Изумрудный Дракон - 2004

Работа: Танцующая со смертью

Бескрайняя, замершая в  знойном мареве степь.

В небе надменно ухмыляется солнце. Жалкие пучки травы сухо шелестят под дуновением раскаленного ветра. Сезон засухи на востоке Синь-И…

Дни тянутся мучительно долго; солнце палит так, что, если бы не брошенный в клетку ворох полуистлевших лохмотьев, в которые она зарывается, чешуя бы уже давно вздулась пузырями и облезла.

Танцующая Со Смертью. Она была ею, и останется до самого последнего вздоха. Что бы ни случилось…

Такие, как Иф-Шинн, вылуплялись крайне редко – пожалуй, за всю историю дуоттов только двое, кроме нее, обладали этим воистину драгоценным Даром. И долгое, очень долгое время,  Иф-Шинн была единственной, кто сплетением ритуального танца и песнопения мог призвать саму Смерть и обратить ее против Врага. Смерть являлась по первому зову, ледяными пальцами скользя по границе сознания, а потом, воплотившись в болезнь, извержение внезапно проснувшегося вулкана, или просто бурный разлив реки, отнимала жизни тех, на кого указывал перст Иф-Шинн.

Отчего ее сила, сила Танцующей, начала иссякать, не знал никто – даже Старейший. Смерть все реже и реже являлась на зов; ее воплощения слабели с каждым годом. Дуотты проиграли две войны, оставшиеся в живых собрались в Последнем Прибежище.

Иф-Шинн, еще не до конца утратившей свой великий дар, время от времени удавалось призвать Смерть. Но этого было так мало – все равно, что капля в море. Или одна-единственная песчинка в Восточной пустыне, что оградила Прибежище от всего мира…

И однажды Иф-Шинн поняла, что опустела окончательно. Ее сила Танцующей Со Смертью ушла. Навсегда. Осталась лишь никому не нужная старуха, не умеющая сплести даже самого простого заклинания. Спустя еще несколько десятилетий Старейший покинул мир, чтобы ступить на Новый путь, его место занял следующий по старшинству дуотт.

А затем  Иф-Шинн приказали покинуть Последнее Прибежище. Ведь, по преданию, если Танцующая Со Смертью лишатся своей силы, значит, Смерть оборачивается против тех, кто делит с ней кров и пищу. И, ежели ушедший Старейший по какой-то причине закрывал глаза на сей прискорбный факт, то новый предпочел сразу, фигурально выражаясь, указать Иф-Шинн на дверь.

… Скрипнули ржавые петли, и жестяная миска лязгнула о грязный пол клетки.

- Ну что, еще не подохла?

Из своего убежища она посмотрела на человека, принесшего ей ту отвратительную бурду, что гордо именовалась едой. Он был совсем еще молод – усы и борода только-только пробивались на его гладком, загорелом лице. Темные, чуть раскосые глаза смотрели весело и зло.

- Ну, где ты там, тварь? Вылезай, а то больше жратвы не получишь…

К своему содержательному монологу человек присовокупил несколько слов, значения которых Иф-Шинн не понимала, но которые, скорее всего, имели оскорбительный смысл и относились непосредственно к ней. Она сделала вид, что собирается покинуть свою тряпичную кучу – высунула голову, в тот же миг ощутив, как солнце раскаленным языком лизнуло и без того обожженную, зудящую чешую. С гадкой усмешкой  человек наблюдал за ней, держа руки за спиной. Нет, уж лучше дождаться, когда этот образчик человеческой породы удалится восвояси…

Боль резнула ее внезапно – через лицо, задев шею. От неожиданности Иф-Шинн взвизгнула и опять зарылась в тряпки, проклиная  мальчишку и всех его соплеменников заодно. О, где  же  Великая Смерть, которая раньше так легко повиновалась ей, Танцующей?..

Человек, все так же ухмыляясь, постукивал хлыстом по прутьям решетки. Потом он ушел, но еду все-таки оставил.  Выждав еще немного, Иф-Шинн  пододвинула к себе миску.

… Она покинула Прибежище на закате, как и было положено – уходящий в долгий путь дуотт никогда не оставит свой дом на рассвете или среди дня. Так учили Те, Кто Пришел Первыми, и это правило соблюдалось в любых обстоятельствах.

Ночью, в серебряном свете луны, Иф-Шинн последний раз исполняла свой танец – без всякой надежды на то, что Смерть снизойдет, услышит призыв и позволит своей старой знакомой шагнуть на Новый путь. Как и следовало ожидать, ничего не произошло – исчезнувшая однажды Сила никогда не возвращается. Уйти же просто по собственному желанию Иф-Шинн не смела, ибо этот путь вел в никуда, без надежды на то, что когда-нибудь она возродится для новой жизни.

А потом, после длительных скитаний, Иф-Шинн попалась в цепкие руки людей.

… Клетку тряхнуло на ухабе. Выглянув еще раз из-под тряпья, Танцующая с тоской отметила, что унылый степной пейзаж сменил ряд аккуратных белых домиков Синь-И, расписанных орнаментами красного, зеленого и черного цветов.

И все повторилось опять. Люди сбежались поглазеть на чудо – настоящего дуотта в клетке. Глупо таращились, тыкали пальцами.

- Была великая битва! – вдохновенно вещал  тот, кто держал Иф-Шинн в клетке, и кого она уже привыкла называть хозяином, - мы бились три дня и три ночи, и наконец это чудовище пало на колени и молило меня о пощаде!..

Тут Иф-Шинн полагалось выбраться из кучи тряпья и, изображая  поистине запредельную ярость, броситься на прутья клетки.

Какой позор для Танцующей Со Смертью – стать посмешищем для тех, кого она должна была безжалостно уничтожать!

Она медленно выпрямилась во весь рост, подняла руки вверх и, сгорая от стыда, издала низкое, утробное рычание. Зрители, дружно ахнув, подались  назад; где-то захныкал ребенок.

На этом представление обычно заканчивалось. Иф-Шинн поспешно зарылась в свои лохмотья, стремясь скрыться от злорадных и любопытных взглядов; потом до ее слуха донеслось звяканье монеток, сыплющихся в котелок. Плата за представление.

- Не скупитесь, не скупитесь, - снисходительно приговаривал хозяин чудовища, - где вы еще такое увидите?

И они расплачивались звонкой монетой, ибо дуотт в клетке – воистину редкость…

- Твое чудище не выглядит злобным, - прошелестел чей-то голос совсем близко, - может, продашь?

Иф-Шинн осторожно выглянула из своего укрытия.

Рядом с хозяином стоял некто, закутанный в плащ приятного темно-зеленого цвета с золотистой каймой – несмотря на жару. Капюшон, надвинутый на глаза этой загадочной личности, позволял видеть только гладкий точеный подбородок и улыбку на бледных губах.

- Госпожа, - хозяин отвесил низкий поклон, что было редкостью, - как я могу продать свой хлеб?

- Я могу хорошо заплатить, почтенный, - в ее голосе появилась неприкрытая ирония, - того, что я  дам, хватит и тебе, и твоим детям.

- Я слыхал, что дуотт взглядом может повредить ребенку. Так что вам это не к чему, госпожа. Эта тварь не продается.

Ребенку? Но…

Иф-Шинн вдруг поняла, что госпожа, желающая ее заполучить, очень скоро должна обзавестись потомством.

- Это твое последнее слово, почтенный? – на губах женщины появилась загадочная улыбка, - что ж… Очень, очень жаль…

Она повернулась и  быстро исчезла в толпе; однако Иф-Шинн успела заметить, как к ней присоединились двое - черноволосый мужчина гигантского роста в грубой дорожной одежде и один из тех, кого народ Иф-Шинн именовал уахтх, а люди – половинчиками.

- Ходят тут всякие, - пробормотал хозяин дуотта, смачно плюнув себе под ноги, - продай, ишь ты… Еще не таких видали… Ишь ты…

Повторив «ишь ты» еще несколько раз, он удалился, оставив ИФ-Шинн в одиночестве. А человеческие дети, собравшись чуть поодаль в маленькую стайку, принялись швырять в клетку мелкие камешки, испуганно вереща каждый раз, стоило Иф-Шинн заворочаться.

…Ночью Танцующая Со Смертью выбралась из вороха тряпья – в темное время суток никто не тревожил ее. На черном небе холодно мерцали застывшие кристаллики звезд; в свете луны редкие облака казались молочно-белыми. Иф-Шинн устроилась в самом чистом углу клетки, сонно прислушиваясь к звукам человеческого поселка. Вот где-то заплакал ребенок, еще дальше – залаяла одна из тех пушистых зверушек, что появились в Эвиале вместе с людьми. Кажется, они зовутся собаками…

В такие часы Иф-Шинн могла спокойно предаться размышлениям, по большей части тягостным. Ее мучили вопросы, на которые ни она, ни кто-либо еще не могли дать вразумительного ответа. Почему ее народ  - пусть временно, но проиграл? А она, Танцующая Со Смертью, потеряла свою силу, и теперь сидит в клетке, точно дикий зверь, на потеху публике?..

Звезды равнодушно взирали на нее с недосягаемой высоты. Иф-Шинн была всего лишь старухой, лишившейся Силы. Старухой, которая, будучи абсолютно бесполезной даже самой себе, все никак не могла ступить на Новый путь…

Внезапно странный, ни на что не похожий гул привлек ее внимание. Иф-Шинн повертела головой в поисках источника шума, но ничего подозрительного не увидела. По крайней мере, по близости. Гул усилился; и постепенно Танцующая смогла различить стук копыт о твердую землю, свист и улюлюканье…. Словно кто-то загонял крупного зверя.

 А потом ночь разбилась на тысячу осколков, и в каждом отразился багровый свет факелов.

Эти люди не щадили никого из тех, кто попадался  на пути, но в то же время и не стремились вырезать поголовно всех жителей. В авангарде на горячих вороных конях летели двое – смуглый черноволосый мужчина и половинчик. Те самые, что днем сопровождали несостоявшуюся покупательницу.

Иф-Шинн съежилась и поспешила спрятаться в своей куче, но все же не утерпела и осторожно прокопала в лохмотьях небольшую дыру, чтобы наблюдать за происходящим.

Всадники придержали лошадей неподалеку от ее клетки, громко переговариваясь и посмеиваясь, словно в предвкушении веселья. Откуда-то колобком выкатился хозяин, за ним – мальчишка, что приносил Иф-Шинн еду.

- Открывай клетку, - с усмешкой приказал смуглый, указывая кривой саблей в сторону замершей Иф-Шинн.

Мальчишка, этот наглый и до невозможного глупый мальчишка, выхватил некое подобие меча и, завопив что-то маловразумительное, устремился вперед. Хозяину, правда, хватило ума  свалиться мешком в пыль, прикрывая голову руками.

Половинчик сделал рукой быстрое, едва заметное движение. Что-то блеснуло в ночном воздухе; мальчишка замер, неловко раскинув руки, а затем, хрипя, повалился навзничь. Из груди торчала рукоять ножа.

Смуглый ловко спешился  и, подойдя, от души  пнул хозяина в пухлый бок.

- Открывай, тебе сказано. Не захотел по-хорошему – сам виноват.

 Хозяин взвыл и начал медленно подниматься, охая и причитая. На подгибающихся ногах подошел к клетке, извлек из кармана связку ключей…

- Дай сюда, сам открою, - мужчина легко выдернул ключи из его трясущихся рук и тут же, не размахиваясь, ударил  по лицу.

- Это что бы знал, как разговаривать с госпожой, отродье… А теперь – исчезни. Чтобы духу твоего здесь не было.

И хозяин, скуля, пополз на четвереньках прочь, торопясь укрыться под ближайшей телегой…

Иф-Шинн безуспешно пыталась унять дрожь. Значит, эти люди явились именно за ней. Но зачем? Чтобы… Принести в жертву своим непонятным божествам? Возможно, даже своему неведомому Спасителю, о котором столько говорили, но никто так и не постиг – а кто же это на самом деле? Мужчина что-то бормотал, подбирая ключ к замку. Затем скрипнула отворяемая дверь.

- Эй, выходи. И не бойся. Госпожа хочет говорить с тобой, дуотт. Поверь, отказываться не стоит.

Иф-Шинн недоверчиво выглянула из кучи тряпья. Человек смотрел на нее настороженно, с интересом, но в его взгляде не было злости, так свойственной людям. Медленно, готовая в любой миг отскочить обратно, Иф-Шинн поднялась в полный рост и двинулась к выходу из своего узилища.

Человек быстро снял свой плащ и протянул ей.

- Надень. Еще  глаза тебе придется завязать.

Неловко выбравшись из клетки, Иф-Шинн степенно, не говоря ни слова, поклонилась и взяла протянутый плащ. Казалось,  прошла целая вечность с того момента, как она в последний раз носила нормальную одежду, а не истлевшие лохмотья… Плотная, но мягкая на ощупь ткань заструилась по пересохшей, зудящей и покрытой слоем грязи чешуе. А в руках человека уже появилась небольшая тряпица;  Иф-Шинн покорно склонила голову, и ее окружил беспросветный мрак.

Люди помогли ей взгромоздиться широкую конскую спину,  на всякий случай привязали к седлу. Потом кто-то свистнул, и  отряд сорвался с места, уносясь в ночь. 

***

…Они не торопились снимать повязку: ловко стащили Иф-Шинн на землю и, придерживая за плечи, куда-то повели. Потом Танцующая долго спускалась вниз по гладким ступеням, вдыхая сухой, но холодный воздух. У нее возникло странное впечатление, что дорога эта ведет в самые недра Эвиала. Что ожидало ее там?..

Спуск окончился внезапно – жесткие пальцы сомкнулись на плече ИФ-Шинн, ей пришлось остановиться.

- Госпожа, мы привезли дуотта, - это был голос смуглолицего.

Тишина. А затем Танцующая услышала легкий скрип петель. Ее мягко подтолкнули вперед, раздался гулкий звук удаляющихся шагов.

Иф-Шинн сняла повязку и огляделась – судя по всему, ее подозрения подтвердились. Комната находилась под землей. Источником света служили кристаллы, гроздью укрепленные на стене, под самым потолком. И, хотя этот свет нельзя было назвать ярким, для небольшого помещения его вполне хватало.

В дальнем углу стояла грубо сработанная кровать. По левую руку, вдоль стены, расположилось некое подобие книжного шкафа.  В центре комнаты – стол и четыре табурета, кособокие и неудалые, явно сколоченные человеком, чей род занятий был весьма далек от изготовления мебели.

Потолок и стены пестрели красным, зеленым и черным. Зеленые волны и маленькие фигурки бегущих человечков, держащихся за руки. Иф-Шинн присмотрелась внимательнее, стараясь понять смысл рисунков, но не успела.

- Мое почтение, - прошелестел за спиной уже знакомый голос.

Вздрогнув, Танцующая обернулась – немало дивясь тому, что не заметила присутствия человека в комнате. Позади, в дверном проеме, стояла самая обыкновенная на первый взгляд человеческая женщина, та самая, что хотела купить дуотта.

Она все так же куталась в свой длинный  плащ – разве что капюшон откинула за спину.

- Меня зовут Дарисия. А тебя… - она на мгновение прикрыла глаза, блестящие, похожие на два кусочка черного агата, - Ифф-Шинн. Примерно так и произносится это имя, верно?

Танцующая ощутила неприятный холодок где-то в желудке. Волшебница. Эта странная женщина была не просто человеком. Она обладала Силой, Силой, чуждой ее народу…

Дарисия, чуть слышно вздохнув, прошла мимо Иф-Шинн и тяжело села на один из табуретов. Поправила замысловатую прическу из множества тонких косичек. На бледных губах появилось некое подобие улыбки.

- Это было нетрудно – прочесть твое имя. Ты же его не скрывала?.. Садись, будь  любезна. Прежде чем тебе принесут чистую одежду и немного воды, чтобы отмыть всю эту грязь, мне бы хотелось поговорить с тобой… Иф-Шинн…

Так и не найдясь, что ответить, Танцующая осторожно уселась на свободный табурет. Дарисия с интересом разглядывала ее.

- Скажи, как получилось, что какие-то ничтожества смогли захватить дуотта?

Вот оно. Начались расспросы… Что она могла сказать этой волшебнице?

- Правду, Иф-Шинн. Я хочу знать то, что случилось на самом деле. Согласись, я имею на это некоторое право.

Иф-Шинн кивнула. Что ж, ей нечего скрывать. И если эта волшебница решит, что лишившаяся своей силы старуха достойна смерти… Тем лучше. Вздохнув, Танцующая  коротко и беспристрастно изложила Дарисии обо всем, что с ней произошло, начиная с того момента, как Смерть перестала откликаться на призыв.

Дарисия с сомнением покачала головой.

- Танцующая Со Смертью… Никогда прежде не слышала о таком. Хотя… Ежели рассуждать здраво, мы вообще мало что знаем о вас, дуоттах.

- Вы, люди, почти уничтожили нас.

- Но, Иф-Шинн, мне странно слышать от тебя такое. Если бы то, что ты называешь Смертью, по-прежнему откликалось на твой зов, разве не приложила бы ты все усилия, чтобы избавить Эвиал от мерзкой плесени, именуемой людьми?

В голосе Дарисии не было гнева. Она рассуждала так, будто не было тех войн, и не умылись кровью оба народа. Будто Иф-Шинн не была Врагом… Это было странно и непривычно.

- Значит, твоя сила покинула тебя, и дуотты отправили свою Танцующую Со Смертью умирать в одиночестве, - холодно констатировала волшебница, - занятный случай.

- Почему вы забрали меня? – Иф-Шинн наконец отважилась задать вопрос, который уже давно не давал ей покоя,  - для жертвоприношения?

Дарисия, потирая точеный подбородок, задумчиво смотрела на нее.

- Не к лицу разумному созданию сидеть в клетке, как зверю. Даже если это существо – враг. И нет такого бога, кому бы я желала преподнести в дар жертвенную кровь, пусть тебя это не волнует. Откровенно говоря, я хотела учиться у тебя вашей магии. Но, видно, не судьба.

- Да, верно, - Иф-Шинн кивнула, - я не маг. Я была Танцующей Со Смертью, и это дар свыше – редкий дар. Совершенно не похожий на дар магии.

В темных глазах женщины вспыхнули озорные искры.

- Так или иначе, ты все равно знаешь то, о чем мы, люди, порой не догадываемся. Ты ведь не откажешься поделиться со мной Знанием?

Иф-Шинн задумалась. Всего на пару мгновений. Как ни крути, Дарисия была врагом, и ни один здравомыслящий дуотт не стал бы учить врага. Но с другой стороны – Дарисия была – по крайней мере, казалась -  не такой, как остальные. И, возможно, ничего плохого не случится, если рассказать ей о других мирах, об Эвиале в те времена, когда не было еще людей, о том, когда и как появилось то, что обрело имя Западной Тьмы…

- Я расскажу тебе кое-что, - медленно сказала Иф-Шинн, глядя прямо в блестящие глаза волшебницы.

- Вот и чудно. Ты приняла верное решение. А теперь, если ты не против, мне надо отлучиться по делам… Побудь здесь – Намир принесет тебе все, что требуется.

***

И домом ее стала гробница в самом сердце города мертвых. Одного из тех, что строили для своих царей люди Синь-И. Тогда вокруг низких, ступенчатых пирамид зеленела степь, но наступавшая пустыня поглотила замершие в извечном молчании гробницы. И люди постепенно забыли о священных местах, где нашли последнее пристанище властители минувших времен. А потом на протяжении еще нескольких веков, искатели сокровищ тащили из гробниц все, что можно было унести.

По этой банальной причине, когда Дарисия и те, кто последовал за ней в пустыню, появились в некрополисе, утробы пирамид были пусты. Не осталось даже праха когда-то захороненных властителей.

Иф-Шинн догадывалась, почему город мертвых был столь безнаказанно разграблен. В этом месте  она чувствовала только покой, сковавший вечным сном каменные блоки пирамид. И ни одного бессмертного воина не стояло на страже сокровищ…

- Я понимаю, что нет ничего хорошего в том, что мы заселили этот некрополис, - с усмешкой говорила Дарисия, - но эти гробницы хранят молчание. Здесь нет места древнему злу, нет следов деятельности Хозяев Мертвых, которых сейчас величают некромантами. Я это чувствую, иначе никогда не привела бы своих людей сюда. И мне не страшно оттого, что мое дитя появится на свет в усыпальнице… Потому что здесь мы в безопасности. Относительной, конечно же…

Иф-Шинн рассказывала Дарисии предания и легенды своего народа, и та старательно записывала их на хрустящем пергаменте. А еще задавала множество вопросов. Видела ли Иф-Шинн своими глазами другие миры? Нет? А может ли она, Дарисия, их увидеть? Нет, не сейчас, конечно,  - Дарисия предполагала, что любой сколь-нибудь ощутимый всплеск магии может привлечь к некрополису безжалостных убийц, но когда-нибудь потом… И в чем, собственно, разница между магией дуоттов и людской магией?..

На некоторые вопросы Иф-Шинн отвечала, на некоторые просто не знала ответа, и тогда волшебница аккуратно что-то отмечала в своих записях…

Частенько показывался Намир – тот самый черноволосый мужчина, что открыл клетку Иф-Шинн. Его уважали и боялись одновременно, ибо никто не мог превзойти Намира в искусстве владения клинком; каждый житель некрополиса беспрекословно, не обсуждая, выполнял его любое приказание – каким бы оно ни было. Тем не менее, Танцующая прекрасно видела, что на самом деле всем заправляет Дарисия. И, в общем, это было правильно, ибо Намиру все-таки не доставало знаний. Которыми в достаточной мере обладала волшебница.

- Он будет заботиться обо мне и о ребенке, которому предстоит родиться, - как-то обронила Дарисия с непонятным презрением в голосе, - хотя к этому ребенку Намир не имеет ни малейшего отношения…

Полурослик, единственный в отряде, тоже поначалу заходил поглазеть на дуотта и перекинуться парой слов с волшебницей, но потом куда-то исчез. Дарисия, равнодушно пожав плечами, пояснила только, что они сильно повздорили.

- Если ему здесь не нравится, пусть отправляется к своим и  ворует эльфок из Вечного леса. Я никого не держу – все эти люди свободны.

А упомянутые «свободные» люди частенько куда-то уезжали во главе с Намиром – и возвращались, груженные тяжелыми мешками.

- Некрополис – очень удачное место для убежища, - говаривала волшебница, - не будь в одной из гробниц выхода к подземной реке, никто бы здесь не выжил. Я вполне довольна собой – редко кому почти без чар удается найти в пустыне воду, да еще в таком количестве.

А однажды Иф-Шинн узнала, почему Дарисия была вынуждена скрыться среди песков и гробниц. Волшебница сама рассказала обо всем, полулежа на своей кровати и задумчиво прихлебывая травяной отвар из грубой глиняной кружки.

- Еще недавно я была лучшей ученицей Эхар-Ториса, Хозяина Волшебного Двора. В один прекрасный день он вызвал меня, сообщил, что собрался на покой. Но, как оказалось, он не мог назначить меня своей преемницей, потому что мой любовник, Керан, чьего ребенка я ношу, ничуть не уступал мне в Силе. Старик назначил испытание, и… Выяснилось, что он отдал-таки предпочтение Керану… Я проиграла. Но это решение, поглоти меня Тьма, было несправедливым!

В темных глазах Дарисии мелькнуло выражение странной грусти. Еще глоток. Словно ей было трудно говорить дальше.

- Не знаю, что на меня нашло. Я пришла к Керану и полоснула его ножом по горлу… Он был удивлен, даже не защищался. Знаю, что мог, но не сделал этого… Почему? Возможно, в тот миг он думал о нашем малыше… Глупо как-то все получилось.

Еще один глоток отвара и горькая улыбка на губах.

- Эхар-Торис, не желая марать свои слишком чистые руки, выставил меня из Волшебного Двора. Лишив, разумеется, всякой надежды на наследование его трона. Что мне оставалось делать? Податься в Ордос? Но наверняка старик оповестил там всех. Поэтому я подалась к разбойникам. Да, Иф-Шинн, не смотри на меня так. Все эти люди – убийцы, а Намир – их главарь… И они ценят меня, потому что небольшая помощь мага иногда очень даже к месту в их ремесле.

Дарисия тяжело поднялась, поставила чашку на стол.

- А потом… Мы ушли в пустыню. Я сильно подозреваю, что меня ищут те, с кем я была в свое время знакома. Маг не должен позорить Волшебного Двора, и потому преступивший закон должен быть уничтожен… Но пока что… Мне удавалось скрываться от них… Пока что…

- Ты жалеешь о том, что убила Керана? – Иф-Шинн позволила себе задать вопрос.

Волшебница равнодушно пожала плечами.

- Глупые и запоздалые терзания… А толку-то? Он отнял у меня все. Это я должна была стать хозяйкой Волшебного Двора! К тому же… Я не уверена, что Керан действительно умер. Эхар-Торис мог спасти его. Вопрос в том – спас ли?

И она, судорожно запахнув на груди плащ, покинула усыпальницу.

…А одним свежим утром в прохладном нутре гробницы родился ребенок, и коричневые руки дуотта были первым, с чем он столкнулся в этом мире.

- Дай-ка ее сюда, - прошептала Дарисия, - мою девочку… Как мы назовем ее, Иф-Шинн?

Танцующая Со Смертью неодобрительно покачала головой.

- Вы, люди, слишком торопитесь, давая имена своему потомству. Имя должно быть дано в соответствии с расположением звезд, и в соответствии с тем, что ты хочешь от своего ребенка. Ибо только имя являет истинную сущность своего обладателя.

Дарисия вымученно улыбнулась.

- Хорошо. Тогда придумай сама ей имя, Иф-Шинн… Пусть это будет сильное, волевое имя, и пусть моя дочь получит все, чего лишилась я сама…

Через некоторое время они заснули – мать и ребенок. А Иф-Шинн, взяв кусок пергамента, перо и чернила, занялась расчетами.

В самом деле, дуотты никогда не давали своим детям имен просто так. Двое ее собственных детей, жизни которых унесла война, носили гордые, мудрые имена. Оба они были магами, и видели то, что не было доступно прочим… Иф-Шинн вздохнула. Линии гладко ложились на пожелтевший пергамент, соединяя опорные точки. Постепенно вырисовывалась общая картина – в ней было все: и мудрость, и воля, и немалая толика коварства, необходимого, чтобы выжить среди людей… Иф-Шинн вспомнила своих детей – по каким путям они сейчас шагают? Конечно же, им не встретиться сейчас, но как бы хотелось… Увидеть их – еще раз.

Она завершила расчеты, пробежала глазами получившийся рисунок… Все было просто великолепно. Имя, обладательнице которого  - если она выживет, разумеется, - предстояло вершить судьбу Эвиала.

И вдруг странный звук привлек ее внимание.

Тихое шипение. 

Иф-Шинн оторвала взгляд от своего творения  – и обомлела, хоть никогда и не отличалась особой пугливостью.

Прямо над столом в сумеречном воздухе подземелья образовалась прореха в пространстве, источающая слепящий синий свет.

Дарисия и малышка по-прежнему спали в своем углу.

А дыра, края которой уже начали светиться багровым, все росла и росла.

Иф-Шинн замерла, потеряв способность двигаться. Будто приросла к стулу. И все глядела и глядела в глубину разрыва материи.

Там что-то происходило: сначала это была просто мешанина красок, затем появилось темное пятно, постоянно меняющее свои очертания, и наконец…

Танцующая Со Смертью увидела мужчину в запылившейся дорожной одежде. У него были черные волосы с проседью на висках, бледная кожа и светло-зеленые глаза. Иф-Шинн увидела его так четко, что сумела разглядеть даже белый рубец, пересекший горло от уха до уха… А он, удивленно приподняв брови, смотрел сквозь нее – на спящих женщину и ребенка, и уже начал медленно поднимать руку… Керан. Чудесным образом выживший отец малышки.

Иф-Шинн наконец обрела способность двигаться. Не совсем соображая, что делает, схватила со стола котелок с кипятком, и, размахнувшись, швырнула его в непрошеного гостя.

Хлопок – и все исчезло. В том числе и котел.

- Что случилось, Иф-Шинн? – Дарисия тревожно приподнялась на постели, прижимая к себе ребенка.

- Сюда приходил твой враг, - коротко ответила Танцующая. Лицо волшебницы покрыла мертвенная бледность.

…Иф-Шинн коротко описала прореху в пространстве и того, кого она там увидела. На протяжении всего рассказа Дарисия молчала, только хмурилась, а потом чуть слышно прошептала:

- Значит, он все-таки жив… И знает теперь, что мы здесь… Но как он нашел меня?..

В ее голосе Иф-Шинн услышала безнадежное отчаяние. А еще – страх.

- Думаю, он скоро сам пожалует сюда. Говоришь, бросила в него котелок с горячей водой? – волшебница нервно хихикнула, - правильный подход, Иф-Шинн. Думаю, ему не слишком это понравилось… Но ты поступила правильно. Единственным верным способом! Равновесие Пути было нарушено, и Керана могло зашвырнуть  куда угодно…

Иф-Шинн только пожала плечами – она не совсем понимала, о чем идет речь.

- Ты придумала имя моей малышке? – вдруг спросила Дарисия, - оно… Красивое?

Танцующая посмотрела на сморщенный живой комочек, шевелящийся в руках волшебницы.

- В нем мудрость и власть. Ты же этого хотела?

***

А к вечеру следующего дня случилось то, чего Дарисия опасалась.

Она как раз кормила ребенка, когда, даже не постучавшись, в комнату ввалился Намир. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – случилось что-то из ряда вон выходящее.

- Госпожа! Отряд… Сюда идет отряд. Они прикрывались, наши дозорные увидели их только у границы некрополиса! И они… Вот-вот будут здесь. Мы… готовимся.

Волшебница, словно  и не слышав, продолжала кормить ребенка.

- Дарисия!??

Иф-Шинн удивленно моргнула – не часто Намир обращался к Дарисии по имени, все больше величая госпожой.

Поцеловав дитя в лобик, женщина медленно проговорила:

- Кажется, я знаю, что им нужно, Намир. Собирай своих людей, и… Уходите отсюда подальше. Они пришли за мной.

Намир застыл, не веря собственным ушам. Затем его кулак с грохотом опустился на столешницу.

- Тише, ребенка испугаешь, - проворчала волшебница.

- Ты просто ума лишилась, если думаешь, что я тебя оставлю!

На смуглом лице Намира застыла маска отчаяния.

- Но у тебя нет выбора, Намир. Там… - она на миг замолчала, темные глаза подернулись дымкой, - там есть маг. Всего лишь один, но… Боюсь, нам  с ним не справиться. Подумай хорошенько, зачем тебе и твоим людям рисковать своими жизнями? Дело-то касается только меня… И еще этой малышки, как мне кажется.

- Нет, - он покачал головой, - я не позволю им… В конце концов, я не оставлю тебя в беде, Дарисия. Неужели ты не понимаешь? Ведь это… Так просто…

Волшебница пристально посмотрела на него.

- Ты осознаешь, что можешь погибнуть? Я еще раз говорю – собирай своих и уходите.

- Нет. Мы останемся.

Резко повернувшись, он выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

-         Ох, какой дурак, - горько прошептала Дарисия.

Сев на постели, протянула девочку Иф-Шинн.

- Подержи-ка ее. Мне нужно одеться. Кажется, это будет моя последняя… Битва…

Танцующая Со Смертью промолчала. Да и  что она могла сказать? Живой комочек зашевелился в ее руках и захныкал.

Дарисия расчесала свои густые пепельные волосы, облачилась в свободное платье, которое ей принесли еще утром. Неуклюже наклонившись, пошарила рукой под кроватью и вытащила оттуда кожаные башмаки.

- Сейчас ты возьмешь ее, - тихо сказала волшебница, кивнув на ребенка, - и спрячешься в каком-нибудь укромном местечке. Чтобы ничего не случилось с моей дочкой… Она должна жить, понимаешь? Обещай, что сделаешь все, чтобы девочка осталась в живых! Ну?!!

В глазах Дарисии блеснули  слезы. И у Танцующей возникло тягостное чувство, что это – их последний разговор. Она растерянно кивнула.

- Я сделаю все, что смогу.

- Вот и прекрасно. Пусть удача не покидает вас.

Дарисия несколько мгновений смотрела на детское личико, а потом, словно боясь растерять всю свою решимость,  быстро вышла из комнаты.

Иф-Шинн немного задержалась, закутывая доверенного ей ребенка в плащ, и выскользнула следом, раздумывая, где лучше всего укрыться.

…Всадники были уже совсем близко. Солнце играло на блестящих доспехах, воздух полнился конским ржанием и металлическим клацаньем. Жители некрополиса попрятались среди гробниц, затаились.

Иф-Шинн, прокравшись вдоль осыпающейся стены, юркнула в темный зев одной из пирамид – достаточно узкий, чтобы туда никто не полез, и вместе с тем расположенный на некотором возвышении, так, что она могла наблюдать за происходящим. Подошвы башмаков заскользили по гладкому скосу тоннеля, ведущего в усыпальницу; несколько мелких камешков с шорохом скатились вниз. Иф-Шинн, придерживаясь одной рукой за  каменный выступ, а другой прижимая к себе малышку, нашарила выступ в стене и замерла, упершись в него ступнями. По крайней мере, теперь она могла не опасаться того, что неожиданно соскользнет в непроглядный мрак необжитой гробницы.

…Дарисия неторопливо вышла на открытое место, где ее было хорошо видно непрошеным гостям. Тут же просвистело несколько стрел – но все они сгорели еще в воздухе, не долетев до своей цели.

- Стойте! Не стрелять!!! – услышала Иф-Шинн.

Вперед, на тонконогом вороном коне, выехал человек в простом дорожном плаще. Поднял руки в воздух, показывая, что в них ничего нет.

- Зачем ты приехал, Керан? – негромкий голос волшебницы удивительным образом разносился далеко вокруг некрополиса, перекрывая лязг рыцарских доспехов - ты хочешь вернуть долг?

Тот, к кому она обратилась, неожиданно спешился и быстрым шагом пошел вперед, не обращая внимания на предостерегающие крики.

- Дарисия. Я пришел не за тобой. Ты ведь знаешь, что не в моей привычке сводить старые счеты. Я пришел, чтобы забрать ребенка, который по закону принадлежит Двору.

Иф-Шинн не была магом. Но даже ее коснулась обжигающе-горячая сила, что пульсировала вокруг Керана, собираясь в тугой кокон.

- И для этого ты привел с собой весь гарнизон Волшебного Двора? Всего-то для того, чтобы отобрать дитя у беззащитной женщины? – голос Дарисии предательски дрогнул, а потом, медленно, с нажимом, она произнесла:

- Уходи. Ребенок умер.

Керан не остановился, продолжая идти вперед. Танцующая уже могла разглядеть и его черную шевелюру, взлохмаченную жарким ветром пустыни, и дорогую одежду под запылившимся плащом, и блеск тяжелого золотого медальона… Маг снова заговорил -   в его голосе не было ни капли гнева. Просто усталость.

- Ты лжешь. Мы не уйдем отсюда, пока не получим то, зачем пришли. В конечном счете, я могу призвать всю мощь Волшебного Двора, и тогда тебе придется несладко.

- И почему же ты не привел всех сразу? – голос Дарисии звенел от ярости, как натянутая струна.

- Это мое личное дело. Рыцари здесь только потому, что я опасаюсь тех сюрпризов, которые скрывают  пирамиды… Ты ведь хорошо подготовилась к моему появлению, не так ли?..

И в этот миг люди Намира атаковали, подобно тварям Тьмы вырываясь из провалов гробниц.

Керан мгновенно окутал себя призрачным облаком; еще один, едва различимый миг – и он уже был на небольшом пригорке, за своими рыцарями. Примерно то же самое проделала и Дарисия – просто испарилась, исчезла, а через несколько мгновений появилась сбоку, на полуразрушенных ступенях одной из пирамид. Достаточно близко от места, где пряталась Иф-Шинн.

- Это глупо! – крикнул маг, одновременно разводя в стороны руки. На его пальцах заплясали синие огоньки, - как бы цена не оказалась слишком высокой!..

Волшебница ничего не ответила, сосредоточенно плетя свое заклятье.

Иф-Шинн  опустила глаза.

Люди. Существа, не представляющие свою жизнь без боли и крови. И почему они не только выжили, но и успешно продолжают  расселяться по землям Эвиала?

Малышка проснулась, разбуженная шумом, и Танцующая принялась ее укачивать. Хотя, даже заплачь она – все равно никто не услышал бы. В такой-то кутерьме.

Тем временем две живых волны сшиблись на границе некрополиса. Все перемешалось в кровавую кашу: сверкающие латы, темные куртки разбойников, обезумевшие лошади.

Маги, занятые исключительно друг другом, не обращали ни малейшего внимания на резню. Высоко в небе с грохотом сталкивались огненные вихри, рождались – чтобы тут же погибнуть – призрачные существа столь отвратительного вида, что даже Иф-Шинн не могла смотреть на них без содрогания. Шел спор на языке чистой магии, и победить в нем должен был самый выносливый. Ибо Сила была в одинаковой степени покорна этим людям, ставшим друг другу лютыми врагами.

…Тем временем рыцари, не смотря ни на что, начали теснить разбойников; последние  медленно отходили к черным провалам гробниц. Иф-Шинн из своего укрытия видела, как, повернувшись к Дарисии, что-то хрипло прокричал Намир. Волшебница отвлеклась – всего лишь на несколько мгновений. Но этого оказалось достаточно: Керан нанес удар. Фиолетовая молния обвила Дарисию; та запоздало окутала себя сизым коконом, который, видимо, смягчил удар. И все же… Бой был проигран. 

Дарисия упала на колени, вцепившись ногтями в собственное лицо и судорожно пытаясь содрать несуществующую маску.

Намир мгновенно очутился рядом с ней, легко подхватил на руки, сбежал со ступеней… И в этот миг их настигло еще одно заклятье Керана.

Тело волшебницы скрутила жестокая судорога, быстро передавшаяся и тому, кто держал ее на руках. Глухо вскрикнув, Намир завалился на бок, прикрывая собой бьющуюся в конвульсиях Дарисию. Они были совсем близко от Иф-Шинн, так близко, что она видела и искаженное болью лицо разбойника, и мертвенную бледность волшебницы, и кровавые следы от ногтей на ее лице…

Шум битвы перекрыл мощный голос мага.

- Назад, всем назад! Отступайте!

Керан на своем пригорке окутался сизой дымкой, готовясь к перемещению, но, судя по всему, уже не мог проделать это также быстро, как в начале боя. Рыцари организованно двинулись назад, прикрываясь щитами от стрел вконец озверевших, загнанных в угол разбойников.

Намир тем временем пришел в себя, и  медленно поднимался – неуверенно, словно что-то сковывало его движения. По его лицу катились крупные капли пота, каждое движение давалось с видимым усилием.

А Керан уже был рядом – Иф-Шинн, к своему удовольствию, заметила, что его прямо-таки шатает от слабости. Маг остановился прямо над Дарисией, с холодным интересом наблюдая за попытками Намира поднятсья на ноги, затем взмахнул рукой, и…

Танцующая видела, как все дальше и дальше в пустыню отступает гарнизон Волшебного Двора, отбиваясь от наседающих жителей некрополиса. Видела, как в песок валятся фигуры в серебристых доспехах. Но – звуки боя умерли. Словно Керан задернул невидимый занавес…

Над пирамидами повис купол тишины.

- Зачем тебе все это? – спросил маг.

Удивительно спокойный, но все же усталый голос. Смертельно усталый.

- Зачем ты лезешь не в свое дело?

Из горла Намира вырвался сдавленный стон, но он упорно продолжал подниматься на ноги.

- С дороги! Я все равно… Ты ее не получишь!

- Какое мужество! – маг покачал головой, - Неужели… Неужели она всем вам так заморочила головы, что ты готов за нее умереть?

- Ты ее не получишь, - упрямо повторил Намир.

Неловкий выпад, без труда отбитый магическим щитом. Керан досадливо поморщился.

- Я могу раздавить тебя, но не привык убивать все, что движется. Посмотри – она умирает.

Белая, изящная  рука Дарисии на сером песке, дернулась. Судорожно сжались в кулак тонкие пальцы.

Из горла Намира вырвался горестный вопль; он еще раз атаковал Керана. Естественно, безуспешно – Иф-Шинн даже почудилось, что она слышит скрежет стали о невидимую преграду.

- Даже мертвую ты ее не получишь!

Маг неподвижно стоял и просто смотрел на Дарисию.

- Я не коллекционирую мертвых… Намир. И не моя вина, что ее ненависть ко мне оказалась так велика, что она решилась жертвовать всеми вами.

- Она не заставляла нас драться, - прошипел разбойник, оставив бесполезные попытки разбить защиту мага, - я по своей воле пошел за ней. И тебе этого не понять, волшебник.

Керан пожал плечами.

- Что ж, каждому свое. Но, может быть, ты позволишь мне перекинуться с ней парой слов, пока она еще в сознании? Единственное, что мне нужно – узнать, где она спрятала наше дитя, пока с ним ничего не случилось.

Дарисия слабо шевельнулась и издала какой-то булькающий звук. Намир упал рядом на колени, приподнял ее голову – Танцующая видела, что изо рта волшебницы вялыми толчками выплескивается темная кровь. Керан присел рядом на корточки – и пальцы Дарисии судорожно вцепились в его рукав. Выплевывая каждое слово с порцией темной крови, она прохрипела:

- Ты… Ничего… Не получишь…

Керан покачал головой.

- Дарисия. Позволь, я помогу тебе. А потом ты отдашь мне ребенка. Согласись, это лучший вход… Из сложившейся ситуации…

Он протянул свободную руку к голове волшебницы, но Намир молниеносным движением перехватил его запястье.

- Не смей…

- Не будь дураком, - зло оборвал его Керан, - ей нужна помощь. И немедленно. Ты же не хочешь ее потерять? Хотя…

Внезапно маг застыл, словно прислушиваясь к чему-то. Иф-Шинн поежилась – неужели почувствовал их? Но нет. Лицо Керана побелело.

- Дарисия? Что ты делаешь???

Вместо ответа раздался хриплый смех вперемешку с бульканьем. Голова волшебницы откинулась назад, глаза закатились, сведенные судорогой пальцы по-прежнему мертвой хваткой держали Керана.

Тот  в упор посмотрел на замершего в недоумении разбойника.

- Беги! Что смотришь? Беги, идиот, прячься!!!

Тело волшебницы окуталось багровым сиянием, которое было заметно даже в солнечном свете. Купол тишины распался; со всех сторон хлынул шум.

- Беги, все бегите! – во всю силу легких прокричал маг. Он с усилием освободился из капкана  пальцев волшебницы.

В голосе Керана слышался животный страх перед чем-то неотвратимым. Этот страх передался Намиру; все еще недоверчиво глядя на мага, но вместе с тем чувствуя что-то неладное, происходящее с Дарисией, он сделал шаг по направлению к одной из гробниц…

Кожа волшебницы уже трескалась, как пересушенная зноем земля. Но вместо крови Танцующая видела только нестерпимо яркое сияние.

Иф-Шинн, чувствуя, как стягиваются болью сухожилия, изо всех сил оттолкнулась от  камней. Вниз, вниз, как можно быстрее!  Иначе…

Всепожирающее пламя рванулось следом за ней, лизнуло спину, вмиг превратив одежду в пепел и оплавив чешую. Она закричала.

Смерть была там, снаружи; дышала нестерпимым жаром в прохладное нутро гробницы. Иф-Шинн вдруг подумала о том, что вот, наконец, и настал тот час, которого она так ждала. Она медленно шагала вперед – по старой, заросшей жухлой травой  дороге. Впереди возвышались врата – и ничего прекраснее этих врат она  никогда не видела в своей жизни. Обернувшись назад, Иф-Шинн увидела свой народ, ютящийся в древнем замке, увидела себя, исполняющую первый ритуальный танец. Где-то рядом мелькнули лица Дарисии и Керана, а потом и сморщенный, разрывающийся в крике комочек… О, это обреченное человеческое дитя… Дитя Врагов. И в то же время ни в чем не повинное. Удивляясь самой себе, Иф-Шинн протянула руки к малышке. А врата стали таять в серой мгле, отдаляясь. Сгустилась непроглядная тьма, захватила, закружила в своих прохладных волнах забвения… Только ледяные пальцы в нетерпеливом ожидании касались сознания…

Боль охватила все ее существо. Танцующая Со Смертью с трудом приподнялась на руках… Сколько же времени прошло?..

Огненный вихрь, исчерпав всю влитую в него мощь и пожрав все живое, до чего смог добраться, утих. Шипя от невыносимой боли в сожженной спине, Иф-Шинн отогнула плащ. Девочка осталась невредима.

- Что ж… Надо выбираться отсюда. Не можем же мы здесь сидеть вечно, - пробормотала Танцующая. Новый путь уже ждал ее, время истекло. А потому следовало торопиться…

***

Она с большим трудом узнала место, где провела столько дней. Камни пирамид и песок почернели, оплавившись от страшного жара. Тишина окутала город мертвых – в живых не осталось никого. Ни рыцарей, ни разбойников. Доспехи и оружие попросту вплавились в черный монолит.

Иф-Шинн задумалась. Малышка затихла у нее на руках, но это ненадолго. Скоро она проголодается, и…

Что тогда? Что ты будешь делать, Танцующая Со Смертью? Чем ты накормишь этого человеческого ребенка посреди пустыни? Не лучше ли сразу убить ее, чтобы избавить от мучений?

Танцующая Со Смертью упрямо мотнула головой, отгоняя назойливую мысль. Она достаточно мудра, не даром прожиты столетия, и обязательно придумает, как накормить ребенка. Все-таки уцелели жилища в черных утробах гробниц, возможно, там она найдет что-нибудь…

Ну а дальше? До ближайшего людского поселка день езды на быстром коне. Сколько времени потребуется, чтобы раненная старуха дотащилась туда своим ходом? Да и зачем? Ты снова хочешь оказаться в вонючей клетке, Иф-Шинн?.. А ребенок, которого принесет дуотт, какая судьба ждет ребенка? Скорее всего, незавидной будет ее участь.

Иф-Шинн медленно, пошатываясь, брела по еще горячей корке спекшегося песка, в растерянности оглядывая место, ставшее могилой полусотне людей. Солнце уже село, и небо стремительно наливалось мраком. Только росчерк заката у самого горизонта пылал как свежая рана…

Твое время истекло. Торопись, Иф-Шинн. Прими какое-нибудь решение. Тебе остался только один, последний шаг, чтобы завершить Старый Путь.

- Но что я могу сделать? Что?..  – пробормотала она, - Что?!!

Ей никто не ответил. Только у самого горизонта на западе зажглась первая, пока еще бледная, звезда. А затем…

Внезапно Иф-Шинн показалось, что рядом кто-то захрипел. Замерев, она прислушалась. Неужели?.. Нет, послышалось. Иф-Шинн вздохнула. Это всего лишь игра ее не в меру разыгравшегося воображения… Звук повторился. Боясь поверить в чудо и прижимая к себе девочку, Танцующая со Смертью заглянула за угол пирамиды… И отчего-то почти не удивилась, увидев мага Волшебного Двора.

Лежа навзничь, он медленно приходил в сознание. Богатая одежда превратилась в опаленные лохмотья; на лице – сплошная маска из запекшейся крови и гари. На шее неестественно ярко белел рваный шрам.

Керан закашлялся, перевернулся набок и опять застыл, так и не заметив Иф-Шинн.

Осторожно, стараясь не шуметь, она положила ребенка на теплую ступеньку одной из гробниц, затем также неслышно приблизилась к распростертому магу. Спина полыхала болью, но Иф-Шинн все же заставила себя двигаться так, чтобы он не услышал ее приближения.

Керан все также лежал на боку;  в сумерках было видно, как его бьет озноб. Танцующая наклонилась и легонько коснулась его плеча; маг вздрогнул и повернулся.

По замаранным щекам пролегли две светлые дорожки. Но, увидев нависшего над собой дуотта, Керан лишь горько улыбнулся.

- Я помню тебя. Это ты бросила в меня котелок.

Иф-Шинн молча кивнула, с отстраненным любопытством ожидая его дальнейших действий.

- Ты… Тоже хочешь меня убить? Если ты жила с… Дарисией, - он поморщился, будто одно имя причиняло боль, - что ж, самое время. Она… Потратила столько усилий… А ты можешь завершить начатое.

Она молчала, разглядывая мага. Да, судя по всему, сейчас он действительно беспомощен. И даже она, старуха, может отобрать его жизнь.

- Чего ты ждешь?

- Я хочу отдать тебе ребенка. Мое время вышло…

Короткий смешок. Видимо, он не совсем понял, что она хотела сказать.

- Ребенок умер. Ведь так?

- Вставай, - Иф-Шинн покачала головой, - я слишком стара и… ранена, чтобы тащить тебя на себе. Ты должен забрать ее.

- Ее?..

Керан недоверчиво посмотрел на Иф-Шинн.

- Да, девочка. Тебе следует забрать ее отсюда… Она давно не ела.

Маг с видимым усилием сел.

- Ты можешь отдохнуть и восстановить потраченные силы в ее доме, - поспешно добавила Иф-Шинн.

- Покажи мне мою дочь.

Иф-Шинн вернулась за девочкой и дала ее Керану.

- Она… Дала имя ребенку?

- Да, конечно. Ее зовут Мегана.

Керан оторвался от созерцания розовенького личика и удивленно посмотрел на Иф-Шинн.

- Мегана? Странное имя.

- Так ее назвала мать.

- Ну, что ж. Мегана так Мегана. Мегги. На, возьми ее. Сейчас я поднимусь, и мы пойдем.

… Иф-Шинн отвела мага туда, где раньше жила Дарисия. Мегги наконец проснулась и принялась требовать пищу в свойственной для маленьких детей манере. Керан только и смог, что виновато пробормотать что-то вроде «я не могу наколдовать для нее молока».

Он умылся в тазу, который раньше служил Дарисии, смыл всю копоть и кровь с рук и лица. Внимательно оглядел комнату и криво улыбнулся.

- Она была честолюбива, - сказал он ни с того, ни с сего, - Честолюбие взрастило зло в ее сердце. Результат ты видела… Она не погнушалась убить даже тех, кто помогал ей. А этот… Намир… Умер, не успев понять, что был всего лишь полезным человеком.

Иф-Шинн молча кивнула. Керан присел на стул, устало подперев голову руками.

- Тебе нужно постараться собрать все силы, - сдержанно напомнила Танцующая, - Мегана голодна.

- Да, я слышу, - усмехнулся маг, - но мне потребуется много сил… Чтобы взять с собой вас обеих.

Иф-Шинн внимательно посмотрела на него – Керан не думал шутить. Говорил то, что думал. Что ж, еще один достойный уважения представитель человеческой расы.

- Я не пойду с вами.

- Ты останешься здесь? Но… – брови мага удивленно приподнялись, - нет, я не позволю тебе. Как хозяин Волшебного Двора, я приглашаю тебя к нам. И тебе обязательно найдется место…

Иф-Шинн улыбнулась. И подумала, что человеку улыбка дуотта кажется хищным оскалом.

- Нет, Керан. Я отказываюсь. Возможно, тебе этого просто не понять, но… Забирай ребенка и уходи.

В зеленых глазах мага все же мелькнуло нечто, похожее на понимание.

- Как знаешь. Я не буду настаивать.

Касание ледяных пальцев на  самой кромке рассудка.

Иф-Шинн вздрогнула. Знакомое, до боли знакомое чувство…

- На самом деле я очень стара, Керан. И мне пора. Уходите прямо сейчас, - твердо сказала она, - здесь вам больше нечего делать.

Керан кивнул.

- Как скажешь. Видишь, я больше ни о чем тебя не спрашиваю. Но все равно – спасибо.

Он поднялся, взял на руки плачущего ребенка и улыбнулся…

- Прощай… Иф-Шинн.

Ей оставался всего лишь один шаг.

Еще через несколько мгновений их окутало голубоватое сияние, и Танцующая осталась одна. Боль овладела ею целиком, туманя рассудок.

Иф-Шинн, пошатываясь, выбралась из усыпальницы на поверхность. Светила полная луна; в ее призрачных лучах оплавленный камень сверкал, как глазурь на башнях города Двеллитт. Хотя… Разве можно вернуть Двеллитт? Он был разрушен до основания в войну Волка… И тогда же погибли оба ее ребенка…

Иф-Шинн начала свой последний ритуальный танец. Танец Смерти.

Поначалу ее движения были неуверенными, медленными. С каждым жестом Танцующая преодолевала боль, поселившуюся в теле, но потом, по прошествии некоторого времени, ощутила небывалую легкость и силу. Танец набирал темп, и молчаливые пирамиды одобрительно смотрели на мечущуюся в лунном свете черную ломаную тень.

…Небо дрогнуло, качнулось в недосягаемой вышине.

Голова коснулась теплого оплавленного песка.

И луна с удивлением глядела своим желтым глазом на распростертое далеко внизу тело старухи-дуотта.

Иф-Шинн остановилась. Дорога, по которой она до сих пор шагала, резко обрывалась, упираясь в высокие врата, излучающие прекрасный, ни с чем не сравнимый свет. По обе стороны тянулась высокая стена, полыхающая всеми цветами радуги. Обернувшись назад, Иф-Шинн увидела свой народ, ютящийся в древнем замке, увидела себя, исполняющую первый танец смерти. Где-то рядом мелькнули  Дарисия и Керан, а потом и сморщенный, разрывающийся в крике комочек, названный Меганой. Керан держал ее на руках и улыбался. Чуть помедлив, Иф-Шинн толкнула створки врат – они легко подались. Прямо за ними начиналась аккуратная, мощеная новым булыжником дорога. Где-то вдали вспыхивали и гасли звезды, рождались и умирали миры.

И Танцующая Со Смертью решительно шагнула вперед.

Проголосуйте за эту работу.