Предательство не вылечить слезою.
Предательство не вылечить ничем.
Останешься по-прежнему собою,
И для тебя останусь я ни кем…
«Предательство».
Одним хмурым осенним утром распахнулись
западные ворота славного города Хвалина. Распахнулись они для
того, чтобы пропустить внутрь один из немногих торгующих
караванов гномов. Караван был не очень велик, да и охраняли его
всего десяток городовых орков – те счастливчики, которым
позволили остаться, когда поняли, что охранять караваны, а, как
ни крути, надо. Правда и им, впрочем, как и остальным нелюдям,
приходилось носить огромные бирки, платить высокий налог и
подпиливать клыки. Но это всё-таки было лучше медленного
вымирания в бесплодной тундре.
Процессия остановилась у ворот в ожидании
досмотра. За это время начальник каравана гном Гирди, тяжело
вздыхая и качая головой над каждой монетой, расплатился с орками,
охранявшими караван.
Тут же к хмурой процессии гномов подошёл
начальник таможни с двумя десятками стражников и дюжиной
наёмников-арбалетчиков. Начальник знал, что на многое ему
надеяться не стоит. С гномов же почти ничего не возьмёшь – это
ведь не купцы-южане, которые везут всякие радующие глаз товары.
Гномы же что тащат? Ювелирный уголь для тиглей, необработанные и
обработанные камни для всякого рода поделок, скобы, поховки,
какие-то заготовки, наковальни, шурупы, дверные петли, иногда –
руду, лемехи, крицы и многие другие изделия из железа и прочих
металлов. Одним словом, не поживишься.
Начальник таможни тяжело вздохнул – он
знал, что трусоватые, загнанные в глубину гор гномы не ввяжутся
ни во что сомнительное и уж тем более противозаконное. Проверив
все документы и убедившись в своих мыслях, таможенник недовольно
махнул рукой – мол, проезжайте. Стража и арбалетчики убрали
оружие и отошли в сторону, пропуская в город караван.
…Но ни таможенник, ни стражники не знали,
что им не следовало этого делать…
Осенью город просыпается медленно и,
словно бы, неохотно. Но как-никак всё-таки отходит ото сна –
дел-то невпроворот: многое надо успеть, пока не пришли Смертные
Ливни вкупе с зимними холодами. И жители это понимают, потому и
спешат на рынки, чтобы запастись всем необходимым, дабы пережить
Ливни и суровую зиму.
Ярмарочная площадь – она же Балаганная
сегодня была почти полностью заполнена народом – яблоку и тому
негде упасть. И все вопят, толкаются, орут…
- Сюда! Сюда! Здесь самые лучшие яблоки!
- Самые лучшие? Брехун! Они ж все червивые!
- Хлеб! Свежий хлеб! Булки!
- Семечки!
- Чего толкаешься? Ща ка-ак вмажу!
- Это кто кому вмажет?
- Заткнитесь вы! Вот магики сюда сбегутся,
всем задницы поджарят!
- А чё им здесь делать? Они ж нами
брезгуют…
- Лучшие фрукты!
- А-а-а-а-а!!! Кто мне ногу отдавил!?
- Сюда! Скорей! Последнее представление
перед Ливнями! Впервые цирк господина…
- Посуда!
- Пира-ажки!
Да, где ещё можно найти более подходящее
место для того, чтобы облегчить карман своего ближнего на пару
золотых монеток. Никто из собравшейся в этом месте разношерстной
толпы не обращал внимания на молодого паренька, лет двадцати
трёх от роду, карманы старенькой поношенной куртки которого
оттягивали только что приобретённые, естественно без разрешения
торговцев, товары. И уж, естественно, никто из присутствующих не
знал, что этого молодого темноволосого паренька со шрамом на
левой щеке зовут Драккеном.
Драккен промышлял воровством. Он,
конечно, не мог похвастать тем, что он самый умелый и именитый
вор славного города Хвалина. Нет, Драккен был просто в меру
ловким, умелым и удачливым вором, чего вполне хватало для того,
чтобы довольно сносно сводить концы с концами. Единственным
«громким» делом Драккена был случай, когда он «срезал» кошель у
самого Командора Ордена Арк – Арбеля. Конечно, что это был
Командор, вор узнал лишь потом – сидя в довольно приличном, по
его мнению, баре и потягивая хорошее пиво. Правда, жаль только
его друзья восприняли рассказ об успешной краже Драккена как
хорошую шутку…
Драккен недолюбливал магов. Да и не он
один – его чувства разделял весь город, за исключением самой
Радуги. Да и за что их, спрашивается, любить? Руки у этих
магиков по локоть в крови. Скольких невинных жителей они убили,
прикрываясь тем, что они, дескать, творили незаконную волшбу? А
скольких невинных, только-только родившихся детишек, купленных в
деревнях у людей, которые вынуждены продавать девять из десяти
свои младенцев, чтобы хоть один выжил, они принесли в жертву на
своих алтарях? Так что Семицветье сейчас держится фактически
только на том животном страхе, которым она смогла опутать всю
Мельинскую Империю.
Внезапно Драккен почувствовал, что идти
стало заметно легче – никто не пихал локтями в бока, не
отдавливал ноги. Отвлёкшись от своих тяжёлых мыслей, он увидел
впереди себя широкую спину, одетую в чёрную кожаную куртку с
шипастыми накладками на плечах. Маги и иже с ними – чародеи,
ведуны, ворожеи и все остальные наделённые магическими
способностями – просто обожают выделяться из толпы. Любят, чтоб
при одном только их виде разговоры – смолкали, шапки – ломались,
а спины – гнулись. Молодые маги предпочитали всё чёрное и
серебряное – кожа, накладки, шипы, цепочки, браслеты. Женщины им
не уступали. Правда, если одни делали короткие стрижки, носили
мечи и старались одеждой и повадками походить на мужчин; другие,
напротив, предпочитали волну роскошных волос до пояса, юбки,
кружева, глубокие декольте, кареты и ещё много всякой дряни. А
вот старшее поколение, без исключения, носили одноцветные плащи.
Вот и сейчас Драккен нисколько не
сомневался, что перед ним - маг… Только вот что магу
понадобилось на Балаганной площади?
Но теперь стало более-менее понятно,
почему народ внезапно стал расступаться и гнуть спины. Боязнь
перед магиками была всё-таки несоизмеримо большей, чем та же
ненависть. И пока только страх сдерживал всех этих несчастных
людей, чтобы не броситься и не растерзать этого представителя
Семицветья. Но Драккену очень хотелось верить, что уже очень
скоро этот животный первобытный страх испарится, как вода в
нагретом котелке, и магики ответят за все их злодеяния
собственной кровью. А пока…
Драккен подобрался поближе к магу, не
сводя взгляда с увесистого кошеля, висящего на его поясе. Как бы
невзначай, вор толкнул магика в плечо.
- Ой, господин маг, - на лицо Драккен
нацепил настолько правдоподобную маску ужаса перед магом, что
тот даже и не подумал, что под этой маской скрывается довольное
собой ухмыляющееся лицо молодого парня. И даже если бы ему в
голову пришла мысль прощупать ауру этого парня, маг не увидел бы
ничего кроме ауры подавленного, практически убитого страхом
человека. Чего и говорить, дар у парня был, хоть он и сам не
знал об этом и не умел пользоваться подарком богов, - я… я не
хотел… случайно получилось… ну… господин маг… прошу вас,
простите…
- Пшшёл прочь! – сквозь зубы с нескрываемой
злостью прошипел маг.
Драккен, не переставая кланяться и
благословляя мага и, естественно, Радугу, растворился в толпе.
Да, конечно, люди боятся магов, но любой
случай, в результате которого так или иначе страдают выходцы
Радуги, они встречают как праздник и радуются ему всей душой –
только этой затаённой злостью люди могут отплатить магикам за
все их мучения. Поэтому сейчас Драккен нисколько не сомневался,
что никому из всех присутствующих на Балаганной площади не
придёт в голову крикнуть: «Держи вора!» или остановить мага и
сказать, что, дескать, вот тот паренёк спёр ваш кошель – просто
потому, что от этого страдает маг.
На деньги, украденные у Командора Арбеля,
Драккен безбедно просуществовал почти два месяца – и это с почти
ежедневными дорогими обедами и остановками в не самых худших
трактирах. Посмотрим, какой подарок на этот раз маги подготовили
молодому вору. И только Драккен захотел посмотреть содержимое
только что приобретённого кошеля, как сзади раздался чей-то злой
окрик, предназначавшийся Драккену.
Обернувшись, вор увидел, как маг,
обворованный им, расталкивая локтями толпу, скорым шагом
направляется к нему. Но даже тут Драккен не почувствовал страха
– так, лёгкий азарт, не больше. Маги же не совсем с ума сошли,
чтобы жахнуть каким-нибудь заклинанием по толпе ни в чём не
повинных жителей – этих-то так просто не объявишь отступниками,
занимающимися недозволенной волшбой.
Уверенно лавируя в сером почти
бесконечном потоке людей, Драккен выбрался с Ярмарочной площади.
Затем рванул в сторону одного совершенно неприметного дома,
остановился около полуразрушенной крышки погреба и огляделся.
Ограбленного мага не было видно. Оставалось надеяться, что
«господин маг» свернул куда-нибудь не туда и в результате
потерял из виду Драккена.
Молодой вор удовлетворённо улыбнулся и
спустился в заброшенный погреб. Сразу же в нос ударил запах
какой-то кислятины, вкупе с ароматом гниения. Прикрыв нос
рукавом куртки и сощурив слезившиеся глаза, Драккен двинулся
вперёд – во тьму. Ему не нужны были никакие факелы – вор знал
почти все заброшенные лазы и секретные ходы в этом городе, да и
ориентировался в нём он получше самих старожилов.
Спустя пару десятков шагов неприятный
запах ослаб, и идти стало немного легче. Правда, теперь под
ногами что-то противно хлюпало, а со всех сторон стало
раздаваться испуганное попискивание, но вор старался не обращать
на него никакого внимания. Кто знает, что или кто может
ждать тебя в непроглядной темноте. Говорят, эти подземелья
строили ещё Дану. И фундаменты их построек уходят далеко в глубь
земли. Уже потом, после ухода Дану, эти подземелья стали
заселять разные малоприятные плотоядные твари. Это Радуга
говорит, что благодаря их стараниям вся нечисть изведена на
несколько десятков лиг, а та, что иногда появляется в городе,
дескать, просачивается неведомым магам образом. Враки!
Эта нечисть жила здесь ещё до основания Хвалина, живёт сейчас и,
вероятнее всего, ещё долгое время будет существовать – просто
потому что это надо самой Радуге.
Пройдя ещё с полсотни шагов, коридор, по
которому шёл Драккен раздвоился. Одна ветвь продолжала «идти» по
прямой, а другая резко заворачивала влево. Если идти не
сворачивая по прямому, как арбалетный болт, коридору, можно
пройти весь город насквозь и выйти в противоположной части
Хвалина. Но Драккену совершенно не нужно было в другую часть
города, поэтому он выбрал левый коридор. Спустя ещё сотню шагов
он поднимется по невысоким каменным ступеням на уровень выше,
затем пройдёт ещё с полсотни шагов, прежде чем окажется рядом с
выходом из этих мрачных подземелий.
Внезапно задрожали стены и пол,
возмущённое попискивание усилилось и Драккен едва удержался от
того, чтобы не броситься отсюда со всех ног. Но разум уверенно
твердил перепуганному телу, что сейчас необходимо стоять на
месте и не двигаться. Вскоре дрожание прекратилось, а вместе с
ним стих и писк. Драккен тихо двинулся дальше.
Что это было? Кто знает… Говорят, верные
Дану тарлинги до сих пор обитают где-то в этих местах и
прокладывают всё новые и новые туннели. А так же ещё говорят,
что где-то в Хвалине есть нора тарлингов, пройдя по которой до
самого конца можно очутиться аж в самом сердце Мельина. И
Драккен знал, где начинается этот туннель, только вот пройтись
по нему у вора всё не хватало смелости. А тех, у кого её
хватило, больше никто не видел…
Осторожно, чтобы не упасть, Драккен
поднялся по скользким каменным ступеням и попал в ещё более
узкий лаз, чем тот, по которому он шёл. По тому хотя бы можно
было идти в полный рост, а здесь, требовалось согнуться раза в
три. Но, по крайней мере, в этом лазе не было той слизкой
противно хлюпающей под ногами жидкости. Оставалось пройти всего
чуть больше полусотни шагов.
И только Драккен сделал с десяток первых
шагов, как внезапно услышал голоса. Ничего странного в этом не
было – коридор, по которому сейчас пробирался Драккен, проходил
прямо под обжитыми домами и было вполне естественно услышать
чей-то разговор. Только было одно обстоятельство, которое так
заинтересовало вора – у говоривших (а их было несколько) был
довольно странный, но уж точно не Имперский, акцент.
Задрав голову к «потолку» Драккен заметил
в нём небольшой зазор, сквозь который тоненькой струйкой
просачивался свет, и, перевернувшись на спину, прильнул к
импровизированному окошку. Конечно, сквозь это окошко вору
удалось разглядеть немного. Но и того, что он смог разглядеть
вполне хватило, чтобы заинтриговать Драккена.
Вор увидел сидящих за грубосработанным
деревянным столом восьмерых гномов, которые что-то бурно
обсуждали. Говорили они тихо, поэтому Драккену пришлось напрячь
до предела свой слух и почти не дышать, чтобы расслышать их
разговор (благо общались они на общеимперском).
- …поэтому-то я и не думаю, что у нас это
получится, - буркнул под нос какой-то гном.
Гном, сидевший неподалёку от бубнившего
себе под нос низкорослого жителя гор, если судить по более
длинной и роскошной бороде – главного в их небольшой кампании,
повернулся к нему лицом и грозно спросил:
- Ты считаешь, что Каменный Престол
ошибается?
- Нет, Гирди, ни в коем случае. Я же просто
хотел сказать… ну, мы же не знаем где туннели этих тарлингов и
по какому из них нам идти… просто вдруг мы… ну, случайно не туда
свернём?
Гирди ухмыльнулся и достал из-за пазухи
изрядно помятый, а в некоторых местах и порванный пергаментный
свиток. Затем он бережно расстелил его на столе и тут же в
комнате повис вздох восхищения, вырвавшийся из глоток остальных
гномов.
- Где ты смог достать карту туннелей
тарлингов? – тихо выдохнул один из гномов.
- Каменному Престолу она стоила недёшево, -
с ощутимой горечью в голосе ухмыльнулся Гирди.
«Ба, да если здесь замешан сам
Каменный Престол, намечается что-то очень неприятное! И хотя бы
поэтому я должен досмотреть представление до конца…» -
молнией пронеслось в голове у Драккена. И он, как пиявка,
присосавшаяся к телу человека, прильнул к зазору в полу
неизвестной избы.
- Но, Гирди я всё равно не понимаю, как мы
проникнем во дворец. Он же, наверное, хорошо укреплён, да и эта
Радуга так просто не даст нам войти в покои Императора.
«Так, а это уже интересно… Зачем этим
недомеркам понадобился Император? Уж не задумали ли они убить
его? Похоже на то. Только вот вряд ли это у них получится. Гном
прав: Радуга так просто не пропустит бородатых не то что в
дворец, но и в Мельин… Стоп! А как они собираются попасть в
Мельин? Уж не по подземным ли туннелям тарлингов? Но всё равно,
даже если они дойдут до Мельина, там их сразу и повяжут»
Гидрии вздохнул.
- Именно поэтому меня, а не тебя, мой
дорогой Дварин, поставили во главе этой миссии… Ходы тарлингов
под самым дворцом переплетаются с давно заброшенными и никем не
использующимися секретными ходами людей. Через них в одну из
ночей мы попадём в покои императора и исполним свой долг перед
Каменным Престолом и всем нашим племенем.
- Но почему Каменный Престол не сообщил нам
об этой миссии ещё в горах? Почему именно сейчас ты объясняешь
нам задание?
- Не недооценивай Радугу… Что было бы если
бы какой-то чародей из числа высших решил бы проверить нас? В
этом случае хоть один из вас, пусть и под влиянием магии,
выложил бы ему всё о нашем задании. А так – у меня
просто-напросто внезапно остановилось бы сердце… а вы, ничего не
подозревая, довезли бы караван до Хвалина… И то, по-моему, тот
маг, которого мы встретили по дороге что-то заподозрил, ведь не
даром же он так зенки-то лупил. Но даже если я и ошибаюсь, нам
надо поторапливаться…
- Но что изменится, если мы убьём
Императора?
Гирди опять довольно хмыкнул.
- Если нам удастся покончить с Императором,
Мельинская Империя может прекратить своё существование. У
Императора нет сына, поэтому нить правителей прервётся. В борьбу
тут же ввяжутся бароны и другие представители «голубой» крови. В
результате – междоусобные войны, конфликты. Уверен, что и Радуга
не упустит возможности отхватить от пирога изрядный кусок. Вот
тут-то Каменный Престол и нанесёт свой удар. Пока разрозненные
самопровозглашённые новые Империи будут объединяться, наша армия
уже сотрёт с лица земли эту заразу, именуемую Мельинской
Империей.
«Наивные, думают, что, убив
Императора, они избавятся от Империи. Даже жаль их расстраивать.
Ведь уже сейчас Радуга практически единолично правит всей
Империей. Император в их руках всего лишь послушная марионетка.
Он подписывает абсолютно все бумаги, которые даёт ему Радуга,
выполняет их поручения. Единственное, что могут сделать эти
гномы – из жалости перерезать нитки, которые дёргают маги. Но
даже после этого ничего не изменится: маги сделают себе нового,
ещё более послушного наследника. Откопают из какого-нибудь
Галана якобы незаконнорожденного сына Императора и
какой-нибудь наложницы, которая с радостью узнает в нём свою
кровь, (и ведь смогут народ убедить!) да посадят его на престол.
И уж конечно не будет никаких войн и вооружённых конфликтов. Так
что, дорогие мои, Империя будет стоять даже после того, как вы
убьёте Императора. Вот если бы вы смогли перебить всех архимагов
Семицветья…»
- Я, конечно, боюсь беду накликать, но что
случится, если мы не сможем выполнить задания?
Гирди помолчал, покусал нижнюю губу и со
вздохом выдал:
- Если нам не удастся… У Каменного Престола
останется лишь один-единственный выход избавиться от Империи…
Đŕăügňîr…Но,
боюсь, в случае провала этого мы уже не увидим… Так что нам
теперь остаётся только…
Внезапно Драккен почувствовал, что его
кто-то тронул за лодыжку. Не без усилия подавив так и рвавшийся
наружу, крик вор резко обернулся. Сердце ухнуло куда-то вниз и
упорно не хотело продолжать работу. Прямо в его ногах сидела
огромная, размером с добрую собаку, крыса и с интересом
разглядывала Драккена. В почти полной темноте, перебиваемой
только лучиком света, падающим с «потолка», вор кое-как смог
изловчиться и бесшумно достать из ножен катану. Скольких трудов
стоило ему протаскивать каждый раз это оружие прямо под носом у
стражников.
Тварь абсолютно никак не отреагировала на
появление в руках вора хищноизогнутого клинка. В связи с тем,
что крыса вроде как не собиралась нападать на Драккена, он
позволил себе рассмотреть нежданного гостя: чёрная жёсткая
шерсть довольно смешно топорщилась в некоторых местах, передние
лапки, которые крыса поджала, больше всего походили на
человеческие руки (Драккену даже показалось, что в полутьме он
различил ногти на этих руках), её нос и длинные усы
белого цвета не переставая шевелились, а глаза… глаза были
зелёного ядовитого цвета. Скорее всего, это опять проделки
Радуги – они любят выводить новые виды всяких зверушек, а потом
выпускать их на свободу, чтобы потом состроить из себя героев:
смотрите, мол, какую мы тварь поймали и если бы не мы,
неизвестно что она натворила бы. И это в лучшем случае, в худшем
– так и вовсе про неё забудут…
«На что угодно спорю, что эта тварь
ещё и ядовитая…» - подумал Драккен.
Тем временем крыса подобралась ещё ближе
к правому сапогу вора и открыла свою пасть, усеянную тысячами
мелких, как гвозди, зубов. Драккен не был каким-нибудь
закалённым в боях воякой, с ног до головы покрытый шрамами,
поэтому такого испытания парень не выдержал – он сразу же
отпрыгнул в сторону от этой бестии и, как назло, приземлился на
какую-то балку, которая не преминула громко затрещать.
- Тссссс… - послышалось наверху, - Слышали?
Здесь кто-то есть.
- Да ну, Дварин, не говори глупостей.
Вердин своих ребят возле дома расставил, так что если что – он
бы предупредил. А это либо ветер, либо крысы…
Сразу же за этим послышался неясный шорох
– это какой-то гном опустился на колени и приложил ухо к полу.
Драккен старался не дышать: если гномы
поймут, что внизу кто-то есть, они скорее всего разорвут его на
куски – сейчас они готовы на самые крайние меры. Тишина стала
затягиваться, так что Дрейк ненароком подумал: а не помолится
ли? Да, он не был последователем Новой веры и не верил не то что
в Спасителя, но и во всех других богов. А что это даёт? Он знал
людей, которые, не раздумывая, отдали бы Спасителю правую руку,
если бы он их об этом попросил. И где они сейчас? Некоторые
лежат по погостам с кинжалами в спинах, тела других же так и не
нашли. Спаситель не помог своим последователям. Стоит ли
спрашивать поможет ли он вору, предавшему Новую веру…
Таинственная знакомая Драккена, снова
осторожно подползла к нему и удивлённо пискнула, как бы
недоумевая: что это он делает.
- Да, скорее ты прав – это крысы… - тем не
менее, неуверенно сказал гном наверху, - Развели тут хумансы
гадость всякую, понимаешь… - голоса становились всё тише и тише
(скорее всего, гномы перешли в другую комнату), пока не затихли
совсем.
Только сейчас Драккен позволил себе
облегчённо вздохнуть. Эта прогулка по подземельям изрядно
попортила его нервы. Руки вора до сих пор не хотели перестать
трястись, мысли, тучами метавшиеся в голове, словно специально,
путались, а вся спина была мокрой от пота.
Драккен перевёл свой взгляд на сидевшую
подле ног крысу.
- И что… тебе надо? – спросил он её
заплетающимся языком.
Крыса, словно поняв, что хочет от неё
этот странный человек, переступила с лапы на лапу и замотала из
стороны в сторону хвостом. Только тут Драккен заметил, что хвост
этой твари напоминает… хвост скорпиона.
Вор едва не вскрикнул и больше от страха,
чем по собственному желанию двинул сапогом в морду бестии. Тварь
взвизгнула почти человеческим голосом и с глухим стуком
приземлилась шагах в семи от Драккена. Но тут же поднялась и
серой молнией устремилась к вору, а когда до него оставалось два
шага – прыгнула. Под действием одуряющего страха Драккен даже
забыл, что у него в руке находится оружие и, как палкой,
отмахнулся катаной от крысы. Но так получилось, что лезвие
клинка, не встречая на своём пути никакого сопротивления,
рассекла тельце надвое. Зелёная фосфорирующая кровь выплеснулась
на пол.
Восстановившуюся тишину разорвало тихое,
едва различимое знакомое попискивание. Тут же откуда-то с
глубины пришёл похожий писк. А потом ещё, ещё и ещё…
- А-а-а-а!!! – истошно завопил Драккен.
Сдерживать себя он уже не мог и ему сейчас было глубоко
наплевать, что его вопль может кто-то услышать. Выставив перед
собой катану вор бросился туда, где, как помнили ноги, крылся
выход.
Драккен стоял посреди кишащей народом
улицы. И этот народ галдел, кричал, сотрясал кулаками и на
всякий лад проклинал Радугу. Но самое странное, вор не знал где
он находился.
- Эй, что это за место? – спросил Драккен у
случайного прохожего, который так же, как и все остальные
куда-то спешил.
Наверное, в другое время прохожий
покрутил бы пальцем у виска, но сейчас он ответил:
- Чёрный город, - не останавливаясь крикнул
случайный встречный, чтобы во всём этом гвалте Драккен смог бы
расслышать его слова.
- Но поблизости с Хвалином нет Чёрного
города, - недоумённо ответил Драккен.
- Да при чём здесь Хвалин? Мы то в Мельине.
- То есть как в Мельине? – ошарашено
пробормотал Драккен – Это, наверное, сон. Просто дурной сон. Вот
сейчас ущипну себя и…
- Чего встал на дороге? Боишься – так иди к
мамочке под юбку спрячься, а другим не мешай дело делать… -
проорал над ухом вора какой-то оборванный человек, размахивая
над головой топором.
Драккен тут же забыл о своём намерении
ущипнуть себя, чтобы проснуться в тёплой уютной постели.
- Прошу прощения, но куда все так спешат.
Незнакомец от такого вопроса остановился
как вкопанный и с удивлением уставился на Драккена.
- Парень, ты когда родился? На Радугу мы
идём, на Радугу. Император-то наш, Спаситель храни его душу,
наконец, решил показать проклятым магикам кто здесь хозяин! Так
ты с нами или нет?
«Вот теперь я точно уверен, что это
сон!» - промелькнула в голове Драккена шальная мыслишка, -
«Стоп! А если это и вправду сон, то почему бы мне
действительно не посмотреть на это? Если не в жизни, то хоть во
сне я смогу рассчитаться с магами за смерть моего отца и
сестрёнки Дины…»
- Куда идти?
- О, - одобрительно хлопнул по плечу вора
сказал незнакомец, - Идём! Небось, тоже зуб на магиков имеешь?
- Да. Веди!
Долгое бездействие наконец-то притупило
тот всепоглощающий животный страх и превратило магов Радуги из
ужасного чудовища в огородное пугало, в которое не боясь можно
было запустить камнем.
Улицы Мельина кипели. На борьбу с Радугой
поднялись почти все. Толпа, в которую попал Драккен становилась
всё больше и больше за счёт притока в неё таких же как и он
униженных, оскорблённых, живущих лишь ожиданием этого дня – Дня
Расплаты. А толпа всё росла и росла, пока узенькие улочки
столицы не выплюнули кишащую массу народа на площадь, наискосок
от которой высилась безмолвной громадиной башня. В темноте
Драккен не смог различить герб, чтобы понять какому Ордену она
принадлежит. Впрочем, это сейчас было неважно. Люди Мельина
сошлись грудь на грудь с магами Радуги.
- Значить, первое дело, робяты, это шоб
магики вас не заметили. А сейчас, стал быть, всем рассыпаться.
Рассыпаться, говорю! Кто из арбалетов бить умеет, вперёд.
Пращники есть? Ага, вижу. Камни готовьте. Как где взять? –
мостовую видишь? Господа магики вблизи своей башни грязи не
желают, значить, ну дак мы энтим тоже попользуемся. На открытое
место не высовываться – изжарят, ну да это вы, мельинские, лучше
меня знать должны. Как двери вышибать? – двери, мил человек, мы
вышибать не станем. Если хочешь, можешь в них лбом побиться.
Авось поможет. Дорога у нас одна – через окна, через вон ту
галерейку стеклянную. У них там, вишь, сперва-то бойницы были,
да потом решили – надо окна прорубить. И вокруг, эвон, балкон
обвели. Ну, так вот нам на тот балкон и нужно. Верёвки, крюки –
у всех всё ладно? Тут ведь вам не легион, центурион не проверит.
Оплошаешь – магики тебя на жаркое себе подадут. Ну, готовы,
смертнички? Тогда ждём, счас нам сигнулу подать должны…
Это говорил стоявший в укрытии за
изломом стены высокий человек с жёстким, бездушным лицом. Глаза
его были словно чёрные дырочки. Он один из всей толпы имел
хороший меч и приличные доспехи.
Кто-то не сдержался и кинул первый
камень. Зазвенело стекло, обрушиваясь вниз хрустальным ручейком
осколков. Странно. Башня Радуги – и не заговорена от столь
немудрёного оружия? За первым камнем полетел второй, третий… миг
спустя на башню обрушился целый ливень.
Радуга не может стерпеть такое!
Затем в просвете какой-то улочки, что
примыкала к площади, на мгновенье мелькнули два силуэта –
высоченный, худой человек в кирасе и с мечом, а рядом с ним –
низкорослый широкоплечий крепыш, скорее всего – гном. Эти вели
небольшой отряд пращников, пославших в цель странные снаряды,
которые Драккен сперва принял за начинённые горючей смесью – в
полёте за ними волочился дымный след.
Однако это оказалось нечто совсем другое.
Пращники забрасывали башню тлеющими пучками трав. Сизый дымок
всё плотнее и плотнее окутывал строение. Драккен даже немного
растерялся – неужто они надеются, что Радуга попадётся на столь
примитивную уловку, как дымовая завеса?
Атака была неплохо скоординирована. Одни
и те же люди командовали пращниками и теми, кто готовился лезть
на стены. Как только башню заволокло дымом, тёмные улицы, лишь
кое-где освещённые закатным заревом, исторгли из себя десятки
штурмующих, среди которых был и Драккен. Дикие вопли сотрясали
воздух – казалось, в атаку пошли не цивилизованные жители
столичного Мельина, а орда вечно голодных и злых троллей.
И тут на самой вершине башни тускло
сверкнул жёлтый огонёк. Над венчающими башню зубцами возникло
смутное золотистое движение. В воздухе начали прорисовываться
контуры громадного янтарного серпа, не одного – двух,
соединённых вместе наподобие кос боевой колесницы.
В следующий миг двойной серп начал
опускаться. Непохоже было, что каменные стены служат ему
преградой. Два кривых лезвия свободно, будто призрачные,
проходили сквозь кладку.
И они достигли низа как раз в тот миг,
когда первые атакующие, пьянея от безнаказанности, забросили на
балкон железные крюки и ловко, точно обезьяны в южных лесах,
стали карабкаться вверх.
Драккен ждал криков, предсмертных воплей
и жуткого хруста с каким янтарные косы начнут рубить живую
плоть. Вор зажмурился и невольно подумал: «Хорошо, что я не
в первой линии атакующих. Магия Радуги просто снесёт этих
несчастных, как буря стог сена».
Но ожидания Драккена не оправдались – не
было моря крови, не слышны были стоны умирающих – заклятье магов
лишь раскидало атакующих, словно ребёнок надоевшие игрушки.
Наверное, следствием этого являлось действие той загадочной
смеси, что сейчас дымилась у подножия башни. И лезвия,
проходившие сквозь дым таинственного вещества сразу как-то
блекли и не наносили видимого урона людям.
Десятка два человек приволокли таран –
ствол только что срубленного дерева. Таран грянул в ворота.
Бронзовые створки ответили возмущённым звеньканьем, но
выдержали. Но вот после пятого или шестого удара они
распахнулись, пропуская ликующую толпу.
На миг Драккену показалось, что башня
покинута, но только на миг – то есть ровно до того момента, как
через зубчатый парапет перевалилось тело в жёлтой мантии Ордена
Угус. Мешком низринулось вниз, ударилось о камень,
неправдоподобно далеко и сильно разбрызгивая вокруг себя кровь.
«Орден Угус… Что ж, если это и правда
сон, то он обещает быть интересным…»
А в самой башне царил форменный
беспорядок. Маги, в одночасье потерявшие силу, стали безвреднее
котят. Обезумевшая толпа сминала их всех, а тех кто вздумал
сопротивляться просто рвали на куски. Кто-то хватал пленных,
чтобы потом вдоволь поиздеваться над ними, кто-то сводил счёты с
магами прямо в башне. Но Драккен не смотрел и не принимал в этом
участия. Он искал одного мага, с которым у него были старые
счёты.
Вдруг впереди замаячила чья-то спина в
однотонном жёлтом плаще. Драккен и не обратил бы на мага
никакого внимания, если бы не одно обстоятельство. На
указательном пальце правой руки, которой он старался остановить
кровь, хлеставшую из левого бока, был перстень. Этот перстень
вор не мог не узнать – он принадлежал его отцу. Драккен кинулся
следом за убегавшим магом. Какой-то мужик оказавшийся рядом с
раненым противником захотел было его добить, но Драккен резко
оттолкнул его в сторону и прорычал:
- Он мой!
Драккен ударил мага по затылку эфесом
катаны и тот, как подкошенный, рухнул на каменный пол. Вор даже
немного испугался – а не убил ли он его? Но нет, маг был жив.
Бесцеремонно перевернув его носком сапога на спину, Драккен
приставил к горлу мага клинок. В глазах «жёлтого», смотревшего
на Драккена был страх – тот первобытный страх, который они,
обычные люди, испытывали много лет перед Радугой; теперь они
поменялись местами.
- Вот мы и встретились вновь, Мастер Алкин!
- Разве мы знакомы? – облизал маг
пересохшие, дрожащие от напряжения, губы.
- О, извините – просто я запамятовал, что
с таким количеством убитых вами людей немудрено и забыть их
имена. Ну, так я вам постараюсь подсказать. Надеюсь, вы помните
немолодого мужчину тридцати пяти лет с пепельными волосами,
карими глазами и небольшим шрамом от левой щеки до подбородка.
Нет, не помните? Ладно, ещё одна подсказка. Этого мужчину звали
Карном. Не достаточно? На указательном пальце он носил перстень…
почти такой же, как и вас… - при этих словах зрачки мага
расширились от страха, а лицо побелело, - О, вижу, вы начинаете
припоминать. Тогда вы должны вспомнить, что рядом с ним стояла
совсем ещё молодая девушка по имени Дина – его дочь. И когда он
вступился за свою дочь, которую хотели сжечь, одна мразь из
Ордена Угус по имени Алкин, приказал бить его до смерти. Но
предварительно этот зверь Алкин отрезал у Карна указательный
палец вместе с перстнем, как будто он был не человек, а какая-то
вшивая дворняга. Выбросив палец и надев перстень на свой, он
сказал лишь одно слово: «Исполняйте!» и ушёл. Но эта гнида не
заметила прятавшегося поблизости семилетнего мальчика, который
всё видел и поклялся отомстить тебе! И я, наконец, дождался!
Слышишь, Алкин, пришло Время ответить за все свои грехи!
С этими словами Драккен рубанул катаной
по правой кисти мага, отделив её от тела. После этого он
брезгливо поднял её, стянул с указательного пальца перстень и
выкинул мёртвую руку с таким отвращением, словно это была
какая-то ядовитая змея. Драккен опять повернулся к корчащемуся
на земле магу, который пытался остановить кровотечение,
наматывая на культю свой плащ.
- Неужели такие звери как вы способны
чувствовать боль? – спросил Драккен, приготовившись из жалости
нанести последний удар, как откуда-то сбоку выскочил мальчишка
лет восемнадцати, который сжимал в обеих руках короткий кинжал.
И если бы не его крик: «Мастер Алкин!», вполне возможно, Драккен
пропустил бы его удар. А так Драккен резко повернулся и рубящим
ударом снизу вверх отсёк парню обе руки практически до локтя, а
затем, возвратным движением, срубил ему голову.
После этого Драккен перевёл свой взгляд
на Алкина и, что-то про себя решив, нанёс три молниеносных удара
пытающемуся подняться магу: в печень, почку и левое лёгкое. Маг,
натужно хрипя, повалился наземь. Каждая из нанесённых Драккеном
ран была смертельной и жить ему оставалось не больше минуты, но
ещё более смертельным было само понимание того, что уже очень
скоро ты перестанешь существовать, уйдёшь в великое ничто.
«Ничего, пусть помучается, мой отец и
сестра умирали гораздо дольше»…
…И вдруг всё вокруг померкло и
подёрнулось серой дымкой. Вокруг Драккена вдруг всё начало
изменяться: исчез дёргающийся в предсмертных конвульсиях Алкин,
исчезли штурмующие, башня. На смену этому пришла чья-то
просторная комната с большой кроватью и лежащей на ней
человеком. Рядом с выходом из комнаты стоял ещё один человек…
Хотя, нет, всё-таки человеком назвать его будет сложно. Высокая
стройная фигура, с чистой розовой кожей, волосами густого
золотого отлива, чеканными твёрдыми скулами, большими глазами со
странно поднятыми внешними уголками, тонким ртом и твёрдым
волевым подбородком. Стоявший у двери был представителем племени
Вольных, которые по Императорскому указу могли получить
имперское же подданство.
Драккен был настолько удивлён, что не с
разу рассмотрел лежащего на кровати человека. А когда он
вгляделся в знакомые черты (благо Вольный отчего-то не обращал
никакого внимания на невесть каким образом появившегося здесь
вора), еле сумел подавить так и рвавшийся наружу крик. На
кровати лежал сам Император Мельинской Империи.
Тут Вольный повернул голову в сторону
Драккена и прислушался. Сначала Драккен решил, что Вольный
наконец-то заметил незваного гостя, но тот смотрел сквозь вора,
упорно не замечая того, словно его здесь не было. Вольный
смотрел на каменную кладку возле кровати Императора.
Затем что-то произошло. Драккен прозевал
этот момент и не сразу понял, что за его спиной под действием
чьей-то невиданной силы каменная кладка превратилось в мелкое
крошево. Тот час из образовавшегося проёма выскочили восемь
гномов. Трое сразу же кинулись к атаковавшему их Вольному, чтобы
хоть на время связать его боем. В комнату Императора ворвались
ещё с десяток Вольных, но даже несмотря на всю их скорость
реакций, они явно опаздывали: двое гномов в упор выстрелили из
арбалета в только что очнувшегося Императора. Первый болт с
противным звеньканьем отскочил от стального панциря, который
Императору не разрешалось снимать даже в собственной комнате, а
вот второй болт с оглушительным хрустом вошёл по самое оперение
в высокий лоб правителя, откинув его безвольное тело фунта на
два.
Император был мёртв…
И вдруг опять всё закрутилось перед
глазами ошарашенного Драккена, только на этот раз исчезли только
Вольные и гномы, тело же Императора осталось лежать на кровати.
Драккен не смог сдержать крика, когда вдруг
глаза мёртвого Императора раскрылись и уставились на Драккена.
Его указательный палец медленно поднялся и тыкнул в грудь вору.
- Ты виноват во всём! – хриплым замогильным
голосом произнёс Император, - Предатель! Ты предал свою Империю!
Предатель!
В груди Драккена всё клокотало от
возмущения и страха. Из глаз вора брызнули слёзы.
- Нет, я не предатель…
- Предатель! Ты и только ты повинен в моей
смерти! Ты предал не только меня, но и свою семью! Они могли
быть отомщены! Народ уже был готов встать во весь свой рост. Но
ты предпочёл обратное. Почему ты не предотвратил этого?! Ты мог
спасти меня и отплатить Радуге за все свои беды. Почему ты этого
не сделал? Ты трус…
- Нет, не называй меня так! Я не трус! Я…
- Ты трус! Трус и предатель! Ты не
рассказал о готовящемся покушении, потому что боялся того, что
сделали бы с тобой маги, узнай они, что ты обокрал их собрата.
Ты испугался, что они не стерпят такой плевок. Ты, кто больше
всего в жизни хотел отплатить магам, испугался Радуги… Ха-ха-ха!
Ты предал наше будущее.
- Замолчи! Я сказал, заткнись! Замолчи... –
Драккена всего трясло от ненависти – нет, не на императора, а на
самого себя. Ведь всё сказанное Императором было правдой, чистой
правдой. Он никому не рассказал о покушении, потому что
боялся Радуги. И этот страх всё-таки оказался сильнее, если он
подавил в душе Драккена чувство долга…
- Ты предал наше будущее! – дребезжащим от
напряжения голосом выкрикнул Император, - Теперь смотри, каким
ты его сделал!
…Опять перед глазами вора заплясали
тёмные размытые пятна, и он ощутил, что проваливается в какую-то
чёрную бездну и его сопровождает безжизненный, наполненный
затаённой злобой и желчью, хохот Императора.
Когда Драккен, наконец, открыл глаза, то
обнаружил, что стоит на пустынной площади. Нигде не было видно
ни единого человека.
Только тут Драккен разглядел вбитые в
землю – по два с каждой стороны – восемь огромных столба. К
вершине каждого столба цепями была прикреплена клеть, в которой
было помещено что-то донельзя дурновыгледящее. Лишь при ближнем
рассмотрении Драккен понял, что в клетях лежат тела каких-то
существ. Опознать их было практически не представлялось
возможности от множественных ран на всём теле. Лишь из-за того,
что неизвестные ростом были меньше любого человека, да носили
длинные окладистые бороды, Драккен сделал вывод, что они были
гномами.
«Гномы… восемь гномов… неужели это те,
кто хотел покончить с Императором? Или всё же я ошибаюсь? Очень
бы хотелось, чтобы это было правдой».
Здесь Драккен совершенно случайно заметил
одного человека. Незнакомец, с ужасом косясь на убитых гномов,
пытался как можно быстрее пересечь эту площадь. Но тут к нему
подошёл Драккен. Прохожий, увидев его, сначала вздрогнул, а
потом, схватившись за сердце, выдавил:
- Ой, ну и напугали вы меня…
- Извините, видит Спаситель, не хотел. Но
не подскажете ли кто эти несчастные? – Драккен показал в сторону
столбов.
Незнакомец вдруг резко изменился в лице
и, расширившимися от ужаса глазами, уставился на вора.
- Откуда вы? Здесь только глухой не слышал
об убийстве Императора. А это – его убийцы… К сожалению, даже
Вольные не смогли уберечь его. Но слава Спасителю, у нашего
Императора оказался незаконнорожденный от одной наложницы сын,
который проживал в Остраге. Радуга милостиво предложила ему
занять трон отца. И вот теперь у нас новый Император.
- А когда состоялась казнь убийц
Императора?
- Ровно месяц назад – в день коронования
нового Императора.
- Но если прошёл целый месяц, то почему
тела не разложились?
- А вот это уже дела Радуги. Над ними
постарался сам Фиолетовый Орден. И чего он там наделал – не
нашего ума дела, - понизив голос до шёпота сказал незнакомец, -
И вообще, нам лучше уйти отсюда поскорее.
- Почему? – недоумённо спросил Драккен.
И тут мучительный, нескончаемый,
пробирающий до костного мозга вопль боли раздался откуда-то
сбоку и словно повис в воздухе. Это кричал один из гномов. Затем
к собрату присоединились ещё три гнома, миг, и над площадью
повис нескончаемый крик боли восьми гномов.
Сердце Драккена заколотилось ещё чаще, а
спина моментально стала мокрой от холодного пота. Спутник же
Драккена был бел, словно кусок мрамора и был близок к тому,
чтобы рухнуть в обморок.
Да, «фиолетовые» постарались на славу.
Даже здесь Радуга смогла извлечь для себя двойную выгоду: с
одной стороны она сумела обречь гномов на вечные муки, заперев
их души между мирами, а с другой – это был ещё один повод
показать жителям Мельина мощь Радуги.
Драккен и незнакомец тут же что было сил
рванули с площади и не останавливались, пока не затихли
душераздирающие крики. Но едва они остановились, их глазам
открылась новая картина: пятёрка магов – трое в плащах голубого
цвета, один в жёлтом плаще и один, а точнее, одна без плаща, но
эту женщину не узнал бы только слепой: Сежес – куда-то тащили
упирающегося человека.
- Что они делают? – спросил Драккен.
Его спутник как-то заметно сник и опустил
голову:
- Недавно Император подписал указ о том,
что маги могу отбирать каких им заблагорассудится людей для
совершения ритуальных жертвоприношений…
От услышанного у Драккена перехватило
дыхание.
«Этот мир обречён, если маги в нём
свободны делать всё, что захотят… Такое самоуправство – это уже
чересчур!»
А тем временем их заметили, и кто-то из
магов крикнул:
- Стоять!
- Бежим? – тихо спросил Драккен.
- А что току? – вздохнул незнакомец, - Если
побежим, вмажут каким-нибудь заклятьем… Тут один побежал, так
маги после этого что-то сделали и беднягу как-будто изнутри
взорвало. Только мешанина из крови и костей от него и осталась…
Тем временем кавалькада магов подошла к
Драккену и незнакомому ему человеку. Остановившись шагах в пяти,
Сежес пристально всмотрелась в лицо спутника Драккена.
- Берите его.
Незнакомец тут же бухнулся на колени и
принялся молить Сежес о спасении. Но двое магов в синих плащах
бесцеремонно схватили его и уже потащили его прочь, как Сежес
перевела взгляд на Драккена. На секунду её глаза расширились то
ли от ужаса, то ли от удивления, но, совладав с собой, она
сказала:
- Стойте! Лучше возьмите этого, - показала
она на Драккена.
Маги бросили упирающегося незнакомца и
набросились на Драккена.
«Ты предал наше будущее! Смотри, каким
ты его сделал!»
- Не-е-ет!
Драккен ударил по руке одного мага и даже
вытащил катану, но вот воспользоваться ею он не успел. Сёжес
сплела из пальцев какой-то узор и Драккен почувствовал резкий
толчок. Он откинулся назад и ощутил, как боль разливается по
всему его телу…
- Не-е-ет!
Драккен рывком сел на кровати. Сердце
бешено колотилось, грозя выпрыгнуть из груди, а всё тело было
покрыто холодным потом. На негнущихся ногах он дошёл до окна и
неслушающимися пальцами открыл его. Хлынувший в комнату холодный
вечерний воздух не принёс облегчения.
«Слава Спасителю, это был лишь сон.
Просто страшный сон, но не более того… Или всё-таки нет?»
В ушах до сих пор стоял безумный хохот
мёртвого Императора. Драккен подошёл к лежащей рядом с кроватью
катане и поднял её. На лезвии клинка была бурая полоска засохшей
крови. Катана выпала из онемевших рук Драккена.
«Как такое возможно? Неужели это был
не сон? Но тогда что всё это обозначает? О чём меня хотели
предупредить? И причём здесь Император... О, Спаситель, помоги
мне грешному…»
Это был первый день, когда он помянул
Спасителя…
Это был первый день, когда он использовал
свой дар…
- Да не нойте вы, надоели уж. Щас вот этот
участок допатрулируем, да в какой-нибудь трактир и завалимся.
- Это как в прошлый раз, Миггг? Неужто не
помнишь? Мне тогда за вас всех пятерых платить пришлось из
своего кармана…
- Не, не как в прошлый. На этот раз у меня
деньги с собой, - похлопал Мигг ладонью по довольно увесистому
кошелю, - Так что не волнуйся, Клак, платить сегодня тебе не
придётся.
Пятеро стражников уже заканчивали
патрулирование доверенного им участка и поэтому со сладким
предвкушением ожидали, когда в каком-нибудь трактире хорошенькие
служаночки поднесут им пивка, за которое, кстати, платит их
старший – Мигг. Но этому, увы, не суждено было сбыться…
Из подворотни, едва не сбив с ног Мигга,
вылетел какой-то паренёк. Но Клак вовремя успел схватить
нарушителя покоя.
- Парень, что это с тобой? Ослеп что ли
совсем… - заворчал Мигг.
- Отпустите меня! Мы должны предотвратить
готовящееся покушение на Императора.
Мигг нахмурился: только душевнобольных
ему и не хватало для полного счастья.
- Парень, пойми, наш доблестный Император
находится в Мельине, - принялся ласково, словно ребёнку малому,
растолковывать незнакомцу Мигг (от кого-то он слышал, что с
больными надо вести себя именно так), - а мы находимся в
Хвалине. Ты знаешь, что такое Хвалин? Отлично. Так вот, сначала
надо добраться до Мельина. Но даже если те о ком ты говоришь,
проберутся в Мельин, убить Императора они не смогут. Ты слышал
об эскорте Императора из Вольных и имперских арбалетчиках? Вот.
А ещё за ним приглядывает Радуга. Так что ты со спокойной душой
теперь можешь повернуть и идти ложиться спать. Тем более, не
сегодня-завтра ударят Ливни…
- Я знаю, что это звучит нелепо и даже
глупо, но это правда. Гномы готовят покушение на Императора. По
туннелям тарлингов они дойдут до Мельина, а потом по заброшенным
ходам замка они выйдут в покои Императора, где и исполнят
задуманное.
Мигг хотел было засмеяться, но в этом
парне было что-то такое, что заставило его смех умереть на
половине пути.
- А откуда тогда ты знаешь о покушении?
Неужели гномы рассказывают об этом каждому встречному?
- Я узнал об этом случайно. На Балаганной
площади я… как бы немного…э-э-э-э… позаимствовал пару золотых у
какого-то… мага, но уйти незамеченным мне не удалось. Поэтому я
решил смыться по катакомбам, а когда начал выбираться на
поверхность, случайно услышал их разговор.
Бедный Миггг даже не знал что делать: с
одной стороны этот странный парень вполне мог быть больным на
голову, а с другой – вдруг он правду говорит…
- Ты вот говоришь про туннели тарлингов –
слуг этих проклятых Дану… А сам то ты знаешь где они начинаются?
Парень судорожно сглотнул и закивал
головой.
- Ладно, парень, но если это какая-то
идиотская шутка, ты и сам должен догадываться что мы с ребятами
из тебя сделаем! – Мигг уже успел пожалеть, что дал себя
уговорить этому странному парню, - Та-а-ак, и сколько же гномов
мы можем встретить?
- Ну… восемь. Хотя их намного больше. Часть
может перекрыть вход в тоннель.
- Понятно, значит своими силами нам не
справиться… Клак, ноги в руки и дуй сей же час к Рику. Пусть
берёт ребят и подходит к…
Неизвестный парень назвал адрес. Мигг
непроизвольно поднял бровь – это было недалеко от места, где
сейчас находились они.
- Всё запомнил, Клак?
Тот с видимым неудовольствием закивал.
- Тогда давай , тока дуй быстрей, я знаю
когда сильно прижмёт ты это умеешь… Да, и скажи Рику, чтоб
факелочков захватил, - уже в след убегающему Клаку крикнул Мигг.
- А магов разве не следует предупредить? –
дрогнувшим голосом спросил парень.
Мигг скривился как от зубной боли при
одном только упоминании заразы этого мира – магов.
- Нет. Тем более, и у меня и у тебя, как я
понял, несколько напряжённые отношения с ними. Так что, я думаю,
мы обойдёмся и без них…
Драккен и стражники расположились
неподалёку от входа в катакомбы и стали поджидать некоего Рика,
который должен был подойти «уже вот-вот», как говорил Мигг.
Драккен даже и не надеялся на такое счастье – запастись доверием
стражников.
Где-то через полчаса, наконец, подошёл
Рик с шестерыми высокими, не чета парням Мигга, подтянутыми
мужиками и Клаком. В курс дела старого друга решил ввести сам
Мигг. Рик был довольно горяч и поэтому, между прочим, вполне
оправданно, Мигг боялся за целостность Драккена. Но, на
удивление всем, Рик воспринял вылазку как задание особой
важности. А дело всё было в том, что Рик – старый вояка и он,
наверное, единственный из всех здесь собравшихся реально понимал
чем может обернуться смерть Императора.
Затем они, ведомые Драккеном, спустились
в катакомбы Хвалина и только внизу зажгли факелы. Здесь было
более-менее сухо и, что удивительно, почти не пахло никакой
гадостью. И только добравшись до входа в туннель тарлингов, у
Драккена отлегло от сердца – вход никто не охранял. Потоптавшись
на месте, отряд нерешительно, но всё же полез в нору. Тринадцать
человек – «чёртова дюжина», как называли это число. Тринадцать
человек против восьми опьянённых жаждой мести и крови гномов.
Кто победит? И от того, кто выиграет эту схватку, зависит
многое…
«Пол» тоннеля устилал влажный песок,
поэтому отряду не требовалось особого познания в области
следопытства, чтобы определить в каком наплавлении пошли гномы –
песок был буквально взрыт ногами подгорных жителей. По словам
одного человека Рика гномы прошли здесь часа три-четыре, не
раньше. Из чего он сделал такой вывод, для Драккена осталось
загадкой.
Единственное обстоятельство, которое
сейчас обнадёживало Драккена было то, что тоннель представлял
собой длинный и очень узкий коридор – легче держать оборону и
больше шансов на успешный исход. Но все надежды Драккена
затрещали по швам, когда через четыре с небольшим сотни шагов
узкий коридор стал расширяться – теперь по нему бок о бок
свободно могли пройти двое, а, затем, и трое.
Спустя час ходьбы по тоннелю, появилась
первая развилка. Следы гномов поворачивали налево и поэтому ни
Рик, ни Мигг не решили ослушаться своего путеводителя. Далее
перекрёстки и развилки составили основную часть тоннеля.
На одном из перекрёстков капризная удача
всё-таки улыбнулась отряду. Вереница следов гномов поворачивала
налево, а затем выходила из переднего ответвления и снова
уходила, но уже в правую сторону.
- И как прикажете это понимать? –
недоумённо спросил Мигг.
- Прими это как наше везение, - ответил
Дан, выполнявший функции следопыта, - Гномы даже с картой
заплутать умудрились. Видите, во-о-он в тот проход сначала
завернули, ну, круг сделали и сюда же пришли, потоптались здесь,
как стадо коров, но потом в нужном направлении пошли…
- Ну и в чём же, скажи, здесь наше везение?
– всё ещё ничего не поняв, спросил Мигг.
- В том, что на этот крюк гномы потеряли
Спаситель знает сколько времени и если мы поторопимся, что через
час вполне сможем их нагнать…
Свернув вправо, отряд вышел в просторный
зал с высоким потолком. Прямо посередине этого зала валялось
два трупа гномов. Один труп был изуродован до такой степени,
что Радуга с их показательными казнями могла сойти за самого
Спасителя. У второго же просто-напросто была оторвана голова.
- Что за… - тихо выругался Мигг.
«Действительно, кто мог сделать такое?
Гномы бойцы не из слабых, да и врасплох застать их будет
трудновато, а тут такое… И почему, кстати не видно трупа
нападавшего?» - подумал Драккен.
- Ведь эти проходы прорывали не
тарлинги? – почему-то спросил Рик.
- Не знаю… Скорее всего, нет. Мало ли кто
здесь успел побывать ещё до тарлингов… А почему ты спрашиваешь?
– поинтересовался Драккен.
- Ходят слушки, что тарлинги давно покинули
эти места и перебрались в южные края. А Радуга, чтобы эти
катакомбы не пустовали, заселила их разными тварями… Эй, Пор,
твою мать, отойди от тел…
Предупреждение Рика немного запоздало.
Пор, наклонившийся, чтобы поближе рассмотреть окровавленную
секиру гнома, валяющуюся неподалёку с телом, на крик старшего не
отреагировал. Сверху подул лёгкий ветерок и прежде чем кто-то
хоть что-то успел понять, Дан заорал:
- Ложись!
Над головой просвистело и Драккен увидел,
как какая-то серая тень с размаху врезалась в Пора, проломив
тому грудную клетку и вырвав предплечье. Пор упал на пол и
закричал от боли не своим голосом, но уже, к сожалению, было
ясно, что парень с такими ранами и пяти минут не продержится. А
тем временем, тварь, что растерзала Пора, взмыла ввысь и
полетела на второй круг. Все бросились врассыпную. Все, кроме
Рика, который отнял у кого-то из своих ребят арбалет и тщательно
целился в бестию. Мгновение, и арбалетный болт взмыл вверх и в
полёте встретился с тяжёлой тушей чудовища. Вот только тварь это
не остановило – она тяжело рухнула на Рика, но взлететь ей не
дали. Подоспевший Мигг буквально насадил тварь на тяжёлый
бердыш, а Драккен, оказавшийся поблизости, всадил ещё один болт
в голову бестии. Но даже с такими тяжёлыми ранами тварь
продолжала жить и даже сбила с ног одного из парней Рика. Лишь
общими усилиями бестию удалось убить.
Только сейчас Драккен смог рассмотреть
нападавшего. Огромное чёрное тело, за спиной два крыла,
напоминающих крылья летучей мыши, громадные, под стать телу,
медвежьи лапы с длинными острыми когтями.
Проклятая тварь помимо двух гномов
умудрилась забрать с собой на тот свет и троих людей: Пора, Рика
и ещё одного его человека – Варна. Отряд понёс первые потери. И
потери эти были очень чувствительны. А времени не было даже на
то, чтобы хоть закопать тела погибших. Так, быстренькая молитва
за упокой души и всё…
Поредевший отряд двинулся дальше. Ещё
через час пришлось сделать вынужденную остановку – надо было
достать новые факелы в замен сгоревшим. Слава Спасителю, Рик,
пусть земля ему будет пухом, додумался захватить с собой не один
десяток факелов, поэтому в темноте отряду двигаться не грозило.
И, надо сказать, если бы не эта непредвиденная остановка, отряд
мог влипнуть в большие неприятности.
Уже зажигая новые факелы, Дан внезапно
сделал предупредительный жест рукой, чтобы все смолкли.
Осторожно пройдя дальше, стражник вернулся с белым, как мел,
лицом и одними губами прошептал:
- Впереди – прямо за поворотом – гномы…
Мигг кивнул и подозвал стражников поближе
– теперь абсолютно все беспрекословно подчинялись ему.
- Будем использовать элемент неожиданности.
Драккен и ты, Канор пойдёте впереди, благо коридор это
позволяет. Надеюсь, вы арбалеты не для красоты таскаете? Нет,
тогда отлично… Как только пальнёте, не зависимо от результата,
ныряйте назад. Никаких «но», Канор! Мне Рик рассказывал, как ему
пришлось твою задницу из дерьма вытаскивать. Знаю, ты любишь
такие штучки, но сейчас не тот случай. Понял? Вот и отлично… Так
вот, сразу как только стрельните, сразу за ребят идите. А там
делайте что хотите: хоть игрушки свои перезаряжайте, хоть за
нормальное оружие беритесь! Остальные, надеюсь, поняли, что им
надо делать? Тогда пошли…
- Мигг, - робко начал Драккен.
- Чего?
Драккен немного помялся, но, что-то про
себя решив, сказал:
- У гномов тоже арбалеты есть…
Мигг от услышанного как-то сразу
помрачнел и смачно выругался. Затем сплюнул и снова выругался.
- Ладно, с этим мы ничего сделать не
сможем… Остаётся только Спасителю молиться, чтобы эти отродья
промазали. Ладно, пошли…
Отряд людей появился как раз в тот
момент, когда гномы, стоя у очередного перекрёстка, ожидали пока
Гирди сориентируется с картой. Драккен и Канор, как было
условлено, пальнули из арбалетов и отошли за стражников Мигга, а
те, в свою очередь, бросились на гномов. Но дети гор почему-то
заметили людей раньше, поэтому успели рассыпаться, прежде чем
арбалетные болты собрали свою жатву. Стрелы пролетели мимо –
лишь болт Драккена зацепил руку одному гному, но человек не
сомневался, что эта лёгкая рана не скажется даже на умении
держать оружие.
А вот стрелки гномов заметно отличались
от людей меткостью – спустя мгновение после щелчка арбалета,
двое стражников, стоявших впереди, упали за мертво. Удача
отвернулась от людей…
Выжившие парни Мигга тут же ринулись на
гномов. Моментально всю пещеру заняли двойки, а то и тройки
фехтующих врагов. Драккен тоже выбрал себе цель – высокого
широкоплечего гнома с самой длинной бородой – Гирди. Но на него
уже набросился Дан. Он, как и большинство стражников, поменял
бесполезный в узком пространстве бердыш на меч и теперь
обменивался ударами с Гирди, прощупывая его защиту. Драккен,
успевший уже перезарядить арбалет, выстрелил, целясь в Гирди. Но
гном, нечеловечески вывернувшись, сумел разминуться с арбалетным
болтом, в результате чего, стрела вошла промеж лопаток стоявшего
за Гирди гнома. Мигг, дравшийся с этим гномом не преминул
воспользоваться неожиданно откуда свалившейся помощью и снёс
врагу голову.
Внезапно какой-то гном что-то заорал на
гномьем языке и, подскочив к Дану сзади, перерубил ему обе ноги.
Гирди, тоже что-то крикнув в ответ, кинулся в один из коридоров.
Драккен, бросившийся вдогонку за ним, неожиданно для себя,
получил удар в живот древком секиры. От обрушивающегося на его
голову удара двуручного топора спас подоспевший Мигг. Выкинув
руку в неестественно длинном выпаде, начальник стражи, буквально
насадил гнома на меч. Вероятно, клинок задел лёгкое, потому что
гном сразу захрипел, на его губах выступила пузырящаяся кровь, а
двуручный топор выпал из его ослабевших рук.
Вдруг под сводами подземной пещеры
раздался чей-то крик. Кричал Клак. Раненый в руку он кое-как
отбивался от наседавшего на него гнома. Мигг и Драккен было,
кинулись к нему, но всё уже закончилось. Гном, нанёсший рубящий
удар вдоль туловища сломал неумело поставленный меч Клака и
буквально разрубил беднягу напополам. Злобно рычащий, словно
голодный матёрый волк, Мигг подлетел к гному и засыпал его
ударами, заставляя того уйти в глухую оборону. Драккен,
подоспевший с боку, довершил дело всего одним ударом катаны.
И сразу всё стихло… Драккен и Мигг стояли
одни посреди набитой трупами сражающихся пещере. Не выжил никто:
Дан умер почти сразу – если не от болевого шока, то от потери
крови, Канор с пробитой головой лежал неподалёку, Клак с
перерубленным позвоночником тоже долго не мучался…
- А вот теперь я ни перед чем не
остановлюсь, пока не убью эту мразь, - зло прошипел Мигг.
Быстренько прочитав молитву за упокой
души погибших, они направились за последним сбежавшем в пылу
схватки гномом. Пробежав внезапно сузившийся коридор, они попали
в длинную галерейку, в конце которой ясно был виден силуэт
сбежавшего гнома. Гном, вероятно, тоже увидев преследовавших,
ускорил бег. Но, хоть гном и был вынослив, в беге он явно
проигрывал обозлённому стражнику и ловкому городскому вору.
Поэтому, когда до людей оставалось не больше десятка фунтов,
Гирди, а это был именно он, резко повернулся и выстрелил из
своего арбалета. Мигг, бежавший следом за Драккеном, увидев в
руках гнома арбалет, резко и бесцеремонно оттолкнул вора в
сторону. Болт просвистел в спёртом воздухе и со стуком врезался
в грудь Мигга. Стражник тяжело осел на пол и от сильной боли
потерял сознание.
Драккен же, кинув полный отчаяния взгляд
на тело Мигга и переведя его на ухмыляющегося гнома, вытащил из
ножен катану. Гирди уже его поджидал, подняв над головой секиру.
«А вот теперь я ни перед чем не
остановлюсь, пока не убью эту мразь, - почему-то вспомнились
недавние слова Мигга.
Сначала противники просто обменивались
ударами, проверяя защиту друг друга. Затем Гирди нанёс удар,
целясь древком секиры в подбородок вора, но тот плавно ушёл в
сторону, одновременно атакуя правый бок противника. Атака не
удалась – катана с обиженным звоном отскочила от подоспевшей
секиры. А затем гном стал нападать с такой быстротой и яростью,
что Драккен полностью ушёл в оборону, даже не думая о нападении…
Но вот гном раскрылся. Случайность или нет? Катана рванулась в
образовавшуюся брешь, но тут же столкнулась с секирой и топор,
выворачивая лезвие клинка, оттолкнул его в сторону и врезался в
открывшийся левый бок противника. Драккен зашипел – не столько
от боли, сколько от неожиданности. Рана была не опасной для
жизни, но очень неудобной и сильно кровоточащей. Так что если ей
не заняться вплотную, то Драккен мог умереть просто от потери
крови.
А Гирди уже высился над потерявшим оружие
вором.
- Я всё равно убью его! – злорадно
выкрикнул он.
- Зачем тебе… вам это нужно?
- Хумансам этого не понять! Разве ты
знаешь, что мы чувствовали тогда когда пришли вы, когда поняли
что уже ничего нельзя исправить, когда мы начали проигрывать
сражение за сражением и кому – вам – жалким ничтожным насекомым,
а ты знаешь, что мы чувствовали, когда нас загнали вглубь гор,
содрали налог и практически отрезали пути к существованию? Мы
сражаемся за себя, а за что сражаешься ты?
- За будущее… - внезапно для себя ответил
Драккен и взмахнул рукой, которую до этого прикладывал к ране.
Изумрудные капли крови сорвались с кончиков пальцев и попали
гному в глаза, заставляя того рефлекторно зажмуриться. Резкая
подсечка, бросок – и Драккен уже хватает катану с пола и
молниеносным уколом пробивает шею Гирди…
Драккен постарался подняться, но его
шатало, а в голове гудело – всё-таки он потерял много крови. Вор
уселся возле трупа гнома, в висках закололо – над городом навис
Смертный Ливень. Внезапно с какой-то лёгкостью Драккен осознал,
что не сможет выбраться отсюда. Что ж, пусть будет так, лишь бы
его жертва не оказалась напрасной. А теперь сон, спасительный
вечный сон…
А к Хвалину тем временем надвигался
Смертный Ливень – скоро его струи сотрут все, что происходило
этой ночью под городом – его очищающие капли не остановит даже
целая лига плотного городского грунта. И никто никогда не
узнает, что именно благодаря этой страшной жертве ровно через
пять лет, маги ответят за все свои ошибки своей же кровью…
|
