|
Гордость герза выше самых высоких
гор,
Ненависть герза жарче солнечных
лучей.
Коварство герза превосходит
змеиное,
Служит герз Великому Богу Орхусу.
«Клятва
герза»
ЮЖНЫЙ ХЬЕРВАРД
Быстрее. Еще быстрее, из последних
сил. Сердце бешено колотится,
пытаясь выпрыгнуть из груди, а ноги
подкашиваются от усталости. Но
отдыхать нельзя. За спиной погоня.
Сегодня черный день для оборванцев,
живущих в Помойном Переулке. Герзы
устроили облаву. Наверное, Богу
Орхусу опять нужны жертвы.
Переулок
заполнили стражи в золотистых
доспехах, их лица скрыты под
страшными звериными масками. Они
очень сильные и ловкие, трудно
убежать от них. Я видел, как схватили
Бакуру, старшего в стае Крыс. Он тоже
сильный и ловкий, на целую голову
выше меня, но в руках стражников
лишь слабо трепыхался, как попавшая
в сети рыбина. И кричал, страшно
кричал, пока не подошел герз –
высокий, в желтом балохоне. Он
просто взглянул, но Бакура
замолчал и обделался. А потом
герз заметил меня и что-то коротко
сказал стражам. Так быстро я не
бегал, даже тогда, когда Рыжий
Торговец чуть не схватил меня с
ворованными яблоками.
В Помойном Переулке, у каждого
есть укромное место,
где можно пересидеть облаву.
Забьешься в какую-нибудь щель и не
дышишь, не шевелишься, пока все не
закончится. Пусть по спине ползают
пауки и противные жучары, пусть под
тобой мокро оттого, что не было сил
терпеть. Не страшно. Вылез,
отряхнулся, просох и опять живешь. А
вот тот, кто попадется в руки
стражей, недолго будет ходить по
земле. Все мы славим Бога Орхуса, но
никто не хочет умирать на его
жертвеннике. Нет, не зря так
тоскливо и безнадежно кричал
весельчак Бакура. Знал он, что его
ждет.
Слыша
приближающийся топот за спиной, я
нырнул щель между двумя домами.
Поскальзываясь в полутьме на
отбросах, задыхаясь от вони,
торопливо бросился к убежищу. Вот и
оно. Убираю доску в стене дома, там
хватает места и самому залезть и
доской прикрыться. Хорошо, что я
такой маленький и худенький, Бакура
здесь бы не поместился. А вот когда
подрасту, мне придется трудно.
Взрослым нет места в Помойном
Переулке. Они большие и им трудно
спрятаться. Герзы быстро их
вылавливают. Остается только
мелюзга вроде меня.
Все.
Замереть. Не дышать. Стражи
поблизости. Сердце предательски
громко стучит. Перед глазами
разноцветные круги, голова
кружиться. Снаружи тишина. Не понять
рядом стражи или уже ушли. Они
всегда ходят молча.
В бок
впился камушек, внутри щекотно от
желания чуть сдвинуться, чтобы не
так было больно. Но нельзя. Время
тянется медленно, будто улитка. В
убежище сыро и темно. Постепенно мне
становиться холодно. В прошлый раз я
так долго пролежал здесь, что потом
много дней болел. Меня бросало то в
жар, то в холод – чуть не помер.
Хорошо хоть, что сейчас лето и когда
я выберусь из тайника, то быстро
отогреюсь в солнечных лучах. Еще и
жарко станет.
Чтобы
развлечься, начинаю перебирать, как
драгоценные камушки приятные
воспоминания. Как-то раз Рыжий
Торговец отвлекся, и мне удалось
стянуть большущий кусок вяленого
мяса. То-то наелся тогда – до отвала!
Пустой живот протестующее заворчал.
Я испуганно сжался. Ну же прекрати,
прекрати же. Обещаю, не буду больше
про еду! Немного еще побурчав, живот
умолк, а я напряженно вслушивался,
не выдал ли себя. Нет, тихо.
Успокоившись,
припомнил, как забрел однажды по
незнанию в ту часть города, где
живут самые важные аристократы.
Глупый был совсем. Сейчас знаю, что
туда нельзя, если поймают охранники
– забьют палками. А тогда ходил
раскрыв рот, пялился на красивых,
важных людей, дивился чистым улицам
и огромным прекрасным домам.
Здоровенные
охранники поймали меня и начали
убивать палками на глазах у девочки
аристократки. Она закричала на них и
прогнала прочь. Взрослые мужчины,
виновато опустив глаза, ушли как
побитые собаки. А девочка, с
любопытством глядя на меня,
спросила «Ты кто? Я Санни.». Что ей
такой красивой и чистенькой я мог
тогда ответить? Что зовут меня
Огрызок? Что у меня есть родители, но
я для них лишний рот, поэтому был
брошен в Помойном Переулке, как и
многие другие дети? Что когда тебя,
едва пережившего третью зиму,
забивают без жалости, насмерть
палками это очень больно?
Я молча
убежал. Глупый был. Это сейчас, когда
позади восемь зим, я знаю, надо было
попросить поесть и медяк. Девочка
добрая попалась, может, и дала бы.
Что для неё медяк?
Глаза
наполнились влагой. Прочь слезы.
Помойный переулок не терпит
слабаков и нытиков.
Долго,
очень долго лежал я, порой впадая в
чуткий сон или прислушиваясь к
шагам снаружи. Много времени прошло,
прежде чем решил - пора выбираться,
любая облава уже должна закончиться.
Я шел по
опустевшему Переулку. Блескучие
звезды, густо усеявшие небо почти не
давали света, но когда знаешь, эти
места, так хорошо как я, то не
заблудишься. Интересно скольких
поймали? По мне так чем больше, тем
лучше. Когда бродяжек много, трудно
украсть еду. Друзей же в Помойном
переулке у меня нет, здесь каждый
тебе соперник. Так что герзы
невольно делают добро. А уж меня им
не поймать. Никогда.
-
Стой!
Услышав
этот негромкий возглас, я похолодел
внутри и замер. Может это не мне?
-
Иди сюда. – Приказ исходил
от темной фигуры едва различимой в
темноте.
Бежать. Бежать со всех ног, пока
есть возможность. Но ноги не
слушались.
-
Иди сюда! – громче повторил
голос.
Правая
нога предательски дрогнула и
шагнула вперед – против моей воли.
Нет! Сопротивляясь неведомой силе,
что заставляла меня идти к хозяину
голоса, я вспотел, но больше не
сделал ни шага.
Шшшорх.
Как будто веревкой опутали ноги, я
упал и меня протащили по земле.
Незнакомец возвышался надо мной –
огромный и страшный. От него несло
смертью.
-
Вставай.
Я покорно поднялся. Не говоря
больше ни слова, незнакомец пошел.
Невидимый, но очень прочный поводок
заставлял меня идти за этим
человеком.
…..
-
Зачем ты привел его? Нам
хватает жертв. – Рассердился
мужчина со странными золотыми
глазами.
-
Наставник Златоокий. Этот
мальчишка сопротивлялся Голосу
Повеления, – с поклоном ответил мой
пленитель.
-
Вот как. Иди сюда!
На этот раз ноги не посмели
ослушаться. Медленно, нехотя, но они
вели меня к Наставнику.
-
Сопротивляется. – С
задумчивым удивлением пробормотал
Златоокий и громче добавил – Если
из него выйдет толк, получишь
положенную награду. А этого к
остальным щенкам.
*****
Щенки, так
называют детишек наделенных от
природы Силой. Они сырой материал,
из которого изготавливают герзов.
Но к щенкам относятся бережнее. С
оборвышами изловленными в Помойном
переулке никто не церемонится.
Только один из ста выживает и
становится герзом.
Сухим языком
я облизал разбитые губы. Пить. Все
золото мира за глоток воды! В
полузабытьи я вспомнил первое
испытание. Тогда тоже не было воды.
*****
Жарко. В
голове вертится одно – пить. Вода во
фляжках даже у самых бережливых
закончилась еще вчера. А тех, кто
тратил драгоценную жидкость почем
зря, уже, наверное, засыпало песком.
Его здесь много. Он вокруг насколько
хватает взгляда – унылый и желтый.
Пустыня. Она медленно, но верно
убивает нас. Еще пять дней назад
было тридцать человек, а сегодня
осталось всего лишь четырнадцать
еле передвигающих ноги мальчишек. В
глазах темно, сердце с трудом бухает,
разгоняя по телу загустевшую кровь.
Куда мы идем? Зачем? Про то ведает
только наставник.
Порой
хочется лечь на проклятый песок и
умереть. Но я продолжаю идти. Почему?
Не знаю. Наверное, просто из
упрямства. Жизнь научила меня
бороться до последнего.
Герз
шагает также легко, как и пять дней
назад, хотя за это время он не выпил
ни капли воды. Наши трудности его не
трогают. Он не останавливается,
когда на песок падает без сил еще
один мальчишка. Мы тоже не
останавливаемся и покорно плетемся
за нашим проводником. Если упал
значит – смерть. Никто не потащит
тебя, выбиваясь из последних сил,
каждый заботится только о себе и не
доведи Орхус потерять из виду герза.
Высокий мужчина в желтом балахоне
единственная надежда выжить.
-
Вода! Вода! – раздается
радостный крик.
Что?! Где?
Остановившись, мы вертим недоуменно
головами. Воды нет. Но одному из нас
уже все равно – он видит воду.
Бросившись на песок, он купается в
нем, и пытается его пить.
-
Ну что вы? Идите ко мне. Это
же вода! –
хохочет безумец.
А герз тем временем уходит все
дальше. Из последних сил мы пытаемся
догнать его. Наш радующийся товарищ
остается позади. Я даже немного
завидую ему, он умрет счастливым.
Ближе к
вечеру нас осталось шестеро. Все
больше и больше отставая, мы –
полумертвые, брели за ненавистным
герзом. Внезапно он остановился и
указал рукой на что-то впереди. Я не
поверил своим глазам. Шагах в
двадцати от нас стадо каких-то
рогатых животных плескалось в воде!
Откуда?! Только что ничего не было,
вяло удивился я.
Герз
отогнал стадо и мои товарищи, упав
на колени, принялись лакать
взбаламученную, загаженную воду,
как животные. А я стоял. Стоял и ждал.
-
Почему ты
не пьешь? – голос герза холоден
и равнодушен.
Я хотел ответить и не смог,
пересохшее, забитое песком горло
отказывалось произносить слова.
Наконец совладав с ним, еле выдавил
– Я.. подожду… когда… вода…
станет.. чистой.
-
Но мы не будем тебя ждать! –
жестко бросил наставник. – Пей.
Надо подойти к озерцу, плюхнуться
в воду и пить. Грязную, вонючую, но
такую живительную влагу. Иначе
смерть. Надо сделать всего два шага.
Но я стою на месте. Я уже не тот
мальчишка, что пять дней назад
вступил на эти пески. Тот бросился
бы лакать воду вместе со всеми. Но не
я. Моя ненависть к герзу жарче
палящих лучей солнца, и я горд, что
сумел дойти сюда несмотря ни на что.
И эта глупая, невесть откуда
взявшаяся гордость сильнее страха
смерти. Я умру, но не буду пить эту
грязь, как собака.
Герз с презрением смотрит на моих
товарищей, а потом переводит взгляд
на меня.
-
Идем.
*****
Я выдержал испытание, ибо гордость
герза выше самых высоких гор. А
лакавшие воду стали сторожевыми
собаками Горы – молчаливыми
воинами в золотистых доспехах.
С тех пор ступень за ступенью я
поднимался по лестнице обучения,
готовясь стать герзом. Но еще до
того, как я освоил первое заклинание,
нас заставили принести клятву перед
лицом Бога. Тогда я впервые увидел
Великого Орхуса.
*****
-
Шевелитесь!
– раздраженно кричит Наставник
Змей.
Мы
строимся в колонну по три и идем
вслед за Наставником в святилище.
Меня обуревают противоречивые
чувства – волнение, страх,
радостное предвкушение. Сейчас я
увижу Повелителя Мира! Великого и
всемогущего Бога, пред которым мы
все, даже Наставники лишь мелкие
песчинки. Огромная честь служить
такому хозяину! Мог ли я, рожденный в
нищете и брошенный умирать в Пойном
Перулке помыслить о таком раньше? Не
мог. Даже в самых смелых мечтах,
таясь в вонючем убежище от
очередной облавы, я не видел в
воображении ничего кроме
ломившихся от изобилия столов с
едой и кошелей полных золотых монет.
Некотрое
время мы томимся в Зале Ожидания. Я
чувствую, от волнения лоб покрылся
испариной и ладони мокры от пота.
Наконец, Наставник Змей делает
знак, что можно идти дальше. Я
судорожно выдыхаю и, затаив дыхание,
с замиранием сердца вхожу в
святилище. Оно еще больше Зала
Ожидания!
Взгляд
притягивает высокий черный трон в
дальнем конце святилища. На нем
неподвижно сидит словно подернутая
туманной дымкой фигура. С такого
расстояния трудно понять какой он
Великий Орхус. У подножия трона разбита
огромная арена, посыпанная песком;
слева и справа от нее - еще две такие
же, но поменьше.[1]
Когда
мы входим на большую арену, Змей
отдает короткий приказ и все падают
ниц. Перед тем, как склонится перед
Богом, я украдкой бросаю на него
любопытный взгляд. Великий Орхус
поистине велик! Самое малое в три
раза больше обычного человека, а его
обнаженому телу, могут позавидовать
лучшие из воинов, оно совершенно. У
Бога четыре сияющих нестерпимым
огнем глаза и лишенная волос
шишковатая голова. Больше я не успел
ничего разглядеть уткнувшись носом
в песок.
-
Повторяйте
за мной, – голос Наставника
преисполнен торжественных нот. -
Гордость герза выше самых высоких
гор!
Слитно, как один
человек, мы чеканим слова клятвы.
-
Ненависть герза жарче
солнечных лучей!
-
Коварство герза превосходит
змеиное!
-
Служит герз Великому Богу
Орхусу!
Замолчал
Наставник, замолчали мы. И в
наступившей тишине, раздался голос,
который я никогда не забуду, хотя и
описать, на что он похож, не могу.
Голос Бога. При звуках его, меня
начала бить крупная дрожь, столько в
нем было Силы.
-
Я принимаю вашу клятву.
*****
Это
все, что Он сказал. Но в последующие,
долгие годы обучения, вспоминая
слова Орхуса, я преисполнялся
гордости и решимости отдать жизнь,
если будет нужно, во славу моего
Бога.
Десять лет я
постигал искусство управлять Силой.
Она есть у каждого, но лишь немногие
одарены настолько, что способны с её
помощью повелевать Стихиями и
людьми.
У
меня Силы было в преизбытке. Ни один
из учеников не мог сравниться со
мной, а Наставники дивились тому,
насколько быстро я постигаю
самые изощренные заклятья.
*****
Когда
обучение заканчивается, нужно
пройти последнее испытание, после
которого становишься настоящим
герзом. Для этого необходимо
выиграть десять одиночных
магических поединков в самых разных
условиях.
Это был
мой последний десятый бой.
Противник выбрал бой в пещерах.
Узкие проходы, маленькие зальчики –
не развернешься. Не может быть и
речи о том, чтобы увернуться от
простейшей молнии и в ответ
применить нечто грандиозное по
размаху. Малейшая неосторожность и
тебя засыплет камнями или
провалишься в бездонную пропасть.
Вдох.
Выдох. Спокойно. Сердце бьется
размеренно. Я совсем не волнуюсь.
После стольких выигранных
поединков, я просто не имею права
проиграть последний – решающий.
Враг, что затаился во тьме! У тебя не
будет ни единой возможности
победить.
Разгоняя
тьму, огромный огненный шар,
заполнивший весь проход, устремился
ко мне. Сила, вложенная в него,
поражала, такой запросто поджарит
целую армию. Сегодня мой противник
Дирт, иначе, как глупыми его
действия не назовешь. Зачем тратить
такую мощь на незамысловатое
заклинание? Неужели он рассчитывает
так легко меня одолеть? Тогда я его
неприятно удивлю. Отразившись от
Зеркального Щита, который я сам
придумал, шар полетел обратно к
хозяину.
Воющее пламя охватило человека.
Я стоял и смотрел. Если он не
справится, значит, проиграет, а если
справится, то потратит всю Силу, и
добить его будет не сложно.
Дирт
уцелел. Без страха я подошел к нему.
Вблизи он выглядел неважно,
безволосый, безбровый, балахон
прожжен во многих местах. Дирту тоже
оставалось выиграть последний бой,
чтобы стать герзом. Глядя со жгучей
ненавистью, он плюнул мне в лицо.
Я
медленно вытер плевок. Черная
холодная ярость рвалась на свободу,
требуя мести. Ты напрасно поступил
так, Дирт, ибо ненависть герза жарче
палящих лучей солнца. Похоже, он и
сам понял, какую глупость совершил.
Страх плескался в его глазах. Дирт
затравленно оглянулся на
Наставника. Плохо. Совсем плохо. Ты
позабыл, собрат, о гордости, что выше
гор. Не быть тебе герзом. Никогда.
Рукой я
пробил его грудь и вырвал сердце.
Красное, горячее оно лежало в ладони,
слабо пульсируя, а теплая кровь
капала с пальцев.
Наставник,
наблюдавший за поединком, ничего не
сказал, но мне показалось, что в его
глазах мелькнуло одобрение.
*****
После этой
схватки я стал полноправным герзом.
Обязанности мои были не
обременительным: нести в свою
очередь стражу у Врат, ходить на
облавы в Город, встречать и
распределять караваны с провизией и
рабами. И постоянно практиковаться
и улучшать навыки владения Силой.
Жители Города
считают, что герзы и стражи Горы
просто бездельники. Кто осмелится
напасть на всемогущего Бога? Но я
знаю, у Орхуса есть опасные и
могущественные враги. Возможно,
когда нибудь они соберут рати и
повергнут Его, а узников выпустят на
волю. Все может быть, но мне
надеяться на это не стоит. У
Великого Орхуса надежная и
преданная охрана. И герзы не
уступают магам из других стран.
*****
Облава в Помойном Переулке прошла
удачно. Около сотни мальчишек
понуро топтали пыль в сопровождении
стражей. Я лично нашел десяток очень
хитро спрятавшихся оборванцев. Но
что это?
Враги! В Гору проникли враги. Я
понял это сразу, едва оказавшись у
Врат. Десятки посеченных мечами
стражей лежали на земле и среди них
два герза. Нырнув в клубящуюся за
воротами темноту, я легко побежал по
следу нападавших. С него трудно было
сбиться, тела защитников Горы густо
устилали коридоры. Это тревожный
знак, значит, противники очень
сильны, если сумели прорваться так
далеко. Страшно ли мне? Нет. Я
чувствую радостное предвкушение.
Наконец то будут настоящие враги, от
которых я должен защищать моего
Бога. Даже если мне суждено
погибнуть, это будет смерть ради
Великого Орхуса.
Я нагнал их в Зале Ожидания, что
расположен перед святилищем. Это
были три высоких человека в черных
кожаных костюмах, вооруженные
мечами. Правда, один уже безжизненно
лежал на полу. Зато двое других,
отбиваясь от наседающих стражей,
пытались заклинаниями достать
Наставника Златоокого. У них
неплохо получалось. Из погибших
воинов уже можно было сложить целый
курган, а Златоокий с трудом отбивал
заклятья, зажимая рану на боку.
Но где же другие Наставники? Еще
немного и пришельцы ворвутся в
святилище. С Орхусом им не
справиться, но Великий Бог будет
недоволен.
Внутри я холодно, ледяно спокоен.
Страху, волнению, ярости нет места в
бою. Плетение заклинания требует
полного сосредоточения и контроля
над собой. Сила послушно забурлила
вокруг меня. Мало и медленно. До
темноты в глазах тяну и скручиваю
Силу.
Я не стал размениваться на мелочь,
и ударил самым мощным заклинанием
из моего арсенала. От Синего Тумана
не спасает ни одна защита. Он
противоречит всем законам
построения заклятий. Его
составляющие Жидкий Огонь, Твердая
Вода, Кристальный Воздух и
Невесомая Земля. Когда я рассказал о
моем заклинании Наставнику Змею,
тот лишь посмеялся, сказав, что оно
никогда не будет действовать. Я не
стал спорить. Но Синий Туман
действует. И мой противник убедился
в этом.
Отчаянно вскрикнув, один из
чужаков охваченный ядовито-синим
облаком упал. Последний враг
бросился к поверженному. С
удивлением я понял, что это женщина,
коротко постриженная как мужчина.
Она торопливо забормотала что-то на
незнакомом мне языке.
-
Убей её! – прохрипел
Златоокий.
Но женщина, вскочив с яростным
воплем, сама кинулась на меня. Она
поняла, кто погубил её товарища, и
хотела отомстить. Я с огромным
трудом ускользал от ударов меча. Это
было прекрасное оружие, само по себе
являвшееся Силой. Зачарованный
клинок по мощи мог сравниться с
любым из Наставников!
И все же ей это не помогло. Герзы не
носят мечей, но нас учат драться с
вооруженным противником. Поднырнув
под удар, я сблизился с женщиной, и
отточенным движением сломал ей руку.
*****
Я не убил её.
Подоспевшие Наставники скрутили
мою противницу. Умирала она долго и
тяжело. Много дней прошло, прежде
чем Орхусу наскучили её мучения.
Ученик
Наставника Златоокого погиб в бою с
чужаками и меня взяли на его место.
Это была высшая честь для герза, но в
то же время и самая большая
опасность. У каждого Наставника по
три ученика. Спустя три года
обучения, ты должен насмерть биться
с Наставником. Если победишь, то сам
станешь Наставником, о проигравшем
же никто и не вспомнит. Я не слышал,
чтобы ученик выигрывал, а Златоокий
был старейшим и сильнейшим из
Наставников. И все же в моем сердце
не поселился страх. Я верил, что
смогу, когда придет время,
справиться с Златооким. И это время
пришло, намного раньше, чем
я рассчитывал… Санни. Я
закрываю глаза.
*****
-
Сегодня ты шагнешь на новую
ступень – Златоокий размеренно
роняет слова. – Обычно это делают
палачи, но каждый будущий Наставник
тоже обязан уметь делать это.
Я
внимательно слушаю. Передо мной, на
серой каменной плите исчерченной
рунами, лежит мальчишка. Худющий,
грязный, на вид ему три-четыре года.
Обычный бродяжка из Помойного
переулка. Когда-то и я был таким.
-
Ритуальные надрезы,
делаешь согласно Книге Крови.
Надеюсь, ты не забыл?
Я киваю – не забыл. У меня отличная
память. Книга Крови не входит в
число моих любимых, но помню её
наизусть.
-
Жертва должна умирать, как
можно медленнее и мучительнее.
Приступай.
Сжимая
искривленный ритуальный нож, я
подступаю к жертвеннику. Мальчишка
слышал все, что говорил Наставник,
ему страшно, он не хочет умирать. По
лицу ребенка, оставляя грязные
дорожки, катятся слезы. Мне жаль его.
Ведь и я мог в свое время оказаться
на этой плите. Но прочь сомнения. Я
решительно опускаю нож.
-
Ты ударил слишком сильно и
сразу убил его. – Златоокий
недоволен. – Нужно быть осторожнее.
Смотри.
Следующего мальчишку он
обрабатывает сам. Кажется, что вопли
терзаемого малыша никогда не
закончатся.
-
Понял? Теперь ты.
Я беру нож и делаю все как надо. А
потом по требованию Наставника еще
и еще раз. Я уже не слышу криков и не
вижу детских лиц. Вижу лишь плоть,
которую разделываю с
бесчувственностью мясника.
-
Достаточно.
Голос Златоокого доноситься как
будто из тумана. Я тупо смотрю на
жертвенник, там больше никого нет.
Залитую кровью плиту заботливо, по-хозяйски
протирает палач.
-
Смени одежду и жди меня у
Врат.
Я смотрю на
себя, желтый балахон герза щедро
заляпан красным.
….
После полутьмы пещер, и ужаса
Жертвенного зала, безмятежные
солнечные лучи заливающие Город
выглядят насмешкой.
За двенадцать лет я побывал здесь
всего три раза и то в Помойном
переулке, когда проводили облавы.
Сейчас мы шагаем по приличным
улицам, где живут зажиточные
горожане и знать. Прохожие
раболепно падают ниц, но Златоокий
не обращает на них никакого
внимания. Он привычен к этому. А мне
выбравшемуся из самого низа,
приятно, когда спесивый вельможа
едва завидев нас, плюхается на
пыльную мостовую и сгибает спину.
Белый Квартал. Здесь живут самые
знатные и влиятельные аристократы.
С легким холодком по спине
вспоминаю, как меня чуть не убили
тут.
-
Видишь? – Наставник тычет
пальцем куда-то вперед.
Я старательно вглядываюсь. Что там?
Фонтан разбрасывает разноцветные
водяные брызги. Четыре девушки, судя
по белоснежным одеяниям и богатым
украшениям явно аристократки. С
ними десяток наголо обритых мужчин
в черных одеждах и с палками в руках
– слуги. И что я должен увидеть? Свое
недоумение я высказал Златоокому.
-
Девушек видишь?
-
Вижу, Наставник, но не
понимаю.
-
Сегодня ты подтвердил, что
можешь быть моим учеником, и поэтому
получил право выбирать девушек в
Белом Квартале.
Герзам разрешено раз в пять дней
выбрать любую девушку в Городе для
постельных утех. Запрещено лишь
трогать, живущих в Белом Квартале.
Рад ли я этому разрешению? Нет,
скорее безразличен. Бесполезная
привилегия. Наивысшее наслаждение
для владеющего Силой, раскрыть
тайну достижения еще большего
могущества. А женщины? Пробовал. Не
понравилось. Бессмысленные
телодвижения и напрасная трата
энергии. Поэтому я молчал, не зная,
что сказать.
-
Я вижу, ты считаешь это право
ненужным, – Златоокий словно прочел
мои мысли.
-
Да Наставник, мне это
ненужно.
-
Ты ошибаешься. Я знаю, ты
почти не пользуешься этой
привилегией. Отныне будешь. Я
приказываю тебе. Сейчас ты увлечен
своей Силой и думаешь, что больше
ничего не надо. Но со временем не
посещая женщин, ты станешь
раздражительным и вспыльчивым. Это
плохие качества для герза – слуги
Великого Орхуса. И чтобы их не было,
раз в пять дней ты будешь приходить
в Белый Квартал и делать то, что
положено.
Я поклонился.
-
И еще. Запомни. Ты можешь
выбрать любую женщину в городе, но я
считаю, что моему ученику
приличествует только жительница
Белого Квартала. Если узнаю, что ты
пошел против моей воли – будешь
наказан. А теперь иди и выбирай.
Со Златооким спорить опасно, это я
усвоил давно. Стремясь поскорее
покончить с этой тягостной для меня
обязанностью, пошел к фонтану.
Весело смеявшиеся девушки, увидев
меня, испуганно замолчали и пали ниц
вместе со слугами.
-
Подымитесь.
Они нерешительно встали.
-
Покажите свои лица.
Робея, девушки откидывали
тончайшую ткань, которая словно
зыбкий туман скрывала лица.
Равнодушно окинув их взглядом и
отметив, что все как на подбор
хорошенькие, я
наугад ткнул пальцем.
-
Ты пойдешь со мной.
Черноволосая
красавица вздрогнула, будто её
ударили хлыстом.
-
Да господин, – еле слышно
прошептала она.
….
Не мучаясь проблемой выбора
жилища, я отправился в её дом. Это
оказался огромный беломраморный
дворец. Цветасто одетые слуги с
ужасом смотрели, как я иду рядом с их
госпожой. Отец девушки ненавидяще
взглянул на меня. За одно это его
можно было убить, и еще вчера я так и
сделал бы. Но сегодня с меня
довольно смертей. Я всего лишь велел
слугам всыпать ему десяток плетей.
Смуглое тело на белых простынях.
Глаза девушки зажмурены, а колени
сжаты. Она отчаянно до дрожи, до
отвращения боится меня. Глупая. Как
будто то, что я собираюсь сделать,
может причинить ей вред.
Скинув одежду, иду к ней. Она
вздрагивает от моих прикосновений,
словно я не человек, а противная
склизкая змея. Во мне разгорается
гнев. Еще ни одна женщина не смела,
так оскорбительно себя вести.
-
Открой глаза.
Она подчиняется. Её большие карие
глаза полны слез.
….
Я неторопливо одеваюсь. Сегодня
получилось еще противнее, чем
обычно. Мало того, что никакого
удовольствия, так еще эта дура все
время молча плакала. Когда убью
Златоокого, никто не заставит меня
ходить к женщинам!
-
Эй ты! – обращаюсь к
неподвижно лежащей девушке – Как
тебя зовут?
-
Санновэй им Раола ин Нола.
-
Я буду звать тебя Санни. Жди
меня через пять дней. И чтобы больше
не плакала! - напускаю
строгости в голос.
-
Да господин. – Безучастно
произносит девушка.
Вечерние
улицы Города пусты. Легкий ветерок
приятно освежает лицо. Мириады
звезд на ночном небе почти не дают
света, но я прекрасно вижу в темноте.
Почему-то из головы не идет та
девушка Санновэй. Санни. Будто я уже
слышал где-то это имя и у меня с ним
связаны приятные воспоминания.
Внезапно в голове всплывает образ -
маленькая девочка с любопытством
спрашивает «Ты кто? Я Санни». Я
останавливаюсь. Не может быть!
Неужели сегодняшняя Санновэй и та
маленькая девочка это один человек?!
*****
Что меняло
мое открытие? Как будто ничего. Я все
так же заходил к ней по своим делам.
Но при этом старался обращаться с
девушкой, как можно мягче. Иногда мы
разговаривали. Постепенно она
перестала меня бояться и стала
относиться, как к неизбежному, но
привычному злу.
Я же,
неожиданно для себя, начал получать
удовольствие от общения с девушкой.
Отчего-то при одной только мысли о
Санни внутри становилось тепло и
радостно. Зато без нее я скучал и был
рассеян. Наставник посматривал на
меня с подозрением. А я чувствовал
себя счастливым! Но всему в этом
мире есть предел. Счастье мое
длилось недолго.
*****
Бум-бум. В голове отчаянно звонил
невидимый колокол. Тревога!
Мгновенно проснувшись, я вскочил с
жесткого ложа. На то чтобы одеться
ушли считанные мгновения.
Подпоясываясь на бегу, я направился
в Зал Ожидания куда Наставник Змей
призывал всех герзов. Что
происходит? Неужели опять напали
враги?! Нет, все тихо и спокойно. Мои
собратья герзы недоуменно
переглядываются. Наконец собрались
все. Из отдельно стоящей группки
Наставников выходит Змей.
-
Сегодня ночью у Наставника
Камня было пророческое видение, –
мрачно вещает он. – Великому Орхусу
грозит новая, необычная опасность.
Сейчас Наставник Камень вам о ней
расскажет.
Серокожий и мощный телом
Наставник Камень не большой мастер
произносить речи. За двенадцать лет
я едва ли услышал от него десяток
слов.
-
Ребенок, которого зачали или
зачнут в ближайшее время в Городе
опасен для Великого Орхуса. –
прогрохотал Наставник.
-
Вы слышали, что сказал
Наставник Камень? – Змей обводит
собравшихся герзов взглядом. -
Сегодня вы отправитесь в Город, и по
велению Бога Орхуса будете убивать
всех беременных женщин.
….
Легкий утренний туман в Городе еще
не разошелся, когда первые отряды
герзов вошли в предместье. Мы
врываемся без разбору в любой дом.
Не имеет значения кто хозяин -
простолюдин или аристократ. Перед
слугами Великого Орхуса все равны.
Магия позволяет определить,
беременна женщина или нет. Пять из
десяти Наставников возглавляют нас.
Не все жители одобряют то, что, мы
делаем именем Орхуса, но никто не
протестует. Лишь некоторые
недалекие женщины пытаются убежать.
Вот еще одна. А казалось бы, из
хорошей семьи, дочь торговца и не
хочет исполнить свой долг перед
Богом.
-
Держи её!
В след
беглянке с треском устремляется
молния и впивается женщине между
лопаток. Труп оставляем родителям.
Пусть сами хоронят своих мертвецов.
Город слишком велик, чтобы обойти
его за один день. И к вечеру на смену
заступает другой отряд. Мы идем
отдыхать в Гору.
…..
Я не видел Санни уже много дней. Мы
трудимся, не покладая рук, пытаясь
уничтожить возможную угрозу для
Орхуса.
Сегодня пришла очередь Белого
Квартала. Я лично отправился к дому
Санни. Построив, во дворе прислугу
рассматривал бледных от страха
женщин. Одна явно в положении.
Щелчок пальцами и её сердце
останавливается. Остальные чисты. Я
ухожу к Санни. К мертвой женщине
бросается рыдающий мужчина.
Наверное муж. Меня не трогают его
слезы.
Санни была в своей спальне. Для неё,
дочери вельможи, сейчас всего лишь
раннее утро. Можно еще спать и спать.
Я не стал её будить. Привычно ощутив
тепло и радость оттого, что вижу
Санни, легонько прикоснулся к
обнаженной смуглой ножке щупальцем
заклятья. И окаменел. Она была в
положении! Пройдет еще много дней,
прежде чем девушка поймет это сама.
Я должен убить её. Сила послушно
свернулась смертельным клубком
заклятья в руке. Прости Санни, мне
было хорошо с тобой, но ты и твой
ребенок опасны для Орхуса. В груди
тоскливо заныло…
…..
Выглядел я наверное неважно, когда
шатаясь вышел из дома Санни. Меня
бросало то в жар то в холод, а голова
кружилась от содеянного.
-
Как там? – Златоокий
пристально смотрит на меня.
-
Теперь уже все
в порядке, я сделал то, что
должен был. – Глухо отвечаю я.
Наставник кивает, и мы идем дальше.
На сегодня еще много работы.
*****
Мог ли я тогда
поступить иначе? Мог. Но я сделал
выбор. Для герза нет ничего выше
служения Великому Орхусу. Наши
жизни принадлежали Богу, и среди
герзов никогда не было ослушников….
МЕЖДУМИРЬЕ
-
Он опять принялся за старое,
несмотря на то, что Наказание еще не
закончилось – голос Хрофта дрожит
от гнева. – Хедин, я чувствую, что в
Горе копится Сила густо замешанная
на человеческой крови.
-
Я это знаю. С тех пор, как
Неназываемый подобрался так близко
к Хьерварду Он опять начал сходить с
ума. Но чего ты ждешь от меня?
-
Действия!
Нельзя потерять ключевой мир.
-
Нельзя, – соглашаюсь со
вздохом. – Но если мы используем
хоть часть нашей Силы, чтобы вырвать
эту заразу из тела Хьерварда, то,
победив, точно потеряем этот мир.
Неназываемый слишком близко к
Хьерварду, чтобы ставить такие
опыты.
-
Но вы можете не вмешиваться
сами. Достаточно собрать рати, я
готов возглавить их. – Глаза Хрофта
горят решимостью.
-
Ты не понимаешь – я качаю
головой – Он уже слишком силен и
помня о предыдущих ошибках собрал
возле себя целую армию колдунов. Мы
не раз пытались Его повергнуть, но
все окончилось неудачей. В
последний раз через посредников я
нанял трех боевых магов из Долины
Магов. Они даже не сумели добраться
до Него. Так что победа в любом
случае обойдется слишком дорого. И
может так случиться, что нам не
удастся удержать Неназываемого.
-
Значит, пусть набирает Силу
сумасшедший Бог? – Взгляд Хрофта
полон горечи. – Пусть жиреет на
людской крови и муках?
-
Пусть, – я не отвожу глаз. –
Придет и Его время.
ЮЖНЫЙ ХЬЕРВАРД
Впервые в жизни я самовольно
покинул Гору. На мое счастье сегодня
у Врат стояли герзы не из сильных.
Отвести глаза им удалось без труда.
Темное покрывало ночи надежно
скрыло меня от любопытных взглядов.
Под теплым
проливным дождем, не смея
защититься магией от яростно
падающих с неба капель, я бежал в
Город.
Что испытывает преступник,
совершая злодеяние? Мне не ведомо.
Зато теперь отлично знаю, как себя
чувствует герз нарушивший волю Бога.
Это мерзко и гадко предать, пусть
даже и в самой малости, Повелителя. И
все же я не смог тогда поразить
Санни смертельным заклятьем. Не
поднялась рука. Санни. Моя мука и
счастье. Иногда кажется, что теплое
и радостное поселившееся во мне с
тех пор как я встретил её - болезнь. И
эта болезнь толкает меня на
необдуманные поступки.
Тайком как вор, прокравшись в
беломраморный дворец, я проник в
спальню Санни. Девушка спала и
видела сны. Хорошие сны, в которых
мне нет места, и поэтому она
счастлива.
-
Проснись.
-
Господин? – сонно хлопая
длинными ресницами, девушка
недоуменно смотрела на меня.
-
Одевайся.
Без единого вопроса Санни
облачилась в роскошные одеяния.
-
Бери с собой все деньги и
драгоценности, какие есть.
-
Господин, мы куда-то идем? –
решилась робко спросить она.
-
Сегодня ты покинешь Город
или тебе придется умереть.
-
Но почему господин?
-
У тебя будет ребенок.
Санни ойкнула и, прикрыв рот рукой,
опустилась на постель.
….
Печально шелестит листва, деревья
словно прощаются с хозяйкой. Мы идем
по огромному двору, в котором Санни
провела немало счастливых дней. Она
грустна и напугана. Я её понимаю.
Когда мы выйдем за городскую черту,
она пойдет одна. А я вернусь в Гору и
постараюсь забыть про Санни.
- Ты сделал ошибку мой ученик. – Я
вздрагиваю, голос Наставника
Златоокого нельзя перепутать ни с
чем.
От дерева
отлепляется темная фигура.
-
Вернее ты сделал две ошибки.
Первая ты нарушил повеление
Великого Орхуса. Вторая, слугу, жену
которого ты убил, нужно было убить
тоже. Признаюсь я рад. Ты был бы
опасным противником в поединке, и
кто знает, может через год, я бы уже и
не справился с тобой… И кстати
можешь не беспокоиться, вторую
ошибку я исправил. Теперь займусь
первой.
Испуг от неожиданности прошел.
Внутри ничего кроме холодной
решимости. Ты слишком много болтал
мой Наставник. Я давно уже готов к
поединку с тобой. Зеркальный Щит
отразил атаку Златоокого, вернув
удар хозяину. А я еще добавил Синий
Туман и Поглощающую Землю.
Провалившись по пояс, Наставник
отчаянно сражался за свою жизнь. Я
не стал останавливаться. Схватив
девушку за руку поволок её прочь
отсюда. Златоокому не выбраться. Он
еще не понял, что это не простое
заклятье Поглощающей Земли. Я
изменил его и теперь противника не
просто затягивает под землю, но
заклинание еще и вытягивает магию.
Скоро у него закончится Сила и тогда
конец. За
спиной раздался тоскливый,
безнадежный вой. Похоже,
и Наставник это понял.
*****
Убив
Наставника, я отрезал себе путь
назад. В Горе быстро разберутся, что
к чему. И отступника ждут немыслимые
пытки. Прекрасно зная об этом, я и не
собираюсь возвращаться. Также не
сожалею о том, что сделал с
Златооким, но мое предательство по
отношению к Богу жжет каленым
железом. Зато у Санни появился
спутник, чему она очень
обрадовалась. Никогда, посещая её, я
не видел у девушки таких счастливых
глаз. Когда она обращает свой взгляд
на меня, в нем можно было прочесть
мольбу и надежду. Странно, но то, что
Санни рядом смягчает мои внутренние
терзания. Она словно бальзам для
истерзанной души.
Опасаясь
возможной погони, я старался уйти,
как можно дальше от Горы. Но даже
через много дней, была видна её
увенчанная белой короной вершина.
Пробираясь
по густому зеленому лесу, мы
постоянно подвергались опасности.
Многоглавые змеи, косматые ящеры,
огромные с крестьянский дом пауки
вот далеко не полный перечень
желающих полакомится человеческой
плотью, что встречались нам. Не будь
я герзом, мы не прошли бы и тысячи
шагов в этих непролазных чащах. Но
магия с равным успехом помогала
проложить дорогу в непроходимой
стене из кустарников, отогнать
надоедливую мошку и убить свирепого
хищника.
На
десятый день мы вышли к реке.
Широкий поток в добрых две тысячи
шагов внушал уважение. В мутной воде
резвились неведомые зубастые твари.
Я остановился в растерянности, как
же нам переправиться? Магия не
поможет, а любую лодку чудовища
разорвут, едва мы оттолкнемся от
берега. Радуясь отдыху, Санни
опустилась на землю. Подобные
проблемы её не беспокоили, она
слишком верила в меня.
Я
задумчиво смотрел на отходящие от
реки каналы, перегороженные
деревянными решетками. Они сделаны
для орошения и ведут к полям. Если
есть поля, значит поблизости
деревня. Возможно, местные жители
подскажут, как перебраться через
реку.
Крестьяне
перепугались до полусмерти, когда
воочию увидели живого герза. И не
удивительно, подобные мне редко
заходят так далеко от Горы. И почти
всегда такие походы совершаются с
карательными целями.
Дрожа от
страха, староста сбивчиво объяснил,
что они не знают, как перейти через
реку. А еще, что обойти её невозможно,
самые отважные охотники, ходившие в
далекие походы, не видели, где она
кончается.
Досадная
задержка. Выход я вижу только один –
строить огромную лодку. Староста
беспрекословно отрядил со мной два
десятка жителей деревни. Каждый
день мы уходим к реке и до темноты
рубим деревья, обрабатываем их и
крепим вместе. Получается довольно
неуклюжая штуковина. Сможет ли она
плавать, не разгрызут ли её речные
твари? Я не знаю. Но попытаться надо,
если мы останемся здесь, нас
обязательно настигнут, и я совсем не
уверен, что справлюсь с
преследователями.
Санни
иногда ходит со мной и смотрит, как
продвигаются дела, но чаще всего
остаётся в деревне. Местные женщины
относятся к ней как к богине,
стараясь выполнить любой её каприз.
Солнце
клониться к закату. Еще немного и
наступит время ночных тварей. На
сегодня хватит. Окинув взглядом
свое творение, я прикидываю, если
ничто не помешает, послезавтра
работа будет закончена. Махнув
рукой отпускаю трудяг и
погрузившись в мысли иду вслед за
ними. Крестьяне в моем присутствии
всегда молчаливо-боязливы, а шум
леса скорее способствует
размышлениям, нежели отвлекает. Что
ждет меня за рекой? Какая жизнь? Как
отнесутся к нам жители других стран?
Я не боюсь битв, но лучше мирно и
спокойно жить в каком-нибудь городе,
чем быть изгоем и в одиночку
копаться на поле и добывать пищу
охотой. На эти вопросы терзающие
меня последние дни - нет ответов.
Очнувшись от размышлений, я осознал,
что иду один. Помощники крестьяне
намного обогнали меня и наверное
уже отдыхают в деревне.
Деревня.
Несколько десятков убогих хижин.
Скоро я увижу Санни. Это придает сил
и я убыстряю шаг. Внезапно ловлю
себя на мысли - что-то не так. Слишком
тихо. Деревушка выглядит так, будто
её покинули все жители. Не слышно
веселых детских криков, не
чувствуется запаха готовящейся
пищи. Я, не скрываясь, иду между
хижин. Нет, жители не покинули
деревню. Они все здесь. У общинного
костра, что в центре деревни.
Мужчины, женщины, дети покойно лежат
вместе, а над ними вьются тучи
жирных зеленых мух.
Единственное
живое существо, человек в одежде
Наставника, капюшон скрывает его
лицо. Медленно он откидывает ткань.
По моей спине пробегает холодок.
Златоокий?! Ты же мертв!
Мы с ненавистью смотрим друг на
друга.
Ярость.
Жаркая, горячая ярость пылает в
груди. Это не свойственно герзам.
Нас с малых лет учат, что ярость
плохой помощник в битве. Но я ничего
не могу с собой поделать. Зря ты ожил
Наставник! И зря убил Санни! Я одолел
тебя один раз, одолею и во второй.
Возвращайся в могилу Златоокий…
*****
Обожженное
лицо дико болит, а правая рука
повисла плетью. Это не имеет
значения. Среди трупов не оказалось
Санни! Значит, они забрали её с собой.
Душа кипит от гнева и надежды. Я иду
спасать свою женщину! И мне все
равно, что внутри Горы тысячи
охранников и сотни герзов. То теплое,
ласковое, что согревало внутри и
делало счастливым при взгляде на
Санни, обернулось колючим ежом,
когда её похитили. Я не боюсь боли,
но эта невидимая рана – хуже смерти.
Пыльная
площадь у Врат пуста. Против
обыкновения на ней нет, ни караванов
с провизией, ни рабов-жертв. Два
десятка стражей-копьеносцев
охраняют Врата. Я не собираюсь
устраивать столь любимые новичками
огненные потехи, одно только слово «Умрите!».
Стражи падают мертвыми – их сердца
перестали биться. Молоденького
герза, метнувшего файербол я
размазал по стенке. Кровавые
ошметки брызнули во все стороны. А
где же второй? Вот он. Застыл,
закатив глаза – передает сообщение
о нападении. Сейчас навстречу мне
побегут отряды стражей
возглавляемые герзами. Пусть.
Словно
огромный невидимый кулак
обрушивается на неподвижного слугу
Орхуса, вминая в пол. Я равнодушно
прохожу мимо мешанины из мяса и
костей.
-Умрите!
Еще полсотни молчаливых воинов в
золотистых доспехах послушно
умирают. После этого я совершенно
спокойно иду пустыми коридорами.
Гора будто вымерла. Значит, меня
ждут. Обычный человек, пусть даже и
великий воин и маг повернул бы назад.
Но не я. Я герз! И гордость моя выше
гор, а ненависть жарче солнечных
лучей. Вы украли мою женщину, а я
заберу ваши жизни.
Впереди
огромный зал, тот самый Зал Ожидания,
где я когда-то победил чужаков,
удобное место для битвы. Ожидания
оправдываются. Они ждут меня здесь.
Все девять Наставников, герзы и
стражи. Никто не произносит ни слова.
Тяжесть.
Грудь сдавливает обручем, сердце
еле бьется. В глазах темно, но я
нахожу силы топнуть ногой. Зал
содрогается, по полу бегут трещины,
а с потолка падают камни. Кричат и
стонут от боли те, кому не повезло.
Но Наставники стоят. Надо сделать
что-то еще, но что? Мысли путаются, я
падаю на колени. Нет. Я не сдамся! Я
герз! В голове взрывается темный шар
и поглощает всего меня.
*****
Я
уже потерял счет времени.
Сколько я здесь - день? А может быть
год? Мне сие неведомо. Каменный
мешок – два на три шага, темный и
сырой это мое жилище. Я не могу
сотворить даже самое простейшее
заклинание.Сила больше не
подчиняется мне. Я сполна
расплачиваюсь за свой мятеж.Каждый
день меня приводят в святилище и
пытают на арене перед Орхусом. На
той самой арене, на которой я когда-то
клялся в верности Богу. Я кричу и
плачу от боли. Где моя гордость,
которая выше гор? Рассыпались в
песок те горы. Где моя ненависть, что
жарче палящих лучей солнца? Остыло и
погасло то солнце. Я готов лизать
пятки палачам, лишь бы они оставили
меня в покое или убили. Смерть. Такая
желанная и недостижимая. Мои
мучители опытны и осторожны. Они
знают, что если я умру раньше срока,
то займут мое место.
Но
нельзя пытать бесконечно. С каждым
днем, я становлюсь все равнодушнее.
Тело извивается, изо рта рвется крик,
но мне уже все равно. Я пуст. Знает
это и Орхус. Он недоволен. Палачи,
видя его гнев, стараются изо всех
сил, но без толку. Мои мучения
становятся безвкусными для Бога.
Наверное, скоро меня убьют. Жаль
только, что я так
и не увидел Санни. Надеюсь, её смерть
была легкой.
*****
Дверь со скрипом открывается.
Неяркий свет режет глаза привыкшие
к темноте. Невидимый поводок
захлестывает шею, и меня
выволакивают из камеры. Ходить я не
могу уже давно, ноги ломаны и
переломаны не один раз. Как бревно
меня волокут знакомыми коридорами.
Я то и дело теряю сознание, но под
воздействием магии Наставника, тут
же прихожу в себя. Это тоже пытка и я
должен хлебнуть её полной чашей.
Как обычно меня
бросают перед троном Орхуса. Я
безропотно жду палачей.
-
Сегодня мы не будем пытать
тебя.
Что это? Со мной
говорят?! Я лежу на животе, голова
повернута на лево. Вижу кучу
устрашающих пыточных инструментов
и толстяка палача, но говорит не он.
Судя по голосу, это Наставник Змей.
-
Сейчас ты увидишь ту, из-за
которой рвался сюда. – В словах
Наставника я слышу презрение.
Пожертвовать собой ради какой-то
самки! Ему этого не понять.
В поле зрения,
сопровождаемая двумя Наставниками,
появляется Санни. Она испуганна, но,
похоже, с ней обращались гораздо
лучше, чем со мной. Все такая же
красивая, как и раньше и большой
живот совсем не портит её.
При взгляде на
Санни я ощущаю, как внутри оживает
радостное и теплое. Так вот зачем
они привели её, чтобы я опять начал
чувствовать! Глупо мучить
безответное бревно. Будьте вы
прокляты, в бессилии скриплю
уцелевшими зубами.
-
Вот он твой спаситель, –
Змей показывает на меня.
В глазах Санни я
вижу ужас. Похоже, она не знала, что я
пришел за ней.
-
Этот глупец ворвался в Гору
и начал убивать стражей и герзов. Он
предал Великого Орхуса! – в голосе
Змея чувствуется ужас перед
подобным святотатством. Для герза
то, что я сделал, это немыслимый, не
представимый проступок. Можно
ослушаться Наставника, но
невозможно пойти против воли Бога.
Мне плевать.
Гораздо интереснее сейчас то, что в
глазах Санни, кроме ужаса
появляется, что-то еще. Через какое-то
мгновение я понимаю, это то же самое,
что и у меня в груди - теплое и
радостное. Никогда раньше я не
замечал такого в Санни. Она всегда
подчинялась мне из страха, а теперь…
-
По предсказанию, ребенок
которого ты носишь в себе опасен для
Великого Орхуса. А потому вы будете
уничтожены. – Наставник щелкает
пальцами.
Палач берет
раскаленный прут и подносит его к
животу Санни. Её глаза круглы от
ужаса, а лицо белеет в темноте как
бумага.
Только теперь я
понял, что, когда теплое и радостное
в одном человеке, то это малая
половинка. Но когда двое связаны
этим чувством это уже Сила. И сейчас
я ощутил её. Новая Сила была не
похожа ни на что виденное ранее, ни
на тупую давящую мощь Орхуса, ни на
темный леденящий поток герзов и
Наставников. Чистая и светлая Сила
наполняла меня. Я чувствую, что она
лишь малая частичка куда большей,
невообразимой, неописуемой Силы.
Медленно. Очень
медленно, будто подымая гору, не
обращая внимания на боль в
изломанном палачами теле, я
поднялся. Палач от удивления
выронил прут.
Да я стою перед
девятью Наставниками и Орхусом!
Стою - бросая вызов Богу, взгляд
против взгляда, магия против магии!
И пусть из ран течет кровь, поломаны
ребра, ноги, руки – пусть. Моя новая
Сила больше чем боль, больше чем
жизнь и смерть, и даже для Орхуса
я сейчас опасный противник. И он
бессмертный, всемогущий Бог понял
это. В его глазах мелькнула
неуверенность! Может быть впервые,
за свою бесконечно долгую жизнь
Орхус почувствовал страх. Он
боялся меня – Человека ставшего
равным Богу!
Наставники еще не
осознали, что произошло, но
почувствовали неуверенность
повелителя. Я ощущал, что за их
холодными, спокойными лицами-масками
скрывается растерянность.
И лишь один человек,
радовался, глядя на меня. Санни. Нет,
у неё не было даже тени надежды на
спасение. Она не верила, что я смогу
противостоять Наставникам и Орхусу.
Но она была горда за меня и
счастлива, что её мужчина умрет не
ползающим червем, а человеком.
Теперь я уверенно мог сказать - это
моя женщина. Нас объединяет теплое и
радостное! И моей женщине нечего
делать в этом страшном месте. Уж я то
постараюсь, Санни, чтобы твой
смертный час пробил не сегодня. Верь
мне. Живи и расти ребенка. Нашего
ребенка. И хоть иногда вспоминай обо
мне. Прощай, Санни.
Когда женщина
исчезла из святилища, Наставники
атаковали. Свирепо. Могуче. Но я лишь
рассмеялся. Презрительно. Зло. Вы
упустили момент. Надо было нападать
на Санни, а сейчас поздно. С такой же
легкостью, как человек рвет
паутинку, я справился с их
заклятьями и вернул сторицей.
Безвольными куклами Наставники
рухнули на пол.
Теперь твоя очередь
Орхус. Ты не можешь, не должен, не
имеешь права жить! Иначе не жить
Санни, не жить моему ребенку. Выбор
не велик.
Мы ударили
одновременно. Ударили так, что
камень горел, как бумага, а звезды
сходили с ума и веселым дождем
падали на дрожавшую от ужаса землю…
*****
Озорник ветер шумел
в зеленой листве дикого
девственного леса. Заполошные птицы,
обнаружив очередного охотника на
птенцов, заходились истошным криком.
Где-то в непролазной для человека
чащобе безволосые волки задрали
кабана и рвали добычу на куски.
Жизнь шла своим чередом.
На краю чудовищной
воронки стояли два человека. Один
высокий, мощный, с гривой черных
волос. За его плечами трепетал
кроваво-красный плащ. Другой,
худощавый с пронзительным взглядом.
Они просто стояли и молча
разглядывали, словно выплавленную в
земле на многие десятки тысяч шагов
в радиусе и в глубину воронку. Еще
недавно на этом месте возвышалась
величественная Гора у подножия
которой ютился город. Еще недавно в
этой Горе жил могущественный
Древний Бог окруженный армией
прислужников магов и воинов. Еще
недавно. А теперь здесь осталось
лишь это. И ни следа того, кто
сотворил подобное.
-
Да как же это возможно, Брат?
– Ракот на удивление серьезен и эти
слова произносит благоговейным
шепотом. – Кто во всем
Упорядоченном может нанести удар
такой силы, чтобы при этом не
содрогнулись близлежащие миры, и
даже мы - Новые Боги ничего не
почувствовали?!
Я молчу. Мне нечего
сказать. До сих пор я думал, что знаю
расклад Сил в Упорядоченном. Но ни
адепты Хаоса, ни повергнутые
Молодые Боги на это не способны. Да
что там они. Меня грызет страшное
подозрение, что даже Орлангуру и
Демогоргону такие фокусы не по
силам.
-
Ты прав Новый Бог. – Третий
человек, невысокий в темно-зеленом
плаще возник из ниоткуда. – Нам
такое не под силу.
-
Но кто же тогда? – Опережает
мой вопрос Ракот.
Я предчувствую
ответ, но боюсь его услышать. Есть
только одна Сила превосходящая
совокупность всех остальных Сил в
Упорядоченном. Творец.
-
Ты прав и не прав Новый Бог,
– Орлангур как будто читает мои
мысли. – Это не Творец и даже не его
аватара. Здесь сражался Человек!
Человек, сравнявшийся с Богом. Не
знаю как, но в какое-то мгновение он
получил Силу сопоставимую лишь с
мощью Творца.
Мы, молча и с
уважением смотрим на воронку.
Остается лишь надеяться, что это
было только исключение из правил.
Иначе, если на такое способен
человек, то, что тогда делать нам -
Богам?
[1]
– Н.Перумов «Гибель богов» стр.161
28.05.04
– 02.06.04
|
