Изумрудный Дракон - 2004

Работа: Переворот

Эвиал, Зачарованный лес… Неизведанный уголок для магов, но такой родной для эльфов. И не только царственной ветви этого народа – иногда прекрасные цветущие сады сынов Восхода, как зовут обитателей этого весьма опасного, между прочим, места, посещают и жители Нарна, как, впрочем, и не отказываются от этого и эльфы Вечного Леса.

А вот людям сюда путь был заказан. Послужила ли виной этому небольшая схватка сына Восхода с магом Волшебного Двора, произошедшая более трех сотен лет назад и окончившаяся победой человека, или что иное, сейчас не знал никто. Даже Арион Златовласый, пресветлый принц Зачарованного леса, мог только догадываться, почему в свято почитаемом его поданными Кодексе Восхода сказано: «Пусть погибнет от руки сородича тот эльф, кто позволит ввести в земли сынов Восхода человека!»

Впрочем, у Ариона существовало множество других забот, нежели думать о словах предков. Скоро должен был посетить Сверкающий Престол посол конунга гоблинов, поэтому стоило подготовиться к его приезду. У эльфов Восхода и младших родственников орков давно был заключен мирный договор, кроме того, два раза в году оба народа вместе объединялись в борьбе с тварями Темных болот, посылая к самым гнездилищам гадов свои отряды. Иногда такие походы заканчивались настолько удачно, что как эльфы, так и гоблины приносили домой чучела и шкуры ужасных тварей Тьмы…

Но последний раз это было давно. Три раза подряд – один раз в этом году, два раза в прошлом – посланные объединенные отряды воинов обоих народов назад не вернулись. Проводились даже расследования, одно из которых возглавлял сам принц Арион, однако все, что удалось ему узнать, это только то, что те, кто решился на этот поход, не дошли даже до так называемого Перевала Зареса, названного так в честь первого гоблина-конунга, сумевшего зайти дальше всех и, что самое главное, вернуться домой…

С тех пор прошло уже пять месяцев, и отношения сынов Восхода и гоблинов ухудшились. Масло в разгорающийся огонь раздора двух народов добавляли постоянные стычки эльфов с окрестными обитателями, а именно с несколькими людскими поселками на самом рубеже Зачарованного леса. Бывали случаи, когда люди из разрушенных поселений пытались поджечь прекрасные деревья… После этого никто их больше не видел.

Гоблины тоже принимали участие в опустошительных рейдах на человеческие земли, но в последнее время они заключили с ними договор.

Как известно, чтобы прожить в опасных землях близ Темных болот, люди занимались трапперством – выслеживанием и убийством обитателей этих мест. Шкуры, яд, кожа, когти, кости этих тварей высоко ценились среди иных людских государств. Их продажа была делом достаточно выгодным, и гоблины, осознав это, предложили представителям человеческой расы сделку – они платят конунгу треть полученной суммы, иногда обменивают шкуры на нужные ему товары, а в замен он обязуется не нападать на поселения. Люди были в восторге от такого договора, и с тех пор им приходилось обороняться только от нападений сынов Восхода.

Эльфов такие дела тоже не очень-то порадовали. В результате волнений в Светлом Совете – аналоге Белого у магов Волшебного Двора и Ордоса – Ариону пришлось вынести на обозрение эту тему во время очередной своей поездки в Дравхаус, город-столицу королевства гоблинов в недрах Золотых гор. Однако конунг поспешил успокоить светлого принца и уверил, что никакого другого союза, кроме торгового, у него с людьми нет.

Ариону ничего не оставалось, как поверить ему. И теперь к Сверкающему Престолу сынов Восхода направлялся посол пресветлого конунга. Спешил он наверняка не один, а со всей своей свитой – пятью десятками самых лучших воинов и шаманов среди своего народа. Конечно, любой другой правитель – особенно людской – посчитал бы это оскорблением, мол, безопасности посла может что-то помешать, однако принц Арион только разводил руками, присутствуя на Светлом Совете. Волхвы были весьма недовольны решением своего сюзерена, но не в их воле было посадить на трон другого, угодного себе эльфа. Например, брата светлого принца Налиона Зеленоглазого, чья вина была лишь в том, что родился он на год позже Ариона. А законы Зачарованного леса таковы: если в семье правителей Сверкающего Престола есть два или более детей мужского пола, то старший сын становится принцем. Дочери принцев становятся принцессами только в том случае, если в семье нет ни одного ребенка сильного пола.

С самого детства Ариона готовили к передачи властвования над Зачарованным лесом и всеми его обитателями. Его отец, Тирион Сладкоголосый, находился на троне более трехсот лет и правил бы еще столько же, если бы не смертельная болезнь, полученная во время первого совместного с гоблинами рейда к Темным болотам, того самого, в котором участвовал и конунг Зарес. Тирион умер, и наставником семнадцатилетнего паренька Ариона, сына умершего принца, стал Ороудин, один из советников Сверкающего Престола.

Спустя половину столетия Арион сел на трон. К тому времени его учитель стал отшельником, олицетворением Света, как называли его эльфы-обыватели, новым советником Светлый Совет назначил, как не парадоксально, того, кого сами именовали не иначе, как посланником Тьмы – волхва Экельдиона.

Арион не любил его, этого низкорослого лысенького старичка. Даже по меркам эльфов Экельдион был невыносимо стар – вторую тысячу лет он заканчивал жить в Эвиале. Несмотря на бытующие среди несведущих мнение, что над эльфами не властно время, это было не так. По крайней мере, здесь, в этом мире. Средняя продолжительность жизни Перворожденного равна тысяче лет. Тех, кто живут больше, называют долгожителями, тех, кто меньше – неудачниками, однако практически все эльфы доживают до тысячелетнего перевала. Доживают, чтобы роскошно справить его – и умереть.

Экельдион не умирал. Ходили слухи, что он бессмертен, однако Арион только и делал, что морщился в ответ. Бессмертных не бывает, смерть рано или поздно приходит за всеми, и это аксиома, как выражаются в далеком Ордосе те, кого называют «предельщиками». Светлый принц знал это, как знал и его наставник. Но Экельдион продолжал жить – и с годами Ариону становилось понятно, что когда-нибудь этот лысый старик сбросит его с высоты Сверкающего Престола. Сбросит, несмотря на всю абсурдность этого выражения. И главной задачей Ариона было помешать ему это сделать…

-- О чем задумался наш светлый принц? – прервал его размышления хриплый голос Ороудина.

Арион обернулся. Волхв стоял у входа, как всегда одетый в вечный бесцветный плащ, опираясь на высокий деревянный посох.

-- Вы как всегда входите бесшумно, наставник, - улыбнулся принц. Он всегда был рад, когда бывший советник навещал его. – Научите меня?

-- Чему я, обычный старик, могу научить держателя нашего престола? – усмехнулся уголками губ волхв.

-- Вы никакой не старик. – Арион поднялся с твердого низкого стульчика и подошел к наставнику. – Вот уж Экельдион то точно старик по сравнению с вами.

Лицо Ороудина помрачнело – он недолюбливал нового советника Сверкающего Престола, недолюбливал еще больше, чем это делал сам принц. Виной тому было множество причин, и мало кто их знал. Исключением был разве что Арион.

А ведь когда-то Ороудин и Экельдион были друзьями. Тогда еще молодой, никому не известный эльф стал учеником одного из членов Светлого Совета. Экельдион в те времена тоже был молод, и когда он встретился с будущим советником принца Тириона, то сразу же ему понравился. Вскоре он и Ороудин стал друзья не разлей вода, первый учил последнего не только магии, но и всяким разным политическим штучкам, догадываясь о его роли в будущем. И захотел в тот миг Экельдион использовать дружбу для того, чтобы достигнуть самых высот в иерархии Зачарованного леса. Короче говоря, он задумал свергнуть принца с трона.

Однако совершенно случайно об этом узнал сам Ороудин. А, узнав, потребовал ответа от Экельдиона. Наконец, после долгих споров признался он в задуманном. Признавшись же, попытался переманить Ороудина на свою сторону, совершенно искренне предложив ему место по правую руку от себя в том случае, если у него все получится. Но крепок был в своей верности престолу Ороудин. Проклял он стремления Экельдиона, отрекся от дружбы с ним и пошел иным путем служения принцу. Однако не оставил свои замыслы его бывший друг. Он всеми силами пытался убрать со своего пути Ороудина, но все его попытки оказывались тщетны.

С тех пор Экельдион и Ороудин стали врагами, забыв о былой дружбе…

-- Извините, - склонил голову Арион. – Совсем забыл, что вы не любите, когда кто-то упоминает о новом советнике…

-- Ничего, - отмахнулся волхв, тяжело вздохнув. – Что было, то было. Надеюсь, светлый принц не забыл, что скоро должен прибыть посол конунга?

-- Не забыл, - спокойно ответил Арион. – Все готово к его приезду.

-- Ну вот и славненько. Не согласится ли держатель престола отобедать со мной?

-- С превеликим удовольствием, наставник!

-- Конунг, к вам гость из Зачарованного леса. – Голос доносчика как всегда был чистым и звонким.

-- Зови, - хмуро бросил Таухманг и безвольно уронил голову на кучу мягких подушек – подарок этих людишек в знак признания договора. Они думают, что выиграли свои жизни, согласившись на сделку. Бывалый староста сто раз бы подумал, прежде чем ответить «да», но куда этому толстопузому идиоту до бывалого старосты…

Отряды подданных конунга несли потери с каждым рейдом на человеческие деревни. Будучи довольно умным и дальновидным правителем, Таухманг посылал в бой обычных воинов, жалея своих настоящих бойцов. За сотни лет жизни в постоянной опасности люди сумели научится бороться с маленькими юркими гоблинами. Даже остроухие стали с возрастающей осторожностью нападать на людские поселения. Умный воевода тотчас бы понял это, сколотил хорошую крепкую дружины и дал жару и гоблинам, и эльфам… К счастью, как раз такого воеводы у людей не было.

А тут еще и остроухие панику затеяли. Таухманг уважал принца Ариона за искренность и преданность своему народу, но сейчас он был готов разорвать его на куски. Договор с людьми был выгоден не только гоблинам. Эльфы сами того не понимая стали сближаться с представителями человеческого рода, что само по себе неплохо. Теперь осталось им это только объяснить…

Таухманг устало закрыл глаза. А ведь когда-то ему не приходилось решать такие проблемы. Давным-давно он был младшим сыном конунга Эбердда, совершенно не думал о царствовании и получал удовольствие от образа своей жизни. Но покрытая мраком гибель Бюдарта, старшего сына, превосходного воина и полководца и изнеженный подарками, абсолютно не готовый к тому, чтобы править всеми гоблинами, стал конунгом.

С тех пор прошло более сорока лет, однако Таухманг никак не мог забыть такое светлое и безмятежное прошлое. Более десяти лет он посвятил расследованию гибели брата, даже попросил о помощи эльфийских прознатчиков, но все без толку. Бюдарт просто исчез, растворился, будто его не существовало вовсе. Таухманг многое бы отдал, чтобы узнать правду…

-- Можно потревожить конунга? – раздался задумчивый, полный усталости голос. Гоблины не признавали таких выражений, как «ваше высочество» или «ваше величество». В крайнем случае позволялось говорить «сир» - чтобы выразить свое почтение. А так только «конунг» и никак иначе.

Таухманг рывком присел на кровати. Облокотившись на каменную тяжелую дверь, в его покоях находился низкорослый по сравнению с остальными остроухими эльф, одетый в серого цвета балахон. В руках он держал небольшой янтарный жезл с навершием в виде головы змеи. Конунг сразу же узнал его – Экельдион, советник Сверкающего Престола.

-- Проходите, волхв, садитесь, - Таухманг кивнул на стул около стены, стоявшем рядом с огромным, освещающим покои факелом.

Экельдион кивнул в ответ, осторожно присел. Левая щека, покрытая двумя тонкими шрамами, наловившимися один на другой, дернулась, изображая недовольство, и тотчас же огонь стал намного меньше.

-- Признаюсь, не ожидал, - приветливо улыбнулся Таухманг. – С чем пожаловали?

-- У меня к вам дело, конунг. – Волхв посмотрел на конунга. Глаза у Экельдиона были словно сама Тьма – черными и притягивающими. – Оно очень срочное.

-- Я слушаю.

-- Вам нужно отправиться в Зачарованный лес во главе посольства. Прошу не перебивать меня, конунг! Сначала я скажу; решать, что делать, вам. Принц Арион намерен развязать с вами войну. Он уверен в том, что вы его предали и объединились с людьми. Я пытался переубедить Светлый Совет, однако потерпел поражение. Поэтому я пришел к вам, конунг, ибо война вам не выгодна. Буду говорить, ничего не скрывая – эльфы сильнее вас, конунг. Мы сможем победить в этой войне, вы – нет. Я же не хочу ее развязывать, из-за этого и явился сюда, в Дравхаус.

-- Почему же вы решили все мне рассказать? – недоверчиво прищурился Таухманг. – Война принесет вам победу. Что-то не понимаю я вас, волхв.

-- Война невыгодна и нам, - склонил голову Экельдион. – Я понимаю ваше недоверие, однако прошу прислушаться к моим словам. Множество сыновей Восхода погибнут в этой войне. Мы, как вы знаете, в неприятельских отношениях с людьми. Как только начнется война между нами и вами, люди тоже в нее вступят – вступят не за вас, но против нас. Надеюсь, вы понимаете, конунг, что нам не выгодна война на два фронта.

Экельдион умолк. Таухманг подождал продолжения, вдруг волхв просто устал так долго говорить, однако советник принца Зачарованного леса молчал, и тогда конунг позволил себе высказаться:

-- Ваши слова очень убедительны. Однако почему вы предлагаете мне ехать во главе посольства? В, так сказать, логово зверя?

-- Все дело в том, что Арион попытается вас убить. Когда же это у него не удастся, вы сможете публично обвинить его в покушении на вас. Правота окажется на стороне конунга гоблинов, и принцу эльфов придется…

-- Что? – резко произнес Таухманг.

-- Придется признать свое поражение, - хищно усмехнулся Экельдион.

И он замолчал.Конунг пристально вгляделся в покрытое сетью морщин лицо волхва, но ничего не смог найти в бесстрасной маске советника эльфийского принца.

-- Все это звучит правдоподобно, - отвел взор Таухманг. – Пожалуй, я подумаю над вашим предложением.

Он дал понять волхву, что встреча окончена. Экельдион не заставил себя ждать. Поднявшись, он коротко поклонился конунгу и вышел. Подождав, пока звук шагов истончится в тишине своих покоев, Таухманг вновь опустил голову на подушку.

Эльф что-то недоговаривал. Вся эта история звучала правдиво, Арион действительно мог решиться на объявление войны гоблинам. Тем более, что у него для этого есть более менее веская причина – союз с людьми… Таухманг нахмурился. Что же так тревожит его ум? Что задумал этот хитрец-советник? Переворот? Но сыны Восхода этого не примут никогда, слишком уж высок авторитет всех царствовавших до Ариона принцев… Что?

Полежав немного, вслушиваясь в тишину вокруг – вдруг да и придет ответ, – Таухманг поднялся и вышел из покоев. При его виде страж у дверей сразу же выпрямился.

-- Позови Жодера, - тихо сказал ему конунг.

-- Есть, сир! – отрывисто кивнул гоблин и помчался по узкой лестнице вниз, в рабочие помещения Дравхуса.

Вернувшись в свои покои, Таухманг присел на мягкую кровать и взглянул на то место, где совсем недавно сидел волхва. Что-то зловещее витало в воздухе, будто Экельдион оставил после себя нечто неосязаемое, но до боли ужасное и страшное…

-- Звали, сир? – гулкий бас Жодера заставил конунга едва ли не подпрыгнуть.

-- Стучаться надо! – Таухманг разозлился на свое проявление трусости, однако выместил злость на начальнике дворцовой тюремницы.

-- Простите, сир! – припал на колено Жодер. – Если я чем-то не угодил конунгу…

-- Встань, - устало произнес Таухманг. – Извини, погорячился. У меня к тебе дело.

-- Я слушаю, сир! – исполнивший просьбу-приказ конунга Жодер выпрямился во весь свой огромный для гоблина рост.

-- Ты можешь провести меня к тому заключенному, кого мы поймали во время похода к Плату Змеи?

-- Сир, это очень опасно… - Жодер изобразил гримасу беспокойства, однако Таухманг его прервал, повысив голос:

-- Я спрашиваю! Можешь провести или нет?

-- Д-да, сир, могу, н-но…

-- Молчать! – рявкнул Таухманг, поднимаясь. – Веди.

Жодер коротко кивнул.

…Тюрьма Дравхауса была трехярусовой. На первом ярусе находились исключительно гоблины, провинившиеся на работе или на службе. Они покорно ждали, пока Трибунал – судья-конунг, обвинитель и защитник – решит их судьбу. Второй ярус существовал для тех, кого ждала смерть – для дезертиров, убийц и прочих. Но самым интересным в тюрьме был третий, самый охраняемый ярус.

Здесь содержали разного рода монстров и представителей других рас, пойманных гоблинами в пещерах Золотых гор или вне их. Охраняли их на ряду с обычными стражниками шаманы, причем самые могущественные. В данный же миг конунга заинтересовал пойманный несколько недель назад молодой вампир, сумевший убить более десяти гоблинов, прежде чем его смогли остановить шаманы. Многие требовали самой изощеренной казни, немедленной смерти твари, убившей гоблинов, но конунг решил придержать этого монстра. Теперь, похоже, его час настал.

-- Вот он, - тихо промолвил Жодер, отступив в сторону.

Таухманг кивнул двум сидящим у решетки шаманам и посмотрел на вампира. Он был еще молод – длинные черные волосы безвольно падали на обнаженную спину, алые глаза, какие могут быть только у настояшего существа, пьющего кровь других, были преполнены ненавистью и бессильной яростью. Конунг довольно усмехнулся.

-- Ты голоден, да? – спокойно поинтересовался он. – Я говорю не о обычном голоде, известном каждому живому созданию. Ты голоден?

Вампир не удостоил конунга и взглядом. Таухманг понимающе вздохнул.

-- Доставить сюда смертника! – сильным голосом произнес конунг.

-- Но сир…

-- Доставить сюда смертника! – Таухманг начал понемногу злиться. – Я что, неясно выразился?!

Жодер коротко поклонился и бегом выскочил из помешения. Вскоре он вернулся, и вернулся не один. Позади него шел стражник и вел впереди себя дрожащего от ужаса гоблина, приговоренного к смертной казни. Таухманг знал, что приговор это был слишком суровый; он понимал, что этот парень скорее всего невиновен, однако ему было плевать.

Конунг цепко подвел к себе смертника, поставил его возле решетки.

-- Хочешь его? – Вопрос был обращен к вампиру. – Хочешь, я отдам его тебе?

Кивком Таухманг приказал открыть камеру. Шаманы, пусть и не без ропота, но все-таки повиновались.

Конунгу стало действительно страшно. Решетка отъехала в сторону, и вампиру оставалось всего лишь сделать прыжок. Таухманг понимал, что ни увернуться, ни убежать не успеет – клыки впьются в его шею быстрее, чем он моргнет. Он понимал и принимал это, не умея себе лгать. И тогда, в тот миг, когда страх полностью окутал конунга своей невыносимо липкой паутиной, он толкнул смертника в глубь камеры. Решетка тотчас захлопнулась, и взору Таухманга предстала самая мерзкая картина, которая только могла иметь право на существование.

Но он не отвернулся, нет. Наоборот, смотрел во все глаза, впитывая каждую каплю пережитого стража, каждую каплю омерзения и подступавшей к горлу тошноты. Конунг умел учиться на своих ошибках – в следущий раз ему будет не так страшно.

-- Хочешь еще? – Голос Таухманга не дрогнул.

-- Хочу! – нечеловеческий крик пронесся ледяным ветром по этому ярусу тюрьмы.

Конунг повернулся к Жодеру.

-- Прикажи заправлять лошадей. Мы едем к эльфам!

«Я тебе еще покажу, мерзавка! Ты еще у меня попляшешь! Никому я больше не позволю так со мной обращаться. Видите ли, хозяйка Волшебного Двора. Ох и ах! Да пусть хоть сам Спаситель во плоти – никто не смеет со мной так обращаться! И этой выскочке Мегане давно пора это понять!»

Эта юная волшебница, одетая в кожаный костюм, за спиной которой развивался черно-алый плащ, уверенным шагом направлялась по одной только ей видимой тропинке. В руках она держала короткий посох из странного для этих мест синего камня. Над ней неприступными вершинами нависали огромные дубы и сосны, которые, казалось, достают до небес, но волшебнице сейчас не было до них никакого дела. В ее глазах ярко-оранжевым огоньков горела обида.

Обида на Мегану, хозяйку Волшебного Двора, посмевшую сделать ей замечание. Обиду на все сообщество магов, неподдержавшее её в эту трудную минуту. Обиду на всю эту чертову жизнь, сложившуюся так, что одна из самых талантливых учениц Волшебного Двора покинула его не великой волшебницей, а простым Подмастерьем! А ведь ей, самой красивой и храброй ученице Двора, ей, а не этой дуре Эвне, прочили большой будущее! И что теперь? А теперь Мира Эстайн волею неудавшегося заклинания идет в неизвсестном направление только ради того, чтобы вновь убедиться в том, что она – полное ничтожество.

«Вот дура! Ну и пусть эта мерзавка говорит все, что угодно, пусть! Главное было доучиться эти жалкие два года и с полной уверенностью показать ей, кто настоящая волшебница, а кто простая толстая баба!»

Мира плакала, плакала без слез. Она понимала – то, что она совершила в Волшебном Дворе, ей не простят. Ни в Ордосе, ни уж тем более в этом проклятом Дворе.

«Будь проклята Мегана! Будь она проклята! Будь проклять весь Волшебный Двор!»

Волшебница без сил опустилась на срубленное неведомо кем дерево. Теперь ее судьба была разрушена, раз и навсегда. Не стать ей великой волшебницой, взглядом разгоняющей тьму, не стать ей символом Света, от упоминания о котором падали бы в обморок все ведьмы на свете! Кто она сейчас? Обычная девка без крыши над головой? Которой придется зарабатывать на кусок хлеба… своим телом?

Мира содрогнулась. Она была прекрасна развита, на нее заглядывались многие маги, как молодые, так и не очень, но торговать своим телом как… как… как какой-то вещью? Нет уж, лучше умереть. Умереть тихо, чтобы тебя никто не заметил. Умереть без боли. В арсенале магов есть такое заклинание…

Волшебница коротко вздохнула, утерла случайную слезу и поднялась. Решение было принято добровольно. Выполнить его не составит труда.

Мира отложила короткий посох в сторону. В этой жизни он ей больше не понадобиться. Волшебница вытянула руки перед собой и вдохнула в себя холодный воздух леса. Наверное, в последний раз. Надо сказать, волшебница не была верующей, хтя иногда в тайне молилась Спасителю. Не верила она и в жизнь после смерти. И умирать то ей, в общем-то, не хотелось. Но Мира понимала – если она не решиться сейчас, потом будет только хуже.

Однако начать плести несложное заклинание она так и не успела. Сзади послышался какой-то неясный шум. Мира обернулась. Перед ней стоял невысокий старик с длинными, идеально белыми волосами, в странной, абсолютно бесцветной одежде.

-- Здрав будь, странница, - приветливо улыбнулся он.

-- Здрасти, - только и смогла сказать Мира. Еще секунду назад она была на пороге жизни и смерти, а сейчас… Сейчас перед ней стоит какой-то старик. На миг она даже задохнулась от нахлынувшей мысли – Спаситель?.. – однако осознав бредовостью этой мысли, густо покраснела.

-- Ты, видимо, деревеньку ищешь? – спокойно поинтересовался старик.

-- Ага… - слабо кивнула волшебница.

-- Так иди по этой тропинке, она тебя прямо к ней и выведет. Там живет славный Модо, добрейшей души человек. Он хозяин трактира. Иди к нему, он обязательно одолжит тебе комнату в долг.

-- С-спасибо, - произнесла Мира.

-- Не за что, - отмахнулся старик и исчез в зарослях кустарника, будто его и не было.

Волшебница постояла минуту молча, приходя в себя, взяла в руки посох. Возможно, это была ее судьба. Возможно, кто-то могущественный направил к ней этого старика только для того, чтобы дать понять – тебе надо жить, девушка. Тебе еще рано умирать. И Мира в душе возликовала.

В сторону, где находилась деревня, волшебница шла уверенно, стараясь как можно быстрее настичь ее. Что она там будет делать, как зарабатывать себе на жизнь – обо всем этом Мира старалась не думать. Для нее главное было, что она осталась жива, несмотря на принятое недавно решение.

…Наконец, после часа пути, Мира увидела очертания домов и башен. Ее сердце едва не выпрыгнуло от радости – старик не врал! Старик не врал! Волшебница улыбнулась, позволяя сумевшему превзойти оборону туч солнцу осветить ее лицо мягким теплым светом, и зашагала вперед. Медленнее, правда, чем раньше, но сил у Миры для того, чтобы идти в таком же темпе, в каком она шла еще несколькол минут назад у нее не оставалось.

На нее обращали внимание буквально все люди, мимо которых она проходила. Причем взгляды их были отнюдь не дружелюбными и приветливыми. Мира прониклась чувством тревоги, когда ее путь преградили два высоких человека, закованных в стальные латы. Их лица были закрыты забралами шлемов, обнаженные мечи сверкали в их руках.

-- Кто вы? – сильным уверенным голосом спросил один из них, тот, у кого на панцире доспеха был нарисован алый дракон, испускающий пламя.

-- Мое имя Мира, я волшебница, - спокойно ответила девушка. – Я ищу трактир, чтобы переночевать здесь.

-- Цель вашего визита в нашу деревню? – не успокаивался стражник.

-- Я путешествую, - коротко ответила Мира, едва сдерживая гнев. Кто такие эти два высоколобых идиота, чтобы останавливать ее после долгого утомительного пути?!

-- Хорошо. – Ей показалось, или страж действительно улыбнулся? – Но вам придется навестить нашего градоначальника и отметить свое прибытие в нашу деревню.

-- Хорошо, - в свою очередь ответила волшебница и, решительно обойдя преградивших ей дорогу стражников, направилась к большому зданию, над входной дверью которого была вывеска на имперском языке: «Трактир Модо».

Внутри было шумно, как и подобает настоящему постоялому двору. Мира приметила свободный столик у стены, уселась за него, ища в карманах хоть какое-то количество денег. Ее поиски увенчались успехом – вскоре на ладони волшебницы покоялась полновесная золотая монета. Пусть это и было все, что у нее осталось, однако голодать она отнюдь не собиралась.

Трактирщика Модо – низкого пузатого мужичка – Мира заметила разговаривавшим со стариком в сером балахоне. Судя по выражению лица хозяина этого заведения, разговор был не из приятных. Наконец старик, дождавшись утвердительного кивка Модо, вышел из трактира. Облегченно вздохнув, трактирщик подошел к новой посетительницы.

-- Что желаете? – сухо поинтересовался он. В глазах до сих пор остался страх прошедшегого разговора.

-- Комнату, еды, вина, - промолвила Мира и протянула трактирщику монету.

Надо отдать должное трактирщику – несмотря на мрачные мысли, при виде золота он тотчас изменился, превраясь в раболепного слугу. Видимо, не каждый день здесь могли заметить человека с золотом.

Трактирщик бодрым шагом поспешил на кухню, в то время как волшебница решила осмотреться. Соседний столик пустовал, зато около самого входа сидела шумная компания подвыпивших мужиков, причем некоторые из них бросали на Миру весьма красноречивые взгляды. Внутренний голос говорил волшебнице, что лучше убраться отсюда, пока что-нибудь не случитлось, однако она настолько устала от долгого пути, что осторожность исчезла из ее жизненных принципов.

Модо вернулся. И не один, а с двумя юркими молодыми мальчиками, ловко несящими вкусно пахнущие блюда. Взглядом поблагодарив трактирщика, Мира принялась за еду словно месяц не вкушавшая пищи тигрица. Какого же было ее удивление, когда она заметила, что Модо продолжает стоять возле ее стола.

-- Что? – невнятно произнесла волшебница, голыми руками разделывая аппетитного жаренного гуся. И девушке было абсолютно наплевать на то, что сейчас она походила грязного тупого варвара.

-- Хочу комнату показать, - быстро ответил Модо.

-- Успеешь, - отмахнулась Мира. – Ты мне лучше скажи вот что: где у вас здесь можно подзаработать?

Надо сказать, вопрос поначалу поставил трактирщика в тупик, однако сориентировался он достаточно быстро.

-- На нашу деревеньку часто нападают эльфы. Если поговорить с Граоном… это начальник дружины нашего и нескольких соседних поселков, то он хорошо заплатит вам за помощь в отражении набегов этих проклятых остроухих.

-- Эльфы Восхода… - задумчиво сказала Мира, на миг забыв о еде. – О них ходили в Волшебном Дворе разные слухи…

-- Простите, юная барышня. Может, я лезу не в свое дело, но зачем вам, - он на мгновение замялся, - такой… э-э… привлекательной особе бои и схватки? Есть… э-э… другой способ заработать на жизнь…

Во взгляде волшебницы накопилось столько гнева, что Модо поспешил убраться подальше. Несколько раз глубоко вздохнув, она вновь принялась за еду.

…Закончив трапезу, Мира собралась уже уходить, когда к ней подошел мужик из той самой компании, которую она очень даже заинтересовала. Он был пьян, причем довольно сильно, и то, что мужик собирался сказать, можно было предугадать.

-- Юная… и-и-к… леди! Не желаете ли вы… и-и-к… разделить скромный… и-и-к… ужин вместе с нами?

-- Не желаю, - спокойно ответила Мира и хотела пройти на кухню, чтобы попросить Модо показать ее комнату, но мужик не собирался отступать.

-- Почему? – Вылупил он и без того огромные глаза. – Неужели… и-и-к… вы для нас слишком… и-и-к… хороши?

-- Уйди с дороги. – В голосе волшебницы зазвенели стальные нотки.

-- Да как… и-и-к… ты смеешь?! Ты, маленькая…

Его ругательство заглушил негромкий хлопок. Мужик отшатнулся в сторону, держась за разбитые в кровь губы. Мира довольно усмехнулась. Несложное заклинание, зато какое действенное! Сразу приводит людей в чувство.

Однако сегодня был не ее день. Оскорбленный мужик вместо того, чтобы отступить в сторону, громко вослкикнул:

-- Братцы! Она подняла на меня руку! А ну-ка давайте ее…

«Братцев» было более десятка, и улыбка исчезла с лица волшебницы. Дело принимало нежелательный оборот. Не хватало еще устроить драку в трактире. Мира как на яву видела насмехающегося над ней стражника, что остановил волшебницу перед посещением ею постоялого двора…

Но и отдать себя на растерзание пьяным мужикам было выше её сил. Едва представив себе, как их грязные неухоженные руки будут трогать чистую и целомудренную волшебницу… Миру аж передернуло. Нет уж, не бывать этому!

Посох в ее руках засветился мягким голубоватым светом, ослепив двинувшихся на нее пьяных рабочих. Синий камень потеплел в ее ладони, становясь все горячее и горячее, и волшебница прошептала короткую фразу заклятья. В небольшом, но отнюдь и не маленьком помещение трактира вспыхнул свет, заставив каждого, кто находился в нем, прикрыть глаза рукой, а затем грубая сила повалила всех на пол. Всех, кроме Миры. Единственная, кто уцелел на ногах, она хищно улыбалась, хотя в глазах виднелись искорки боли от нахлывшего отката.

Однако это был еще не конец. Видимо, мужикам было мало – или в них взыграла горячительная жидкость, неважно. Главное, что все они разом ломанулись вперед, намереваясь разорвать гостью в своей деревне. Кто-то даже успел крикнуть: «Бей магика!», и мужики разразились одобрительным воем.

Теперь Мире приходилось действовать очень быстро. И, наверное, первый раз она пожалела о том, что не закончила обучение в Волшебном Дворе. Как бы ей пригодились новые знания…

«Проклятая Мегана!» - успела воскликнуть про себя она. Волшебница была из той породы людей, которые привыкли винить в своих неудачах других.

…Убивать мужиков она не хотела, но выбора не оставалось. Единственным заклинанием, способным быстро раз и навсегда успокоить нападавшего была самая что ни на есть обычная молния. Заклятье накладывалось за доли секунды, все, что нужно было магу – направить его точно в цель.

И когда казалось, что иного выхода уже не осталось, раздался гулкий, подобно грому голос:

-- Стоять!

И, вопреки здравому смыслу, мужики остановились. Даже более того – попятились назад. Мира же уставилась на того, кто выручил ее в самый последний момент. Это был тот самый стражник, что совсем недавно разговаривал с ней, словно с преступницой.

-- Так, так, так, - задумчиво произнес он, снимая шлем. Длинные светлые волосыбезвольно рассыпались по стальным латам. – Модо! Что у тебя здесь происходит?

-- Ничего, капитан Граон, - тихо ответил появившийся трактирщик. – Так, разговор по душам.

-- Ну-ну, - так ему и поверил стражник, нашел взглядом затаившую дыхание Миру. – А кто это у нас там стоит? – Он картинно пригляделся. – Так это ж наша знаменитая путешественица! Что же у вас здесь случилось?

-- Пить надо меньше, - холодно сказала волшебница, опуская короткий посох.

-- Она напала на нас, капитан! – воскликнул тот самый мужик, который всю эту возню и начал. – Ни с того, ни с сего взяла и напала! Наказать ее надо, по всей строгости!

-- Да-да, Звиго, накажем, - успокоил его названный Граоном, вновь посмотрел на волшебницу. – Вам, сударыня, придется пройти вместе с нами.

-- Куда это?

-- Куда надо, - отрезал Граон и вышел и из трактира. Мира последовала за ним, ловя на себе недружелюбные взгляды пьяных мужиков.

Начальник дружины, которого она сначала посчитала за обычного тупоголового стражника, терпеливо ждал ее в нескольких шагах от массивной двери, ведущий как в трактир, так и из него. Заметив Миру, он легонько взял ее подруку и бодрым шагом направился к высокой каменной башне, единственному сооружению не из дерева на многие лиги вокруг.

Шли молча, до тех пор, пока волшебница не переборола сомнения и не спросила:

-- У вас здесь гне-нибудь подзаработать? На жизнь?

-- На жизнь? – слегка удивился Граон. – Телом, сударыня, только телом.

Мира шумно выдохнула воздух сквозь плотно сжатые зубы. Граон улыбнулся краем губ.

-- Ну а если серьезно, то любят местные заниматься так называемым… трапперством.

-- Трапперством?

-- Они выслеживают и убивают тварей Темных болот, - неохотно пояснил капитан дружины. – Промысел довольно опасный, но дорого ценятся шкуры, когти, кости и прочее обитателей. Если тебе срочно нужны деньги – обратись к Визирю.

-- Визирю? – хмыкнула Мира. – Я думала, Визирями называют приближенных к трону в Салладоре и Синь-И…

-- Ты права. Визирь – это прозвище, правда, кто и когда его дал этому парню, никто сейчас уж и не вспомнит. – Граон вздохнул. – Так вот, этот Визирь руководит всеми походами к Темным болотам, он же набирает и добровольцев в отряд. Живет он в доме рядом с трактиром, ты его сразу найдешь.

-- Наверное, мне стоит сразу же направиться туда…

-- Нет уж, сударыня, - возразил Граон, коротко взглянув на нее. – Сначала тебе надо узнаконить свое нахождение в этой деревне. Такой уж закон у нас!

Мира слабо кивнула.

…Наконец и с этим было покончено. Простившись с оказавшимся довольно люезным капитаном дружины, волшебница уверенно направилась в сторону указанного ей дома. Ее не очень прельщала участь стать наемницей, еще менее радовала возможность повидать обитателей Темных болот, однако это было самое лучшее, что могло здесь вообще быть. За порождений Тьмы хорошо платили, наверное, на всем рубеже Зачарованного леса это была единственная работа, оправдывающая себя. И именно ею предстояло заняться Мире.

Миновав трактир, волшебница остановилась около неприметной деревянной двери. Дом Визиря ничем не отличался от остальных домов в этой деревни. Постояв немного в замешательстве – а нужно ли это ей на самом деле? – она постучала. Ничего не происходило, никто нее спешил ей открывать, и Мира, немного разочарованная, уже собиралась уходить, как дверь с протяжным скрипом отворилась. Показалось бородатое лицо старика, левуй глаз которого был перевязан черной повязкой.

-- Чего надо? – Грубый голос заставил волшебницу вздрогуть.

-- Я ищу Визиря.

-- Он перед вами. – Хозяин дома распахнул дверь. Наверное, у Миры был слишком красноречивый взгляд, потому что Визирь вв следующую секунду воскликнул:

-- Что, думаете, я слишком стар? Да я грызлов десятками валил, пока ты пешком под стол ходила! – Визирь едва не задохнулся от ярости. – Ишь ты, нашлась тут?Чего тебе надо?

-- В отряд хочу вступить, - спокойно ответила Мира, хотя речь траппера ее задела. – Монет подзаработать.

-- Эк, чего захотела, - усмехнулся Визирь. – А ты что умеешь то? Небось, лучница какая-нибудь? Дык нам лучницы и лучники не нужны. Сожрут вас гады быстрее, чем стрелу на тетиву успеете накласть.

-- Волшебница я.

Реакцией траппера на ее слова был долгий и продолжительный смех. Не верил он, ну никак не верил, что такая юная девушка могла колдовать.

-- Я могу показать, - подождала, пока он отсмеет свое Мира. – Зайдем в дом. Нечего, чтобы простой люд магию видел.

-- Зайдем, отчего ж не зайти, - согласился Визирь, отступил в сторону.

За спиной волшебницы хлопнула дверь. Визирь бодро прошел к твердой маленькой кровати (как он мог на ней спать?), присел и с насмешкой взглянул на нее. Шальной глаз выдавал все, что он думает про нее, и даже больше.

-- Ну, показывай, коли что умеешь… колдунья, хе-хе.

Мира разозлилась, хотя не имела на это никакого права. Маг должен всегда быть спокоен и уравновешен, иначе его заклятья могут натворить бед. Так говорили учителя в Волшебном Дворе, это твердила проклятая Мегана. Но Мира не в силах была сейчас сдержать прорывавшуюся наружу ярость. Возможно, во многом из-за того, что она не умела в определенный ммомент отгородиться от внешнего мира не позволило ей стать истинным волшебником, а не каким-то подмастерьем.

Все, что хотела сплести Мира, это небольшая вспышка огненной молнии, абсолютно безвредная для здоровья, зато очень и очень эффектная. Однако заклинание получилосмь совсем иным.

Где-то вдали грянул гром, и в маленькой комнатке вспыхнул яркий свет. Ужасной силы ветер заметался по ней, сбивая все препятствия на своем пути. Две серебристые молнии красивым узором вспороли воздух подобно острым клинкам, и нацелились прямо в Визиря.

Однако Мире удалось его спасти. Мягкий магический щит, невидимый обычному взгляду, поглотил молнии с глухим треском. И как только он это сделал, безумная пляска стихий в доме прекратилась. На кровати сидел Визирь с растрепанными волосами и изумленно глядел на девушку.

Впрочем, когда он заговорил, хладнокровие не покинуло его.

-- Весьма неплохо, юная барышня, весьма неплохо. Я подумаю, что можно сделать и нужно ли вас включать в отряд. Где вас можно будет найти?

-- В трактире, - повеселевшим голосом ответила Мира.

-- Ну вот и хорошо, - поднялся Визирь. – Думаю, ваш талант мне… э-э… нам пригодиться.

…В комнату, вежливо выделенную для нее Модо, волшебница ввалилась радостная и без сил, присела на мягкую кровать. Заснула она еще до того, как голова коснулась подушки.

О том, что возглавлять посольство гоблинов будет сам конунг Таухманг, Арион узнал от Ороудина. Узнал и, признаться, не очень обрадовался. Несмотря на теплые отношения между ними, принц сынов Восхода всегда стремился обойтись без встречи предводителей двух народов. Однако на этот раз удача от него отвернулась.

Утро давно назначенного дня, когда гоблины должны были перейти границу Зачарованного леса, Арион провел на тренировачной площадке лучников. Надо признать, что сам принц намного лучше управлялся с мечом, но провести время со своим братом – Налион являлся капитаном серебрянной гвардии воинов – всегда любил.

Как обычно, встреча двух братьев начиналась их поединком. Вот и сейчас Арион не стал ломать сложившуюся традицию. Его красивый, изогнутный меч, со специально утяжеленной золотой гардой и небольшим шипом на окончании рукояти, покорно покинул ножны. Налион в ответ лишь снисходительно улыбнулся, в руках его появилось изящное сверкающее небесным светом копье. Любимое оружие серебрянной гвардии.

Братья коротко поклонились друг другу и тотчас бой начался. Первым в атаку ринулся Налион, как, впрочем, и подобает более молодому воину. Арион по большей части отбивал довольно-таки неприятные удары младшего брата, пока тот, резко уйдя вправо, не сбил его с ног четким ударом под колено.

После этого принц действительно разозлился, хотя делать этого было нельзя. Его меч описывал дуги и круги, пытаясь прощупать брешь в обороне соперника, однако Налион бился безупречно. Казалось, будто бой для него развлечение, не больше – за то время, пока схватка двух братьев продолжалась, младший даже не вспотел. Усталости в его действиях не было и в помине.

Тем не менее Арион понемногу стал перехватывать инциативу. Налиону с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее отбивать удары старшего брата, и на миг могло показаться, что еще немного, и капитан серебрянной гвардии сынов Восхода падет, когда он наконец сделал то, чего от него ждали все наблюдавшие за боем эльфы.

Резкий выпад древком копья в грудь, Арион без особых проблем отбивает, затем еще один, не сильный, но меткий удар в колено, однако принц отводит копье в сторону и атакует сам. Налион пропускает лезвие его меча в опасном расстоянии от себя, разворачивается и вновь бьет под колено старшему брату. Арион падает, пытается сделать выпад в сторону ставшей на миг открытой шеи Налиона, но тот перехватывает его руку своей, в то же время рассекая копьем воздух. Его остро заточенный конец останавливается в пальце от горла Ариона.

…Ороудин,  молча наблюдавший за схваткой двух братьев, бесшумно подошел к Налиону.

-- Ты как всегда храбр, Нал, однако убери копье. Твой черед еще не пришел.

Младший брат кивнул, помог Ариону подняться. Принц довольно улыбнулся, хотя его мрачное лицо выражало недовольство проигранным боем, поклонился Налиону и взял наставника под руку.

-- Что-то случилось? – спокойно поинтересовался он, когда они отошли на достаточное расстояние от тренировачной площадки.

-- Посольство гоблинов прибудет через несколько часов, - сообщил Ороудин.

-- Как? – удивленно воскликнул Арион. – Ведь оно должно было ступить внаши земле не ранее чем через два дня…

-- У гоблинов свои дороги, - позволил себе перебить принца волхв. – И будьте уверены, они настолько же секретны, как и тайные пути людских магов.

Арион глубоко вздохнул. Чего-чего, а вот спешки от Таухманга он никак не ожидал. Это же не какая-то там важная встреча, отнюдь нет. Просто выражение почтения и прочей ерунды, которая свойствена любым царственным дворам – будь-то людским, эльфийским или оркским. Посол должен был привезти с собой договор о налаживании двухстороней торговли между Зачарованным лесом и Золотыми горами, и Арион, после того как принял гостя, обязательнол передал бы все дела Экельдиону. Пусть советник и стремится свергнуть нынешнего принца, однако он единственный, кто способен заключить по-настоящему выгодную сделку. Исключая, разумеется, Ороудина.

Что же заставило Таухманга действовать так быстро? Может, он хочет лично поговорить о каких-то новых идеях и планах? Но ведь тогда можно было назначить нейтральное место встречи, такое, как, например, Логанову пустошь перед Темными болотами… Зачем, черт возьми, ему так спрочно понадобилась встреча с ним, с принцем сынов Восхода? Арион вновь вздохнул, однако ничего дельного в головау не приходило. И все-таки его терзало нехорошее предчувствие.

…Темные думы Ариона прервал один из слуг Сверкающего Престола, быстрым шагом приблизившись к двум эльфам – Ороудину и его ученику.

-- Светлый принц, - сложился в поклоне слуга, высокий темноволосый эльф.

-- Я слушаю, Рион, - вспомнил его имя Арион.

-- Прознатчики с большой земли вернулись, - проговорил слуга чуть запыхавшимся голосом. – Они ждут светлого принца в большом зале дворца.

-- Хорошо, иди. И передай им, что я сейчас буду!

Рион снова поклонился и устремился по дороге в дворец Сверкающего Престола.

-- Ну что, - с улыбкой посмотрел на наставника Арион, - пойдем посмотрим, что интересного узнали наши шпионы?

Ороудин слабо кивнул.

…Давным-давно, в утонувшем в потоках Великой Реки времени детстве, Арион восхищался теми, кто становились прознатчиками на службе у Сверкающего Престола. Ему, тогда еще молодому горячему юноше тоже хотелось побывать в дальних странах, узнать, как там живут люди и другие живые существа, поведать Вечный лес и Нарн, куда даже сейчас Арион так и не смог добраться. Однако судьбе было велено сложиться так, что он стал не шпионом, а принцем. Тем, кому эти самые шпионы и служат.

…Прознатчики ждали. Их было двое, и одеты они были совсем не так, как следовало бы являться на встречу со своим по большей части хозяином. Первым делом Арион оценил их странные костюмы – кожаные черные одежды, плотно облегающие  фигуру и абсолютно не стесняющие движения. Таких одежд в Зачарованном лесе не было не у кого.

При виде светлого принца прознатчики поклонились – коротко, без раболепства. Арион впился взглядом в их лица, но прочитать что-то на воистину каменных масках ничего не смог. Эти эльфы не оскорбляли его своим видом или поведением; наоборот, они так выражали почтение. Арион готов был поклясться, что ни перед кем другим два шпиона, представшие перед ним, не кланятся.

-- Светлый принц, - заговорил один из них, плотного вида эльф со шрамом во всю щеку. – Извините, что нарушаю дворцовый этикет, но мы очень устали с дороги и поэтому… не позволено ли будет нам сесть?

Арион снисходительно улыбнулся, совсем также, как часом ранее улыбнулся его брат, готовясь к бою. Нечто общее в поведении братьев иногда проявлялось.

-- Апра! – воскликнул он, подзывая к себе личного слугу.

Апра – огромного вида полукровка, сын эльфийки и полурослика – предстал перед очами светлого принца. Порождение порочного союза, он не был принят ни в Вечном лесу, ни Темными эльфами в Нарне. Единственный, кто сжалился на ним, был Ороудин, приютивший его в покоях своего ученика. С тех пор прошло более десяти лет и все это время Апра служил Сверкающему Престолу верой и честью.

-- Накрой стол в гостевом зале, - приказал Арион. – Блюда ставь только самые лучшие. И чтобы через пять минут все было готово!

Кивнув, Апра умчался вниз по лестнице, на кухню. Принц жестом пригласил прознатчиков следовать за ним. Вперед он пропустил только молчаливого Ороудина.

…Арион сегодня был великодушен. К делу он перешел только после того, как шпионы перекусили и набрались сил.

-- Я слушаю вас, господа, - посмотрел на обоих разом принц. – Надеюсь, ваши новости будут достойны того пира, который мы сейчас устроили.

-- Не сомневайтесь, - бодро произнес Юорин (такого имя того эльфа, что заговорил с Арионом первым). – Первая и, пожалуй, самая главная новость – появление Разрушителя.

Арион вздрогнул, как не сдержал удивленного оха и Ороудин – им были знакомы «Анналы Тьмы». Пусть они, как, впрочем, и все волхвы Белого Совета не совсем доверяли этому старому манускрипту, но новость и их повергла в некоторый шок.

-- Позволю себе успокоить вас, светлый принц, - улыбнулся Юорин. – Разрушителем этого парня считают только люди и, пожалуй, эльфы Вечного леса.

-- Какого парня? – прищурился Ороудин.

Прознатчик перевел повеселевший от прекрасного сорта вина на волхва.

-- Его зовут Неясыть, и все сходятся во мнении, что он не из нашего мира. Этот парень объявился в Эвиале у самой башни людских волшебников в заснеженных землях Северного Клыка. Затем он отправился в Ордос, к Академии Высокого Волшебства и… Поступил на двенадцатый факультет, к дуотту.

На этот раз Арион позволил себе лишь задержать дыхание.

-- Сейчас он учится у него, и все, не исключая и Анэто, ректора этой Академии, считают его Разрушителем. Хотя силенок у Неясытя все-таки меньше, чем у того же Салладорца, но инквизиторы всерьез обеспокоены.

-- Они всегда чем-то обеспокоены, - скривился Ороудин. – Помню, как они «были обеспокоены» настолько, что послали к рубежу Зачарованного леса едва ли не роту этих… экзекуторов. Эх, славно тогда повеселились…

-- Наставник, - прервал его воспоминания Арион. – Мы все помним, что тогда случилось. Так что позвольте мне дослушать донесение Юорина.

Волхв согласно кивнул; живой огонь, вспыхнувший в его глазах, погас. Принц посмотрел на прознатчика:

-- Насчет… э-э… Неясытя я понял. Что-нибудь еще?

-- Остальные новости не имеют большого значения ждя сынов Восхода, но если светлый принц желает… - Юорин дождался кивка Ариона, - то я расскажу вам о некоторых странных слухов в людских королевствах. Говорят, что государство, именуемое людьми Империей Клешней готовится к чему-то. Более того – кто-то даже утверждал, что сотни боевых кораблей только и ждут своего часа в портах, но в правдивость этого слуха я не верю. Также зашевелились так называемые «птенцы Салладорца», однако ничего такого, что могло бы заинтересовать светлого принца, они не совершают.

Арион кивнул, подождал, пока прознатчик продолжит речь. Однако Юорину было больше нечего сообщить, и принц с улыбкой произнес:

-- Ты хорошо постарался. Мои слуги проводят тебя в комнату отдыха. Но максимум через пять дней ты должен вновь приступить к своим обязанностям.

Юорин поклонился и вышел из зала. Его молчаливый напарник последовал за ним.

Арион посмотрел на наставника, однако тот не произнес ни слова. И когда принц хотел прервать чрезмерно затянувшееся молчание, в зал бесцеремонно практически влетел низкого роста эльф, едва не снеся двери с петель.

-- Это что еще такое?! – Одарил его принц грозным взглядом.

-- Простите… светлый принц, - отрывисто произнес слуга. – Прибыл… конунг гоблинов!

Глаза Ороудина говорили о том, что волхв был изумлен не меньше, чем сам Арион. Однако принц сумел совладать с чувствами и как можно спокойнее сказал:

-- Пригласи конунга в Золотой зал. Скажи ему, что я сейчас буду.

…В зале повелителя эльфов Восхода уже ждали. За широким, выполненным в виде руны «Т» столом сидели двое – немолодой, одетый в роскошные одежды гоблин, в котором Арион тотчас же узнал конунга и Экельдион, по бесстрасному лицу которого ничего нельзя было понять. Ясно было только одно – он что-то замышлял. Иначе быть не могло.

-- Конунг! – войдя в зал, первым делом воскликнул Арион.

-- Принц! – встал Таухманг.

Они обменялись приветственными улыбками, после чего Арион приказал подать темное эльфийское вино и сел за стол.

-- Признаться, я не ожидал вашего столь скорого приезда, - промолвил он.

-- Я спешил к вам по важному делу, - ответил Таухманг. – Хотел заверить вас в верности подписанному ранее договору. И кое-что предложить.

-- Что же? – поинтересовался Арион, принимая из рук слуги красивый бокал с вином.

-- В знак того, что наши народы перешли в стадию более близких отношений, я предлагаю своместными действиями атаковать деревню Шаир, что находится на рубеже…

-- Я знаю, где она распологается, - медленно проговорил Арион, немного удивленный предложением гоблина. Неужели конунг отказался от торговли с людьми?.. Принц поспешил выразить свое беспокойство.

-- Могу уверить вас в искренности моих слов. – Таухманг слегка склонил голову. – Я предлагаю возглавить отряд нам. Со мной пойдет десяток моих лучших воинов, с вами, надеюсь, отправяться не больше. Вместе мы сможем стереть с лица земли еще одну деревню людского рода… Что вы ответите, принц?

Арион взглянул в его черные глаза, но в них клубился мрак, через который невозможно было просмотреть помыслы конунга. Эх, как же сейчас не хватает совета Ороудина… В глазах принца сверкнула странная искорка, заставившая смотревшего на него Таухманга вздрогнуть.

-- А что думаешь ты, советник?

Арион ожидал увидеть изумление во взгляде Экельдиона, недоумение, но его советник так и оставался мрачным, под стать своему виду.

-- Мое мнение таково: совместный рейд в земли людей только укрепит дружбу между гоблинами и эльфами. Повода отказываться от предложения конунга нет.

И все, больше он не сказал ни слова. Всего несколько фраз, а Арион уже понял свою ошибку. Причины для отказа у него действительно не было, и если он бы все-таки решился отклонить предложение Таухманга, то ничего хорошего из этого бы не вышло.

-- Я согласен, - тихо сказал принц.

-- Ну вот и хорошо! – улыбнулся конунг, поднимаясь. – Я иду готовить своих воинов – атакуем сегодня. Надо выступить еще до заката.

Ее разбудил странный для этих мест звук – словно где-то рядом подули в боевой рог. Мира открыла глаза, но все вокруг было тихо, и она снова попыталась заснуть, когда этот звук повторился. Зашипев, будто разъяренная кошка, волшебница поднялась с кровати, однако встать не успела. Резкий голос ворвался в сознание, окончательно забирая с собой остатки сна:

-- На нас напали!

Мира взяла в руки посох и выглянула в небольшое окошко; открывшаяся картина заставила девушку вздрогнуть.

Два десятка всадников на полном скаку приближались к деревне. Половина из них сверкала легкой серебристой броней, за спиной их были короткие луки, на поясе – кривые сабли, и Мире не составило труда, понять, кто это. Эльфы Восхода. Другим десятком… вернее сказать, остальные девять всадников оказались гоблинами; в руках они держали стальные арбалеты, только один из них – в переливающейся красной броне, явно магической, - лишь он один имел заместо арбалета булаву.

Но если с эльфами и гоблинами было все понятно – оба народа никогда особо не любили людей, то последний воин этого отряда ввергал в ужас одним своим видом. Вампир, не из Высших, конечно же, однако все равно довольно сильный и рослый. Мира смотрела на него во все глаза, про себя недоумевая: откуда здесь мог взяться вампир? Но больше всего ее интересовал другой вопрос, точнее сказать, ответ на него – как создание Ночи может служить эльфам – не каким-нибудь там нарнийцам, а жителям Зачарованного леса – и гоблинам?!.

Однако размышлять над этим и другими вопросами к волшебницы не было. Всадники вот-вот должны были ворваться в деревню, и тогда ее уже ничто не спасет.

Бежать – первая мысль, возникшая у Миру. Но, едва выйдя на улицу, она поняла – это бесполезно. Конные ее догонят в два счета. Оставалось только сражаться плечом к плечу с дружиной Граона, которая в данный момент встала на пути всадников, пришедших за людскими жизнями. Однако что могли сделать пятьдесять воинов, едва обученных драться на мечах, что могли сделать пешие против конных эльфов и гоблинов, истинных мастеров ратного дела?

Ответ на этот вопрос волшебница преподчитала не знать.

И когда до выстроившейся цепью дружины всадникам оставалась не более тридцати шагов, Мира принялась действовать. Да, она так и не закончила обучение в Волшебном Дворе, но и того, что девушка знала, хватало на то, чтобы помешать явившимся убивать безнаказанно.

Посох Миры описал в воздухе дугу, и вперед ринулись сотни острых сосулек, норовящие найти брешь в броне всадников. Эльфы не обратили на них никакого внимания, зато трем гоблинам не повезло – они с летели с коней в тот же миг, когда сосульки вонзились в их шеи.

Поморщившись от пронзившего ее отката, Мира резко выбросила перед собой руку. С кончиков пальцев сорвались зеленые молнии. Однако полетели они не во всадников, а в лошадей, которые не смогли увернуться от летящей в них смерти. Двадцать лошадей разом упали, едва не задавив своим весом своих наездников.

Дружина Граона встретила ее действия одобрительным возгласом, но на большее у волшебницы не хватило сил – откат был настолько силен, что она едва не потеряла сознание. Магические силы окончательно покинули Миру; единственное, что она могла, это наблюдать за разворачивающимся в нескольких шагах от нее боем.

Она видела, как с громким яростным воплем ринулись вперед гоблины. Их сил хватило на то, чтобы прорвать оборону дружины, но тотчас копья людей сделали свое дело – один зеленокожий пал, пронзенный прямо в грудь. И, казалось бы, остальных гоблинов ждет такая же судьба, но десять стрел попали точно в цель. Еще секунда, второй выстрел – и второго десятка дружины не стало.

…Мира видела, как гибнет Граон, разрубленный саблей одного из эльфов, видела, как последнюю пятерку выживших воинов теснят гоблины. Все, что ей оставалось – лишь смотреть на то, как умирают люди. Сил помешать эльфам и гоблинам довершить свое черное дело у нее не было.

Однако после того, как пал последний дружинник, произошло то, чего Мира никак не могла предугадать. Вампир, практически не учавствоваший в бою, внезапно прыгнул на четверых стоявших перед ним эльфов. Двое из них замертво упали в ту же секунду, еще двое успели повернуться. Успели только для того, чтобы увидеть воистину зверинный оскал вампира.

Другие эльфы, недолго думая, вновь обнажили сабли, но трое из них пали от рук гоблинов, всадивших болты им точно между лопаток. Еще одного эльфа убил вампир, буквально снеся ему голову, второй сумел отбить пущенную в него арбалетнуб стрелу, но только одну – в то время как три других пронзили его насквозь.

В живых остался только один остроухий. Сзади него плотной стеной встали гоблины, и Мира отчетливо услышала слова одного из них:

-- Пришла твоя смерть, принц Арион. Лучше не сопротивляйся!

Вампир медленно, наслаждаясь страхом жертвы, приближался к эльфу. И ничто не могло его спасти. Ничто не могло – но только до тех пор, пока не вмешалась Мира. Она не думала, что лучше всего сейчас укрыться где-нибудь, убежать далеко от этих мест. Волшебница решила поступить иначе.

Два заклятья, простейших, однако донельзя эффективных спасли эльфа от верной гибели. Вампира вдруг пронзил острый кол, сотканный из белого пламени. Ужасный, нечеловеческий крик вырвался из глотки создания ночи прежде, чем он сгорел заживо. Гоблинов же отбросил в сторону порыв ледяного ветра. Ударившись о землю, все трое разом потеряли сознание.

Эльф повернулся в ту сторону, где стояла волшебница; его изумрудные глаза расширились в изумлении.

-- Нам лучше уйти отсюда. – Мира быстро приблизилась к нему. – Гоблины скоро очнутся. Идем… принц.

Эльф тотчас же вспыхнул, однако решил промолчать и поспешил за рванувшей в сторону Зачарованного леса девушкой. Догнал он ее уже у самого рубежа, резко сказал:

-- Стой!

-- Что еще? – обернулась волшебница. – Нужно успеть дойти до другой деревни, прежде чем гоблины смогут понять, что к чему…

-- Стой! – повторил принц… Арион, если она не ошибалась. – Можно укрыться в моем лесу… Идем, я проведу тебя. У меня будет безопасней.

И эльф протянул ей руку. Мира не заставила себя долго ждать.

Однако им удалось пройти лишь несколько десятков шагов, когда перед ними внезапно появился старик, тот самый, которого Мира видела в трактире у Модо! Он мельком взглянул на нее и перевел взор на принца.

-- Эх, и не стыдно тебе нарушать кодекс твоего отца?

-- Уйдите с дороги, советник Экельдион, - твердым голосом сказал Арион, крепко держа ладонь девушки. – Эта девушка спасла мне жизнь, для нее можно сделать исключение…

-- Цитирую Кодекс Восхода, - раздался в стороне хриплый голос, и под перекрестье их взглядом попал еще один старик. Тот, кто указал Мире путь в деревню.

Волшебница посмотрела на Ариона и вздрогнула: глаза эльфийского принца были наполнены мрачной решимостью.

-- Ороудин, - беззвучно прошептал он.

-- Цитирую Кодекс Восхода, - тем временем произнес старик. - Пусть погибнет от руки сородича тот эльф, кто позволит ввести в земли сынов Восхода…

-- Это особый случай, наставник, - перебил его Арион. – Эта девушка только что спасла мне жизнь, она…

-- Нет, о мой ученик… мой бывший ученик, - хищно усмехнулся Ороудин.

И не требовалось больше слов, чтобы все понять. Арион сильно зажмурился, из его груди вырвался пронзительный стон. Он резко рванулся вперед, к наставнику, но Экельдион мотнул головой, и принц Зачарованного леса наткнулся на невидимую магическую преграду.

-- Все кончено, Арион, - тихо проговорил Ороудин. – Сейчас сюда прибудет Налион, прибудет и казнит тебя, как предателя. А потом он станет принцем и наш план, - он переглянулся с Экельдион, - осуществится.

-- И не беда, что советником я не буду, - заговорил Экельдион. – Им станет твой бывший наставник.

Он умолк. И не произнес больше ни слова, как не сказал ничего и Ороудин.

Арион опустил голову. Они все решили за него. Наставник, которому он всецело доверял, предал его. Жить принцу оставалось недолго – ровно столько, сколько ему отмерит судьба в лице двух олицетворений разных сил Зачарованного леса. Сил, которым понадобился союз. Пусть ненадолго, всего на пару веков, однако этот союз был заключен. И все, что ставалось Ариону, это подчиниться ему.

Но он этого не сделал. Арион рванулся вперед, рванулся из-за всех сил, стараясь преломить воздвигнутую перед ним преграду, и на миг у него это получилось, но все старания принца оборвала простая стрела, пронзившая его шею. Она змеёй вонзилась в мягкую плоть, обрывая связь между телом и бессмертной душой. Последнее, что видел Арион, это как к его телу подъехал всадник с луком в руках – Налион, его младший брат.

-- Ты выполнил свой долг, - сказал Экельдион. – Теперь твоя очередь править.

-- А что будем делать с ней? – Ороудин кивнул на застывшую над телом Ариона волшебницу.

Экельдион улыбнулся, и от этой улыбки Мире стало как-то гадко на душе. Но он имел право так улыбаться. Ибо он в этот раз вышел победителем.

А победители могут улыбаться как хотят. На то они и победители.

Проголосуйте за эту работу.