|
Двумя
днями раньше, где-то 1/4 расстояния от
звезды системы Дженни
до облака Оорта. Примерно 70 часов до
катастрофы...
– ..."Разведчик-2",
говорит "Одиссей": попробуйте
пробить внешний слой вашими
сканерами.
–
"Разведчик-2" – "Одиссею":
мощности не хватает. Он уходит,
скорость больше 12 единиц,
маневровой тяги не фиксируется,
курс прежний; ориентировочное время
хода до планеты – 72 часа.
–
"Разведчик-1" вызывает "Одиссей":
помехи на всех каналах дальней
связи. Попробуйте перекинуть на
меня луч передачи: возможно, на
расстоянии это слабеет...
–
"Одиссей" – "Разведчику-1":
мы не может установить ваше
положение. Передайте ваши
гелиоцентрические координаты.
–
"Одиссей", говорит "Разведчик-2":
скорость объекта сохраняется
прежней. Пробую приблизиться на
предельно близкое расстояние для
повторного запуска массива
сканеров...
–
"Одиссей" вызывает "Разведчик-2":
приближение запрещается.
Немедленно измените курс и
держитесь от него подальше! "Разведчик-2",
подтвердите получение приказа! "Разведчик-2",
немедленно отвечайте!!!
–
"Одиссей", это " Разведчик-1":
я вижу "Разведчика-2", он в
тринадцати километрах над объектом
и идет на сближение. Перехватить не
успеваю, разрешите идти на помощь?
–
"Разведчик-1", сближайтесь
предельно осторожно, попытайтесь
установить связь с "Разведчиком-2".
Ближе 5 километров не подходите,
запустите все сканеры на максимум.
"Разведчик-2" отвечайте "Одиссею"!
"Разведчик-2" – это приказ:
отвечайте! "Разведчик-2", вы
слышите меня?! Отвечайте немедленно!
–
Говорит "Разведчик-1": "Разведчик-2"
прекратил сближение с объектом,
двигатели заглушены. Курс объекта
прежний, изменений не замечено,
враждебности объект не проявляет.
"Разведчик-1" вызывает "Разведчика-2".
Отвечайте! Отвечайте, "Разведчик-2"!
"Одиссей", он не отвечает,
реакции на вызовы нет. Перехожу на
аварийный канал… на аварийном
канале тишина. Перехожу на канал
прямой связи... ничего.
"Одиссея", связь с "Разведчиком-1"
установить не удается.
–
"Разведчик-2", что показывают
сканеры? Есть ли эмиссия на экранах?
–
Сканирую... Сэр, такое впечатление,
что генераторы "Разведчика-1"
только что включились: фоновая
эмиссия 23% от нормы и возрастает...
сэр, двигатели перешли на
холостой ход, – судя по всему,
сработала автоматика.
"Одиссей", "Разведчик-1"
не реагирует на вызовы, корабль явно
не управляем. Разрешите подцепить
его буксирным лучом?
–
"Разведчик-2", вам хватит
энергии для торможения и пути назад?
–
Хватит, "Одиссей".
–
Тогда начинайте буксировку.
Отключите все системы, кроме
двигателей, навигации и
жизнеобеспечения.
–
Буксировочный луч активен, расход
энергии установлен на минимум. "Разведчик-1"
возвращается.
Двумя
часами позже в крохотном ангаре
астростанции "Одиссея"
собрался весь экипаж: шесть человек
и только что выбравшийся из кокпита
небольшого разведчика усталый
пилот. Второй корабль в это время
бесшумно опускался на свою
посадочную площадку в паре метров
от них.
Едва
стихло гудение гравигенераторов,
бережно посадивших неуправляемый
корабль, как все бросились к нему.
Пилот первым вскочил на покатый
фюзеляж разведчика и торопливо
сорвал пломбу с панели внешнего
доступа у основания отражающего
свет фонаря кабины.
"КОД
ДОСТУПА ПОДТВЕРЖДЕН! – пробежала по
появившемуся в воздухе голодисплею
скупая надпись. – КАБИНА
РАЗГЕРМЕТИЗИРОВАНА!"
С
шипением фонарь поднялся на тонких
стержнях и плавно отошел в сторону,
открывая... открывая...
Долгие
мгновения, показавшиеся всем без
исключения годами, в ангаре царила
мертвая тишина. Все смотрели в
кабину, чувствуя, как холодный ужас
сковывает суставы, ледяной хваткой
сдавливая горло, мешая вдохнуть
ставший внезапно горячим и густым
воздух...
И
лишь по прошествию целой секунды
кто-то из собравшихся в ангаре людей
позволил рвущемуся из души ужасу
воплотиться в пронзительный крик...
*
* * * *
Адмирал
вежливо кивнул в ответ на
приветствие часового и шагнул в
огромный ангар флагмана, машинально
бросив короткий взгляд на
расстилающуюся за силовым экраном
бездну космоса. Как ни старайся, а
свыкнуться с тем, что единственной
преградой между беспощадным
вакуумом и теплом уютного мирка
корабля служит сантиметровая
пленка поля, было трудновато.
Сколько бы лет ты не провел на борту
этого корабля.
–
Адмирал, – Колин и его помощник
одновременно подняли головы от
голодисплеев. – Вы как раз вовремя...
хоть я не думал, что вы придете.
–
Пока техники возятся со связью, я
могу отложить свои дела, – пожал
плечами адмирал. – Кроме того, кое-кто
огорчился бы, не приди я...
Колин
незаметно покосился в сторону
громоздкого челнока, кажущегося
неуклюжим динозавром в окружении
стремительных разведчиков и
десантных ботов. Техники как раз
завершали стыковку
теплоизолирующих полусфер, после
чего должен был приобрести сходство
с гигантским яйцом серебристо-пепельного
цвета. Но ученый смотрел не на
аппаратуру: шесть человек в
окружении медиков и его коллег их
научных отделов расположились у
хвостового оперения челнока. Всего
шесть человек обладающих
достаточными познаниями и
способностями, чтобы
самостоятельно провести разведку и
научные исследования на
поверхности Дженни-4, и притом не
отягощенные по той или иной причине
нейроимплантантами. Четверо
прибывших к полуночи с Земли и двое
подобранных из состава экспедиции.
–
Что со связью? – сухо
поинтересовался Стайн, пока они
неторопливо шли к челноку. –Причину
помех выяснили?
–
Пока что – нет. Пробуем увеличить
мощность, но такое впечатление, что
помехами накрыта вся система... даже
наблюдение за планетой ухудшилось
на порядок, – он покачал головой с
таким видом, словно не особо верил в
успех, но тут же мечтательно прикрыл
глаза: – Откровенно говоря, адмирал,
когда представишь, какое количество
энергии требуется
для столь мощной инфоблокады...
"Вот
именно, что блокады... " – про себя
поморщился адмирал. Его отнюдь не
завораживала научная сторона
случившегося, а вот то, что по какой-то
причине вся экспедиция оказалась
отрезанной от связи с Землей –
внушало серьезные опасения.
Несколько утешало – так как на
предлагаемое техниками увеличение
мощности передатчика он не очень
рассчитывал, – что Портал-Кольцо
работало по-прежнему надежно и
проинформировать Землю можно во
время следующей синхронизации с
ихним Портал-Кольцом. Адмиралу даже
не хотелось думать, что начнется там,
если не удастся наладить связь.
Адмирала
и Колина заметили, лишь когда они
подошли практически вплотную к
увлечено переговаривающимся ученым;
медики в это время что-то с
серьезным видом объясняли шестерым
кандидатам на высадку. "Впрочем,
каким там кандидатам... – хмыкнул
адмирал. – Можно подумать, у нас на
каждое место по десять претендентов
и времени сколько угодно...". Он
скривился: в который раз эта планета
ломала все планы! Сперва с полем,
потом с появившимися ниоткуда
помехами, а теперь и с надвигающимся
на остров циклоном...
Жестом
остановив собравшегося было
вскочить заместителя руководителя
медицинской частью, адмирал
внимательно посмотрел на членов
второй экспедиции на Дженни. Все
молоды, все горят желанием
оказаться в числе первых
исследователей лежащего под ними
мира, все настроены крайне серьезно...
Стайн цепко оглядел на сидящих чуть
в стороне невысоких близнецов в
стандартных комбинезонах, с едва
заметным абрисом пары крестов –
одного большого и чуть ниже
меньшего – на левой стороне груди.
Насколько он помнил, эти
светловолосые крепыши с самого
начала держались особняком, но
никаких проблем не создавали:
делали, что им говорят, послушно
выполняли все предписания медиков,
ни разу не попытались устроить
диспут на религиозную тему. Даже он
сам, ничего хорошего от церковников
не ждавший, пока не имел к чему
придраться. "К тому же, прислали
всего двоих, а не четырех, как
обещали... хорошо, у нас оказались
подходящие кандидатуры!".
–
Хотел бы я отправиться с вами, - с
улыбкой заметил адмирал,
внимательно изучая каждого. Смуглую
кареглазую шатенку с до боли
знакомыми чертами лица он оставил
напоследок и вновь усмехнулся, но
уже про себя, когда она без следа
смущения встретила его взгляд. – Но
зачем вам там старик с дыркой в
голове? – послышались смешки. – В
общем, вы все прекрасно знаете и без
меня, так что я пришел пожелать вам
удачи и успешного возвращения. За
вами пойдут другие, но вы будете
первыми – помните об этом!
Под
сводами ангара яростно взревела
сирена; металлический голос
Центрального Оператора флагмана
отчеканил давно ожидаемую фразу:
"ПЯТНАДЦАТИМИНУТНАЯ ГОТОВНОСТЬ К
СТАРТУ; ВСЕМ, КРОМЕ ТЕХНИЧЕСКОГО
ПЕРСОНАЛА ПОКИНУТЬ АНГАР!".
Адмирал поджал губы и внимательно
оглядел их.
–
Удачи вам! – повторил он.
Отсалютовав всем вместе, он
развернулся и уверенно пошел к
выходу.
Шестеро
"первопроходцев" несколько
мгновений смотрели вслед адмиралу
– кто с восхищением, от мимолетной
встречи с одним из самых известных
людей Солнечной системы, кто с
деланным безразличием, а кто – с
затаившейся в глазах легкой грустью.
Колин с сочувствием посмотрел на
девушку, и негромко кашлянул:
–
Я присоединяюсь к пожеланиям
адмирала и надеюсь, у вас все
получиться! Мисс Стайн, – он
улыбнулся шатенке, в очередной раз
вспоминая, как удивился, узнав, что у
внучки адмирала обнаружили СНО, и
что сам адмирал рекомендует ее в
состав первой группы высадки. Потом
посмотрел на результаты тестов и
экзаменационные оценки девушки – и
все без имплантантов, – и
удивляться перестал,
– принимайте командование.
–
Благодарю вас, сэр, – Дженнифер
Стайн посмотрела на группу,
единогласно избравшую ее своим
руководителем. – Всем на челнок!
"ДЕСЯТИМИНУТНАЯ
ГОТОВНОСТЬ ДО СТАРТА!" –
прогремел голос Оператора.
– "ВСЕМ ПОКИНУТЬ ЗОНУ РАЗГОНА!".
*
* * * *
Здесь
было холодно... Синева испещренного
фиолетовыми, белыми, ярко-голубыми
прожилками льда была везде: сверху,
снизу, вокруг. Лед сверкал в
жутковатом свете химического
факела мириадами злых ядовито-зеленых
искорок, переливался тысячами
оттенков, резал глаза... Разумеется,
никакого факела не хватило бы, чтобы
полностью осветить гигантскую
пещеру, но откуда-то снизу
поднималось тусклое молочное
сияние, дававшее достаточно света,
чтобы без помех уяснить себе ее
сумрачное величие.
"Что это..."
Исполинская
пропасть терялась во мгле, в
клубящихся облаках ледяных
кристалликов и тянущихся к своду
белесых жгутов испарений. Десять,
двадцать километров – воображения
не хватало представить ее истинную
глубину. Чудовищный провал казался
гноящейся раной мироздания, бездной,
ведущей к самому ядру планеты. И
этот неверный свет, в котором
искажались, таяли в туманной дымке
очертания предметов, – каждый шаг
здесь грозил смертельной
опасностью, все было словно злой
насмешкой над реальностью.
Все, кроме тонкого шпиля посреди
бездны, даже в этом полумраке
выделявшемся среди обманчивых
теней.
"Я не... я...
где... где я!!!"
Тонкий
мостик, неведомо каким способом
подвешенный над пропастью,
серебристой лентой тянулся к едва
различимой с такого расстояния
площадке на вершине шпиля,
начинаясь прямо у его ног. Насколько
хватало глаз, по обе стороны хватало
черных отверстий туннелей, но
больше нигде не было ничего
подобного этому мостику,
и невольно закрадывалась мысль:
неужели ему настолько повезло выйти
через переплетение лабиринта
туннелей и пещер прямо к
единственному пути через пропасть?
"Пути куда?
Что за путь? Что..."
Он
шагнул вперед, с трудом оторвав руку
от холодной стены. Ровный гул,
доносившийся из глубины, вдруг стал
громче, словно его движение
пробудило нечто в этом застывшем
царстве холода и мрака. С хрустом
приминая осевший на карнизе иней, он
подошел к мосту, – если узенькую
тропу над бесконечностью, едва ли
полтора метра шириной можно было
так назвать. Он дошел, дошел, хоть
никто не верил ему, дошел почти до
самого конца, – теперь оставалось
самая малость: пройти километров
пять или семь по мостику над бездной
к источнику, взять то, что там
ожидает его, и вернуться обратно.
Вернуться, пока еще есть время. Пока
еще можно что-то сделать...
–
Я знаю, что Вы хотите! – проклокотал
он, с вызовом глядя в окружающую
тьму. – Я знаю, кто Вы! Я знаю, что
бессилен против Вас! Но я не боюсь!
Слышите, я не боюсь!!!
"Кого? Кто они? Что
с моим голосом?
Почему я говорю это? Что происходит?
Что это... что... что..."
Хриплый,
скрежещущий голос утонул в объятиях
поднимающегося с глубин тумана и
равнодушных просторах пещеры.
Тишина...
Холод...
И
гаснущее в туннеле за спиной эхо "оюсь...
юсь... юсь..."
С
шипением выдохнув стылый воздух, он
ступил на дрожащий в ритме мерного
гула мостик, небрежно швырнув вниз
источавший густое зеленое свечение
факел.
–
Я дойду! – он не угрожал, не пытался
напугать, – в голосе звучала
непоколебимая уверенность в своих
силах. – И мне не нужен свет, чтобы
пройти к источнику.
"Но
мне нужен! Нет, не надо..."
Факел падал во тьму,
стремительно уменьшаясь,
превращаясь в крохотную звездочку.
Он потянулся за ним, потянулся к
свету, потянулся за падающей искрой...
И вдруг его окружила тьма, ветер
яростно засвистел вокруг...
"Я
не вижу ее... Где она?.. Мне нужен свет..."
Не было верха и низа,
не было ничего, кроме клубящейся
тьмы и ощущения бесконечного полета.
Он падал целую вечность, а где по ту
сторону этого кошмара рассыпались
пылью планеты, гасли звезды,
останавливало свой бег время. Он
падал, безымянный и покинутый всеми...
"Нет! У меня есть...
есть имя! Я... я..."
Невероятно долгое
мгновение он искал нужное слово,
пытался вспомнить. Ветер стих,
разводы тьмы перед глазами словно
обрели плотность. Застывший мир
ждал его
слов, и когда он уже почти отчаялся,
его бесплотные губы выдохнули всего
три слова:
"Меня зовут Крис!"
В глаза ласково
плеснуло лазурное сияние.
И одновременно с
этим что-то с ошеломляющей силой
ударило его со всех сторон...
С
жутким воплем Крис вскочил с
нагретой за день земли, но тут же
свалился обратно, невольно застонав:
все тело болело, голова – та вообще
раскалывалась на части, а в горло
драло так, словно
в нем разорвался плазменный заряд.
Со второй попытки он встал на колени,
и тут от набившейся в рот
тошнотворной смеси песка и едкой
дженнийской травы его буквально
вывернуло наизнанку.
Прошло,
наверное, не меньше часа, прежде чем
он пришел в себя настолько, чтобы
отползти к ближайшей тени: без
всякого удивления он понял, что
очнулся посреди кладбища
космических ботов, между которыми с
увлечением он бродил... Вчера?
Сегодня? Сколько он был без сознания?
Солнце Дженни висело низко над
горизонтом, но это ничего не
говорило: с тем же успехом это мог
быть и вечер того дня, когда он в
третий раз попробовал подойти к
Башне. Хронометр
на руке показывал половину шестого
вечера по местному времени, но что
ему с этого?
Он
с трудом уселся, опершись спиной о
небесного цвета борт чужого корабля,
и снял с пояса флягу. Воды
оставалось мало: едва ли треть этой
фляги и, насколько он помнил,
запасная в рюкзаке, но сейчас Крису
было не до экономии. В два приема
прополоскав рот, он жадно допил
остатки чуть теплой воды.
Напившись,
он достал из аптечки пневмошприц и
капсулу с красным ободком. Медики
особо предупреждали его, что
использовать этот адский коктейль
можно только в критических
ситуациях и не больше одной порции
за раз. Смесь обезболивающего с
крайне сильными тонизирующими
веществами и стимуляторами для
нервной системы могла поставить на
ноги и мертвого, но в качестве
побочного эффекта резко повышала
болевой порог и подстегивала
метаболизм. Вложив капсулу в шприц,
Крис приложил распылитель к шее, и
нажал на курок.
"Что
ж, часов десять-тринадцать у меня
есть, – пряча
шприц и на треть опустевшую капсулу
в аптечку, напомнил себе Крис.
Действовало снадобье великолепно: и
минуты не прошло, а боль утихла,
мысли прояснились. К несчастью, как
только действие препарата иссякнет,
наступит расплата: полное
опустошение как ментальных, так и
физических сил организма превратит
его часов на двадцать в
беспомощного ребенка. – Значит,
задача-минимум: убраться с плато,
найти укрытие и...
– он быстро глянул наверх,
– ...да, дать знать наверх,
что со мною все в порядке... и просить
помощи. Чувствую, что в одиночку я
здесь не многого добьюсь!".
Крис
посмотрел налево, на черную Башню,
невозмутимо господствовавшую над
плато. Три раза, три проклятых
попытки дойти до нее – вдруг с
необычайной отчетливостью вспомнил
он, – и каждый раз одно и то же:
накатывающаяся ниоткуда тяжесть в
голове, жар во всем теле, путающиеся
мысли, застилающий глаза серый
туман... И затем он приходит в себя по
другую сторону Башни, точно некий
шутник аккуратно взял его за шкирку
и перенес на шесть-восемь
километров вперед. Вчера вечером –
ну, будем считать, что это было
действительно вчера, – потом утром,
едва чуть развиднелось и ближе к
обеду... И
все бесполезно: чертова Башня
упорно не желала подпускать к себе
посторонних.
Положив
рядом рюкзак, Крис угрюмо
проинспектировал запасы еды: с
водой было легче, –
обеззараживающих таблеток
хватало еще на месяц,
– а вот концентратов осталось
всего две штуки. И экономить он не
мог: усиленному нейростимуляторами
метаболизму требовалось
максимально возможное количество
белков и углеводов, иначе он просто
начнет сжигать ткани организма.
Крису врачи подробно рассказали о
судьбе тех, кто пренебрег
инструкциями, и ему вовсе не
улыбалось выяснять на собственном
опыте, действительно ли возможно в
последние три часа действия
препарата потерять тридцать
процентов массы собственного тела.
Теперь,
когда в голове окончательно
прояснилось, а от недомогания и боли
в горле не осталось и следа, Крис
впервые задумался обо всем, что с
ним произошло. Раньше как-то
постоянно не хватало времени или
были заботы поважнее, а кроме того...
С тех пор, как он увидел кладбище
кораблей, рассеянных вокруг Башни,
его не оставляло странное чувство,
словно он увидел нечто очень важное.
Вот только понять, что именно
беспокоит его, так и не получалось,
но смутная тревога и не думала
исчезать.
Нет,
разумеется, находка чужих кораблей
– только этого достаточно, чтобы
полностью оправдать посылку
экспедиции к Дженни-4, но, во-первых,
он вновь вспомнил о мотыльке и
свечке, а во-вторых... Ни на орбите, ни
здесь он ни разу всерьез не
задумывался: что же такое на самом
деле Башня? Различных гипотез было
множество, кое-какие остроумные
мысли имелись и у него, но теперь
Крису начало казаться, что все их
предположения даже близко не
подходят к истине.
Потом
этот сон… или чем это было? У него и
раньше были яркие, путаные
сновидения, но ничего подобного он
никогда не видел. Сперва покинутые
корабли и скользящие между ними в
туманной дымке тени, а теперь эта
громадная пещера и хрупкий мостик,
переброшенный через бездну к белому
шпилю... Ладно, с первым сном еще,
куда ни шло: море новых впечатлений,
совершенно незнакомый мир, но
второй... Собственно, это был даже не
сон – он скорее походил на
воспоминание о чем-то, бывшем на
самом деле. Крис еще раз с
неприязнью взглянул на Башню: если
допустить, что это не сон, – а он был
готов спорить на что угодно, что это
не так, – то оставалось
единственное объяснение и она
чертовски не нравилось ему.
Вполголоса выругавшись, он довольно
уверенно поднялся на ноги.
Крис
собрал свои вещи в рюкзак и,
механически закрепляя его за спиной,
оценивающим взглядом посмотрел
назад. "Красивый, однако, у
чужаков корабль!" – решил он.
Действительно, аквамариновая
махина поражала изящностью линий в
сочетании с какой-то предельной
рациональностью технических
решений. Создавалось впечатление,
что ее творцы задались целью
создать корабль, в котором нет
ничего лишнего, в котором все
подчинено одной задаче. – "На
такой штуке даже я спокойно бы
спланировал с орб..." –
уважительно подумал Крис... и осекся,
чувствуя, как его прошиб холодный
пот.
Вновь
сбросить на землю рюкзак было делом
пары секунд. Крис бросился к
ближайшему кораблю, быстро осмотрел
его с обеих сторон, потом побежал к
следующему: тут они лежали
относительно тесно, и за минут
десять он осмотрел с десяток
кораблей. Не удовлетворившись этим,
он взобрался на оказавшуюся
поблизости груду массивных валунов
и уже с биноклем стал осматривать
остальные. На диковинные очертания,
иногда имевшие место повреждения,
разнообразные материалы он не
обращал внимания. Сейчас его
интересовали только особенности
конструкции, и с каждым новым
кораблем он мрачнел все больше и
больше.
Минут
через двадцать Крис обессилено
опустил бинокль и затравлено
огляделся, словно надеясь увидеть
нечто, способное опровергнуть его
догадку, или хотя бы сделать ее
менее пугающей. Совсем недавно он
недоумевал, почему его так
беспокоят эти корабли, – оставалось
удивляться, как он, опытный инженер,
смог проглядеть это в первый раз,
как мог не заметить лежащих
буквально на виду фактов.
Крис
собирался спуститься вниз, найти
свой рюкзак и попытаться спокойно
обдумать все, когда он случайно
посмотрел на восток. Мгновение,
другое он пристально вглядывался в
медленно поднимающуюся над
горизонтом крохотную черную точку,
затем поднес к глазам бинокль – и
сдавленно выругался. Разрешение у
бинокля было, конечно, не ахти какое,
но здесь и не требовалось мощной
оптики, чтобы узнать планирующий к
поверхности Дженни-4 челнок. И
почему-то Крис был уверен, что
траектория полета завершится точно
на плато, там же, где когда-то
приземлились такие же корабли
чужаков. Корабли,
слетевшиеся словно мотыльки к
пламени свечи…
И,
пожалуй, впервые с того мига, когда
он ступил на землю Дженни-4, Крису
Хаттону стало по-настоящему страшно.
*
* * * *
Портал-Кольцо,
орбита Дженни-4, двадцать пять минут
до катастрофы...
Когда-то
его звали Брюсом Сельежи. Когда-то...
потому что сейчас он
ничего не помнил о своей прошлой
жизни. Он вообще ничего не помнил:
страшный огонь, вспыхнувший в его
разуме, когда он услышал о полном
обрыве связи, в миг пожрал рассудок,
разорвал в клочья память, оставляя
лишь самое необходимое и
безжалостно разрушая все остальное.
Секундой раньше это был веселый
балагур, отличный механик,
заместитель бригадира третьей
смены Ремонтной
службы Портал-Кольца, секундой
спустя – выжженная дотла скорлупка,
в которой не осталось и тени разума. Инсталляторы
слишком хорошо знали свое дело,
чтобы кто-то заметил произошедшую с
Брюсом метаморфозу, но даже они не
могли предвидеть, что связь
оборвется гораздо раньше
планируемого, и совсем не по той
причине, на которую рассчитывали их
хозяева.
То,
что когда-то звали Брюсом,
склонилось над консолью; дежуривший
на свою беду в отсеке техник смятой
куклой лежал под его ногами с
неестественно вывернутой головой. С
мягким щелчком окровавленный
разъем вошел в гнездо на затылке,
соединяя его с Младшим Оператором
контура.
"Инициировать
последовательность активации
контура"
"НЕСТАНДАРТНЫЙ
КОНТАКТ, УРОВЕНЬ ДОСТУПА НЕ ОПОЗНАН.
В КОМАНДНОМ СЕГМЕНТЕ ПАМЯТИ
ОТСУТСТВУЕТ САНКЦИЯ НА ИНИЦИАЦИЮ
ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ. В ЗАПРОСЕ
ОТКАЗАНО. ПРОСЬБА АВТОРИЗИРОВАТЬСЯ"
"Авторизация:
считать данные с сегмента памяти
биологического носителя 65-334/сигма
33-альфа/33. Плавающий код сегмента:
3305454бк44кдда434д3. Приоритет команд: 001.
Отсечь командный сегмент. Отсечь
сегмент авторизации. Заблокировать
отсек. Заблокировать резервный узел
управления. Заблокировать
альтернативные порты доступа.
Заблокировать аналитическую
подсистему. Заблокировать
сигнальную подсистему. Перейти в
ведомый режим"
"ДАННЫЕ
СЧИТАНЫ. АВТОРИЗАЦИЯ ПОДТВЕРЖДЕНА.
КОД ДОСТУПА ПОДТВЕРЖДЕН. ПРИОРИТЕТ
ПОДТВЕРЖДЕН. ПРИКАЗЫ ПРИНЯТЫ К
ИСПОЛНЕНИЮ, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОПЕРАТОР"
"Инициировать
последовательность активации
контура"
"ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ
ИНИЦИИРОВАНА"
"Открыть канал
подачи энергии на контур"
"КАНАЛ
ОТКРЫТ"
"Заблокировать
каналы сброса энергии"
"КАНАЛЫ
ЗАБЛОКИРОВАНЫ"
"Установить
граничный уровень искривления 200
единиц"
"УРОВЕНЬ
ИСКРИВЛЕНИЯ УСТАНОВЛЕН. ВНИМАНИЕ,
ПАРАМЕТР В 3.5 РАЗА ПРЕВЫШАЕТ
БЕЗОПАСНЫЙ УРОВЕНЬ. РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ
ПРОБОЯ ВСЕХ УРОВНЕЙ ЗАЩИТЫ – 14000 +/-
100 СЕКУНД"
"Игнорировать
сообщения системы защиты.
Инициировать процесс искривления"
"ПРИКАЗ
ПРИНЯТ. ПРОЦЕСС ИНИЦИИРОВАН"
|
