлась она «В грозную пору», и там были и карты сражений, и рисунки мундиров русской и французской армий. Я заболела этой эпохой и этой войной. Потом был тот же Брагин, но для взрослых, Тарле, всяческие мемуары, затем батальные интересы пошли вглубь и вширь. Тем не менее, я считаю себя в военной истории дилетантом.

Для того, чтобы прописать более или менее адекватную военную кампанию, мне приходится поднимать прорву книг, и все равно этого мало. Обычно работа идет следующим образом. Исходя из требований сюжета, намечается схема будущей кампании и выделяются узловые точки. Затем схема эта отдается на растерзание знатокам военной истории, как любителям, так и профессиональным историкам, которые высказывают свое мнение, причем не зная, что скажет коллега. В результате появляются несколько сценариев, которые методом последовательных приближений объединяются в один. Итог снова разбирается по косточкам, после чего рисуются карты. На этом «штабная» часть заканчивается, и на кости начинает наращиваться мясо. Здесь уже нужна помощь реконструкторов и мемуары, мемуары, мемуары…

Если в стратегии и тактике я все же более или менее разбираюсь, то написать адекватно о том, что чувствуют люди на поле боя, можно только опираясь на воспоминания тех, кто воевал, и на рассказы тех, кто, пусть и не стоял на Бородинском поле, но держал в руке банник и знает, сколько весит солдатский ранец. Когда текст, наконец, готов, он предъявляется экспертам, и они его препарирует так, как ни одному критику в голову не придет.

Какие-то правки вносятся, какие-то отклоняются. И только после этого сражение считается готовым, ну а оружие… Когда я писала цикл статей о запасниках Эрмитажа, мне посчастливилось подержать в руках удивительное оружие. Ощущения незабываемые, хотя я не фехтовальщик и не стрелок. Зато мне повезло встретить Романа Злотникова, Александра Домогарова,  Александра Зелендинова, Михаила Черниховского. С такими консультантами просто неприлично писать ерунду. 

Кто из созданных вами героев вам самой наиболее нравится и почему?

Есть герои, которые мне нравятся, как люди. Есть герои, которые мне кажутся удачными, как персонажи, но при этом лично мне несимпатичны. Иногда мои человеческие симпатии совпадают с литературными удачами, иногда – нет.

Любимыми и при этом удачными героями я считаю Шандера  Гардани, Обена Трюэля, кардинала Евгения, Маргариту, Эдмона и Сандера  Тагэре, Рито Кэрну, Онорину, Гварского Лося, Эдона Доаделлина, Руди Ротбарта, Барболку Чекеи, Диамни Коро и Лентиро Сальегу. Ну и философского жаба с Гибом, а также лошадок из «Боярышника». Про героев основного цикла «Отблесков Этерны» не стану говорить из вредности, и так из-за них читатели уйму копий переломали.

Ну а самой качественным неприятным персонажем является Великий Чичирр-вен-Чиррак-вен-Чивваррак . Воробей, ставший волею судеб драконом, но сохранивший как воробьиные мозги, так и мелкую, злобненькую душонку. Подобных прыжков из грязи в князи я в начале  90-х повидала более, чем достаточно. Забавно, что именно этот герой  угодил на обложку сборника современной русской фантастики, вышедшего в  Польше. Видимо,  свои чичирры имеются и там.

В ваших произведениях есть и детективная линия, часто – с политическим уклоном. Вы любите детективы? Творчество каких авторов, пишущих в жанре детектива, вам нравится?

Я очень люблю классический интеллектуальный детектив, когда по тексту разбросаны подсказки, а в конце мозаика складывается в четкий узор. Любимые авторы Конан Дойл, Агата Кристи, Жорж Сименон, Нейо Марш, Рекс Стаут, Эрл Стенли Гарднер.

К сожалению, у нас классический детектив как провисал, так и провисает. Помню, мне как-то в поезд дали несколько книг одной нашей писательницы (называть не хочу, но, чтоб не было лишних вопросов, это не Маринина), отрекомендовав ее новой Агатой Кристи. Нет, я допускаю, что догадаться, кто убийца, можно на середине книги, но когда опознаешь злоумышленника еще до совершения убийства, становится грустно.

Творчество каких авторов вам близко? Кого из авторов фэнтези вы считаете лучшим в этом жанре?

Близко в смысле движения в одном направлении или близко в том смысле, что не оставляет равнодушным? В первом смысле мне близки авторы, которые стараются придерживаются историзма и логики. Первым я бы назвала Гарри Тертлдава с «Хрониками пропавшего легиона».

Если говорить о втором, то большинство авторов, которых я могла бы перечислить, писали и пишут не фэнтези. Из тех же, кто работает именно в этом направлении, могу назвать все тех же Перумова и раннего Тетрлдава, раннюю же Семенову и Пола Андерсона, к сожалению, покойного.

Говорить о лучших еще труднее, так как это очень субъективно. Для меня в русскоязычной фэнтези безусловным лидером является Перумов, в зарубежном – Мартин и Сапковский.

С кем из авторов, работающих в стиле фэнтези и фантастики, вы поддерживаете отношения?

Летом будет двенадцать лет, как я познакомилась с Перумовым, так что можно сказать, что нужное количество соли мы съели. И что наша дружба прошла проверку и временем, и несогласием по некоторым вопросам, и советами, и подначками «доброжелателей».

Я считаю своим друзьями Элу и Сергея Раткевичей, правда, с Сергеем мы никак не можем встретиться «в живую», выручает Интернет. Наше знакомство  с Элой, как и со многими другими людьми, без которых я  сейчас не мыслю своей жизни,  началась с Ричарда Третьего, из-за которого она и пришла на мой сайт. Очень скоро выяснилось, что у нас много общего. В конце концов, Эла и Сергей написали продолжение моего «Боярышника», избавив героев от уготованной мною несправедливой судьбы. Раткевичи вообще очень добрые люди, не то, что я.

Через Раткевичей я узнала и других рижан – Владимира Серебрякова и Андрея Уланова. Андрей теперь постоянный обитатель нашего военно-исторического подфорума и его истинное украшение. А еще я очень люблю Настю Парфенову, удивительно светлый и талантливый человек. На последнем «Страннике» мы нашли общий язык с Владимиром Свержиным и Виталием Зыковым, ну а к  полковнику Злотникову  плохо относиться просто невозможно. Чертовски обаятельный человек, настоящий имперец и замечательный рассказчик, так что каждая встреча с ним это маленький праздник.

Не помню точно, когда и как я познакомилась с Алексеем Пеховым, кажется, он мне просто написал, но с тех пор мы регулярно общаемся, ну а с Ольгой Громыко как-то все вышло само собой. Уж такой она человек общительный и симпатияный.

Вы принимаете участие в писательских конференциях, например, в «Росконе». Как вы думаете, какова главная цель подобных мероприятий?

Я традиционно бываю на питерском «Страннике», трижды была на «Росконе» и один раз на «Звездном мосту». Какова главная цель подобных мероприятий, определить не берусь, для меня же это общение с людьми, которых в другом месте и в другое время не встретишь. Каких-то деловых или литературных бонусов лично я для себя не вижу, но заряд от дружеских посиделок получаю на месяцы вперед.

По книгам в стиле фэнтези проводится много ролевых игр. Играют ли ролевики по вашим книгам? Участвовали ли вы в ролевых играх?

Сама я не ролевик, хотя среди моих друзей есть ветераны ролевого движения. Что до моих книг, то по Этерне,  насколько мне известно,  прошло несколько полевых ролевых игр, сейчас, вроде бы, готовятся еще две. Кроме того, постоянно идут сетевые ролевки, народ регистрируется под именами персонажей и развлекается, как может. Знаю, что в Екатеринбурге идет перманентная ролевая игра, участники которой даже в реальной жизни называют себя кэртианскими именами и по возможности находятся «в образе».  И еще  они пишут, записывают  и поют кэртианские  песни.  Ну а последнее ролевое достижение – прошедшая на «Дневниках» интернет-конференция героев ОЭ, отвечающих на поступившие вопросы. Получилось очень весело.

Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Есть ли у вас семья, много ли у вас друзей?

Биография у меня обычная. Если кому интересно, можно глянуть у меня на сайте. Семья у меня есть, есть и друзья… Много ли? Наверное, столько, сколько нужно. 

Как вы проводите свободное время? Есть ли у вас хобби?

Свободного времени, увы, у меня нет. По крайней мере, в таком количестве, чтобы я думала, как его проводить. Мое главное хобби это книжки, которые я пишу, и оно съедает практически все, что не съедают журналистика и дела житейские.

К счастью, что работа, что хобби требуют встреч с интересными людьми, чтения книг, посещений выставок и концертов, то есть того, на что не жаль тратить время, когда оно есть. Круг замкнутый, но полезный – не  дает потерять форму.