Изумрудный Дракон - 2004

Работа: Ученик колдуна

В очаге огонь пел свою таинственную песню. Я слышал легенду, что маг, расшифровавший эту песню, создаст на её основе заклинание и сможет стать Богом. Но я знал, что это красивая, но всего лишь легенда, на которой, впрочем, многие набили себе шишки. Всегда ведь найдётся тот, кто будет настолько самоуверен, что решится на невозможное. И разве я сам не был таким? Но был ещё вопрос: хотел ли я стать Богом? Сейчас я не мог ответить ни на один из поставленных мною вопросов, а их было не два и даже не два десятка.

Полено треснуло, выбросив вверх столп искр, точно огнедышащий дракон струю огня. И мне припомнилась ещё одна легенда, только уже принадлежащая людям и неожиданно я понял, что завидую им, обычным смертным. Тому, что они видят этот мир наполненным чудесами и диковинами, как они удивляются этому и радуются. А я вот знал составные этих чудес, цены диковинам и давно разучился радоваться, уровень же моей способности удивляться был настолько высок, что не каждое чудо могло долететь до него, и тем не менее я всё выше и выше поднимал планку.

- Учитель? - Хаген отбросил со лба непослушную чёлку. Не смотря на свои шесть лет, он был уже очень высоким и сильным мальчиком, но его волосы напоминали гриву жеребёнка. - Учитель, а до меня у тебя были ученики?

Я вздохнул, и вздох этот был гораздо красноречивее, чем мне бы хотелось. Я не желал, чтобы мальчишка увидел во мне хоть трещинку слабости, сейчас для него я должен быть если не героем, то хотя бы человеком на которого стоит быть похожим. Дети очень чуткие создания, они могут безошибочно определить трещину в, казалось бы, несгибаемой личности. А мой Ученик был внимательным не по годам, я очень боялся разочаровать его. Встречались мне маги, которых их собственные ученики ни во что не ставили – жалкое зрелище. А я жалким быть не хотел, всё что угодно, но не это.

Я поднялся, разворошив на прощание кочергой поленья в очаге, они ответили мне фейерверком искр, и отошёл к окну, пытаясь вернуть себе спокойствие. Но это не помогло, прямо в глаза мне светила огромная полная луна. Её свет всегда навевал на меня грустные воспоминания. Был ли вопрос моего Ученика случайностью, или кто-то нарочно подбросил ему эти мысли в ночь Золотой луны? Но, скорее всего, я начинал искать подвох там, где его не было, а это должно было заставить меня задуматься. Человек, оглядывающийся на тени и вздрагивающий при вздохе ветра - болен, а маг к тому же ещё и опасен, и в первую очередь для себя самого. Мания преследования ещё никому не шла на пользу.

- Простите…

- Не извиняйся, - я поднялся и, перешагнув через пьяную мать Хагена, лежащую у порога - последнее время её часто можно было увидеть в таком состоянии, вышел за дверь.

Серые низкие облака посылали на землю дождь, я шагнул из-под защищающего меня козырька, крытой соломой крыши, и запрокинул лицо к небу, пытаясь охладить его струями дождя. Мне казалось, что вода, попадая на мою кожу, должна шипеть и пенится. Но капли всего лишь стекали по лицу точно слёзы, на какую-то секунду мне действительно показалось, что это слёзы. Но я лгал себе. Нет, я себе льстил. А сверху на меня смотрела луна, облака обходили её стороной или она разгоняла их, я не знал, но это был её праздник, её ночь. И я Маг Хедин опустил глаза.

Хаген задел во мне одну из надорванных струн и, и не более того. Скорее всего, он не повторит вопроса, да и ответить на него очень просто – да, у меня были ученики и много. Но вспоминаю чаще других, гораздо чаще, об одном. Он не был первым. Но он был единственным в своём роде.

Память странная штука. Иногда хочешь вернуть что-то из пережитого и не можешь. И напротив, принесёт ветерок запах цветка растущего в еловой чаще, и вспомнится поцелуй девушки. Крикнет ночная птица и припомнишь первый настоящий бой, до крови, до смерти, или задаст вопрос ученик и вот ты уже там, вдалеке и не чувствуются струи дождя бегущие по лицу, потому что в тот раз их не было.

Я закрыл глаза и явственно, не смотря на то, что прошло уже очень и очень много столетий, увидел лицо Мерлина в тот день, оно потемнело от усилий прилагаемых им, и на лбу мага выступил пот большими, сверкающими каплями. Я понимал, что, и сам не лучше выгляжу, наверное, похож на мертвеца выползшего из могилы, чтобы погреться в свете звёзд и вдоволь напиться чужой кровушки. Мы с Мерлином отдавали всю свою силу, но Зерно Судьбы Ученика не хотело идти ко мне в руки. Внутренним взором я видел женщину, мечущуюся на кровати застеленной белоснежно чистым бельём, в окружении хлопочущих служанок и повитух, я слышал её вопли, но ни чем не мог помочь. Мерлин что-то кричал мне, похоже, он советовал отказаться от этого Ученика. Я не мог, я не хотел, это был Мой Ученик! Я преодолел огромное сопротивление и уже почти взял Зерно, но оно вдруг ярко вспыхнув золотым, погасло, а затем растаяло в никуда, буквально просочившись сквозь мои смыкающиеся пальцы. Я видел, как женщина разродилась, услышал крик младенца, он был жив, но уже не был моим учеником, это был просто человек. Я не понимал почему, мысли мои путались и обрывались, не доходя до завершения, того, что случилось сейчас, ещё не было на протяжении всей истории нашего Поколения. Видимо, мне суждено было быть во многом первым. Случалось, конечно, что маг не мог взять Зерна, но это происходжило по его вине и ребенок, отмеченный судьбою, погибал, но…

Я посмотрел на Мерлина, он, как и я, был в растерянности, в глазах мага было не просто удивление, там был испуг. Я так и не узнал, чего же боялся Глава Совета. Меня же самого мучил вопрос – почему Хозяева Судьбы в самый последний момент решили, что новорождённый не должен быть Учеником Мага?

Сейчас я думаю, что именно в тот момент начались перемены. Законы и порядки должны были измениться и растаять, и это была первая подтаявшая льдинка. Я тогда ничего не заметил, я был слишком огорчён потерей, обрёкшей меня на столетнее ожидание нового Ученика, маг который не смог взять зерно обязан ждать. Но думаю, Мерлин всё понял, он не зря считался лучшим, он действительно был лучшим, тогда…

Шатаясь как под порывами жестокого ветра, совершенно обессиленный я покинул Замок Всех Древних и, не задумываясь, перенёс себя в первый попавшийся лес. Сейчас мне было там самое место, подальше от сочувствующих и язвительных взглядов магов нашего Поколения.

Ночь предстоящего рождения моего ученика должна была быть особенной, и я возлагал на неё большие надежды. Это была ночь Золотой луны. Праздник, посвящённый ей, проходил не каждый год, точного графика его проведения не было. Он мог наступить и через год и через два или не отмечаться лет пятьдесят, но все, кто собирался на него, безошибочно знали, когда придёт время. Эта ночь была под властью тёмных сил, и они правили бал. Любой обычный смертный, попавший на это действо, был бы мгновенно растерзан, или почёл такую участь за счастье, потому что Золотая луна дарила своим тёмным почитателям огромную силу. Говорили, что в эту ночь волчье солнышко оборачивалось вокруг себя, подставляя нашему миру свою оборотную сторону, ту, которая обычно обращена от нас прочь и что в эту ночь Лунный зверь не имеет возможности смотреть на нас с небес. Я не знал, правда, это или нет, но меня это не волновало, на Хьёрварде было много легенд. А мне нужно было просто разрядиться, и немного помахать мечём.

Но освещённый необычно яркой луной лес даже меня заставил вздрогнуть. Точно он ждал меня, ждал моего нападения, чтобы поглотить, разорвать, и в то же время он приглашал меня войти и порадоваться вместе с его обитателями. «Следовательно, во мне тоже есть нечто, что тянется к противоположной стороне луны», – я усмехнулся и пошёл вперёд по широкой тропинке. Меня обогнал мормат, я не стал доставать меча, мне хотелось не просто убивать, а биться. Я ждал более достойного противника.

Постепенно колдовское очарование праздника начало одолевать и меня, потеря Зерна уже не так мучила и тяготила. Я с наслаждением вслушивался в ночные шорохи, краем слуха улавливая размеренный ритм звучащего где-то впереди барабана, похожего на удары сердца. Он был ещё далеко, возможно в самой середине леса, но чаща уже была наполнена различными существами от духов до Ночных всадниц. Последние при виде меня старались укрыться в темноте, точно при желании я бы не смог увидеть их там, и провожали меня удивлёнными взглядами. Духи же вились вокруг, обдавали холодом, строили жуткие рожи, стонали и исчезали, точно их тут и не было. Они играли со мной, прекрасно зная, что для меня они не более чем комары для грибника.

Ещё никто из магов не появлялся в лесу в такую ночь. Это происходило не из-за страха перед мощью Тьмы. Просто мы Маги, презирали подобное. Так же как образованный горожанин скривится при предложении посетить какой-нибудь деревенский праздник жатвы с его животными обрядами, так же и мы держались подальше от суеверий и примитивного колдовства, считая магию превыше всего. Как я позже убедился – зря.

Какая-то озорная рыжеволосая ведьма выскочила ко мне навстречу. Её глаза были как у пьяной, но я то знал, что её просто переполняла сила Луны, близилась полночь - апогей сегодняшнего праздника.

- О! – воскликнула она, разметав руками рыжею копну волос, и те взмыли вверх как пламя, наверняка все мужчины вокруг того места, где она жила, для смертных такая же обычная баба, как и все её подружки, сходили по ней с ума. – Господин Маг, неужели вы решились заглянуть к нам?!!

Я лишь усмехнулся, я не боялся её и мог сделать пламя её волос настоящим костром в этой колдовской ночи. Но меня удивляло то, что она не боится меня.

- Чего же ты ищешь, Маг? - продолжала она игриво.

- Тебя, моя дорогая, тебя, - я обхватил её за талию и страстно поцеловал в пухлые губы. Ночная всадница вырвалась из моих объятий и бросилась прочь, засмущавшись, как обычная деревенская девчонка. Я сожалел, что она убежала, впрочем, мне никогда не везло с женщинами. Совершенно некстати вдруг вспомнилась Сигрлинн, и вкус её губ. И я ощутил чувство вины перед ней, но тут же прогнал наваждение, кто сказал, что я должен хранить ей верность, ведь всё давно закончилось, причём очень давно…

Где-то надрывно завыл оборотень. Я тут же определил, что это вновь обращённый, матёрые Меняющие кожу так не воют, волк ещё не попробовал крови и это не был вызов людям, здесь слышалась жалость к себе и ужас, вперемешку с обидой. Всё будет иначе, когда он отведает человечины.

Иногда, слыша такой вот плач, я задумывался над целью существования нас Магов. Зачем мы? Какова цель нашего бытия? Мы создаём королевства, или рушим их, обучаем Учеников, чтобы они утоляли нашу жажду к господству над миром, то, что мы стыдливо скрываем под понятием - познание мира. А попросту играем в куклы, переставляем их или выстраиваем стены из кубиков, пока кто-то не толкнёт это сооружение, чтобы оно раскатилось во все стороны. Для чего дарована нам сила? Может быть, чтобы откликнуться на плач оборотня пока он не натворил дел? Но мысли как пришли, так и рассеялись вместе с лунным светом.

Я вышел на край поляны и зажмурился, так ярко полыхало пламя костра. Я тут же ощутил, что горит он так не только благодаря огромному количеству сухих поленьев, его поддерживают заклинания.

Каких только существ не было здесь. От морматов и Ночных всадниц до вампиров и демонов, от лесных духов и болотной нечисти, до троллей и оборотней. Я даже заметил несколько колдунов из рода людей, те попытались отгородиться от меня мороками, но я лишь улыбнулся, это походило на то, как ребёнок прячет лицо за открытыми ладошками.

Все создания извивались в странной пляске. Некоторые придавались тут же у костра плотским утехам, и никто не обращал на них внимания, если только споткнувшись. Неумеху осыпали последними словами и тут же забывали о его существовании.

Я увидел рыженькую ведьму и вышел из тьмы. На мгновение все на поляне застыли, не спуская глаз с моего клинка, точно до этого прячась в кустах и не преступая незримой черты, я был не опасен. Замолчал барабан и даже костёр сделался бледнее, уменьшился и почти было затух, когда я подхлестнул его слабеньким заклинанием пламени. Огонь разгорелся пуще прежнего, под одобрительный рокот собравшихся. Заурчал барабан, и пляска началась по новой.

- Вот уж не думала, что Маг может оказаться своим, - рыжая стояла рядом.

- Что ты имеешь в виду?

- В тебе живёт Тьма и крошечка с тёмной стороны Луны. Волос Брата Лунного Зверя.

Я вопросительно поднял бровь.

- Ты ничего не знаешь?

- Нет.

- Думаю просто по тому, что вы Маги привыкли кушать сливки, презирая само молоко.

- Сливки жирнее, - я говорил не понимая её, но желая понять.

Ведьма расхохоталась:

- Вот я и говорю, что вы зажирели. Но что будет, когда сливки закончатся?

- Тогда и настанет время думать о молоке, - меня раздражало то, что я увязал в словах так и не разобравшись в их смысле. – Впрочем, вам ведьмам о молоке известно больше нашего. Или зря деревенские бабки обвиняют вас в колдовской дойке коров?

Рыжая расхохоталась и вдруг прижалась ко мне всем телом, так что я ощутил сквозь свою и её одежду какое оно разгорячённое, и шепнула мне на ухо:

- Нас не только в этом обвиняют.

- А как же то, что я Маг? – моя голова уже шла кругом, в конце концов, себя можно было успокоить не только битвой.

- В жизни многое нужно попробовать, - она облизнула губы и потащила меня прочь от костра, я не стал сопротивляться. – Может быть, я принесу тебе ребёнка, и буду первой ведьмой родившей от Мага. Представь только, какой силой будет наделён наш малыш!

Я усмехнулся, вряд ли ведьма понимала, что говорит, не думаю, что она знала о сменах Поколений и о том, что этот ребёнок обрёк бы всех моих собратьев магов на исчезновение. И потому я ограничился лишь усмешкой, хотя внутренне и вздрогнул – нет моя дорогая, моя магия не допустит зарождения новой жизни, я пока не сумасшедший.

Но только мои руки стянули с ведьмачки платье, как над лесом громыхнуло так, что даже моё сердце на секунду замерло. Такой силы заклинания я встречал не часто, да и те разы можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Ведьмачка путаясь в ткани, старалась одеться, казалось, она позабыла даже где низ, а где верх у платья, её рыжие волосы стояли дыбом.

- Неужели Боги решили предупредить нас с тобой, - хотел пошутить я. Но шутка вышла скорее тёмным пророчеством и я замолчал, услышав как скулит в страхе моя подруга. Оставив её, я направился к поляне. Костёр почти догорел, видимо отдав всю свою силу в один миг всеобщего потрясения. Лишь зола вспыхивала и гасла причудливыми картинами, я не стал смотреть на них, почему-то мне Хедину, одному не из самых слабых магов нашего Поколения, вдруг стало страшно оттого, что я могу там увидеть. Я отвернулся, осматривая опустевшую поляну. На ней не осталось никого. И я не обвинял их в трусости, у меня у самого было желание поскорее покинуть этот лес. Но было и ещё кое-что, чему я улыбнулся заметно побелевшими губами. Я перестал думать о потухшем Зерне, меня глодало любопытство. Я очень хотел знать, что же случилось несколько минут назад в праздник Золотой луны.

Я оставил воспоминания и, утерев рукавом лицо, вернулся в избушку. Хаген всё так же сидел за столом, я прочёл в его глазах настороженность, он опасался, именно опасался, а не боялся, что обидел меня. И я вновь возблагодарил Предвечных, что позволили мне взять Хагена в Ученики.

- Учитель…

- Хаген, знаешь, иногда воспоминания становятся для нас вторым слоем нашей жизни, мы вроде бы как живём в обоих сразу, параллельно, и это лишает нас сил. Разделяет надвое.

- Тебе неприятны воспоминания о твоём прошлом ученике? Он был трусом? – Хаген вновь перешел на «ты» это было хорошим знаком. Значит мы вновь друзья.

- Нет, - я сказал это резче, чем хотел, потом смягчил голос, - он не мог быть трусом, это же был мой Ученик.

Магия имеет запах, так же как дух только что испечённого хлеба человек не спутает ни с чем иным, так и маг без труда определит заклинание или ворожбу. Но это была магия высокого уровня и тоже время чуждая нашему Поколению. Разлитый по лесу аромат вёл меня вперёд, и я наслаждался, ощущая его, разумом понимая, что эта мощь несёт разрушение и боль, но в тоже время, её сила восхищала и завораживала меня. Я хотел разобраться, что к чему.

Лес, как и поляна, казалось, вымерли. Мне на пути не встретился даже самый крошечный дух. И это ещё больше увлекало меня вперёд. Зал Замка Всех Древних, Мерлин, Зерно Судьбы всё осталось позади. Был только Маг Хедин и след заклинания в темноте. Увидела бы меня сейчас Сигрлинн, расхохоталась бы и назвала ночной ищейкой, и мне нечего бы было ей на это ответить. Я буквально втягивал воздух носом и подымался на носочках, точно делая стойку, будто бы моё тело могло мне в чём-то помочь, но я был слишком возбуждён происходящим, чтобы думать.

Постепенно я стал ощущать, что конец моего путешествия близок. Это почувствовал бы даже обычный смертный, волоски на моих руках встали дыбом, а волосы на голове зашевелились, все-таки и человеческое тело могло что-то чувствовать. Но только бы смертный убежал без оглядки, не стараясь понять и осознать происходящего, так же поступил бы и зверь, но не маг. Я достал меч, и стал плести одно из самых сильных боевых заклинаний. На него, как и на все остальные прочие, требовалось время, это только в сказке маг взмахивает рукой, и магия тут же слушается его, всё гораздо сложнее. В жизни всё сложнее, в смерти, впрочем, тем более. Я поёжился, не смотря на то, что маги в принципе бессмертны, я почувствовал ужас перед пустотой небытия. Такой силы заклинание, что было сотворено под ликом Золотой Луны, могло убить и меня, и Сигрлинн, и Мерлина, каждого из магов моего Поколения и всех нас вместе взятых.

Деревья расступились, я вышел на поляну не очень большую, но зато почти правильной округлой формы. Высокая трава качнулась на уровне моей груди и замерла вместе со мной. Я стоял онемев, так и не закончив заклинания. Его просто не было против кого направлять. Посреди поляны, среди сожженной травы, лежали три тела, невозможно было определить, кому они принадлежали, их точно вывернули изнутри, кровь всё ещё сочилась из разодранного мяса, точно заклинание продолжало выжимать его до капли даже сейчас. Я ощутил приступ тошноты, но не позволил себе уподобиться обычному человеку и сделал шаг вперёд, затем ещё один, вскоре я справился со своей оболочкой окончательно, и тело послушно подошло и нагнулось над трупами. Я распростёр над ними открытые ладони, и закрыл глаза сосредотачиваясь, не забыв оградить себя при этом охранным заклинанием, не очень сложным, но таким, чтобы оно предупредило меня заранее о посягательстве на мою особу. Усердствовать не имело смысла, тот, кто сделал подобное, с лёгкостью сметёт любую защиту.

Ждать пришлось не долго, внутренним взором я увидел эти тела до того, как неведомая сила лишила их жизни. Это были три Ночные всадницы, самой молодой из них было за тридцать, старшая была уже старухой. Ведьмы, должно быть, пришли в лес повеселиться, они были чем-то очень горды эти женщины. Я мог бы узнать всё более точно, но даже при мысли о том, что я могу хоть на краткое мгновение, но вернуть к жизни это мясо, меня передёрнуло, лучше довольствоваться недоговорками, чем…

Я видел, как женщины выходят на поляну, как одна из них вскрикивает, точно заметив кого-то и, указав на лес пальцем, смеётся издевательски презрительно. Я не слышал голоса, но я видел кривящийся в хохоте рот, издёвку в зелённых глазах, а потом вспышка, яркая ослепительная, невозможная…

Я с трудом отвёл руки, мне вовсе не хотелось переживать вместе с Ночными всадницами их смерть.

Тяжело дыша, я поднялся на ноги и осмотрелся. В своём видении я заметил, как ведьмы успели ответить, и что бы на них не напало, не смогло бы уйти от удара, если конечно, это был не опытный маг вроде меня. У кромки леса я увидел примятую траву, но если там что-то или кто-то и был, то это та же трава от меня и скрывала. Осторожно, плетя заклинание огня, я двинулся вперёд. Шаг за шагом в высокой траве медленно, не торопясь, я подбирался к лесу. Конечно шансов, что я что-то там найду, было мало, зачем кому-то оставаться на месте, если враг уже повержен? Но могло быть нечто, что ответит на некоторые мои вопросы.

Когда я подошёл к опушке леса, вопросов у меня появилось ещё больше. В траве лежал мальчик лет семи – восьми. Он лежал лицом вниз, тело его вытянулось, руки были подняты над головой и сжаты в кулаки. Одет мальчишка был не богато, но и на сына крестьянина не походил. Я перевернул его и понял, что жить ему осталось не долго. Рубашка ребёнка была насквозь пропитана кровью, я тут же осознал, что магия ведьм нашла свою жертву. И тем неимение грудь мальчика тяжело, но вздымалась.

Неужели Ночных всадниц убил обычный мальчик? Я пригляделся повнимательнее и заметил, что из кулака его правой руки торчит обрывок цепочки. Я с трудом разжал его пальцы и предо мною предстал потускневший медальон по форме напоминающий зуб. Моё дыхание перехватило – такую вещичку я видел лишь второй раз в жизни, хотя слышал о Зубах Дракона, как их называли, очень и очень много. Они появились ещё до нашего Поколения, и кто знает, может предшествующие нам знали о Зубах немногим больше. Говорили, что они созданы из клыков одного из Драконов Времени, но никто не знал, правда, это или нет, одно было известно точно, это был сильный артефакт. Обладающий им не наделялся ни какими магическими, или сверхъестественными качествами, но мог исполнить одно из своих заветных желаний. Всего одно. И это приводило к тому, что артефакт передавался из поколения в поколение. От отца к сыну, от деда к внуку так и не использовав свои возможности. Ведь всякий раз чего-то желая человек, колдун, маг или эльф задумывались, а вдруг это не то чего они хотят на самом деле или можно достичь желаемого своими силами. Зубы Дракона берегли на самый крайний случай.

А лежащий на земле мальчик распорядился артефактом не задумываясь, с ходу. Он мог бы пожелать богатства, славы, власти. Он мог бы, подумав, сделать многое, превратив свою жизнь в постоянное наслаждение, мог бы обрести бессмертие. А он всего лишь убил трёх Ночных всадниц. Я не понимал его.

Мальчишка открыл глаза:

- Учитель?

Я знал, что он зовёт не меня, но сжал его руку в своей.

- Я здесь.

- Учитель я… - глаза закрылись. Я почувствовал дыхание смерти. Она была рядом она стояла у меня за спиной. И я Хедин вдруг воспротивился ей, закрывая мальчика, я почти ощутил, как из моей спины выросли два сильных кожистых крыла и накрыли нас с ним. Это было старое волшебство, подаренное мне эльфами, я никогда не пользовался им и вряд ли воспользуюсь, когда-нибудь ещё. Потому что нельзя нарушать естественного хода вещей, дальше будет и больнее и тяжелее терять, потому, как некая ниточка натянулась между мной и мальчиком, тоненькая, но крепкая и я почувствовал, как ударил по ней незримый леденящий меч. Если бы дух мальчишки был слабее, я жестоко бы поплатился, расставшись со своей телесной оболочкой, и может быть даже погибнув. Но мальчик был на удивление сильным, даже умирая, он поддерживал меня и я слышал его слабое: - «Учитель».

Я вернулся к реальности, хотя это оказалось сложно сделать, я вновь ощущал холод смерти. И мне стало страшно. Я по настоящему боялся умереть. Так смерти опасаться может только бессмертное существо. Для всех иных это естественно. Человек, едва обретя разум, уже знает, что однажды его существование прервётся. Он не может осмыслить этого, не может понять, как это он перестанет видеть и слышать, ощущать и чувствовать. Но на самом деле человек не испытывает страха перед смертью, лишь волнение перед неизвестностью. Человечество знает о загробной жизни, знает и, страшась, живёт ещё сильнее, ещё ярче. А что будет со мной, если исчезну я?

- Хаген, пойдем, прогуляемся. Дождь, похоже, уже закончился

- Сейчас, Учитель, - мой Ученик поднялся из-за стола, но прежде чем выйти заботливо накрыл мать одеялом. Я не смог определить по его лицу чувств, оно было спокойно, но его движения выдавали ту нежность которую он чувствовал к этой пьяной, на мой взгляд напоминающей свинью, женщине.

Мы вышли из избушки, и я показал Хагену на луну.

- Сегодня особенная ночь.

- Чего же в ней такого?

- В эту ночь случается много странного и невозможного.

Смерть уступила, но у меня возникло странное чувство, что нам кто-то помогает, кто-то следит за мной и мальчиком, и я невольно подумал о брате Лунного Зверя с другой стороны луны. Может быть, в те ночи, когда его взор повёрнут на населённые миры, Зверь не остаётся бесстрастным как его брат, для бездействия у него слишком много времени, может быть это его любопытство?

Я запрокинул лицо к луне и сказал в слух:

- Спасибо, - я не знаю, услышал ли это слово Зверь, но я вдруг почувствовал, как какая-то сила наполнила мои руки. Я коснулся груди мальчика, ожидая чуда. Я маг вдруг ждал того, во что уж и люди то верят с трудом, не то что наше Поколение, здраво считавшее, что чуда нет, есть магия и хитроумно сплетённые заклинания. Но рана не затянулась, вместо этого из груди мальчика поднялся алый светлячок, яркая искорка и только спустя мгновение я понял что это.

Передо мною было Зерно Судьбы Ученика.

- Я ничего не чувствую, Учитель, - мой Ученик сдвинул брови.

- А ты попробуй просто слушать ночь. Пойдём, - я указал рукой на видневшийся неподалёку лес. Всё же хорошо, что мы жили не в самом селении, иначе бы в нас тут же заподозрили колдунов, кому ещё, скажите, по ночному лесу шататься? А так мы уходили никем не замеченные, лишь на секунду заколебался мой Ученик, оглянувшись на приоткрытую дверь, за которой лежала его мать.

- Не бойся, с ней ничего не случится.

- Но ты сам говорил, Учитель, что это ночь не простая.

- Ты не веришь в то, что я смогу защитить столь ветхое строение своей силой?

- Верю.

Мой Ученик вздохнул, и я подумал, что он слишком любит свою мать. И вдруг почувствовал укол ревности. Невозможность магов иметь детей без вреда для себя приводило нас иногда к тому, что мы переносили отцовскую, или материнскую, любовь на своих Учеников, не все и не всегда, но иногда это могло только помешать задуманным нами изначально планам.

Надо сказать, что я не сразу пришёл в себя. Я никогда не читал о подобном, нигде не слышал и намёков на то что бы Зерно Судьбы можно было добыть где-нибудь в ином месте кроме Замка Всех Древних вне Шара Жребия. Тогда в моей голове вдруг появилась мысль, разом заставившая посмотреть на всё по-иному, гораздо шире: «А что если всё вокруг меня лишь кем-то ловко устроенные декорации, что если можно гораздо больше? Не довольствоваться тем, что тебе дают, а брать самому всё что пожелаешь?» Эти мысли многое изменили во мне, но позже я не раз задумывался, прав ли я был тогда. Ведь сколько я не пытался потом, я так и не смог добыть Зерна сам. Годы ушли на поиски заклинаний, но все попытки были безуспешны. Похоже, тогда в лесу, мне тоже было дано, и я взял, и не задумываясь, слизнул угощение.

Но взять тоже нужно было умеючи, так чтобы Зерно не погасло и не исчезло. Недавняя неудача была ещё во мне и странно, если бы я смог избавится от неё всего за несколько часов. Тот мой ученик не погиб, но меня лишили его. Возможно ли, что Хозяева Судьбы распределили жребий так, что этот мальчик должен был занять пустующее место? Я терялся в догадках, я готов был поверить во всё что угодно.

Осторожно протянув руку, я ощутил сопротивление Зерна. Я не стал применять силу, медленно точно протягивая руку не к живому огоньку, а к пасти матёрого волка, я повернул ладонь кверху, чуть растопырив пальцы. Этот жест доброй воли был понятен всем без исключения живым созданиям: разумным и нет, наделённым плотью и лишённым её. В моей руке не было оружия, желания схватить и уничтожить, она хотела помочь, а не поработить.

Зерно дрогнуло и замерцало, я весь внутренне сжался при этом. Это была моя возможность не просто исправить произошедшее в Замке Всех Древних, а надо сказать, что мне безумно хотелось, чтобы этот мальчишка стал моим Учеником. Я видел скрытую в нём силу, отвагу и ярость. В этот момент я завидовал всем колдунам Хьёрварда, потому как им не нужен был какой-то там Жребий Судьбы. Главным было их желание, взять ученика или отказаться от этой идеи. Но мои мысли только мешали мне, заставляли меня внутренне дрожать, не давали сосредоточиться. Я отбросил их все, все свои знания, всю свою магию, в этот момент она не могла помочь мне, самые страшные и могучие заклинания сейчас были бессильны, я мог выпить всю силу мира, сдвинуть его с оси, но ни чего бы не добился этим. В этот раз решало не это, я должен был, прежде всего, внушить к себе доверие и не только легко взять Зерно, но и заставить поверить в себя умирающего мальчика. Я подвигал руку, очень медленно продираясь точно сквозь слой земли, но тем не менее расстояние до Зерна сокращалось. Последним усилием воли я преодолел остающиеся сантиметры и взял огонёк в свою ладонь, ощутив при этом жгучую боль. Я никогда ещё не переживал такое когда доставал Зерно Судьбы из Шара Жребия. Возможно потому, что брал Судьбу ещё не родившегося или только что появившегося на свет ребёнка, но не личности, способной презрев все радости жизни, отбросив прочь все искушения, использовать огромную силу ради мести. В том, что это была месть, я не сомневался уже тогда. И я понял, что сейчас от меня зависит лишь удержу я Зерно в своих руках или нет, всё прочее это свободная воля мальчика. Слёзы струились по моим щекам, но я даже не мог утереть их, я перестал существовать, о моём наличие в этом мире говорила только боль. Зерно Судьбы вонзило в меня крохотные живые иголочки, и они устремились по руке к моему сердцу. Я чувствовал их движение и прекрасно понимал, что если очень близко подпущу их к нему, то, возможно, лишусь своей телесной оболочки. Но я бездействовал. Я ждал, покрываясь холодным потом от страха. Да, признаю, мне было очень и очень страшно. Это было, как безоружным и незащищённым зайти в пещеру к огнедышащему дракону, и, стоя пред его мордой, ждать, плюнет он огнём или нет, да ещё при этом и корчить чудищу рожи. Мальчик открыл глаза и внимательно посмотрел на меня, я слышал, что перед смертью люди приходят в сознание, и содрогнулся при этой мысли, и вдруг ощутив, что боли больше нет, а иголочки у самого моего сердца замерли точно раздумывая.

- Ты не мой учитель, кто ты?

Я задумался, мальчик всё время зовёт своего учителя, вряд ли это был сапожник или даже рыцарь, скорей всего это ученик колдуна.

- Ты прав, я не твой Учитель, но я бы очень хотел им стать.

- Да я знаю, мой Учитель мёртв, но я уйду к нему.

- Я бы, например, не захотел, чтобы мой Ученик умер таким молодым. Не думаю, что этого хотел и твой Учитель.

- Нет, не хотел.

Мальчик вновь закрыл глаза, и я почувствовал, как исчезли иглы, а Зерно покорно легло в моей руке. Я взял и как можно нежнее поместил его в свою ладанку на шее. Всё, одно из самых сложных вещей было сделано, но осталось теперь главное не дать умереть моему только что обретённому Ученику. И тогда я обратился к магии, о которой забыл на некоторое время. Заклинание, выбранное мною, отнимало большое количество силы, но оно было просто необходимо, я видел, как угасает мой Ученик. Я начал плести магические нити, стараясь не обращать внимания на происходящее вокруг, это было сложно, я боялся за мальчика и одновременно чувствовал, как лес вокруг меня оживает. Но я смог, воздух вокруг задрожал, и я почувствовал холодок, пробежавший по коже, я и мальчик были вне Времени, теперь Судьба не могла нас коснуться. Но я так же знал, что если она не может сама, то кто-то несущий её, скажем на острие своего меча, вполне может послужить её вестником. Впрочем, этого я боялся не так как её бестелесных посланников.

Я поднял мальчишку на руки, он был не тяжёлым, и отправился по своим следам обратно. Сейчас я не мог больше обращаться к магии, я был выжат, истощён до предела, и, не смотря на малый вес моей ноши, меня качало при каждом шаге. Но остаться здесь я тоже не мог, мне нужно было как можно быстрее выбраться из проклятого леса. Потому что я начал чувствовать, как он враждебен по отношению ко мне и к моему новому Ученику. Лес ощущал, что я не могу дать ему достойный отпор, но он всё же недооценивал меня. Да магия моя сейчас была слаба как вода в кубке, но у меня был меч и я не плохо владел им. Кроме того, у меня всегда была пара другая штучек на всякий случай, и думаю, они бы не понравились тем, кто наблюдал за мной из-за деревьев. А то, что только что пустой лес вновь наполнился всевозможными тварями, я видел очень и очень хорошо.

Покинув поляну, я вынужден был стать вдвое осторожней. Но твари не спешили нападать, они понимали, с кем им предстоит иметь дело. И ни кто из них не торопился умереть, так же как и я, опасаясь исчезнуть навеки.

- Отдай его нам, - послышался голос у меня за спиной, и мне потребовалось много сил, чтобы не оглянуть, - отдай мальчишку.

- Зачем он тебе? - послышался другой, уже с права, ему вторило ещё несколько впереди меня.

А я лишь сжал зубы, так что они скрипнули, и шёл вперёд. Чувствуя злость на эти отродья из темноты. Но ведь, в конце концов, именно ради боя я и пришёл сюда. Так что мне не на что было жаловаться.

Прямо перед собой на тропинке я увидел появившуюся из-за куста тень, и узнал рыжеволосую ведьму. Она протянула ко мне руки, точно желая принять мою ношу и в тоже время умоляя:

- Маг, он убил наших сестёр, отдай его нам, - её волосы рассыпались по обнажённым плечам, чуть прикрытая платьем пышная грудь учащённо вздымалась. Я не увидел здесь магии, скорее всего это было женское коварство и попытка обольстить меня.

Я остановился, у меня не было желания убивать или причинять вред Ночной всаднице, и тут же почувствовал, как твари придвинулись ко мне, сжимая круг.

- Он убил их в честном бою, - мой голос стал хриплым.

- Только маг может назвать этот бой честным. Зачем тебе спасать его?

- Он мой Ученик!

- Ты врёшь, он не может быть твоим учеником. Я знаю это ученик колдуна из деревеньки недалеко отсюда.

Похоже, что-то начало проясняться, мои догадки были правильными, это радовало. Я решил разговорить ведьму на столько насколько это возможно в данных обстоятельствах.

- И что же сделал вам этот колдун?

- Не об этом речь, - к моему разочарованию Ночная всадница почувствовала расставленную сеть и обошла её, - главное то, что сделал его ученик.

- Мой Ученик.

- Считай, как хочешь, но отдай его нам, он убийца, я видела то, что он сотворил с моими сёстрами.

- Не хорошо было наблюдать из-за кустов.

- Я увидела только их трупы, идя по твоим следам.

- Твоё счастье.

- Тогда ты понимаешь!

Я усмехнулся как можно более презрительно, чувствуя ночных существ всё ближе и ближе, впрочем, такой затяжной разговор был для меня только полезен, сила потихонечку возвращалась ко мне, теперь я мог усмехаться:

- Какое мне дело до каких-то там ведьм, даже если бы он истребил весь ваш род, а не троих тварей, я бы на его месте так не мелочился, я бы не пожалел вас.

Рыжеволосая взвизгнув, как обезумевшая кошка, бросилась на меня, выставив вперёд руки, на её пальцах тут же начали расти когти. А я всего лишь сузил глаза, и волна разгорячённого воздуха отбросила мою приятельницу прочь, ударив об сосну. Ведьма сползла вниз по стволу и затихла, как я надеялся, надолго. Круг существ раздвинулся и расступился предо мною, ведь они не знали, каких усилий потребовало от меня это заклинания. Я старался ступать как можно твёрже. Ощутив несколько попыток проникнуть в мой разум, кто-то осмелился тягаться с магом, я создал в своём воображении такую картину всеобщего побоища, что вздрогнул сам. На какое-то время мне показалось, что лес стал другим в этом видении и что это не моя фантазия, а кто-то подсказывает мне картинки возможно будущего, или прошлого, я не знал. Но я твёрдо чувствовал, что рядом кто-то сильный, вот только не мог понять на моей он стороне или нет. Прогнав видение, я закинул мальчишку на плечо, призывая его выдержку и живучесть, и достал меч. Биться так было не удобно, но я не хотел оставлять своего Ученика одного.

Я ждал, твари из темноты не нападали, но и не уходили, наблюдали молча, зло, сверкая глазами. Не знаю уж, мои ли видения напугали их, или они тоже, как и я, почувствовали кого-то более сильного, но сейчас меня радовало одно, расстояние до кромки леса уменьшалось.

- Хеген? – услыхав голос за своей спиной, я вздрогнул и обернулся, выставив пред собою меч.

- О! Это очень даже в твоём стиле встречать того, кто хочет помочь, обнажённым мечём.

- Сигрлинн, во имя Драконов Времени, что ты тут делаешь? Ты что специально поджидала меня, чтобы напугать?

- Я напугала самого Хедина, - шутливо воскликнула волшебница, - по-моему, этим стоит гордиться!

- Не паясничай мне сейчас не до этого, так что за причина привела тебя сюда?

- Может быть, ты опустишь свой меч?

Я подчинился, и не только опустил его, но даже вложил в ножны. Как бы я не язвил, а присутствие волшебницы меня успокаивало и, кроме того, заставило отступить преследующих меня существ.

- Как видишь, я выполнил твою просьбу. Теперь ответь на мой вопрос.

- Ты стал слишком подозрителен, маг. Я просто пришла поддержать тебя после того, что случилось в Замке Всех Древних. Разве может быть другая причина?

- Когда-то была. И если бы я действительно не торопился, то напомнил бы её тебе.

- Как всегда самоуверенный Хедин! Послушай, ты когда-нибудь сомневаешься в себе? Можешь не отвечать, я и так знаю ответ. Хотя сейчас твоё поведение мне кажется странным, лес, твари в темноте, мальчик на твоём плече… Ты, что занялся спасением людей? – в ответ я просто неопределённо хмыкнул, - Знаешь, я удивлена, - продолжала Сигрлинн, - для мага потерпевшего неудачу с Зерном Судьбы ты неплохо держишься. Неужели для тебя это не такая уж сильная потеря?

- Была, а теперь меня ждёт ещё одна, если мы не поторопимся, мой Ученик умирает. - Я показал Сигрлинн ладанку. Волшебница посмотрела на меня с таким ужасом, что мне самому стало страшно.

- Красавица, что ты увидела, - я улыбался, а самому хотелось тут же раствориться в воздухе и, найдя зеркало исследовать своё лицо. Чтобы узнать чего такого ужасного усмотрела во мне моя бывшая возлюбленная, – уж не стал ли я уродливым демоном?

- Хуже, Хедин, ты хоть представляешь, что ты наделал?

- Взял себе Ученика, кстати, он не против.

- Ты действительно такой дурак или притворяешься? Ты обошёл законы нашего Поколения и теперь хочешь, чтобы тебе это сошло с рук? Думаешь, тебе это так обойдётся?

- А чего я сделал-то? – я начинал злиться.

- Мерлин, растолкует тебе – «чего».

- Хм, я его не боюсь, - на самом деле это была бравада, - лучше помоги мне или мы с тобою уже вместе нарушим закон, и смертный умрёт по нашей вине.

Сигрлинн улыбнулась, и сколько я потом не размышлял так и не смог понять почему.

На столике горела свеча в высоком витом подсвечнике, изображающем двух схватившихся в битве драконом. Я сидел в глубоком кресле и читал потрёпанный томик стихов. Магия была оставлена на потом, не мог же я всё время заниматься только ею одной. Мне нужно было отдохнуть, я и так потратил достаточно сил на то чтобы не дать мальчишке умереть, и ещё больше на разговор с Мерлином. Глава Совета обычно спокойный и взвешенный орал на меня, так что содрогался Замок Всех Древних. Я стоял, опустив голову, точно нашкодивший щенок, и терпеливо ждал, когда буря утихнет. В общем-то, Мерлину особо не чего было поставить мне в укор, я скорее шёл на поводу каких-то не ведомых нам обоим сил, чем управлял ими. И действительно, что я сделал? Взял Зерно, а разве он сам отказался бы от такого подарка судьбы?

Набушевавшись вдоволь, Мерлин успокоился, и туманно пообещав мне пенять на себя самого, велел уходить. Я не переставал ему удивляться, минуту назад совершенно рассвирепевший он готов был испепелить меня, и испепелил бы, будь у него на это право, а теперь говорил так, точно ничего не случилось. И сколько я не думал, перечитывая любимые строчки, но так и не мог понять такую смену настроений.

Неожиданно мальчик открыл глаза:

- Учитель?

- Я здесь.

Мальчишка устало посмотрел на меня, сначала непонимающе, а потом, потом он улыбнулся.

- Я помню вас.

- Ты разрешил мне взять своё Зерно Судьбы. Теперь я твой Учитель.

- Да, теперь.

- Как зовут тебя?

- Хаги. – я припомнил, что на одном из многочисленных людских языков это имя обозначало – «мудрый», - А они, что с ними? – голос мальчика задрожал от напряжения.

- Ты говоришь о Ночных всадницах?

Хаги подскочил на кровати:

- Они живы?

- После такого удара, какой нанёс ты, никто бы не выжил, возможно, даже я.

- Вы маг?

- Давай на «ты», если ты конечно не против. Да я маг.

- Теперь я Ученик мага?

- Да.

Мальчик вновь улыбнулся, и я увидел в его ярко зелёных глазах совсем взрослую грусть и мудрость.

- Учитель бы был рад за меня.

- Что случилось с твоим Учителем, и почему ты использовал Зуб Дракона?

- Это было моё самое большое желание, - ответил Хаги на вторую часть вопроса, полностью проигнорировав первую.

- Но разве не лучше было попросить что–то для… - я не договорил, комната вокруг вдруг стала алой, а ладанка на шее нестерпимо горячей в следующее мгновение она разлетелась на осколки. И прежде чем я понял, что это иллюзия, а точнее сказать видение, я вскочил с места, готовя заклинание, но так и не сумел сплести его. Представшее видение, было столь грандиозно, что я замер на месте. Две огромные армии столкнулись между собою, как день и ночь. Я смотрел и не мог насмотреться. Непохожие друг на друга существа собранные из различных миров гибли, убивали, неслись вперёд или бежали в ужасе, я наблюдал зачарованный, непричастный как бог.

- Учитель! – голос моего Ученика вывел меня из-за забвения. Я с трудом пришёл в себя, мне ещё хотелось оставаться там, на поле сражения. Но когда я посмотрел на мальчика, моё сердце вздрогнуло. Видение всё ещё не покинуло меня. Я видел Хаги, только взрослым, рваная рана от раздирающего заклинания пробила дыру в его доспехах гномьей работы и теле, теле которое больше не жило. И женская, почему-то очень знакомая мне рука, гладила волосы моего Ученика. Я хотел присмотреться к смутной дрожащей фигуре, которой рука принадлежала, и не смог. Но я видел, как вздрагивает она переполненная горем.

Я замер прислушиваясь к лесу.

- Чувствуешь, как лес изменился, Хаген?

- Ещё бы, человеку тут не место.

- Человеку может быть, но не нам с тобою.

- Учитель вы прервались. Так вы узнали, чья это была рука?

- Много позже, но это не важно.

На самом деле я лгал своему Ученику. Это было очень важно. В тот день, когда Сигрлинн разрушила мою Ночную Империю, именно Хаги вышел на встречу ей. Мой блистательный так многого достигший Ученик. Её ученица ударила в тот момент, когда Хаги поднял руку. Я могу понять её, я бы тоже испугался. Хаги не умел шутить. Но я помню, как плакала, потом волшебница и как гладила волосы моего Ученика, положив его голову себе на колени, только вот до сих пор я не мог понять почему. А может быть, просто не хотел этого понимать.

Я вновь вернулся в прошлое, оно тянуло меня, и я презрел все опасности леса, окунувшись в его поддатливые струи.

Я вспомнил волшебницу Сигрлинн, в тот вечер на ней было алое платье, она зашла к нам, точно это было в правилах вещей. И воспользовавшись её появлением, я шепнул волшебнице свою просьбу расспросить моего Ученика о его прошлом. Сам я почему-то никак не мог этого сделать. Она дёрнула плечиком, но я видел что ей и самой интересно. Но всё же всё указывало на то, что волшебница делает мне одолжение. Я даже снизошел, чтобы просить её дважды. Пусть потешит самолюбие, мне не жалко.

Хаги долго молчал, прежде чем начал рассказ, мы ждали, зная, что эта пауза предвестница интересного повествования.

- Мой Учитель, мой первый Учитель. - Хаги бросил на меня быстрый взгляд, точно опасаясь, что эта поправка, которую он не мог не сделать, меня обидит. Но я никак не прореагировал и он продолжал. - Мой первый Учитель взял меня в ученики, когда мне было несколько недель отроду. - Сигрлинн хмыкнула, я понял почему - колдуны во многом копировали нас магов, но в большей степени всё это было лишь копией, естественно никакого Зерна Судьбы колдун взять не мог, он выбирал Ученика сам. – Мой отец был купцом, но он не был против того, что бы его сын стал колдуном. Нас в семье было девять человек и все мальчики, естественно он не мог оставить наследства каждому из нас. Мой Учитель - Сурак был хорошим человеком, в деревне, где мы жили, его любили, и он всегда охотно помогал её жителям порою даже даром. И не было ничего странного в том, что одна из девушек деревни полюбила его, а он её.

- Это конечно интересно, но какое это имеет отношение к тому, что приключилось в лесу? - Сигрлинн была как всегда нетерпелива. К тому же она не любила слезливых историй о любви.

- Пусть говорит, - я чувствовал, мой Ученик не собирается нам повествовать обо всей своей жизни, он ведёт к главному, а главное, как известно, ничто без мелочей.

- В ночь перед свадьбой моего Учителя в дверь постучали. Сурак открыл её и отшатнулся, точно передним предстали приведения. Я же увидел только трёх женщин, но почувствовал их силу, тут же распознав Ночных всадниц.

- Заходите, - сказал мой Учитель, и они точно вплыли в наш дом, казалось, ноги их не касаются пола.

- Я слышала у тебя завтра праздник, - говорила высокая черноволосая всадница, она была моложе остальных и очень красива.

(Я вспомнил, что осталось от неё, и тошнота подкатила к горлу.)

- У меня свадьба.

- Правда? – обе её спутницы расхохотались.

- Не вижу ничего смешного, ведьма.

- Кхе! Ведьма, а когда-то ты звал меня любимой.

- Я ошибался.

- Ошибался?!! – колдунья зашипела, как вода, попавшая на раскаленную сковороду.

- Что с того? Все мы ошибаемся, я думал, что люблю женщину пусть и наделённую силами, но не мог себе представить, что злобную шлюху. Уходи, довольно мне было горя от тебя.

- Хорошо, прощай, и будь счастлив, - ведьма усмехнулась и вышла. А мы не спали в эту ночь, пытаясь уловить признаки ворожбы, и отвести беду, но было тихо, очень тихо. До той поры, пока с первыми лучами солнца не заголосили в деревне женщины. Вой стоял такой, что мне сделалось страшно. Как мы узнали позже, ведьмы не колдовали, просто кто-то из них очень любил пить кровь.

- Вампир? – я не был удивлён сказанным. Ночные всадницы умели мстить.

- Да, - мой Ученик вздохнул и продолжил рассказ. - Несколько жителей деревни были опустошены как бутылки в трактире и невеста Сурака тоже. Учитель пробовал найти ведьм, но он был слишком охвачен горем, чтобы думать разумно. А ночью в дома, где умерли люди, постучались гости, и безутешные родные открыли им двери.

Я спал, когда услышал стук и тихий голос. Он показался мне знакомым, и я открыл глаза. Полная луна светила в окно, и всё было хорошо видно, я различал все вещи в моей комнате так чётко как нельзя их увидеть при дневном свете, каждая деталь пугала меня своей ясностью. А за дверью звучал и звучал голос, он обвораживал и успокаивал. «Любимый, - говорил он, - я пришла к тебе, как невеста приходит к наречённому, меня отняли у тебя, но я вернулась, так как любовь моя сильнее смерти». Я почувствовал, как холодный пот выступил на моём теле и с трудом поднялся на ноги. Я взывал к Богам, и должно быть они услышали, но я уже тогда знал что опаздываю. Открыв дверь, я увидел своего Учителя, он стоял на коленях, обнимая невесту. Она оторвалась от его поцелуя, и я заметил клыки зверя и кровь на этих клыках. Упырь вскочил, отшвырнув тело моего Учителя так легко точно это было чучело, какие в нашей деревне ставят на огородах, и я понял, что Сурак мёртв. Его невеста, вернее то во что она превратилась, приближалась, и я бросился бежать, потому что не мог остановить вампира. Я выскочил в окно, выбив собою раму, более мне ничего не препятствовало кроме дерева, но я успел схватить его обломок. Я бежал и бежал, а вокруг из домов раздавались крики страха и боли. Упырица неслась за мной, и когда настигла, я развернулся и всадил обломок рамы в её тело. Мне повезло. Просто повезло, что я попал в сердце, и то, что начиналось утро. Утро пришло неожиданно для меня, но не для этих тварей, ни один из них не пострадал, кроме невесты моего Учителя, но думаю, это просто я не дал ей сбежать от солнечного света. Потом целый день я ходил по домам и искал их. Когда дело было сделано, деревня опустела. Я принёс хворосту и поджёг собранные мною тела, и тело моего Учителя в том числе. Когда костёр догорел, я, забрав талисман, пошёл искать Ночных всадниц. Остальное вы знаете.

- Но почему ты не воспользовался талисманом там, в деревне? - в моём воображении вставали картины того, что пришлось пережить этому ребёнку, ему помогало волшебство, которому научил его Сурак, безусловно, но то, что пережил его разум, было поразительно. Я видел мёртвую деревню и чувствовал, как отзывалась тишина на каждый шаг мальчика. Я мог представить себе холод тел, которые он вытаскивал с чердаков и подвалов, мельком поглядывая на солнце, чтобы оно не предало его и не покинуло небосвод. Я думаю, Хаги молился Ямерту за каждый лишний луч света. Я мог увидеть вампира несущегося по деревне за своей жертвой, я мог это вообразить, но я не мог поставить себя на место мальчика. Потому что не мог испугаться, для меня вампиры были мерзкими тварями, которых я мог просто давить, не обращая внимания на их злобу. Но я знал, какого было малышу, сразиться с ними, и переступить свою привязанность к Учителю. Это было, как сойтись в схватке с Богами!

- А мне жаль эту ведьму, - Сигрлинн смотрела в пол, должно быть, для того чтобы не встречаться с нами глазами, - была бы я чуть слабее, я бы сказала, что понимаю её, - волшебница встала и вышла из комнаты, как мне показалось слишком поспешно. Мы проводили её взглядами полными недоумения.

Дверь закрылась. А мы всё ещё молчали. Наконец я нарушил тишину:

- Так почему же ты не использовал талисман?

- С вампирами я справился и сам. Мои главные противники были ведьмы.

- Но ты мог и не искать их, а просто, сломав Зуб Дракона, пожелать их смерти. Зачем было рисковать?

То, что я услышал, определило судьбу моего Ученика:

- Я хотел увидеть, как они умирают. Я хотел сам взглянуть на это, иначе месть была бы не полной. А если бы я погиб, то разве оставалось хоть что-то, что держало меня в этом мире?

Да таким он был до самой смерти. И я в чём-то завидовал ему.

Прошлое покинуло меня, оно отчалило от меня как корабль от причала, и я облегчённо вздохнул. Я не понимал, зачем оно приходило, но так или иначе я вновь был от него свободен.

- Хаген, - позвал я своего Ученика, - я хочу показать тебе нечто.

Я вывел мальчика на поляну под хохот ведьм и песни духов, мы продрались сквозь охраняющие её кусты и оказались среди трав и цветов благоухающих, не смотря на то, что лик Ямерта скрылся. Они тянулись к Золотой Луне, и я чувствовал силу заставляющую их делать это. Но всё это великолепие меркло перед огненным цветком папоротника.

- Это же, - мой Ученик осекся, глядя на ожившее чудо. Да многие ищут его, но не всем даётся этот цветок.

- Ты знаешь что это?

Хаген кивнул.

- Он может дать тебе всё и богатство и власть. Всё, всё, что ты пожелаешь. Просто возьми его.

Рука моего Ученика поднялась, и я затаил дыхание, замерли и ночные духи. Мальчик сделал несколько шагов к папоротнику, коснулся его стебля с ярко огненным цветом на верхушке и замер, а потом рука упала. Хаген повернулся ко мне, посмотрел мне прямо в глаза и пошёл к лесу.

- Почему? - вздох облегчения вырвался у меня.

- Я никому не хочу быть обязанным за силу, власть и богатство. Я знаю, что цветок даст мне всё, но взамен потребует меня самого. Я не буду просить, Учитель, я буду брать всё сам.

Я улыбнулся, мальчик выдержал испытание. Так же как, не отказавшись от воспоминаний, выдержал его я сам.

Проголосуйте за эту работу.