Изумрудный Дракон - 2004

Работа: Потерянный легион

  Зверь отбросил вставшего на пути легионера - удар когтистой лапы оказался настолько силен, что закованный в стальные доспехи воин несколько раз перевернулся через голову, прежде чем упасть на землю и затихнуть навеки. Сразу несколько копий вонзилось в спину зверя, но он не обратил на них ни малейшего внимания, продолжая пробиваться к цели - седому магу в красных одеждах, поглощенному сотворением заклятия.

  Последние защитники чародея пали под ударами исполинской твари, и, казалось, старика постигнет их участь, но яркая вспышка ударила зверю в глаза, на мгновение лишив его зрения. Впервые за время битвы, чудовище взвыло от боли, и, забыв о красном маге, бросилось на нового противника, молодого волшебника в развевающемся зеленом плаще, с самодовольной улыбкой смотревшего на разъяренного зверя. Пальцы чародея не замирали ни на секунду, творя сложнейший узор защитного заклинания, с губ срывались отрывистые слова, тонувшие в шуме сражения – магия слова и жеста, пусть не столь быстрая, как мысль, но не менее действенная.

  В этот момент седой маг завершил приготовления и, направив трость в спину зверю, четко произнес: «Ларто». Тонкий луч, вырвавшийся из набалдашника трости, поразил тварь в затылок. Бешеный вой зверя оборвался в тот же миг; сделав еще несколько широких шагов, грузное тело рухнуло у ног зеленого мага. На лице чародея промелькнул испуг - он явно не успевал закончить заклинание. Шерсть зверя воспламенилась, и чудовище исчезло в огне, однако пламя не стало довольствоваться одним лишь зверем и перекинулось на ближайшего человека. Спустя мгновение мага окружил сотворенный им зеленоватый кокон, но слишком поздно - в центре кокона находился не полный сил юноша, а обгоревший скелет.

  Старый маг сотрясался в конвульсиях и, стараясь удержать равновесие, всем телом навалился на трость, не понимая, что с ним происходит. Он произносил это заклинание много раз, но никогда ему не было так больно, что-то словно сжигало его изнутри. Ноги подкосились, тело налилось непривычной тяжестью, а руки отказывались подчиняться. Голова откинулась назад, из носа, ушей и глаз хлынула кровь. Маг рухнул на колени, выпуская из непослушных пальцев драгоценную трость, жить ему оставалось считанные секунды.

***

 - Учитель!!! - Воскликнул Массар, все еще видя перед собой искаженное болью лицо командора Тарда. Кошмар снился уже вторую ночь подряд, заставляя вспоминать то, что Массар желал поскорее забыть. Сокрушительное поражение, каких Империя не знала много лет. Три легиона, состоящие из опытных, закаленных в боях воинов, стали жертвой таинственного колдовства и тварей, незнакомых даже адептам Радуги. Войска, посланные в непроходимые, непокорные джунгли обрели смерть…

  Маг поднялся на ноги, стряхивая остатки сна, но избавиться от неприятных воспоминаний оказалось не так-то легко. Вновь и вновь переосмысливая события, предшествующие гибели сотен людей, он восстановил в голове картину битвы.

  Легионеры не были готовы к бою. Растянутая колонна, прекрасно подходившая для быстрого марша, оказалась беззащитной перед лицом врага, тем более что из-за нестерпимой жары, многие воины оставили доспехи в обозе. Ожившие мертвецы и твари, похожие на огромных обезьян, с острейшими когтями и клыками, напали внезапно и стремительно.

  И все же, у людей оставался шанс победить, если бы не малодушие командира - герцога Парциваля, покинувшего вверенные ему войска. Жалкий трус и его личный маг из ордена Солей, перенеслись в столицу Империи - величественный Мельин, обрекая легионы на верную гибель. По правде говоря, герцог обрек войска задолго до нападения врага - ведь из-за его, Парциваля, непомерной гордыни, три легиона - Четвертый, Седьмой и Девятый, названный за стойкость и отвагу «Железным», намного обогнали основные силы Восточной армии - герцог желал, чтобы лавры победителя принадлежали ему одному. В результате войска заблудились в джунглях и стали прекрасной мишенью для неведомого врага.

  Привыкший, что противник отступает, сдавая одну позицию за другой, Парциваль оказался совершенно не готов к бою, хотя вряд ли он вообще мог быть готов к чему-либо, кроме утех с наложницами и хмельных пиров. Наложниц герцог тоже забрал с собой, всех, кроме одной - все же возможности магов Солея небезграничны, и когда возник выбор между наложницей и знаменами легионов, Парциваль выбрал последнее, чтобы хоть как-то оправдаться перед императором.

  После внезапного исчезновения командира, войска охватила паника, младшим офицерам не хватало ни опыта, ни храбрости организовать грамотную оборону. Люди понесли огромные потери в начале боя и, если бы не мастерство адептов Радуги, никто не остался бы в живых.

  Неуязвимые для обычного оружия, чудовищные звери оказались очень чувствительными к простейшим боевым заклинаниям. Командор Тард, один из могущественнейших адептов ордена Арк, не стал бежать, подобно трусам из Синего Солея, а принял на себя командование, и помог легионерам выиграть драгоценное время и перестроиться в шеренги. Сомкнув щиты и ощетинившись копьями, имперские воины оттеснили нападавших, а затем в бой вступили арбалетчики.

  Но с волшебством творилось что-то таинственное и пугающее, любые заклинания причиняли магам нестерпимую боль. Один за другим, обессиленные адепты падали наземь, корчась в агонии. Все они - опытные и искусные чародеи, прекрасно осознававшие последствия каждого заклятия и знавшие предел своих сил. Однако в этом проклятом месте все их знания стали бесполезными. У поганого болота расстались с жизнями шестнадцать магов и более семи тысяч легионеров…

  Массар взглянул на изуродованную кисть левой руки. Он еще легко отделался, в отличие от тех, кто так и не очнулся, после неожиданного и беспощадного воздействия чужеродной магии. В поход отправлялись представители всех орденов, теперь же их осталось лишь четверо. Из воинов уцелел едва ли каждый двадцатый, а многие выжившие получили серьезные ранения. Однако в сердце молодого адепта не было ни жалости, ни уважения к погибшим.

  Маг стиснул в здоровой руке изящную трость с серебряным набалдашником в форме кошачьей головы - наследство погибшего учителя. Его взгляду вновь предстал умирающий командор Тард, единственный человек, к которому молодой маг питал теплые чувства. Кроме старого командора, у Массара не было ни друзей, ни родственников - Тард вырастил его, протолкнул в Арк (а иначе вступление юноши в орден и не назовешь) и возвысил не отличавшегося талантами ученика. В то время как подобные ему все еще находились на стадии ученичества, юный адепт достиг второй ступени посвящения.

  - Учитель… - Чуть слышно прошептал молодой адепт, и, опираясь на трость, вышел из палатки. Зябко кутаясь в черную шерстяную накидку (однотонные красные плащи полагались адептам третей ступени и выше, а после гибели покровителя Массар вряд ли мог надеяться на продвижение), молодой маг огляделся.

  Лагерь, представший его взгляду, являл собой жалкое зрелище - изможденные легионеры еще спали вокруг костров, и многим из них не суждено было проснуться. Стоны раненых не прекращались ни на секунду, однако те, кому посчастливилось невредимыми выйти из битвы, уже не обращали на них внимания. Несколько легионеров ходили вокруг костров, проверяя спящих ударами тупых концов копий: кто просыпался - живой, а не подающих признаков жизни, сбрасывали в вырытую за ночь яму.

   Массар увидел вдалеке синие одежды Ларкиса - адепта ордена Солей (единственного, не сумевшего перенестись вместе с его светлостью), направлявшегося в палатку нового командира - Аттанара Линаса. До битвы Ларкис держался надменно даже с адептами других орденов - ведь в войске Парциваля безраздельно доминировал Солей, что было неудивительно, поскольку двоюродный брат герцога, оба его дяди и многие другие родственники состояли в Синем ордене. Теперь же Ларкис выглядел жалким. Собратья по ордену просто забыли о нем, когда удирали со всей возможной поспешностью, а сам он, несмотря на третью ступень (о чем красноречивее любых слов говорил темно-синий плащ адепта), так и не овладел заклинанием Перехода.

  Подволакивая правую ногу, Ларкис двигался медленно и неуверенно, чувствуя полные злобы взгляды скользившие по его спине - легионеры считали (и по праву), что именно адепты Солей виноваты в их поражении. Конечно, сказать об этом в глаза Ларкису никто не решался, но среди легионеров уже ходил слух, о том, что магики намеренно заманили их на погибель. Чернь и раньше не жаловала магов, как впрочем, и всех, кто хоть немного выделялся из общей массы, но в армейской среде к боевым магам традиционно относились с уважением, поскольку они сражались и гибли, стоя плечом к плечу с обычными воинами. Пока, к счастью, гнев легионеров был обращен только против синего мага, так как остальные адепты, не проявили слабости и доблестно бились с врагами. Но, что им оставалось - они ведь не могли, подобно адептам Солея, покинуть поле боя. Такая возможность была лишь у командора Тарда, однако и он предпочел остаться…

   Массар направился к командиру, желая узнать, о чем хочет побеседовать с ним синий маг. Отодвинув холщевый полог, он пригнулся и вошел в палатку, несколько удивившись присутствию Эрла и Камиля - адептов Угуса и Кутула соответственно.

  - Приветствую, Массар, - Аттанар едва заметным кивком указал магу на стул около входа. Широкоплечий и невысокий, новый командир больше походил на гнома, нежели на человека, еще больше сходство увеличивала окладистая борода, цвета воронового крыла с проседью. Раньше легионеры, и многие офицеры, презрительно называли его «старый гном», но после сражения, оставшиеся в живых воины прониклись к Аттанару искренним уважением, ведь именно он возглавил контрнаступление и спас их от полного разгрома. Линас стал командиром с молчаливого согласия оставшихся в живых офицеров и четырех адептов, однако он не только не считал себя хоть чем-то им обязанным, но и должного почета магам не выказывал.

  Рядом с Аттанаром, вытянувшись по струнке, стоял молодой офицер, назначенный командиром личной охраны Линаса. Лицо парня сияло от радости, и, хотя он старался придать ему серьезное выражение, губы постоянно расплывались в самодовольной улыбке. Однако при этом парень ухитрялся держать в поле зрения всех четырех магов, и Массар не сомневался, что от офицера не ускользнет ни одно его движение.

  - Теперь, когда вы все собрались, - тихим властным голосом произнес Аттанар. - Я сообщу вам то, о чем никто больше знать не должен.

  Маги невольно приблизились к командиру, стараясь не упустить ни слова.  Это было достаточно сложно, поскольку Аттанар говорил почти шепотом, словно опасаясь, что его могут подслушать:

  - Наше положение безнадежно. Мы лишь чудом пережили первую атаку врага, вторая сметет нас как лавина…

  - Два дня армия представляла собой прекрасную мишень, но никто не посмел напасть на нас! Это означает, что мы разбили врагов! - Бросил Эрл, перебивая командира.

  По мнению Массара, могучий и высокий Эрл, способный двумя пальцами согнуть монету, менее всего походил на мага. Он никогда не носил символов ордена, а желтые, цвета Угуса одежды, являлись перекрашенной формой легионера. Эрл редко снимал старые, начищенные до блеска доспехи, а в бою сражался в первых рядах, словно простой воин - с мечом он управлялся намного проворнее, нежели с сотворением заклятий. Массар не понимал, как в ордене терпят его присутствие, хотя, впрочем, в отличие от Арка, Угус никогда не славился железной дисциплиной.

  Аттанар так и не удостоил выпад Эрла ответом, продолжая молча смотреть на волшебников. Вскоре худощавый Камиль кивнул Линасу, поддерживая Эрла. Затем последовал кивок Ларкиса - трое магов желали услышать мнение Аттанара, адепт Арка предпочел не вмешиваться. От взгляда Массара не укрылось, что за прошедшею ночь Ларкис неестественно побледнел и выглядел словно оживший мертвец. Помимо этого у адепта Солея появились синяки под глазами и седина в некогда русых волосах; молодой маг постарел по меньшей мере на тридцать лет.

  - Возможно, с нами играют, - неохотно (а кому хочется признавать, что твоя жизнь лишь ставка в чьей-то игре?) ответил командир. - Им неинтересно нападать на разгромленную армию. Они рассчитывают, что мы повернем назад, вот только обратного пути разгромленный легион не выдержит! Сначала умрут раненые, а затем их судьба постигнет остальных. У нас почти не осталось продовольствия и единственный шанс выжить - двигаться вперед, найти основную армию или селения врагов, где мы могли бы пополнить запасы, а попутно перерезать всем супостатам глотки! - Аттанар говорил прямолинейно, не скрывая мысли за пышными фразами, возможно именно это и притягивало к нему солдат. - Вряд ли эти твари, ожидают, что мы перегруппируемся и продолжим путь...

  Седоусый легионер, невольно прервав речь Аттанара своим появлением, спешно прошел мимо магов, прошептав на ухо командиру несколько фраз, и столь же быстро покинул палатку. Лицо Линаса немного побледнело, а густые брови сошлись на переносице - принесенные вести явно были не из веселых, но делится информацией с чародеями командир не посчитал нужным.

  - Мы должны немедленно выступать. Всех, кто не способен держать оружие придется оставить здесь.

  Камиль хотел возразить, но Аттанар не дал ему возможности.

  - Приказ не подлежит обсуждению! - Отрезал он, и добавил телохранителю: - Дарил, передай распоряжение младшим офицерам. В полдень мы выступаем.

***

  - Вы говорили, что они повернут обратно, исполнитель Шалск, - Хриплый каркающий голос раздался позади высокой фигуры, закутанной в серые одежды. Шалск мог поклясться, что еще секунду назад рядом никого не было, а теперь у него на плече лежала когтистая лапа, принадлежащая существу, которого исполнитель боялся и ненавидел.

  - Я был уверен в этом, мастер Лараш. - Шалск опустился на колени, выскальзывая из стиснувших плечо пальцев мастера. - Это моя ошибка, мастер, и я готов ее исправить.

   - Не стоит, исполнитель, - Широкие кожистые крылья раскрылись за спиной Лараша, отрывая грузное тело от земли. Серая шерсть, покрывающая кожу мастера, заколыхалась под порывами ветра, создаваемыми крыльями. - Возвращайся к господину и передай: «Армия, вторгшаяся в пределы его владений, уничтожена».

   - Но, мастер, - страх тысячами незримых игл пронзил тело Шалска, он не мог воспротивиться приказу мастера, но и лгать господину не посмел бы.

   - Не спорь, исполнитель! - Лараш оскалился, обнажая острые клыки, серые глаза налились кровью. Грива черных как смоль волос на миг заслонила его лицо, а когда мастер отбросил их, оно вновь приобрело спокойное выражение. - Скажи господину, что я лично позаботился о них. Можешь забрать с собой архоров, мне они не понадобятся.

  - Мастер, не хотите же вы направить против чужаков лишь горстку зомби? - Искренне удивился Шалск. - Архоры смогут гораздо быстрее покончить с ними…

  - Если бы я хотел просто убить их, - усмехнулся Лараш, и его полные губы расплылись в плотоядной улыбке. - Я так бы и сделал! Но слишком редко мне выпадает возможность сразиться с врагом, и я не позволю архорам лишить меня удовольствия лично покончить с чужаками.

  - Да будет так, мастер, - кивнул исполнитель, протягивая Ларашу блестящий шарик. - Глаз Анаротаха, он поможет Вам расправиться с магами. В нем сила иного мира, мира в котором за волшебство платят страшную цену...

  Лараш не глядя бросил шар в кошель, прикрепленный к поясу.

 - Да, прежде чем вернешься к господину, убей тех чужаков, что остались в лагере...

  - Раненых, увечных, больных?.. – Исполнитель не желал пятнать честь позорной резней.

  - Именно! - Рассмеялся мастер, растворяясь в ночной мгле.

***

  Третий день отряд (а иначе оставшееся от трех легионов воинство и назвать было нельзя) месил подкованными сапогами грязь, медленно, но верно продвигаясь вглубь джунглей. Запасы воды подходили к концу, а еда закончилась еще на прошлом привале, поэтому многие легионеры всерьез подумывали о том, насколько ядовито мясо здешних зверей, и ядовито ли оно вообще.

  Впереди, на расстоянии ста шагов, среди деревьев то и дело появлялись спины двоих разведчиков - смертников конечно, поскольку настоящие разведчики давно смекнули что к чему и покинули войска доблестного Парциваля еще до битвы, а этих Аттанар выбрал из числа легионеров и, естественно, никакими особыми навыками они не обладали. Командир лишь надеялся, что их предсмертные крики, послужат хорошим предупреждением для войска в случае внезапного нападения.

  Выстраивать воинов в походную колонну Линас не решился, и легионеры, в ущерб скорости,  двигались неплотным каре (обтекая деревья), идеальным для обороны. В любой момент воины готовы сомкнуть щиты, отгораживаясь от врагов стальной стеной и лесом копий, разорвать тишину свистом арбалетных болтов. А затем в дело вступят боевые маги… Старая, отработанная, и такая действенная тактика, много раз приносившая победы имперским войскам в неравных битвах с нелюдью, когда на одного легионера приходилось по два-три врага. Вот только адепты не горели желанием применять заклятья, после того, что случилось с их собратьями…

  В первом ряду, рядом с простыми ратниками шел Эрл, судя по всему напрочь позабывший (или отринувший) устав ордена. Он охотно горланил вместе с легионерами похабные песни, рассказывал непристойные истории и смеялся, словно безумный, над бородатыми анекдотами - одним словом чувствовал себя как рыба в воде, да и солдаты явно прониклись к нему симпатией.

  Массар презрительно скривил тонкие бледные губы. Подобное поведение непозволительно для адепта Радуги. По возвращении следует об этом доложить в Угус, если, конечно, смерть не настигнет их раньше. Но о подобном исходе красный маг старался не думать. В его руках все же находилась трость командора Тарда, единственного из магов столь высокого уровня, не брезгавшего талисманами, и другими подручными средствами для сотворения заклятий. Трость Тард превозносил превыше остальных артефактов, поскольку в ней содержалось могущество благородных предков командора, сила многих поколений его рода. Конечно, Учитель был способен творить на уровне мыслеобразов, причем в этом он превзошел многих командоров Арка, но старик предпочитал трость разуму, и это предопределило его дальнейшую судьбу. Чародей, равный по силе придворному магу Арка Ревазу, так и остался на ступени командора, чему способствовало еще и своеволие Тарда, на которое верхушка Красного ордена уже не могла смотреть сквозь пальцы. В конечном счете, Тард нарушил прямой приказ ордена, присоединившись к Восточной армии, в то время как Арк готовился к наиболее значимому предприятию за всю историю ордена, со времени его основания достопочтимым и величайшим Комнинусом Стразой.

  По возвращении своевольного командора ждало бы разжалование и ссылка, а возможно и лишение силы с последующей экзекуцией. Вот только Тард был не настолько глуп, чтобы сдаваться на милость Совета ордена, а значит быть бойне, в которой орден, конечно, одержал бы победу над мятежным адептом. Но какой ценой? Возможно и к лучшему, что Тард погиб здесь, среди болот, сражаясь с врагами, а не собратьями по ордену…

  Сам того не замечая, Массар сбавил темп и четверо легионеров, несших наскоро сооруженные носилки без труда обогнали его. На носилках лежал адепт Солей Ларкис, за время пути еще больше побледневший и исхудавший. Со стороны он напоминал скелет, наскоро обтянутый кожей с чужого плеча. Глаза несчастного вылезли из орбит, а правая нога распухла, словно бревно… Время от времени из полуоткрытого рта доносились хриплые стоны, но способность говорить, ровно как и двигаться, синий маг потерял еще два дня назад. Бросить его солдаты не решились, не из человеколюбия конечно, а из страха перед Массаром и его собратьями. Хотя, оставь они Ларкиса подыхать, Массар слова против не сказал бы, ведь теперь синий адепт являлся не грозным магом (впрочем, таковым он никогда и  не был), а всего лишь бесполезным грузом. В сознание Ларкис тоже не приходил уже двое суток, так что легионеры, не таясь, бросали на него взгляды, не сулящие магу ничего хорошего.

  Личная стража - десять ветеранов из числа самых верных и умелых, плотным кольцом окружила Линаса . Дарил рьяно относился к обязанностям телохранителя, да и остальные  легионеры с радостью готовы были отдать за бывшего центуриона (так и не решившегося объявить себя легатом, а по сему называвшегося просто командиром) жизнь. Всего на шаг, отставая от Аттанара, в кольце стражи двигалась хрупкая девичья фигурка, укутанная в просторный плащ, принадлежавший командиру. Элна - бывшая наложница Парциваля, брошенная им и чудом уцелевшая в кровавой бойне, когда на обоз напали кровожадные твари, изничтожившие свиту бежавшего герцога. Кто-то погиб с оружием в руках, большинство - забравшись под телеги, трясясь от страха и вознося мольбы Спасителю столь исступленно, что позавидовал бы сам архиепископ Мельинский. Спаситель, правда, так и не откликнулся, ни на мольбы, ни на предсмертные вопли. Выжила лишь эта девочка шестнадцати лет отроду…

  Когда легионеры отыскали ее среди груды бездыханных, изуродованных тел, они восприняли находку, как прощальный подарок его светлости. Церемониться с ней суровые воины, изможденные долгим воздержанием, явно не собирались - один рывком содрал остатки одежды, другой обхватил окровавленными ручищами. Она завизжала, столь истошно, что слышно было на другом конце джунглей, и попыталась вырваться, но хватка легионера была железной. «Смирна! - Скомандовал властный, чуть хриплый голос, принадлежащий могучего телосложения центуриону, и оба насильника вытянулись по струнке, выпуская жертву. Обессиленная, она рухнула в грязь. - Добро бы еще зрелую девку, а то - совсем еще девчонку. И после этого вы осмелитесь называть себя легионерами, солдатами красы и гордости Империи - Девятого Железного легиона, который штурмовал крепости гномов? Легиона, который, превозмогая трудности и доблестно перенося тяготы, сокрушил сопротивление отвратительных Дану в самом сердце их владений?»

  Один из легионеров, тот, что совсем недавно лихорадочно пытался стянуть с себя кольчугу, потянулся за кинжалом, но рядом с коренастым центурионом, возник молодой красавец-офицер, направивший арбалет прямо в лоб солдату. «Служу Империи!» - Хлопнул кулаком в грудь легионер, и поспешил убраться подальше, напоследок украдкой бросив исполненный злобы взгляд на центуриона, которому досталась его законная добыча. А в том, что станет делать с девочкой офицер, он не сомневался. Второму легионеру потребовалось всего на секунду больше, чтобы уйти вслед за приятелем.

  Центурион аккуратно поднял юную наложницу с земли, накинул ей на плечи плащ. «Держись поближе ко мне, девочка, - ласково шепнул он. - И ничего не бойся». С тех пор она старалась ни на шаг не отходить от Аттанара, лишь изредка оставаясь в обществе Дарила. Бравый офицер особо не скрывал, что девочка ему нравится, но и взаимности от нее не требовал, по крайней мере пока.

  И, странное дело, когда Парциваль содержал обоз в тридцать телег, свиту и два десятка наложниц, никто не смел ни то, что слово против сказать - даже взгляд косой бросить. А стоило Аттанару пригреть бывшую наложницу герцога, как среди легионеров потянулись слухи, что командир променял их на девку. Другой командир отдал бы ее на потеху солдатне, дабы восстановить пошатнувшийся авторитет, но Аттанару так поступить не позволяла гордость.

  Над головами легионеров гордо реяло новое знамя, созданное Эрлом из ковра, обнаруженного в обозе Парциваля. Нехитрое колдовство адепта Угуса придало ему вид вставшего на дыбы василиска, подобного изображенному на императорском гербе. Конечно, одно это могло поставить их вне закона, поскольку никто кроме самого Императора не имел права на владение этим знаком, однако бредущих через джунгли, усталых и изможденных, солдат тонкости геральдики уже не волновали.

  - Все подохнем, Массар, как пить дать, подохнем, - Изрек худосочный Камиль, поравнявшись с адептом Арка. Одет маг Кутула был в кожаные штаны и куртку, отливающие фиолетовым в лучах заходящего солнца, с трудом пробивавшихся сквозь листья местной растительности. Массар даже задумываться не хотел, шкуру какого животного и как следовало обработать, чтобы добиться столь идеального фиолетового цвета. В прошлом Камиль был уличным воришкой, сноровисто срезавшим кошели у зазевавшихся горожан, при этом не боялся он воровать и у магов, пока, в один прекрасный день не попался. По закону ему следовало отрубить руки, а затем подвесить вниз головой над жаровней, но мастера Кутула обнаружили в мальчике большой потенциал и предложили ему вступить в орден – невероятная история, но бывают же чудеса. Щедрейшее предложение Камиль принял не раздумывая, ведь выбор между смертью и могуществом очевиден. Первую степень посвящения он получил в один день с назначением в Восточную армию - Кутул отнюдь не стремился посылать за море лучших адептов, поэтому доукомплектовывал имперские легионы юнцами, едва завершившими ученичество. Уроженец южных провинций, Камиль был высок и худ, с кожей болезненного желтого оттенка, немного раскосыми серыми глазами и крючковатым, точно клюв хищной птицы, носом.

  - От смерти никто не уйдет, - кивнул Массар. Это была любимая фраза Верховного мага Арка, хотя в его устах она звучала более чем цинично - могущественный чародей разменял уже не одну сотню лет. Лично Массар, конечно, Верховного не видел - велика нужда величайшему из магов Красного ордена, а возможно и всей Радуги, встречаться с чародеем второй ступени, да к тому же еще и недоучкой. Поэтому впечатление о повелителе Арка он составил со слов учителя, некоторое время входившего в Совет ордена.

  - Но торопится все же не стоит, - вяло улыбнулся Камиль, поглаживая костяную рукоять, висевшей на боку сабли. Мощная колдовская аура исходила от оружия, кованного еще до Первого Исхода величайшими из гномьих кузнецов, зачарованного искуснейшими гномьими магами (хотя, конечно же истинная магия гномам была недоступна, а их, так называемая, Сила Гор, ничего кроме смеха у настоящих чародеев не вызывала) и осевшего в сокровищнице фиолетового ордена после Гномьих Войн. Да, Кутул явно не скупился, когда экипировал своих адептов, раз столь прекрасное оружие попало в руки молодого мага.

  Возможно, они перебросились бы еще парой ничего не значащих фраз, прежде чем завершить разговор, но внезапно Ларкис взмыл в воздух, медленно принимая вертикальное положение и разворачиваясь лицом к Массару. Державшие носилки легионеры, отскочили в стороны, стараясь не выпускать очнувшегося мага из поля зрения. Однако широко раскрытые глаза адепта Солей были пусты, а значит, сознание к нему так и не вернулось. Выставив вперед раскрытые ладони, словно демонстрируя мирные намерения, он развел руки в стороны. Его потрескавшиеся, пересохшие губы беззвучно произносили слова, но понять что-либо не представлялось возможным…

  «Что мы тебе сделали?» - только и разобрал Массар, попытавшись читать по губам, хотя за точность он поручиться не мог.

  Со стороны могло показаться, что Ларкис творит защитное заклинание, однако он явно был не в состоянии этого делать. На бледном лице синего мага отразился неподдельный ужас, затем его голова неестественно мотнулась в сторону, а ладони легли на сердце. «Точно болты арбалетные словил» - присвистнул находившийся рядом легионер.  Тело мага выгнулось, словно в предсмертной агонии, и рухнуло на землю.

  - Сестра!.. - Из перекошенной глотки Ларкиса вырвался глубинный, исполненный нечеловеческой муки стон и маг вновь затих, погрузившись в беспамятство.

  Камиль небрежно махнул рукой легионерам, мол, грузите на носилки и тащите дальше.

  Массара дальнейшая судьба адепта Солей волновала гораздо меньше, чем только что случившийся с ним припадок. Маг не сомневался, что в этом есть скрытый смысл, возможно даже предупреждение, но понять его он был не способен. И при чем здесь сестра Ларкиса - амбициозная и талантливая колдунья, в неполные тридцать лет добившаяся большего, чем многие не самые слабые маги за всю жизнь. Ей пророчили большое будущее, возможно даже место в Совете ордена… По крайней мере, Массар был уверен, что третью ступень Ларкис получил с ее руки, хотя она состояла в голубом Ливе - в таких делах, как помощь близкому родственнику, границы ордена помехой не были. Правда будь Ларкис адептом Лив, ждало бы его тогда теплое местечко в орденском подворье в столице…

  Ломать голову над этой загадкой можно было бесконечно - ответов находились сотни, и все они оказывались вполне логичны, но совершенно бездоказательны. В итоге Массар остановился на том, что находившийся в трансе Ларкис проник в разум ближайшей кровной родственницы, собственной сестры. Но для этого требовалось, что бы и она находилась на грани потери сознания или испытывала сильнейшие эмоции, причем эмоции не из приятных. Больше же всего адепта Арка вводили в заблуждение последние мгновения, перед падением Ларкиса - его, как точно подметил наблюдательный легионер, словно дротами арбалетными пришпилило - один в голову, другой в сердце, не значило ли это, что его сестра убита столь примитивным способом? Но у кого могло хватить сил, что бы сокрушить ее защиту, и позволить жалкому железу пронзить плоть могущественной чародейки? Чародейки, находившейся в самом сердце столицы, в прекрасно защищенном орденском подворье.

  Догадки, одна страшнее другой, закрадывались в разум Массара, но он не желал верить, что в Мельине твориться что-то, способное пошатнуть многовековые устои Империи. Скорее он готов был признать - все, случившееся с Ларкисом, следствие странной лихорадки, изуродовавшей его тело и разум.

  Маг Арка перевел взгляд на Ларкиса, словно надеялся, что тот сам подскажет ему разгадку. Но адепт Солея находился не в том состоянии, чтобы прояснить ситуацию - синий маг сотрясался в конвульсиях, голова безвольно моталась из стороны в сторону и он свалился с носилок, загребая грязь ссохшимися пальцами. Тело Ларкиса покрыли гнойные нарывы, лопающиеся с отвратительным чавкающим звуком, а затем с него начала сползать кожа. Стойкий запах гниения витал в воздухе, а куски сгнившего мяса и сухожилий сами отваливались от костей. За несколько секунд от Ларкиса остался лишь скелет, лежащий в куче гнили, еще недавно служившей ему телом.

  Вокруг останков собрался едва ли не весь отряд, особо набожные вполголоса молились Спасителю, другие смотрели на скелет мага со страхом и удивлением, третьи же оживленно переговаривались, высказывая догадки о причине скоропостижной кончины адепта.

  Но, как выяснилось, обрести покой Ларкису не удалось - кости преображались на глазах легионеров, вытягиваясь и искривляясь, покрываясь новыми, здоровыми мышцами. Фаланги пальцев превратились в изогнутые когти, из позвонков выросли костяные шипы, челюсть вытянулась, наполнившись тремя рядами острых, как бритва зубов.

  Переродившийся Ларкис походил на огромную ящерицу или бескрылого дракона. От носа до кончика хвоста, тварь покрывала крепкая блестящая чешуя иссиня-черного цвета. Чешуйки плотно прилегали друг к другу, делая зверя практически неуязвимым.

  Процесс перерождения сопровождался настолько сильными всплесками магических волн, что адептов Радуги скрутило от боли, все трое едва не распрощались с жизнями.

  Запоздало дали залп арбалетчики - тяжелые дроты, насквозь пробивающие гномьи доспехи, сплющивались от соприкосновения с чешуей ящера и бесполезными кусками железа падали на землю. Хвост твари обвил ближайшего легионера, оторвав его от земли и стиснув, словно чудовищные тиски. Раздался хруст ломающегося хребта и зверь отшвырнул труп в легионеров, окруживших его плотным кольцом, свалив нескольких воинов с ног, однако образовавшуюся брешь спешно закрыли новые бойцы. Сомкнув щиты, они медленно отступали, расширяя круг - попасть под удар шипастого хвоста или мощной когтистой лапы никто не желал.

  - Держать строй! Арбалетчики залп по глазам!.. - Голос командира утонул в громоподобном рыке ящера, полностью пришедшего в себя после перерождения. Налитые кровью глаза зверя останавливались то на одном легионере, то на другом, словно он никак не мог выбрать подходящую жертву. Арбалетчики выстрелили вновь, но ящер успел сомкнуть тяжелые веки. Неуклюже переставляя кривые лапы, зверь с завидной скоростью добрался до врагов, ударив лбом в щит и оставив на нем солидную вмятину.  Когти вонзились в щит стоящего рядом легионера, протыкая каленое железо, еще секунда, и они погрузились в плоть воина, разрывая его на части. Челюсти ящера сомкнулись, с легкостью перекусывая пополам еще одного легионера  вместе с кольчугой, тяжелый хвост, походя, ударил третьего человека по шее, переломив ее, словно соломинку. Удар за ударом, зверь прокладывал дорогу сквозь строй, втаптывая тела солдат в грязь, их мечи и копья лишь скользили по чешуе, не причиняя ящеру вреда.

  - Перестроиться! - Спокойный и властный голос Аттанара вселял в сердца, дрогнувших было легионеров, уверенность. Расступившись перед зверем, они вновь сомкнули строй за его спиной. И в этот момент ящер встретился взглядом с Линасом.

  Ящер был далеко не бездумным животным и сразу понял, что перед ним вожак двуногих тварей - стоит только убить его, и остальные станут легкой добычей. Угрожающе зарычав, зверь бросился на Аттанара. Стражи выставили копья в безнадежной попытке сдержать тварь, но Линас подал им знак отступить - в открытой схватке у них не было ни единого шанса выстоять против ящера, оставалось лишь уповать на Спасителя.

  Воины отпрянули прямо перед носом у ящера, когда он уже не мог успеть изменить направление бега, но Элна так и осталась на пути чудовища. Бедная девушка не поняла, да и не могла понять, знака Аттанара и теперь упустивший основную добычу зверь, мчался прямо на нее. В широко раскрытых голубых глазах застыл ужас, она инстинктивно выставила вперед руки, словно они могли защитить ее от ящера.

   Разворачиваясь и с трудом удерживая равновесие, Дарил бросился наперерез зверю, надеясь успеть оттолкнуть девушку. Что-то кричал Аттанар, в нерешительности застывший на полушаге, но предпринимать что-либо ему было уже поздно. Через секунду зверь сомнет девочку, сокрушит кости крепким, точно таран, лбом, растерзает плоть острыми когтями…  Но вместо этого он наткнулся на незримую преграду, с такой силой, что треснул его собственный лоб, а затем зверя отбросило прочь. Неосознанно, под действием страха в Элне пробудились могущественные силы, защитившие ее от ящера. Первобытная, подсознательная волшба, основанная на силе духа, а не разума, и потому отвергаемая Радугой, как неподконтрольная, опасная в первую очередь для заклинателя и недостойная.

  Дарилу повезло меньше, он лишь успел выставить перед собой меч, прежде чем отброшенное тело зверя обрушилось на него. Острие меча нашло щель между чешуйками, войдя в плоть ящера, словно нож в масло, но остановить его не смогло. Зверь упал на землю, погребая под собой храброго офицера…

  Тварь была еще жива. Спустя несколько мгновений, она сумела подняться, тряся головой и осоловело озираясь по сторонам, не в состоянии придти в себя. Из правого бока торчала рукоять меча. Медленно переставляя лапы, зверь вновь двинулся на плотный строй легионеров, однако теперь он явно не понимал, что делает - столкновение с колдовским щитом лишило его того скудного разума, которым он обладал.

  Любое проявление волшебства оставляет незримый след, обнаружить который под силу лишь магу. И чем сильнее волшба, тем заметнее этот след. Но примитивное и неумелое колдовство Элны было подобно не осторожному и тщательно замаскированному следу, какой оставляет обученный чародей, а раскатам грома или звону церковного колокола. И звон этот привел в чувство адептов Радуги.

  Первым очнулся Камиль, ему потребовалось не более доли секунды, чтобы оценить ситуацию. Припав на колено, адепт Кутула осторожно прощупал защиту твари простейшим заклинанием, из тех, какие учили только что принятые в орден неофиты.

Искрящаяся вспышка ударила в шею ящера, прожигая чешую. Тварь даже не почувствовала, но Камиль остался доволен - мучительной боли, которая сопровождала сотворение заклятий во время предыдущей битвы, не последовало, а значит можно использовать магию посильнее.

  Опираясь на трость, Массар медленно поднялся с земли. Голова гудела, словно храмовый гонг, а перед глазами расплывались неясные образы. Чтобы привести зрение в порядок, потребовалось несложное заклинание. Сжимая трость изувеченными пальцами, он, наконец, рассмотрел невдалеке ящера, надвигавшегося на плотный строй легионеров и отчаянно жестикулирующего Камиля, творившего новое заклятие.

  Лиловые иглы вонзились в зверя, проникая между чешуек и прокладывая путь к венам, готовые впрыснуть в кровь смертельный яд. Массар знал это заклинание, для его сотворения требовалась полная концентрация и работа на уровне мыслеобразов - задача, по силам адепту третьей (минимум второй) ступени, а Камиль все еще находился на первой. Для построения заклятий адепт Кутула в жестах явно не нуждался, а значит…

  Пары мгновений с лихвой хватило, чтобы Массар понял смысл знаков, подаваемых Камилем - он предлагал координированную атаку. Адепт Арка едва заметно кивнул, вызывая в памяти образ нужного заклятия - ярко-красную, словно охваченную огнем, гексограмму, с заключенной внутрь рубиновой звездой. Разум, точно острый нож, разделил ее надвое, отбрасывая ставшие ненужными половинки - искомое находилось внутри звезды, а точнее это была сама звезда, от удара обратившаяся в порошок. Этим порошком Массар мысленно начертал замысловатый знак, переливающийся всеми оттенками красного. Одновременно, молодой маг, направил на зверя раскрытую кисть здоровой руки. Затем медленно прижал большой палец к центру ладони, накрыл его указательным, средним и безымянным. Оттопыренным остался лишь мизинец, но и он согнулся в суставе.

  Над головой Массара возник пылающий диск, ринувшийся на ящера, набирая скорость. По задумке мага, он должен был аккуратно отделить голову зверя от тела, но как раз в этот момент отрава проникла в кровь ящера, причиняя ему дикую боль. Обезумевший зверь закрутился на месте. Огненный диск прошелся по спине ящера, оплавляя чешую. В воздухе запахло паленым мясом.

  Тончайшие нити обвились вокруг лап твари. Адепт Кутула слегка повел бровями, и нити врезались в чешую, легко проходя сквозь мясо и кости. Тяжелая туша рухнула на землю, словно подрубленное дерево, а отрезанные конечности проделали еще несколько шагов, прежде чем остановиться.

  Арбалетчики выстрелили вновь - на этот раз дроты вонзились в опаленный, лишенный чешуи бок зверя. Ящер взревел от боли и ярости, взбивая хвостом землю. Разум Камиля уже выстраивал завершающее заклинание - искрящееся фиолетовое копье пронзило голову твари, выходя из затылка. Агония ящера продлилась несколько долгих минут, шипастый хвост ударил в последний раз, и сердце твари остановилось…

  Камиль устало опустился на корточки, переводя дух. На борьбу с ящером ушли почти все его силы, и если бы не помощь Массара, он вряд ли смог победить.

  Легионеры, не размыкая строй, приблизились к трупу зверя, опасливо поглядывая на острые клыки и хвост, но ящер уже не подавал признаков жизни. Ближайший воин зло ткнул копьем в глаз твари, с наслаждением проворачивая оружие.

  - Это тебе за Атиса! - Сквозь зубы процедил он. Один за другим легионеры стали наносить удары по трупу, вымещая злость за пережитый страх и погибших товарищей.

  - Ура, магикам! - Воскликнул кто-то и его возглас подхватили десятки глоток в громогласном «УРА!».

  Командир Линас склонился над останками Дарила - тело офицера превратилось в кровавую кашу, мешанину мяса, стали и обломков костей, большей частью вдавленную в землю. Аттанар осенил верного телохранителя священным косым крестом и прочитал заупокойную, бросив на то, что осталось от лица горсть земли. Скольких еще верных воинов потерял он в битве с ящером, пока оставалось неизвестным.

  Так же командиру не давала покоя внезапно открывшаяся сила Элны. Девочка, обладающая таким могуществом, давно должна была стать колдуньей одного из орденов или сгореть на костре, но уж точно не попасть в наложницы к Парцивалю. Как могла Радуга не заметить в ней искру волшебства, разгоревшуюся сегодня ярким пламенем? Конечно же, Аттанар не знал, что подобные силы могли дремать внутри человека на протяжении всей жизни, и их невозможно было обнаружить. Они могли пробудиться лишь изнутри, в момент острейших переживаний.

  Командир перевел взгляд на Элну - девочка все еще стояла, выставив вперед руки и остекленевшими глазами смотря в пустоту. Видимо чародейство потребовало всех ее сил и пройдет немало времени, прежде чем она придет в себя. Тем лучше, по крайней мере она не увидит, что случилось с Дарилом, подумал Линас.

  - Раненых перевязать, мертвых похоронить. – Сухо бросил Аттанар ближайшим легионерам.

***

  - Две сотни - невелика армия, - произнес командир, глядя на суровые лица офицеров. Они все еще были готовы следовать за ним, но среди легионеров решимости поубавилось.

  Два часа прошло, после схватки с ящером, унесшей жизни полусотни воинов. Большинство из них погибло при первом же столкновении со зверем, а те немногие кому посчастливилось его пережить, умирали в мучениях, разъедаемые изнутри ядом твари. Не важно когтями ли, зубами или хвостом, наносил удар ящер - отрава находила путь к крови жертвы, даже если на теле человека не оставалось ни царапины.

  - Назад пути нет, командир, - напомнил Тегил, седоусый урядник с покрытым шрамами лицом. - А значит, мы будем продвигаться, пока последний из нас не испустит дух!

  - Хорошие слова, Тегил! - раздраженно бросил Алтий, тучный центурион, сидящий по правую руку от Линаса. - Но как далеко мы уйдем без продовольствия?

  - Довольно! - Вскинул руку Аттанар. – Незачем переливать из пустого в порожнее! Поднимайте воинов – пора продолжить путь.

  Когда офицеры разошлись, он невольно бросил взгляд в сторону Элны. Камиль погрузил ее в транс, почти сразу после окончания битвы. Сила девушки испугала мага, и теперь он методично прощупывал ее разум, в поисках ответов. Но безрезультатно, ведь Элна и сама ничего не знала о таящемся в ней могуществе.

  Столь же тщетны оказались и попытки Массара понять, что случилось с Ларкисом. Время потрачено впустую, а сам ящер разложился с потрясающей быстротой - остался лишь скелет, вновь принявший форму человеческого. Поглаживая набалдашник трости, красный маг искал признаки колдовства, но неумелая волшба Элны перекрыла другие следы.

  Третий маг, Эрл, недавно пришел в себя - он ближе других находился к Ларкису в момент его перерождения и принял на себя большую часть выплеснувшегося потока магии. Недовольный тем, что пропустил схватку, адепт Угуса сосредоточенно чистил оружие и доспехи, не обращая внимания на происходящее вокруг.

  Первыми мелькнувшую среди деревьев фигуру заметили разведчики. Нечто, отдаленно напоминающее человека, парило в четверти фута над землей, на широких кожистых крыльях.

  - Командир!.. - Только и успел воскликнуть воин, прежде чем пламя поглотило его, в одно мгновение оставив лишь обгоревшие кости и оплавленную броню. Второй легионер бросился прочь, но куски раскаленной стали, пробивая доспехи, вонзились ему в спину.

  Обернувшись на крик, Аттанар увидел тварь, направлявшуюся в его сторону: грузное, покрытое серой шерстью тело, короткие, но мускулистые руки, с когтистыми пальцами и обезьянья клыкастая морда, с небольшими рожками на лбу.

  - Огонь! - Скомандовал урядник Салий, дроты со свистом отправились в полет, но, так и не добравшись до цели, сгорели. Демон знал толк в защитном колдовстве.

  Крылатый плотоядно оскалился, шепча тайные слова - шестеро арбалетчиков рухнули как подкошенные, их сердца прекратили биться. Но они, по крайней мере, погибли быстро, в отличие от урядника, чей предсмертный вопль надолго запомнили все, кто находился рядом. Кости Салия обращались в прах. Обращались постепенно, начиная с ног, так чтобы причинить уряднику как можно больше боли.

  Выхватив меч, Эрл бросился на демона, но тварь даже не удостоила его вниманием. Рука адепта Угуса неестественно вывернулась, и лезвие меча вспороло Эрлу бок. Проделав еще несколько шагов, раненый маг упал.

  Камиль бросил простенькое заклинание - проверить защиту демона. Конечно, цели оно так и не достигло, наткнувшись на незримый щит, а вот адепт Кутула зашелся в кашле, падая на землю. Боль растекалась по всему телу, сковывая члены. Примени он магию посильнее - и распрощался бы с жизнью.

  - Еще кто-нибудь? - Хриплый хохот демона напоминал карканье. Никто из легионеров не дрогнул, но в их глазах застыл страх, тонкой сетью оплетающий разум. - Вот так, стойте смирно, и я позволю вам пожить еще немного.

   - Вы расправились с моим зверем, - усмехнулся демон. - Весьма похвально. Такая доблесть должна быть вознаграждена - можете задать мне пару вопросов, перед смертью…

  - Да кто ты такой!.. - Грозно воскликнул Алтий, выхватывая меч. Центурион не желал ждать смерти, словно приведенный на убой скот. Демон небрежно взмахнул рукой и Алтия поглотил огонь.

  - Сопротивляться нет смысла, все вы умрете, - Прохрипел демон.

  - Что ты сделал с Ларкисом? - Не поднимая глаз, спросил Массар.

  - Не имеет значения, - уклонился от ответа крылатый. - Скажу лишь, что маг оказался крепким орешком - сопротивлялся до последнего.

  Массар нервно застучал пальцами по набалдашнику трости, надо тянуть время, пока демон вновь не начал убивать.

  «Шар» - отчетливо прозвучало в голове мага. Какой еще шар? Похоже на голос Камиля, но неужели он способен обращаться непосредственно к разуму собеседника. Массар взглянул на адепта Кутула - молодой маг не подавал признаков жизни. «Его шар!» Голос шел из трости, обволакивая сознание адепта, лишая контроля над телом. Массар, словно со стороны видел, как руки направили трость на демона, а с губ сорвалось четкое «Ларто».

 Тонкий луч огня поразил руку демона, аккуратно отрезая кисть. Подавив хрип, демон, ответил огнем.

  Первым чувством, вернувшимся к Массару, была боль - раскалившаяся трость жгла ладонь. Отшвырнув ее, маг увидел летящий на него сгусток огня. Ни защититься, ни уклониться времени не оставалось, Массар уже ощущал его смертоносный жар.

  Огонь столкнулся с невидимой преградой в полушаге от мага, и растекся, поджигая траву вокруг него, но сам адепт остался невредим.

  Пользуясь секундным замешательством демона, легионеры бросились в атаку. Магический щит, окружавший тварь, вспыхнул фиолетовым светом и лопнул, словно пузырь. Демон, возможно впервые в жизни, ощутил страх, но бежать от жалких людишек ему не позволяла гордыня. Зеленоватая пыль возникла перед демоном и полетела в сторону легионеров. Крошечные пылинки разъедали плоть и доспехи, принося быструю,   мучительную смерть.

  Первые ряды воинов пали, но легионеры шли по трупам, стремясь поскорее добраться до врага. Ускоряя размеренные взмахи крыльев, демон стал подниматься над людьми, однако наиболее быстрые легионеры успели схватить его за ноги. Демону понадобилось несколько мгновений, чтобы расправиться с ними, несколько столь необходимых ему мгновений. Дроты вонзились в грудь демона, насквозь пробили кожистые крылья. Тучное тело рухнуло наземь, под удары мечей и копий. Последние слова демона утонули в хрипе и бульканье - сразу несколько лезвий вонзились ему в горло…

  А затем пламя охватило умирающую тварь и окруживших тело легионеров. Предсмертное заклятие выжгло землю на тридцать шагов вокруг, оставив от людей лишь пепел.

  Массар обернулся - позади стояла Элна, именно благодаря ей пламя обошло его стороной. Видимо, заклятие Камиля ослабло, во время битвы с демоном, и девушка очнулась, как раз вовремя, чтобы спасти адепта Арка. Сам Камиль лежал в шагах десяти от Массара - он потратил последние силы, чтобы разрушить защиту демона и теперь едва дышал.

  Адепт Арка медленно двинулся в сторону горы пепла, оставшейся от демона и убивших его легионеров, и рухнул перед ней на колени. Руки сами нащупали искомый предмет – отрезанную руку твари, сжимавшую крохотный серебряный шарик. Магу с трудом удалось высвободить из мертвой хватки могущественный артефакт, позволяющий обращать заклинания врагов против них самих. С его помощью можно получить не только одноцветный плащ. Перед Массаром открывались поистине радужные перспективы, осталось только выбраться из этих проклятых джунглей...

  Седоусый Тегил деловито осматривал выживших, подсчитывал потери, а иногда, одним милосердным ударом, обрывал жизнь смертельно раненого. Урядник носком сапога перевернул Эрла на спину. Из распоротого бока все еще текла кровь, но дух мага уже покинул тело.

***

  Сотня зомби окружила людей, незаметно стягивая кольцо. Оживленные при помощи простейшей некромантии, они могли лишь исполнять приказы призвавшего их. Но Шалску этого было достаточно. Тем более, что помимо зомби, он располагал десятком архоров - обезьяноподобных тварей, чья жесткая шерсть могла выдержать удар меча.

  С мрачным удовлетворением наблюдал исполнитель за смертью мастера Лараша. Конечно, Шалск мог придти на помощь демону, легко разбив легионеров, но ведь Лараш приказал ему не вмешиваться. Надо признать, демон и сам был способен расправиться с людьми, если бы не играл с ними. Однако ему очень хотелось развлечься...

  - Надеюсь, ты хорошо повеселился, - сухо произнес Шалск. Ошибки Лараша он повторять не собирался. Сначала зомби накроют чужаков стрелами, затем их добьют архоры. Личное участие в бою в планы исполнителя не входило, его жизнь слишком важна, чтобы рисковать.

  Шалск мысленно отдал приказ к атаке. Сейчас зомби поднимутся с земли, всего в паре шагов от глупых людишек, натянут тетивы и пущенные в упор стрелы пробьют доспехи, вонзаясь в податливую плоть…

  Исполнитель открыл глаза, зомби продолжали лежать в засаде, словно чья-то воля отменила его приказ. Шалск знал лишь одного человека, способного на такое.

  - Довольно смертей, исполнитель, - мягкий обволакивающий голос прозвучал рядом с ним.

  - Господин, - преклонил колени Шалск. Невысокий человек в сером плаще сделал едва заметный жест тонкими, костистыми пальцами, позволяя исполнителю встать. - Они слишком опасны, чтобы жить…

  - Они оказали мне услугу, - чуть слышно проронил господин, направляясь к легионерам.

Недоумевающий Шалск бросился следом, путаясь в полах серого балахона. Оставить господина одного он не мог.

***

  - Командир, - телохранитель указал на две фигуры в сером, появившиеся из джунглей. Без сомнения новые враги. Повинуясь знаку Аттанара, стрелки разрядили арбалеты. До первого врага, того, что пониже ростом, дроты так и не долетели, упав в паре шагов от него, наткнувшись на незримую преграду. Зато второй, сжимающий в руках тяжелый двуручник,  пошатнулся, опуская взгляд на вонзившееся в грудь железо. Сердце и легкие пробиты, один дрот торчит из шеи. Линас позволил себе улыбнуться - с одним врагом они покончили на удивление быстро, теперь дело за магами. Однако улыбка медленно сошла с его лица - смертельно раненый продолжал идти, на ходу вырывая дроты из плоти.

 Первый незнакомец приветственно вскинул руки, демонстрируя мирные намерения.

  - Говори, - кивнул Аттанар. Он не доверял врагу, но хотел выиграть время, чтобы маги успели нанести удар.

  - Я пришел не для сражения, - тихо произнес незнакомец, но Линас был уверен, что его ровный спокойный голос услышал каждый легионер. Услышал и поверил. Слова были искренними, незнакомец не мог желать им зла. Вот воины уже опускают оружие. Командир замотал головой, стряхивая наваждение - в словах таилось могущественное волшебство.

  Незнакомец сбросил с головы капюшон. Худое лицо покрыто морщинами, седые волосы коротко подстрижены, подслеповатые глаза прищурены. Старик. Могущественный старик, даже Аттанар чувствовал магическую ауру, исходящую от него.

  - Кто ты, великий? - Массар почтительно склонил голову.

  - Подобные тебе называли меня командором, - ответил старик. Командор-отступник, за столетия существования Арка их было всего трое, причем двое жестоко поплатились за предательство.

  - Командор Виал, - адепт Арка припал на правое колено. Подобное почтение по отношению к ренегату грозило ему лишением силы и казнью, но орден был далеко, а Виал - рядом, и его Массар опасался намного больше. Зрачки старика зло сверкнули при упоминании его имени.

  - Твои твари погубили моих людей, а теперь ты предлагаешь союз, - сплюнул Аттанар. - Как мы можем верить тебе?

  - Выслушай меня, воин, - продолжил ренегат. - Я давно покинул земли Империи, и нашел приют в этих суровых землях. Здесь же я заключил сделку с демоном, именуемым Лараш. Хитрый демон называл меня господином, а сам жаждал лишь поработить мою душу. Я сам не заметил, как попал под его влияние. Ларашу требовались знания Арка, чтобы создать чудовищных тварей, и я раскрыл ему эти секреты.

  Легионеры со скучающим видом о чем-то переговаривались, обращая на командора не больше внимания, чем на окружавшие их деревья. Один лишь Массар с жадностью внимал каждому слову отступника. Речь Виала предназначалась только ему и Аттанару, остальные просто не слышали его слов.

  - Когда вы вторглись в пределы моих владений, Лараш захотел испытать зверей. - Старик глубоко вздохнул, слишком наигранно выражая сожаление. - Я благодарен вам за убийство Лараша и предлагаю награду. Я предлагаю вам спасение.

  «Спасение? Смешно слышать слово сие из уст отступника», - это были не слова, а мысли, обращенные к разуму командора, но Массар каким-то непостижимым образом смог услышать их. - «Ты не только предал Арк, но и украл многие секреты Кутула. Такое не прощается!»

  Камиль, еще пару секунд назад лежавший без сознания, возник напротив командора, держа Элну за руку. Девочка вновь была погружена в транс, и адепт Кутула управлял ею.

 «Мне надоела эта игра, Виал. Надоело искать тебя. - Черты адепта Кутула преобразились. На лице появились морщины, в волосах седина, кожа посветлела. На месте юноши, недавно завершившего ученичество, находился мужчина средних лет. Кожаную куртку сменили роскошные шелковые одежды, с плеч ниспадал темно-фиолетовый плащ. Маг, по силе не уступающий командору Арка, а таковыми могли быть лишь гроссмейстеры и магистры других орденов. - Неужели ты и в правду думал, что это отребье может расправиться с выведенными тобой тварями?»

  Прозрение обожгло Массара словно плеть. Не было никакого уличного воришки, чудом попавшего в орден, эта высосанная из пальца история являлась настолько неправдоподобной, что ни у кого не возникло подозрений в ее подлинности – ложь во лжи, сокрытая искусным чародейством, подействовала даже на опытнейших магов других орденов. А Камиль, словно кукловод дергал за ниточки их судеб, заставляя выполнять, то, что он задумал. Ни одной случайности, все продумано до мелочей - маги его уровня редко допускают ошибки.

  Адепт Арка не сомневался, что Камиль направил Парциваля в сторону от путей Восточной армии, направил осторожно, чтобы маги Солея ничего не заметили. Затем герцог бежит, но оставляет наложницу, обладающую даром - совпадение? Как бы не так! Камиль знал о способностях девушки задолго до битвы. И с ящером тоже покончил адепт Кутула, но покончил, якобы на последнем дыхании, не без помощи легионеров и Массара. С потерями Камиль не считался, хотя в этом Массар был с ним согласен - жизни легионеров ценности не представляли, но смерть других адептов, и в особенности командора Тарда, - не слишком ли высокая цена за поимку ренегата. Какие же секреты удалось украсть Виалу, чтобы за ним столь целеустремленно охотился Кутул, в то время как Арк давно прекратил поиски отступника? Камиль ловко скрывался под личиной младшего адепта, но теперь все части головоломки вставали на места – Элна ему была нужна, чтобы защитится от заклинаний командора (девочка конечно погибнет, сдерживая магию Виала, но фиолетовый маг успеет нанести ренегату смертельный удар), легионеры - на случай, если Виал приведет армию, Массар… Адепт Арка не знал, что за роль уготовил ему Камиль, но в том, что он был нужен фиолетовому магу, молодой волшебник не сомневался - в противном случае Камиль не позволил бы Элне спасти его.

   «Радуга доживает последние дни, Камиль, - голос Виала отчетливо звучал в голове Массара. Трость, понял адепт Арка, трость позволяла ему слышать передаваемые мысли. - Подумай, стоит ли исполнять ее приказы».

  «Глупая ложь, Виал, - Камиль смеялся. - Неужели ты не смог придумать ничего достойнее?»

  «В Мельине остались мои шпионы, и я могу видеть их глазами. Посмотри сам - чернь осадила башню Кутул. -   Разум Массара перенесся на много миль, он видел столицу Империи с высоты птичьего полета. Черный город охвачен пламенем, рушились вековые строения, плавился камень, и дотла сгорали  деревья. Толпы горожан врывались в магические башни и зверски расправлялись с магами. Массар увидел обрушившеюся башню Флавиз, полтора десятка чародеев покидали ее, но внезапно со стороны улицы мелькнула серая тень. Один за другим, маги гибли под ударами ловкого воина. Он не пощадил даже учеников - детей двенадцати лет. Императорские когорты, вместо того, чтобы разогнать толпу, помогали бунтовщикам. В Белом городе личная охрана Императора штурмовала подворья Радуги. - Смотри Камиль, Император лишился рассудка. Он, словно бешеный пес, кусает руку вскормившую его!»

  «Собаке - собачья смерть! - Презрительно бросил адепт Кутула. - Он убил учеников, но что будет, когда против него выйдут подобные тебе и мне?»

  «Они сдерживают прорыв, - голос Виала дрогнул, само слово «прорыв» вызывало страх и отвращение. - Но твари уже здесь, плетут козни. Исполняются пророчества. Наш мир обречен».

  Камиль опустил взгляд, признавая поражение. Рука Элны выскользнула из его ладони.

  «Что ты предлагаешь?»

  «Спасение, - без тени иронии произнес ренегат. - Я могу открыть проход в другой мир, но мне потребуется помощь».

  «Ты ее получишь», - кивнул адепт Кутула.

  - Шар, - Жестко приказал Массару Камиль. Спорить не имело смысла, и маг Арка, протянул ему артефакт. Тот бросил шарик Виалу.

  - Воины! - Голос Аттанара звучал твердо, но, казалось, что он говорит не по своей воле. - Вы прошли долгий путь. Путь лишений и страданий. Осталось совершить последний рывок, и в этом нам помогут благородные магики. Мы пройдем сквозь толщу миров, туда, где нас ждет богатство и слава! Туда где вино льется рекой, а столы ломятся от яств!

  - Повиновение Империи! - Отчеканили легионеры. Пусть слова командира звучали неправдоподобно, но они, по крайней мере, давали надежду. Да и биться с магиками никому не хотелось.

  Камиль улыбнулся уголками губ – солдатней было так легко управлять.

  Виал подбросил шарик, взорвавшийся тысячами разноцветных искр, образовавших портал. Серебристое сияние, исходившее от портала, ослепляло, но воины, превозмогая страх, прошли сквозь него, вслед за командиром. Последним в серебряную гладь вступил Виал и проход сомкнулся за его спиной.

  Впереди их ждала неизвестность…

Проголосуйте за эту работу.