|
Двадцать девять минут,
четыре целых и три десятых секунды
прошло с того незабываемого
мгновения, когда Крис ступил на
сыпучее золото инопланетного пляжа,
и вот, наконец – он действительно
ощутил… Осознание своего
одиночества пришло к нему незаметно,
но совершенно ожидаемо, секунда в
секунду, как будто раньше ему что-то
мешало: то ли нереальная, почти
глянцевая прелесть окружающего
мира, то ли раздражающая мысль о
неусыпном наблюдении с орбиты. И еще
какие-то детальки, которые Крис
подмечал оком бдительным, как у
ревнивого влюбленного.
…Обзорный
монитор. Компания земных
исследователей, дружно вытянув шеи,
любуется – лазорево-зеленый
самоцвет планеты на колючем фоне
звезд, подрумяненный алым светом
заходящей Дженни. «Красавица!» -
общий вздох восхищения. Один ученый
толкает другого в бок: «Крис, даю
слово – она будет моей!» «Поменьше
самоуверенности, бесценный друг
Анри, она будет нашей. Нашей, а не
твоей.». «Мон шер ами Крис, только не
будем опять устраивать
соревнование «кто первый». Как
вчера вещал на заседании начальник,
шепелявя на каждом звуке, это
бесьценное сокровисе непременно
будет востребовано благодарным
селовесеством». «С ним сложно не
согласиться» - отметил Крис. «Он
говорил о своей статье «Новые
методы спектрального анализа в
применении к изучению атмосферы
Дженни-4» - пояснил Анри. «Все равно,
не согласиться нельзя,» - упиваясь
сарказмом, произнес
Крис.
Лаконичное
сообщение бортового информатора: «Пилот
Оссиан Анри разбился при попытке
высадки.» Снова толпа
людей у обзорных мониторов, что-то
горячо и бурно обсуждающих. Кто-то в
одиночестве застыл в стороне –
впился глазами в экран, сжав кулаки:
«Дженни, будь ты проклята, Дженни!..
Ты хоть понимаешь, что ты наделала?»
Бирюзовая
королева Дженни Четвертая величаво
сияет с мониторов. Она не виновата.
Она просто дитя природы и не может
нарушать ее законов. «Дженни, я
отомщу тебе,» - бьется в мыслях у
Криса…
«Вы
мозете задать последние вопросы
Крису Хаттону, мы передадим их ему,
он сейсяс занят последней
подготовкой к спуску, но ответит
обязательно, как только законсит.» -
Господин начальник экспедиции, вы
надеетесь, что попытка
Хаттона будет успешной? – «Слозный
вопрос, без сомнения, слозный, но мы
все верим в него, и
- парень просто влюблен в свою
работу.»
И
Крис действительно был влюблен – в
этот роскошный, сине-изумрудный мир,
в свою прекрасную Дженни – с
первого взгляда, брошенного на
монитор, и еще раньше – с первой
фотографии, доставленной тем
космическим кораблем, и еще раньше
– с первой мысли о далеком,
сказочном мире, таком непохожем на
Землю… И пусть эта жестокая Дженни
забрала у него друга и – вполне
возможно, лишит его самого жизни –
разве можно отказаться от мечты?
Упругие
колебания аэростата,
отпочковавшегося от спускового
челнока; теперь между Крисом и его
драгоценной Дженни-4 – лишь
прозрачная бездна атмосферы, высота
многих десятков километров. Сложные
трансформации аппарата и - плывущий
над морем воздушный шар. Крис
чувствует себя древним
воздухоплавателем, как те, которыми
он восхищался в школе. Взгляд из
гондолы – вниз, на море, растянутое
синим шелком; сияющая звезда Дженни
горстями рассыпает на него
серебряные монеты бликов – у него
слезятся глаза, и на мгновение
кажется, будто световые узоры
сложились в огромные буквы,
таинственные слова… Крис,
вздрогнув, вглядывается, пытается
понять, но видение разлетается в
ослепительные брызги.
Поверхность
океана все ближе, ближе… Золотистым
серпом раскинулся берег, Крис ловко
маневрирует аппаратом – как
пригодилось старое увлечение – и
все ближе ответственейший момент –
первая встреча с планетой, первый
шаг восхищенного гостя на
незнакомую землю, первое свидание
человеческого разума и
гостеприимной стихии, судьбоносное,
незабываемое…
И Крис торжественно
заносит ногу и, зацепившись за
крепление, падает, и впечатывается
носом в рыхлый песок, и поспешно
подскакивает, отряхиваясь. «Ах,
Дженни!..» - он укоризненно улыбается,
берет баллончик с краской и шагает
по пляжу, вытягивая рядом с собой по
песку загибающуюся карминовую
линию.
«Дженни, ах, Дженни…
Деревенская милая простушка в
кружевном корсаже, с ромашкой в
кудряшках…» Крис попробовал
припомнить всех Дженнифер, Жанн и
Евгений, которых ему доводилось
знать – по сравнению с ними эта
Дженни - самая славная, самой
желанная, пленительная… и самая
опасная.
Он извлек из футляра
БИОС (биоиндикатор окружающей среды)
и водрузил его на песок. Опаловая
сфера вспыхнула на солнце и начала
наливаться густыми яркими красками.
Крис залюбовался. БИОС был одним из
новейших творений земных ученых,
шедевром кибернетической биологии
и, в конце концов, просто красивой
штучкой. Десятки
разномастных ученых с
труднопроизносимыми названиями
специализаций корпели над ним
несколько лет, создавая особые
материалы, населяя хитроумную
пористую конструкцию специально
выращенными видами одноклеточных,
настраивая объемнейшую
биологическую память, оттачивая
сложную систему химического и
биологического баланса, реакций,
процессов и индикаторов. Теперь,
изучив прихотливое расположение
красок под поверхностью БИОСа,
можно было узнать абсолютно все о
химическом составе воды, почвы и
воздуха, о давлении, микрофауне,
радиационном фоне и даже – с
вероятностью девяносто два
процента - о погоде на следующий
день.
Крис внимательно
осмотрел пестрые лимонно-сине-лиловые
узоры на индикаторе – прибор давал
самые радужные прогнозы,
совпадающие, впрочем, с
предсказаниями ученых экспедиции, в
том числе и с результатами их новых
замечательных методов
спектрального анализа. Более
подробная расшифровка предстояла
уже на корабле, и Крис оставил БИОС в
покое - набираться важной
информации из окружающей среды.
Человеку то же занятие,
именовавшееся, правда, несколько
иначе - «валяние на пляже»,
доставляло гораздо больше
удовольствия, чем полуживому
прибору. Молодой землянин,
растянувшись на солнышке, ворошил
пальцами теплый сыпучий песок и с
благодарностью думал о
замечательной науке медицине,
которую весьма невзлюбил после того,
как ему пришлось перенести процесс
«предварительной адаптации к
условиям чужой планеты».
Безусловно, тогда ему
довелось испытать немало
неприятного – все системы его
организма приводили в полную боевую
готовность, вводились какие-то
особые сорта лейкоцитов,
генетически модифицированные из
его же крови – призванные
безжалостно набрасываться и
уничтожать всякую незваную
бактерию, имевшую несчастье попасть
в бесценный организм Криса, а вот
микрофлору его собственного тела,
наоборот, учили не высовываться, а
при попадании в незнакомую среду –
тут же самоуничтожаться. Все это
называлось грозным словом
биоблокада. Зато теперь – улыбался
довольный Крис - не было
необходимости сидеть в кислородном
наморднике и вариться в защитном
скафандре.
Нежданный порыв ветра
сыпанул ему в лицо горячей пыли –
Крис чихнул и тут же пожалел об
отсутствии «намордника». Он
приподнялся, проводя ладонями по
лицу, и вдруг вскочил, оглядываясь –
внезапное, мучительно ясное
ощущение, что на него кто-то смотрит,
смотрит в упор, скользя взглядом по
незащищенной коже…Вокруг,
разумеется, никого не было, но Крис
на всякий случай обшарил прибрежные
заросли, потревожив пару
невозмутимых полосатошкурых белок,
которые, зацепившись длинными
хвостами за ветки, плавно
покачивались из стороны в сторону,
невозмутимо взирая на мир. «Паранойя
– болезнь опасная,» - резюмировал он,
поймал одну из белок и усадил ее на
БИОС – умного прибору было под силу
запомнить даже ее ДНК. Белка с
выжидательным любопытством
уставилась на Криса, словно никогда
в жизни не видела таких странных
существ с серебристой гладкой
шкурой на нижней части тела и
загорело-золотистой на верхней.
Вот тогда оно и пришло
– осознание…
…Крису расхотелось
лежать. «Кажется, у меня была задача
«исследовать остров, насколько
успею» Значит, гулять мне никто не
запрещал,» - решил
он и зашагал вдоль берега, натягивая
на ходу куртку от комбинезона.
Однообразно-красивый вид (густое
сплетение зелени по одну руку и
бескрайняя синева, вспененная у
берега белой полосой
- по другую) вскоре ему прискучил.
Он остановился у огромного гладкого
валуна, полузарывшегося в песок,
достал из-за пояса баллончик с
краской и четкими алыми буквами
вывел: «Исследуя эту планету,
героически погиб великий пилот Анри
Оссиан. Его прах растворился в водах
океана, на берегу которого стоит
скромный памятник его
человеческому мужеству. Да не
забудется имя его вовеки.» Крис
нарвал в прибрежных зарослях цветов
и зеленых веток и уложил их у
подножия камня. «Пора возвращаться,
- решил он, - а то эти вредные
наблюдатели будут ныть, что я
надолго оставил без присмотра
аппарат».
«Странная белка все еще
тут, - первым делом отметил Крис, -
так и не слезла с БИОСа. Хотел бы я
тоже иметь такую отвлеченно-философскую
жизненную позицию». Крис натаскал
веток, развел доисторическим
методом – с помощью спичек –
костерок и принялся готовить
вкуснейшее блюдо на свете…а какое
блюдо не будет вкуснейшим, если
варишь его в титановом котелке на
морском берегу, напитываешь
ароматным дымом… даже если делаешь
это в первый раз и используешь
весьма неаппетитные пищевые
концентраты. Крис предложил белке
кусочек синтетической картошки, та
брезгливо сморщила носик. «Ну, как
хочешь,» - подытожил он и,
сладострастно втянув носом аромат
супа, принялся за еду.
«Ах, милая моя Дженни -
мотыльком порхало в мыслях у Криса,
пока он, погрузив БИОС в морскую
воду, отмывал котелок и ложку, - пора
мне с тобой прощаться, пожалуй». Он
поднялся, подхватил свои вещи и
начал собирать оборудование в
рюкзак. Белка, заметив сверкнувшую
на свету металлическую дверцу
клетки, с которой к ней начал было
подбираться Крис, ускакала с
неожиданной резвостью.
Крис погрузился в
гондолу и начал готовить аппарат к
отлету. Он
решил осмотреть состояние
нагревательного аппарата и – о ужас!
– заметил отсутствие центрального
элемента. «Да я же сам его извлек два
часа назад, - вспомнилось Крису
через несколько ужасных мгновений, -
и уже начал грешить на Дженни…
Положительно, со мной что-то не в
порядке.»
Гондола плавно
покачивалась, взмывая над
уменьшающимся пляжем, над кипением
прибоя и синим зеркалом океана. «А
неплохо бы пролететь над островом, -
мелькнула у Криса гениальная мысль,
- весьма
неплохо! Так и сделаю! Познакомлюсь
с Дженни поближе.» Шар прекратил
свой подъем и по плавной траектории
повернул к острову.
Крис, наклонившись
через борт, разглядывал светлое
травяное море, когда корзину
внезапно сильно качнуло. «Дженни,
черт побери, что такое?» - с
неудовольствием подумал он, пытаясь
выровнять полет, как вдруг шар,
отвратительно закачавшись, полетел
вниз. Запахло гарью.
«Я идиот, - изрек Крис, -
ибо только последний идиот может
после извлечения детали поставить
ее обратно на место не той стороной.
Удивительно, как я вообще взлетел.»
Останки нагревательного аппарата
жалобно дымились. «От любви ли к
Дженни у меня начались завихрения в
мозгах или по какой другой причине,
но мне,
видимо, суждено просидеть тут
подольше. Вот тебе и милашка в
кудряшках…» Крис пальнул
сигнальной ракетой в небо, затем,
решив, что в нынешнем его положении
любое действие бессмысленно, но
бездействие отвратительно,
закрепил аппарат, подхватил рюкзак
и зашагал туда, где, по его мнению,
был центр острова. «Вот и
познакомился с Дженни. Очень, очень
близко…» - констатировал он.
«И снится нам трава,
трава на Дженни, зеленая, зеленая…»
- Крис внезапно остановился. Он
пробирался по травяному морю,
которое доходило ему до подбородка,
уже несколько часов,
устал, проголодался, но, тем не
менее, ощущал полное и ничем не
замутненное удовлетворение жизнью.
Темнело, и он ускорил шаг. Конечная
цель маршрута была уже в нескольких
минутах ходьбы – островок скал,
отколовшийся от основного массива и
омываемый со всех сторон травяным
океаном. А остановиться его
заставило вполне вежливое, очень
ненавязчивое прикосновение – кто-то
положил ему – лапу? руку?.. – на
плечо и слегка похлопал. Крис даже
не успел испугаться, пока
поворачивался – в лицо ему глянули
умные, карие, почти людские глаза. «Иззвинитте?..»
- начал было Крис. Животное было
необыкновенно похоже на земного
примата – как у далекого предка
человека, у него было милое, будто у
обезьянки, покрытое шелковистой
светлой шерстью лицо, изящные
пятипалые конечности и рост чуть
ниже, чем у Криса. Пока землянин в
изумлении разглядывал незнакомое
существо, оно грустно покачало
головой, развернулось и нырнуло в
высокую траву.
«Ну и дела, - подумал
вконец ошарашенный Крис, - вот тебе и
девственная планета, вот тебе и
милашка в кудряшках. Сердце
красавицы склонно к измене и
перемене, как ветер Дженни…
Интересно, не обладает ли он разумом?
Наши наблюдатели, наверное,
все-таки что-то проглядели.»
В любом случае, нужно
было устраивать на ночлег. «Хотел бы
я знать, где эти гориллы обитают,» -
Крис, напевая только что
придуманную песенку, запустил
вторую сигнальную ракету и шагнул в
густые заросли травы.
|
