Изумрудный Дракон - 2004

Работа: Тайна

Тайна

Что скажешь ты, когда созреет

В мозгу заманчивая мысль?

Поманит властно и согреет

Прикосновеньем тайны жизнь.

И тяжко не повиноваться,

И горько чуда не познать;

Когда не надо – рассмеяться,

Когда не к месту – зарыдать.

Развеять едкий дым сомнений

И взмыть в заоблачную высь!

…Но там, в короткий миг прозренья,

Услышать крик немой: «Вернись!»

Пролог

   Летописец отложил перо, потянулся, встал со стула, прошелся по комнате, разминая затекшие мышцы. Как хорошо работать, когда вокруг тихо и спокойно! И только ласковое море, никогда не балующееся штормами, чуть слышно шепчет снаружи. Берег Отражений – то место, которое он искал всю жизнь, но лишь теперь, через многие годы, обрел его. Обрел благодаря знакомому магу, согласившемуся создать для него эту красоту…

   Но не время надолго отвлекаться, когда до конца новой рукописи осталось совсем немного!

   Летописец вернулся за стол, заставленный ровными стопками рукописей, уже готовых, и рассыпанными по нему листками – тем, над чем он заканчивал трудиться. Но не сразу взялся за перо, а прежде подумал о том, сколько еще может быть в мире таких вот, как он, отшельников, добровольно заперших себя… да не важно где! – кому-то по душе тесная келья со столом, стулом и свечой, а кому – щекочущее камни море и нескончаемо длинный берег, где вода, отражаясь в невидимом зеркале, набегает на полосу суши с обеих сторон… Наверное, много их, таких вот…

   Он оглядел комнату: старинная мебель, ровные ряды книг, в основном – исторических, часы с маятником, дорогой, но не слишком пушистый (таких он не любил) ковер, кресло напротив стола. Он обвел все взглядом, силясь поймать вертящуюся в голове, но никак не оформлявшуюся мысль, норовящую ускользнуть и навсегда похоронить надежды на свое возвращение. И вдруг!.. 

   Сам того не ожидая, Летописец резко оттолкнул от себя страницы незавершенной рукописи, потому что абсолютно дикая и сумасбродная идея посетила его убеленную сединами голову: «А что, если влезть в чужой мир? прикоснуться к неведомому? нарушить все неписаные законы и правила?.. Сделать то, чего никто и никогда не делал?!»

   Часть страниц разлетелась в стороны, упав на деревянный пол. Но разве теперь это важно?! Чистый лист лег перед ним на стол, перо словно само собой оказалось в руке, а прищуренные глаза, чуть ли не искрящие эдаким здоровым безумием, уже видели на бумаге ненаписанные пока строки, а мысленный взор услужливо рисовал картины вторжения (иначе и не назвать!) в сеть чужих идей и замыслов. Оставалась самая малость – реализовать все это на бумаге.

Дно Миров

   Совокупность миров Упорядоченного разворачивалась перед глазами неторопливо, представая перед моим взором во всей своей красе. Впрочем, нельзя сказать, что просматривались лишь красота и гармония. Где-то царствовали и они, но не меньше было и таких мест, где шли затяжные, кровопролитные войны, процветала нищета, было много насилия, мук и слез. Я видел как радость, так и боль, как переживания, так и безразличие, видел ненависть и любовь, героизм и трусость, бесстрашие и страх… Сотни эмоций, массы людей – их носителей, миллионы цветов их аур – все это я различал четко, паря над сотнями и тысячами миров в бескрайнем море астрала, пролистывая их, словно страницы огромного фолианта. Я старался надолго не задерживать ни на чем внимание, потому как мог попросту захлебнуться от переизбытка информации. Пусть я сейчас и не человек, но даже мой мозг не способен вынести такой нагрузки.

   Бешеным калейдоскопом менялись миры с их городами и весями, обширными равнинами, горными массивами и лесами, природными водоемами, реками и прочим, прочим, прочим… Полет завораживал, я постоянно контролировал свое внимание, не давая ему рассеяться и развеять меня по этим мирам, что неминуемо бы произошло, позволь я мельтешению «страниц» завладеть своим сознанием. Куда я спешил, не знал даже я сам. Ждал чего-то особенного, что бы не имело схожести с остальным.

   И – дождался.

   Я оказался в месте, которому кто-то дал имя Дно Миров. Название само всплыло у меня в голове, едва лишь я здесь очутился. Разумеется, это не было в буквальном смысле дном, название исходило не из местоположения этого мира (позвольте, я иногда буду называть его так), а из его сущности и материального содержания, основу которого составляли осколки и обломки миров Упорядоченного, удивительно перемешанные между собой. Подумав, я решил, что не только материального, но в равной степени и духовного, и психологического. Да что там говорить! – даже на уровне пси-энергии здесь присутствовал «мусор». Вы можете понять меня неправильно, но, уверяю вас: в своей «другой» жизни я не был оборванцем, вынужденным обхаживать помойки в поисках пропитания, или извращенцем, испытывающим неодолимую тягу к мусору и грязи, а также не был вампиром, питающимся отрицательной энергией, – нет, просто данное место было для меня привлекательным в силу того что несло в себе тайну. Я почувствовал это, едва прикоснулся к нему взглядом из той далекой выси, где протекал мой полет. Печать тайны явственно просматривалась на нем, не оформленная ни во что, а как бы рассеянная для отвода глаз. Но она была! А тайны я любил. И, конечно, собрался приложить все усилия, чтобы открыть ее.

   Я плавно спланировал к земле, принимая облик человека. Знаете ли, неудобно путешествовать по земле в облике сгустка энергии. Первое, что я отметил, оказавшись на поверхности, – здесь было довольно-таки мило. Правда, до того лишь момента, когда на меня из-за ближайшей сопки с ревом бросился покрытый панцирем монстр, больше всего походивший на носорога, если тому отрубить полтуловища, впереди, чуть ниже головы, приделать вторую пару копыт, а морду оснастить акульей пастью. Я успел удивиться той несуразности, что панцирь защищал спину монстра, а спереди он казался  вполне уязвимым. В моей ладони оформился сгусток света, быстро принявший форму тяжелого на вид двуручного меча, после чего я атаковал. Бой был недолгим, а покончив с неповоротливой тварью, я огляделся и составил первичную картину окружающего мира.

   Здесь повсюду встречались заросли густого, непролазного леса, который следовало называть Диким. Кроме этого леса и обломков миров, кое-где виднелись торчащие из земли скалы, холмы и другие детали рельефа.

   Здесь не было воздуха. Я даже сразу не придал значения сему факту, потому что пассивная магия сработала во мне без моего участия, поставляя в организм все нужные для нормальной жизнедеятельности элементы. Здесь не было неба и привычного солнца на нем. Я так и не разобрался, откуда появляется свет; он шел словно со всех сторон, мягкий и приятный. Не обнаружив источника, я решил принять на веру гипотезу, что светится то, что занимает здесь место воздуха. Впрочем, и это меня быстро перестало волновать.

   Я быстрым шагом шел по Дну Миров, по возможности обходя участки, где притаились в ожидании добычи хищники. Магическое чутье вовремя подсказывало мне опасные места, и я успешно миновал их, не вступая в схватку. Это действовало безотказно лишь первое время, а дальше мое везение прекратилось, потому что существ, желающих отведать теплого мяса, стало заметно больше и пройти мимо них незамеченным становилось все сложнее. А скоро, проходя по дну какой-то жуткой котловины, мимо невысоких холмов, увенчанных рощами Дикого Леса, и хаотично разбросанных тут и там обрывков миров, я неосмотрительно наступил на снующих под ногами муравьев. За что и получил молнией в ногу. Благо, защитная магия сработала в нужный момент и отразила удар уже у самой кожи (молния успела-таки прожечь штаны), а то, неровен час, стал бы хромым, что в месте, подобном этому, грозило неминуемой гибелью. Так что впредь я решил не только глазеть по сторонам, но и посматривать под ноги.

   Отойдя от муравейника с его маленькими чародеями, я внезапно почувствовал астральный след, принадлежать который мог только человеку, причем сильному магу… причем двум! Сделав соответствующие выводы, – что они могут представлять опасность и, с другой стороны, могут знать тайну Дна Миров – я стал идти еще осторожней, приложив все усилия, дабы не быть ими обнаруженным.

   А нагнал я их – обладателями «следа» оказались взрослый мужчина и худощавая девочка, – когда по моим подсчетам давно должен был наступить вечер. Но вечер упрямо не наступал, да и создать его было нечему в силу отсутствия солнца, и они остановились на привал, видимо, пройдя к тому моменту еще больше, чем я.

   Это место было еще страннее всех предыдущих. Массивные куски скал, возле которых они остановились на привал, парили прямо в воздухе, не касаясь земли и ни на что не опираясь. Правда, долго их изучать мне не дали.

   Буквально сразу же после того, как я достиг этого места, небо воспламенилось странным зеленым огнем. Он побежал волнами от эпицентра, в котором тут же раздался мощнейший удар – словно в десятки раз усиленный раскат грома. Пламя столбом рванулось вниз и ударило в огромный и плоский черный камень, совсем рядом со мной, рассыпав во все стороны изумрудные брызги, яростно зашипевшие от соприкосновения с землей. Я инстинктивно заслонился рукой, на уровне подсознания окутав себя защитной оболочкой, и тотчас нырнул в заросли Дикого Леса, к моему счастью, растущего рядом.

   Небо успокоилось, вокруг снова разлился мягкий свет, к которому я успел привыкнуть, а на камне в разных позах, – кто на спине, раскинув руки, кто на животе, подмяв их под себя, лежали пятеро человек.

Знакомство

   Я затаил дыхание – в том смысле, что постарался еще тщательнее скрыть свою Силу, ругая себя за оплошность с защитными чарами, – ведь их не заметили лишь благодаря сильнейшему выплеску магии! И принялся ждать дальнейшего развития событий.

   Седоватый мужчина лет тридцати пяти-сорока на вид, с узкими глазами и тонкими губами, с посохом в руке, и худощавая, курносая, со скуластым лицом девочка в потрепанной и рваной одежде вскочили при взрыве, а теперь стояли, недоуменно глядя на гостей. Я понял, что они видят их впервые, и мне стало еще любопытнее, какое будет продолжение у этой сцены. Нет, я не кровожаден и не желал, чтобы они перебили друг друга; напротив, кто-то из них мог каким-то образом приблизить меня к той вожделенной тайне, что несло в себе Дно Миров.

   Пришельцы зашевелились, вернее, только двое из них – девочка, немного младше первой, и старец со столь пронзительным взглядом, что я невольно отшатнулся. От него веяло такой Силой, что впору было зажмуриться! Сразу возникло острое желание оказаться подальше отсюда. К слову, он был единственным представителем сильного пола в отряде новоприбывших.

   Между тем мужчина бросился к распростертым на камне телам, безошибочно определив, кому больше и быстрее всех нужна помощь. Впрочем, и невооруженным взглядом было видно на одной из воительниц страшную рану, рассекшую тело чуть ли не пополам. Тем временем спутница мужчины с посохом подошла ко второй девочке, которая приподнялась на локте и, едва успев осмотреться, бросила страшный, испепеляющий взгляд на старика. Я отметил для себя две детали ее облика: выделяющийся на фоне каштановых волос седой клок надо лбом и зажатый в одной руке исполинский черный меч. Он выглядел таким тяжелым и длинным, что я изумленно подумал: неужели она может им сражаться?

   – Отложи меч в сторону! – услышал я совершенно не детским голосом произнесенную фразу. – Брось его, давай поговорим… спокойно. – Просьба больше смахивала на приказ.

   Вторая девчонка внезапно вскочила на ноги (действительно подняв тяжеленный клинок одной рукой!) и, пошатываясь, сделала шаг навстречу первой. Через долю секунды, даже не поняв, как это произошло, ибо противница стояла перед ней с голыми руками, она лишилась двуручника и совершенно уж неожиданно (для меня, во всяком случае) заревела, скрученная и обездвиженная.

   – Ну и ну-у, – протянул старец, качнув седой головой, – неустрашимая воспитанница Красного Арка, прошедшая огонь и воду, ревет, как малое дитя. Не ожидал я, Сильвия, никак не ожидал от тебя. – Он кряхтя поднялся с камня и приблизился к ней. – Пойдем, надо, чтобы ты раскаялась в своих поступках, – хитро щурясь, заявил старик.

   Что собирается сделать этот несущий в себе Силу человек, я понял, когда увидел в его руке кожаный ремень, и не смог сдержать улыбку.

   Девочка, усмирив чрезмерно пылкую Сильвию, отняв у нее странные предметы, найденные в карманах, принялась вместе со своим спутником хлопотать над тяжело раненной девушкой. Старик же, задав Сильвии трепку, присоединился к ним, оставив последнюю лить слезы в сторонке.

   – Ну, что у вас тут? – осведомился он. – Ого! Да вы мастер в целительстве, господин…

   – Бельт, – услышал я ответ мужчины с посохом. – А это моя дочь – Лейт.

   – Зовите меня Ниакрис, – предложила девочка.

   – Очень рад, Бельт и Лейт-Ниакрис, – кивнул старик. – А я  – Кицум.

   Потоки Силы витали над распростертым телом воительницы, пока над ней колдовали Бельт и Ниакрис. Из моего укрытия было трудно что-либо разглядеть, но вскоре, к моему удивлению, раненая пришла в себя. Кицум, не принимая участия в исцелении, периодически одобрительно хмыкал, видимо, высоко оценивая целительские способности Бельта.

   – Госпожа? – донесся до меня слабый, хриплый голос излеченной валькирии. – Кирия Клара?

   – Жива она, жива, не волнуйся, – ответил ей Кицум.

   Дальше последовали некоторые необходимые объяснения и знакомство Райны (так назвал деву-воительницу старец) с Бельтом и его дочерью. После чего все кто мог чем-то пригодиться переключили внимание на так и остававшихся без сознания женщин. А я, успев изучить внешность спасенной из лап смерти воительницы, – большие серые глаза, коротко остриженные светлые волосы, красивое, но изможденное лицо – переключил внимание на девчонку, обиженно рыдавшую спиной ко всем в некотором отдалении. Через пару минут Сильвия поднялась и спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, «где тут у них вода?». Ниакрис указала ей направление водопада, срывавшегося с вершины живой колонны неподалеку, и та побрела туда, как-то слишком уж покорно ее поблагодарив. Ниакрис не придала этому значения, но внутри меня что-то  заворочалось, предлагая быть настороже. И, как выяснилось, не зря!

   Спустя считанные секунды девчонка, ни много ни мало, обратилась в сову и бросилась на Ниакрис! Та попыталась увернуться, спасая лицо от острых когтей. Сова все же задела ее, ловко перерубив лапами ремень, на котором висел огромный меч, схватила его и взмыла в воздух, улетая прочь от этого места, причем с такой легкостью, будто ее оружие ничего не весило.

   Если я и колебался, то не больше трех секунд, которые ушли на следующую занятную мысль: «Как она летит, если тут нет воздуха? А если с помощью магии, то зачем машет крыльями? Наверное, привычка», – наконец решил я, отогнав неуместную сейчас мысль. А потом мое тело вновь обратилось в сгусток энергии, который устремился вдогонку резвой девчонке-сове. Не знаю, зачем я это делал, но интуиция подсказала мне, что это очень важно для этих людей, кем бы они ни были. Поэтому я не сомневался, ведь, как уже было сказано, к сомнениям был не склонен. В том облике, в котором я привык путешествовать на большие расстояния, настичь любую птицу – дело нескольких долей секунд. Я нагнал Сильвию, набросил на нее магические силки и стал придавливать к земле. Надо отдать ей должное, сопротивлялась она до последнего, не желая выпускать из рук уже вроде доставшуюся ей победу. Попыталась извернуться, уйти из-под незримой тяжести моего заклятья. Не знаю, получилось бы у нее, будь он полна сил, но в этом поединке я выглядел сильнее, поэтому уже скоро она была вынуждена сдаться.

   – Пойдем обратно? – дружелюбно спросил я уже на земле, когда каждый из нас принял облик человека. – Не будешь больше сопротивляться? – Она молчала, разбитая – больше морально, чем физически. – Только не реви, – попросил я, – тебе не идет.

   Сам же я внутренне сжался, собирая волю в кулак, которым собирался нанести ответный удар, вздумай она броситься на меня, с виду безоружного и могущего казаться ей уязвимым. Но, видимо, она была убеждена моей стремительной погоней и демонстрацией Силы. Да и очередное маленькое поражение могло подломить ее уверенность в себе, в чем лично я сильно сомневался, глядя ей в глаза – девчонка явно покорялась демонстративно, на самом деле, рассчитывая улизнуть, как только снова представится такая возможность и у нее появятся силы.

   – Ну что, возвращаемся? – повторил я, почувствовав ее замешательство.

   – Можно оставить фламберг? – спросила она.

   Я взглянул на страшное оружие в ее тонкой руке и внутренне содрогнулся.

   – Если обещаешь не махать им перед носом своих друзей, – ответил я, – то оставь. Но не уверен, что они одобрят мое решение.

   – Они мне не друзья, – огрызнулась Сильвия, и мы побрели к лагерю-лазарету, но уже скоро наткнулись на Ниакрис. Она остервенело размахивала двумя дубинками, от чего в разные стороны от нее разлетались трупы крылатых тварей, покрытых перьями. Это продолжалось недолго, так как остальные гарпии покинули место схватки, едва лишь потеряли пятерых убитыми. А потом Лейт-Ниакрис увидела нас.

   На ее худощавом лице за долю секунды сменились около десятка эмоций, после чего она с видимым усилием овладела собой и ровно произнесла:

   – А вы еще кто такой?

   – Рад познакомиться, Ниакрис, – склонил я голову в легком поклоне. – Меня зовут… – я замялся, не зная, как представиться, чтобы не вызвать подозрений странностью имени.

   Пока я перебирал в уме варианты, Ниакрис холодным взглядом изучала Сильвию, стоявшую позади меня.

   – Эньер, – наконец изрек я, найдя подходящее, как мне показалось, имя. – Предлагаю всем вернуться в лагерь и поговорить.

   – Я буду с ней драться! – непреклонно заявила Ниакрис, – уйдите с дороги, господин Эньер.

   Я покачал головой, девчонку следовало урезонить.

   – Я не позволю, чтобы в моем присутствии проливалась кровь. Давайте вернемся…

   – Так вы знакомы?

   – Нет, я вижу ее в первый раз, как и тебя.

   – Эта дрянь унизила меня, – бросила Ниакрис. – Я собираюсь с ней посчитаться. И никто не помешает мне! Уйдите с дороги! – Она двинулась прямо на меня, поигрывая дубинками.

   Механизмы моего взаимодействия с окружающей средой, а также влияние на вероятностные линии, события и явления разительно отличались от тех, коими пользовались все эти люди. Мои действия на уровне пси-энергии не имели почти ничего общего с трансформацией почерпнутой из окружающей среды стихийной (или подобной ей) Силы в требуемую форму. При этом внешне все выглядело так же, как если бы я использовал их методы.

   Я не знал возможностей Ниакрис и не хотел идти на конфликт, потому как все еще рассчитывал получить от них какую-то помощь в своих поисках. И тогда я, не найдя лучшего выхода, послал Ниакрис мысленный сигнал – импульс, призванный утихомирить ее, внушить нежелание драться с Сильвией, но желание возвратиться назад. И как раз в силу отличия принципов моей работы с астралом, она не заметила внешнего вмешательства, опустила дубинки и, бросив на Сильвию не особенно дружелюбный взгляд, развернулась на месте и молча зашагала обратно.

   Мы пошли следом.

   А войдя в импровизированный лагерь, я увидел, что две остававшиеся без чувств, когда я бросился в погоню, незнакомки уже были приведены в сознание и успели познакомиться с отцом Ниакрис.

   Клара, которую Райна неизменно величала «кирией», оказалась боевой чародейкой какой-то Долины. Ей было лет тридцать пять на вид, но огонек мудрости и опыта, светившийся в глазах, выдавал ее истинный возраст, возможно, превысивший сотни три лет, ведь сильные и опытные чародеи, как известно, живут намного дольше простых смертных.

   Последняя спутница Кицума – так звали старика, Сильвии и Райны – выученица каких-то Вольных из мира Мельина, молодая воительница Тави – высокая и стройная, зеленоглазая, с твердыми скулами и золотистыми волосами. В глазах ее проглядывала смертельная усталость, несмотря на то что после хлопот Бельта и Кицума она оправилась от последствий «ответа» того мира, откуда они прибыли, на свое волшебство (как выяснилось, Тави спасала Клару от ранения, полученного в бою с Сильвией в мире под названием Эвиал). Я не стал уточнять, каким образом мир «отвечает» на чужое колдовство, но понял, что боль от этого бывает очень сильной, если используется мощное заклинание. Вместо этого я представился и мы расселись на камни и завели разговор.

   – А вы, господин, как здесь оказались? – спросил Кицум, прищурившись, отчего и без того морщинистое его лицо стало совсем сморщенным.

   – Я попал сюда из другого мира. Вы вряд ли о нем слышали, – начал я, тщательно подбирая слова. – По народам, его населяющим, он во многом похож на Эвиал, о котором вы упоминали.

   – Насколько мне известно, – лекторским тоном заговорил старик, – сюда попадают те, кого не выдерживает плоть мира. Наш отряд и достопочтенный господин Бельт с дочерью попали сюда в результате столкновения могучих Сил. Но вы – один! Интересно было бы узнать, что стало с вашим врагом, господин Эньер? – спросил он, излучая полную благорасположенность, но было ясно как день, что вопрос с подвохом. Конечно, они не могли мне доверять, пока не узнают, кто я, и не поверят в мою историю.

   – Я попал сюда по собственному желанию, – ошарашил я всех присутствующих, вознамерившись, по возможности, говорить правду. – Так что рассказывать мне особо нечего. – Я развел руками, улыбнувшись.

   – Но… зачем?! – удивился Бельт. – Вы… что вы нашли в этой… мусорной яме?

   На лицах остальных одинаково читался неподдельный интерес.

   – Я бы не был столь категоричен, – ответил я на реплику отца Ниакрис. – У меня есть подозрение, что мир этот… вернее, Дно Миров, как мы его называем, несет в себе какую-то тайну, раскрыть которую и есть цель моего визита… сюда. – Я чуть не ляпнул «в Упорядоченное», но вовремя одернул себя.

   – Тайна… – проронил Кицум задумчиво. – Что ж, воля ваша. Только с чего это вы так уверены, что эта яма, как выразился господин Бельт, скрывает тайну?

   – У меня на них особое чутье, – попытался отшутиться я. – Честно сказать, я надеялся, что кто-то из вас сможет помочь мне в поисках, но теперь ясно, что вы не обладаете информацией об этом месте, будучи такими же его гостями, как и я.

   – Совершенно верно, господин Эньер. Но вы ведь можете помочь нам? – неожиданно спросил Бельт. – Раз вы преспокойно рассуждаете о том, что явились сюда по своей инициативе, значит, собираетесь столь же легко покинуть это место, когда раскроете свою тайну, не так ли?

   Я заставил свой мозг работать чуточку активней, иначе можно было нарваться на неприятности. Неизвестно ведь, как поведут себя с виду благорасположенные маги и воины с чужаком. А я был здесь чужаком во всех смыслах. Совокупных их сил с лихвой могло хватить на то, чтобы расправиться со мной, а такая перспектива меня мало радовала.

   – Видите ли, – собравшись, заговорил я, – мы могли бы попробовать, но, боюсь, что не смогу гарантировать вам точности перемещения отсюда. Причина проста: я никогда не был в вашем мире.

   – Мы зададим координаты, – заявила Клара. – Не вижу никаких проблем, господин. Вы знаете, как нам покинуть Дно Миров, мы знаем – куда должны попасть в результате. Все просто!

   – Не совсем, – мягко возразил я. – Мы поступим по-другому, потому что в том мире, откуда я прибыл, механизмы заимствования Силы у, скажем так, астрала, немного иные, – пояснил я, ожидая совершенно ненужного мне вопроса, что же это за мир такой. Но, к моему облегчению, его не последовало, головы собеседников были заняты другим.

   – Хорошо, – согласилась Клара, – какие у вас предложения? Восстановить место по образу?

   – Почти, – кивнул я, ничуть не удивившись ее прозорливости – она была опытным чародеем и должна была это знать.

   – Что за «почти»? – уточнила Райна, дева-воительница, выполняющая роль телохранительницы Клары.

   – Образ – это одно. Так я смогу вас переправить в указанное место требуемого мира. Но перед этим нужен еще один шаг – проследить путь, преодоленный вами, пока вы проваливались сюда сквозь пространство Межреальности. Я говорю, опираясь на ваши слова, не удивляйтесь, – поспешил объяснить я в ответ на несколько пар бровей, взлетевших вверх. – Я был здесь, когда вы появились, наблюдал издалека.

   – Даже так? – искренне удивился Кицум.

   – И что вам для этого потребуется? – спросила Ниакрис. – Будете рыться в наших головах?

   – Ну зачем же! – воскликнул я. – На вас до сих пор должен остаться астральный след преодоленного пространства. Кто-то просто должен позволить мне легкое воздействие на свое астральное тело, а копаться в чужих головах – это ни в коем случае, – заверил я.

   – А ведь он прав, – поддержал идею Кицум, – действительно, теоретически этот путь можно прочесть. Но, в силу определенных свойств этого самого астрального тела, это может сделать только тот, кто сам не участвовал в падении.

   – И тот, кто знает, как это сделать, – добавил Бельт.

   – Совершенно верно, – улыбнулся я, – и я подхожу вам по обоим пунктам.

   – Тогда не будем тянуть времени, – поднялась Клара. – Приступим сейчас же. Я готова открыться. Не остается ничего, как довериться вам, Эньер, – призналась она.

   – Тогда уж лучше я, – подскочила следом Райна.

   – След отчетливее всего остается на детях или на тех, кто моложе, – проникновенно сказал я, покосившись на Сильвию; Ниакрис не подходила, так как ее «падение» проистекало намного дольше, в Эвиале уже сменились многие поколения.

   После попытки побега Сильвию не отпустили далеко от остальных, и она сидела с краю, озлобленная и нахохлившаяся, как курица. На мое предложение прыткая девчонка никак не прореагировала, делая вид, что ничего не слышит и вообще – разговор ее не касается.

   – Не согласится, так я заставлю, – зло пообещала Ниакрис, тоже посмотрев на Сильвию. Свое воздействие я с нее снял по возвращении в лагерь, наверное, она так и не смогла понять, что заставило ее отступить, пойдя против своих желаний и побуждений. Теперь же у нее появлялась возможность хоть немного отыграться.

   – Соглашусь, куда мне деваться, – фальшиво всхлипнула Сильвия, не глядя в нашу сторону.

   – Вот и славно, – одобрил старый Кицум.

   – Тогда приступим, – кивнул я, поднимаясь на ноги. – Пойдем, Сильвия, мне нужна тишина и полная сосредоточенность.

   Мы отошли в сторону, приблизившись к зарослям Дикого Леса. Я искренне верил в то, что она не станет снова предпринимать попыток к бегству, хотя фламберг ей оставили, не желая провоцировать на новые «подвиги» и «геройства». Остановившись у самой стены непроходимого Леса, я попросил Сильвию присесть на выступавший из земли валун. Она скривилась, но спорить или капризничать не стала.

   – Что мне делать? – спросила она, уложив меч поперек колен.

   – Сидеть и не сопротивляться моему «прикосновению» к твоему астральному телу, – охотно ответил я. – Оно будет едва ощутимым, но все же ты можешь невольно, на подсознательном уровне, засопротивляться, и тогда все сорвется.

   – Давайте, я готова, – отозвалась она, глядя мне в глаза, словно готовилась умереть под палаческим ножом, а роль палача суждено было исполнить мне.

   Я прикрыл глаза, сосредоточиваясь на запечатленной взглядом фигуре Сильвии. Помощь зрительной памяти требовалась мне не дольше нескольких секунд, после чего образ молодой магички взволновался, словно подернутый жарким маревом, стал тускнеть, а на его месте проявлялось ее второе тело. Я невольно прочитал ауру Сильвии, обнаружив такой дикий коктейль эмоций и чувств, что чуть не сорвал всю процедуру. Но успел отвлечь себя, продолжая «вытягивать» из не видимых обычным взглядом глубин ее нефизическое тело. Когда оно оформилось, я еще более сконцентрировался и потянулся к нему мириадами незримых щупальцев, опасаясь ответа и срыва всего эксперимента. Но ей на самом деле удалось расслабиться и заставить замолчать все выработанные годами инстинкты. Щупальца оплели Сильвию, начав поиск следа падения сквозь межмировое пространство. И вскоре нашли его. Я как можно тщательнее запечатлел «маршрут» памятью и, медленно отняв от нее щупальца, спокойно вышел из транса, соблюдя все необходимые правила, что позволило мне избежать боли и других проявлений ответной реакции организма.

   Открыв глаза, я прежде всего удостоверился в том, что отчетливо помню путь, после чего улыбнулся Сильвии и, не сдержавшись, сказал ей: «Умница!».

Прощание

   В лагере нас встретили со сдержанным любопытством, а когда я объявил, что все прошло успешно, получил порцию улыбок и одобрительных кивков в свой адрес, а также услышал несколько вздохов облегчения. Кто-то за моей спиной даже похлопал по плечу Сильвию, после чего до меня донесся  голос Кицума, возгласивший:

   – Значит, еще не все для тебя потеряно, дочка.

   Та поморщилась в ответ на «отцовство» старика и заняла прежнее место, снова скуксившись.

   – Погодите радоваться, – я выставил перед собой ладони, не давая им излить на меня свои похвалы, – давайте сначала закончим наш эксперимент. Теперь надо восстановить по мыслеобразам место, куда вы хотите попасть в Эвиале.

   Вот уж чего я не ожидал, так это задумчивости, в которую впали все без исключения. Они не знали, куда им надо! Правда, тут же выяснилось, что знали, а проблема была в другом.

   – Дело в том, что в Эвиале нам надо не в определенное место, – заговорила Клара после затянувшегося совещания, – а к определенному человеку. Не сможет ли достопочтенный Эньер отправить нас по его образу?

   – Думаю, это возможно, хоть никогда и не делал этого, – поразмыслив, ответил я. – Образ у вас, разумеется, отчетливый?

   – О! Поверьте мне, отчетливее не придумаешь, – заверила Клара, как-то странно сверкнув глазами.

   – Что ж, давайте попробуем, господа, – развел я руками.

   Клара начала без предупреждения. Неожиданным толчком в моей голове картинка окружающего мира сменилась на фигуру седовласого, но молодого еще воина с обветренным лицом, вооруженного глефой. Он стоял на фоне то ли моря, то ли океана, заполненного армадой кораблей, на фоне стонов и криков, которых не было слышно, но зато ощущались они дай боже как! Образ отпечатался в моей памяти, затем наваждение спало, и я снова оказался стоящим в кругу людей на Дне Миров.

   – Да, лучше и не придумать, – согласился я, оценив увиденное.

   – Тогда не стоит тянуть время, – справедливо заметила Клара. – Чем раньше мы туда вернемся, тем больше шансов, что там пройдет немного времени.

   Никто не спорил.

   Они собрались в тесную группу. Я стоял напротив, готовясь к сильнейшему магическому воздействию, если пользоваться терминологией этих людей. Прежде чем я успел начать, Кицум кашлянул и проговорил:

   – Если все пройдет успешно, господин Эньер, в чем я лично мало сомневаюсь, оценив потенциал вашей Силы и спектр возможностей, мы будем перед вами в неоплатном долгу. Позвольте же заранее поблагодарить вас и выразить нашу признательность! А также….

   – Что вы, – мягко перебил я, – я делаю это бескорыстно, право, не стоит произносить всего этого. Тем более, что вы пока не приблизились к Эвиалу и вашему Фессу ни на шаг, – резонно заметил я. Ну не люблю я слезных прощаний и обильных благодарствований! Не люблю и все тут!

   Но наряду с преждевременной благодарностью на лицах отряда лежала тень сомнения. Конечно, как могли они полностью довериться мне, не зная толком, кто я и откуда! Возможно, они доверяли своему внутреннему чутью, как это почти всегда делал я. Но быть полностью уверенными не могли. Я знал, их сомнения развеются только тогда, когда они почувствуют под ногами песок побережья и услышат плеск волн…

   Прошло не больше минуты, и вся группа, с трудом уместившаяся на черном камне, совсем недавно послужившем посадочной площадкой для отряда Кицума и Клары, отправилась в Эвиал (по крайней мере, я истово верил, что они попадут в место назначения). Тот же самый зеленый огонь, поглотив их в себя, устремился ввысь, громким хлопком столкнулся с небесной твердью и затих, растекшись по небу затухающими язычками изумрудного пламени.

Боги Упорядоченного

   Так я остался один, ничуть не приблизившись к тайне этого места. Да, времени у меня было в избытке, я никуда не торопился, не испытывал нужды в еде и питье, но не мог же я вечно странствовать по Дну Миров, не имея абсолютно никаких идей по поводу того, что и где искать!

   Немного поразмыслив, я зашагал в направлении, перпендикулярном тому, в котором пришел сюда. Миновав глыбы, покачивающиеся в воздухе, я обогнул неприступную стену Дикого Леса и вышел к котловану наподобие того, где на меня напали муравьи. Здесь опять повторялась картина с хаотично раскиданными клочками всевозможных миров, правда, муравьев я, сколько ни пытался разглядеть, не обнаружил. Несказанно обрадовавшись этому факту, я успел пройти еще метров сто, прежде чем мне весьма неожиданно преградил путь огромный великан с массивной дубиной, способной расплющить меня в лепешку, даже просто упав на голову.

   Я приготовил заклинание, намереваясь повалить огра на землю, а уж потом попытаться добить или смыться подальше, но не успел! – даже не поняв толком, как это произошло, ибо времени бросить заклятье у меня, казалось, было предостаточно! Время словно потекло для меня по одному руслу, а для великана – по другому. Мои руки двигались медленно, слова еле-еле выталкивались из глотки, а дубина огра стремительно сокращала расстояние со мной. Сердце отсчитывало последние удары, а я не успевал завершить магическую формулу… Секунды словно расплавились, мир вокруг подернулся рябью и – растворился…

   Я стоял в огромном зале, наверное, какого-то дворца. В голове крутилось ироничное «это и есть Рай?», но на самом деле было не до шуток. С двух сторон от меня уходили вперед два ряда широких колонн, за ними были стены и две двери в них – справа и слева от меня. Обе створки одной из дверей оставались распахнуты, за ней длинной и прямой ковровой дорожкой уходила вдаль анфилада дворцовых покоев. Дверь справа была закрыта.

   В конце длинного зала с высоким сводчатым потолком угадывались в полутьме очертания трона с сидящим на нем человеком. Я двинулся вперед, стук моих шагов разносился по залу, гулко отражаясь от стен. Я остановился в нерешительности, не дойдя нескольких шагов до трех ступеней, обозначавших возвышение трона, на котором сидел мрачной наружности человек, исполненный Силы, с решительным лицом, черными волосами, перетянутыми через лоб темным обручем.

   Тотчас картина вокруг снова поменялась, мы оказались в каком-то кабинете со стрельчатым окном и стандартным для подобного места набором мебели. Хозяин встал со стула и, выйдя из-за стола, приблизился к окну. От его фигуры веяло силой и мощью, властью и величием.

   – А теперь поведай мне, что привело тебя в Упорядоченное, – властным, твердым голосом предложил незнакомец. – Уж больно просто ты сюда попал. И вижу, что прогулка по Яме тебя совсем не тяготит.

   – Вы совершенно правы. Да и не может тяготить, ибо я попал туда добровольно, – ответил я, приняв предложенный тон.

   – Ты знаешь, кто я? – спросил он, повернувшись ко мне.

   – Не имею чести, – ответил я.

   Он ухмыльнулся, едва заметно дернув уголком губ.

   – Я – Ракот, один из Новых Богов Упорядоченного.

   Наверное, он ожидал, что его слова произведут на меня впечатление. Они и произвели, только видом своим я этого не показал. Да, здесь я находился в его власти, но ведь она не распространялась за пределы Упорядоченного. А значит, абсолютной власти надо мной он иметь не мог, в силу чего мне было трудно заставить себя выказывать должное почтение. Хотя, пожалуй, это было вызвано больше той бесцеремонностью, с которой Бог «пригласил меня» в свой замок.

   – А сколько их всего? – спросил я, имея в виду Богов.

   В глазах Ракота сверкнул огонь гнева, но он как будто что-то вспомнил и совершенно спокойно ответил:

   – Двое. Так откуда ты пришел? Как попал в Упорядоченное? Первый раз я сталкиваюсь с пришельцем извне. Что там, за владениями Хаоса?

   – Я пришел по собственной инициативе, – повторил я. – Меня волнует тайна этого… того места, откуда вы меня… забрали.

   – Не забрал, – покачал он головой. – Ты все еще там, и в любой момент я могу возобновить течение времени, и тогда ничего хорошего тебя не ждет. – Он помолчал. – Тайна, говоришь… Что же там может быть за тайна, если даже я о ней не знаю? Темнишь, пришелец! – Он с прищуром глядел на меня, пронзая взглядом насквозь.

   – Это правда, – пожал я плечами. – А другой правды у меня нет, уж простите. Как только я узнаю тайну Дна Миров, мое пребывание в Упорядоченном подойдет к концу и я не осмелюсь больше появляться в ваших мирах.

   Его явно злило и нервировало мое спокойствие, отсутствие благоговейного трепета и манера держаться на равных с самим Богом! Понимая это, я все же не мог заставить себя вести себя сообразно его ожиданиям. Ведь он Бог только для тех, кто населяет Упорядоченное, и ему неведомо, что где-то есть Тот, кто выше него.

   – Ошибаешься, пришелец, – процедил меж тем Ракот. – Твое пребывание закончится в тот миг, когда я окуну тебя обратно в воды Великой Реки. Дубина великана заставит тебя захлебнуться этими «водами», и ты уже вряд ли доберешься до выдуманной тобой тайны.

   – Что ж, если вам так будет угодно, я, может, и погибну под ударом этого великана. Но ведь придут другие! Не одному мне могла прийти в голову эта идея.

   – Какая еще идея?

   Я понял, что ляпнул лишнее.

   – Ну, кто-то еще может понять, что Дно Миров несет в себе тайну…

   – Ты понял, что я имел в виду, но, как я вижу, не хочешь отвечать, – перебил меня Ракот. – И, кстати, не стоит называть эту яму Дном Миров. Ты даже не представляешь, что есть Дно Миров на самом деле! И лучше тебе этого не знать!

   Он вернулся за стол, взял в руки какую-то сферу, повертел ее перед собой, посмотрел на меня исподлобья.

   – Что лежит за владениями Хаоса? Откуда ты, пришелец?

   – Не знаю, – честно признался я. – Я там не был. А пришел… из мира другой… Великой Системы, если можно так выразиться.

   – Чтобы порыться в помойной яме? – не поверил Ракот.

   – Чтобы разгадать ее тайну, – упрямо повторил я.

   Бог, кажется, потерял всяческое терпение.

   – Ладно, ты сделал свой выбор, пришелец. У тебя была лучшая альтернатива. Ты мог бы пригодиться и здесь, а так… мне жаль, – отрывисто произнес он.

   Я попытался свернуться в энергетический сгусток, но не смог, что-то мешало мне здесь, в обители Нового Бога. Ракот поводил указательным пальцем перед собой и сказал:

   – Ну-ну-ну, не стоит этого делать. – Он помолчал. – Итак, я повторюсь, твой выбор сделан. Ты отказался принять неизбежное – остаться здесь во имя своего же спасения, принести пользу. Так?

   – Принять неизбежное – это остаться там, где дубина огра готова превратить меня в месиво! – бросил я, не пытаясь скрыть внезапно нахлынувшее раздражение.

   – Жаль, – повторил хозяин, разводя руками. – Мне действительно очень жаль…

   – Вам жаль, – резко прервал его я, – что вы не получите информации, не овладеете новым знанием, не постигнете того, что лежит вне переделов Упорядоченного! Вам жаль себя! Боги всегда слишком высоки, чтобы их могли волновать дела смертного, слишком надменны, ибо власть портит людей. И чем значительней эта власть…

   – Довольно, – поднял руку Ракот. – Прощай, пришелец. Надеюсь, следующий, кто придет сюда, – а он придет, ибо ты положил этому начало, – будет склонен к взаимодействию и не будет проявлять столь глупое упрямство. Прощай! – повторил он и взмахом ладони вернул меня в реальность, где жить мне оставалось не более десятой доли секунды.

   Собрав волю в кулак, успев приготовиться к этому переходу, я мгновенно обратился в сгусток энергии, вырываясь с неимоверной скоростью из-под губительной дубины.

   Глухой удар за моей «спиной» сотряс землю. Но я уже спешил прочь от этого места. Здесь становилось опасно. Но не великаны и прочие монстры Дна Миров пугали меня, а Новый Бог Ракот, способный останавливать время, вернее, замедлять его до такой степени, что оно казалось остановившимся! Не боюсь признаться, я действительно испугался. Чего мне только стоил разговор в сдержанно-расслабленной манере. Бывает, степень угрозы порой осознаешь уже позже, осмысливая произошедшее. Я же оценил ее практически сразу. Конечно, я мог уйти, и там, вне пределов Упорядоченного, мне не было бы никакого дела до Бога Ракота, но тогда и тайна осталась бы нераскрытой!..

   Сгустком энергии я носился по Дну Миров, месту, не имеющему солнца, неба, смены дня и ночи. Носился бесплотным духом, тщась найти! Желая открыть эту тайну, пусть даже она бы разочаровала меня своей неоригинальностью. Но, разгадай я ее, ничто больше не сдерживало бы меня в этом мире, во всем Упорядоченном! Мысли словно сорвались с цепи, мечась в голове, наслаиваясь одна на другую. Я даже не успевал их все отслеживать. Здесь были и разумные идеи вернуться домой, и продолжать поиски, и мысль отправиться за отрядом в Эвиал, познать другие миры Упорядоченного. Не было только одной мысли: помочь Ракоту постичь. Он просто не смог бы этого постичь! А я не смог бы ему объяснить. Да и не хотел.

   Неожиданно, поглощенный набегом мыслей, я буквально врезался в незримый барьер. Спустившись к земле и обретя человеческий облик, я осторожно двинулся вперед, быстро убедившись, что барьер не пропускал меня лишь в виде сгустка энергии. В физическом же теле я шел, не чувствуя абсолютно никакого сопротивления.

   Я огляделся. Сзади, метрах в полста от меня, чернела стена Дикого Леса – вечного спутника тех, кто забредал во внемировые части Упорядоченного, блуждал по Межреальности. По бокам раскинулась степь, просматривающаяся на много миль и не таящая в себе никакой угрозы. А впереди возносились к несуществующим облакам горные громады, скалистые, поросшие редким кустарником. Прямо передо мной в неприступных скалах виднелся проход. Он словно приглашал меня войти, а вся эта картина настолько не вписывалась в уже ставшую привычной панораму Дна Миров, что я невольно почувствовал, что как никогда близок к разгадке тайны. И двинулся было вперед, когда навстречу мне вышел сурового вида человек, со сдвинутыми бровями, светлыми волосами и пронзительным, словно видящим меня насквозь, взглядом.

   Он заслонил проход в скалах, опершись на резной посох.

   – Что ж, приветствую тебя, странник! Кажется, Ракот поторопился с выводами, – заговорил он, и словно рокот грома прокатился окрест. – Меня зовут Хедин, я второй из Новых Богов.

   Я промолчал, ограничившись сдержанным кивком. Может, это глупо прозвучит, но этот Бог понравился мне в отличие от своего соратника. Я решил его выслушать, хотя «решил» – звучит, конечно, громко. У меня просто не было выхода, так как Хедин в данный момент преграждал мне путь.

   – Ты совершаешь ошибку, – совсем по-простому сказал он.

   – Какую? – машинально вставил я.

   – Ты знаешь, куда ведет эта тропа?

   – Наверняка – нет, но имею предположения, – ответил я.

   – За ней – Пустота, – заявил он. – Мы пытались пройти туда, но не смогли. Если это та самая тайна, о которой ты поведал моему другу, то вынужден тебя огорчить – там ничего нет.

   – Если вы знали об этом, то почему Ракот сказал, что у этого мира нет тайны?

   – Даже человеку порой бывает трудно признать свое бессилие перед чем-либо. Подумай, каково должно быть Богу! – убедительно проговорил Хедин.

   – Я все равно пойду и проверю, если позволите, – учтиво ответил я. – Я сюда ради этого пришел и не могу уйти, не увидев.

   – Пустоты?

   – Пусть даже Пустоты, – я пожал плечами.

   – Воля твоя. Но помни, Пустота может завладеть тобой, она сильна и могущественна!

   – Я не боюсь, – ответил я, недоумевая, с чего такое обо мне беспокойство со стороны Бога.

   – Понимаю… Но скажи, как ты смог преодолеть такое расстояние, ведь ты пришел из-за пределов Упорядоченного?

   Не знаю почему, но хотелось рассказать ему все. Хотелось, но я не мог, просто не имел права!

   – Я пришел извне. Не знаю, как это объяснить. Для меня это просто – взять и переместиться в другую реальность, трудно… на словах.

   Он кивнул. Потом отошел в сторону, освобождая проход.

   – Иди, я не стану препятствовать. Но если ты увидишь то, чего не видели мы… вернись, открой и нам эту тайну. Я смогу отблагодарить. – На его лице читалась усталость, а на ее фоне горели мудростью глаза. И я вдруг понял, что ему действительно нужно знать, что там, если не Пустота! Оставшись непознанной для Бога, тайна никогда бы не дала ему покоя, не оставила равнодушным!

   Но имею ли я право сказать ему, если мне будет позволено увидеть то, что не дано видеть ему?

   Я прошел мимо, молча кивнув Хедину и ничего этим кивком не обещая. Я уже знал, что не Пустота ждет меня там, а нечто… нечто другое.

   Бог вздохнул за моей спиной, а когда я обернулся, его уже не было.

Прозрение

   Межскальный проход вывел меня в долину. Здесь было настолько красиво, это место столь разительно отличалось от остального Дна Миров, что я, невольно остановившись, залюбовался природой. Равнина, покрытая ковром ярко-зеленой травы, была обрамлена высокими горами со скалистыми уступами, где неведомым образом приютились невысокие сосенки. Впереди зеленел лес. Там что-то шептал, путаясь в пышных кронах, ветер. Он дышал в лицо легкой прохладцей, носился по долине, хватая за руки-ветви деревья. Ветер олицетворял свободу.

   А еще – и я вздрогнул, когда понял это, – здесь была ночь! Как бы светлая, «серая» ночь, в которой я видел так же отчетливо, как днем! Я поднял глаза к небу. Звезды подмигнули мне тысячами глаз, как бы подбадривая, предлагая двигаться дальше.

   Я зашагал вперед, чувствуя, что разгадка тайны этого мира совсем рядом. Желание прикоснуться к ней росло с каждой минутой, я всем телом ощущал волны, накатывающие на мое тело. И в то же время пугала мысль – а не станет ли это прикосновение разочарованием?

   Что мог таить в себе этот лес, спрятанный в укромной долине средь гор? Близость тайны бодрила и одновременно пугала, внушительными порциями впрыскивая в кровь адреналин. Я даже остановился, не дойдя до леса каких-то трех шагов. Предательская мысль прокралась в голову: «А может, вернуться? Разве есть что-либо, слаще ожидания, слаще пути к чему-то? Разве может достижение цели доставить столько эмоций, сколько тернистый путь к ней? Пока не поздно… вернуться?» Я замер в нерешительности, ощущая прикосновения вольного ветра, без устали носившегося по долине. Отстраненно подумал: «Откуда здесь ветер? В этом колодце, окруженном высокими стенами гор?» Что-то здесь было не так…

   Но внутри прозвучал второй голос, уверенный, жесткий, вопрошающий: «А разве сам ты не можешь выпустить ветер в любое место, созданное тобой? Не можешь заставить реки течь вспять, а моря застывать в вечном штиле?!»

   – Но, – вслух возразил я себе, –  не делаю этого!

   «Не делаешь, но можешь сделать!» – тотчас ответил голос внутри.

   – Неужели?.. – едва слышно проронил я и замолк, оборвав себя на полуслове, а затем стремительно вбежал в лес, словно наличие над головой крон этих исполинских деревьев, названий которых я не знал, могли меня как-то защитить.

   Дальнейшее оставило в моей памяти довольно смутный отпечаток. Я рванулся вперед, осознав, что впервые мной овладело сомнение. Я колебался, решая, идти ли дальше! Но что со мной? Разве возможно это?

   «Возможно, – упрямо твердил засевший во мне обладатель внутреннего голоса, – здесь все возможно. Ты здесь – гость! Смирись с этим. Это не твой дом, не твой мир!»

   Я несся вперед, отказываясь поверить во все это. Неужели моим мифам суждено умереть? Боже, да я ведь уже признал их мифами!

   Деревья расступились и, запыхавшийся, я вылетел на поляну с деревянной хижиной. Солнечный свет больно резанул глаза, успевшие привыкнуть к темноте, но тут же стал мягче, ласковее. Здесь пели птицы, прячась в ветвях деревьев, жужжали пчелы, кружа над покачивающимися над высокой травой цветками. Справа от хижины, стоящей посреди чудесной поляны, паслись на лугу единороги, слева – гордо прохаживались кентавры. Откуда-то из-за хижины взмыла в воздух птица феникс. В стороне бежал ручеек, по небу неслись легкие облака. Никакого намека на ночь. Я даже невольно оглянулся назад, но не увидел ничего, кроме высоких деревьев и синего неба над ними. Птица феникс, пламенея всем телом, села возле меня на траву, обдав меня жаром, но не причинив траве никакого вреда.

   И вдруг все это исчезло, словно и не было ничего, только поляна, окруженная высокой стеной леса, да хижина в ее центре, сложенная из круглых неотесанных бревен, ладная и аккуратная.

   Я почти все понял, но уже не мог уйти, не войдя внутрь. Приблизившись к хижине, поднялся по деревянным ступеням с резными перилами, отворил дверь, не издавшую при этом ни звука, и вошел в сени, а оттуда – в комнату, внешне пустую, но в которой явно ощущалось чье-то незримое присутствие.

   – Привет! – сказал я, остановившись у порога и осмотревшись; комната напомнила мне о своем доме, оставшемся очень-очень далеко отсюда. – Вот я и сделал то, чего никому не удавалось сделать раньше.

   – Как ты меня нашел? – прозвучал вокруг меня одновременно человеческий и нечеловеческий голос, чей обладатель предпочел остаться невидимым. И в этом голосе угадывалось больше любопытства, чем удивления, но еще больше необидной иронии, нежели любопытства.

   Я пожал плечами, не отреагировав на немую усмешку, сказал:

   – Но ты ведь сам открыл доступ в Созданное тобой! А дальше отыскать тебя было делом техники и вопросом времени. Ведь здесь нет даже охранных заклятий!

   – Что ж, твоя правда, проходи, раз пришел.

   Я прошел в комнату. Ее обстановка мало чем отличалась от моей, и я внезапно начал тосковать по собственному дому. «Сомнения, тоска… что же будет дальше?» – невольно подумал я, проходя и приседая в кресло. Потом улыбнулся:

   – Хорошо здесь… внутри. А так – не самое доброе местечко ты себе подыскал, – отметил я.

   – Не обманывай себя, – сказал голос. – Ведь ты и сам избрал себе тихое, укромное место, где никто не мог бы тебя потревожить. А я избрал такое, где меня меньше всего стали бы искать. Разве это не поддается твоей логике?

   Я неосознанно кивнул, да и было ли это Дном Миров? – скорее всего, проход между скал вел в какое-нибудь другое измерение, отдельный мир. Потом я вспомнил слова Хедина и сказал:

   – По дороге сюда меня встретили Новые Боги, Хедин и Ракот. Даже они не знают этой тайны Дна Миров! Они сказали, что проход, который привел меня сюда, ведет в Пустоту.

   – Но ты ведь должен понимать, – услышал я в ответ, мысленно представив себе собеседника, словно сидящего за столом напротив, – они знают только то, что им положено знать – В моем воображении собеседник поднял брови. – Да и подумай, что было бы, если бы они могли пройти сюда!

   Вот так – просто оброненная фраза, но с каким подтекстом! А ведь правда, что было бы, будь у героев возможность отыскать Творца?

   – Кстати, я помог твоим… там, возле парящих громад, а потом еще… – я осекся, мысленно наткнувшись на ироничную улыбку.

   – Уже нет, – прозвучал ответ в тишине.

   Я промолчал. Как все просто! Как же все на самом деле просто!.. Ну да, и я поступил бы точно так же, тут и думать нечего… Оставалось только посмеяться над собой за эту младенческую наивность.

   Мне стало неловко здесь находиться. Как же глупо я, наверное, выглядел.

   – Приходи … в гости, – помявшись, сказал я.

   Голос молчал. А чего я собственно ждал? Глупо все это…

   Тоска все сильнее закрадывалась в мое сердце, невыносимо хотелось домой, туда, в Блуждающую Хижину, на Берег Отражений, такой родной и далекий теперь. «Что же такое? Разве можно так сильно тосковать по дому?» – вопросил я сам у себя. И снова кто-то внутри меня, заворочавшись, ответил: «А ты что думал? Здесь его дом, его мир, он сделает в нем все что захочет!» И я понял все до конца! И то что Он намеренно дал мне пройти, – иначе я бы вечно блуждал по Дну Миров, так и не выйдя к этому леску, к этой поляне, к дымящей трубой избе, ко всему тому, что было на месте Пустоты, явленной Новым Богам Упорядоченного. И то что сознательно не мешал помочь отряду Клары, позволял творить заклятья, избежать гибели… и много еще чего… И тогда я поднялся, неприятно ощущая, насколько был наивен и даже глуп, грустно улыбнулся и раздельно произнес:

   – Ты прав. Мне пора.

   Он ответил сдержанной и слегка снисходительной улыбкой, и Летописец-Имени-Не-Обретший пожал руку Летописцу Упорядоченного, прощаясь.

Эпилог

   Летописец посмотрел на перо в руке, на чистый лист, лежащий перед ним, потом на часы с маятником, и понял, что задремал. Он молча собрал листки, рассыпанные по полу, и продолжил работать над окончанием новой летописи. Сумасбродные идеи в тот день его больше не посещали. Но дней впереди было много, а жизнь без подобных идей – скучна и тосклива, а значит, придет еще их время, обязательно придет…

______________

   Некоторые замечания к тексту:

.

   При написании текста использовались материалы романов «Война мага», т. 1, «Гибель Богов», «Алмазный меч, Деревянный меч», т.1, т.2 и «Дочь некроманта».

   Летописец является одним из персонажей собственного романа автора «Кристалл гномов».

Проголосуйте за эту работу.