Изумрудный Дракон - 2004

Работа: Ночная Хозяйка

1

Маленькие деревянные домишки с соломенными крышами окружали единственную площадь деревни. Никто сегодня не работал в поле и не пошёл на охоту. Все были на площади: от детей, которые только научились ходить, до древних стариков, которых поддерживали под руки родственники. Все молча смотрели на небольшой, залитый солнечным светом участок открытого пространства, в котором стояли два человека. Одним из них был юноша лет восемнадцати. Высокий, зеленоглазый, с длинными чёрными волосами. На нём были короткие штаны из грубо выделанной кожи и домотканая рубаха. Грязная, пропитанная кровью тряпка поддерживала его правую руку. Взгляд его беспрерывно шарил по толпе. Юноша хотел увидеть сочувствие на лицах, но люди опускали глаза или отворачивались. Рядом с ним стоял человек неопределённого возраста. Среднего роста с широкими плечами и гордой осанкой. Очевидно, он занимал высокое положение в деревне.

-         Слушайте меня, люди, слушайте своего вождя, - как и следовало ожидать голос у него был мощный, в нём чувствовалась привычка командовать.

-         Мы слушаем тебя, вождь, – раздался нестройный хор голосов.

-         Вы все знаете, что вчера ночью на наше единственное стадо напала стая волков. Пастухами при стаде были К’тар и Н’гар. Н’гар стоит сейчас перед вами. Расскажи ещё раз, как всё произошло.

Юноша прекратил озираться по сторонам и посмотрел прямо в глаза вождю. И вождь стал единственным человеком, кто не отвёл взгляд, но Н’гара это не порадовало. В холодных глазах вождя он прочитал свой приговор.

-         Волки напали сразу после заката солнца. Они не выли и не бродили вокруг стада. Просто подкрались  и прыгнули…

-         Не рассказывай нам сказки, - раздался голос из толпы. – Так не бывает.

Н’гар не обратил внимания на выкрик. Он продолжал смотреть в глаза вождю.

-         Один волк сразу прыгнул на К’тара и свалил его на землю.

-         А ты, наверное, дал дёру. Только пятки сверкали, - на этот раз говорили у Н’гара за спиной. Он в ярости повернулся, но говоривший показываться не захотел.

-         Да, я убежал! У меня было только короткое копье, и я сумел убить двух волков.  Третий меня ранил. После этого я и убежал. Но их была целая стая, я не мог драться с ними в одиночку! Вы же понимаете! Не мог! Не мог… - его голос сорвался на крик.

Толпа зашумела, кто-то выкрикивал оскорбления, заплакал маленький ребёнок, но мать закрыла ему рот. Вождь поднял руку, и всё стихло.

-         Мы все любим… любили тебя Н’гар, - заговорил вождь. – Твои родители погибли, когда ты был ещё маленьким, и тебя растило всё племя. А чем ты нам отплатил? Зимой мы будем голодать, и все малыши умрут! Как человек я могу тебя понять. Но я не простой человек, я вождь. И думаю обо всём племени. То, что осталось от К’тара мы не похоронили. Пусть его кости растащит мелкое зверьё. А своё наказание ты знаешь. Скажи, что тебя ждёт!

Побелевшие губы юноши почти не двигались, но он всё-таки выдавил из себя одно слово – “Изгнание”.

-         Таков закон, - провозгласил вождь, – и не нам его менять. Ты можешь остаться, пока не заживёт твоя рука. Сейчас середина лета. Когда первый жёлтый лист упадёт на землю, ты нас покинешь. Навсегда.

-         Так решил вождь, и так решили мы! - отозвалась толпа.

Н’гар почти ничего не слышал. Его пустой взгляд был устремлён на землю под ногами, куда с повязки капали маленькие капельки крови.

2

Н’гар брёл напрямую через лес, не разбирая дороги. Проламывался через кусты, корни деревьев норовили зацепить за ногу. Одежда была разорвана сучками и колючками. Но Н’гар этого не замечал. Ему было всё равно. Он не мог вспомнить, когда покинул родной дом. Может быть три дня назад, а может быть тридцать. Если по пути попадался ручеёк, Н’гар пил. Иногда он ел ягоды или коренья. Но делал он это автоматически. В лесу было только его тело, а душа осталась в деревне. Ведь, кроме самой деревни и её жителей, он ничего и никого не знал.

Н’гар никого не винил. Ни тех, кто проклинал его и выкрикивал обидные оскорбления, ни С’сера, вождя племени, который отправил его в изгнание. Н’гар знал законы. Он слышал, что в других племенах самым суровым наказанием была смерть. Но как можно сравнивать любую, даже самую жестокую казнь, с тем положением, в котором он оказался? Ни одно племя его не примет. До конца жизни Н’гар будет скитаться по диким безлюдным местам.

Однажды вечером, Н’гар выбрался на крохотную полянку. Вековые деревья окружали полянку, а ней не было даже пожелтевшей травы. Только серая ровная земля. Раньше Н’гар удивился бы, почему драгоценное лесное пространство пустует, но теперь ему было всё равно.

Ночи были уже холодные и Н’гар собрал немного хвороста, развёл огонь, и улёгся рядом с костром. Лесные хищники его давно не волновали, потому что он считал себя уже мёртвым. Н’гар смотрел на звёздное небо, на те далёкие костры, которые, может быть, жгли такие же изгнанники, как и он сам.

Неприятное чувство впило свои маленькие коготки в мозг Н’гара. С тех пор, как привычный мир рухнул, он не испытывал ни страха, ни голода, все эмоции умерли. Он отгородился воспоминаниями от внешнего мира. Но это чувство пробилось через барьер. Н’гар понял, что кто-то находится радом. Он знал, что это не лесной зверь, к которым Н’гар привык.

Н’гар сел и огляделся. Слева от костра, там, где сгущается мгла, он увидел ещё более тёмный участок. Н’гар решил, что ему это только кажется, но тут существо задвигалось и вошло в круг света. Оно было чуть выше метра высотой, очень худое тело пряталось под тёмным плащом с капюшоном. Лицо было невозможно разглядеть, только глаза светились тусклым желтоватым светом. В прежней жизни Н’гар, увидев такое чудовище, бежал бы без оглядки пока не упал без сил. Но сейчас он не испытывал страха.

“Меня съест какая-то лесная нежить”, - подумал Н’гар. – “Вполне подходящая смерть для изгнанника”.

Раздался звук, похожий на шорох сухих листьев по камню. Только через некоторое время Н’гар понял, что существо пытается говорить.

-         ППшшшшшш… пшшш… п-ф-фомоги-и-и…, - прошипело оно.

Меньше всего на свете Н’гар ожидал, что чудовище будет просить у него помощи. Он пригляделся и заметил, что свет в глазах начал меркнуть, а тёмный плащ стал почти прозрачным. Это дало возможность Н’гару разглядеть руки существа. Одна была похожа на человеческую, только пальцы на ней были непропорционально длинными. Они слабо шевелились, и могло показаться, что они живут собственной жизнью. От этой мысли Н’гар даже слегка улыбнулся. Как можно говорить о жизни, когда перед тобой стоит мертвец? На второй руке пальцы не шевелились, потому что их не было. Кто-то отрубил существу кисть.

Как ни странно, но Н’гару было жалко это израненное, умирающее создание. Не думая, что делает, Н’гар спросил:

-         Как я могу тебе помочь?

-         Пппшшшш… ос-с-станьс-с-ся здес-с-сь… Н-не уходи-и-и.

И Н’гар остался.

3

Наступила зима, а Н’гар всё ёщё жил на лесной поляне со своим другом. Он не помнил, когда стал называть другом это странное существо. Это получилось само собой.

По слабому запаху тления, исходящему от существа, Н’гар понял, что его новому и единственному на земле другу еда не нужна. Почти каждый день изгнанник выходил на охоту. Из веток и нескольких острых камней он смастерил копьё и нож. Ему помогло то, что он забрался в такую чащу, где звери никогда не видели людей и Н’гар мог подходить почти вплотную к добыче. Потом Н’гар смастерил несколько силков, в которые иногда попадалась мелкая живность.

На поляне Н’гар соорудил небольшой шалаш, в котором он мог хоть как-то укрыться от непогоды. И почти каждую ночь к нему приходил друг. Он бесшумно появлялся около костра, и они разговаривали. Вернее говорил Н’гар. Другу было очень тяжело произносить слова. Н’гар так и не узнал, кто он такой и как его зовут. Зато сам Н’гар рассказал ему обо всей своей жизни вплоть до изгнания.

Вначале друг мог появляться только на несколько минут, но время шло, и он стал задерживаться на полянке всё дольше и дольше. Н’гар не мог понять, как он помогает существу, но его присутствие явно шло на пользу другу.

Как обычно Н’гар не смог поймать тот момент, когда с ним начали происходить изменения. Но с каждым днём ему становилось всё тревожнее, и он опять начал вспоминать о своём изгнании. Странные мысли лезли в голову: ему стало казаться, что решение вождя было несправедливым! Сначала Н’гар стыдился этих мыслей и гнал их прочь. Но однажды ночью, когда Н’гар не дождался своего друга и уснул, ему послышался голос “Вож-ж-ждь… он в-во вс-с-сём виноват-т-т”. После пробуждения Н’гар уже не мог думать ни о чём другом.

“Почему нас было только двое? Почему с нами не отправили опытных охотников? Они могли бы заметить волков раньше. Как мы могли отбиться вдвоём от целой стаи? Кто не послал с нами людей? Только С’сер виноват. А он свалил свою вину на нас. Один погиб, а второй сирота. Кто мог меня защитить?”

Но хуже всего было ночью. Когда Н’гар засыпал ему всегда снилось одно и то же: С’сер обвиняет его в потере стада, а толпа его поддерживает. В каждом слове вождя теперь слышалась насмешка: “Как человек я могу тебя понять!” За его ошибку пострадал невинный, а он говорит: “Таков закон!”

Вождь виноват!

Эти слова пульсировали в голове, угрожая расколоть её на мелкие кусочки. Несколько дней Н’гар метался по поляне, забыв обо всём на свете кроме слов: “Вождь виноват”, А по ночам рассказывал другу о том, как подло поступил с ним вождь. Друг ничего не говорил, но Н’гар чувствовал, что он с ним согласен. Однажды изгнанник не выдержал и заявил:

-         Я ухожу. Я должен отомстить С’серу. Он отправил меня на верную смерть, но я вернусь! - в уголке рта Н’гара появилась пена. - Вернусь и отомщу. Мне было хорошо с тобой, друг, но я должен уйти.

-         Т-т-ты п-помог мне-е-е, - сказал друг. Голос друга обрёл силу и от его звука Н’гар сразу почувствовал себя увереннее. – Т-теперь я п-помогу т-тебе.

Н’гар был так возбуждён, что не смог заснуть в ту ночь. Он ворочался с боку на бок в шалаше и не видел, что глаза его друга полыхают жёлтым пламенем.

С первыми лучами солнца Н’гар двинулся в обратный путь.

4

Дом вождя С’сера практически ничем не отличался от остальных домов в дерене. Сгнившие доски меняли почаще, да солома на крыше всегда была свежая - вот и вся разница.

В тот день С’сер был занят допоздна. Как и обычно. Зима была в разгаре, люди почти не работали, только несколько охотников пропадали в лесу. Но дел всё равно хватало. Днём пришлось дать в зубы двум мужикам, устроившим драку прямо на площади. Когда С’сер спросил из-за чего драка, они так и не смогли внятно ответить. Может потому, что повод к драке не стоил и ржавого гвоздя, а им было стыдно в этом признаться. А может потому, что у каждого рот был заполнен кровью и выбитыми зубами. Такова жизнь. Если простить сегодня, завтра придут с вилами за его головой. С’сер это знал. Поэтому он был бессменным вождём уже долгие годы.

Ближе к вечеру прибежала соседская девчушка  с круглыми от страха глазами и заявила, что видела Н’гара, изгнанного почти полгода тому назад. Она пошла в лес по каким-то только ей одной ведомым делам и увидела его, лежащего в кустах на самом краю леса. Н’гар так напряжённо наблюдал за деревней, что девчонку не заметил. А она повернула назад и сразу прибежала к вождю.

С’сер её успокоил, сказал, что примет меры. Но на самом деле не поверил. Н’гар, наверное, давно пошёл на корм лесному зверью. А если и выжил, то, вряд ли рискнёт вернуться в деревню – закидают палками и камнями. Зима выдалась суровая, а после потери стада люди кормились в основном скудными летними запасами, да иногда охотники приносили добычу из леса. Так что путь домой Н’гару был заказан.

После захода солнца С’сер сидел у себя дома и пил горячую настойку из коры дуба. Она успокаивала боль в правой ноге, сломанной ещё в молодости и неправильно сросшейся. Чаще всего боль усиливалось к вечеру, а ночью было такое ощущение, что ногу изнутри пилят тупым ржавым ножом. Настойка спасала.

Ставни были открыты и в окно влетали звуки засыпающей деревни. С’сер задумался и не услышал скрип веточки под неосторожной ногой, и слишком громкое шуршание прошлогодней листвы. Когда тёмная тень метнулась в дом через окно, С’сер от неожиданности опрокинул чашку с настойкой и скатился со стула. Правда, тут же вскочил, схватил стул за ножку и занёс над головой.

-         Кто ты, посмевший ворваться в мой дом? – несмотря на неожиданность голос С’сера звучал грозно.

Незваный гость откинул с головы капюшон и распахнул плащ, сделанный из шкур различных животных.

-         Н’гар?! – Тут голос С’сера дрогнул, но лишь на мгновение. – Ты понимаешь, что с тобой сделают, когда увидят?

Н’гар сверлил вождя ненавидящим взором. Под прицелом холодных, прожигающих насквозь глаз С’серу стало не по себе.

-         Зачем пришёл? – Вождь чувствовал себя очень неуютно, но усилием воли заставил себя опустить стул. Опасности практически не было. С’сер мог справиться с любым мужчиной своего племени, а пребывание в изгнании явно не добавило Н’гару сил. Кожа плотно обтягивала череп, под плащом рёбра угрожающе натягивали кожу. Только глаза были живыми и пылали яростью.

-         Вина за потерю стада лежит на тебе, С’сер! Ты не послал достаточно людей. Это твоя ошибка! – голос Н’гара тоже изменился: он растягивал некоторые звуки, а в паузах между словами слышалось какое-то сипение.

-         Ты зря тратишь время. Ничего уже нельзя изменить. Тебя никто не будет слушать. – С’сер старался говорить короткими чёткими предложениями.

-         Тогда ты сам должен признать свою вину! – выкрикнул Н’гар. Его била дрожь, руки шарили по плащу, будто искали оружие.

Глядя на изгнанника, вождь всё больше убеждался в том, что парень сошёл с ума. Пару раз ему уже приходилось иметь дело с такими людьми. С’сер знал, что если Н’гар броситься на него, то остановить его сможет только хороший удар, раскалывающий череп.

-         Так ты признаешь свою вину?

-         Тебе лучше успокоиться, - сказал С’сер. – Я никому не скажу о том, что ты приходил. Если хочешь, можешь переночевать у меня, а рано утром ты уйдёшь.

Губы Н’гара растянулись в хищной усмешке.

-         Я был уверен, что ты не согласишься.… Ну, что ж.… Тогда познакомьс-с-ся с моим другом, - прошипел Н’гар, непроизвольно подражая единственному в мире существу, которому доверял.

Дверь беззвучно отворилась, и в дом вошёл сгусток мрака. Волна жгучей ненависти окутала С’сера. Призрак надвигался, жёлтый свет пульсировал в глазницах. Друг Н’гара резко сказал всего лишь одно слово на непонятном языке, и С’сер начал задыхаться. Каждая жилка его тела кричала, что нужно бежать, вырваться отсюда, даже если для этого нужно проломить стену. Но члены отказывались ему подчиняться. С’сер упал на колени, лёгкие стали деревянными. Вождь рухнул на пол…

 Над безжизненным телом стоял такой же безжизненный, но возвращённый в этот мир, призрак. Он поднял покалеченную руку и указал ею на Н’гара:

-         Т-т-теперь ты вож-ж-ждь.

Часть 2

1

Был летний вечер. Солнце опустилось за горизонт, окрашивая небо в алые и оранжевые тона.

Н’гар стоял перед окном на третьем этаже своего каменного дворца. Лёгкий ветерок колыхал его седые волосы. Под бледной тонкой, как паутинка, кожей можно было разглядеть мельчайшие сосуды. Зелёные глаза выцвели, в них появились жёлтые крапинки. На нём была лёгкая кожаная куртка, кожаные брюки и плащ из дорогой ткани. Вся одежда была чёрного цвета.

Как только солнце сядет, придёт его друг. Покорённые народы прозвали его Ночной Хозяйкой, но Н’гару не нравилось это имя. За долгие годы друг ни разу не подвёл и не обманул его. А вот среди людей даже самые преданные слуги старались стянуть себе кусок пожирнее, стоило Н’гару отвернуться. Может быть, потому что они были только слугами, а не друзьями?

В этот вечер нахлынули воспоминания. Н’гар вспомнил ту ночь, когда вернулся в родную деревню. После того, как друг разделался с С'сером, они вышли на центральную площадь. Друг начал бормотать непонятные слова. Постепенно его голос обретал силу, и даже Н’гару стало не по себе. А затем, жители начали выходить из своих домов. Шли они, конечно же, на площадь – голос друга их притягивал. Они двигались медленно, через силу, у некоторых лица были перекошены страшными судорогами. Дети плакали и прятались за своих родителей. Когда все жители собрались, Н’гар заговорил:

-         Я только что был у С’сера, и он признал свою вину в потере стада. Также он признался, что свалил всю вину на меня… Вы мне верите?!

Онемевшие губы шевелились с трудом, и над площадью пронёсся только лёгкий шёпот:

-         Верим…

-         Теперь я буду вашим вождём! Мы заживём по-новому. Вы больше не будете рыться в земле или бродить по лесам в поисках гнилых корешков. Мы будем брать все, что нам нужно. Мой друг поможет нам…

Н’гар ещё о чём-то долго говорил, а люди слушали его в оцепенении. Затем они разошлись, и никто так и не отважился спросить, что же случилось с С’сером.

И началась новая жизнь. Соседние племена покорились легко. Достаточно было одного взгляда пылающих глаз Ночной Хозяйки, чтобы согласиться на любые условия. И в деревню со всех сторон повезли еду и товары. Бывшие крестьяне и охотники взяли в руки оружие и отправились покорять далёкие земли. Лошадей почти не было, и завоевание двигалось медленно, но верно. В первые годы войска Н’гара потерпели несколько поражений, но появление Ночной Хозяйки мгновенно охлаждало боевой пыл защитников.

Потом Н’гар столкнулся с хеггами. И до сих пор он их люто ненавидит. Эти проклятые горные жители, мгновенно исчезали при виде большого войска, никогда не принимая честного боя. Зато когда воины Н’гара забирались в глубь гор, не находя ни жилья, ни даже следов хеггов, те набрасывались из засады. Огромные валуны срывались с горных вершин и погребали под собой десятки людей. Стрелы вылетали из-за каждого камня. А когда войско перестраивалось в защитные порядки и начинало теснить хеггов, они опять исчезали, чтобы появиться вновь в самый неожиданный момент. Заканчивались припасы, а жители равнин и лесов с трудом могли прокормить себя в бесплодных горах.… Назад возвращалась жалкая горстка оборванных и голодных людей. И как много запасов не делало следующее войско, еда всегда кончалась гораздо раньше, чем Н’гару удавалось нанести хоть какой-нибудь значительный урон своим горным врагам. Сами хегги практически никогда не нападали: на открытой местности они становились лёгкой добычей.

За четыре года кровопролитных сражений, Н’гару удалось покорить лишь несколько хеггских поселений в предгорьях. Ими занималась сама Ночная Хозяйка, что очень удивляло Н’гара. Его друг почти не интересовался людскими делами, ему не нужны были ни земли, ни золото. А вот этими горными оборванцами он командовал сам, и они не подчинялись даже Н’гару. И именно из-за хеггов Н’гар первый и единственный раз в жизни поспорил со своим другом.

Дело было в том, что хегги ничем не занимались. Они не платили налогов, не отправляли своих мужчин на службу, даже не обеспечивали своё существование: все продукты и товары им привозили из центральных областей страны. А хегги целыми днями бродили по горам, что-то постоянно выискивая и вынюхивая. Они заглядывали в каждую щель, поднимали даже маленькие камни и внимательно изучали землю под ними. Бывало, что целыми отрядами хегги уходили ранней весной, а возвращались поздней осенью. Куда они ходили и что делали Н’гар не знал. Однажды, он высказал всё, что думал по этому поводу:

-         Я думаю, что хеггам нужно прекратить блуждания и заняться делом. Я трачу на них много средств, которые можно использовать в других целях.

Друг ничего не ответил, только посмотрел на Н’гара… Этот взгляд стоил Н’гару десяти лет жизни. Больше к этой теме они не возвращались.

2

Последние лучи солнца освещали то, что раньше было родной деревней Н’гара. Сейчас это была столица его государства. Вокруг каменного дворца стояли дома его ближайших советников. Наполовину каменные, наполовину деревянные, они не многим уступали главному зданию. Дальше тянулись дома богатых торговцев, простых горожан. Небольшой гарнизон охранял надёжную деревянную стену, которая окружала город.

Мысли Н’гара переключились на скорый приход друга. Вот уже несколько лет, как они не разговаривают между собой. Н’гар научился понимать мысли друга и мог передавать ему свои. В мыслях передавались не только слова, но и эмоции. Пару дней назад друг сообщил, что поиски закончены. В его послании сквозило нетерпение и скрытое торжество. Н’гар знал, что сегодняшняя встреча станет решающей и, даже, смутно догадывался, о чём пойдёт речь.

Друг появился как всегда беззвучно, но Н’гар почувствовал его. Н’гар отвернулся от окна и увидел друга, стоящего посередине комнаты. Внезапно, Н’гар заметил, что друг не уступает ему в росте, хотя когда они впервые встретились, он был гораздо ниже. Слева на стене висела пластина отполированного до блеска металла, и случайно взглянув на неё, Н’гар понял, что он очень похож на своего друга. Его чёрный плащ походил на сгустки мрака, которые окутывали друга. Почти такой же худой, как и его друг, Н’гар, накинув на голову капюшон, мог вполне сойти за Ночную Хозяйку.

“Приветствую тебя, Н’гар”, - раздался голос у него в голове.

“Рад видеть тебя, друг”.

“Настала пора действовать… Я всё подготовил… Нужно собирать войско… Ты догадываешься, для чего?”.

“Надеюсь, что догадываюсь. Мы пойдём на  гномов?”.

“Да-а-а-а”, - в голосе призрака звучали торжествующие нотки.

Н’гар тоже был доволен. С тех пор, как закончилась война с хеггами, жить стало скучно. С одной стороны его государства находились Серые земли. Никто толком не знал, живут ли там люди, но в народе ходили упорные слухи о древних духах, обитающих в тех местах. А духов боялись не меньше, чем Ночную Хозяйку, и, даже, под страхом смерти ни один человек не желал пересекать границу Серых земель. С другой стороны были бесплодные земли, и, если на них и жили люди, то взять с них было нечего. И только на юге хеггских гор была привлекательная цель - замок гномов.

О гномах было известно очень мало. Предполагалось, что они немногочисленны, но точно сказать никто не мог. Зато каждый верил, что они хранят несметные сокровища, добытые под землёй. Богатство было тем, чего так не хватало стране Н’гара. Он захватил огромные территории, на них располагались множество мелких деревень, но Н’гар так и не нашёл ни одного достаточно большого города, где можно было хорошенько поживиться.

Н’гар и сам уже в тайне от всех строил планы по захвату цитадели гномов и, наконец, друг говорит ему, что поможет в этом деле.

“Хегги многое узнали о них… Оч-ч-чень много… Мы нападём неожиданно… Готовьс-с-ся…”.

3

Подготовка к нападению на замок затянулась до середины осени. Каждый день в столицу стекались сотни новобранцев. За городской стеной вырос палаточный город, а кучи мусора на свалках были выше самих палаток. Местные жители забыли, как выглядит солнце – дым из кузнечных труб закрывал небо. И днём, и ночью слышался стук молотов по наковальням, и свист стрел, которые новички выпускали в чучела. Все подвластные Н’гару хеггские племена были собраны в столице, и по несколько раз за день лучшие войны-хегги предпринимали штурм городской стены, а местные жители поливали их не очень горячей водой и кидали небольшие камни. Конечно, стена не шла ни в какое сравнение с гладкой, отполированной каменной стеной замка, но на этих тренировках отрабатывались одновременные действия сотен человек.

В этот период Н’гар жил в поле вместе со своими элитными войсками. Две сотни ветеранов, закованных в железо. Это была единственная часть, которая имела металлические доспехи. Все остальные довольствовались нашитыми на одежду копытами животных или просто кожаными куртками. У ветеранов были длинные стальные мечи и деревянные щиты, обитые медными полосками.

Приходящие из дальних деревень приносили короткие топорики, вилы или обожженные на концах колья. Зато почти у каждого за спиной висел лук и колчан, полный длинных стрел. В предстоящей битве Н’гар делал особую ставку на лучников. Им в помощь строили стреломётные машины – они могли одновременно выпустить несколько десятков толстых стрел, больше похожих на дротики.

Н’гар знал, что за годы походов ему так и не удалось создать полноценную армию. Да в ней и не было необходимости - Ночная Хозяйка заменяла собой тысячи воинов. Большую часть войска составляли крестьяне и охотники, собранные со всех концов страны. Они не были обучены воевать, зато их было много. Тысячи новоприбывших солдат стояли лагерем под стенами города.

Снабжение такой массы людей было большой проблемой. По городу разносился запах жареного, копчёного и тушёного мяса. Погреба всех жителей были опустошены. Из ближних и дальних деревень шли тяжело нагруженные продуктами телеги.

Друг сказал, что в крепости будет мало гномов, но чтобы воспользоваться своим превосходством, нужно было незаметно перебросить тысячи людей и с ходу атаковать. Задолго до выхода главной армии Н’гар послал несколько отрядов  в противоположную от замка сторону. Они должны были обойти столицу по большой дуге и выйти к цитадели одновременно с основными силами. Ещё несколько отрядов якобы отправились в очередной налёт на хеггов, но на самом деле они потихоньку приближались к гномам. Покорённые хегги тоже были отправлены заранее. Гномов они могли не опасаться, а вот бывших сородичей им приходилось избегать, потому что те ненавидели перебежчиков. Если им удавалось захватить переметнувшегося к Н’гару соплеменника, они сбрасывали его в ближайшую пропасть.

Вдоль дороги были созданы скрытые хранилища провианта, и когда друг Н’гара дал приказ выступать, войско двинулось налегке, не отягощённое гружеными обозами. Марш продолжался пять дней. К вечеру шестого дня авангард армии Н’гара соединился с высланными ранее частями, а ёщё через час они увидели цитадель гномов.

Чёрные башни были хорошо видны на фоне багрового заката. Широкий ров окружал замок, и мост был, конечно же, поднят. Ни в бойницах, ни на крыше, ни на голом пространстве перед бастионами не было видно ни одного живого существа.

Люди не стали тратить времени и рассматривать замок. Они много раз видели его на картах. Элитный отряд Н’гара занял небольшой холм. На вершине установили командную палатку, и обнесли её частоколом из заострённых кольев. На всякий случай. Отряды легко вооружённых пехотинцев прикрыли холм с флангов. Укрепив позицию, авангард стал дожидаться подхода основных сил.

Каждая часть чётко занимала отведённые ей позиции. Пружины стреломётных машин были достаточно мощными, поэтому машины разместили за холмом, скрыв их от врага. Слева и справа стреломёты прикрывали лишь плохо вооружённые новобранцы и старики, но машины находились в глубоком тылу и вряд ли нуждались в более серьёзной защите. Лучники небольшими группами просачивались к подножию холма, выстраиваясь там в боевые порядки.

Как только последний луч солнца исчез за горизонтом, в небе засияли десятки шаров, изливающих яркий белый свет. Это было первое действие, которое выдавало присутствие гномов, но никаких активных действий они не предпринимали.

Светящиеся шары ещё только разгорались, когда в командной палатке Н’гара появился его друг.

“Время пришло. Пора начинать битву”, - прозвучало в голове у Н’гара.

“Ты поможешь нам?”.

“Конечно… С нашей первой встречи ты верно служил мне… Иногда ты действовал даже не подозревая, что выполняешь мою волю… Я награжу тебя… Я сделаю тебя неуязвимым… Ни одно оружие не сможет причинить тебе вред…”.

Через четверть часа войска Н’гара пошли на штурм.

4

С басовитым жужжанием из-за холма взметнулись огромные стрелы, пересекли открытое пространство и обрушились на крышу замка. Сотни лучников выдвинулись вперёд, и град стрел полетели  к бойницам в стенах и башнях крепости. А к цитадели уже бежали небольшими группами штурмовые отряды. Каждая группа состояла из четырёх человек, которые несли над головой широкую и длинную доску, а за спиной у них висели круглые деревянные щиты. Между ними, также прячась под доской, бежали несколько хеггов.

С крыши замка по нападающим метнули камни, но залп получился не дружным и не причинил особого вреда. Опять в воздухе загудели стрелы. Огненные шары освещали их сверху, и казалось, что к крепости ринулись сотни толстых чёрных змей. Камни летели всё реже и реже. Из бойниц тоже почти не стреляли. Хотя гномы были вооружены мощными арбалетами, мало кто осмеливался близко подойти к окну, чтобы сделать прицельный выстрел. Гномы славились своей великолепной бронёй, но из десятков стрел одна всё-таки находила щель между пластинами или попадала в смотровое отверстие забрала шлема.

Когда атакующие были почти около рва, стреломёты дали залп необычными снарядами. Каждый машина выпустила по три четырёхпалых крюка. Из пересечения крючьев выходил двух метровый железный прут, на конце которого была смотана длинная верёвка. В полете верёвка разматывалась, и тени от крюков походили уже не на змей, а на огромных драконов. Крюки падали на крышу, цеплялись за выступы в стене, а верёвки свисали вниз до самой земли. В каждую верёвку были вплетены металлические нити, чтобы её было сложнее перерезать, высунувшись из бойницы.

Команды с досками бросились к тем местам, где повисли верёвки. Добежав до рва, те, кто держал доску спереди, останавливались, а те, кто бежал сзади с разгону толкали её вперёд и вверх. Доска перелетала через ров и надёжно врезалась специальными шипами в землю на другой стороне. Носильщики сразу убегали назад, а щиты на спинах прикрывали их от огня противника. Хегги пересекали ров и начинали карабкаться по верёвкам. Прирождённые скалолазы, они не боялись высоты и взбирались по стене с кошачьей ловкостью.

А по равнине двигались основные силы. Люди несли десятки штурмовых лестниц. Лестницы были очень длинные, каждая ступенька была обита медными пластинками. Напротив подъёмного моста установили стреломёт. За ним выстроился большой отряд лучников. Если гномы попытаются выйти из крепости, то попадут под смертоносный град.

5

В тронном зале царило непривычное оживление. Обычно степенные и неторопливые гномы суетились, постоянно приносили какие-то донесения и сразу убегали обратно. Факелы освещали пустые троны. Военачальники и правители Чёрных Гномов собрались у входа в зал, устроив там импровизированный штаб. Их было всего трое.

-         Мы не можем использовать баллисты, - сообщил один из гномов. На нём была простая кольчуга (простая для чёрного гнома: на западе он мог обменять её на небольшой городок со всеми жителями в придачу), на поясе висел короткий, но тяжёлый, боевой топор, а вместо шлема на голове его была пропитанная кровью повязка. Голос у него был сильный, но слегка дрожал. Кожа на лице была сероватого оттенка – он потерял много крови. – Они расположили свои метательные машины за холмом, мы их не видели, и не могли в них попасть. А наши баллисты расположены на открытой крыше. Враг метает не стрелы, а настоящие копья, которые, иногда, пробивают даже наши доспехи.… Когда тела погибших скрылись под слоем стрел, я увёл остатки своего израненного отряда в глубь пещер.

-         Чтоб им провалиться в самые тёмные пещеры, - выругался второй. Он явно был главным в этой троице. На мифриловой кольчуге сверкали золотые бляшки. В рукоятку топора были вделаны драгоценные камни. – Нельзя позволить им установить лестницы. Надо выйти из замка и атаковать! Сколько гномов мы можем поставить в хирд?

-         Не больше полусотни, - ответил третий. С виду он был моложе своих товарищей, хотя чёрная борода уже давно закрывала его подбородок. Длинная стальная кольчуга доходила до колен, ниже которых ноги прикрывали высокие сапоги, обитые железными заклёпками. Глухой шлем, который от волнения он забыл снять, закрывал лицо, и голос звучал приглушено. – На самом нижнем уровне мы недавно наткнулись на несколько подземных чудовищ и туда отправились четыре сотни воинов, под предводительством Ратагра и Баурина. Я уже отправил гонца, но пройдёт не меньше суток, прежде чем они присоединяться к нам. Множество гномов работают в туннелях и пещерах, но на то чтобы их собрать потребуется время. Дороугин увёл ещё один большой отряд на восток по подводной реке, но до них три дня пути. Ну, и конечно, я не сказал о том, что два месяца назад мы послали несколько тысяч лучших воинов на помощь эльфам авари.

-         Людям невероятно повезло, - руки вождя Чёрных Гномов со страшной силой сжали рукоятку боевого топора. Он даже не замечал, что драгоценные камни глубоко впились в ладони. – Они атаковали в самый неподходящий для нас момент.

-         И они выбрали этот момент вовсе не случайно, - сказал молодой гном. - Наша проблема в том, что мы не интересуемся жизнью других народов. Многие годы никто не осмеливался напасть на нашу твердыню. И мы успокоились за высокими стенами. Мы продолжали крепить кости земли и совершенно забыли о своих соседях. Сейчас я вспоминаю, что часто видел хеггов в тех местах, где их быть не должно. Но никто не обратил на это внимания. Я думаю, что они следили за нами. И разве не они карабкаются сейчас по стенам?

-         Всё это не важно. Хирд пройдёт сквозь их ряды, а боевые топоры будут разрубать их слабые тела.

-         Но нас слишком мало. Мы может закрыться во внутренних пещерах и накопить силы. Через два часа я поведу в атаку двести воинов. Мы вырежем всех, кто окажется внутри, а потом нападём на основное войско. К утру на равнине перед замком останутся только их изрубленные тела.

-         За два часа они разграбят замок и убегут! Чёрные Гномы никогда не отказывались от битвы. Я не собираюсь трусливо сидеть в подземельях!

-         Но разве ты не чувствуешь древнее зло, которое исходит из их лагеря? – голос командира батареей баллист очень ослаб. За время разговора он прислонился к стене, а под ним образовалась тёмная лужа. Похоже, он был ранен не только в голову. – Сотни лет мы не сталкивались с ним, и вот оно вернулось. Иногда глубоко-глубоко под землёй мы встречали существ, от которых веяло первозданным злом. И мы старались не связываться с ними. Но на моём долгом веку ещё ни разу зло не приходило с поверхности.

-         Наши предки сражались с самим … ну, вы поняли о ком я говорю. Чёрные Гномы могут справиться с любым врагом. – предводитель гномов просто кипел от ярости. -  Пусть подземные демоны мучают меня до конца моих дней, если я позволю людям вступить в замок. Хирд атакует немедленно.

6

Все хегги уже забрались на крышу замка, но там лежали лишь несколько трупов, заваленных стрелами. Остальные защитники отступили и закрыли входные люки. Хеггам ничего не оставалось делать, как ждать подкрепления. Несколько лестниц уже установили, воины начали карабкаться по ним. Но они были жителями равнин и лесов, и сноровки им явно недоставало. То один, то другой недотёпа ставил ногу мимо перекладины, и поднимающиеся за ним в страхе прижимались к лестнице, стараясь увернуться от падающего тела. У некоторых, поднявшихся на огромную высоту, от страха дрожали руки, и они не могли двигаться дальше.

Заградительный отряд, стоящий перед главным входом, давно занял свою позицию, ничего опасного не происходило, и воины увлечённо наблюдали за штурмом стен. Никто из них не заметил, когда подъёмный мост начал опускаться. Плавно, без единого скрипа мост лёг на землю. Гномов заметили, только когда их подкованные сапоги застучали по деревянному настилу моста.

Строй гномов был похож на стальную черепаху. Идущие в первом ряду несли огромные щиты. Над их краями виднелись лишь узкие смотровые щели шлемов. Щиты цеплялись краями друг за  друга, образуя сплошную стену. Те гномы, которые шли в середине, подняли свои щиты, закрывая себя и своих товарищей от стрел. Пятьдесят Чёрных Гномов шагнули одновременно, и земля содрогнулась.

От неожиданности люди растерялись, началась беспорядочная стрельба. Стреломёт дал залп. С чудовищной силой снаряды врезались в передний ряд хирда. Несколько гномов начали падать, но идущие сзади их поддержали. Ни одна стрела не достигла цели.

С виду гномы шагали неторопливо, но хирд очень быстро приблизился к заградительному отряду. Над плечами идущих впереди гномов появились длинные копья. Древко каждого копья было сделано из прочного дерева, а стальной наконечник был в две ладони длиной. На метр от наконечника древко было обито толстыми железными кольцами. Любой, кто попытался бы отрубить наконечник, просто иззубрил бы своё оружие. Одновременный удар гномов был быстрее, чем бросок змеи. Шаг – удар, ещё шаг – ещё удар. Тяжёлая стреломётная машина была с лёгкостью опрокинута стеной щитов. Передние ряды перешагивали через поверженных людей, а идущие в середине гномы добивали раненных тяжёлыми топорами. Отряд перед подъёмным мостом был сметён без единого усилия.

Дюжина шагов влево и сломан перекидной мостик. Вместе с ним в ров, больше похожий на пропасть, сброшена лестница с поднимающимися людьми. Бросок вправо и преграждён путь ещё одному отряду атакующих. Гномы не удалялись далеко ото рва, чтобы им не зашли в тыл, и планомерно уничтожали штурмовые лестницы. В тени от арки ворот прятались арбалетчики, поддерживающие хирд меткими выстрелами.

Поняв, что, не одолев внезапно появившегося врага штурм продолжать нельзя, люди набросились на хирд со всех сторон. Они хватались за верхние края щитов, пытаясь проделать хотя бы маленькую щель в сплошной стене, старались попасть в смотровые отверстия шлемов или пытались схватить и выдернуть копьё. Гномы уничтожали врагов десятками, но люди навалились всей толпой, и действовать длинными копьями стало неудобно. Щиты разомкнулись и в ход пошли топоры. Гномы не потеряли строй, двигаясь плотной группой. Уставшие биться в передних рядах отходили назад, а их место занимали свежие воины.

Атака под размеренными ударами топоров захлебнулась, и люди бросились в бегство. Гномы не стали их преследовать, и отошли к воротам. Попытка расстрелять их из луков успеха не имела – гномы невозмутимо стояли, подняв над головой щиты. Хегги и те немногие, кому удалось подняться по лестницам на крышу, оказались отрезанными от своих. Открылись люки и на крышу с боевыми криками выскочили защитники замка. За несколько минут они очистили крышу, сбросив хеггов со стены. А как только над полем боя вновь запели тяжёлые стрелы метательных машин, гномы вернулись в свои подземелья.

Навстречу хирду выдвинулись ветераны Н’гара. В их движениях чувствовалась сила и уверенность. Используя численное превосходство, ветераны попытались окружить противника с трёх сторон, но гномы не стали терять времени, и двинулись вперёд. Мечи столкнулись с топорами. Копья зазвенели о подставленные щиты. Несколько мгновений люди пытались сдерживать натиск гномов, но не выдержали и начали отступать. Если гном падал убитым или тяжело раненым, его место сразу же занимал другой. Гномы превосходили своих противников в силе и слаженности действий. Отбросив атакующих от моста гномы возвращались, но воины Н’гара, перестроившись,  бросались в очередную атаку. Самого Н’гара среди сражающихся видно не было.  Ряды ветеранов таяли, и через четверть часа количество людей и гномов сравнялось. И когда израненные и уставшие люди собирались двинуться в последнюю для них атаку, сзади раздались торжествующие крики. С холма спускалась Ночная Хозяйка.

Ветер не мог всколыхнуть плащ из клочьев мрака, окутывающий её костлявую фигуру. В угасающем свете осветительных шаров её глаза сияли жёлтым огнём. Быстро и уверенно призрак приближался к месту сражения. Боевой пыл оставшихся в живых ветеранов быстро остыл, и они разбежались в стороны. А вот гномы не могли двинуться с места. Невидимая сила прижимала их к земле, не давала пошевелить и пальцем. Хозяйка уже почти пересекла поле боя и приблизилась к застывшим гномам. Отвратительный запах гнили бил в ноздри. Перед строем живых статуй Хозяйка пошла медленнее, рассматривая беспомощных противников. Впереди стоял тот самый гном, который советовал вождю дождаться подхода подкрепления. На него оцепенение подействовало меньше, чем на остальных. Вдоль наконечника его копья слабым голубым светом светились руны. С трудом, поднимая потяжелевшее копьё непослушными руками, он бросил его в спину призрака.

Мгновенно развернувшись, Ночная Хозяйка выбросила вперёд руки. Ёе пальцы нарисовали в воздухе магический узор, и сверкающее копьё остановилось, не долетев до цели. Хозяйка выкрикнула слово на страшном языке, и копьё полетело обратно. Его тупой конец врезался в голову отважному гному, смял шлем и размозжил череп. Отвернувшись от падающего тела, призрак направился к подвесному мосту и всё ёщё открытым воротам.

7

Со смотровой башни, которая, как и весь замок, была вырезана из цельной скалы, отлично просматривалось поле боя. Нимангир, предводитель гномов, видел, как сражался хирд и уже предвкушал победу, когда появился призрак.

-         Умертвие, - прошептал рядом с ним Бирондим, командир артиллерии. С него сняли доспехи и перевязали многочисленные раны. Но, несмотря на огромную потерю крови, он не отправился отдыхать и продолжал следить за сражением. – Ведь до нас доходили слухи, что соседними племенами людей повелевает призрак. Они прозвали его Ночной Хозяйкой.

-         Да, ты был прав, Бирондим. Я совершил ошибку, поддавшись своей ярости. Древнее зло вернулось. Нельзя допустить, чтобы оно вошло в замок. Нужно срочно закрыть ворота.

-         Мы не успеем, и ты это знаешь. Ворота закрываются слишком медленно.

-         Тогда нужно его задержать!

-         Как? Ты же видишь, что воины не могут с ним бороться.

-         Мы можем применить жидкий огонь.

Жидкий огонь был изобретение Чёрных Гномов. В давние времена враги осаждали замок гораздо чаще. Чтобы обезопасить себя гномы изобрели специальную смесь. Она хранилась в огромных резервуарах под землёй. Раньше можно было с её помощью выжечь всё пространство перед замком вплоть до холма, на котором сейчас находился штаб людей. Но постепенно жизнь становилась спокойнее, устройства подачи смеси на поверхность выходили из строя, а секреты изготовления жидкого огня забывались. Действующие механизмы могли выпрыскивать смесь только на небольшой участок перед воротами.

-         Но огонь попадёт и на наших воинов! К тому же это последние запасы. Если мы используем их сейчас, то серьёзно ослабим защиту крепости в будущем.

-         А если не используем, то у крепости не будет будущего. Представь себе удивление наших товарищей, когда измученные долгим переходом они войдут в Тронный зал, а их встретит призрак, а из всех переходов полетят стрелы.

-         Но ведь людям нужно только золото. Они соберут всё, что смогут унести в ближайших от входа пещерах и уйдут.

-         Да. Но Умертвию не нужно золото. И оно не уйдёт, пока не получит свою добычу.

8

Двадцать метров отделяли Ночную Хозяйку от подвесного моста, когда из-под земли ударили струи огня. Бушующий вихрь пламени окутал призрака. Удивлённый и испуганный крик вырвался из глоток людей, когда они увидели, что их главная ударная сила исчезла за стеной огня. Пламя добралось и до неподвижных гномов. Они превратились в жуткие факелы, как будто хозяева замка установили их вдоль дороги, чтобы освещать путь припозднившимся путникам. Даже когда жизнь покинула тела несчастных, они оставались стоять, и после смерти скованные ужасными заклятьями. Запах горелого мяса повис над полем боя.

Огонь не нанёс никаких видимых повреждений Ночной Хозяйке, но гномы выиграли время. Створки ворот беззвучно сошлись, а подъёмный мост стал подниматься. Но не успел он приподняться и на пол метра от земли, как на него вступила Хозяйка. Подъём сразу же прекратился, невидимые, и до той поры бесшумные, механизмы заскрежетали и загудели. Этот звук нарастал, пока не стал похож на грохот горной лавины. Хитроумные приспособления Чёрных Гномов боролись с древней магией смерти.… Издав последний надсадный скрип мост рухнул под тяжестью казалось бы почти невесомого призрака.

Ночная Хозяйка приблизилась к воротам. Человеческий глаз не смог бы найти то место, где смыкаются его створки, но она уверенно вонзила пальцы рук в крохотный зазор. Хозяйка запела заклинания на давно исчезнувшем языке, вокруг пальцев появилось слабое зеленоватое свечение. В словах появился ритм, и в такт ему пульсировало и усиливалось свечение. Воздух закружился вокруг призрака, поднимая пыль к безоблачному небу. Створки нехотя раздвинулись. Теперь между ними можно было просунуть монету. Голос Хозяйки гремел, вихри разметали сгоревшие дотла останки гномов. По воротам прошла рябь, но они держались.

Поначалу люди заворожено смотрели на действия хозяйки, но постепенно, преодолевая страх, они стали подбираться к замку. Когда ворота падут, атакующие немедленно ворвутся в крепость.

9

К этому времени Нимангир и Бирондим вернулись в Тронный зал.

-         Они не заслужили такой смерти, - лицо Бирондима было перекошено от горя. – Они храбро сражались, и, если бы и погибли, то с оружием в руках, а не как уголь в горне.

Нимангир ничего не ответил. Он взглядом подозвал двоих из немногих оставшихся в живых защитников замка и отдал приказ:

-         Принесите Карина.

Карин был знаменитым магом Чёрных Гномов. Даже искушённые в магии эльфы авари признавали его мастерство. Карин не раз выручал гномов в таких ситуациях, когда обычное оружие было бессильно. Но лет двадцать назад его завалило камнями в подземном проходе. Карин выжил, но его позвоночник был сильно повреждён, и ходить маг уже не мог. Но он продолжал совершенствовать своё умения, отправляя свой дух в путешествия, когда тело оставалось неподвижным.

Через несколько минут Карина внесли в зал. Тело его покоилось на носилках. На первый взгляд казалось, что этот беспомощный гном не может принести никакой пользы. Но стоило взглянуть в его глаза, и сразу становилось ясно, что это могучее существо. Пожалуй, в силе с ним могли сравниться только Великие Маги запада.

-         Приветствую тебя, Карин.

-         И я приветствую тебя, Нимангир. – голос мага звучал слабо, но слова он произносил отчётливо.

-         Ты, конечно, знаешь, что происходит. Сможешь одолеть Умертвие, которое сейчас пытается открыть ворота?

-         Не беспокойся из-за него. Я не чувствую в нём настоящей силы. Меня волнует кое-что…

Его последние слова заглушил вой. В этом вое звучал ужас. Ни гном, ни человек, ни одно живое существо не могло издавать такие звуки. Гномы схватились за оружие.

-         Что это было? – голос Нимангира немного дрожал от волнения.

-         Об этом я и хотел тебе сказать. Этот вой издало существо, которое наши предки пленили много веков назад. Когда я был ещё безбородым юнцом, я слышал рассказы о нём. Однажды, прокладывая очередной подземный ход, гномы столкнулись со странным существом. Больше всего оно было похоже на белёсую полупрозрачную чашу двух метров высотой. Гномы, приблизившиеся к ней слишком близко, мгновенно погибли. Причём оно убивало не только гномов, а любое живое существо. Вокруг были скалы, сложенные из тяжёлых пород, и мы потратили бы долгие годы, прокладывая обходной туннель. Маги нашли способ безопасного перемещения существа, а чтобы оно никому больше не вредило, его заточили в нашу подземную темницу.

Я долго изучал это существо и сделал интересные выводы. Оно убивает живые существа не из злобности или желания защититься. Мне кажется, что оно вообще не реагирует на происходящие вокруг него события. Но в нём накоплена огромная мощь. Такая огромная, что оно не может удержать её внутри, и мощь распространяется вокруг существа на десятки метров. Оно похоже на пивную кружку. Если нальёшь слишком много пива, пена перельётся через край. Все, кто к ней приближается, погибают потому, что оно переполнено силой смерти… Оно никогда не доставляло проблем, но сегодня оно испугано. И это меня очень беспокоит.

-         Этим существом мы займёмся, когда у нас будет время. А сейчас нам нужно остановить призрака, который ломится в ворота.

10

Как только носилки с Карином положили напротив ворот, а остальные гномы отошли на безопасное расстояние, ворота начали открываться. Умертвие сразу же ворвалось в замок и, не обращая внимания на лежащее тело, направилось в ближайший коридор. А по подвесному мосту, размахивая оружием, бежали торжествующие люди. Но, за несколько метров до ворот они натолкнулись на невидимую стену. Она была гибкой и прогибалась под их ударами, но ни меч, ни стрела не могли её пробить.

Перед призраком прямо из воздуха возник сияющий гном.

-         Остановись, проклятый Создателем, - в узком проходе голос Карина гремел, как водопад. – Уходи, и ты сможешь продолжить своё жалкое существование.

-         Я непобедим, - глаза Умертвия полыхнули багровым светом. – Ты не сможешь меня остановить. Никто не сможет!

-         Глупец! Не знаю, кто тебе это сказал, но тебя обманули.

Призрак бросился на гнома, вытянув вперёд многосуставные руки с шевелящимися пальцами. Гном произнёс Слово, и на Умертвие обрушился поток голубого огня. Дико воя, горящий призрак заметался по проходу, натыкаясь на стены. Волшебное пламя пожирало его. Тёмное тело рухнуло на пол.

-         Нет!!! Я не победим…

Не успел ещё развеяться мерзостный запах, оставшийся от сгоревшего призрака, как весь замок потряс чудовищный крик. Он поднимался из глубоких подземелий, отдаваясь эхом в каждом зале. Недоброе предчувствие, грызущее Карина с уже несколько дней, сжало его сердце с новой силой.

Услышав крик, Нимангир, взяв несколько воинов, бросился вниз. Через полчаса они наткнулись на тела двух юных гномов, которые должны были охранять тюрьму. Никакой необходимости в этом не было, потому что из надёжных каменных камер было невозможно сбежать, но по традиции молодые гномы, ещё недостаточно хорошо владеющие оружием, охраняли вход в темницу. Нимангир поспешил дальше и вскоре обнаружил открытую камеру. На полу расплылась белёсая жижа, и он понял, что именно здесь держали странное существо, о котором говорил Карин. А ещё Нимангир почуял могильный запах. В дальнем конце коридора он увидел слабое желтоватое свечение и побежал в ту сторону.

Выбежав из-за поворота Нимангир замер, потрясённый открывшимся перед его глазами видом. Ещё одно Умертвие, такое высокое, что ни один гном не смог бы задеть его голову наконечником боевого копья, неторопливо уходило прочь. Умертвие взмахнуло костлявой рукой, на которой не было кисти, и гномы приросли к полу. Им оставалось только наблюдать за удаляющейся чернотой…

Ночная Хозяйка направлялась к секретному выходу на поверхность. Многие годы поиски оканчивались неудачей, но совсем недавно хегги нашли замаскированный вход в лабиринты Чёрных Гномов. Ночной Хозяйке этого было достаточно, чтобы достигнуть своей цели.

Проголосуйте за эту работу.