Изумрудный Дракон - 2004

Работа: Башня из горного хрусталя

      Вайль, юноша лет семнадцати-восемнадцати, попал в неприятную ситуацию.  Не конфуз, отнюдь. Всё гораздо серьёзнее. Вокруг него сложилась смертельно опасная обстановка, если говорить без околичностей.  Парень  потеющим от страха холодными каплями затылком чуял:  костлявая собирательница душ подошла уже совсем близко. Вот и  кровь, как в подтверждение,  бежала по венам и жилкам бесшабашно-весело, словно радуясь: ведь вскоре ей удастся  найти выход на свежий воздух. Из широкого надреза на горле. Или через пробитый висок.  Или… Да вообще, эта жидкая красная предательница, всегда так охотно выдающая хозяина в смущении или в стыде, обычно  первой покидает тело. Кровь -  что твоя личная корабельная крыса. Чуть что – и она мчится прочь. Хотя бы  через разбитый нос, лопнувшие губы,  ямки от выплюнутых зубов.  Впрочем, вдруг обойдется? Откуда крови знать судьбы и сроки? 

     Ученику чародея хорошо живется под крылом наставника. Или в отдельном закутке горной сухой пещеры, в которую никто не заглядывает, кроме ручных филинов,  приносящих пойманных ночью кроликов. Или в  гордо высящейся башне графского  замка,  где яства только со стола сеньора носит три раза в день веселая молодая служанка. Или, если не в кабинете замка, то в зале библиотеки, где задумчивые книжные стеллажи изредка поблескивают золотыми обрезами толстенных томов. Там  на столе  раскрыт фолиант, окрашенный усталым солнечным светом, с трудом  проникшим сквозь мутные витражные картины в окнах.  Там  -  тишина и спокойствие. Достаток и достоинство. А когда от Учителя остался тяжелый тёмный пепел да легкая серая зола, а у ученика из защитных  амулетов - лишь  патент на предсказание погоды и «других природных проявлений», опасность подстерегает всюду. В иной ситуации  этот лист плотной бумаги с сургучной медалькой на муаровой ленточке может стать свидетельством о вынесении смертного приговора. Без покровителя и могучему, и худому магу одинаково паршиво живется в мире. Не любят магов в мире.  Да их и в войну-то не слишком жалуют.

   Особенно яростно волшебников ненавидят такие, как  вот эти попутчики Вайля по «Длинному Джанссу», сейчас весело катящего на запад под заботливой опёкой шестерки быстроногих исторцев с шелковистыми гривами.  Молодые легионеры-отпускники да отслужившие контр-акты и супер-акты ветераны: вот они, во всей красе.  Крепыши и верзилы, худые и плотно накаченные,   с короткими стрижками и с хвостами грязных волос… Разные. Но что их объединяет, так это поломанные и набок свернутые носы, зашитые наспех брови и не латаные дыры в зубных заборах.  Еще  руки, на которых мускулы, словно продолговатые полотняные мешки, наполненные свинчатками.  И  - шрамы. Пойди, разберись в этих легионерских шрамах на руках.  Каждый что-нибудь, да означает: год службы, номер легиона,  посещение  наказной ямы. Если  получен в бою или драке – то его  прижигают: он не в счет.  Прекрасные парни! Когда в шлемах и с песнями маршируют шеренгами по улицам города. Но тут….  Сейчас как признают в Вайле мага, как скажут: «А ну, сука, слезай! Пойдем-ка, потолкуем,  как  вы мою сестру сожгли…»,  или « …как твой дружок нашу алу бросил в джунглях»,  - и всё. Не спастись.

     Люди,  сидящие пассажирами в «Длинном Джанссе»,  только отвернутся безразлично. А что?  Плаща нет, значит не из Радуги?  Заклинания нужные не знаешь? Вот и сиди дома. Нечего по Западному тракту ездить.  А то вот, шестерка  лишнюю тяжесть тащит.  Если маг окажется под колесами - лошади побегут веселее. Народная примета. Вайль знает приметы: пять лет изучал, как будущий предсказатель «природных проявлений».

   Может, они не обратили бы внимания на Вайля,  да вот беда -  вчера у юноши появилась рабыня.  Наложница-эльфийка. И легионеры вязались к ней.

    Вот как тут быть?  И не возмутишься, и молчать нельзя. Пока молоденький маг уговаривал себя, что ничего предосудительного не происходит. Можно не вмешиваться. Но если все будет развиваться в таком направлении… Что будет?  Бирки-то у неё нет. Вне города  можно без бирки. По закону. Волосы – крашеные,  уши – не видны, а в человеческом окружении  эльфийка провела всю жизнь. Потом, что такое эльфийки? Все привыкли к худощавым, высоким, стройным. А эта: тол-ста-я.  Гак гнома. Но высокая. Видно  с самого детства, живя в доме у людей, привыкла к сладостям. А позже к пиву. Как простая трактирная девка. Легионеры за простую девку -  нелюдь принимают! Что они с ним сделают, когда поймут ошибку…  Ой-ёй… И кровь помчалась еще быстрей.

-         А может всё же познакомимся поближе? – нагло приближал к лицу девушки легионер свою харю с неожиданно большими  карими глазами на обожженном лице  (холодом или зноем – козел вонючий знает),  - смотри, какие мы ребята бравые!

  «Только воняет от тебя,  как из выгребной ямы на постоялом дворе», -   беспомощно обзывался внутренне Вайль на  шароголового  легионера. - «Котяра длинноглазый, козел безрогий...»

-         Ой, ну конечно, познакомимся, - блестела безупречными зубками эльфийка в ответ загорелому молодцу. – Только до села доедем, на постоялом дворе вы мне ужин закажите…

-         Толстеть. Толстеть совсем ни к чему. От еды толстеют. Ты лучше с нами похудей. Мы знаешь, какие ребята? Раз! И ты уже худая.  -  Двусмысленно  шутил глазастый, пока еще не решаясь положить руку на острое, несмотря на полноту,  колено соседки.

-         А мне быть полной нравится. – Засмеялась в ответ эльфийка.

-         Сделаем!  -  С радостью готов был выполнить «просьбу» легионер.

-         Хи-хи-хи… - Заливисто смеялась  светловолосая эльфийка.

  А Вайль все больше мрачнел. «Эх, прибьют меня из-за этой дурочки», - с обреченностью  готовился принять неизбежное юный  маг.

    Тем временем на свое место по тряскому деревянному полу вернулся второй легионер, здоровый парнище, ненадолго отлучавшийся в переднюю часть повозки-вагона к друзьям, на ходу разбирающимся с бурдюком вина. Голова – как тыква, глаза – сонные, морда – прыщавая, правое ухо - отчекрыжено.

-         Ну, что тут тебе наплел этот придурок? – лучезарно улыбаясь пустозубым ртом ласково спросил одноухий.

-         А о… - эльфийка издала непонятные звуки. Она, видимо, собиралась сказать что-то остроумное, но ее  прервал скрежещущий голос крепыша:

-          Ты это меня придурком назвал?

   Наверно, в другом месте  и других обстоятельствах дело бы дошло до пары дружеских тумаков. Но не сегодня

   Подумав,  тыквоголовый честно ответил:

-         Тебя.

-         Значит, меня, - как-то даже с горечью констатировал кареглазый.

-         Да не ссорьтесь, давайте я вас сейчас помирю, - пыталась продолжать шутить наложница Вайля. Но она уже никого не интересовала: пустое место, на которое не стоит обращать внимание.

-         Ребята,  - круглоголовый крепыш подхватил свой заплечный мешок, лежавший в ногах, и громко крикнул в глубь повозки, - Выходим! Парни, выходим: нам тут разобраться надо.

  Потом ткнул рукой одноухого:

-         Давай за мной, - и на полном ходу выскочил из  «Длинного Джансса».  Мимо Вайля замелькали крепкие тела, обдавая   крепким потным духом. Мешки и оружие стукали по ногам сидящих. Около полудюжины человек  покинуло  восьмиколесную повозку. Стало просторней.

«Неужто, на мечах  рубиться станут?» – изумленно думал Вайль, провожая глазами оставшихся на дороге людей.  Но нет, они побросали поклажу на траву и неподвижно стояли кучей. Разговаривали?   Повозка отъехала достаточно далеко, легионерам уже не вернуться: можно вздохнуть спокойно. Они будут ждать следующей попутной повозки.  Но дорога продолжала идти  прямо: Вайль  еще продолжал видеть парней.

«Будет драка?» – попробовал предугадать юный маг развитие действия. И тут не удалось угадать. Драки не было. Просто один подарил другому кулак в лицо – резко так –  тело противника пошло назад и  навзничь упало на землю (уже не понять, который из поспоривших бил, а может, это были уже совсем другие?). Остальные принялись добросовестно пинать упавшего парня ногами.  Интересно, что тот, который ударил, не стал участвовать в избиении,  а отправился к мешкам.

    Повозка катила дальше. «Хвала тем богам, которые не подвели.  Уф,» –  благодарил Вайль всех всемогущих скопом. -  «Все же, может, какие-то магические навыки и помогли?   Наставник говорил, что знания порой сами могут себя защитить.  Без активного участия их носителя.  А что, очень может быть.  Судьба видит, что ценный  груз, знания, пропасть может – и бережёт. Чародейство, оно, конечно, для защиты нужно в первую очередь.   Корягой притвориться,  невидимым стать, убраться бесследно с опасного места прочь – вот  главная цель. А то, что лучшая защита есть нападение – только люди додумались. Пока эльфы-гномы до этого понимания дошли, от них, считай, ничего не осталось.»  Чувства юноши справедливо можно сравнить с чувствами человека, на которого в чистом поле надвигалась, чертя молнии,  темно-серая туча, и вдруг взяла, да и увернула в сторону. И конечно, когда посланцы неба резко берут в сторону.  Начинаешь подозревать себя в исключительности.  Молод Вайль. Ему простительно.

   А восьмиколесная повозка мчалась все дальше и дальше на запад.

***

   Давным-давно, в Диких лесах,  в самом сердце мрачного зеленого массива,  где витал терпкий запах смолы и хвои,  возвышалось престарелое Дерево. Даже уже и не престарелое, а древнее. До прихода  эльфов, Дану, гномов и прочих  «возвышенных», заявивших о правах  на здешние земли от Хребта Скелетов и пустой тундры до  северной окаёмки Внутреннего моря, в  младенчестве, Дерево видело тех, кто жил здесь  до появления Диких лесов.  До холода.

   Странные были те, давешние,  бесстрашно шагнувшие в морскую пену, существа. Больше всего напоминали они Вольных.  Да, что-то среднее между Вольными и смешными толстощёкими мохнобровыми обезьянами, некогда искавшими спелые шишки в игольчатых ветвях Дерева.  На Вольных ушедшие за море смахивали фигурой, смелостью и  голосами, а на обезьян: шумностью, волосатостью  тела, готовностью  к дракам, спариванием в любое время года, а еще никогда не убираемыми внутрь   мужским достоинством.  Новым жителям это, тем более вкупе,  казалось  противным, а Дереву  было без разницы: какие у кого уши, кто к какой расе относится, кто чем воняет, какой величины половой орган и насколько  владелец гордится им и презирает остальных...     Называли себя полувольные-полуобезьяны коротко: «Люди».

   Когда  люди в здешних местах появились вновь,  выслеживая и добивая  последних эльфов и Дану, Дерево поняло: Великий круг свершен -  пора навсегда покидать негостеприимный мир,  проявивший антипатию всем до единого семечкам гиганта, упавшим в лесной грунт.

   В последний раз  сбросило с ветвей хвою,  в последний раз вдохнуло отрезвляющий воздух, пронесенный верхним ветром с Западных гор на юг, и навсегда успокоилось Дерево.  Оставалось только ждать, когда мощный ураган повалит толстенный, в двадцать шагов, ствол  в мох, а тлен превратит в ничто.  Но  поздно.  Его уже приметили. Да и как обойти вниманием такого великана?

     Егеря рассказали о лесном великане  кое-кому из магов, и  вскоре у реликта растительного  царств появились три, похожих друг на друга как родные братья,  чародея, искавшие уединенья и спокойствия.  За их спинами испуганно жались друг к дружке  подневольные половинчики.

    Первый маг, на вид самый старший,  поднял волшебный жезл, направил на умершее дерево и произнес заклинание. Он только еще плел слова и пасы, а на кончике жезла уже  осами у перезрелой лопнувшей тыквы мельтешили файеры.  А потом, сорвавшиеся  с жезла, огоньки ринулись на ствол, в ритме  «собаки увидели лисицу». Долетели до ствола, пробили кору и  скрылись из глаз. Время от времени огоньки появлялись: выжигая в стволе дупла, через которые валил густой и вонючий дым.

   Чародей в напряжении стоял с закрытыми очами, направив руки и жезл на дерево. Пальцы от напряжения слегка дрожали.

    Когда сила  файеров наконец иссякла и они затухли,   на месте дерева явилась миру высоченная башня, которую   постигла грустная участь быть сожженной при осаде.  Причем пожар бушевал с такой силой, что все внутри оказалось покрыто слоем угля.

    Тут за дело взялся второй волшебник.   Напевное заклинание его окончилось взмахом изящного, но тяжелого посоха из дуба, вокруг которого змейкой вилась  серебряная полоса. Затряслась земля. С деревьев посыпались с кого шишки, с кого листья и со всех – старые ветви.  В траве началась возня, как будто под каждым стебельком и былинкой сидел жук, а теперь насекомые решили объединиться. Да, собственно говоря, почти так и было. Только объединялись не жуки, а мелкие камушки. С разных сторон, с разных  концов леса и даже из-под земли  каменными ручьями они полезли на бывшее дерево. И внутрь, через  выжженные ворота, и по наружной стене, ящерками по спирали поднимаясь вверх.  Сажа и зола, полетели с тела новоявленной  башни.  Половинчики, похватав принесенные с собой лопаты и носилки бросились убирать черно-пепельную массу.  Когда каменная лавина схлынула обратно и теми же ручейками-потоками разбежалась по  прежним местам,  перед Диким лесом предстало  не Дерево, нет, а   людская постройка. Созданная без топора и рубанка из единого куска древесины: боевая сторожевая вышка.  Но и это было еще не всё…

   Третий чародей приступил к   волшбе.  Был тот колдун самым молодым, и заклинание его выглядело самым простым. Ему не  требовалось командуя духом огня удерживать файеры на  точно высчитанных  путях-траекториях, не нужно было  преодолевать силу духа земли, заставляя  воинов царства минералов  служить в своей армии. Но, порой даже для произнесения простого заклинания  пригоден лишь один человек во всем мире. Или мирах.  

   На далеком юге есть целая роща деревьев, которые от времени стали каменными.  Да и здесь, всегда можно найти булыжники, которые в прошлой своей жизни радовались солнечному свету или растением, или улиткой, или даже животной тварью.  Суть заклинания сводилась к тому, что бы превращение произошло быстро.  И так, как требуется магу.

   Потрясенные половинчики с изумлением наблюдали за метаморфозой,  свершающейся прямо перед ними. С легким потрескиванием   деревянная башня становилась каменной. От самых глубоких корней,  потом от земли и все выше, и выше, под небосвод…   Вот так постепенно исчезала башня, становясь хрустальной.  Наконец она стала полностью невидимой.  Если под хорошим алмазом никогда нельзя увидеть палец, то ничего странного, что в наружной стене башне был видны те сосны, которые росли сбоку от башни. Когда за дело берется настоящий мастер, ничто да  не покажется странным.

    Так половинчики, которые въявь увидели могущество людей, стали их единственными настоящими союзниками на  многие столетия.

     Строительство башни закончилось.  Чародеи попрощались, обнялись и расстались. Младший остался в Башне. Повелитель камней  отправился на север, искать (или создавать?) заповедную долину в горах,  над которой можно скрыться в  уютной пещере. А  маг с огненным жезлом ушел вместе с половинчиками.  Он твердо и искренне верил, что одиночество может быть и публичным, а спокойствие следует искать  внутри самого себя.

   Больше маги, похожие друг на друга как братья,  не встречались. О старших волшебниках  известно лишь тем, кому они поведали свои тайны. И только один чародей, как все в империи знают, до сих пор пребывает в башне из горного хрусталя,  иногда принимая добредших  до места и обнаруживших   его обитель паломников, и передаёт с ними в мир свои пророчества.  Да, наверно, не составляет труда знать, что произойдет с миром и его отдельными жителями тому, кто способен творить простые заклинания,  корежащие  самоё время.

 ***

     «Длинный Джансс» несся к постоялому двору,  а молодой маг-предсказатель погоды вспоминал события вчерашнего дня.  Началось все тихо-мирно в таверне «Колченогий трон».  Цель, как и задача – прозрачна, но недостижима. Цель: надо ехать на запад. Задача: найти деньги на оплату пути. 

    Вайль цедил через соломинку давным-давно поданное пойло из высокой деревянной кружки.  С большим удовольствием он пил бы сок манго, но в этой таверне кроме эля, пива и браги могли предложить только  конкретную гадость. Или иди хлестай холодную воду.   Не водилось даже чая – его ж заваривать надо.  А так простая колодезная вода,  лишь разболтали  ложку мёда:  делов на грош. Вот такая эта таверна.

    Только неотесанные деревенщины считают, что все таверны одинаковы.  А ведь трактиры, таверны и постоялые дворы не могут быть даже похожи: каждый владелец стремится сделать что-то, что найдётся только в его хозяйстве, и не встретить у соседа.

    Не обязательно  исключительно особенное   кушанье, или там приправа к баранине,  или  там пиво с добавками хитрыми. Мёд для вкуса, а то куриный  помет, к примеру, для горчинки и дурости.  Не только. Вот, взять мебель.  Тут тоже характер владельца проявляется. Одни владельцы думают: мужланы  перепьются моего эля, начнут буянить и всё-то здесь переломают. И ставят столы дубовые, скамьи тисовые,  к полу их болтами пришивают, чтоб никто вырвать не смог.  А другой?  Другой  ставит в таверне легкие кресла и столики. Почти невесомые: плетенные из ивовых прутьев.  Да и удобно посетителям. Хочешь – вдвоем садись, хочешь – столы сдвигай и за общий стол, который получится, усаживайся. Будет драка? Ну, вырви прутик, похлещи врага, а все посмеются: «педагог выискался». Только кружки уж в таких корчмах широкие-широкие подают.  У дна хотя бы. А третий  трактирщик  без стеснения  заказывает столы и стулья, которые лишь в домах у богатых людей  встречаются: из синего дерева. Так в такие места  только благородные  после и ходят. Ну, купцам да приказчикам ход  тоже не заказан. Единственно, пива местного в таких тавернах нет. Вино заморское, сбитень сложновареный, наливки...

  А самое запоминающееся что? Название. Вот город Шавер - не такой уж и большой, а таверн-харчевен в нем: ого-го!  «Галопирующий Единорог»,  «Королевское раздолье», «Браги  жбан бездонный»,  тот же «Колченогий трон», «Туманный дракон», «Драконий рог», «Пятнадцать зеленых бутылочек», «У слепого музыканта», «Сердце в сметане», «Пять поросят»…   И вывески. Над одним – бутылки перезваниваются,  над другим – горшок раскачивается, над третьим – жбан без дна присобачен, над четвертым – дудка красуется размером с оглоблю. В общем, хоть что-то к названию относящееся, да висит.

   Но мало, мало людей несут свои денежки в харчевни Шавера. Путь на запад лежит через сей город.  Караванщики закупают провизию кучами, на весь путь, обходится она не в пример дешевле, чем в тавернах…  Крупные покупки в Шавере случаются редко. Ярмарки проходят в других местах. Тут только иногда меняют  одну телегу с товаром на другие.  

    Когда купцы обсуждают сделки – пьют лишь чай.  И не любят, что бы им мешали.  Вот чайных в Шавере побольше будет, чем даже в Мельине.  Много чайных. А еще тут  всякого бродячего люду и нелюду.  Кто по делам, кто без… Кто в ожидании.

   Вот ожидать в таверне очень удобно.  Сидишь, слушаешь. Например, Вайль – сидит с соломинкой, прислушивается. И глазами перебегает с одного посетителя на другого. Мож, кто ему пригодится?  Вон, та компания, в которую сейчас влился белобрысый здоровяк с широкой улыбкой деревенского острослова.

-  Какие новости? – Сразу пристал к нему щуплый мужичонка.

 - Ну, Радуга, наконец, решила народу помочь.

- Брешешь?

- А зачем мне брехать? Вот, слушай. Корову – чтоб мясо поесть, убивать приходится?

- Ну?

- Вот те и ну. Вишь, что маги удумали?

- Ну?

- Чо ты заладил, «ну-ну». Слушай вот. Знаешь, если ящерицу схватить за хвост, она тебе хвост оставит, а сама убежит  новый выращивать?

- … Ага.

-  Так  вот сотворили они животное как корова, но  чуть-чуть как ящерица… Чтобы с нее как с яблони урожай хвостов снимать можно было.  Ты олью из хвоста коровьего любишь?

- А то!

-  Во! Выходит – маги для тебя стараются.

- Погодь-погодь! Так выходит, что если корову дернуть за хвост… Здорово! И быстро новый хвост у нее отрастает?

- Экий ты скорый! Я  те чо говорю: Радуга решила помочь... Решила только. Но не получается пока у них. Беда в том, что если ты новую корову за хвост-то дернешь, она вместо хвоста…. откинет копыта! Ха-аха-хах-ха!!!

    И вся компания весело сдвигает над центром стола глиняные кружки с элем.

   А там стражники зашли отведать «мутное хмельное». Не бесплатно, спаси  Спаситель.  Вот только платят за одну кружку, а пьют по две.

    Белобрысый видит их и нарочито громко вопрошает у друзей:

- А я не рассказывал про ювелира и пояс верности историю? Ну вот. Значит, было так.

    Приходит один старый барон к ювелиру и спрашивает: "Сделал пояс

верности для моей молодой жены, как я заказывал"? Тот говорит: «Сделал. А вместе с поясом», - говорит, - «я предлагаю вам купить вот эту маску, которую баронесса будет носить во время вашего отсутствия». И показывает старику штуку из золота, вроде  забрала у стражника. А барон посмотрел-посмотрел и спрашивает:

  - А зачем она моей жене?

   Компания снова рассмеялась, но несколько смущенно. Стражников задирать не хотели.

   За соседним столиком  двое старичков…

***

   В башне из горного хрусталя  проживать не в пример веселее, чем точно в такой же, но из драконьей кости.   В первую очередь нет  фоновых эманаций, что немаловажно. Нет и прямых  ментальных атак завистников: «Да, так, из кварца, считай кремния,  домик пятиэтажный, ничего особенного». Еще тут ночью можно пускать по стенам  задумчивые сине-фиолетовые огни,  трещащие ничуть не хуже, чем лед в морозный день или  шахтные стойки из лиственницы, предупреждающие гномов о близящемся обвале.    В каменной башне не беспокоят разные мелкие живности, считающие, что раз есть кость, то в нее можно впиться жвалами, прогрызть ходы  и самим поселиться в костяной стене.  Да и двуногие посетители не так надоедают.  Камень – не кость, ножом из него поделок не изготовить, а значит и куски строительного материала отколупывать – бессмысленно. 

   Но самое приятное в хрустальном создании другое:  возможность, взойдя на самую верхнюю площадку, беспрепятственно  смотреть на  окружающий слой реальности.

   Море. Зеленое бескрайнее море крон столетних деревьев открывается сверху. А над ним столь же  бескрайний небесный свод, меняющий цвет в разное время суток.     

  Утром на востоке небо начинает светлеть, превращаясь из темного, почти фиолетового, в нежно голубое.  Исчезают, закрываются сиреневые  глаза-звезды, всю ночь следившие за тем, что происходило в спящей Империи. Пристыжено утихает  вечерок, убоявшись помешать новому солнцу, ненадолго замолкают птицы, чтобы не пропустить тот самый важный момент, когда над холмистой  зеленой равниной Диких лесов появится пока не слишком яркий солнечный диск.

   А величественность западных вечерних облаков,  превращающих свои хамелеоновые бочка и животики из снежно-белых через розовые в бардовые? А после и вовсе  в стально-свинцовые.  Как,  вглядываясь в их перекрас,  не восхититься  мудрость творца всего сущего?

    В вечеру, расставаясь с солнышком ветер не стихает, а напротив во всю свою силу заставляет  деревья прощаться со светилом покачиванием ветвей, демонстрируя вассальную преданность жаркому сеньору.  И если открыть окна, то крепкий свежий  ветерок наполнит смотровую площадку  кратковременной и лживой, но такой приятной свободой.  Ну не хочет ветер оставлять светило в одиночестве. И летит, летит за ним следом. Но не догоняет…

    А когда облака стелятся над Дикими лесами особенно низко, почти цепляясь за верхушки  самых высоких из елей, отделаться от мысли, что ты единственный в этом мире – невозможно. Да так и есть.  В этом мире, мире воздуха  Адамзвезданой живет один.  И доволен своим одиночеством. Ведь где еще можно увидеть такую красоту, как не с самого верха прозрачной волшебной башни?

  Да маг,  известный в Империи под длинным и несколько корявым именем Адамзвезданой,  очень любил наблюдать изменения.

 Это совпадало с призванием и предназначением  предсказателя. В конце-концов маг, многие сотни лет живущий в  хрустальной башне, только тем и занимался, что наблюдал людские и божеские рассветы, расцветы и заходы.  Но насколько же приятней лицезреть, как солнце ежедневно  прячется за дальние оконечности Диких лесов, и быть твердо уверенным, что на утро оно вновь всплывет над Дикими лесами с другой стороны.

  Циклы. Круги. Повторенья. Чередованья.  Спирали.  Метаморфозы развития. Превращения.  Никто во всем мире не был так близко знаком с этими понятиями, как Адамзвезданой. Даже  в других мирах не найти такого мага, который бы несколько жизней посвятил изучению закономерностей времени.  Хотя насколько справедливо «несколько» по отношению к десяткам  обычных людских сроков отпущенных для существования на земле? Чародей в хрустальной башне держал время за домашнюю собачку, обязанности которой – радовать хозяина. Развлекать и хорошо «служить».

  Боги-творцы могут считать, что они создают новые миры единственными и неповторимыми.  Демиурги разрушают Вселенные и из их остатков строят  мироздания неповторимой красоты и сообразности.  А в хрустальной башне уже известны и пути, и цели, и пределы.  Ибо все, что кажется новым – уже некогда было.

   Но каждый новый день Адамзвезданой старался встречать на самом верху башни, глядя на возвышение  Солнца над Дикими лесами.  Сколько таких восходов было? Бесконечное множество. Множество,  которое любой волшебник  готов без труда сосчитать.  И каждый новый рассвет похож на один из предыдущих. Но  каждый красив. И каждый нов. И каждый – неповторим. И пусть кто-то скажет, что раз рассвет уже был вчера, то ему не следует происходить завтра.  Пусть скажет.  Что слова по сравнению с новым восходом Солнца?

***

  За соседним столиком  двое старичков…  Сидят себе,   гоняют одну за другой партии  в древнюю, как сама история людей, игру.  Игра в черепашки. Упрощённый вариант  «черепов». Ну да черепа и черепашки отличаются не сильно. Поле не в сто клеток, а в шестьдесят четыре. Старики взяли  кружечки сидят, уж какую партию разыгрывают. Фигуристая девушка пышным бюстом и светлыми волосами подходила к их столики и периодически подливала из кувшина.  Кажется яблочное вино. А Вайлю – вина не предлагали.  

  Вайль посмотрел-посмотрел, подумал-подумал, вздохнул и решился подойти.

- Здравствуйте уважаемые игроки в черепа.  Дозвольте понаблюдать за развитием  хода вашей мысли, являемой  на этой доске.

   Учитель  удалось вбить Вайлю в голову, что люди в первую очередь обращают внимание на то, как ты говоришь, а уже потом  -  о чем, и в последнюю очередь - что. 

-  И тебе – здравствуй, сын достойных родителей и ученик  примерного учителя. – С достоинством, хотя и дребезжащим голосом, отозвался один. – Известна тебе эта игра?

   Порой короткий вопрос может сказать больше, чем множество ответов.  Вот если бы они спросили «разновидность игры», или посмеялись, что «черепашек» юноша назвал «черепами»…

-  Да, я играл в похожую…

-   Не хочешь ли ты сыграть со мной?

-  А на что вы играете? На пиво?

-  На деньги.

- У меня денег нет, но за работу – могу.

  Старики с сомнением оглядели излишне изящную фигуру Вайля.  На что такой годится?  Но, видимо, редко дедушкам приходилось пошмыгать черепушки с новым партнером.

  - Садись.

   Выиграть у сильно пожилых завсегдатаев таверны «Колченогий трон», над входом которой прибита позолоченная деревянная драконья лапа – та ножка, которой и не достает у трона, мастеру по матышахам большого труда не составляло.  Но первое правило практикующего мага: какое?   Заказчик должен быть доволен.  Хотя нельзя забывать правило номер два: доволен не настолько, что бы вызвать чужую зависть.  Наставник из-за нарушения второго правила  сгорел.  Однако в таверне сложился не тот случай.

   Вайль проигрывал. Всю партию проигрывал то одну черепашку, а то  две.  А в самом конце, когда партия заканчивалась – оказывалось, что он – победил.  Случайность! Фатальная ошибка!  Надо сыграть новую, решал соперник, и  черепашки вновь расставлялись на доске.  Кучка   монет  около Вайля перестала расти: в ход пошли долговые расписки.

   И  стал приближаться момент, который должен был  настать обязательно. Сейчас заказчик расстроиться. И скажет, что его обманули. Сошлется на  то, что его заговорили или чего похуже выдумает. Прибегут  стражники, которые хоть и уже покинули трактир, но ведь наверняка не далеко бродят?   Да, нелегка жизнь у мага. 

  Тут сама судьба пришла на помощь Вайлю.  Хотя, может это просто многоходовая комбинация, задуманная богами, цель которой – понадежней   припечатать предсказателя погоды. Что б уж точно никуда не ушел.  Как знать, как знать. А пока в трактир ввалился  кучер в  ярком красном кожаном   фартуке  и громко крикнул:

- Кому  места в «Длинном Джанссе» на запад? Три переезда!

- Мне! Я на запад! – вскочил Вайль, и начал спешно собирать монеты в матерчатый мешочек.  Потом взял расписки и с поклоном протянул  дедкам:

-  Благодарю вас, мастера игры в черепа за потраченное на меня время. Я узнал много нового и поучительного во время проигранных партий. Прошу в знак моей глубокой признательности принять  эти расписки.

    Стариканы надулись, как два клопа на крупу у кобылы.  Однако возражать им было не с чего. Как казалось Вайлю.

- Ты хочешь нас обидеть? – зловеще зашипел тот, который обладал  бородой  погуще.

- Нет-нет, - испугался  молодой маг-патентообладатель.

-  Смотри, а то  вон наш внук, - мотнул головой в сторону стола с шутником второй дедок.

   В общем, ничего удивительного в том, что у белобрысого есть два дедушки - нет. То, что они дожили оба до столь преклонного возраста – подозрителльно. Есть. Но Вайль слышал и про более удивительные вещи.

- Господа, я не совсем знаком с вашими обычаями, но мне надо срочно ехать на запад.  Там повозка…

  Вот так, заместо долговых расписок у Вайля появилась наложница-эльфийка.  Может быть,  юноша не очень  обрадовался приобретению, это его немного оправдывает, но первая мысль,  которая мелькнула в голове, когда он увидел личико тридцатилетней светловолосою девочки с пышным бюстом (именно она подливала сидр) со всевозможными следами пороков на лице,  оказалась такой:

- Я её не прокормлю.

***

   Получить опытному волшебнику сведения из другого мира не составляет труда.  Только у некоторых это начинает получаться помимо собственной воли. Адамзвезданой никому, конечно,  не рассказывал, но уже давно видения  посещали его, как только предсказатель закрывал глаза.  Видения не менее яркие, чем картина на стене, пейзаж за окном  или  линии на собственной  ладони.  Сны простых людей порой достигают такой четкости и достоверности.

   От мага требуется лишь понять. Из этого ли мира пришедшее видение? Для начала. И если из этого мира – то из прошлого, будущего, а может, настоящего?  И уж произведя такие предварительные изыскания можно приниматься за изучение того, а о чем же было видение? И стоит ли его  считать предсказанием?

      Сколько умирает существ живых каждый день?  Стоит ли менять судьбу отдельного человека? А если сделать предсказание, то судьба изменится. Сильно, или чуть-чуть будет зависеть от самого человека.  Да, конечно, никто и не увидит, что попавший под внимание ясновидящего прожил на десяток ударов сердца больше или меньше…  Но это произойдет обязательно. 

    Давно, очень давно. Когда  исход противостояния человечества и рас нелюдей еще не был очевиден,  Адамзвезданой  предрек королю с юга смерть от единорога. Уже тогда это существо  редко встречалось. Доверчивые и мягкие, единороги не представляли, что кто-то сможет на них нападать. Боги подарили этим животным мощную магическую защиту: близко подошедшие к  единорогу испытывали сексуальный экстаз.  Кто уже знал, что это такое. Но этих славных тварей изничтожили.   Самострелы и ловчие ямы. Так что смерть от единорога королю не грозила. Как будто. Но! О предсказании знал не только король, знали и его враги.  Наконечники стрел делались из кости единорога, на отравленных клинках выполнялась  гравировка: единорог пронзает  волка.  Чем кончилось? А глупостью  кончилось. Король подхватил насморк, а в состав магического снадобья входил порошок из копыта единорога.  Венценосец покрылся красной сыпью и отдал душу тому, кто ему ее дал.  От судьбы – не уйдешь.  Особенно когда порошок из копыта единорога входит в большинство лекарств. Нда. А не устрой король преследование животных – прожил бы дольше. Но это к слову.

    Всё, буквально всё вокруг шлет в мировой эфир  сведения о себе. Но у одних выходит шепот, а у других получается крик.  Кричат от гнева, боли, страха, унижения, отчаянья, обиды,  усталости, бессилия,  безысходности.  От счастья кричат тоже, но редко.  А если смерть приходит очень быстро, то никаких эмоций она не вызывает совсем. Может, потому Адамзвезданой и не видел никогда конца всего сущего?    Хотя он должен быть:

без этого нельзя.  В противном случае придется признать, что все сущее существовало всегда. А вот неожиданный конец света – очень может быть.

***

     Вайль с наложницей пробыл на постоялом дворе недолго.  На север, в Западные горы, по не мощенным деревенским дорогам, тянущимся  вдоль восточной оконечности Диких лесов, отправился  караван из двадцати повозок.  Из всех, кто приехал в «Длинном Джанссе», только свежеиспеченный наложницовладелец   присоседился  к веренице неспешных  купеческих экипажей. До гор доберется только  с десяток, остальные посворачивают в баронские владения. Ну, да не беда, Вайлю в горы и не к чему.   

   Сразу от постоялого двора  начинались поля.  Лес и люди вели друг с другом непримиримую борьбу. Людям нужна была просторная чистая земля под посевы и не нужны  всякие деревья, пусть даже яблони или  кедры.  Жечь!!!   И  то – что появляется сквозь черные проплешины – под мотыгу.  Каждый день все жители баронских деревней  выходили на бой с Дикими  лесами. Конечно,   число жителей деревень людских ни в какое сравнение не шло с  деревнями  Дану, Вольных, эльфов и других исконных жителей.  Шестьсот дворов! В каждом дворе не меньше семи едоков.  А еще лошади, коровы, овцы, ослы и  свиньи.   Все они, и даже собаки, были пособниками людей.  Теперь забылось, кто первым додумался до такой низости, но разродиться идеей вывозить   по весне  из деревни и разбрасывать   по полям навоз мог только злой хуманский гений. А гадкие травяные кустики и пышнокронные уродцы, принесенные из  дальних мест  напротив, готовы были, кажется, расти и вовсе без земли, только на одном говне. Из тутошних растений  навоз приветствовали только белые круглошапные грибы на мясистых ножках.

   Лес сопротивлялся, как мог. Каждую осень и зиму отправлял он крылатых дочек своих подданных на захват территорий. Но семенной  удар  не достигал цели.  Превозмогли бы семена летучие и запах противный, и удары железом на палках, если бы…  Если бы противные хумансы менее активно поливали землю своим потом.  Разве должны семена и ростки древних деревьев биться с людьми? Они должны заглушать и  затенять чужие растения, и только. Соревноваться в скорости роста и устойчивости к засухе и  заморозкам с репой, свёклой,  вишней, черешней, пшеницей, рожью,  овсом…   А им приходится что делать?  Как, ну как тут победить, если по первой пороше люди идут с овечьими ножницами и всякий светящийся кустик  режут,   а на том месте, где кустику посчастливилось укорениться – разводят костер.    Но человек, глядя на отвоеванные у лесов земли, испытывал законную гордость.

 На караван падало прохладное дыхание  ранней осени. Только что кончилось лето.  Поля   убранными: дожди, простые дожди слишком  резко начинают идти. А если они зарядят надолго, все может сгнить еще до Смертного ливня.

 Повозки  катили неспешно на север. Хорошо, что земля сухая. В грязи бы то и дело застревали.

  В это время  Вайль разговаривал с возницей.  Тот оказался родом из деревни, которая на пути этого каравана окажется первой.  После незначимых вопросов о погоде, видах на зиму (холодная  будет)  о  лености Дану и эльфов,  о ставках на землю и цене на ягнят, о рыбалке, о наличии невест в деревне… А что? Вайле – не молод, что ли? Может он осесть тут задумает…   Усыпив таким образом бдительность, молодой человек перешел к самому важному для себя вопросу:

- Нечисть не балует?

- Ничто.  У нас тут сплошь поля, сам вишь как. Крыться им негде…

- Так  у вас тут Дикие леса под боком.

- У нас? Смеёшься,  га? Не, мы туда не ездим. Мы только до заимки.  Дальше – баронские земли. Со всякими они сами разбираются.

- А что там дальше?

- Дальше – за баронскими засеками? Йомть! Навечерний тракт. Что еще? На полночь  – Дикий лес, на  полдень – болота топкие.   Будешь коль в тех местах – держись болот.   Твари там, конечно, жуткие, но не опасные. Сидят в своем болоте – жуют чой-то… А вот в лесу – да-а-а-а…  Туды Дану с  эльфами опасались соваться.   Только охотники-егеря баронские. Этим – все нипочем.

- А кто ж там живет?

-  Да никто не живет. Кто живёт…

- А я слышал, что там даже какой-то человек поселился.

- Вот ты о ком, о маге. А не к нему ли  собрался?  Ничего не слыхал.

-Ну, как же, говорят, он еще там башню себе построил – из горного камня.

- Может, и построил, – легко согласился возница. - Токо я про то ничего не знаю, и не слыхал.

   И прекратил  беседу.

   К деревне подъехали в полной темноте.  Осень. Летом в такое время – достаточно светло.

  На местном  постоялом дворе народу было мало. А людей и того меньше.  В дальнем углу на полу на своих узлах сидела триба половинчиков.  С безучастным видом недалеко от них восседал Вольный, в гордом молчаливом одиночестве. Свернувшись, как ежелинские булки, жались к стене Дану и собаки.  Эти принадлежали магу ордена Гарама, который в оранжевом плаще сидел  около столба, поддерживающего крышу как раз посередине зала. Если б псы и  смуглые смоляноволосые черноглазы  составляли собственность  обычного человека – им бы пришлось спать под открытым небом. А так – кто будет протестовать? Он только усом своим дернет – от страха описается половина деревенский скотины в стойлах.    Да и люди почувствуют себя не уютно.

   Знал бы Вайль, что тут маг, остался бы в повозке, как и большинство других караванщиков.

   Как только рабыня со своим новым хозяином вошли в помещение,  оранжевый плащ   будто запылал. Это маг начал подниматься, а материя оказалась отнюдь не простой крашеной пенькой. Настоящий шелк.  Сдобренный для яркости  «зеркальным» заклятием.

- Бумаги! – Тоном человека, которому не принято отказывать и возражать произнес седоусый маг.

   Вайль торопливо полез в суму. Развернул патент, купчую и с почтением подал.

  Мельком просмотрев документы и с неохотой протянув их обратно, маг Радуги не преминул осчастливить всех  приятным известием, что тут появился маг-кустарь. Причем подал эти сведения ненавязчиво:

- Ну, господин Вайль, маг на патенте, и какая завтра будет погода?

  Вайль облизнул губы. Бесполезно: язык тоже высох.

- Такая же, как сегодня.

- Смотри, ошибся – накажу.

- Это будет завтра. А сегодня с вас, господин маг ордена Гарама, две монеты.

   В большой зале было мало народу. Людей, и того меньше.  Когда маг изволил говорить, все вели себя тихо. А теперь безмолвие стало  должником. То есть если  какая собака захочет тут загавкать, то  тишина останется висеть.  Просто  станет не столь напряженной.

 Но  безмолвие на постоялом дворе продержалось  всего мгновение. Все резко занялись своими делами, показывая, что собравшихся тут совершенно не интересует,  кто и что. Маги делают свои дела,  народ – свои.  

   У хозяина заведения  шлепнуло правое веко.  Верткий, но пока не  особенно скрытный парнишка, наверно сын, может быть и законный,  чуть кивнул головой и выскользнул за дверь,  прихватив по пути  овечью душегрейку.

 -  Держи, - зловеще каркающий голос человека, который не только не хочет скрывать раздражение, но и просто желает всем показать всем вокруг, насколько зол.

   Принимая плату Вайль смотрел не на деньги -  на  свою руку. Чтобы  не дрожала. Помощь пришла вовремя. Владетель заведения, конечно, не желал, что бы  в его хозяйстве случались всякие разные беды и несчастья.    Купеческие караваны ходят тут только по осени. Стерегутся  Смертного ливня.   А  весь год сюда ходят деревенские. И кто будет ходить туда, где погибнет маг?  Куда и зачем отправился мальчуган с душегрейкой не понятно,  а пока хитроглазый бородатый мужик, стриженный «под горшок» задал практичный вопрос:

-  Вьюнош,  что твоя еля умеет?

  Деваха-рабыня, о которой спросили, сидела на дощатом полу возле стойки  и чего-то жевала.

-  В таверне выросла. Все умеет. – Бесстрашно ответил Вайль наобум.

-  Пусть сказку расскажет. – Не попросил, а как бы приказал  бородач.

-         Про Саженку или как   деревенский дурачок Ишут стал королём? –  

Оживилась наложница.

- Давай про Саженку. – Сразу согласился хозяин двора, несмотря на то, что сказки более избитой не найти во всей империи. – Я сказку «Король Ишут» не люблю.

   Маг в одноцветном плаще  запахнул  одеяние потуже и уселся на скамью. Закрыл глаза и углубился в размышления. Достаточно того, что он должен ночевать в этой вонючей хижине, а сказки рабынь еще слушать?

 - Жила-была на свете девушка. – Начала эльфийка. - И очень она жалела об этом. Потому что на всем свете не было существа её несчастнее.  Жила она не у родных отца с матерью, а совсем у других хозяев и даже в другом городе. Не только  хозяева обижали девушку, но и другие слуги, и даже рабы.  Ей всегда поручали самую тяжелую и грязную работу, не давали досыта есть, а за всю свою жизнь девушке не удалось даже вдоволь выспаться, потому что ее заставляли варить перловую кашу. А каша эта варится всю ночь напролет.    В полдень надо зерно замочить,  до вечера продержать. Воду слить, молоком кипящим залить и на кипящую воду поставить. И следить до утра, что бы вода совсем не выкипела – подливать все время.

   Единственная радость в  жизни была – смотреть на огонь. Если не удавалась задремать ночью – смотрела. И когда чистила кастрюли.   Она садилась у печки и смотрела в   щелку,  как в печном животике играют язычки желто-красных   огоньков.  Смотрела в огонь, а ее длинные руки сами терли стенки горшков.  Да, мало  того, что девушка была  чужая. Чужих вокруг много. Еще она была очень высокая.  Очень высокая. И очень худая.  За высоту и за то, что она, сидя у печи, вечно была измазана в саже, девушку прозвали Саженка.

   Однажды, все из дома отправились на деревенский бал. Молодежь танцевать, а остальные – смотреть или играть в черепа и шары.  А Саженку оставили дома. И вот она, как обычно села у печи с горшками. Но поскольку  дома никого не было, то она открыла задвижку пошире. «Ничего, что дрова сгорят сегодня быстрее, пусть и у меня будет маленький праздник», – так подумала девушка.  Но  только она устроилась перед пламенем, только начала чистить горшки, как из печи на глиняный пол кухни выскочил  Дух Огня.

- Здравствуй, милая девушка. – Сказал Дух Огня

- Здравствуйте, господин, - оторопела Саженка.

- Ты знаешь, кто я? – Задал вопрос дух Огня.

- Нет – пролепетала Саженка.

  И в самом деле, она не знала, что у Огня, Воздуха, Воды и Земли есть духи. Вообще-то духов кругом полно, но эти – самые сильные, а остальные их слуги. Всего этого Саженка не знала. Это  потом её рассказал Дух Огня.

   Вот что  сказал ей еще:

- Меня многие ненавидят и многие любят. Но ты меня любишь сильнее всех. За твою любовь ты станешь моей приемной дочерью, и я буду о тебе заботиться. 

   Когда все пришли с бала, то увидели, что Саженка  сидит на своем месте перед печью, смотрит пустыми глазами перед собой в пол, в руками трет уже надраенный до зеркального блеска горшок. Зато все остальные  - грязны.

- Тварь! – Закричала хозяйка. И хотела отвесить девушке увесистую оплеуху, но в это время в печи треснуло полено, вылетели угольки, и попали в лицо хозяйке. Та закричала и бросилась прочь.

- Почему не чистила кастрюли? – Спросил хозяин строгий.

  Саженка  ничего не рассказала.  Тогда хозяин взял прут и собрался отстегать девушку, как обычно. Тут в печи снова лопнуло. Мужик стоял далеко, однако из печи вновь вывалился уголек, и, чего в жизни не бывало, прокатился по полу, добрался до соломы в дальнем углу… Заполыхал огонь.  Все кинулись тушить солому и забыли про Саженку.

   С тех пор  на кухне ни у кого ничего не получалось. То   каша пригорит, причем так, что всю выбрасывай, а горшок остается чистым, то молоко зальет всю плиту и сгорит без черного остатка,  оставив только гадкую вонь, то руку обожжет…  Если бы дали Саженке – у нее всё бы сложилось… Да только её по прежнему грузили самой тяжелой и противной работой.

   Но вот как-то  объявили, что та девушка, которая сварит самую вкусную кашу, та станет женой  сына короля. Потому что такое предсказание было прислано из Башни Горного Хрусталя.

     Пять дочерей хозяина захотели участвовать в «кашном» турнире.  Мать отправилась на базар и купила самой лучшей  восточной гречневой крупы, потому что всем известно, что  рассыпчатая гречневая каша с маслом – самая вкусная еда. Отец заплатил магу, что бы тот наколдовал каждой каше  вкус манго.

    А Саженка наварила овсяной каши, как обычно, потому что ей не сказали, что завтракать никто не будет.

    Но утром  все домочадцы схватили горшочки, и побежали в королевский дворец.  Пока лучшие дегустаторы обсуждали достойна либо нет быть  каша явлена на стол королевичу, в это самое  время  принц возвращался с ночной охоты. И тут споткнулся конь под старшем егерем.  Старший егерь  перелетел через голову коня, упал и сломал себе шею…

- Но-но! -   Грубо прервал  эльфийку  хозяин постоялого двора. Ты, нах,  у меня смотри! Ишь, хоть в сказке, но старшего егеря – убивает.

- Нет-нет, он не умер.  Но его отнесли в ближний дом. Это как раз оказался дом, где жила Саженка.  Послали за магом-лекарем.  А принц и его друзья охотники захотели перекусить. Они потребовали еды именем короля, но как только королевич увидел Саженку – у него желание есть пропало сразу. В горле пересохло, сердце застучало быстро-быстро, перед глазами поплыли круги разноцветные, щеки сделались красными, а руки похолодели.

   Все участники ночной охоты накинулись на кашу, которую Саженка готовила для всего дома.

   Тут примчался маг, которому посланный егерь для скорости дела не сказал, что упал совсем не королевич.

 - Ельфа, ты перестань егерей выставлять обманщиками!  Просто маг-лекарь приехал.

 - Да-да, так и было, приехал.  Наложил заклинание  на …  упавшего неудачно старшего егеря. И пока заклинание   восстанавливало сломанное…

- А заклинание знаешь? – Один из постояльцев, большую часть этой короткой сказки  не перебивавший сказительницу, под конец начал вдруг задавать  такие вопросы, на которое следовало отвечать очень осторожно.

   Но девушка-эльфийка, была совсем не робкой. 

 - Я заклинания не знаю никаких, но вот то, что говорил лекарь, мне передавали:

Воздух, земля, вода и огонь,

Шею сломал не себе резвый конь.

Воздух, земля, огонь и вода,

Всё станет таким, как было всегда.

     Вот. А лекарь, когда увидел, что Саженка очень высокая, принц еле доставал ей головой до  подмышки, когда взглянул ей в  лицо, то  пал на колени и стал просить прощения. Оказалось, что Саженка дочь короля из соседней страны, но чтобы не делить наследство, злая мачеха…

    Тут сказительницу  грубо прервали.

   Дверь распахнулась с такой силой, что с грохотом впечаталась в стену и как будто влипла в нее. На фоне ночной темени в дверном проеме стоял витязь.  Вайль повидал разных легионеров, но это был  совсем другой человек. Из другого теста. Именно, что человек, а не эльф и даже не Вольный.  Отлично сложенный,  не вы не крупный, но мощный. С глубоким внимательным взглядом голубых глаз. От него исходила уверенность и спокойствие.  Такому человеку хотелось подчиняться. Вайль почувствовал ощущение благолепия и возвышенности духа  просто из-за того, что взгляд витязя проскользнул по нему. 

- Барон, барон, сам барон, - зашелестело по залу постоялого двора.

   Бородатый хозяин  вылетел на встречу позднему гостю как из арбалета.  Посетитель, пришедший этой ночью в захудалый гостеприимный двор, несомненно,  занимал в глазах местных жителей место гораздо выше, чем Император.    Хозяин моего хозяина  меня не имеет.  А тут все были под бароном.  За спиной которого,  в ночной мгле, угадывалась бравая дружина. Угадывалась по приглушенному позвякиванию оружия и наглому лошадиному пофыркиванию.

- Прошу прощение, маг Гарама, но то, что  вы сейчас на моих землях остановились на постоялом дворе, а не почтили посещением мой замок, я расцениваю не иначе, как попытку оскорбления.

  Игра в черепашки, на самом деле, состоит из набора давно опробованных микропартий, где все ходы противникам известны.  Отступление от канона ведет к проигрышу. Вайль почувствовал, что и маг Радуги, и барон на несколько реплик вперед знали, кто что скажет, и кто что ответит.

- Собирался, решил вначале отдохнуть – да что уж там, давай в замок, не до церемоний, - да  утруждать не хочу -  никаких возражений, а то обидишь – ну, только из уважения. – Да-да,   можете забрать попутчиков: это ваш слуга? – О. совсем нет,  это молодой маг с патентом, - Как интересно, а я как раз ищу мага, мой старый  не выдержал удара судьбы, обпился олова и умер – Ай-яй-яй, какое несчастье, я даже не хочу интересоваться, что же с ним приключилось, - Да нарушил  закон и традиции, обнаружен был у него  незаконный одноцветный плащ (тут зубы чародея скрипнули) Ну, да  Спаситель с ним пребудет, какое ваше мнение об этом юноше? Подойдет ли он мне?  Хотя вопрос серьезный, прошу в мою обитель, господин маг.

  Когда только что обретенный враг Вайля отбыл,  к молодому человеку подвалил бородатый хозяин.

- Ну,   поздравляю, парень, ты теперь, считай, у барона в свите.

- Да ну, с чего бы это?

- Не, все спеленалось.  Мой младший братишка в замок сбегал, и рассказал о твоей сваре с оранжевым.  Нашему барону  такие парни по душе. Да и на самом деле, тот чародей, что у нас жил – того самого.

- А что случилось?

- Говорят, на Радугу посматривал. Отсылал что-то им…

- Мне надо к Адамзвезданою. В Дикие леса.

- О, тут тебе помогу. Я тебе – ты мне. Умные люди должны помагать друг другу. Намек понял? ПоМАГать.  Я тебе уже помог, позвал барона, еще помогу. А ты мне помоги. Продай эльку. Тебе в замке она только навредит, а мне…  Жены все одно пока нет, а элька  и таверному делу обучена, и  фигуриста, и сильна.   И сказки рассказывать умеет. И веселая. А то обычно они злые и тупые.

- Эльфы тупые?

- Причем тут эльфы? А, ты не увидел. Она же не эльф.

- А кто?

- Эльгнома.  Потому и такая фигура. Ну, мне-то что? Если б я от нее приплод получать собирался, а так… Ну? Продашь?

   Вайль глянул на позавчерашнее приобретение, полученное взамен на долги по черепашкам.  Наложница цедила пиво через желтоватую тряпицу из одного ведра в другое. В ее глазах читалось удовлетворение.  «Что ж, от одной обузы я сейчас избавлюсь, да и хозяин постоялого двора говорит, что мне  поможет…» - понял свою выгоду Вайль и заявил:

- Договоримся!

                                                        ***

  Вайль сидел в удобном кресле и слушал Адамзвезданоя.  А может, наоборот. Известный предсказатель  сидел в кресле и, найдя благодарного слушателя,  изливал душу. Так сказать, наболевшее?  Очень может быть. А может,  просто врал. Ну, что-то человеческое в нем должно было остаться, правильно?  Вот, забить, как говориться, кашу в уши – вполне по-людски.

- Как делаю предсказания? Это же просто. Тут у меня есть такая комнатка, вся северная стена которой – из полированной меди.   Посредине комнаты – медный треножный стул. Стул стоит в стеклянном тазу. В таз налита вода,  либо что-то на неё похожее. На южной стене в кольцо вставляется светильник.   Я сажусь на стул – и передо мной на медной поверхности являются картины.

    Маг казалось, не имел возраста. Если кто скажет, что этому человеку двадцать пять лет – можно согласиться. Скажет – пятьдесят пять – то же никто не станет возражать.   Крепкая безволосая голова: даже без бровей и ресниц. Тонкие губы, острый нос, водянистые глаза.  Выступающий подбородок. На ногах – мягкие туфли. Одет в цветастый халат.

-  Картины будущего? – переспросил Вайль, подбадривая мастера.

- И будущего, и прошлого и настоящего. Под утро я иду, и записываю то, что мне кажется значимым.

-   И сколько предсказаний за утро?  

-   По-разному. Как-то записал сразу сто.  – Улыбнулся  основатель Башни.  Вот и пойми: толи хвалится, то ли насмехается.

- Скажите, Великий…  Что ж так много всяких предсказателей?  Видящая у Дану, Длиннобородый – у гномов,  Спаситель – у людей,  у орков  - шаманы, я знаю, кости бросают… И зачем? Ведь всем давно известно, что все в мире предопределено.  Мы хотим узнать что написано в Книге судеб?  Ну, даже если мы это и узнаем, не в наших силах  изменить предначертанное.

-  Ты еще вспомни  слова  Длиннобородого, что если хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах…  У тебя была собака?

 - Ну, однажды мне поручили ухаживать за шариком.

- Шариком?

 - Это такая порода собак.  У нее толстые бока,  живот такой округлый – чуть не волочится по земле,  горбатая спина,  сплюснутая морда. Она специально выведена, чтобы быть похожей на шар.

-   Ну, и как ты за ней ухаживал?

-   Гулял с ней  в саду утром и вечером, кормил,  лапы мыл…

-   А если бы ты  с ней забыл погулять?

-  Ну, с ней забудешь…

-  Так и боги. Если бы тебе собака рассказала, что у неё план:  каждый день гулять два раза. Разве тебе  это показалось смешным?

  Человек, в чем его главное отличие от всех,  имеет свободу выбора. Единственный, из всех живущих земле.  Именно потому магия людей самая сильная. И никто не сможет   победить человека, кроме человека.  И богами будут становиться в будущем только люди. 

  Вот за эту свободу, все  нелюди человека и ненавидят. Им всем обидно. Живут, выполняют   завещанное богами, а им – бесконечные смерти и проигрыши в награду.  А люди, которые не слушают  ни одного из своих богов, какие бы правильные и истинные вещи те  не  дарили -  благоденствуют. Боги шлют им напасти: холодом! Люди – уходят. Смертными ливням – люди прячутся под каменной черепицей и играют в черепа и листы.   Болезнями: люди сотнями тысяч сжигают трупы, и гнут свои хомуты, поплевывая в небеса.

- А в будущем?

- В будущем?  Будут жечь миллионами..  Уж поверь, мы не изменимся. А стоит кому-то одуматься – их сомнут орды других – голодных, как орки и тупых, как тролли. Мы не изменимся.   Да вот пример: прошлый раз я послал сообщение, что на Радугу нападут, и сопротивляться нападению – бессмысленно.

  - Кто может напасть на Радугу? Она же всесильна!

-  Кое-кто там – из широкого рукава халата высунулась рука мага и  потыкала в небо отогнутым  средним пальцем, -  решил, что  чада Страза  слишком далеко ушли в своих поисках.  Ты знаешь, как люди получили магию?  Волшебник-эльф похвастал, что может перенести  здоровенную каменную глыбу с места на место без помощи кого-либо.   Один из людей, поспорил, что это под силу и ему.  Эльф не поверил, разгорелся спор.  Чародей поклялся, что  научит человека  волшебству, если тот выполнит обещанное,  и в одиночку сдвинет  скалу хоть на один шаг. 

  Когда на следующий год эльф приехал посмеяться над человеком – каменная скала лежала за сто шагов от прежнего места. А от прежнего места к ней шли несколько глубоких борозд.   Человек наливал под глыбу воду. Ночью та замерзала, и лед приподнимал камень. Человек подкладывал камни. Вода таяла, он наливал снова… А потом по ледяной горке глыба скатилась на пол шага. Не быстро, но эффективно.  Кстати, другие для такой цели делали в глине  ртутные ванны. Камень всплывал, и его можно было тащить.   Много ртути.   Потом, когда научились колдовать  оказалось проще плавить свинец.  Он хотя бы не так ядовит.

    Я про что?  Не надо все делать своими руками. Те, кому Радуга собирается прищемить хвост, сами на неё не полезут. Хотя могли бы.

-  Это будет мщение Дану?  

-  На самом деле - да. Как и с той большой каменной глыбой. Дану отомстят с помощью камушков.  Поделать ничего нельзя.   Но дни их уже сочтены. Наступает конец времен. Но… Не мира, а всего лишь Дану.  Месть их свершится, хе-хе.  Так свеча, перед тем как потухнуть навсегда  дарит нам особенно яркую вспышку.  Исчезнут и гномы, и эльфы, и кобальды…  И останутся люди одни.  Однако нельзя сказать, что это будет их радовать. Хе-хе.

  Когда  Адамзвезданой смеялся, он становился похож на  стервятника.  Может, предсказатель  почувствовал мелькнувшую в Вайле неприязнь, а может по иной причине, но  беседа кончилась резко и тут же:

- А теперь пошел вон.

   Огорошенный словами Великого предвидящего молодой маг безропотно двинулся по лестнице в верх. (Разговор проходил в подвале башни.)  Адамзвезданой шел сзади, и уже на выходе из башни примирительно сказал:

-  Знаешь, передай , что у императора родиться ребенок. От Дану.

Вайль не скрыл изумления:

 - Не может быть! У человека и Дану не может быть детей.

-  А кто тебе сказал, что Император – человек?

-  Нет, я конечно знаю, что Император – бог…

- А кто тебе сказал, что он бог?  И почему у бога не может быть ребенка от Дану?

   И дверь в башню из горного хрусталя затворилась.  Вайль знал, что стоит лишь протянуть руку, и под ладонью окажется холодный камень. Но он преодолел искушение, и отправился к поджидающим его всадникам.

                                                                         ***

   У ворот башни Вайля ждали друзья, родственники и должники владелец постоялого двора.. И они поехали в деревню, первую деревню на север от Западного тракта, той же малоприметной тропинкой, что и прибыли.

    В поисках Хрустальной Башни Вайль готов был  сражаться, идти напролом сквозь бурелом,  преодолевать тяготы и лишения. А вот четверть суток  бодрой езды в седле по четко виденной тропе,  и башня из Горного Хрусталя становится не столь  ослепительной. Короткий разговор с Предсказателем (некоторые из сопровождавших Вайля даже не вылезли из седла), и обратная скачка.

   Оказывается, из постоялого двора в Башню раз в осьмицу возят провизию.

   Вот эти самые егеря-охотники и возят. В обмен на маленькие серебряные слитки.

    Теперь Вайль скакал на лошади и думал: «Зачем»?   Зачем ему ни с того, ни с сего понадобилось посетить Башню из Горного Хрусталя?  Неужели, кому-то среди вершителей судеб мира  он понадобился тут в роли боевого мага?

   Многое на пограничных землях непривычно  горожанину.   Это суровые условия жизни, ничего не поделать, диктуют, как поступать, что бы остаться в живых.  Вайль ехал с молодыми парнями, очень и очень внешне похожими на барона.  А почему сводным братьям не быть похожими?  Главное, что похожи они не только внешне. Вайль всеже маг.  Он чувствовал в них Силу. Ту Силу, которая распугивала мелкую нечисть от тропы, ведущей в Хрустальную башню. Ту Силу, которая привлекала к себе  нечисть крупную.  Охотники.  Егеря.  Из таких вот парней и собирают их отряды. Они не идут в легионеры. Это элита. В деревнях никому не взбредет голову хвастать   благородной кровью. Но какой  справный хозяин откажется иметь в своем доме бойца, способно, допустим, отбить в одиночку  залетевшего во двор  трупохвата? Вот и блюдут деревенские старосты  такую традицию как право первой ночи. 

    Если родится мальчик, семья будет получать  харчи от кастеляна замка. То же не плохо. А за девочек в соседнем баронстве дадут хороший выкуп.  Вот только барону туго приходится. Деревенские традиции сильны. Все свадьбы играются в течение двух осенних недель.  И обычно их по баронству штук двадцать.  

  Адамзвезданой жил  уже совсем не далеко от людских поселений. Кто бы мог подумать? А ведь все объяснимо.  Когда-то давно это место было сердцем Диких лесов. Но люди наступали, и  вот уже доехать до башни и обратно можно за  половину дня.  Рано утром выехали – поздно вечером вернулись.

   Добрались спокойно. Вампиренок  только напал. Это такой комарище с хоботком, как сапожника шило. И соответствующем размером  тела. Кроволюбы выходили на лесную тропинку. Тогда всадники останавливались и ждали.  Чудовища нападать не решались и отступали в чащу. На одинокого всадника кроволюб нападет не задумываясь. Но уже на семью вепря не рискнет.  Так что добрались без приключений. Ну, увидел Вайль Адамзвезданоя, поговорил. Получил откровение. Теперь  - обратно.

   Ехал Вайль  и думал. Размышлял.

   Вот, увидел он знаменитого Адамзвезданоя. И что? Тот ли это человек, на которого Вайль страстно хотел быть похож?  Хочет ли он теперь повторить его судьбу? Или принять предложение барона?   Магу нельзя  без покровителя.

   Да… Проблема выбора. Продолжить учение дальше? Или начать работать самому? Работать и учиться. Но учиться без учителя?   Можно.

 Особенно, если остаться тут. В замке -  материал по чародейству есть богатый. При штурме  записи не пострадали.   Барон, на самом деле,  дает много. Все, что может дать покровитель. Кроме Учителя.  Но что надежней: наставник или надежная защита вельможи? Да, не  будет свободы. Ибо что такое свобода?  Свобода это когда желания полностью совпадают с возможностями. А это все равно  как горизонт.  Зато барон дает башню. Не высокую. Из известняка. И Дикие леса на горизонте… Ну, что ж,  может быть, когда-нибудь и по известняку будут бегать голубые искры?

   Вайль принял решение. Завтра у барона будет новый замковый маг.

                                                               ***

       А Адамзвезданой  в подвале башни снял халат, оделся  как кузнец-ремесленник и занялся делом: изготовлением из воздуха серебряных слитков. Между прочим, очень тяжелая работа. Но необходимая. Ведь предсказания он делал бесплатно. Для души.

Проголосуйте за эту работу.