|
Зелено-бело-золотой плащ развевался за
спиной всадника, галопом мчащегося по лесной дороге. Цвета
знатного и некогда могущественного рода Талиоров, верой и
правдой служившего Мельинской Империи. Двадцать поколений
доблестных предков, в кровопролитных сражениях стяжавших славу и
богатство: они сражались с Дану на Берегу Черепов, сокрушали
могущество Каменного Престола, вели легионы на битву с эльфами.
Но войны остались в прошлом, а с ними и величие Талиоров. Теперь
владения барона составляло лишь десятка полтора деревенек,
доходов с которых едва хватало, чтобы сводить концы с концами
(по баронским меркам конечно), да Астарское (по имени великого
предка) поместье.
Но по внешнему виду всадника, нельзя было
сказать, что у него финансовые затруднения: дорогой черный
костюм (кожаная куртка еще и серебряными нитями расшита), на
правом запястье золотой браслет с крупными самоцветами, на
пальцах перстни, одетые поверх перчаток, а великолепный скакун
баронета стоил… Впрочем юноша и сам не знал, сколько стоил его
конь, зато прекрасно понимал, что если отец узнает, от кого он
принял эти подарки, то в этом случае на глаза ему лучше не
показываться - старый борон не желал принимать подачки даже от
ближайших родственников, как и его отец, и дед, и прадед. Как и
весь гордый род Талиоров, а ведь будь они хоть немного гибче -
не прозябали бы сейчас в нищете. Но Кайрис, в отличие от отца
понимал - гордыня, не лучший советчик, особенно когда в кошеле
пусто.
Всадник резко дернул уздечку, останавливая
коня у вбитого около дороги столба. Столб, равно как и
прикрепленная к нему табличка давно прогнили, а размашисто
намалеванные буквы размыло дождевой водой, так что прочесть их
уже не представлялось возможным. Да это и не требовалось.
Проворно спрыгнув с коня, баронет облокотился о столб, тот
заскрипел, но выдержал. Ожидание обещало затянуться…
Солнце высоко поднялось над лесом, когда,
наконец, вдали послышался стук копыт. Не менее пятнадцати
всадников появилось средь деревьев - они ехали по заросшей
тропе, примыкавшей к дороге. Предводитель в однотонном зеленом
плаще - молодой маг Радуги, точная копия Кайриса, за исключением
разве что глаз - у мага они были пронзительные и холодные точно
две льдинки, а у баронета - задорные, с веселыми искорками.
Подъехав к столбу, волшебник спешился.
- Брат! - воскликнул баронет, не скрывая
радости. Маг улыбнулся в ответ уголками губ. Несколько мгновений
они стояли молча. Высокие, статные, с утонченными
аристократическими чертами, какие бывают только у представителей
древнейших дворянских родов. У обоих тонкие ухоженные
бакенбарды, в древние времена считавшиеся признаком родовитости
- теперь же, когда бакенбарды были не в моде, только Талиоры из
поколения в поколение отращивали их, тщательно выстригая каждый
волос. Еще одно воспоминание о днях былой славы…
- Пойдем, Кайрис, время не терпит, -
произнес наконец волшебник, и добавил уже когда они продолжили
путь: - Нам предстоит не самое приятное времяпрепровождение.
- Но необходимое, - ответил баронет,
понимая, что брат отнюдь не горит желанием выполнять поручение
своего ордена, и приободряющее улыбнулся. Улыбнулся так же, как
и двенадцать лет назад, когда Тэйлин еще не вступил в зеленый
орден Флавиз. Когда жив был Гарен… Каждый раз вспоминая тот
переломный день, Кайрис с трудом сдерживал слезы. Гарен, могучий
и благородный Гарен, второй легат, гордость и наследник отца
погиб на охоте. Слуги принесли его в дом, пронзенного стрелами с
белым оперением. Вероломные убийцы стреляли в спину, иначе у них
не было бы ни единого шанса справится с Гареном. Кайрис был
уверен - это дело рук нелюдей, Дану или эльфов - богомерзких
тварей, ненавидящих род людской и жаждущих лишь мести. Они
никогда не упускали шанса пролить человеческую кровь.
По традиции второй ребенок в дворянской
семье должен был вступить в Семицветье (союз могущественных
магических орденов, защищавших Империю от кровожадных,
мстительных нелюдей, внутренних распрей и незаконного
колдовства). Теперь вторыми стали близнецы, но других сыновей у
барона не было, и потому порог ордена переступил только Тэйлин,
Кайрис же стал наследником громкого титула и скромного
состояния. Будь на их месте, любой другой род, Флавиз не
колеблясь, забрал бы обоих близнецов, но связь Талиоров и
зеленого ордена зародилась века назад и с каждым годом лишь
крепла. Многих великих магов породил благородный род Талиоров и,
хотя гордые бароны отказывались принимать помощь собственных
братьев и сестер, чародеи всегда были желанными гостями в
Астарском поместье.
Тэйлин не был исключением - в шестнадцать
лет заслужил право на одноцветный плащ, в двадцать один, по его
собственным словам, превзошел многих вышестоящих адептов. Но,
насколько знал брата Кайрис, он всегда любил преувеличивать свои
заслуги. Надменный и гордый, как все Талиоры, Тэйлин с
презрением относился к тем, кто не обладал колдовским даром, за
исключением ближайшей родни. Адепт часто навещал отца, особенно
после того, как семью постигла тяжелая утрата - Илона, старшая
дочь барона, полюбившая центуриона Имперской армии и бежавшая с
ним, вопреки воле отца, умерла от неизвестной болезни. Барон,
потерявший до этого сына и супругу, был сломлен новым ударом. Он
постоянно повторял, что если бы дал влюбленным благословение,
все могло быть иначе. В конце концов, этот Аврамий был из
дворянского рода, пусть и не такого древнего, да и до легатских
нашивок дослужился - вполне достойная партия Илоне. О чем он
только тогда думал… Тэйлин же во всем винил только легата.
- Виньала делает значительные успехи, -
после долгого молчания проронил маг.
Виньала, младшая сестра Кайриса,
появившаяся на свет ценой жизни матери. Искра волшебства,
горевшая в ее душе, была столь ярка, что для нее не осталось
иного выбора, кроме обучения в Зеленом ордене. - В столь юном
возрасте, а уже носит однотонный плащ. Ее наставник, Ранас,
говорит, она станет могущественной чародейкой.
- Прекрасная новость, Тэйлин, только ради
того чтобы услышать ее, стоило проделать весь этот путь!
- Однако мы встретились не за этим, брат,
- покачал головой Тэйлин.
***
В молчании они миновали лес и подъехали к
небольшой деревеньке, в десяток домов. По знаку Тэйлина,
наемники ворвались в стоящий на отшибе дом.
- Это же земля барона Эргиса, - Кайрис
бросил на брата удивленный взгляд.
- Это территория ордена Флавиз, -
прошептал маг.
Тем временем воины Тэйлина выволокли из
дома древнюю старуху, парня лет четырнадцати и молодую девушку.
Затем появился один из наемников, с истошно орущим младенцем,
которого он никак не мог утихомирить, пока, в конце концов не
заткнул рот кляпом. Вокруг дома собрался народ, но приближаться
крестьяне не решались. Из окна вылетело иссеченное тело. Судя
по седым волосам - старик.
Спешившись, Тэйлин, подошел к схваченным.
На старуху он бросил мимолетный взгляд, да в ведьме
чувствовалось колдовство, но очень незначительное. Знахарка,
лечившая жителей деревни при помощи сил, ей подвластных. Поэтому
крестьяне и не донесли на нее Радуге. Гораздо интереснее были
девушка и паренек - в них настоящая Сила, Сила, которую
почувствовали мастера Флавиза. Они могли хорошо послужить
ордену, если бы были моложе, но теперь уже слишком поздно.
Кайрис посмотрел на девушку. Симпатичная,
он бы даже сказал красивая… Для крестьянки. Изящные,
привлекательные формы ее тела не могло скрыть даже простецкое
платье. В другой ситуации, баронет не упустил бы случая провести
с ней ночь, а может даже и не одну. Многие деревенские девки
почитали за честь разделить с ним, дворянином, ложе (а тех, что
противились, он брал силой). Однако на этот раз решение
оставалось за Тэйлином.
Но брату, похоже, пришла в голову та же
мысль. Маг провел ладонью по каштановым прядям ее волос,
прикасаясь к бархатистой коже. Рука мага пронеслась по щеке,
шее, опустилась на грудь. Кайрис чуть заметно улыбнулся -
понятно, чем занимается его брат в часы досуга, вместо того,
чтобы учить заклятья.
Девушка отпрянула, словно от ядовитой
змеи, сбрасывая руку мага. Тэйлин нанес ей пощечину, оставляя на
лице кровавый отпечаток ладони. Девушка закричала, падая на
колени - рана кровоточила и дымилась.
С диким криком мальчишка, оттолкнув
опешивших наемников, бросился на Тэйлина. Парень едва не сбил
мага с ног, прежде чем тот понял, что его магическая защита не
действует. В мальчонке бушевала Сила, разрушившая заклятие
Тэйлина. Парень даже успел нанести ошеломленному магу пару
ударов, но затем чародей схватил его за волосы, отрывая от
земли. Все еще горящая пятерня Тэйлина опустилась на лицо парня,
прожигая плоть. Малец стиснул зубы, готовый умереть, но не
проронить ни звука.
Парню повезло - Тэйлин не получал
удовольствия от вида чужих мук, не веселил толпу, а просто
исполнял приказ ордена. Происходи казнь в Мельине, за
приговоренного принялись бы как минимум трое магов - один
поддерживал бы в нем жизнь, другой не давал терять сознание, а
третий применял самые изощренные пытки, на какие только был
способен. Тэйлина подобные игры не забавляли, он просто прожег
мальчишке голову и отшвырнул тело. Затем повернулся к девушке.
- Она ваша, - коротко бросил маг
наемникам. Казалось, они готовы набросится на нее прямо здесь,
но Тэйлин сделал едва заметный знак - с глаз долой. И пятеро
воинов утащили ее в дом. До слуха Кайриса донесся крик, звук
рвущейся материи, затем стоны. Баронет гадливо поморщился -
подобные звуки его слух не услаждали.
По знаку мага, наемники вытолкнули старуху
вперед.
- Она занималась незаконной волшбой! -
Буднично, словно разговор шел о погоде, произнес Тэйлин.
Но спокойствие мага было наигранным, заклинание,
которое он готовился сотворить, требовало немалых сил. -
И понесет наказание.
Женщину охватило пламя, из-за огненной
завесы доносились ее крики, было видно, как обгорает кожа. В
магическом огне она могла сгорать много часов.
Крестьяне, как завороженные смотрели на
огонь. Им нравилось это зрелище. Они успели забыть, как знахарка
лечила их, поднимала буквально со смертного одра - теперь она
была преступницей, и не просто преступницей - колдуньей.
Некоторые даже заключали пари - сколько продержится знахарка.
Другие просто ждали, когда завершится казнь, чтобы растащить ее
имущество. Лишь один со скучающим видом прислонился к стене
соседнего дома, так, словно каждый день наблюдал за подобными
мероприятиями.
Тэйлин перевел взгляд на младенца. Сила,
содержащаяся в его крошечном тельце, поражала. Неужели и его
придется убить? Конечно, среди адептов Радуги хватало
извращенцев, наслаждавшихся агонией жертв, получавших от этого
не меньшее наслаждение, чем от любовных утех. Тэйлин к их числу
не относился - для него казнь была осознанной необходимостью, а
не развлечением. Он привел в исполнение приговор - трое
преступников, использовавших волшебство без разрешения Радуги,
мертвы. Довольно на сегодня экзекуций, ребенка он отнесет в
орден и со временем из него получится прекрасный маг, а мастера
постараются, чтобы любые, даже незначительные, воспоминания
никогда не всплыли в его памяти. Флавиз взрастит и воспитает
этого ребенка, как многих других... Тэйлин возложил руку на
младенца, погружая его в сон.
Пора заканчивать балаган, в конце концов,
он прибыл сюда не представление устраивать. Столб огня полыхнул
ярчайшей вспышкой и погас, оставив от старухи только пепел,
вскоре развеянный ветром.
Со стороны крестьян послышались
разочарованные возгласы - они явно надеялись, что казнь
продлится до вечера, но стоило только Тэйлину бросить на них
взгляд, как недовольные тотчас же смолкли.
Наемники, тем временем появились в дверях
дома, на ходу застегивая ремни. Судя по их довольным рожам,
повеселились они на славу. Кайрис даже думать не хотел, о том,
что они вытворяли с несчастной пленницей. Хотя, она так и так
была обречена…
- …Жаль, сдохла быстро, - донесся до него
разговор воинов.
- Говорил я, бить ее было незачем! -
рявкнул другой.
- Ну а какое ж без этого удовольствие?!
Баронет не стал ждать окончания их
разговора, наемники вызывали у него отвращение - чернь, волею
его брата получившая оружие и право расправляться с теми, на
кого укажет перст Тэйлина. Кайрис и раньше принимал участие в
экзекуциях, проводимых братом, и каждый раз на душе у него
оставался неприятный осадок.
- Брат, здесь больше нечего нам делать, -
баронет ловко запрыгнул на коня.
Маг кивнул.
Крестьяне смотрели им вслед, до тех пор,
пока последний всадник не скрылся за поворотом. Что произойдет
дальше, Кайрис знал едва ли не лучше самих крестьян - они,
отталкивая друг друга, бросятся к дому знахарки, сорвут двери с
петель. Каждый постарается заполучить хоть что-нибудь из
пожитков казненных - посуду, одежду, возможно ценности, если,
конечно, наемники не смогли что-либо найти - а эти вояки золото
нюхом чуяли.
- Здесь наши пути расходятся, Кайрис, -
чуть слышно произнес маг, когда они подъехали к прогнившему
придорожному столбу, и протянул брату золотой перстень с крупным
рубином, - Возьми, я знаю - семья переживает трудные времена.
- Спасибо, брат, - принял перстень
баронет. - Жаль, мне приходится скрывать твои подарки от отца.
Иначе он прикажет вернуть их… или выбросить.
- Разум отца помутился от пережитого горя,
он не способен более управлять делами, - с грустью прошептал
Тэйлин, отводя взгляд от брата. - Крестьяне скрывают оброк,
сборщики податей дерут с него три шкуры. Вы живете на золото
ордена Флавиз.
- Я помню, брат, и в долгу не останусь, -
пообещал баронет, сжимая в кулаке драгоценный перстень.
- Мне нет дела до золота, Кайрис, -
усмехнулся маг, натягивая поводья. - Просто прекрати гоняться за
девками и выпивкой, пора уже повзрослеть, брат. Ты должен вести
дела отца.
Маг и наемники уехали той же тропой, что и
появились. Кайрис пришпорил коня, желая поскорее выбраться из
леса. День клонился к вечеру, самое время заглянуть в ближайшую
таверну.
***
Оставив коня на попечение парнишки-служки,
Кайрис вошел в видавший лучшие времена зальчик, переполненный
всевозможным людом. Хозяин с подобострастным выражением на
немытом лице, подбежал к баронету, отвешивая низкий, до пола,
поклон, разве что лбом в доски не уткнулся, да живот помешал.
- Чего изволите, ваше благородие, -
заискивающим голосом произнес толстяк, видно думал, что дворянин
заплатит больше обычного. - А ну пшел! - Это уже пьянчуге за
ближайшим столом. Хозяин, едва не пинками выгнал бедолагу,
отряхнул передником скамью. - Садитесь, господин барон.
- Кружку пива, - небрежно бросил баронет,
как от назойливой мухи отмахнулся. Незачем с чернью церемонится.
Он и в корчму эту замызганную заглянул только потому, что все
другие находились не меньше чем в полудне пути.
- Сию минуту исполним, ваше благородие, -
закивал корчмарь, задом пятясь к стойке.
Не удостоив его даже взглядом, Кайрис
удобно, насколько это было возможно, разместился за столом.
Хозяин ждать не заставил - пиво принес бегом, а в придачу к нему
и жаркое. Смекалистый мужичок, такому можно пару медяков сверх
цены бросить - за усердие. Отхлебнув пива, баронет одобрительно
хмыкнул, напиток, вопреки ожиданьям, оказался вполне достойным,
только пены многовато. И принялся за жаркое, лишь сейчас
осознав, что с утра ничего не ел.
- Уж не Кайриса ли Талиора вижу я в этой
дыре?! - Мощный бас раздался чуть ли не над самым ухом баронета
- увлекшись ужином, он даже не заметил, что к нему кто-то
подошел. Кайрис оглянулся, окинув взглядом высокого
широкоплечего юношу в дорогом черном камзоле, с вышитым на груди
сине-белым гербом.
- Зиниал Малинит! - Узнал его баронет.
Зиниал - сын барона Элта Малинита, соседа Талиоров - давний друг
Кайриса. В Мельине они вместе проходили обучение в дворянской
Академии, подготавливающей офицеров. Окончившие ее становились
центурионами имперской армии, однако Кайрис и Зиниал из Академии
вылетели, первый из-за того, что не мог оплачивать обучение,
второй - за нарушение дисциплины. С тех пор Малинит всеми
правдами и неправдами пытался заполучить вожделенные
центурионские нашивки.
- Он самый, - усмехнулся Зиниал,
присаживаясь рядом с другом. По знаку дворянина, услужливый
корчмарь принес еще пива. - Ну, за встречу.
Малинит залпом осушил кружку и с размаху
хлопнул ею об стол.
- Каким ветром тебя сюда занесло? - сразу
перешел к делу Кайрис - в совпадения он не верил.
- Лошадей сменить заехал. Из Мельина путь
держу, - с готовностью ответил Зиниан, на его лице легко
читались радость и желание выговорится. Талиор кивнул, что ж
пусть говорит, все лучше, чем самому отвечать на вопросы. - И не
с пустыми руками, скажу я тебе! - Баронет гордо
продемонстрировал другу грамоту, украшенную печатью, не
императорской конечно, но чиновника довольно высокого ранга. -
Знал бы ты, каких трудов (и денег!) стоило ее достать! Но она
того стоит - почитай я теперь центурион, а в скором будущем -
легат! Осталось только заверить у господина одного, да он больно
осторожный попался, в столице ни в какую дельце проворачивать не
хочет - Радуги боится. Вот и назначил встречу в приграничном
городке - Шевразе. Знаешь такой? Вот, я то же смутно
представляю, где он находится. Но… - Зиниан осекся, скользнув
взглядом по перстням друга - таких камней не было даже у него, а
род Малинитов нужды в деньгах никогда не испытывал. - Сам-то в
офицеры попасть хочешь? Или после Академии отпало такое желание?
- Грех отказываться, - лаконично произнес
Кайрис.
- Тогда присоединяйся ко мне! Думаю за
определенную сумму, господинчик согласится оформить еще одну
грамоту.
Кайрис молча встал, знаком показывая, что
продолжать разговор в людном месте не имеет смысла. Баронет
надменно бросил корчмарю горсть медяков, даже не взглянув в его
сторону, монетки со звоном покатились по полу. Даже такой жест -
честь для простолюдина.
Едва дверь захлопнулась, с лица толстяка
сошла подхалимская улыбка.
- Ужо. будет тебе, - сквозь зубы процедил
корчмарь, со злобой сплюнув на пол. В то же время мальчик-служка
бросился подбирать монеты, если бы он промешкал хоть на
мгновение дольше, его ждала порка.
Направляясь к коновязи, Кайрис услышал
позади тихие шаги. Обернувшись, он увидел двоих молодчиков с
дубинами. Еще четверо вышли из-за корчмы, взяв баронетов в
окружение. Лунный свет хорошо освещал двор, позволяя дворянам
разглядеть противников. В руках одного разбойника, чье лицо
показалось Талиору смутно знакомым, блеснуло лезвие сабли,
другой поигрывал длинными кинжалами, за их спинами находился
третий, тощий, вооруженный простым посохом - чернь,
представлявшая опасность для честных торговцев, но не для
обученных фехтовальщиков.
Баронеты обнажили мечи, встав спина к
спине. Руки Кайриса немного подрагивали, не от страха конечно, а
от выпитого пива и странной, внезапно навалившейся усталости.
Лезвие его тонкого длинного клинка, почти рапиры, покачивалось
из стороны в сторону, крупные капли пота стекали по лицу
баронета.
- Поглядите, а без брата-магика он не
такой храбрый! - Рассмеялся тот, что с саблей - наверно главарь.
Теперь Кайрис узнал его - он присутствовал на сегодняшней
экзекуции, в той безвестной деревеньке, стоял в сторонке, не
проявляя особого интереса к смерти приговоренных.
- Снимай-ка перстни, твое благородие. И
куртку тоже, а ты камзол, может, тогда остаетесь в живых! -
Гаркнул другой, бородатый детина с кузнечным молотом.
Кайрис считал ниже своего достоинства
отвечать простолюдинам, он лишь недвусмысленно приподнял левую
бровь - мол, нападайте, если жизнь не мила. Первым на баронета
бросился бородач, занося молот над головой. Талиор легко
поднырнул под удар, вонзая лезвие в грудь разбойнику. Слишком
просто, Кайрису даже не потребовалось использовать настоящее
мастерство - все эти уловки и финты, которым его обучали мастера
клинка, давние друзья отца. Грузное тело рухнуло к его ногам, а
остальные разбойники не успели и с места сдвинутся, только тощий
бубнил что-то себе под нос, наверно Спасителю молился.
Двое с дубинками бросились на Зиниона,
посчитав его более легкой добычей. Зря, Малинит сражался с
холодным расчетом, скупо отбивая дубины широким мечом, похожим
на гладиусы легионеров, только слегка удлиненным. Но Кайрису
некогда было наблюдать за другом - оставшиеся разбойники, за
исключением тощего, атаковали его. Клинок отклонил саблю
главаря, тогда как кинжалы второго противника промелькнули всего
в дюйме от лица баронета. Отпрыгнув в сторону, Талиор чиркнул
острием по плечу главаря - тот ловко увернулся от смертоносного
выпада, нацеленного в шею, ответным ударом едва не отрубив
дворянину кисть. Другой разбойник тем временем зашел со спины,
на свою беду. Кайрис ни на секунду не выпускал его из поля
зрения, и теперь ударил назад, распарывая собственный плащ и
брюхо разбойника, проворачивая лезвие. Выронив кинжалы, враг
упал на колени, зажимая рану. Баронет выдернул меч, успевая
отразить выпад главаря и, скорее инстинктивно, чем сознательно,
бросился на землю - всполохи огня пронеслись над головой, опалив
волосы. Баронет откатился вправо, ускользая от сабли.
Тощий разбойник что-то кричал, вырисовывая
посохом загадочные символы. Неужели маг, из тех, что скрывают
свои таланты от Семицветья? Кайрис, едва поднявшись на
четвереньки, полоснул клинком по ногам главаря - удар,
недостойный дворянина, но когда вражеский маг сверлит спину
ненавидящим взглядом, поневоле забываешь о подобных мелочах.
Бросившись на мага, баронет уже не видел, как подрубленный
разбойник рухнул на землю.
Гладиус перерубил дубинку у основания,
прочертив острием кровавую полосу на груди разбойника. Зинион
резко изменил направление удара, вонзая меч в плечо второму
противнику и уводя лезвие вниз. Разрубленный от плеча до пояса,
разбойник повалился на обезоруженного соратника, и тот,
придавленный трупом, не успел увернуться от выпада баронета. Два
тела упали к ногам Зиниона.
Колдун творил заклятие медленно и неумело,
произнося десятки запутанных фраз, вычерчивая на земле
замысловатые символы и делая бесчисленные пасы свободной рукой.
Кайрис преодолел разделявшее их расстояние в несколько прыжков и
вогнал клинок в рот тощему разбойнику, острие вышло из затылка.
Костистые пальцы вцепились в лезвие, тщась вырвать его из
головы, ударом ноги баронет отбросил умирающего колдуна. Он
подарил разбойнику незаслуженно быструю смерть - те, кто
используют боевую магию без разрешения Радуги, должны умирать в
мучениях долгие недели, так, чтобы недостижимая гибель стала
желанной.
Тем временем Малинит добил главаря.
- Поехали, друг. Итак, задержались
порядком. - Зевая, бросил он Талиору, аккуратно вытирая лезвие
об одежду разбойника.
***
На верхнем этаже мельинской башни Флавиз
собралось два десятка адептов - большей частью учеников, но были
и облаченные в одноцветные плащи. Некоторые выглядывали в окна,
другие бормотали что-то себе под нос, на лицах - выражение
крайнего недоумения, они еще не успели до конца осознать всю
серьезность ситуации. С площади доносился нарастающий гул сотен
разъяренных голосов: «Смерть магикам!» - кричали горожане.
- Да как они посмели? - отворачиваясь от
окна, растерянно произнес молодой маг, обращаясь к бородатому
старику - учителю Ранасу.
- Ох, не знаю, Клай, - покачал головой
Ранас, успокаивающе положив ученику на плечо руку.
- Жалкий плебс, - плюнул в толпу другой
парень - Эртис. - Что они о себе возомнили!
С его ладоней сорвался огненный шар,
поразивший рискнувших подойти слишком близко горожан. Те из них,
что не умерли сразу, заметались по мостовой, охваченные
пламенем. Следуя примеру собрата, еще несколько волшебников
запустили шары огня в собравшихся людей, но те уже успели
попрятаться, отступить в узкие улочки и переулки.
- Хватит, берегите силы, - остудил пыл
учеников Ранас.
Чернь посмела поднять руку на Радугу!
Город словно охватило безумие, пять башен уже пали, а защищавшие
их чародеи были растерзаны толпой. Зарево пожарищ поднималось и
над Белым Городом - горели орденские миссии.
- На приступ! - Раздался крик, тут же
подхваченный сотнями глоток. Людские потоки хлынули к башне со
всех сторон. Нескончаемые потоки…
Маги отпрянули от окон, так как в них уже
летели стрелы и камни. В глазах адептов застыл неподдельный
страх и изумление - никогда еще им, обращавшимся с простым
людом, словно со скотом, не приходилось сталкиваться с яростью
толпы.
- В круг! - Приказал Ранас. Адепты
выстроились в центре помещения, образовывая идеальный круг и
объединяя силы. Старик воспользовался могущественнейшим, из
известных ему заклинаний, превращая в оружие саму башню,
засиявшую ослепительным серебряным светом. Горящая тень твердыни
вознеслась к небесам, накрывая площадь, и обрушилась на мятежных
горожан сотнями огненных нитей, рассекающих плоть и кости.
Плавился камень, падали обгоревшие, изуродованные тела, кипела
пролитая кровь, но толпа не замечала потерь, продолжая бежать к
башне.
- Получите! - закричал Дэрик - паренек
двенадцати лет, посылая в горожан зеленоватый разряд. Через
мгновение к нему присоединились и другие маги, но людей было уже
не остановить - по колено в крови, по трупам товарищей, они
добрались до подножия башни. Безумные, они не замечали даже
собственной смерти. На приступ! Смерть магикам! Вот все, о чем
они думали. Горожане пытались забраться в окна, били в ворота
вырванным из земли столбом. И их были многие сотни, против
горстки чародеев…
- Почему они не бегут? - В отчаянье
завопила одна из волшебниц, но ее голос утонул в реве толпы.
Клай и Эртис многозначительно
переглянулись, творя совместное заклинание. Они были учениками,
добившимися незначительных успехов, и их колдовство не
отличалось ни изощренностью, ни могуществом, но оно смогло на
несколько мгновений остановить толпу.
Зеленоватая пыль вылетела из окон,
медленно опускаясь на горожан, прожигая кожу и плоть. Раздались
предсмертные вопли, несколько десятков человек пали, но их место
заняли другие, а силы молодых аколитов иссякали с каждой
секундой.
Вновь запели тетивы, посылая стрелы в
темные проемы окон. Клай обхватил пронзенное плечо, падая на
колени.
- Тайа, где щит? - сквозь зубы процедил
он, одновременно пытаясь вырвать из раны стрелу. Эртис опустился
рядом, произнося целительное заклятие.
В окна летели новые стрелы, но теперь щит
Тайи успешно поглощал их.
Удар за ударом, молотил в ворота окованный
бронзой столб, и тяжелые створки поддавались, медленно и
неотвратимо, дюйм за дюймом. Еще немного и озверевшие горожане
ворвутся внутрь, тогда магов уже ничто не спасет.
- Учитель, - подошла к Ранасу юная
чародейка в одноцветном плаще, Виньала. - У нас есть лишь один
выход…
Волшебница перешла на шепот, поведав
старику свой замысел. Ранас неуверенно кивнул.
- Да, девочка моя, наверное, ты права. -
Седобородый маг один обладал достаточной силой, чтобы совершить
подобное, и он приступил к колдовству немедля…
Площадь сотрясли подземные толчки,
раскалывающие камень. То там, то здесь образовывались зияющие
провалы, открывавшие проход к древним катакомбам, существовавшим
еще до основания Империи. К катакомбам, служившим прибежищем
всевозможной нечисти.
Нечисть хлынула из подземелий, заполняя
площадь. Вскоре горожане бросились прочь, спасая жизни, но твари
были повсюду. Штурм башни Флавиз окончился, и вырвавшиеся твари
заполонили город.
- Вот и все, - тяжело вздохнув, произнес
Ранас, прислоняясь к стене, заклинание отняло у него слишком
много сил.
Клай заметил одинокого воина, ловко
расправлявшегося с наседавшей на него нечистью, единственного,
еще не скрывшегося в бесчисленных переулках, примыкавших к
площади.
«Не двигайся!» - мысленно приказал ему маг.
Воин замер. «Теперь брось оружие». Тот словно не слышал.
«Бросай!» Но воин ответил Клаю непристойным жестом и отпрыгнул в
сторону, прежде чем маг успел испепелить наглеца.
- Ловкий какой, - усмехнулся Клай, посылая
вслед воину огненную стрелу. И вновь мимо. Человек попытался
ускользнуть в темный переулок, причем столь прытко, что маг едва
успел поставить на его пути стену огня.
- Развлечемся, коллега, - подмигнул он
Эртису. Оба мага с увлечением принялись метать в воина огненные
стрелы, остальные адепты с интересом наблюдали за попытками
человека спасти жизнь - ему, отрезанному от спасительного
переулка, оставалось жить до тех пор, пока чародеям не наскучит
это развлечение…
…Город вспыхнул, словно храмовая свеча.
Фонтаны огня вырывались из-под земли, перекидываясь от дома к
дому, оплавляя камень мостовых, сжигая дотла дерево. Гигантские
языки пламени слизывали и нечисть, и горожан, оставляя от них
одинаковые кучки золы. На месте Черного города теперь было
пепелище…
Основание башни медленно оседало,
проваливаясь под землю. Все чары, защищавшие ее, разрушились под
действием колдовского огня. По идеально гладким камням побежали
трещины, стены разваливались. Уже треть башни скрылась под
раскаленной мостовой.
- Что происходит?! - Ранас бросился к окну
и в ужасе застыл, пораженный увиденным. Кто мог решиться на
подобную глупость? Зачем было сжигать целый город, когда
выпущенная нечисть уже расправилась с большей частью
бунтовщиков? Или он ошибается и положение действительно
настолько безнадежно? Или какой-нибудь недоучка неправильно
сотворил заклятие?
В любом случае оставаться в башне не имело
смысла. Полуразрушенное строение не могло больше служить
надежным убежищем. Одного ученика завалил рухнувший потолок, но
остальные были невредимы.
- Уходим, - коротко скомандовал он,
выбираясь из полуразрушенного окна. Вниз вела гора битого камня,
отколовшегося от башни.
- Расправимся с теми, что еще не сгорели!
- Бросил Клай, несколько недовольный тем, что его мишень исчезла
в сполохах огня.
- Найдем и убьем каждого бунтаря! -
Рассмеялся Эртис. Юных адептов вдохновлял вид спаленной столицы
и они стремились поскорее выйти на улицы, чтобы выместить на
горожанах злость за пережитый страх.
Осторожно ступая по крошащемуся под ногами
камню, разломанным балкам и вывалившейся из башни утвари, они
спускались, стараясь сохранить равновесие и не рухнуть в
разверзнувшиеся под башней провалы.
Учитель мягко опустился на остывающую
мостовую, подавая руку Виньале. Внезапно из шеи Ранаса
показалось острие лезвия, рассекающего плоть старого мага. Кровь
учителя забрызгала плащ девочки, и, остолбенев, она смотрела в
его затухающие глаза. Голова мага откинулась назад и Виньала
увидела лицо его убийцы - ничем не примечательного парня с
короткими пепельными волосами - это был тот самый человек, в
которого метали стрелы Клай и Эртис. Распоров старика, лезвие
вонзилось в плоть чародейки…
Девочка медленно осела рядом с телом
Ранаса, в последние мгновения своей короткой жизни наблюдая, как
убийца продолжал кровавое восхождение: вот с истошным криком
полетел в пропасть Клай, пал разрубленный Эртис, рухнула
пораженная в висок Тайа…
***
Тэйлин молча смотрел на окружавших его
адептов - Угус, Солей, Гарам, все усталые и потрепанные, у
каждого в руках по резному посоху со светящимся камнем в
навершии. Точно такой же посох сжимал и он. Если бы утром
кто-нибудь сказал, что маги станут использовать эти деревяшки,
Тэйлин рассмеялся бы ему в лицо, но теперь стало не до смеха.
Горели орденские миссии, пали три подворья, убиты десятки
волшебников, огнем охвачен Черный город… Мятеж… Мятеж
Императора, как бы глупо это не звучало. Владыка Империи убил
магов охраны и положил начало резне, залившей кровью весь
Мельин. Теперь его легионеры методично вырезают одно орденское
подворье за другим.
Такой поворот событий стал полной
неожиданностью даже для мастеров Флавиза. Тэйлин видел удивление
и растерянность в их глазах. А затем они приказали ему
объединить усилия с другими орденами и подавить мятеж. Убить
всех, кто посмел поднять оружие на Радугу, живым следовало
захватить только Императора - смерть для него слишком
милосердная кара.
И вот угрюмые восьмерки магов разошлись по
улицам Белого города, вооруженные древними, считавшимися
пережитком старины, посохами с Искажающими Камнями. По своей
воле Тэйлин никогда не прибегнул бы к заемной силе, слишком
страшными могли оказаться последствия, но таков был приказ
мастеров и воспротивится ему адепт не мог. Верхушка ордена не
принимала участия в битве, посему Тэйлин оказался сильнейшим из
магов, брошенных против Императора.
- Здесь, - указал седовласый адепт Угуса
на богатое двухэтажное здание. Лавка оружейника Амброзия -
Тэйлин не раз покупал его товар, лучших кинжалов во всей Империи
было не сыскать. Ну что ж, здесь так здесь - предателей следует
карать железной десницей.
Маги подняли посохи, образовывая круг.
Желтый маг произнес несколько слов, непонятных даже стоящим
рядом адептам - этот язык вышел из употребления много сотен лет
назад, и сегодня их заставили просто заучить слова, поскольку
другого способа управлять посохами не было. Искажающие камни
засветились ровным зеленым светом, дом оружейника рухнул,
поднимая тучу пыли.
Тэйлин повел отряд дальше по Баронской
Тропе, изредка останавливаясь и разрушая ничем не выделяющееся
дома - старик из Угуса мастерски определял, где есть засада. Они
выстроились около четвертого по счету дома, когда желтый маг с
гулким стуком рухнул на мостовую, по его капюшону растекалось
кровавое пятно. Обернувшись, Тэйлин увидел юркнувшего за угол
человека и направил ему вслед посох. Но чуждые слова застревали
в горле, а магия Камня оказалась слишком медленной - убийца
успел скрыться от смертоносного луча, сокрушившего половину
здания.
Преследовать его не было возможности -
вдалеке запела труба, подавая сигнал к атаке. Навстречу горстке
магов двигалась, по меньшей мере, когорта легионеров. На крышах
появились арбалетчики…
- Лайна, Огненный щит! Остальные в круг! -
Прокричал Тэйлин.
Маги среагировали мгновенно, обрушив силу
Камней на ближайшие дома. Стрелы со свистом летели в чародеев и
сгорали, едва соприкоснувшись с защитой, установленной магичкой
Солея. Навстречу волшебникам двигалась стена щитов - наивные
легионеры думали, что железо спасет их от гнева Радуги. Чародеи
держали посохи наготове, ожидая, когда враги подойдут поближе.
Семьдесят шагов, пятьдесят, тридцать…
Тэйлин произнес заклинание, активируя
Искажающие Камни. Кольцо огня вспыхнуло среди шеренг, оставляя
от легионеров обгоревшие кости и расплавленные доспехи,
предсмертные вопли смешались с боевыми криками, но выжившие
воины, вместо того, чтобы отступить, упорно двигались вперед.
Весьма похвально, для покойников, улыбнулся зеленый маг. Мастера
были весьма предусмотрительны, когда приказали использовать
посохи - обычно заклятья, подобные тем, что применял Тэйлин,
дорого обходились даже сильнейшим из магов, но сейчас он не
чувствовал усталости, ведь растрачивалась не его сила, а мощь
Искажающих Камней.
Оставшиеся легионеры метнули пилумы.
Тэйлин не знал, на что они надеялись, наверное, в горячке боя
люди растеряли остатки разума. Они уже давно должны были на
коленях молить магов о пощаде, ан нет - все еще пытаются
сопротивляться. Огненный щит должен был спалить копья столь же
легко, сколь и арбалетные дроты, поэтому маги не обращали на них
внимания, подготавливая заклинание для подобравшихся слишком
близко легионеров. Зря не обращали - тяжелые пилумы плавились
недостаточно быстро, несколько из них все же миновали щит, а
один, на излете вонзился в бок адепту Гарама. Еще два пролетели
всего в дюйме от Тэйлина.
- Дилетантка, - презрительно бросил он
Лайне. Дура, за что ей только одноцветный плащ выдали, если она
даже щит нормально поставить не может. Элементарнейшее же
заклинание. Лицо Тэйлина перекосилось от напряжения - ему
пришлось, не разрывая круга, итак уже потерявшего одного мага,
за счет собственных сил укрепить защиту Лайны.
А легионеры все надвигались. Десять шагов.
Пять… Легат впереди, кричит что-то, мечом размахивает… Да, если
они все разом навалятся, щит не выдержит. Стоящие рядом
волшебники это тоже понимают, и трясутся от страха. Ну, пусть
только попробуют разомкнуть кольцо, недоучки. Эх, будь на их
месте кто-нибудь поопытней - мятежники не успели бы подобраться
даже на расстояние выстрела.
Лицо легата показалось магу знакомым.
Аврамий! Тэйлин оскалился: настало время поквитаться за старые
обиды. За смерть сестры, дорогой Илоны, и связанный с этим недуг
отца.
Адепт Флавиза подхватил посох павшего мага
- ему требовались все силы, какие только можно было выжать из
Искажающих Камней. Легионеры врезались в огненный щит, прорывая
тонкие сплетения чар, опаленные, смертельно раненые, они
продолжали идти, только для того, чтобы нанести удар и умереть,
захватив с собой хоть одного чародея. Тэйлин не мог этого
допустить - светящиеся Камни изрыгнули потоки зеленых разрядов,
пробивающие доспехи воинов и откидывающие их назад. Сраженные
легионеры падали замертво и лишь легат, словно заговоренный шел
вперед, не замечая плавящихся доспехов, не чувствуя боли. Тэйлин
невольно отпрянул, направляя ему в грудь навершие посоха.
Сверкнула зеленоватая стрела, но слишком поздно - гладиус
Аврамия метнулся вперед, вонзаясь в ближайшего колдуна из Синего
Солея. Уже падая, легат с силой провернул клинок, не оставляя
магу ни единого шанса.
Круг едва не оказался нарушен, чародеи
отступали, продолжая посылать во врагов зеленые разряды, но их
поток редел с каждой секундой - действие заклинания подходило к
концу, а вот ряды воинов казались поистине бесконечными.
Легионеры десятками прорывались сквозь Огненный щит, пусть
половина из них падала замертво, зато остальные упорно
продвигались дальше и принимали смерть от зеленых стрел… Не
замечая гибели товарищей, безумные, они неслись вперед,
распарывая воздух лезвиями мечей и бешеными криками.
Воины передовой шеренги подняли на копьях
раненого адепта Гарама, но вскоре его тело исчезло среди
взметнувшихся мечей. Только железная воля Тэйлина не позволяла
чародеям обратится в позорное бегство.
Огненный щит не выдержал, с шипением
обращаясь в ничто, но Лайна успела поставить новую преграду, на
пути брошенных копий. Натолкнувшиеся на незримый щит,
легионеры принялись отчаянно рубить его мечами. Что, конечно же,
не принесло никаких результатов. Новый щит, к сожалению, не
причинял людям вреда, но и пройти через него не представлялось
возможным. Тэйлин остановился, переводя дух. Губы сами собой
расплылись в улыбке - победа! Незримый щит продержится
достаточно долго, если конечно у Лайны хватит сил, и они смогут
покончить с солдатиками, возомнившими, что имеют право бросать
вызов Радуге.
На этот раз маги подготавливали заклинание
не торопясь, тщательно продумывая каждую мелочь, как и в начале
битвы. И вновь, выбор Тэйлина остановился на огненном кольце.
Оно вспыхнуло в гуще сгрудившихся у щита легионеров, десятки
сгорели, но их место заняли новые воины, а силы магов, даже
подкрепленные Камнями, медленно иссякали. Все они, за
исключением Талиора, едва держались на ногах. Значит, опять
придется использовать зеленые стрелы. Тэйлин скрестил посохи над
головой, высекая снопы искр, на помощь остальных магов он уже не
рассчитывал - круг распался, теперь каждый из них действовал
самостоятельно. Вспышки зеленого пламени летели уже не сплошным
потоком, и редко когда разили насмерть.
Краем глаза адепт Флавиза заметил
забравшегося на крышу легионера - подлец непостижимым образом
обогнал их и зашел с тыла. Огненная стрела завершила его
недостойную жизнь, но слишком поздно. Тяжелый пилум со свистом
вонзился в спину Лайне, острие вышло из груди и девушка упала,
широко раскинув руки. Она была еще жива, и возможно, в более
спокойной обстановке, магичка смогла бы излечить себя, но сейчас
все ее силы уходили на поддержание жизни.
Незримый щит рухнул.
Трое собратьев Талиора бросились бежать,
но он остался на месте. Отбросив посохи, Тэйлин постарался
придать лицу выражение холодного презрения. Пусть солдатня
сметет его, рассечет мечами и втопчет в мостовую - он умрет с
честью, подобно благородным предкам и не доставит врагам
удовольствия сразить его в спину. Он не чувствовал страха -
только злость. Мастера знали, чем окончится эта битва, и все же
послали его на смерть, точно так же, как и других адептов.
Первые ряды легионеров погибли в огне,
созданном Тэйлином. Мага окружила колонна пламени, сотворенная
не заемной, а собственной силой. Чувствуя, как приятное тепло
растекается по венам, адепт двинулся на врагов. Его разум стал
топливом для магического огня, чародей понимал - долго ему не
продержатся, и поэтому хотел успеть покончить как можно с
большим количеством воинов.
Легионеры отпрянули прочь, забрасывая мага
пилумами. Огонь потух столь же внезапно, как и загорелся.
Пронзенный десятком копий, Тэйлин все еще держался на ногах.
Людская волна поглотила его, вминая в камень, рубя десятками
клинков…
Оставив на мостовой изуродованное тело,
легионеры бежали дальше, настигая и рубя оставшихся магов.
***
Тусклое пламя
свечей освещало трапезную - огромный зал, занимавший почти весь
первый этаж поместья. В былые времена в нем собирался цвет
дворянства, даже сам Император дважды почтил визитом дом
Талиоров. Но дни славы Талиоров давно прошли - теперь же
Астарское поместье пустовало, лишь немногочисленная прислуга и
три десятка дружинников размещались в дворовых пристройках.
Черни было запрещено появляться в стенах поместья без дозволения
барона.
Мужчина преклонных лет - барон Лайсон -
сидел за накрытым на две персоны столом, поглаживая пышные
бакенбарды. Сын барона, могущественный чародей Семицветья,
должен был вскоре придти и Лайсон с нетерпением ждал его
появления. Тэйлин - гордость и опора старика. Одного взгляда
мага хватало, что бы старый барон забывал о бедах постигших его
род и внимал словам сына.
С тихим хлопком перед бароном возник
запечатанный свиток. Несомненно, послание от Тэйлина, понял
Лайсон, рассмотрев, горевшую мягким зеленым огнем, печать -
преломленные о треугольный щит белооперенную стрелу и
обоюдоострую секиру - древний герб Талиоров, защитников империи
от богомерзких нелюдей. Тэйлин, один из немногих чародеев, имел
привилегию ставить родовой, а не орденский герб. Дрожащими от
нетерпения руками, барон раскрыл послание… Буквы горели приятным
зеленоватым свечением, но почерк был ему незнаком. Терзаемый
неприятным предчувствием, барон пробежался в конец письма - «с
глубочайшими сожалениями, гроссмейстер ордена Зеленый Флавиз
Дэрраст». Не веря глазам, Лайсон еще трижды перечитал послание.
Смерть вновь пришла в его дом и отняла самое дорогое, что у него
осталось. Накрыв лицо ладонями, он склонил голову, могучие плечи
содрогались в такт едва слышным всхлипам - закаленный в боях
воин рыдал, словно кисейная барышня. Рыдал от бессилия и ярости,
от поглотившей его душу пустоты.
- …И сим повелеваю верным вассалам
своим!.. - убитый горем, Лайсон не заметил, как в трапезную
вошел молодой офицер в сопровождении двоих легковооруженных
легионеров - гонец Императора. Слова посланца звучали где-то
вдали, нечеткие, непонятные. - …Выступить конно, людно и оружно…
Супротив вероломных чародеев… Какой ответ мне передать Его
Императорскому Величеству, барон?
И все же суть приказа Лайсону была
понятна. Тела его детей еще не успели остыть, а их убийца уже
призывает его под свои знамена. Барон рывком поднялся со стула,
вперив ненавидящий взор мокрых от слез глаз в императорского
посланца. С первого взгляда стало понятно - перед ним
простолюдин, недавно дослужившийся до невысокого чина. Доволен,
паскуда, своим назначением - где еще позволят так
пренебрежительно обращаться к дворянину, как не на императорской
службе. Плетей ему всыпать, а не ответ.
- Император - кровавый мясник! - Зло
бросил барон, демонстративно повернувшись к гонцу спиной. -
Сколько еще благородной крови прольет он? Скольких еще детей
загубит, чтобы удовлетворить свои амбиции? - В два широких шага
преодолев расстояние до стены, Лайсон обнажил висевший на ней
полуторный меч - оружие благородного прадеда, Клинок Гнева, в
свое время вдоволь напившийся крови гномов и Дану, но еще
никогда не пробовавший человеческой крови. - Вот мой ответ
Императору!
Воины не ожидали нападения, гонец лишь в
последнюю секунду успел отразить удар барона, но этого оказалось
достаточно. Легионеры выбили из рук старика меч и пинками
опустили барона на колени. Холопы получали удовольствие, унижая
барона, растаптывая его гордость.
- Поднять руку на императорского посланца,
все равно, что совершить покушение на самого Императора! -
Бросил офицер, занося широкий гладиус. - И карается смертью.
Откуда только силы взялись в старческом
теле? Барон сбросил навалившихся на него легионеров, словно
матерый волк щенков, и одним ударом отшвырнул опешившего гонца.
В руках Лайсона вновь оказался Клинок Гнева. Мечу, казалось,
предается ярость барона. Убийцы, лишившие его любимой дочери,
его маленькой Виньялы! Взмах, и голова еще не пришедшего в себя
легионера катится по полу. Чернь, убившая его благородного сына!
Клинок вонзился в грудь второму легионеру, рассекая плоть,
добираясь до сердца.
- Я - барон Лайсон Талиор, сын Эйдара,
разбившего орочьи орды! - Ненависть бурлит в старике, ища
выход, меч обагрился кровью. Людской кровью. Гонец лишь
защищается, в его глазах неподдельный ужас, гладиус дрожит в
слабых руках.
- Внук отважного Лиара, сокрушившего
войска Дану в их владениях!
Удар, выпад, еще удар. Гонец отступает,
не в его силах сдержать бешенный натиск старого барона.
- Правнук Саркана, низложившего Каменный
Престол!
Выбрав удачный момент, офицер нанес
ответный удар. Острие неглубоко погрузилось в ногу барону, но
старик уже не чувствовал боли.
- Потомок Марианга, убившего без счета
Дану на Берегу Черепов!
Клинок Гнева перерубает гладиус, точно
гнилую ветку, оставляя в ладони гонца лишь бесполезную рукоять.
- Двадцать поколений моих благородных
предков защищали Империю от нелюдей!
Прижавшись к стене, офицер падает на
колени, умоляя пощадить его.
- Двадцать поколений Талиоров служили
Императору верой и правдой!
Лезвие вонзается в горло гонцу.
- Но Император предал собственную страну,
предал своих подданных! И теперь я не успокоюсь, пока его
холодное тело не падет к моим ногам!
Барон взглянул на блестящее лезвие меча -
клинок выпил всю кровь до капли. В тот день, когда был кован
Клинок Гнева, могучему Саркану предрекли, что если меч вкусит
человеческой крови - величайшие бедствия обрушатся на Империю.
Но Лайсону не было дела до Империи - он жаждал смерти
Императора, какова бы ни была цена.
***
Маленький провинциальный городок Шевраз,
находившийся у самой границы Империи, оказался идеальным местом
для проведения небольшой аферы. Чиновник быстро оформил
необходимые документы, получил деньги и был таков, а баронеты
направились в единственную в городе таверну - «У врат», надо
было отпраздновать назначение в армию Императора.
Народу в таверне было немало, но
приветливый хозяин, провел благородных клиентов в небольшое
помещение, отделенное от общего зала холщевой занавеской. Скинув
плащи, юные баронеты сели за стол, уже накрытый лучшими блюдами,
имевшимися в наличии.
Корчмарь сдержанно поклонился, без
подобострастия - клиентов у него и так хватало, деньги заведение
приносило неплохие, и выпрашивать у дворян подачку, точно пес
подзаборный, он не собирался.
- Если господам что-либо понадобится, я к
вашим услугам, - произнес хозяин, возвращаясь за стойку.
- Виват, центурион! - С усмешкой, поднял
кружку Кайрис, поздравляя друга с долгожданным назначением.
- Виват, центурион! - Поддержал Зинион,
залпом выпивая доброе хмельное пиво.
Бутылка сменялась бутылкой, и друзья сами
не заметили, как к вечеру оказались в обществе двух симпатичных
девок, подосланных корчмарем на усладу богатым гостям. Одна
устроилась на коленях у Малинита, нежно нашептывая ему что-то на
ухо, другую обнимал Талиор, рассказывая какую-то историю.
Ответом ему был звонкий смех девушки.
- Ну что, в номера! - Громко спросил
Зинион, пытаясь перекричать друга. Несмотря на ночь, людей в
таверне не поубавилось, из-за занавеси слышался пьяный гомон
черни, чинные разговоры ремесленников и стариков…
С улицы донесся бешеный рев десяток
глоток, крики, стоны и визг, звон оружия.
- У стражи что ученья? - раздраженно
спросил Кайрис.
- Не похоже, - мутные со хмеля глаза
Зиниона мгновенно прояснились, рука нащупала рукоять гладиуса. -
Люди бы тогда не кричали так, словно их на куски рвут.
Сквозь неплотную ткань занавески, Кайрис
увидел, как добротная дверь рухнула, разрубленная надвое и
шестеро вооруженных гномов с дикими криками ворвались в таверну.
Талиор медленно поднялся из-за стола,
ласково высвобождаясь из объятий красотки. Меч сам прыгнул в
руку - пора поставить подземных недомерков на место!
Топор предводителя гномов описал дугу,
снося официантке голову, кровь брызнула фонтаном. Люди бросились
врассыпную, но всюду их настигали лезвия гномьих секир.
Ярость, подогретая выпитым вином, вскипела
в Кайрисе - гномы убивают людей! Бородатые звереныши, годные
лишь платить дань Императору, да работать на Империю, убивают
людей! Да за одно это следует вырезать все их поганое племя - и
он, Кайрис Талиор, нанесет первый удар, подобно великому Саркану
Талиору, сражавшемуся с гномами во времена, когда могущество
Каменного Престола казалось незыблемым. Кровь стучала в висках,
тонкий изящный клинок - легкий, но не менее смертоносный, чем
топоры подгорных уродцев, казалось, запел в предвкушении битвы.
Сердце Кайриса бешено стучало - у второсортного народца,
недостойного даже с простолюдинами держаться наравне, хватило
наглости (или дурости) напасть на имперских подданных. Они очень
скоро осознают, что совершили ошибку!
Плечом к плечу друзья бросились в общий
зал. Зинион опередил Талиора на пару шагов, его гладиус, описав
дугу, обрушился на главаря гномов. Кайрис никогда не видел столь
неуклюжего удара - его друг с малых лет державший в руках
оружие, сражался так, словно видел меч впервые в жизни.
Недомерок без особого труда отразил гладиус, и на развороте,
походя, нанес ответный удар, рассекая череп. Малинит рухнул на
колени, удивленно смотря на сразившего его гнома, верхняя
половина головы, чуть выше глаз, съехала набок, брызнули мозги и
тело баронета с гулким стуком упало на пол.
Бородатый недочеловек, едва достававший
Зиниону до груди, убил его, словно назойливую муху. Но почему
прекрасный фехтовальщик сражался столь неумело?
Ноги Кайриса налились непривычной тяжестью,
руки с трудом удерживали легкий, почти невесомый, меч, перед
глазами все расплывалось, как в тумане. Чтобы совершить
простейшие движения, требовалось приложить поистине титанические
усилия. Магия! Запоздало понял баронет, проклятые камнееды
воспользовались каким-то богомерзким колдовством! Эх, будь здесь
Тэйлин, недомеркам пришлось бы несладко, но брата рядом не было,
а тяжелая секира приближалась к шее. Кайрис не глядя откинулся
назад, надеясь хоть на секунду продлить свою жизнь. На его
счастье за спиной находилось окно, вываливаясь на улицу, еще в
полете, юноша почувствовал, что телу возвращается былая
ловкость. Проворно перевернувшись, он смягчил падение и,
вскочив, бросился бежать, а за его спиной, подобно десяткам
других домов, горела таверна. Огонь разгонял мрак ночи, помогая
гномам находить людей и убивать, убивать, убивать…
Хмель, как рукой сняло, в голове отчаянно
билась лишь одна мысль - прочь! Найти лошадей и убираться из
обезумевшего города! Он бежал, не обращая внимания на
агонизирующий Шевраз, не слыша предсмертных криков и победных
гномьих возгласов, не замечая рек крови и изуродованных тел,
беспорядочно сваленных на улицах. Арбалетный болт насквозь
пронзил его плечо, но баронет несся дальше, не чувствуя, как
отнялась рука, как выпал из онемевших пальцев меч. Лишь свернув
в темный проулок, Кайрис обессилено повалился на землю.
Болт накрепко засел в плече - скрытые шипы
глубоко вонзились в плоть, и вытащить его не представлялось
возможным. Гномы были мастерами делать подобные ловушки - убрать
шипы обратно внутрь болта мог только посвященный. Превозмогая
боль, молодой дворянин поднялся на ноги и, шатаясь, двинулся
вперед. Лишь бы только выбраться из города. Тогда гномы ответят
за свое вероломство. Он вернется с целым легионом, усиленным
боевыми магами. И с ним будет Тэйлин…
Идти вперед, не останавливаться - иначе
смерть. Кайрис прошел несколько пустынных улочек, прежде чем
ноги вновь подкосились. Сил подняться больше не было. Вдалеке
показался коренастый силуэт - нелюдь приближался к нему,
деловито покачивая лежащей на плече секирой. Значит гномы уже
расправились с большинством жителей и теперь добивают раненых.
«Я тебе не баран на заклание!» - стиснул
зубы баронет, нащупывая за голенищем сапога тонкий стилет.
Подарок брата, заговоренный нож, который можно было метать как
угодно неумело - он всегда находил цель. Гному оставалось
преодолеть не больше пяти шагов, когда, казавшийся бездыханным,
человек перевернулся на бок, бросая стилет. Острие нацелилось
точно в глаз бородачу, и должно было воткнуться по самую
рукоять, но, по прихоти ли судьбы или под воздействием
могущественных чар, отклонилось, лишь оцарапав щеку.
Ухмыляясь гном занес топор. Кайрис без
страха смотрел на приближающееся лезвие - он встретит смерть как
настоящий Талиор, с ледяным спокойствием. Как отважный прадед,
легат Пятого легиона, замученный Дану в самом конце войны. Дану
пленили его, и подвергали пыткам, но благородный предок не
проронил ни звука, и тогда нелюди вывесили его изуродованное
тело на стенах своей древесной крепости, желая запугать армию
Империи. В тот день Пятый легион принес нерушимую клятву у стен
вражеской цитадели. Под телом командира они поклялись никогда не
брать Дану в плен. Юноша был уверен, что и его гибель будет
отмщена, а его кровь смоют потоки крови подгорного народца. Со
свистом рассекая воздух, топор опустился на правую руку
баронета, перерубая ее чуть ниже локтя. Окованный сапог врезался
в живот, отшвыривая тело Кайриса к ближайшему дому.
- Подыхай тут, хуманс! - сплюнул гном,
даже добивать человека не стал.
Вскоре гном растворился в дыму, постепенно
обволакивающем город. Кайрис смотрел ему вслед ненавидящим
взглядом - проклятый недомерок лишил его возможности умереть с
честью, оставил задыхаться гарью. Баронет наклонил голову,
глядя на обрубок - из раны не просочилось ни капли крови, но
удивляться у Кайриса не было сил. Видно гномы смазали болты
какой-то гадостью - что ж, тем лучше, значит, он не умрет от
потери крови. А руку еще можно будет восстановить - брат найдет
ему лучшего целителя, возможно даже из верхушки Радуги. Главное
выжить…
Перевернувшись на живот, он пополз вперед,
загребая землю здоровой рукой, отталкиваясь ногами,
приподнимаясь на локте. Грязь облепила дорогой костюм, хрустели
сломанные ребра - боли он уже не чувствовал, гномья отрава
растекалась по телу. Голова раскалывалась, глаза застилал туман,
но баронет полз, не останавливаясь ни на секунду, полз, не
понимая, где он находится - очертания домов расплывались в дыму.
Полз, пока не уткнулся в городскую стену всего в сорока шагах от
разбитых ворот…
Это были самые длинные сорок шагов в жизни
Кайриса. Там, у ворот были свалены горы человеческих тел - тех,
кто не успел бежать от беспощадных гномьих топоров. Там, среди
мертвецов, сознание покинуло Кайриса, а разум погрузился в
спасительное забытье.
Единственный переживший нападение гномов,
обессиленный баронет уснул в луже людской крови. Ему снились
отрубленные гномьи головы, нанизанные на копья, иссеченные трупы
карликов, и легионы, марширующие по колено в крови недомерков.
Потрескавшиеся, окровавленные губы расплылись в улыбке, сердце
билось размеренно и спокойно…
|
