|
Арк, Солей, Кутул,
Лив, Флавиз, Угус, Гарам -
Радуга земная.
Шёл дождь.
Обычный дождь, несущий влагу лесам и полям. Он глушил звуки и
смывал запахи на лесных тропах.
Всякая зверушка, мелкая и крупная, пересиживала непогоду, где
придётся. Кто мог, забился в сухую нору, кому-то повезло укрыться под
пышными кронами Raggacmia, древесных патриархов, ровесников Мель-
ина.
А кто-то довольствовался и обычными пихтами, сущими детьми по
сравнению с древними великанами, но чьи высокие, угрюмо-зелёные
шатры тоже давали убежище от холодных осенних капель.
Это была полоса ничейной земли. Здесь заканчивался обычный лес и
начинался необъятный Дадрроунтгот, заповедное сердце Дану.
Его границы очерчивали величавые Истинные Деревья, чья листва
даже в дождь полыхала неугасимым червонным золотом.
Сошедшие из-за дождя с натоптанной тропы люди укрылись под
пихтовой сенью, там было даже уютно, только от мокрых пихт тянуло по-
гостом. То есть пахнуло-то именно пихтами и ничем больше, да только
ветви их - первое украшение людских похорон.
Тем девяти, что пережидали дождь было, впрочем, глубоко плевать,
чем пахнет вокруг. Им мешал дождь, зарядивший так некстати. Обидно
было задерживаться, но и поделать было ничего нельзя. Приходилось
ждать.
Тугие капли отстучали по кронам, ветер умчал тучи, дождь ушёл
дальше. Предзакатное солнце подсветило громадную радугу, разноцвет-
ным венцом вставшую над золотым челом Друнского леса.
Осенённые радугой, Истинные Деревья возвышались над пихтами,
грабами и соснами, словно величавый утёс над прибоем.
- У-у, раскинулся мерзкий Друнг: - пробурчал один из людей, вы-
бираясь из укрытия на поляну и отряхиваясь, - не обойдешь, не объе-
дешь...
За ним, путаясь в слишком длинном для него плаще, вышел из-под
пихты второй, совсем ещё подросток.
- Но мы же маги! - возмутился он, услышав возглас первого. - Для
нас не должно быть преград!
- Видишь вон, впереди, за лощиной стоит великан в золотых листь-
ях? - ехидно осклабился первый. - Дойди до него и попробуй сотворить
простейшее заклятье - закончишь формулу с трепыхающейся в сердце
стрелой Дану.
Подросток надулся. Из-под капюшона блеснули чёрные глаза.
- Мы маги, - упрямо сказал он. - У нас сила знания. Мы - соль этого
мира. Так говорит магистр.
- Мы - никому не нужные маги, - присоединился к ним третий, при-
земистый и кряжистый. - Мы маги, сделавшие своё дело. Берег Черепов в
прошлом. Война в прошлом. Теперь - мир. У людей - своё, у нелюдей -
своё.
- А у нас нет работы: - фыркнул первый. - Мы слишком хорошие
спецы, чтобы опустится до должности придворного чародея в каком-
нибудь захудалом замке.
- Не пугайте мальчика, - раздался насмешливый женский голос.
Четвёртой оказалась светловолосая, очень красивая женщина. Она
брезгливо стряхивала с плаща пожухлые пихтовые иглы.
- Магистр уладит это, он же обещал: - почти пропела она. - Иначе,
зачем ему семь безработных магов и один маг-недоучка? Зачем он нас со-
брал, а теперь ведёт какими-то кабаньими тропами неизвестно куда?
Ведь сам магистр такой же безработный, бездомный и безденежный, как и
все мы... Он обещал всё нам рассказать, да только молчит. Мы мокнем
под вонючей пихтой в опасной близости от данских лучников - и ради че-
го? Я бы с удовольствием продала свои магические способности тем же
Дану, да только у них и без меня чародеев хватает.
- Ты бы продешевила, дорогая, - безмятежно отозвался тот, кого
женщина назвала магистром.
Это был высокий худой старик. Он вышел на поляну, откинул назад
капюшон и, запрокинув лицо, с удовольствием разглядывал радужный
венец.
- Красота небесная, - одобрительно заметил он. - Жаль, что люди
редко смотрят в небо. Лив, тебе какой цвет платья нравится?
- Голубой... - настороженно отозвалась красавица по имени Лив. -
Вы присматриваете мне платье в подарок, дорогой магистр?
- Я присматриваю всем нам источник дохода, - отозвался старик,
продолжая созерцать небеса. - Нет, удивительно всё удачно складывается.
Нерг у нас молодой, быть ему бесцветным. А остальные право на цвет за-
служили. Выбирайте, дети мои, кому какой? Лив голубой заняла.
- Я выбираю фиолетовый, - басом сказал кряжистый чародей, объяс-
нивший юному Нергу, что они - никому не нужные маги. - И что из это-
го?
- Отлично Кутул, - подбодрил его старик, - следующий. Арк, ты?
- Красный! - отрывисто сказал тот, кого назвали Арком.
- Гарам?
- Оранжевый, раз красный Арку достался.
- Флавиз?
- Беру зелёный.
- Хороший выбор. Угус?
- Жёлтый.
- Я хотела жёлтый! - раздался возмущённый женский голос. - Раз у
Лив голубой!
Это из-под пихты выбралась последней ещё одна чародейка, такая же
красивая, как и Лив, но темноволосая.
- Солей, дорогая, - укоризненно произнёс магистр, - не надо везде
опаздывать. Теперь твой цвет - синий.
- Синий тебе к лицу, не переживай, - сладким голосом произнесла
Лив, умело растравляя негодование подруги. - Очень практичный цвет.
На нём и пятна не видны... В нашем бедственном положение и такая ме-
лочь имеет значение.
Солей задохнулась от негодования, а старый магистр лишь улыбнул-
ся.
- Я никого не принуждаю идти со мной, - мягко сказал он. - Я лишь
предлагаю самым сильным, умным, умелым, жёстким и, надеюсь, глубоко
беспринципным магам, оставшимся не у дел после недавнего замирения
народов иную долю, чем та печальная участь, на которую они обречены.
Очень скоро выхода уже не будет: либо вы будете вынуждены продавать
свой дар за медяки, или обслуживая мелких баронов, или опускаясь до
уровня деревенских знахарей, либо на вас будут устраивать охоты, как на
бешеных собак, потому что бродячий маг-одиночка слишком опасен, что-
бы оставаться живым. В первую очередь для своих более успешных кол-
лег, лижущих баронские пятки.
На последних словах в мягком голосе старика прорезалась сталь - и
снова исчезла, словно укрытый в складках одежды стилет.
- Мастер Комнинус, а что такое беспринципный? - переспросил
юный Нерг, постигавший под руководством магистра тайны магии почти
что с пелёнок. В книгах такого слова ему не встречалось, а с обычного
общения он был лишён.
- Это, дитя мое, значит свободный от диктата чьих-либо правил, -
охотно объяснил старый магистр. - Что нам Дану, эльфы или гномы с их
кодексами чести и нерушимыми обычаями - они Нелюдь, а мы - люди.
Что нам людишки с их мелочными законами и дурацкими порядками -
мы выше их толпы, мы маги.
Он обвёл взглядом окруживших его чародеев.
- И именно здесь, на земле, не принадлежащей ни людям, ни Дану, я
положил начало тому, что спасёт нас, что станет нашей силой. Первый
шаг сделан. Всё остальное проще.
- А можно поподробнее, магистр? - не смолчала Лив. - Красивые
слова - это очень хорошо, но...
- По-моему, утрясать дела на мокрой полянке неразумно, не так ли,
дорогая Лив? Нам пора.
- А куда мы направляемся, мастер? - чуть ли не хором спросили Арк
и Гарам.
До недавнего времени они болтались в Мельине, пробиваясь случай-
ными заработками. Но работы становилось всё меньше и меньше - и в
первую очередь у молодых магов, не имеющих громких имён.
Искать счастья в захолустье, подобно коллегам, ни Арку, ни Гараму
совсем не улыбалось. Они были магами высшей ступени, и неутолённое
честолюбие грызло обоих.
Но с недавних пор чувство голода стало их постоянным третьим
спутником, пусть не мучительное, пусть умело заглушаемое магическим
образом, - но оно неустанно нашептывало приятелям, что маги тоже нуж-
даются в пище, как и обычные люди.
Вопрос Лив про подробности их похода Арку и Гараму очень понра-
вился, потому что игра в раздачу цветов вызвала лишь глухое раздраже-
ние. Лив права в том, что им сейчас надо о куске хлеба думать, а не раду-
гу в небе созерцать. Комнинус Страза, конечно, великий маг и мудрец, но
как всякий мудрец частенько ведёт себя подобно блаженному или ребен-
ку.
Кутул, Флавиз и Угус промолчали: они раньше остальных почувст-
вовали, как слова магистра об охоте на бродячих магов начинают сбы-
ваться.
Этой весной Кутул был объявлен вне закона по всей Империи. За
редкое умение быстро и качественно создавать оборотней по желанию за-
казчика. Всё лето Кутул был вынужден скрываться, не имея возможности
даже костёр разжечь с помощью магии. А осенью, когда он в отчаянии
приготовился сам оборотиться в медведя и залечь на зиму в спячку, его
настиг призыв мастера Комнинуса встретится в славном городе Гунберге.
А на плечах Флавиза и Угуса висела баронская погоня за дела, кото-
рые они наотрез отказывались раскрывать. В основном из-за боязни пре-
зрения, ибо оголодавший и опустившийся маг, разменивающий свое ис-
кусство на мелкое жульничество - в глазах тех же стервозных красавиц
Лив и Солей - просто смешон. Единственное, что они не скрывали - это
список городов, куда им вход закрыт. В вышеупомянутый список не по-
пал, похоже, только Шавер - просто Флавиз с Угусом до него в своё вре-
мя не добрались.
Так что этим троим было всё равно, куда идти.
Но не попадавший пока в серьёзные переделки мельинский белоруч-
ка Арк переспросил ещё раз, более настойчиво:
- Так куда мы идём?
- А куда могут брести изгнанники? - поднял бровь Комнинус Страза.
- Ну конечно же во всеми заброшенный замок на краю чародейского леса.
Я люблю иметь надежную крышу над головой, а не протекающую пихто-
вую кровлю. Когда мы доберёмся до замка, сможем обсудить все дела
подробно и со вкусом. Только на наше несчастье, замок на том краю Дад-
рроунтгота.
- А почему он заброшен? - насторожился бывалый Кутул.
- Опасно близок к Друнгу, - пояснил магистр. - Во время войны лю-
ди его захватили, превратили в свой форпост, потом владения Дану со-
кратились до сегодняшних границ и крепость оказалась на ничейной зем-
ле, ни туда, ни сюда. Вот и пустует. А нам в самый раз сгодится, я давно
её присмотрел, задолго до того, как начал вас собирать.
Он опустил капюшон на лицо и добавил:
- Дождь ушёл далеко, пора миновать Друнгский лес. Пройти через
него Дану нам не дадут. Под ним тоже нельзя - от тарлингов не ото-
бьешься, тут и бадья каменного уксуса не спасёт. Поэтому остается путь
аэра. Держитесь повыше, - осенью перелетных птиц везде сторожат ост-
роносые стрелы.
Остальные тоже опустили капюшоны поглубже, стали вокруг маги-
стра.
Он начал медленно вращаться вокруг себя, невнятно выговаривая
гортанные слова заклятья. Маги подхватили его движение, поднимая
краями плащей мокрые листья с земли. Глуше и тише становились слова,
быстрее кружение.
Через несколько мгновений девять иссиня-чёрных воронов подня-
лись на крыло.
Выше, выше - в умытое дождём небо.
Друнгский лес лежал под ними спокойный и величественный, не
имеющий врагов, не боящийся даже зимы, стороной обходившей владе-
ния Дану.
Он вольготно раскинулся на слабохолмистой равнине. Ни один люд-
ской тракт не рассекал его, ни одна лесорубная просека. Дороги же легко-
ногих Дану, повторяющие извивы звериных троп, были укрыты под лес-
ным пологом, и даже сверху различить их было сложно.
Комнинус Страза в обличии ворона зорко оглядывал Друнг.
***
В заброшенном замке, укрытым в стороне от торных дорог, в глухой мешанине из обычных и истинных деревьев, неярким красным светом поблёскивало окно.
К ночи дождь вернулся, снова забарабанил по листьям. Ощутимо похолодало, запахло стылой осенью, предвестницей зимы.
В каминном зале старого замка пылала огонь в громадном очаге, гибкой рысью скакал с полена на полено, вился в неистовом, диком танце, салютую разожегшим его россыпью трескучих искр.
Раньше у этого огня, пылающего ровно и победно, слушали дивноголосых менестрелей гордые Дану в парадных нарядах цвета серебристой ночи, забкого рассвета, солнечного утра. В чёрных волосах их, словно на гаснущих угольях, мерцали мирриады огненных искорок.
Они были хозяевами этой земли, как и эльфы, Вольные, гномы, орки и тролли. Весь мир принадлежал им, мир необъятных лесов, и в видениях прорицателей не было Берега Скелетов с выплёскивающейся на прибрежный песок неостановимой людской волной.
А когда Берег Скрелетов стал явью, не стало прорицателей... И надолго погас огонь в каминном зале.
Теперь же одичавшее пламя освещало водопад светлых локонов хрупкой красавицы Лив, скинувшей на пол мокрый плащ и протянувшей к огню озябшие ладони.
По залу бродили сквозняки, колыхали знамёна огня над бастионами поленьев. Долго бездействовавший камин поддымливал. Призрачные тени, отбрасываемые пламенем, падали на лицо чародейки, странно меняя его. Оно то становилось невинным, как у спящего младенца, то, наоборот, алчным и исступлённым, опалённым недобрыми страстями.
Не подозревая об этих метаморфозах, Лив с закрытыми глазами впитывала огненное тепло, тонкие пальцы в свете камина казались полупрозрачными.
Её закадычна подруга-соперница Солей медленно расхаживала по залу, придирчиво рассматривая его убранство.
Время уничтожило шелка шпалер, источило древесину балок и резных панелей, но на смальтовых мозаиках попрежнему ослепительно сияло солнце, пенились прозрачноструйные водопады в радужных венцах, щебетали яркие, словно цветы, птахи. Носились над заросшими кувшинками прудами пучеглазые стрекозы, распускались белые ветренницы и алые маки.
Солей брезгливо трогала пальцем кусочки смальты и чопорно поджимала губы, словно сохранившиеся несмотря ни на что мозаики своей яркостью уязвляли персонально её, задевали за живое.
Сгущался сумрак.
За окнами окончательно установилась дождливая чернота.
Огонь камина давал недостаточно света, требовалось усилить освещение.
Комнинус Страза стал зажигать свечи, созданные Арком.
Магистр подносил к свече указательный палец и с чёрного крючковатого ногтя стекал сгусток пламени, поджигая фитиль.
Остальные маги, не расходуя магических сил понапрасну, двигали к огню большой деревянный стол, чтобы трапездничать в тепле.
Стол был из иных времен, грубый и массивный, в порезах и подпалинах - он явно появился в замке с людским гарнизоном.
Юному Нергу поручили разобраться с посудой.
Он нашёл погребенные под слоем вековой пыли плошки и тарелки и, недолго думая, выставил их на улицу под струи дождя.
А когда дождевые потоки хорошенько намочили посуду, забрал её и слегка протёр полой своего плаща, рассуждая, что Лив и Солей новый способ мытья посуды не видели, поэтому крика не поднимут, а остальным всё равно с чего есть.
Мало-помалу каминный зал стал выглядеть обжитым.
Ближе к полуночи дождь усилился, ветер начал подвывать в каминных трубах, как стая обортней на охоте.
Девятеро сидели за богато накрытым столом. Их обьединённых магических усилий хватило, чтобы позволить себе эту маленкую слабость.
Звенели бокалы, тёк неспешный разговор, но напряжение витало в зале. Невидимое, но ощутимое, словно воздух сделался плотнее...
Пора было говорить о делах.
Восемь магов ждали.
- Эх, гулять, так гулять! - бодро воскликнул Комнинус Страза, словно не замечая напряжения остальных. Я прошу вас, дети мои, потешьте старого мага: облачитесь в одежды тех цветов, что выбрали сегодня. Добавьте яркости в этот мрачный зал! И разговор наш пойдет легче.
Семеро переглянулись. Арк скривил губы, Кутул набычился.
Но Лив не устояла, не смогла побороть искушение покрасоваться в новом платье. Над её головой засветился небольшой шар, с лёгким хлопком взорвался, радужным облачком искр окутывая фигуру чародейки.
Когда облако рассеялось, Лив невозмутимо сидела в великолепном платье голубого бархата, лишь чуть поддёрнула обнаженным плечом, прикрытым полупризрачным палантином, похожим на сгусток утреннего тумана.
Вынести, что подруга в новом наряде, а она в старом - Солей не могла и резко щёлкнула пальцами.
Мерцающий синий шёлк окутал её, высокий тугой воротник, созданный в пику обнажённым плечам подруги, заставил подбородок с царственной надменностью приподняться.
Лив была обворожительна - Солей величественна.
Видя всё это, не чурающийся моды Арк пожал плечами, буркнул:
- Красное!
И протянул руку, уже облачённую в пышный, винно-красный рукав, отделанный алыми атласными лентами, за кувшином.
Гарам усмехнулся и галантно поцеловал ручку Солей. И заблистал шелковыми одеждами апельсиновых тонов.
- Пожар в Друнге! - фыркнула Солей.
Угус и Флавиз посмотрели друг на друга, сдвинули свои бокалы - и под их мелодичный звон свершилось преображение.
- Ты - лимон! - осклабился облаченный в зелёный бархат Флавиз.
- А ты - незрелый лимон! - отпарировал красующийся в светло-желтом атласе Угус.
- Баловство! - прорычал Кутул.
Он сидел в тёмно-буром, покрытом пятнами камзоле, в котором с одинаковым успехом колдовал в своей лаборатории, мастеря очередного обортня, потом бражничал в трактире на вырученные деньги, а потом с наслаждением спал в притрактирноё луже.
И менять такую замечательно удобную одежду на что-либо ещё не желал.
Остальные ждали.
Маг не переодевался.
Лив склонилась к Кутулу и шепнула:
- Ты хоть пятна от жирной подливки закрась...
Маленькие медвежьи глазки Кутула обиженно сверкнули. Он скривился и побарабанил толстыми, короткими пальцами по столешнице. Потом прищёлкнул ими.
Камзол стал странного, грязного, какого-то фиолетово-бурого цвета, не на многим отличающегося от первоначального, девственно бурого.
- Ничего, наш медведь со временем обтешется.. - добродушно заметил старый магистр. - Мы ещё увидим императорский пурпур на его плечах и знаменах.
По залу прокатилась волна холодного воздуха, всколыхнула огоньки свечей, заставила огонь в очаге забесноваться с новой силой. Видно ветер поменял направление.
Все невольно смолкли, стал слышнее дождь, хлещущий в ночи. Лив зябко поёжилась в своём открытом платье, поплотнее закуталась в тонкий палантин. Но гонор не позволил капризной красавице поменять наряд.
Солей довольно усмехнулась - ей самой было тепло в синем.
- Подходящее время и подходящая погода, - бодро заметил Комнинус Страза, - чтобы сделать важное сообщение.
Он встал с бокалом в руке.
- Отныне - вы не разрозненные маги-одиночки, дети мои. Вы - Чаро-дейная Лига. Семь цветов, семь Орденов. Арк, Солей, Кутул, Лив, Флавиз, Угус, Гарам - радуга земная. И бесцветный Нерг. У нас за плечами - славное прошлое. И нас ждёт великолепное будущее!
- Благодарю вас, мастер!!! - взвизгнула в притворном восторге разъ-ярённая Лив. - Когда я выйду на панель, чтобы заработать телом на хлеб, раз магия моя никому не нужна, в голубом платье я буду продаваться, конечно, дороже! А если мои клиенты будут знать, что спят с главой Ордена Лив и основательницей Чародейной Лиги, они будут платить мне по двойной таксе, однозначно!
- Я знаю чудное местечко в Хвалине, Лив, - выпалил Угус. - У трактира "Пьяная свинка". Там можно и тройную таксу требовать!
- Ваша беда, мои дорогие, в том, - негромко сказал мастер Комнинус, внимательно изучая донце своего бокала, - что вы - великолепные испол-
нители, неплохие тактики. Но стратеги из вас всех - никудышные. Я бы
обошёлся и без вас, но мне было жалко смотреть, как вы катитесь в про-
пасть по одиночке, разбазаривая свои способности на всякую ерунду.
- Всем вместе катиться куда веселее, - кивнул Арк. - Мастер, разноцветные тряпочки нас не накормят. Про вас говорят, что вы гениальны. А мы - обычные талантливые маги. Поэтому мы вас пока не понимаем.
- Если Лив помолчит, - то поймёте, - усмехнулся Комнинус.
Лив дёрнула плечом, но ничего не сказала.
Солей снова усмехнулась.
- Мы собрались здесь. Мы организовали Чародейную Лигу, - спокойно продолжил старый магистр. - Это - большое дело. Теперь наша задача - сделать так, чтобы с Семицветьем считались, чтобы оно было необходимо, как воздух. Нам нужна работа. С этим вы согласны?
Маги вразнобой кивнули. Все, кроме надувшейся Лив.
- Очень хорошо. Давайте спросим себя, почему мы остались без работы? - продолжил Комнинус. - Ответ известен - у людей и нелюдей мир. Кругом благолепие. Маги сделали своё дело, маги могут уходить. Ладно, пусть будет так. Идём дальше. Если у нас нет работы, - её надо создать. Но сначала надо определить того, кто способен щедро платить нам за наше магическое искусство. Нужен заказчик. У эльфов и Дану - свои чародеи, туда нам хода нет. Гномы богаты, но скупы, они скорее удавятся, чем пойдут на траты, тем более, что услуги наши дороги. Остаётся лишь один солидный платежеспособный клиент: Империя. Нерг, мальчик мой, подскажи мне, какую долю доходов получает церковь Спасителя?
- Десятую часть, мастер, - почтительно ответил Нерг.
- Десятую часть получают люди в белом, лишь обещая прекрасное будущее! - воскликнул магистр, потрясая пустым бокалом. - А мы, мо-гущественные маги, защита и оплот Империи, не имеем ничего! Я думаю, что пятая часть доходов Империи устроит нашу Лигу.
Сидящие за столом онемели, - такого они даже от мастера Комнину-
са не ожидали.
Кутул мотнул кудлатой головой, словно отгоняя наваждение, и не-почтительно присвистнул.
- А за что нам Империя будет отваливать эту самую часть? За красивые рожи? Да ещё добровольно?
- И плюс к пятой части, именно мы должны торговать патентами на право занятия магической деятельностью: - задумчиво добавил старый магистр, видно эта идея только пришла ему в голову, - да, именно так. Этого хватит на личные расходы, чтобы не распылять основные средства.
Лив покрутила тонким пальцем у виска.
- А мы за это будем охранять Империю от всякой Нечисти, Нежити и Нелюди, - закончил Комнинус Страза.
- Так ведь нет её, мастер, - кривляясь, провыл Угус. - Повывели маги заразу под корень.
Но у Кутула блеснули медвежьи глазки.
- Сами себе работу сделаем? - выпалил он и оскалился, сделавшись куда больше похожим на зверя, чем на человека.
- А ты умней остальных, Кутул, - одобрительно сказал старый магистр, наливая себе вина. - Хоть один понял с первого раза.
Кутул хрястнул кулаком по столешнице.
- Да! Верно! Чтобы им без нас никак - о, как просто, мастер, как просто!
- Как всё гениальное, мальчик мой, как всё гениальное, - невозмутимо отозвался Комнинус.
Он отпил вина и патетически вопросил у собравшихся:
- А кто, как всем известно, источник всякой нечисти? Нелюдь из Друнга! Затаившийся под боком у Империи коварный враг, бьющий в спину исподтишка. Империя соблюдает мирные договоры, но соблюдают ли их другие? Почему из дебрей Друнского леса выползает всякая нечисть? Почему лунными ночами рыскают у деревень стаи оборотней? Почему размножились вислюги и кровохлюбки? Почему горлорезы бесчинствуют на дорогах? Потому что нет управы на богомерзких Дану, ненавидящих род людской!
И буднично закончил:
- Работы много. Нужны оборотни, нужны вислюги, нужны прачки-кровохлюбки. Хорошо бы соорудить средство, быстро и эффективно вы-зывающее безумие у троллей. Они же тогда все живое кругом уничтожают. Надо найти спящие гнезда огненных змей. Надо зарядить должным образом погосты. Нам нужен крупный займ на первое время. Желательно безвозвратный. Нужны базы. Нужны адепты. Нужна легенда. Красивая легенда.
- Мастер... - вдруг спросил Нерг слегка заплетающимся языком. - А ппочему вы так ненавидите Дану?
- Да что ты, дружочек? - искренне удивился Комнинус. - Какая не-нависть? Дану меня совершенно не интересуют, просто их лес нам идеально подходит. А когда мы достигнем поставленных целей, - хочешь, я отдам Друнг тебе и твоему Ордену? Выстроим специальную крепость на северной окраине, - это будет большая лаборатории для занятий чистой магией, без грязной примеси практических дел, наполненная всем, что только может понадобиться пытливым магам: Квинтэссенция нашего искусства - вот чем будет резиденция Ордена Нерг!
Нерг ошарашено кивнул.
- Целый лес недоучке? Не жирно ли? - тут же скривился жадный Арк. - Я, может быть, тоже хочу!
- Хорошо, половину Нергу, половину тебе, - не стал мелочиться Комнинус. - Но Нергу - большую половину. Его Бесцветный Орден будет стоять особняком, олицетворять собой тайну и закрытость. А Красный Арк - быстроту и решительность.
Арк задумался.
- Некоторые шкуры неубитых тоже делить любят... - мурлыкнула ему Лив. - Смотри, дорогой Арк, как бы остроухие Дану из ТВОЕГО леса тебе же пятки бы не поджарили...
- А я свою часть леса под корень повыведу! - хохотнул Арк. - А пустошь нарежу на участки и продам селянам на огороды и покосы. Твоё здоровье, прекрасная Лив!
- Твоё здоровье, землевладелец Арк, - расхохоталась в ответ Лив.
- А можно, я буду патенты продавать? - елейно спросил у них Угус. - Я хорошо считаю. И почерк у меня красивый. Просто каллиграфический..
- И за поддельный вексель на тебя в магистрате Хвалина зуб точат... - подхватил Флавиз. - Каллиграфическим почерком выписанный...
- А что такое Хвалин? Где это? Я снесу его раньше, чем Арк распашет Друнг!
- Пока что это тебе в Хвалине чуток не подстрогали отдельные части тела и не лишили тем самым возможности посещать сговорчивых девиц...
- Наглая ложь! За порочащие меня сведения вы, уважаемый Флавиз, никогда не получите патента на занятие магической деятельностью. И в "Пьяной свинке" будут гулять без вас!
Подвыпившие маги откровенно веселились, даруя друг другу всяческие привилегии и льготы, и составляя списки подлежащих уничтожению врагов.
Солей предложила составить отдельный список из цирюльников, портных и парфюмеров, которым задолжала Лив, и попавших в него бедняг отдать самой Лив на растерзание, чтобы той было из чего делать чудовищ для магистра Комнинуса.
Лив отпарировала тем, предложила Солей воспользоваться для соз-дания монстров теми мужчинами, которые не одарили Солей любовью несмотря на все её чары, и добавила при этом, что побаивается нехватки места в подвалах, ибо таких кавалеров - легион.
Солей, улыбнувшись, сказала, что Лив ошибается, ведь всё её, Лив, любовники были из числа отвергнутых мужчин Солей, которые в поисках утешения кидались в объятия кого попало.
Арк щелком потушил кресло Солей, которое подожгла взглядом обидевшаяся Лив, и взмахом руки заделал дыру в своде зала, возникшую по воле обидевшийся Солей, захотевшей подставить подругу под холодные струи ночного дождя.
Флавиз затянул песню из репертуара завсегдатаев "Пьяной свинки".
Уга, вспомнив прошлое, задумчиво создавал фальшивые долговые расписки гномов уважаемых и зажиточных родов, наделяя их всеми возможными степенями магической защиты. Между блюдом и бокалом громоздилась уже целая стопа тончайших медных пластин.
Юный Нерг, которому в годы ученичества не перепадало роскошных трапез, быстро осоловел и заснул прямо за столом.
Ночь вошла в самую глухую свою пору.
Дождь не прекращался.
Маги веселились.
Комнинус Страза разошедшихся сотрапезников не останавливал, хотя и видел, что всерьёз его слова пока не приняты. Он был целиком занят содержимым своей тарелки.
В общем веселье не принимал участия и угрюмый Кутул. Хмурясь, он выцарапывал на деревянной столешнице неприличное слово и, судя по всему, что-то обдумывал.
- А когда и с чего мы начнём? - наконец спросил он у старого магистра.
- Когда? Да завтра и начнём, - откликнулся тот. - В замке вмести-тельные подземелья, для лабораторий и зверинца в самый раз. Но требуется всё тщательно спланировать. Надо сделать так, чтобы на пути у оживившейся нежданно Нечисти встали именно мы, и только наше мастерство укорачивало бы её прыть должным образом. Пошли, посмотрим, подвалы. А остальные пусть развлекаются. Завтра, на свежую голову, им многое станет ясней.
Первым из каминного зала косолапо вышел Кутул в грязном пятнистом камзоле.
Спускаясь винтовой лестницей в первое подземелье, он произнёс на ходу заклятие, дунул в кулак, раскрыл его - на ладони замерла одервеневшая летучая мышь, похищенная им в одно мгновение с чердака заброшенного дома из селения, расположенного за много лиг от замка.
- Я сделаю из тебя авлара, - пообещал обездвиженной зверюшке ус-мехнувшийся довольно Кутул. - С острыми зубками, с жаждой крови...Тебя и твоих мышек - подружек. Вы будете моими питомцами, моими глазами и ушами. И вас, авларов Кутула, будет много... Потом же я займусь тварями покрупнее... А для этого, мой маленький мирный авлар, потребуется не только магия, о нет, придётся взять и обычный скальпель, перекраивающий несовершенное тело по нужному образцу, сочетающий противоположности, совмещающий несовместимое... И здесь я подобен создателям миров... Да только тебе этого не понять, безмозглая, хоть и летучая мышь! - подкинул зверька на ладони, словно камушек, оскалившийся маг.
- Мыши-вампиры, - это хорошо, - одобрил Комнинус, бредущий следом. - Вот так, по мелочам, и наберём своё воинство. Смотри, Кутул, какое интересное панно: совет данских прорицателей. Не в этом ли подземелье они, часом, совещались? Красивая вещица. Роспись по сырой штукатурке. Столько лет прошло, а краски не померкли.. Кстати, что у Дану есть действительно ценного, - это их библиотеки. Библиотеки Снега и Огня, Водопада и Леса, Песка и Камня, Ветра и Ночи... И они тоже должны стать достоянием Радуги... Но для начала нам нужны хорошие лаборатории.
***
Низкие своды подземелья принимали на себя всю тяжесть находящихся над ними зданий, передавали её толстым, квадратного сечения колоннам. Пространство между колоннами забрали решётками - получились клетки, опоясывающие подземелье. В центре его были установлены разделочные столы с мраморными столешницами, с желобами для стока крови.
Чем-то это напоминало мясную лавку, чем-то - пыточный застенок.
Клетки пока были пустыми, лишь на натянутых под сводами подземелья веревках рядами висели одурманенные летучие мыши.
На центральном столе распласталось то, что недавно было человеком. Рядом же стоял поднос с волчьими останками.
Кутул, с закатанными по локоть рукавами, сосредоточенно колдовал скальпелем, зажимами и кривой иглой с шелковой нитью, соединяя две плоти, вкраивая одну в другую.
В подвал спустились Угус с Флавизом. Они притащили носилки, полные обездвиженных летучих мышей и лениво, словно строительный мусор, ссыпали падающие с деревянным стуком тушки в грубо сколоченный поддон, стоящий у одной из колонн.
Потом подошли к Кутулу и из-за его плеча с любопытством оглядели заваленный мясом стол.
- Органы размножения ему, главное, не забудь пришить... - хихикнул Угус.
- А может быть это она! - гоготнул Флавиз.
- Какое она, - возмутился Угус, - видишь вон ту кучку отдельно - точно он.
- А может быть, это волчьи, - заметил Флавиз. - Ух ты, от вольчих и я бы не отказался!
- Не испаритесь - щас пришью каждому! - рыкнул Кутул, не оборачиваясь и не прерывая движения скальпелем. - И по хвосту вдобавок!
Угус и Флавиз поняли его буквально - и исчезли, растворившись в воздух, оставив лишь носилки. Минуту спустя в подвал воровато просочился один Флавиз и уволок их.
Кутул работал.
Постепенно мясные куски и требуха сложились у него в тело, внешне неотличимое от человеческого, но покрытое сетью швов.
Кутул отложил в сторону иглу с окровавленной нитью и потянулся, хрустнув суставами. Отошел от стола, посмотрел на дело своих рук издалека, хмыкнул.
Снова подошёл к столу, взял левую руку сшитого тела и, сопя, прнялся плотнее удавливать в разрезы на подушечках пальцев волчьи когти. Заново скрепил края, чтобы коготь самопроизвольно не выходил из плоти. Проверил правую руку. Потом ноги.
На свободном от клеток и столов полу Кутул, с кряхтением опустившись на колени, принялся вычерчивать странной формы фигуру, даже отдалённо не похожую на классическуие пенто- и прочие - граммы.
Начертив линии, маг достал кожаный мешочек с белым кварцевым песком и принялся насыпать поверх линий тонкие песчаные полоски.
В углах он укрепил глиняные чашечки, наполненные застывшим козьим жиром, крохотные змейки фитилей высовывались из них обугленными головками.
Окружив фигуру кольцом из обыкновенной пеньковой верёвки, Кутул зажёг светильники.
Крохотные, неровные огоньки больше чадили, чем освещали.
Кутул погасил все иные источники света и в полумраке зазвучали первые строки заклятья.
Тело поднялось над столом, медленно переместилось в воздухе, застыло над вычерченной магом фигурой.
Голос Кутула стал глуше, временами слова заклятия превращались в угрожающее рычание, временами - в угрюмый вой.
Исчезали швы на перекроенном теле, затягивались шрамы. Обескровленная, бледно-синюшная плоть розовела, становилась живой.
Теперь, почти касаясь чадящих огоньком, над линиями и плошками парил почти нормальный, почти живой человек.
Кутул угрожающе взвыл - и созданное им существо начало вращаться, на ходу видоизменяясь, перекидываясь из человеческого естества в волчье.
Голос мага замедлил свой полувой-полунапев - в воздухе парил матерый дохлый волк.
Новая цепочка слов - волк снова обернулся человеком.
Потом снова волком.
Кутул замолчал в разумье, принял решение - и снова заставил человеческое тело принять волчье обличье.
- Чтобы голоса не подавал, не жаловался, - буркнул он сам себе под нос и, обойдя все плошки, подсыпал в них едкий зелёный порошок.
Пламя затрещало, застреляло искрами, взметнулся резко пахнущий дым, окутал висящего волка. Зверь дернулся всем телом и шумно вздохнул.
- Тихо, тихо, - сказал Кутул, ногой отшвыривая один светильник.
Тут же воздух перестал быть опорой для зверя и он рухнул вниз, на подставленные руки мага.
Приняв тяжелую тушу, Кутул лишь крякнул и понёс нового оборотня в клетку.
***
В соседнем подвале колдовала Лив.
Перед ней на столе громоздилась обычная, по виду болотная кочка, покрытая пожухлой травой.
Лив, в скромном платье, в сером платке и фартуке от шеи до пят, похожая сейчас на добропорядочную селянку, водила над кочкой ладонями, не касаясь даже сухих травинок и сосредоточенно прислушивалась.
Потом взяла тонкий узкий нож и принялась взрезать макушку кочки по окружности. На лбу у чародейки выступили бисеринки пота, видимо кочка скрывала внутри себя нечто такое, что нельзя было тревожить.
Наконец нож вернулся к той точке, от которой началось его движение.
Лив вынула его, снова что-то прикинула и, поддев кончиком ножа, откинула срезанную макушку, словно крышку ларца.
И разочарованно скривилась.
Внутри была зола, сплошная зола, в которой поблескивали золотые пружинки и шарики.
- И это прокалённое... - вздохнула она. - Двенадцать гнёзд проверили - и всё впустую. Дохлое это дело, Нерг, что бы там твой магистр не говорил.
Юный Нерг сидел напротив и внимательно следил за действиями чародейки.
- Но, может быть, ещё не всё потеряно? - робко спросил он.
- Тут видна работа мастера, - Лив брезгливо потыкала деревянной палочкой в пружинки. - Если уж зачищал, то полностью. Убирай.
Нерг водрузил обратно срезанную макушку, перенёс кочку со стола на пол, к таким же обезглавленным.
- А давайте, госпожа Лив, вот эту попробуем - принёс он с длинного дощатого стелажа ещё один ощетинившийся травинками бугорок. - Я её на краю болота нашёл.
- Давай, - безразлично согласилась Лив. - Только я сначала передохну.
Она повела рукой - на столе возник поднос с дымящимся кофейником, вазочка с сахарным печеньем и две чашки.
- Кофейку будешь?
Нерг робко кивнул.
Лив небрежно плеснула себе в чашку кофе, затем ему. Сделала глоток и захрустела печеньицем.
- Одно утешает... - задумчиво сказала она, - что злючка Солей сейчас в худшем положении, возится с вислюгами, а от них такие цыпки на руках и бородавки по всему телу появляются, что не сразу и сведёшь. Особенно, ежели в срамном месте вскочит. Помнится, был у меня жуткий роман, а тут, как на грех, заказ по вислюгам подвернулся. Пришлось решать - либо любовника потерять, либо денег кучу. Вразг не пожелаешь такого выбора.
Нерг, сжавшись, сидел весь пунцовый и смотрел строго в чашку.
- А-а, всё равно Солей терять нечего, так что бородавки ей личную жизнь не загубят... - закончила рассказ и опустошила чашечку Лив. - Так где твоя необычная кочка?
Взмахом ладони она заставила поднос исчезнуть.
Протёрла нож.
- Жаль, нельзя это в перчатках делать, - пожаловалась она не столько Нергу, сколько самой себе. - А ведь руки портятся. Ладно, работатем.
"Прослушав" ладонями кочку, Лив привычно отделила макушку и не удержалась от возгласа:
- Живое!
Внутри кочки была полость, прикрытая полупрозрачной слизистой плёнкой, немного похожей на ту, что покрывает заплесневевшие соленья.
Затаив дыхание - а Нерг перестал дышать сразу после возгласа Лив - чародейка подцепила плёнку, сняла её, словно покрывало. Потянуло сладковатым запахом гниения. Нерг сморщился, Лив и нозрёй не повела.
На первый взгляд углублении лежал клубок громадных дождевых червей, сизых и лоснящихся. Только сизость их тел отливала тусклым золотом.
- Да уж, повезло. Спящее гнездо огненных змей, целое - целёхонькое... - сказал Лив. - Сейчас мы из них закваски наделаем. Нерг, дружок, неси холостое гнездо.
Нерг бросился за кочкой.
Лив поворошила в гнезде, подцепила одного червяка и стала потихоньку наматывать его на палочку, как макаронину на вилку. Лицо у чародейки было задумчивым, словно она не могла решить, насколько вкусна огненная змея в сыром виде.
Нерг поставил кочку с золой на стол.
- Полей её! - приказала Лив. - Ковшик, надеюсь, ты сумеешь позаимстовать через тонкие пути?
Нерг вспыхнул от снисходительной насмешки чародейки, но ничего не сказал, лишь сцепил пальцы - и зачерпнул появившимся ковшиком воду из появившейся деревянной бочки.
В мокрую зольную кочку Лив опустила огненную змею.
- Следующую! - скомандовала она. - И поливай лучше.
Распутав клубок спящих змей, чародейка определила каждую тварь в отдельную кочку.
Под клубком, на дне углубления обнаружились плавающие в бесоватой слизи яйца, похожие на муравьиные, только крупнее.
- Их трогать не будем, - решила Лив. - Себе дороже. Пусть магистр сам решает, куда их и как. Нерг, детка, сбегай в лабораторию Кутула. У него там таз гниющих обрезков под столом стоял, неси сюда, им нужно лакомство какое-нибудь положить, раз мы команию разбили и по разным кочками развели.
Нерга при слове "детка" передёрнуло, но он лишь дёрнул обидчиво уголком рта - и поспешил из подвала.
Через некоторое время вернулся, держа на вытянутых руках таз с кровавой мешаниной человечьей и волчьей требухи, кишок, легких, печени и почек. Все эти, как определила их Лив, обрезки действительно уже изрядно протухли и этот смрад забил даже вонь гнезда огненных змей.
Нерг поставил таз на стол - метнулся в к выходу - но не успел добежать, его вырвало на пол у самого входа, вывернуло наизнанку и долго полоскало.
- Терпи, - жёстко и с видимым удовольствием сказала Лив. - Чистеньким хочешь остаться? Чистой магией заниматься, звездами и приятными на вкус элексирами? А так не бывает, наша магия - она такая и есть, кровавая и вонючая, только издалека сияющая и благоухающая, а близи тухлая и грубая, как рыбацкий парусник.
Она двумя пальцами стала вытягивать из таза то глаз в оплётке глазных мышц, то кусочек губчатого лёгкого, то обрывок селезёнки - и раскладывать по заряжаемым гнездам.
- Яиц принеси, - бросила она моргающему ошарашенно Нергу. - А потом убери за собой.
Юный маг, пошатываясь, вышел и вскоре вернулся с корзиной яиц.
Лив, словно рачительная и умелая хозяйка, затеявшая праздничный пирог, просматривала каждое яйцо на огонь, затем ножом разбивала его - и ловко опрокидывала половинки над кочкой, выливая белок и желток. Подносила ладонь, что-то шептала - и свежее гнездо затягивала яичная пленка.
Лив накрывала кочку отрезанной макушкой, закручивала в единый пучок травинки с двух сторон, словно скрепляя таким образом разрез, певуче выговоривала заклинание - и кочка становилась целой, только вместо сожжённого в своё время гнезда огненных змей там, надежно укрытое, зрело новое гнездо.
Нерг приводил пол в порядок.
- Как управишься, - холодно сказала Лив, - сходишь к магистру Комининусу и скажешь, что всё готово. Он распределит, по каким местам ты разнесёшь и укроешь наши подарки. И скажешь ему ещё, что матричное гнездо попалось с кладкой, я поставлю яйца в инкубатор, только нужен неугасимый огонь. На который моих сил не хватит. Пусть сам его зажигает, раз главный, а я пойду, ванну приму. Надо смыть эту вонь и питательную маску сделать.
***
Комнинус Страза был не в подземелье, он сидел в одной из башен замка, превращенной в кабинет. Всю северную стену кабинета магистра занимала карта мельинских земель.
Кроме мастера в башне был ещё и Угус.
Когда Нерг зашёл, чтобы передать слова Лив, маги совещались.
- Вы меня извините, мастер, - угрюмо говорил Угус, - но я не пойму, к чему такие выкрутасы и почему нельзя по-простому: подложный вексель вручил, деньги по нему взял и исчез.
- Скорее-быстрее, тяп-ляп, - кивнул согласно старый магистр. - Неужели нет даже желания сделать всё чисто и аккуратно? Нам такие грязные операции не нужны.
- Но тогда как, мастер? - развел руками Угус. - Убейте, не понимаю.
- Мы сыграем изящнее, - объяснил добродушно Комнинус Страза. - У гномов узы родства священны, в том числе и долги усопших родственников. Поэтому ты делаешь долговое обязательство от имени уважаемого Серториуса, о котором мы только что рассуждали. Его долговая расписка - солидный документ.
- Но ведь он же не усопший родственник, мастер? - с недоумением переспросил Угус. - Накостыляют нам по шее, как пить дать.
- Никто не знает, что нас ждёт, - философски отозвался магистр. - Сегодня мы живы, а завтра?
Угус прихлопнул рот ладонью, удерживая возглас.
- Угу, закивал он головой. - Понял, теперь понял.
- Нет, мы желаем долгих лет здравствования почтенному Серториусу, - улыбнулся старый маг, - но дороги сейчас так опасны, а города полны заразы. Не так давно в Хвалине судачили, что появилась новая простуда - человека поваляется в горячке, да выкарабкается, лишь чирьями отделается, а гномов эта болезнь косит... Мир тем и прекрасен, что непредсказуем.
- Магистр, я дурак! - восхитился Угус.
- Совершенно несомненно, - подтвердил Комнинус Страза. - Но почерк у тебя изумительный. Так что ты хочешь мне сказать, мальчик мой? - обратился он ласково к Нергу.
- Лив говорит, всё готово, - выдохнул Нерг. - Только нужен огонь.
- Замечательно. Я сейчас этим займусь . А ты, дитя мое, иди, упаковывай вещи.
- Зачем, мастер? - изумился Нерг.
- Здесь останутся Кутул, Гарам и Флавиз, - объяснил Комнинус Страза. - У них еще есть дела. С вислюгами Солей справилась, гнезда Лив зарядила. С Угусом мы сегодня сделаем всё необходимое - и нам пора перебираться на юг, подальше от Друнга. Мы должны заявить о себе, о своей Чародейной Лиге где-нибудь на окраине Ойкумены. И прийти в Империю лишь тогда, когда без нас справиться не смогут. Основы мы заложили, а текущую работу отлично сделают наш искуссник Кутул, проныра Флавиз и силач Гарам. Угус, кстати, а где сейчас Флавиз?
- Пошёл на кладбище с лопатой, - отозвался Угус, не поднимая головы, старательно копируя угловатые гномьи письмена со старой долговой пластины на кусок тончайшего полупрозрачного пергамена. - Сейчас костей нагребёт, провлокой разживётся - и начнёт костяных гончих мастерить. Если трезвым, конечно, будет.
- Иди, мой мальчик, собирайся, - велел Комнинус Нергу. - А мы закончим дело с почтенным гномом.
Он повернулся к карте - и на ней загорелся, замерцал крохотный огонёк, двигающийся от Острага в сторону Мельина.
- В следующую среду удобнее всего... - заметил Комнинус Страза Угусу и прищёлкнул пальцами.
Повинуясь легкому движению магистра, переломилась с громким треском рукоять метлы, стоявшей у камина.
- Болезнь надежнее, - отозвался Угус.
- Кто спорит, - улыбнулся магистр. - Хвалин на карантине, но карантин, увы, ввели слишком поздно. А на юге сейчас тепло и никакх дождей. И у нас будет долгий, приятный и заслуженный отдых. Если ты, конечно, сделаешь хорошую долговую.
- Обижете, мастер! - возмутился Угус. - Мои документы лучше настоящих!
- Так, значит, зимние сапоги не нужны? - уточнил Нерг.
- В ближайший год - нет, - весело отозвался Комининус Страза.
***
Прошли дни, потом месяцы.
"Друнг полон нечисти..." - поползли вскоре шепотки по Империи.
И было отчего зашептаться...
Зима в том году выдалась на удивление снежной. Белой пеленой бы-
ли укутаны поля, в белые тропы превратились дороги.
И кровавыми росчерками легли на них следы...
Оборотни стали неотвязным бедствием деревень. Раза в два крупнее
обычного волка, лунными ночами они приходили за жертвами. Снег почти не скрипел под громадными лапами.Если на пути вставал засов либо задвижка - в зыбком лунном свете было видно, только видеть было некому, как на глазах менялась когтистая лапа, подушечки удлинялись, превращались в подобие гибких пальцев, тихо убирающих засов, - и полу-зверь, полу-человек проникал в жилище, люто и яростно убивая там спящих.
А потом уходил, - и цепочка следов тянулась туда, где золотились,
неподвластные зиме, чащобы Дадрроунтгота.
Одна деревня, вторая: Дальше - больше. Уже и на городских ок-
раинах, в пригородах, вынесенных за крепостные стены, начали появлять-
ся громадные волки.
Ни стрелы с серебряными наконечниками, ни колья не причиняли
вреда этим тварям.
Попытки доморощенных чародеев остановить их ничего не приноси-
ли. Наоборот, было замечено, что именно волшебников-то оборотни и
жрут охотнее всего.
И, словно насмехаясь над обезумевшими людьми, каждый раз ясные
и чёткие следы начинались на границе зимы и осеннего Друнга - и исче-
зали там же.
Ближе к весне оживились кровохлюбки и вислюги. Привычные сред-
ства защиты от них не действовали, они снимали дань с уже обескровлен-
ных оборотнями деревень - и опять, кто не ленился, мог прикинуть, что
чем ближе к чародейскому лесу, тем больше этих тварей, тем они злее и
ненасытнее.
Словно мало было разгулявшейся нечисти, вдобавок к этому не стало
покоя и на погостах.
Чуть растаяла земля, перестала быть каменной, - словно кто вытал-
кивать стал покойников, вытеснять их на белый свет. А уши-то, уши-то у
тех мертвецов, у кого они ещё не отпали, - острые стали, словно не люди
там похоронены, а дану богомерзкие. Видали и костных гончих.
Зашептались в деревнях и городах нехорошо... А потом и в голос заговорили. И говорил-то народ про одно...
В такие окаянные времена и лёг бы да помер, - и то страшно, коли уж на погосте покоя нет.
Люди кинулись в храмы Спасителя, моля оборонить от Нечисти и
Нежити, да только...
Нет, слуги спасителевы, молитвой вооружась, шли и на оборотней, и
на живых мертвецов - да только толку от них было ничуть не больше, чем
от магов местных. Только гибли зря, без пользы обществу.
А имперские чиновники налоги собирать были горазды - это да. И
указы писать.
Только кошмарники да ногохвосты неграмотны все, как один, и что
про них указы писаны, не ведают.
И остался род людской без заступников.
Пропала вера у простых людей в справедливость. Ведь и дураку яс-
но, неспроста это... Отсюда новости, оттуда - и всё на Друнг сходится...
Ладно бы одно, два - но столько... Неспроста...
Только высшей власти плевать - она с бывшими врагами давно спе-
лась, любому понятно было, что куплено всё наверху, поганым золотом
чародейского леса людские страданья оплачены.
Потому что только Дану прямая корысть это делать и есть - очень
они людей за Берег Черепов любят, просто обожают. И про то, что слав-
ный Мельин, столица имперская на месте их города возведен тоже не за-
были.
Нелюдь - она же коварная, хоть то орк, хоть то эльф, а про гномов и
вообще речи нет.
Вот и придумали те же Дану, как мирным договором Империи глаза
отвести, а самим, под шумок, изводить деревню за деревней, хутор за ху-
тором, город за городом...
Друнгский лес ведь кишмя кишит чародеями, ежели б чистые у них
там дела творились, разве ж не был бы он так закрыт?
Что такое там Дану стерегут, что в их лес нет хода ни пешему, ни
конному?
А раз нет хода - значит злодейские умышления против людей там и
творятся. Засели данские колдуны за спинами своих лучников и насылают
на людские земли всякую мерзость.
Были бы добрыми соседями без камня за пазухой, - дозволили бы
дороги через Друнг пробить, чтобы не огибать людям эти золотые чащо-
бы через седьмую звезду на ухабы. Ведь насколько бы путь из Хвалина в
Остраг короче бы стал, коли тракт прямой через лес продолжить, - но не
дают, не дают...
Договор-то они заключили, - а морды у самих презрительные. Брез-
гуют они людьми, хумансами обзывают. Да за одно за это стереть их надо
было бы, а не мир подписывать...
Но когда, казалось, совсем край пришёл - нашлись заступники и за
людей, добрые сердца, бескорыстные души.
Мало-помалу, а потом всё громче заговорили о Радуге, Чародейской
Лиге борющейся с Нечистью и Нежитью люто, не на жизнь, а на смерть.
Хоть и немного их было сначала-то, а один маг сотни стоил.
Лига-то их, Семицветье, она в незапамятные времена образовалась,
чтобы чистое, значит, знание магическое беречь и преумножать. Вот и
держались они особняком, жили отшельниками то ли в восточных зем-
лях, то ли в Западных Горах, то ли на жарком юге чистой магией занимаясь, вещами, обычному человеку недоступными.
Но когда и в их места отдалённые докатились вести о бесчинствах,
над честным людом творящихся - поднялись маги Радуги, пришли на
помощь.
Всякому было видно, что не от мира сего эти люди в цветных пла-
щах, - денег не брали, а сражались с заразой день и ночь. Не жалея себя,
ходили от селения к селению, очищая дороги, успокаивая кладбища, вы-
куривая всякую злодейскую мелочь из рощиц и лощин, гнездовья чудо-
вищ магическим огнём выжигая.
И сразу ясно стало, кто настоящий маг, истинный, а кто шарлатан с
патентом купленным.
Воспрял народ духом, оживать стал.
Города, те, в которых власти поумнее, стали в дар Орденам Радуги
здания приносить, буквально моля, чтобы взяли, чтобы представительства
там свои устроили, ребятишек сноровистых к магии набрали, подучили -
ведь какая Нечисть к городу сунется, ежели знать будет, что там Семи-
цветье её ждёт?
Всем миром упросили Радугу и выдачей патентов заняться, чтобы
навела порядок, разобралась, кто маг, а кто так себе, жулик обыкновен-
ный. А уж с этими, которые только выдают себя за магов, - чтоб как
можно строже карала, для неповадства остальным.
Чародейная Лига-то, сперва, отказаться хотела - и так дел невпрово-
рот, с чудищами бы разобраться, людей оборонить, но уговорили, слава
Спасителю, чтобы порядок был.
И как у них сил только хватало - в любой час, будь ночь, то день -
стукнись гонец в ворота ближайшего представительства - и выходят ча-
родеи незамедлительно, ни себя, ни коней не жалея несутся во весь опор
туда, где помощь требуется.
Выжигают магическим огнём зараженные погосты, разят молниями
оборотней и упырей, ставят сети на пути стай летущих мышей - кровосо-
сов, опутывают заклятьями ногохвостов и вислюгов, сходятся в поедин-
ках с беспощадными убраками.
Мало-помалу, оттеснили заразу от главных дорог, городов и крупных
посёлков, вздохнул народ посвободнее.
Жалели люди магов Радуги, ох и жалели.
Пока они оборону держали, Нежить окорачивали, всё остальные про-
чие, которые по закону обязаны, даже и не шевелились.
Текла из Друнга зараза, как гной из раны, текла и не кончалась, - а
этим всё плевать было, мол, нет прямых доказательств. Деревни разорен-
ные, погосты разупокоенные им не в доказательства были.
И Дану наезжали по своим делам в города Империи с таким видом
невозмутимым, словно и не их рук это дело. Ладно бы по сторонам глаза-
ми зыркали, людям в лицо смотреть стыдились - ведь нет, головы свои
черноволосые задерут высокомерно - и шествуют, морды каменные.
Брезгуют вроде как... Вроде скотов для них люди, хуже гномов с орка-
ми:
И доходились, а не надо было людям пакости строить! Жили бы себе
мирно - и горя бы не знали:
Долго терпели, а переполнилась-таки чаша терпения народного, - и
полетели как-то в Ежелине на ярмарке в мерзких Дану камни пополам с
нечистотами.
А когда они стрелами ответили - тут уж и имперская стража, Нелю-
дью купленная - перекупленная, вынуждена вступиться была, сталь обна-
жить. Размазали этих остроухих по мостовой, целых косточек не остави-
ли.
И в Хвалине такое же случилось. И в Остраге.
В Мельин понеслись гонцы с донесениями.
И началась война, богомерзкими Дану подло развязанная. Справед-
ливая для людей война, освободительная:
***
После погромов, загадочным образом охвативших одновременно все
три города, наиболее близкие к Друнскому лесу, началась новая война,
Война с Дану, перечеркнувшая все мирные соглашения.
Легионы начали утюжить Дадрроунтгот, вытесняя оттуда его остро-
ухих обитателей.
Первый натиск Дану отразили, заставили остановиться имперские манипулы.
В другое время и решение было бы другим, но выбора у Империи не
было, - позади регулярные войска подпирали толпы самозванного на-
родного ополчения, желавшего воздать нелюдям за все их злодейства.
И Империя заключила договор с Семицветьем, самый первый из до-
говоров. В нем, в обмен на помощь и защиту людей Империя отдавала
Чародейской Лиге пятую часть своих доходов.
После того, как высохли на договоре чернила, началась другая война: на Друнг пошли маги Радуги, расчищая дорогу легионам.
Высшие маги, основатели Орденов.
Тот, кто стал свидетелем этого, на всю жизнь запомнил мощь Семи-
цветья.
Через Дадрроунтгот пронесся злой магический вихрь, перемалываю-
щий всё на своём пути. После него, как после верхового пожара, остава-
лись только остовы Истинных Деревьев.
Обезумевшие Дану, бросая всё и подхватив только детей, уходили
прочь из охваченного хаосом, изувеченного золотого леса, на целые поко-
ления став народом изгнанников.
Их встречали на опушках Друнга - мечи легионов, колья ополчения.
И магия, беспощадная магия Радуги.
Пробиться сквозь этот заслон удалось немногим.
Давно, с Берега Черепов, не было у людей столь полной победы.
Стоял под голубым небом чёрный, обугленный Друнг, ни единого
золотого, ни единого зелёного пятнышка. Всё живое в ужасе обходило,
облетало, обползало его стороной.
Почти всё.
Мародёрами по свежему пожарищу двигались по Друнгу фигуры в
цветных плащах, красных, желтых, оранжевых, зеленых, синих, голубых,
фиолетовых. Дружно собирали ценности, брошенные Дану.
Высокий старый маг, стоя на опушке Дадрроунтгот, благостно улы-
бался, изучая приносимые находки. По его репликам было видно, что он
истинный ценитель искусства данских мастеров, вдумчивый и тонкий.
Его почтительно слушали восемь магов, восемь основателей Орде-
нов.
Они мало напоминали тех людей, что не так уж и давно пережидали
дождь под пихтой. Те времена ушли, отодвинулись навсегда назад.
Комнинус Страза говорил и говорил, восторгаясь каким-то невзрач-
ным узором из листьев на простой деревянной чаше.
Лив, Солей, Кутул, Арк, Гарам, Угус и Флавиз слушали и не слыша-
ли его - наступал самый приятный момент из обещанного в своё время
старым магистром.
А именно справедливый дележ между Орденами отнятого у врага
имущества, отходящего к Радуге по праву победителя Друнга.
Ради этого стоило потерпеть излияния старого мага, нашедшего хо-
роший источник дохода для своего детища.
***
Нанесенные Друнгу злой магией раны не затягивались очень долго,
Друнг гнил, как гнил бы заживо пораженный гангреной человек.
И очень скоро жители окрестных селений убедились, что в изуродо-
ванном чародейском лесу расплодилась новая Нечисть и Нежить, куда
опаснее старой.
Но, по общему мнению, ничьей вины в том не было...
Да и беды особой, слава Спасителю, тоже.
Ведь у людей теперь была заступница Радуга!
|
