|
Красивая девушка с острыми ушками неотрывно смотрела из окна
своих покоев на улицы города Хвалина. Разноцветные башни
волшебников, с ложной почтительностью стоявшие в равном удалении
от дворца императора – Белый город. Людские говорливые толпы,
нищие, гномы с брёвнами на шее – чернь Чёрного города.. Эльфы,
бредущие рядом с хозяевами, потому что почти все эльфы, как и
Дану, её народ, стали рабами. Она смотрела и плакала, прижимая к
груди ожерелье из чёрных ракушек – подарок матери. Точнее, она
сорвала его с шеи матери, которую посадила на кол на её глазах,
когда она ещё была маленькой. Век Дану больше человеческого
века… Красота Дану намного превосходит красоту людей.
Девушка-Дану, наложница-Дану не могла осознать, как, как её
чистая, мудрая раса могла быть покорённой этими людишками?
Людьми, готовыми перегрызть горло друг другу… Она знала, нет,
чуяла, что, когда закончатся все Дану… ибо продаваемые и
перепродаваемые на рабском рынке Дану были последышами… Эльфы…
Этих тоже осталось мало. Гномы… Их просто обрекли на медленное
вымирание. Дану надеялась, что когда-нибудь гномы скажут своё
последнее слово… И очень слабой, но очень заманчивой была
надежда, что скажут своё последнее слово и Дану. Даже если после
этого придёт конец этого мира.
Дану, иногда бывавшая на рынке, когда господин лично покупал ей
украшения и новые наряды, не могла осознать страшной жестокости
людей к себе подобным.
Один раз они попали на казнь, когда маги казнили магичку,
работавшую без патента. Женщину жестоко, бесчеловечно поджарили
на медленном огне. Ей стало по-настоящему страшно, хотя не
мучения проклятых хумансов были тому виной. Просто она подумала,
что сложно победить народ с такой дьявольской силой выживания,
построенной на полном отсутствии сострадания.
Как и каждое разумное существо, Дану понимала, что не императоры
правили людьми, а маги. А император… просто кукла на верёвочках,
символ власти, а не сама власть. Потому что… народу требовался
император… Потому что народ постепенно, но упорно начинал
ненавидеть самих колдунов. За их власть, за их силы, недоступные
простому народу… Да и привычные объекты ненависти, как Дану и
эльфы, да и гномы, уже почти закончились. А ненавидеть кого-то
надо. Чтобы толпа не сожрала сама себя. Сила ненависти,
отсутствие жалости, большее, чем у оживших мертвецов… эта сила,
позволившая людям победить Дану, и другие древние народы… кроме
Вольных… она имела свои обратные стороны. Потому что нужен был
постоянный объект для войн, для всеобщей ненависти. Иначе…
людское племя начинало пожирать само себя.
Девушка-Дану в шёлковом платье, обшитом рубинами и золотом,
вдруг представила себе мир без людей. Заманчивым предстало это
видение!
«Если б найти такие чары, которые могли разом извести весь род
людской! Я бы не пожалела собственной жизни».
Но Дану знала, что меч, деревянный меч её рода уже почти вырос и
ждёт кого-то из них. Но она плохо верила, что люди не наложат на
него свои грязные лапы. Уж слишком хорошо она знала, на что они
способны.
Она видела, как детей их рода швыряют в огонь, как распинают и
сажают на кол женщин. Убивают мужчин. А совсем молоденьких
девушек продают на рынке, как наложниц.
Дану презирала их, потому что, несмотря на всю свою ненависть к
их роду, выставленную на показ, мужчины с удовольствием
обзаводились подобными любовницами. Сама же Дану не могла даже
представить, что кто-то в её роду мог бы взять себе в наложницы
человеческую женщину! Она знала, что гномов иногда привечали
одинокие женщины, лишённые мужчин в какой-нибудь очередной войне
под знаком Ненависти к чужому. А гномы что? Им тоже хотелось
выжить, получить достаточно денег, чтобы поселиться в городе…
Торговать в нём, а не медленно умирать под землёй, в бесплодно
тайге.
- Лия, выпей-ка со мной эльфийского вина! – приказал господни
Джун, один из верховных магов красного арка, со знаком трёх
языков пламени, сработанным из чистого авальонна, Огненного
камня, на тяжёлой цепи из красной меди. Одноцветный плащ,
говоривший, нет, кричавший, о его могуществе. Он вошёл в её
покои, скрытые колдовством от ревнивой жены. Ошейник на её белой
шейке потеплел. Она знала, что будет с ней при отказе, при
малейшем знаке неповиновения. Единственное, что он не мог у неё
отнять, это равнодушия. Ледяного презрения в чёрных глазах.
Девушка, разодетая в драгоценные одежды, увешанная украшениями,
взяла из его рук один из бокалов, наполненных кроваво-красной
жидкостью.
- А если бы в этом бокале была кровь, милая моя Дану? Например…
кровь твоих братьев или сестёр? Ты выпила бы, я знаю… Куда бы ты
делась от моей воли? Я могу даже заставить тебя улыбаться,
заставить тебя любить меня с наслаждением… Но это будет обман.
Чары. А мне хочется, мне иногда так хочется, чтобы ты меня
любила!
- Очень смешно! – произнесла она, допивая залпом вино и ставя
бокал на резной столик, хотя было сильное искушение разбить
бокал об его властное, жестокое и одновременно хрупкое и
красивое лицо. – И какой же любви ты от меня хочешь, маг
красного арка? После того, как вы, люди, уничтожали мой род,
продавали нас на рынках для утехи. Если бы у вас была хоть капля
чести… Вы бы просто убили нас, а не мучили! Но вы любите чужую
боль, вы упиваетесь ею… Но когда-нибудь… захлебнетесь! Или
просто перебьёте друг друга. Потому что каждый из вас плюёт на
всех, кроме себя. Наш народ держится друг за друга, а вы – нет.
Вы держитесь только на ненависти к чужому. Но когда-нибудь это
чужое закончиться… и вам придётся убивать друг друга. Мучить,
пить боль.
Девушка с торжеством увидела на лице искусного чародея,
дослужившегося до одноцветного плаща, то есть, достигнувшего
вершины в карьере мага, некое подобие страха. Словно она
проклинала его.
«Ах, если б я могла уничтожить их всех! Но их магия сильнее
любых моих слов, моих проклятий, моей ненависти».
- Вы питаетесь чужим страданием, как вампиры – кровью.
- О чём ты, проклятая? – сдвинув густые брови, уже начинавший
седеть мужчина упал на мягкое ложе. Похлопал ладонью рядом с
собой. Она поспешно опустилась рядом с ним. – Твои дети, помнишь
своих детей? Они отдали жизнь, став игрушкой некромантов, я сам
их подарил своему ордену. А ты ничего не можешь мне сделать. Я
предан ему, я служу красному арку… Или ты надеешься, что мы,
маги, перегрызёмся между собой?
- Конечно. Иначе вы бы не разделились на разные цвета, на цвета
радуги. А ты знаешь, что, если соединить все цвета радуги…
Получиться белый. Почти серый. Серая лига. А насчёт моих детей…
и моего умершего мужа… Зачем ты мне постоянно напоминаешь о
самой большой боли в моей жизни… А потом требуешь любви? Так
определись, что тебе от меня нужно: моя любовь, или моя
ненависть! Она обхватила его белыми, словно фарфоровыми руками,
приблизила своё лицо к его лицу: - А если бы у нас родились
дети… Ты бы отдал их на смерть, сделал бы их игрушкой своих
некромантов? А то, что у тебя, маг, нет собственных детей, это
не проклятие, как ты думаешь? Её голос лучился злой лаской,
насмешкой, безграничной печалью.
Она помнила, как стояла на коленях перед своим покупателем и,
вцепившись в двух своих детей: мальчика и девочку, ещё ярко
помня жестокую смерть матери и мужа, умоляла его пощадить детей.
Клялась быть доступной и покорной, нежной и страстной. Дочь
великого племени унижалась перед хумансом!
«Мне не нужна твоя покорность, проклятая», - с презрением
говорил Джун, отталкивая её ногой. «Моей магии и ошейника хватит
на то, чтобы обеспечить твою покорность, девка!»
- Ты говоришь про проклятие? – он повалил её на ложе, держа в
объятиях как фарфоровую, очень красивую, но неживую куклу. С ним
она всегда была мертвенно-неподвижной, словно он обнимал и
ласкал ожившего мертвеца или призрак кровного врага. – А что ты
скажешь о том дне, когда вы, племя Дану, убивали из луков мой
народ? Скольких вы тогда убили? А ты ещё говоришь про ненависть!
И про жестокость!
- Мы просто защищались. К тому же, вы отомстили нам сполна, ещё
и с лихвой, так что не тебе намекать на возмездие! Нас осталось
так мало, - её голова поникла, как головка сорванного цветка.
На мгновение он представил, каким бы у них мог родиться ребёнок,
если бы такое было возможно: красивым, весёлым. И что бы ему
приказали сделать с таким дитём его маги его же ордена! Ему
пришлось бы смотреть, как проклятое дитя убивают, чтобы оживить
какого-то монстра. Поэтому он радовался, что у них не может быть
детей, что он бесплоден.
***
Она вошла в тёмную хижину на окраине города, закутанная в
разноцветный плащ. Она тщательно прикрывала лицо. За грубо
сработанным столом зашивала дырявую шаль красивая, черноволосая
девушка. Человеческая девушка. Она, несмотря на красоту, была
изможденной и казалась безгранично усталой, будто каждая минута
жизни отнимала у неё силы. Она казалась почти старухой, устало
куталась в рваную шаль, дрожа от холода, несмотря на ярко
пылавший камин, её глаза казались лишёнными блеска
драгоценностями, красивыми, но тусклыми.
- Что нужно высокородной госпоже? – с деревянным почтением
поклонилась девушка.
- Я не высокородная госпожа, я проклятая Дану, - отозвалась Лия,
открывая лицо и ушки. – Ты примешь деньги от проклятой?
- Я приму деньги даже от жертвы некроманта, - невесело
усмехнулась девушка. – Я уже третий день недоедаю. – Что тебе
надо от меня?
- Яд, - ответила Лия с каменным лицом. – Я слышала, что ты –
чародейка.
В глазах девушки забегали искорки страха, она проникла в мысли
Дану, чтобы узнать, не подослана ли она колдунами.
Дану почувствовала вторжение в свои мысли: - Ты видишь… мне
нужен яд для себя… и для моего хозяина. Я дам тебе золото, и
буду молчать.
- Но если ты убьешь мага красного арка, маги будут искать того,
кто продал тебе яд.
- Не обязательно. Допустим, я сварила яд сама. Кто знает, на что
способны богомерзкие Дану? – со злобной насмешкой произнесла
она. – Так тебе нужно серебро, или нет? – она соблазнительно
помахала перед её носом увесистым кошельком. – Или ты
предпочитаешь издохнуть от голода, чародейка? – с презрением
произнесла Лия.
- Лучше от голода, чем на медленном огне, - тихо отвечала
девушка. – Хотя… ладно. Есть у меня один яд, к которому я не
приложила своих рук. Он давным-давно у меня храниться. Держи, -
девушка долго рылась в старом сундуке, перебирая нищие пожитки,
а затем выудила с самого дня бутылочку ярко-зелёного яда. – Он
хранился ещё у моей прабабушки.
Дану взяла флакон в тонкую ладонь и посмотрела сквозь него на
огонь: - Ты гарантируешь…смерть?
- Быструю и жестокую, - поспешно отвечала чародейка без
диплома.
- Хорошо, бери серебро, - она швырнула в неё кошель, стараясь
попасть в лицо. Та едва увернулась. Мешочек ударился об стену, и
пролился серебряным дождём.
Когда богомерзкая Дану ушла, колдунья Анна села, обхватив голову
ладонями – ей было страшно, как никогда. Она знала, что рано или
поздно её схватят и предадут ужасной казни. В страшных снах она
чувствовала медленный огонь, распростёртая на железной решётке.
Слышала визгливые крики толпы, наслаждающейся зрелищем.
Кто она? Необученная колдунья, умирающая от голода девушка.
Почему бы ей не умереть прямо сегодня? Самой, не дожидаясь
жуткого поджаривая на медленно огне. Девушка скинула шаль,
оставшись в тонком, совершенно не греющем грязном платье,
облегающем её почти высохшую от страданий и голода фигуру.
Собрала серебро, разбросанное по полу, прицепила к поясу кошелёк
с серебром, брошенным «высокородной госпожой», как кость для
собаки.
«Либо меня убьют из-за денег, либо просто так. А может, залезть
в какую-нибудь дыру внутри города, из которой регулярно лезет
нечисть?» - размышляла Анна с таким равнодушием, словно выбирала
меню для ужина.
Она вышла на улицу и побрела вдоль Чёрного города. Белый город,
где можно было безопасно гулять даже днём, был закрыт для таких,
как она. Он был для разбогатевшего купечества, жрецов.
Колдуны…Анна не могла про них забыть, особенно видя четырнадцать
разноцветных башен, вспарывающих темноту, как четырнадцать
кинжалов – умирающее тело Мельина.
Она зашла в таверну «Полосатый кот» и заказала себе обильный
ужин с бокалом светлого пива. От кого-то из её бесчисленных
клиентов она слышала, что именно тут проводит свои секретные
встречи патриарх Хеон, вождь Серой Лиги. Поужинала, тщательно
демонстрируя серебро, надеясь словить на этот блестящий крючок
своего убийцу – самоубийство претило ей.
Затем неторопливо вышла. Услышала за собой тяжёлые, не
скрывающиеся шаги. В ближайшем тёмном переулке кто-то положил
тяжёлую руку ей на плечо. Девушка обернулась и чуть не заорала:
на огромном, массивном мужском теле сидела змеиная голова.
Чёрный язычок коснулся её лица. И она швырнула в него огненный
шар. Чудовище завизжало, закрывая лицо ладонями. Она ударила
тварь между ног, и побежала что было сил. При всём своём
отчаянии, она не хотела быть убитой таким.
«И куда чародеи смотрят?» - со злобой и ехидством подумала Анна.
«Если подобные твари уже по трактирам шастают? А потом будут в
женские постели лезть?» Ей даже не хотелось думать, от какой
твари могло родиться такое…
Опомнившись, Анна поняла, что оказалась в окружение бедных,
крошечных домиков, наглухо закупоренных на ночь – стучи, умоляй,
кричи, - всё равно не откроют, ибо собственная жизнь дороже.
И тут с крыши одного из бедных домиков спрыгнула тёмная фигура.
Лунный свет озарил бледное, обескровленное лицо, ярко-алые губы.
Пришелец казался высоким, даже привлекательным мужчиной с
тёмными волосами, собранными в хвост.
«Вампир», - успела подумать Анна, когда он схватил её и куда-то
поволок.
Она потеряла сознание от страха, а, когда очнулась, увидела, что
находится внутри небольшого домика, явно одного из тех, где
селятся нищие, или преступники. Огонь камина и большого
канделябра с тремя свечами освещал белую кровать и ещё более
белое тело на ней. Тело красивой белокурой девушки-вампира, из
сердца которой поверх тёмного платья торчал серебряный кинжал,
заговоренный от вампиров.
Вампир, принёсший её, толкнул девушку к ложу: - Вылечи её,
магичка, и я дарую тебе жизнь. При неярком свете вампир
показался ей просто красивым, измождённым парнем. Его глаза
неотрывно следили за агонизирующей вампиршей.
Анна похлопала себя по боку и выудила из секретного кармашка
засушенные травы, сберегаемые на всякий случай. Села возле
изголовья, провела ладонями над телом. И поняла, что справиться.
Но для этого понадобиться самая сильная магия – магия крови.
Будучи незаконной дочерью одного из чародеев ордена Голубых Лив,
Анна имела очень большую силу, даже если не была специально
обученным магом, а почти самоучкой.
Она резко выдернула меч из груди девушки, и, схватив кинжал,
поданный ей вампиром, порезала себе руку, проливая кровь аккурат
в рану. Рана поглощала магическую кровь, как жадный рот. Анна
нараспев читала заклинание, ощущая, что её кровь превращается в
целительное пламя. Девушка порозовела, на её бледных щеках даже
появился румянец, зато Анну теперь сложно было отличить от
вампира.
С тревогой и страданием наблюдая за сценой исцеления, вампир
откуда-то достал несколько золотых монет и протянул ей: -
Спасибо, магичка!
Их глаза встретились: - Так ты не будешь меня убивать, вампир?
Не высосешь из меня мою кровь?
- Нет, ты и так потеряла слишком много крови, когда лечила
Марию.
- Кто она? - спросила Анна, глядя на девушку, открывшую глаза.
Однако девушка молчала, то ли игнорирую человека, то ли просто
от слабости.
- Она? Дочь одного купца из Белого города, - усмехнулся вампир.
– Однажды ей пришло в голову сбежать из дому и побродить ночью
по Чёрному городу. Такой вот каприз скучающей девчонки. Мария
взяла с собой кинжал и немного денег. Хотя оружием пользоваться
совсем не умеет. Не знаю, как она рассчитывала выжить.
- Я рассчитывала умереть, - неожиданно заговорила голубоглазая
красавица. – Мой отец сошёл с ума, он хотел сделать меня своей
любовницей после смерти матери! Девушка хотела привстать.
- Нет, лежи, лежи. Тебе ещё вредно вставать, - заботливо
проговорила Анна, поправляя на ней одеяло. Она почему-то совсем
её не боялась, хотя знала, что она – тоже вампир. Ночной кошмар
Чёрного города. – Понимаешь, магичка, моя мать была из эльфов.
Пленница. Он сам добыл её в бою против эльфов. Подобрал, вылечил
от ран, которые сам же ей и нанёс. Анна и сама заметила ту самую
чарующую красоту, из-за которой смертные женщины ненавидели
эльфиеек даже больше, чем дочерей Дану. Лицо и золотые волосы,
от которых словно исходило яркое сияние, как от драгоценных
камней. – Я была ему и дочерью, и рабыней. Он хотел на мне
жениться, мой родной отец! Потому что по-своему любил, и хотел,
чтобы после его смерти я унаследовала его деньги. Вот я и
захотела, чтобы меня кто-нибудь прикончил в Чёрном городе, ибо в
нашем, Белом, по ночам безопасно. Я ходила по вашим зловонным
улочкам и ожидала нападение какой-нибудь твари. А за мной
увязался… гном и хотел изнасиловать. Со своим идиотским бревном
на шее, - девушки истерически расхохотались. Но меня спас Арон,
- девушка с благодарностью и любовь взглянула на вампира,
который потупился. – Он не укусил меня, даже предложил проводить
до дома, думая, что я заблудилась, или была похищена. А я…
влюбилась в него. И ходила за ним по пятам, пока он не
согласился превратить меня в вампира, взять меня себе.
Полностью. Эльфийские глаза Марии ярко засияли, как два сапфира.
- Если честно, - девушка улыбнулась, - я тоже хотела покончить с
собой сегодня ночью. Но увидела такую тварь, что даже противно
стало!
- Спасибо за комплимент! – обиженно произнёс Арон.
- Да нет, я имею в виду не тебя, а огромного мужика со змеиной
головой.
- А рога у него имелись, а копыта?
- Рога у змеи? – удивилась колдунья. – Нет, это был не дьявол, а
какой-то мутант, наверняка сделанный нежными ручками
патентованных колдунов. Так, может, вы, - она переводила взгляд
с одного на другую, - того… прикончите меня?
- Я бы с удовольствием, - вампир развёл руками, - но ты спасла
мою любимую, как же я могу теперь тебя убить?
- Как, как, - обычно! Ты ведь вампир, а не священник! Неужели
так трудно убить меня? Разве вампиры люди, разве они способны на
великодушие?
- Вот не надо равнять нас с теми монстрами, которые живут в
ваших катакомбах! – обиделся Арон. – Всё-таки когда-то и я был
человеком! Я что тебе, жертва некроманта, что ли?
- Ну… ты же тоже ходячий мертвец, не так ли?
- Меня оскорбляют в собственном доме! Да и кто, магичка без
диплома! Дожился! – взвыл вампир.
- А…откуда ты знаешь, что я без диплома? – удивилась Анна. –
Неужели я так плохо колдую?
- Да нет, просто я мысли твои прочитал, - охотно пояснил вампир.
– Вдруг бы ты оказалась подосланная разноцветными колдунами? Они
охотно вербуют нас на службу. Но я предпочитаю оставаться
честным вампиром.
- Кто поранил тебя, Мария? – наклонилась над девушкой Анна.
Непередаваемая усмешка коснулась губ лежащей: - Мой любимый
папочка… когда я его убивала.
- Я хочу попросить вас об одном одолжении, - прошептала Анна.
- Да?
- Если меня схватят, и будут казнить на площади… убейте меня!
Например, бросьте кинжал мне в сердце. Идёт? А я обещаю всегда
лечить вас бесплатно, если что.
- Идёт, ты подарила нас самое дорогое – свою кровь, - пообещала
девушка. Вампир согласно кивнул.
«Странно, что среди подобных созданий и находишь дружбу», -
размышляла Анна, идя домой. Желание смерти прошло. На неё снова
навалился страх за свою жизнь.
… - Выпьем же, мой господин! – завлекающе прошептала Лия,
протягивая ему бутылку эльфийского вина. – Я сегодня купила её,
думая о нас.
- И что же ты про нас думала? – Джун разлил вино по двум
бокалам. Один из них протянул ей, второй взял себе, задумчиво
поигрывая им, перекатывая в пальцах. Яд затаился в вине, не
изменив его цвета, вкуса, запаха.
- Что… мы всё-таки любим друг друга, - охотно пояснила Дану,
глядя ему в глаза своими влажными чёрными глазами. – Или это не
так, мой господин. Разве ты не любишь меня? Иначе, почему ты
проводишь со мной ночи?
- Постель – не значит любовь, глупенькая Дану, - презрительно
бросил Джун, отпивая. Дану отпила синхронно с ним, как его
отражение, продолжая сверлить его широко раскрытыми глазами. Она
знала, что он бы что-то заподозрил, если бы она отказалась пить
с ним, и готова была умереть, отомстив. – Но ты права – я
действительно предпочитаю проводить ночи с тобой, чем с моей
женой – она страшная. Зато знатна и богата. Но сейчас мне не
нужны даже её деньги – орден красного арка богаче императора!
Если хочешь, моя дорогая Лия, я могу убить свою жену, если ты
ревнуешь к ней! Я могу обвинить её в незаконной ворожбе… И её
будут медленно поджаривать на углях, после того, как снимут с
неё кожу.
- Я люблю смотреть на смерть хумансов, особенно магов, -
призналась Лия. – Это зрелище – самое большое наслаждение в
глазах всех Дану.
- Если бы вы тогда пропустили нас без крови, не подстреливая
людей из луков, а оказали нам помощь - задумчиво произнёс он,
отставляя в сторону пустой бокал, - то всё могло бы сложиться
по-другому. Наши народы могли бы стать союзниками. Но нет, всё
ваша проклятая гордость! Возможно, мы были бы сейчас женаты, и
ты любила бы меня!
Дану отложила свой, такой же
пустой бокал и обняла его: - А разве вы бы не завоевали нас…
даже если бы мы вам помогли? Рано или поздно ваша жадность
захотела бы наших богатств, ваша похоть – наших женщин. Она с
тоской покачала головой: - Наши народы никогда бы не смогли
считать друг друга равными!
Он откинулся на спинку кровати: - Ты знаешь, прекрасная Лия, что
мы завладели вашим деревянным мечом, Иммельсторном. И вскоре мы
узнаем, где находиться ваше последнее убежище. И незачем было
подсыпать в бутылку яд – я всё равно его обезвредил. И в твоём,
и в моём бокале. Но кто его тебе продал, дорогая моя красавица?
Он заглянул в её мысли: - Ага, магичка без диплома. Что ж,
устроим ещё одну показательную казнь.
Девушка закрыла лицо ладонями и застонала, потом заплакала. Она
должна была понять, что он не отпустит её, даже в смерть!
… Когда Лия гуляла по Чёрному город, то пользовалась заклинанием
изменения внешности. Ибо презренные Дану не имели право что-либо
покупать, или заходить в таверны. А ей нравилось. И Джун
почему-то давал её подобную свободу. Он не боялся, что она
начнет ему изменять в новой личине – зная, с каким отвращением
Дану относятся к людям. И к другим нелюдям. К тому же, ошейник
она бы не смогла снять. А если бы сбежала – то ошейник задушил
бы её. Медленно и страшно, обрекая на долгие часы страданий.
Она побежала прямо к дому волшебницы.
- Твой яд не сработал, - прошипела она, распахивая двери. Анна
лежала на кровати и смотрела в потолок. На столе валялись
остатки роскошного завтрака. – И вскоре тебя казнят! Мой
господин прочитал мои мысли…
- Почему ты помогаешь мне? – поинтересовалась Анна, вскакивая с
постели и начав переодеваться прямо на глазах девушки. – С каких
это пор Дану сочувствуют людям? Тем более, магам?
- Это не сочувствие: мне безразлична твоя смерть, колдунья! –
выкрикнула Лия. – Ты можешь снять с меня ошейник?
«Снова магия крови… когда не хватает знаний. Снова сильная
кровопотеря. Так действительно умереть можно!»
- Если ты снимаешь его с меня, я дам тебе денег на дорогу, меч
дам, гномовский. Подарю амулет, делающий невидимой для магов. Не
думаю, что тебя будут искать за пределами города, не такая ты
важная птица.
Девушка-Дану открыла свой мешочек, привязанный за спиной: вот,
смотри, амулет, меч, кошелёк.
- Ты не боишься, что я просто отниму у тебя это всё? Ведь я маг!
Мне не обязательно обладать физической силой, чтобы отобрать у
тебя всё это.
- Неужели ты полагаешь, что я боюсь смерти? - пожала плечами
Дану. – После гибели моих родителей, моего мужа и моих детей…
Сама понимаешь, насколько я равнодушна к своей судьбе! При
любом раскладе я окажусь в выигрыше! Вспомни – я совсем недавно
покупала у тебя смертельный яд и только магическое искусство
моего всевидящего господина помешало мне покончить с ним… и с
собой.
Анна чуть не умерла, пока снимала ошейник с Дану. Та тоже чуть
не умерла, на её шее остался свежий ожог, окольцовывающий белую
шею.
- Если хочешь, можешь убежать со мной, - равнодушно предложила
Лия, пододвигая к ней предложенные вещи. – Но, предупреждаю,
когда я найду своих сородичей… они тебя убьют. И я им помогу.
- Давай вместе дойдём до ворот, а потом разделимся, - предложила
Анна, опоясываясь мечом и надевая на шею амулет. – Я укреплю
твою личину.
Они вышли из дома, на улице господствовала ночь, тишину которой
вдруг прорезали вопли и крики. Огромные толпы бежали куда-то на
кого-то с оружием и факелами.
- Что это? – Лия сжала руку Анны.
- Пошли с ними и узнаем, - предложила колдунья.
… Две девушки, не веря своим глазам, смотрели, как люди громят
башни волшебников. На их глазах пала алая башня арка.
- Ну, как, тебе стало легче? – поинтересовалась Анна у Лии.
- А тебе? Ведь уничтожали твоих врагов, колдунов Радуги.
- Я не думаю, что когда-нибудь будет уничтожена верхушка Радуги.
Они смогут выжить… даже под предлогом спасения этого мира, -
отозвалась Анна. – К тому же, покончив с Радугой, народ примется
за обычных магов, таких, как я. И мне не спрятаться за огромной
силой, как Архимагам.
- Значит, ты обречена, - равнодушно произнесла Лия.
- Все мы когда-нибудь умрём, - не менее равнодушно проговорила
Анна. – В любом случае, я всегда могу покончить с собой. Она
потрогала меч. – Если меня убьют обычные люди, они убьют меня
первой смертью, но никак не второй, как могли бы сделать маги…
некроманты. А если маги Радуги выживут… их останутся мало… И они
возьмут меня в ученицы, ведь им будет не с чего выбирать!
Они пожали друг другу руки на прощанье.
- Постарайся не попадаться мне на пути, - улыбнулась Лия. –
Подумать только – я свободна! Мой хозяин мёртв, а ошейник –
снят. Она подставила лицо ветру.
Анну же начала тяготить собственная свобода, с тоской она
оглядывалась на Хвалин, ведь там остался её дом.
Девушки пошли в разные стороны, причём у каждой из них в глубине
души дремало искушение прикончить друг друга.
… Анна сама не заметила, как зашла в Зачарованный лес,
прозванный ещё зверинцем Радуги. Сюда, по слухам, отправляла на
смерть знатных преступников.
Она увидела светящиеся во тьме глаза. Множество глаз, хоть
коллекционируй. Но она очень устала, сказалась и голодная,
полная страха жизнь. Анна упала на землю, положила ладонь на
меч, поставила магическую защиту – какую смогла - и погрузилась
в глубокий сон, как в чёрную яму со змеями.
Очнувшись, девушка, при свете дня, увидела целящегося в неё из
лука эльфа. Грязный, оборванный, но, конечно же, прекрасный, как
все эльфы. И глядящий на неё с презрением и ненавистью, как и
все покорённые народы на людей. Тем более, на магов. Эльфов или
тех же Дану, как и гномов, и орков, мало беспокоило отсутствие у
неё диплома. Предрассудками они не страдали – они одинаково
ненавидели всех магов, в плащах любого цвета, и даже без плащей.
Они чувствовали магию. К тому же, эльф не мог не ощутить её
защиту. Ярко-синие глаза и длинные золотистые волосы,
скреплённые обручем. Длинные стройные ноги и сильное тело.
«Красивый», - подумала Анна. «И хочет меня убить. А я не могу
встать и уйти из-под шатра собственной защиты. А как только я
сниму защиту, чтобы встать и уйти… Он меня и прикончит. Но, с
другой стороны: не могу же я просидеть тут вечно».
Они долго сидели, следя друг за другом, с напряжением следя за
движениями врага. Анна уже начала беситься, когда заметила, что
из-за деревьев, прямо за спиной эльф вылазит огромная жаба с
острыми клыками, торчащими из неприветливой пасти. Жаба также
обладала красными глазами и длинными – восьмью - лапами с
острыми когтями. Жаба небрежно потянулась за эльфом. Тот даже
ничего не ощутил, полностью погрузившись в созерцании
девушки-мага.
- Сзади! – заорала Анна, быстро снимая защиту и швыряя ему за
спину несколько шаров. Эльф выстрели в неё, думая, что таким
способом она просто хочет отвлечь его внимание. Но одна лапа
жабы ухватила его за плечо, и стрела вонзилась не в женское
тело, а в дерево. Дерево начало танцевать от боли, раскрыло
огромные зелёные глазища и потянуло лапы-ветви к эльфу с очень
явными намерениями познакомиться поближе и спровадить на тот
свет. Анна немедленно сотворила белую молнию и сожгла дереву
несколько веток-лапок. – Перестань! – сурово обратилась она к
ожившему дереву, пока эльф добивал из лука упавшую жабу.
- Может и перестану, если стрелу вынешь, - обратилось к ней
дерево на человеческом языке.
«Да, в этот лес часто маги приходят, это чувствуется», - с
юмором подумала Анна, бережно вынимая стрелу из ствола.
- Прости, я не хотел, я случайно, - каялся перед деревом
подошедший эльф. – Я хотел убить её, - он невежливо ткнул
пальцем в Анну. – Мы, эльфы, всегда любим леса… Даже
заколдованные.
- За что ты хотел убить меня? – поинтересовалась Анна, когда
рана дерева была залечена. Они вмести шли из леса. Вместе,
потому что никто не хотел вырываться вперёд и подставлять спину
врагу.
- Потому что ты человек. И потому что ты маг. И не вздумай
колдовать! Я чувствую чары, и успею тебе остановить ещё до того,
как ты закончишь заклинание, - эльф кивнул на лук и на кинжал.
Анна похлопала по своему кинжалу, решив не сообщать эльфу, что
почти не умеет с ним обращаться. – Давай лучше дружить, ведь у
меня два оружия: магия и кинжал.
- А у меня аж три: эльфийская магия, кинжал и лук.
- А я – некромант! – на всякий случай соврала Анна.
- А у нас, эльфов, нет души, так что мне твоя некромантия ничего
не сделает! – ошарашил её эльф. Анна не настолько разбиралась в
эльфийской физиологии, чтобы узнать: соврал он ей или же нет.
- Хорошо, давай воздержимся от убивания друг друга, - предложила
она. – К тому же я против эльфов и Дану ничего не имею. Вот орки
мне не нравятся – больно рожи у них противные.
- Говорят, император напал на Радугу, - удивил её эльф,
пристально глядя ей в глаза. – Это правда? Ты ведь из города
Хвалина, не так ли?
- Кто говорит? – поинтересовалась Анна. – Да, я видела какую-то
драку… Народ напал на магов. В основном дрались обычные люди.
Были и солдаты, но, может быть, они дрались за компанию? И
никакого императора я там не видела – меня ему лично не
представляли.
- Птицы говорят, звери, даже деревья. К тому же недавно я видел
проходящих мимо Дану с деревянным мечом, и гном с Драгниром –
алмазным мечом. А также пробежали мимо воины императора с самим
императором. И вообще, пророчества Илэйны предсказали скорый
конец света, когда два меча-близнеца встретятся на поле боя. А
значит – все мы умрём. И очень скоро. Голова эльфа поникла.
- И что, тебе будет приятно умереть в моей компании? – резко
спросила она, глядя ему прямо в глаза. – Или поубиваем друг
друга, чтобы как-то скрасить последние грустные часы?
- Если хочешь.
- Я уже ничего не хочу. Недавно я хотела умереть. А теперь хочу
жить. Мне интересно, что случиться с миром после грандиозной
драчки.
- Либо все помирятся, либо поубивают друг друга, - сообщил эльф
тоном философа, которого проблемы мира мало колышут, как и
собственная смерть. – Слишком мало останется ВСЕХ после побоища.
Особенно если кто-нибудь приволочёт третий меч.
- Какой ещё третий меч? Или ты думаешь, что на три огромный
войска имеется только три меча, а остальные сражаются в
рукопашную, потому что так честнее? – съязвила Анна. – Кстати,
мне срочно нужно в туалет… Как же мне это организовать так,
чтобы никто не пострадал при этом природном процессе? И не надо
делать такое выражение лица! Я отлично знаю, что эльфы тоже этим
занимаются. Ты не можешь отойти, пока я не закончу? Обещаю, что
не причиню тебе вреда!
Анна зашла за кустик, который целомудренно прикрывал нижнюю
часть её тела, грозно выглядывая из-за него с кинжалом в руке.
Эльф тоже держал руку на своём мече, следя за каждым её
движением.
- Если тебе со мной так уж тяжко, можешь уйти, - проговорила
она, выходя из-за кустов и с облегчением пряча тяжёлую железяку
в ножны.
- Ага, чтобы ты меня убила, послав молнию или шар в спину? –
обиделся эльф. – Я не поддамся на твою хитрость, проклятая
волшебница!
- Кто это меня уже проклясть успел, не ты ли? – разозлилась
Анна. – Это ты – богомерзкое создание, а не я!
- Наш народ постоянно проклинает вас, людей! Слишком много зла
вы нам причинили.
- А до этого кого проклинали? Гномов, орков? Что, нечем больше
развлекаться на досуге? В конце концов, мы с тобой можем
организовать перемирие. Давай поклянёмся, что не причиним вред
друг другу.
- Что стоит клятва ведьмы? – презрительно процедил эльф. Однако
его невольно заворожила утончённая красота девушки. Красота
нежного и хрупкого, действительно доброго создания. Во всяком
случае, он ощущал, что её душу не истязает безумная злоба… или
ненависть, обращённая к нему. Эльфу было странно, что
девушка-маг не пытается убить его, или захватить, чтобы продать
на рабском рынке. К тому же, в её взгляде он ощущал симпатию.
Это смущало его, и мешало ненавидеть. Эльф про себя клял себя
всеми ругательствами, которые узнал от орков и троллей за
подобную слабость.
- А что стоит клятва эльфа? – отпарировала она. – Но я готова
поклясться. А ты?
- И я… - подумав, сообщил он. – У нас действительно нет другого
выхода. Сейчас гномы и Дану, да и люди готовы порешить кого
угодно. И с большим удовольствием прикончат как меня, так и
тебя. Эльфа и ведьму. Сейчас мы в одинаковом положении. Так что
неплохо будет защищаться от них вместе.
Они поклялись самым святым для своего народа: богами, матерью и
вселенной.
Они дошли до уютной лужайки с небольшим водопадом. Скрытые от
посторонних взглядов высокими деревьями, они устроили привал.
- Ты умеешь охотиться? – поинтересовалась девушка, ощутив
настойчивое бурчание в животе. Имея в кошеле достаточно денег,
она и не подумала взять с собой провизию. Но что, и у кого
можно купить в глубине леса?
Эльф похлопал по своему луку: - Умею. Пока разведи костёр, а я
что-нибудь принесу.
Несмотря на клятвы, он старался отходить боком, чтобы не
подставить ей спину. Он скрылся среди деревьев, а она
добросовестно собрала сучья и разожгла костёр без магии, с
помощью кремня и кресала. Она ждала его долго, чувствуя, что
слабеет от голода.
«Он больше не вернется!» - решила она с горечью. «Он ведь не
поклялся нянчиться со мной!»
Но эльф вернулся…волоча за собой огромную дикую свинью. Девушка
кинулась ему на шею и заплакала: - А я думала, что ты бросишь
меня.
- Да ладно, - он смущённо отстранился, - я же говорил, что
вдвоём нам будет проще выжить… Если мир не умрёт.
Они жадно напились из водопада. Анна подумала, разделась и
полезла в воду. У эльфа глаза полезли на лоб, он чуть не уронил
тушу кабана в костёр, которую начал разделывать.
– Ты чего?! – обалдело спросил он, раскрыв рот.
- Ничего, моюсь. А вы что, никогда не моетесь? – изумилась Анна.
– Вот уж не думала.
- Это орки и тролли не моются! – обиделся эльф. – А мы раса
цивилизованная! Просто… я не привык, чтобы девушки мылись на
моих глазах.
- Ну, я подумала, что ты бы всё равно не стал отворачиваться, -
отозвалась Анна. – Поверь, я тоже не какая-нибудь некультурная
девка, я тоже никогда раньше не обнажалась перед мужчинами, тем
более, других рас. Но не могу же я ходить грязной!
Эльф, постоянно теряя челюсть, кое-как справился с кабаном,
зажарив его на углях, использовав три деревянных жерди. Причём
чуть не ухитрился поджарить и собственную ногу от охватившей его
рассеянности. Выйдя голой из водопада, Анна решила
воспользоваться случаем и постирать одежду. Ведь кто знает,
когда встретятся им новые водопады или озёра?
- Слушай, ты что, специально?! – зло прошипел эльф, топая
ногами. – Долго ты будешь лазить в таком виде?
- А тебя что, это волнует? – сардонически заметила Анна. – Я же
человек, проклятая ведьма? Какая тебе разница, о, эльф, голая я
или одетая?
- Меня это…смущает, - признался он, краснея.
- Мы в лесу, а не на приёме у короля, так что,
давай забудем про разные глупости, вроде благородных
манер, – улыбаясь кончиком губ, предложила Анна. – Если уж я
преодолела свою стыдливость…
- А теперь иди ты мойся! – приказала она, натягивая на себя
нижнюю рубашку. Правда, она всё равно казалась прозрачной и
плотно облегала тело. – Я согласна идти рядом с эльфом, даже
сражаться за эльфа, но не за грязного эльфа! Она демонстративно
зажала нос: - Если ты думаешь, что от тебя пахнет ароматом
цветов, то ты глубоко ошибаешься!
- Если бы ты скрывалась в лесу столько, сколько я, посмотрел бы
я, чем бы от тебя пахло! – отпарировал уязвлённый эльф. – А кто
тебе помешать убить меня и ограбить, когда я разденусь и буду
беззащитен? Сама понимаешь, в воду с мечом я не пойду. Тем более
с луком.
- Поверь, я могла бы убить тебя раз десять! Когда-то я дала
достойный отпор магу в одноцветном плаще, правда, он быль пьян,
и, слава богам, потом не вспомнил меня, и не донёс.
Эльф с подозрением разделся и залез в воду. Анна схватила его
одежду… и начала стирать: - Всё равно вы, мужчины любой расы, не
умеете как следует стирать, - пояснила она. - После твоей
стирки одежда будет мало отличаться от
грязной, только напрасно время потратишь.
Они поужинали и легли на её плаще. Одежда ещё не высохла, а
вечер оказался холодным. Костёр согревал их тела. Правда, когда
от костра мало что осталось, Анна начала клацать зубами.
- Можешь не трястись? Я заснуть не могу под стук твоих зубов! –
пожаловался эльф.
- Можешь постоять на вахте, пока я не засну.
- Зачем? Ведь ты поставила защиту?
- Да. Но если я мёрзну? Или ты думаешь, что я нарочно стучу
зубами, из вредности? – ворчливо сказала она, тщетно пытаясь
согреться, свернувшись калачиком. – Знала бы я, что одежда будет
так долго сохнуть!
- Вот не надо было стирать на ночь глядя! Но что поделать: у
женщин никогда не было ума.
Анна демонстративно прижалась к нему: - Тогда согревай меня
своим телом.
- Я?! Своим телом?! Человеческого мага?!
- Или слушай всю ночь, как я стучу зубами, а потом заболею и
буду громко чихать и кашлять!
Эльф предпочёл выбрать из двух зол меньшее.
- Теперь уже я не могу заснуть, - пожаловалась Анна. – Теперь ты
начал трястись.
- А как я могу не трястись, когда держу в объятиях прекрасную
голую девушку? Я же не пень какой-нибудь бесчувственный! –
проворчал он.
- Кстати, как тебя зовут? Меня – Анна.
- Деолин. Так звучит моё имя на вашем языке.
- Кажется, и меня начало трусить. Я тоже не могу остаться
равнодушной, когда меня обнимает прекрасный эльф. А я очень
уступаю по красоте вашим девушкам?
- Совсем не уступаешь, - честно признался эльф, хоть и не
охотно. Ему было сложно отречься сразу от всех своих
предрассудков. Арианне было проще: она их не имела. Хотя своим
клиентам-людям она не считала нужным сообщать, что считает
другие расы равными себе.
- Тогда…может быть… согреем эту ночь вместе? – краснея, но не
отводя взор от его огненных глаз, предложила Анна. – Я не
против, что бы ты стал моим первым мужчиной.
Их губы, казалось, притянулись друг к другу сами собой. Их тела
сплелись с той жадностью и страстью, которую называют любовью,
но которая есть только началом любви.
… Через несколько дней они напоролись на отряд эльфов.
- Кто это, Деолин, твоя рабыня или твоя госпожа? – глумливо
спросила красивая девушка-эльф, натягивая лук.
- Можно сказать, что и так, и эдак, - отозвался он, молниеносно
хватая свой лук и направляя его на девушку-эльфа.
- Ты что, сдурел? – обалдело спросила она, отступая. Другие
эльфы в количестве слишком большом для двух, даже если одни из
них – маг, тоже взялись за луки. – Я же твоя нареченная!
- Ты отлично знаешь, Кэрли, что нас поженили отнюдь не по любви.
Я не позволю причинить зло Арианне.
Анна заслонила его, вытянув вперед ладони: - Я тоже не позволю
вам причинить зло Деолину! Можете убить меня, если хотите.
- Очень хотим! – призналась Кэрли, целясь в неё. Она выпустила
стрелу. Но Анна сожгла её на лету.
- Хватит! – из толпы вышла немолодая, но ещё очень красивая
женщина, очень похожая на Деолина. – Если мой сын сошёл с ума,
то этого его проблемы! Мы просто отречёмся от него навсегда!
Эльфы скрылись, не преминув скривить лица в гримасах презрения.
- Прости! – Анна зарыдала. – Я не хотела! Получаеться, что я
разрушила твою жизнь… Из-за меня ты поссорился со свей семьёй.
Я этого не стою, - грустно опустила она голову.
Он обнял её, прижал к себе: – Я отрёкся от своего племени ещё
тогда, когда признался тебе в любви. Неужели ты думаешь, что мне
бы простили любовь к человеку?
- Мне бы тоже не простили любви к эльфу, - тихо произнесла она,
положив голову ему на плечо. – Но неужели ты думаешь, что я об
этом жалела хоть один миг? Моя душа – твоя, как моё сердце и моё
тело. Они крепко обнялись, чувствуя несмотря ни на что, даже на
возможный конец мира, огромнейшее счастье.
… - Привет! – из кустов жизнерадостно улыбаясь, вышел вампир в
обнимку с Марией.
- Привет! – Анна бросилась их обнимать. Эльф с недоумением
глазел на эту сцену. – Да, моя дорогая, вот этого я от тебя не
ожидал! Кроме того, что ты человек и маг, так ты ещё с нечистой
силой якшаешься!
- Почему вы забрались в лес? Что случилось? Или настал конец
света, а мы его и не заметили? – спрашивала она, не обращая
внимания на вполне традиционное ворчание любимого.
- Кажется, я получил жену, которая будет изумлять меня всю
жизнь.
- Так это же здорово! – улыбнулась Мария.
- В городе чёрт знает что твориться! Сперва люди пошли бить
магов, разбивать их башни, грабить, насиловать и всё такое
прочее. Мы заодно пообедали и людьми, и магами. Потом ворвались
гномы и начали громить всё, что осталось. Потом к ним
присоединились Дану. А затем из недр города вылезла нечисть,
вся, которая пряталась, и началось настоящее веселье, - пояснил
Арон. – Потом чуть не настал конец света, но могущественные
чародеи Радуги, император с волшебной цацкой на руке – перчатка
какая-то - волшебница Сильвия и какой-то старый клоун, которые
притащили третий меч, меч Хозяина Смертных Ливней, - остановили
его. Может, и ещё кто-то боролся за мир,
но я не всех увидел. Два меча исчезли: Драгнир и Иммельсторн, а
чёрный меч расплавился. Но жирную точку в этом побоище поставил
великий маг, - я бы многое отдал, даже собственную не-жизнь,
после которой уже не будет ничего, лишь пустота, - лишь бы
узнать его имя, но я только мельком увидел эту потрясающую
сцену! - всё больше увлекаясь, выпаливал вампир, приплясывая на
месте. - Он убил себя и задержал приход
третьего зверя!
Эльф и Анна слушали его, постепенно обалдевая.
- Ты-то откуда это всё знаешь? – наконец выговорила Анна. – Тебе
лично боги докладывали? Высшие силы?
- Каждый вампир видит одновременно в двух мирах! – похвастался
Арон.
- Он у меня – самый умный! – гордо заявила Мария, обнимая
любимого.
- Так что мы решили пока убраться из города. Сражаться с
озверевшими гномами, нечистью, магами и людьми императора не
слишком интересное развлечение. К тому же из них съедобны только
люди.
- Дану ушли на восток, - продолжал делиться набитый новостями
Арон. – Гномов заставили помогать восстанавливать город, а потом
тоже отпустили на все четыре стороны, намекнув на восточные
земли. Император взял в жёны Данку. Император открыл придворную
школу магов – для защиты и служения престолу и защите от
выживших магов из Радуги. В общем, всё в шоке, но жизнь
налаживается. Боюсь, что теперь нам нельзя больше в город, -
печально заметил он. – Ибо людям нужно всё-таки кого-то
ненавидеть. Император запретил ненавидеть Дану – у него ведь
баба из них, королева к тому же, он простил и гномов. Эльфы,
кстати, теперь тоже освобождены. Кто остался? Правильно, орки,
тролли и другая нечисть вроде нас, вампиров! Так что, - Арон
беспомощно развёл руками: - Нам придётся сбежать. Вот только
куда? Не на восток же, где поджидает теплая компания озверевших
Дану! Они только порадуются возможность хоть кого-то убить!
Сейчас они охвачены безумием, пропитаны ненавистью своего
артефакта. А мы, вампир, из людей происходим, и очень на них
похожи. Они с удовольствием нас прикончат. Да не просто так, а с
разными извращениями, вроде изнасилования и пытки. В других
городах явно твориться тоже самое – люди уничтожают нечисть.
Снимают напряжение после драчки и неудачливого конца света. В
лесу гуляют озверевшие эльфы, уж простите, - покосился он на
эльфа. – Можем полезть в океан… и утопиться, - трагическим тоном
заключил он.
- Может быть, на юг? – неуверенно предложила Анна.
- Не думаю, что даже на юге нам кто-нибудь обрадуется, -
заметила Мария.
- Подождите! – воскликнула Анна, затем подскочила на месте и
кинулась всех обнимать. – Кажется, я придумала!
- Что, что? – восклицали остальные, следя за ней с надеждой.
- Я знаю одно сильное заклинание. У меня есть дар – во сне я
могу улетать из собственного тела, ну, не полностью, а так,
астральным телом. И во сне я летаю и вижу и слышу много
интересного! Таким образом я наблюдала за ходом битвы и
рассказывала о ней Деолину. И таким образом я однажды увидела во
сне одну волшебницу. Кажется, её звали Тави. Она очень интересно
спасалась от настигавших её магов. Зачем они за ней бегали,
когда мир летел в преисподнюю к каким-то козлоногим тварям, я
так и не поняла… Но девушка произнесла одно страшное заклинание.
Мало того, что страшное и опасное, так ещё и страшно длинное, и
ужасно сложное! Благодаря ему она отправила своих врагов в
другие миры. Типа прогуляться и остудить горячие головы и другие
части тела. А потом её спас какой-то маг, я едва его разглядела,
какой-то дедушка. Что было с ней потом, я не знаю.
- Мир, замешанный на крови, цветок зла, политый кровью, - тихо
заметил эльф.
- Самое лучшее удобрение для любого мира, - пожала плечами
Мария.
- В общем, мы можем отправиться в другие миры, - закончила она,
с ожиданием глядя на реакцию друзей.
- А это не опасно? Вдруг мы окажемся в разных мирах? – с ужасом
предположила Мария и побледнела. – Конечно, глаза б мои не
видели этого эльфа… Но без своего Арона я жить не могу, и не
хочу пробовать!
- Я тоже не хочу тебя потерять, - тихо произнес эльф, обнимая
Анну.
- Да, действительно, лучше так не рисковать. Проживём как-нибудь
и в лесу, пока не найдём надёжного пристанища, - пробормотала
она.
- Тихо! – эльф прижал палец к губам и начал прислушиваться.
Застыла и волшебница. Вампиры застыли, как изваяния, закрыв
глаза – наверняка прислушивались доступными им способами.
- Боюсь, нас настигает огромный отряд орков. Они нас окружают,
так что убежать не получиться. Придётся сражаться, - в его
голосе полностью отсутствовал энтузиазм. Но их слишком много, -
эльф схватил висевший за спиной лук и натянул тетиву.
Тут на них из кустов с радостными криками побежали голодные орки.
Действительно в неизмеримом количестве.
У Анны не осталось выбора, она закрыла глаза, шёпотом произнося
то самое «чрезвычайно длинное и трудное заклинание».
Стрелы эльфа убили больше десятка орков. Вампиры поднялись в
воздух и кидались оттуда на тварей, ломая их шеи, а потом снова
взлетая. Они старались прикрыть сосредоточенную на заклинании
девушку.
- Всё! Хватайтесь за меня! – громко воскликнула Анна, открывая
глаза. Все её друзья кинулись к ней, схватив её за разные части
тела, сбив с толку орков.
Анна воспользовалась их секундным замешательством и закончила
заклинание.
Орки с разочарованным и оскорблённым видом созерцали опустевшую
полянку.
|
