Серебряный Дракон - 2004

Работа: Камера

Вынырнув из тени гор, величественно возвышающихся над зеленеющими равнинами, я на секунду зажмурился. От яркого дневного света в глазах прыгали, разлетаясь в разные стороны, цветные круги.

Рядом послышался шелест крыльев и тихие проклятия. Видимо, глаза моего спутника – арвинга – были ещё чувствительнее моих. Я, всё ещё продолжая прищуриваться, взглянул на арвинга. Мускулистая фигура в человеческий рост была обезображена огромными когтями, особенно длинными на ногах. Хотя почему обезображена? Мои-то когти ещё длиннее! Кожа арвинга была очень тёмной, сине-зелёного оттенка, что придавало ему некоторое сходство с мертвецом. И конечно же гордость всех арвингов – крылья. Широкие, сильные крылья, позволяющие проводить в небе несколько дней подряд, позволяющие летать с невероятной скоростью. У улыбающегося арвинга – бывает и такое – можно было заметить довольно-таки длинные клыки. Кровь вовсе не была необходимостью для арвингов, как считают неразумные люди, но и не отказывались они от неё никогда. Что же ещё нужно людям, чтобы поднять панику, внести арвингов в список порождений Ямы, начать охоту на них и истребить почти всех. Арвинги, они ведь очень сильные, на порядок сильнее любого человека, но люди… Люди кого угодно истребят.

Чтобы солнце не мешало, я поднес ко лбу свою руку. Невольно вздохнул: мало того, что когтистая, так ещё и шрамами вся покрыта. В число красавцев мне, видимо, не войти никогда.

- Здесь ничего, совсем ничего не изменилось! – я внимательно разглядывал раскрывшийся передо мной пейзаж. – Вот она, Серебристая Река, стремительно стекающая с гор, покрытие лесами равнины, возделываемы людьми поля. А может всего десять дней прошло, а не десять лет? – я горестно усмехнулся, ощутив в своём сердце боль.

Хотя нет, вру. Сердце было вовсе не моё. И могу с уверенностью сказать, что жить с чужим сердцем не самая лучшая участь.

- И что интересного можно найти в природе? Везде есть реки и поля, горы и леса… И уж тем более незачем на это любоваться! Любоваться можно на труп своего врага, а не на деревце. – Арвинг был чрезвычайно возмущён, брови его съехались к переносице и выражали бурное негодование. В такие моменты арвинг был очень забавен.

- У нас с тобой разные вкусы, - ответил я примиряюще улыбнувшись. – По-моему, мы достаточно отдохнули?

Вместо ответа арвинг взлетел в небо. Небо весеннее, ясно-голубое и полное белоснежных облаков-барашков, образующих причудливые картины. Я, бросив последний взгляд на долину, последовал за ним. Крылья были и у меня.

            *  *   *

Я – не такой как все. Я могу мыслить и чувствовать, как другие люди, но они не могут мыслить и чувствовать, как я. Да что там мысли и чувства! Я отличаюсь от них внешне. Этого уже достаточно. Они боятся меня, я презираю их. И не живу рядом с ними.

Я не одинок. Таких, как я, немного, но всё же я не один. Мы не похожи ни внутренне, ни внешне. Но у нас есть один объединяющий стержень – Цель.

Ни прошлого, ни будущего. Размытое настоящее. Но есть самое главное: цель. То, ради чего мы и живём. Отомстить. Ненависть – это великая сила. Страшно ощущать её каждую секунду внутри себя, но жить без неё невозможно.

О, Арк’алос, неужели мы такие чудовища?!…

            * * *

Солнце жгло немилосердно. Моя кожа была чувствительна лишь к солнцу, и оно, словно зная об этом, светило, как никогда. Облака, видимо заключив союз с источником моих мучений, обходили солнце стороной. Я сжал зубы и смирился с тем, что ожогов не избежать.

Внутри меня медленно нарастало бешенство – я еле поспевал за арвингом, в мышцах спины, вовсе не предназначенной для полётов, нарастала зудящая боль. Больше всего хотелось оказаться в тёмной прохладе. Но никогда я не позволял своим чувствам одерживать верх над рассудком: нужно лететь, и лететь ещё долго.

- Ты знаешь, если смотреть свысока, то в общем-то можно найти нечто красивое в Северной Части, - арвинг, кажется, был несколько смущён. На самом деле у арвинга было имя, но называть живых существ именами у нас не принято. Возможно, этим мы компенсировали свою ущербность – у нас имён не было. Да и что такое имя? Всего лишь набор звуков, совершенно ничего не значащих…

- Да, друг, - ответил я ему, - Сервер вообще лучшее место в мире.

- Ты заблуждаешься. Самые лучшие места – это Западный Хребет и Каньоны Ветра! – арвинг сразу же оживился, обрадовавшись выпавшей возможности поспорить.

Спорить с арвигом – дело совершенно бессмысленное, всё равно переспорить или в чём-то убедить невозможно. Я был амбициозен, но пришлось научится рассчитывать свои силы, отказывать себе в попытке достижения невозможного. Поэтому доставлять арвингу радость я не стал, лишь неопределённо хмыкнул в ответ. К чёрту лучшее место в мире и лучший из миров, если меня там нет.

            * * *

Людям присуще создавать каноны, а потом жаловаться на них. И, пожалуй, во всем мире был всего лишь один закон, которым почти все были довольны: магами становились из поколения в поколение. Это, конечно, была скорее прихоть, чем необходимость, и недовольные всё же находились.

Да и обходится что-либо без недовольных? Люди разные, требования у всех разные, всем правит большинство. Хотя меньшинство – это обленившиеся большинство.

Недовольных же положением о вступлении в маги было совсем мало. Собственно те, кого не брали из-за «немагических» родителей и редкие индивидуумы, недовольные по одним им понятным причинам.

Лакворт являлся редким индивидуумом. Причины же свои он тщательно скрывал ото всех, чтобы не быть поднятым на смех. Именно такая реакция была на человека любящего стихи, нерастающегося с книгами, совершающего прогулки звёздными ночами и погруженного в свой мир.

Как объяснить людям, что магия вовсе не твоя стихия? Лакворт даже и не пытался. Всё равно никуда не деться от стен Шардота Магии.

            * * *

- Просыпайся, гоблин несчастный! Чтоб тебе в Бездонную Яму провалиться! – противный голос надрывался за стеной, оповещая о том, что пришла пора вставать.

Вставать Лакворту конечно же не хотелось, но голос из-за стены смог поднять даже мёртвого, по крайней мере засыпать больше не хотелось. Лакворт дал себе ещё пять минут понежиться в кровати и нехотя оторвал голову от подушки.

С соседями ему не повезло. Сам Лакворт жил в своём доме всю жизнь, но вот соседи менялись часто. Закончил свое обучение в Шардоте живший по-соседству маг и уехал. К Яме или за Скалы. Сильным был, вот и отправили туда. Таких там сейчас очень не хватает. Маг уехал, а взамен поселили «чудо»…

Нет, разумеется, Лакворт не жил бок о бок с настоящим гоблином (к слову сказать видел их всего несколько раз – гоблины в Рэмторе, Городе Туманов, были большой редкостью), но, быть может, лучше было бы жить  с ним, чем с постоянно вопящей ведьмой, пытающейся пробить своё чадо в маги. Удачно, надо сказать, пытающейся. Видимо, удалось-таки убедить Совет Магов в том, что её сын – сын мага. Несмотря на то, что из её сына маг был ещё хуже, чем из Лакворта, его взяли. Так что Шардот пополнился ещё одной бездарностью.

Крики за стеной неожиданно стихли. Это было очень подозрительно: постоянно опаздывающий неофит сильно рисковал своим местом в Шардоте: правила были достаточно строгими. Да ну и пусть опоздает! Не его это, Лакворта, в конце концов проблемы. Он-то во всяком случае успеет вовремя, путь от дома Лакворта до Шардота не занимал много времени. Если, конечно, добираться нормальным способом, а не пытаться оказаться у стен Шардота с помощью одного заклинания. Лакворт вообще не представлял, как по собственной воле можно использовать магию, ощущать отвратительнейшее чувство распада всей сущности до квазичастиц.

Лакворт, шумно ступая по доскам пола, прошествовал к зеркалу. Зеркалом именовалась небольшая в диаметре, сделанная из непрозрачного стекла посудина, затянутая серебристой плёнкой. Отражаясь от этой плёнки, на Лакворта смотрело молодое, с мягкими чертами лицо. Светлые волосы коснулись воды и плёнки лопнула, расплылась по поверхности блестящими шариками, словно ртуть. Ничего страшного в этом не было, плёнка образуется вновь, не пройдёт и нескольких часов.

Удостоверившись, что за ночь новых морщин не прибавилось, Лакворт проворно оделся. Маги, только начавшие своё обучение и ещё не определившиеся со специализацией, вынуждены были носить белоснежные плащи, которые всегда и везде пачкались. Это было очень проблемно и заставляло неофитов быстрее выбирать род деятельности. К тому же вокруг Шардота из-за сильных магических потоков большую часть времени было буквально болото, перебраться через которое, не испачкавшись хоть чуть-чуть, не представлялось возможным.

Негромкий стук в окно заставил Лакворта почувствовать себя виноватым. Подхватив переплетённый ящериной кожей увесистый том, имеющий название «Практическая магия. Том двадцать второй», Лакворт почти что выбежал на улицу. Там, уже давно дожидаясь его, томился грифон. Грифона Лакворту подарили несколько лет назад и он был практически единственным живым существом, которое понимало Лакворта. Жаль только разговаривать не умело.

Было ещё темно, но горизонт и облака уже окрасились в кровавый цвет - причудливая игра красок заставляла и восхищаться, и ощущать страх одновременно. Молодая трава была покрыта росой, которая буквально искрилась в красном света восходящего солнца. Птицы пели свои восхищённые оды, оповещая о пробуждении природы. 

Лакворт улыбнулся всему миру. Погода обещала быть просто великолепной, а великолепная погода – это один из верных признаков того, что и весь день пройдёт великолепно.

- Ты уже здесь? – странная привычка разговаривать с грифоном была неискоренима у Лакворта, да и вопрос был несколько странный: грифон не то что уже был здесь, он уже ждал своего хозяина больше двадцати минут, именно по прошествии этого времени он ненавязчивым стуком напоминал о своём присутствии.

- Возможно, ты и не можешь мне ответить, но понимаешь меня ты безусловно, - Лакворт ласково потрепал грифона по светлой и мягкой гриве. Тот благодарно взглянул на хозяина и поспешил помочь ему взобраться на себя.    За три года из маленького гифона выросло устрашающее небесное существо, ростом около четырёх метров. Грифон взлетел и Лакворт, не удержавшись, чихнул. Утренний воздух, особенно на большой высоте, был холодным и колючим. Он забивался под полы плаща, заставляя дрожать от холода, щекотал нос, заставляя чихать. Но он был свежим, словно после дождя, который последний раз был около полугода назад; ради этого можно было и потерпеть небольшие неудобства.

            * * *

В пещере царил мрак. И тишина. Тишина и мрак словно переплетались между собой, образуя вязкую завесу, лишая меня возможности видеть и слышать. Было чувство, что с каждым вздохом, я вдыхал эту непонятную субстанцию.

Все чувства – обман. Неужели я поверю в то, что это действительно нечто? Всего лишь темнота. К ней нужно привыкнуть. Но минуты шли, а глаза мои по-прежнему ничего не видели, а слышал я только своё дыхание. А ведь слышать лучше меня могли, пожалуй, только летучие мыши.

- Что делать будем? – голос арвинга едва донёсся до меня. Клянусь, всё было так, словно мы находились глубоко под водой, а не на высоте почти тысячи метров над уровнем моря.

Но прав арвинг, делать что-то нужно. Что-то! Как будто у нас полно вариантов. Результатом моего секундного сосредоточения явился огонёк, радостно вырвавшийся из-под моей ладони.

- Заметят ведь нас, заметят раньше времени, - огонёк освещал не очень большое пространство, но лицо арвинга я увидел: он сокрушённо качал головой. И, Арк побери, он был прав.

Тихо лязгнул мой меч. Было самое время вынуть его из ножен, а то запылился совсем. Хороший меч. Длинный. Очень длинный для простого человека, а для меня он был в самый раз.

- Ты точно уверен, что их там двое? – арвинг чиркнул по камням когтем. Осталась тёмная полоса, которая тут же, зашипев, испарилась. Сильный яд, накапливается месяцами.

- Уверенным быть нельзя ни в чём, я всего лишь предполагаю.

- Смотри, чтобы твоё предположение не стоило нам жизни.

Честно говоря, я не совсем понимаю зачем арвинг ввязался в мою, довольно опасную, игру. Он, конечно, ненавидел людей также сильно, как и я, даже, скорее всего, больше меня, но разве этого достаточно?

Кажется, я хотел ответить ему, но меня отвлекли. Отвлёк странный, приглушённый шум. И только пройдя несколько шагов в сторону шума, я понял что это такое. Журчание воды. Но разве пропасть была так близко? Хотя, может и была.

- Эй, там пропасть. Большая, зараза, не перепрыгнуть, - арвинг оценивающе оглядел пещеру, - Перелететь можно и не пытаться, очень уж узкие стены.

Я до рези в глазах вглядывался в темноту, но видел лишь очертания обрыва. Зрение моё было самое обыкновенное. Хотя зачем видеть пропасть? Я и так прекрасно знаю, что она огромна. Арвинг недоумённо переминался с ноги на ногу, ожидая моего решения, а я смотрел на него и едва заметно улыбался уголками губ.

Арвинг многое не знает. Например то, что я уже был здесь, ровно десять лет назад. Про Дракона я узнал там. Собственно, он был для нас единственной надеждой, если мы, конечно, вообще могли на что-то надеяться. Мы верили в него, поклонялись ему, мечтали, что он когда-нибудь обрушит свой гнев на место нашего заключения. Иногда там я видел сны. Они всегда были одинаковы. Это был или Дракон, или

от прошлого не избавишься, как не старайся

этот человек, читающий приговор мне. Я вновь и вновь переживал в снах тот момент, вновь покрывался холодным потом, дрожал, встречаясь взглядом с ним. Меня вновь и вновь уводили, а на утро моей казни сообщали, что я бежал. Я и правда бежал, закованный в цепи, в сопровождении охраны. Я спрятался от смерти в аду…

Мы видели в снах Дракона, верили в сны, мечтали, чтобы они осуществились, перестукивались через стены. Но никто не спешил нас спасать. Просто однажды…

…Треск горящего дерева тонул в пронзительных криках, стонах и воплях. Густой, чёрный дым змеёй вползал в мою камеру. Я бился в дверь, где-то слева истошно завопил сосед. Наконец, огонь добрался и до моей двери. Горящая древесина поддалась под моим натиском: я выбрался из камеры. Проснувшаяся жажда жизни гнала и гнала меня через огонь, и я… я выбежал! Один-единственный, сумевший выжить. Это был знак свыше…

Я сразу направился туда, куда несомненно направился бы каждый из нас. Вероятно, только великое отчаяние помогло мне расправиться с двумя каменными стражами, что охраняли проход к Дракону. Потом я увидел Его. Нет, я не могу даже описать Его, не могу, потому что вложить в описание все противоречивые чувства невозможно. Но я уверен, что именно таким и должно быть божество.

Дракон тогда отказал мне в помощи. Он не объяснил почему, но у меня и не возникло желание не согласиться с ним. Я и сам в глубине себя чувствовал, что ещё не готов. Для того, чтобы разобраться во всем, успокоиться и сменить гнев на холодную расчётливость нужно было долгое время. Десять лет. Не могу с уверенностью сказать, что за это время с моих глаз полностью спала кровавая пелена. Быть может, она не спадёт никогда. Как бы то ни было, я пришёл вновь и надеюсь на помощь.

- Подожди, не шевелись, - сказал я арвингу и замер сам. 

Странно, но именно в этот момент я увидел Песочные Часы. Существовала легенда про песок в этих часах: конец света наступит тогда, когда пересыпается весь песок. А песка ещё оставалось много, намного больше половины. Ведь каждая песчинка символизировало существо. Пересыпалась песчинка – нету больше существа, кто-то родился – безжизненная до этого песчинка загорелась огоньком. И ещё в Часах можно было увидеть песчинку совей жизни. Необычная легенда, но я свято верил в неё. Она была редкой, если не единственного вещью в которую я верил вообще. Жаль только свою песчинку увидеть никогда не удавалось.

Прохлада. Именно её я ощутил на своём лице. Свежее дыхание ветра.

- Откуда это? – арвинг не слишком удивился. Он уже привык к тому, что я полон неожиданностей и умею эти неожиданности находить.

- Насколько я знаю, среди людей ещё есть те, кто помнить рассказы своих предков о страшной Четвёртой войне. О той, что вовлекла в кровопролитное сражение практически всех обитающий в нашем мире существ, о той, что стёрла с лица земли целые расы и империи. Тогда все стремились найти себе безопасное убежище. И вот людям повезло, они наткнулись на эту пещеру. С ней им очень повезло. Пропасть с одной стороны и маленький проход, в который едва может протиснуться крупный человек, - с другой. Штурмующие разбивались об эту пещеру, как волны о прибрежные скалы. Невозможно перебраться через обрыв – меткие лучники и большое расстояние превращали нападающих в беззащитных жертв. О том, чтобы попробовать пройти через проход не могло быть и речи – один человек мог спокойно удержать там целую армию. 

В тот раз я долго искал вход в эту пещеру. Он был замаскирован весьма искусно – завален подогнанным под стену валуном. Валун был очень тяжелым, нам с арвингом пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть немного отодвинуть его. Да уж, помнится десять лет назад я отодвинул его в одиночку. То ли старею, то ли силы тогда от страха удесятерились.

Проход в пещеру был очень тесным, и не таким темным. Удивительно, но сами стены, казалось, источали равномерный мягкий свет. Я затушил огонёк и мысленно настроился на серьёзный бой. Честно говоря, в тот момент я не был уверен, что нам удастся благополучно миновать вечных каменных воителей. У меня всё получалось намного труднее, чем десять лет назад. Кто бы помог сейчас добраться до Дракона, луча надежды в бессилии. Хотя, тот, у кого есть цель, уже не бессилен.

            * * *

Сверху пять возвышающихся корпусов Шардота казались Лакворту совсем игрушечными. Они величественно сверкали в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги. А шестой корпус ничем не переливался. Он стоял среди своих соседей тёмный и угрюмый, неизвестно как затесавшийся в этот праздник света и красок. Каждому Шардоту прото-таки полагалось иметь тайный корпус. Негласное правило престижа.

Раньше, во время восстановления после Пятой войны, опасаясь новой, здесь готовили живое «оружие». После мирного договора пришлось прекратить эти занятия – слишком много было недовольных: часто «оружие» сбегало, нападая на местных жителей. Но, если верить словам, эксперименты в шестом корпусе не прекратились, рассказывали об ужасных вещах, творившихся там, но рассказы не были подкреплены доказательствами, поэтому, как правило, шестой корпус интересовал только поступивших в Шардот. Окна библиотеки выходили как раз на окна шестого корпуса, и Лакворт, проводя в книжном хранилище почти всё свободное время, мог поклясться, что ни разу в окнах не мелькнул свет, там вообще не заметны были признаки жизни.

Грифон мягко приземлился на землю, и Лакворт, не дожидаясь пока грифон поможет ему спуститься, ловко спрыгнул вниз. Под ногами раздался противный хлюп, а секундой позже Лакворт почувствовал воду, медленно просачивающуюся ему в ботинки.

- Хорошее начало дня, ничего не скажешь, - Лакворт осмотрел себя, и из его груди вырвался горестный вздох – полы белоснежного плаща были заляпаны грязью. Лакворт попробовал было эту грязь счистить – получилось равномерно размазанное пятно. – Да мне за такое безобразие голову оторвут!

- Боюсь, некому будет тебе голосу отрывать, - за спиной Лакворта раздался режущий ухо хриплый рык. Лакворт повернулся и тут же, не удержавшись, отшатнулся от говорившего. Тролль-охранник Шардота было безобразен. Серая кожа была покрыта многочисленными шрамами, одного глаза не было и на его месте зияла чёрная дыра, жидкие волосы тролля были стянуты в хвост, одежда, размера на два больше чем нужно, мешком висела на его теле. Троллем в какой-то степени гордились в Шардоте – он был странноватой местной достопримечательностью. Какой другой Шардот мог похвастаться таким охранником? Правда, сам Лакворт вовсе не считал тролля достопримечательностью, он считал его отвратительнейшим созданием, созданным Арком неизвестно для каких целей.

- Почему же? – Лакворт стоило огромных усилий заставить себя задать троллю вопрос. Это было также противоестественно, как разговаривать со своим палачом, который уже готовит верёвку.

- Сегодня собираются маги из шестого корпуса, - тролль зловеще ухмыльнулся. Ростом он был чуть ли ни на целую голову выше Лакворта, поэтому ухмылка вышла черезчур зловещая. – Если ты заметил, то все уже разошлись по домам.

Лакворт рассеяно огляделся по сторонам. Действительно, двор Шардота был непривычно пуст.

- Всё ясно, - Лакворт сделал троллю тонкий намёк на то, что разговор закончен и он хочет остаться один. Тролль, видимо, намёка не понял совершенно или просто не обратил на него внимание, потому что по-прежнему продолжал нагло осматривать Лакворта своим единственным жёлтым глазом.

- Я… мне нужно взять книгу… одну. Я зайду в библиотеку. – Лакворт чувствовал себя ужасно неудобно из-за того, про приходилось отчитываться перед троллем.

- Нет, - тролль издал звук, который, судя по всему, должен был означать злорадный смех. – Ты, как и все, отправишься домой. Притом сейчас же.

«Вот это да, - мысленно присвистнул Лакворт, - что же такого важного в этом собрании, раз всех выгоняют?»

- Понимаете, это не займёт много времени, - Лакворт всё же решил разговаривать с троллем на вы. И надеялся он, что это из-за природной вежливости, а не из-за страха.

- Я сказал что-то неясно?! – голос тролля утратил последние нотки отличия от рыка, а взгляд, казалось, обрёл возможность убивать. По крайней мере, Лакворту он был неприятен, казалось, что он смотрит прямо в душу, выжигая в ней след.

- А! Вот ты где! Ну наконец-то я разыскала тебя, абер-лоан, - звонкий голос заставил Лакворта вздрогнуть от неожиданности, а тролля побледнеть. Мудрено ли! Абер-лоан.

Лакворт повернулся почти одновременно с троллем. Ну, конечно! Кто же это мог был ещё, как не Ирит. Угольно-чёрные волосы водопадом спадали на такой же чёрный плащ, оттеняясь лишь кроваво-алой брошью, застёгивающей плащ. Ирит занималась монстрологией. Шёл всего третий год её обучения в Шардоте, но едва бы нашёлся человек, который не знал её и не боялся.  Ирит была совершенно непредсказуемым человеком, порой излишне жестоким. Пожалуй, одному Лакворту было позволено иногда не соглашаться с Ирит или подшучивать над ней. И то, только из-за того, что «в детстве в одной песочнице играли».

- Разве не было велено… - начал было тролль, но Ирит его наглейшим образом перебила.

- Насколько я знаю, это не твоё дело, абер-лоан, кому что было велено. Но если ты так жаждешь узнать, то мне было велено передать тебе, чтобы ты через пять секунд был у Мэал’инвита. Он хочет видеть тебя и лучше тебе не опаздывать.

Произнесённое Ирит имя оказало чудотворное воздействие на тролля. Его, казалось, не волновал больше ни Лакворт, ни девушка. Он стрелой сорвался с места и понёсся к шестому корпусу неуклюжей рысцой.

- Лак, во имя Арка объясни, зачем ты стал пререкаться с абер-лоаном? – теперь зелёные глаза требовательно уставились на Лакворта, - Ты же прекрасно знаешь, что в прошлом году пропали два неофита, и всё это после ссор с этим чудовищным абером.

«Абер-лоан. Интересно, какие же чувства вызывает это имя у тролля. Несомненно, каждму существу будет приятно, если вдруг вспомнить, что в его жилах течёт кровь древнего властителя. Но если этот властитель обрёк расу на вечный позор?

- Лак! – Ирит потрясла Лакворта за плечо. – Спустись, наконец, с небес на землю!

- Да я не хотел с ним вообще разговаривать. Мне книгу надо было взять, вот я и сказал, я же не думал, что…

- Так, значит, надо было подумать, - определённо, привычка перебивать других была у Ирит в крови. Правда, она тут же сменила гнев на милость, - Ну что, идём в твою библиотеку? Мне вот книгу отнести надо.

- Ирит, а как ты осталась? Как мы пойдём в библиотеку? Всех же выгнали! И вдруг опять придёт тролль? Боюсь, что тогда нам крупно не повезёт, - Лакворт с сомнением покачал головой.

- А никто не знает, что я осталась, - Ирит самодовольно улыбнулась, - и тролля Мэал’инвит вовсе не вызывал, но там, в шестом, сейчас такая неразбериха, что абер-лоан не найдёт Мэала, а самого его сразу же пристроят что-нибудь делать.

У Лакворта по спине побежали мурашки. Мэал’инвит был главой Шардота, главой Северной Части, одним из пяти верховных Совета Высших и причислялся чуть ли не к Арк’алосу. Надумала Ирит с кем шутить! До добра её эта беспечность явно не доведёт. Мэал вообще не терпел, когда ему перечили, а тем более нарушали его приказы. А приказ разогнать всех учащихся мог исходить только от него.

- Ирит, а что случилось-то?

- Вот уж не знаю, для чего им понадобилось собираться… Слушай, Лак, - медленным полушепотом протянула Ирит, а в её глазах загорелись какие-то нехорошие огоньки, - а давай посмотрим, что они в шестом делают?

От такого предложения Лакворт потерял дар речи и, видимо, способность двигаться, потому что совершенно не сопротивлялся Ирит, буквально потащившей его в сторону тайного корпуса. Возможность разговаривать Лакворт обрёл только тогда, когда они оказались около огромной деревянной двери, густо заросшей плющом, который скрывал герб – разбитое на несколько частей солнце.

- Могли бы хоть ради такого события дверь в порядок привести, - язвительно заметила Ирит. 

- Куда?! Ирит, ты с ума сошла?! Нас же могут выгнать из Шардота! – Лакворт ухватил девушку за руку и предпринял безуспешную попытку оттащить её от двери.

- Ты-то что так переживаешь? Сам же всегда мечтал покинуть Шардот, - голос Ирит был полон сарказма. – и не говори, что волнуешься за меня, всё равно не поверю.

Девушка смело толкнула дверь. Она поддалась на удивление легко, видимо, её всё же удосужились привести в относительный порядок.

Лакворт внутренне уже приготовился к тому, что за дверью кто-нибудь окажется, и был очень удивлён, увидев совершенно пустой коридор. Из коридора пахло сыростью и гнилым деревом. С потолка на сены тянулась паутина, в центре которой хищно замер огромный паучище.

«Интересно, как он не умер с голоду, сюда ведь даже мухи не залетают? Один Акр знает, когда последний раз открывалась эта дверь».

- Эй, Лак! – Ирит уже шагнула в коридор и выжидательно смотрела на Лакворта. – Не трусь! Я обещаю, что всё будет хорошо. Неужели тебе неинтересно узнать, зачем они здесь собрались?

Лакворт услышал раздававшиеся вдалеке голоса, вроде бы даже рык тролля.

Лакворт прекрасно понимал, что может сказать, что неинтересно, развернуться и уйти. Но ведь Ирит всё равно пойдёт туда из-за своего упрямства, пойдёт назло ему, пойдёт одна. А если с ней, не приведи арк, что-нибудь случится? Кто будет в этом виноват? Конечно же не он, но совесть не переубедить. Лакворт не был завышенного мнения о своих боевых способностях и, честно говоря, мало понимал, чем сможет помочь девушке, если что-нибудь случится, но идти с ней было всё же лучше, чем отпускать её одну. Во всяком случае, не придётся мучиться всю оставшуюся жизнь.

- Интересно, - замогильным голосом отозвался он.

«Всего лишь забытый корпус, всего лишь собрание старых, выживших из ума магов», - Лакворт твердил это как заклинание, пока они шли по коридору. Он казался бесконечно длинным, этот коридор. Часто, то справа, то слева попадались двери, но за каждой дверью были слышны голоса. Когда они проходили мимо таких дверей, сердце Лаквотра сжималось в ожидании, что оттуда вот-вот кто-нибудь выйдет. Попадались несколько раз и «тихие» двери, но они были заперты.

- Неверное, нам сюда, - Ирит остановилась так резко, что Лакворт, не успев вовремя остановиться, налетал на неё, и чуть не сбил с ног.

Коридор заканчивался железной дверью с выгравированной надписью. Что было написано Лакворт не понял, такой язык он видел впервые. Но не нужно было быть особо умным, чтобы догадаться, куда ведёт эта дверь.

- Ирит, это же подземные лаборатории! – Лакворт невольно попятился от двери, было страшно даже стоять радом в входом в подземные камеры ужаса.

- Как будто я этого не вижу! Лак, эти лаборатории давным-давно заброшены! К тому это интереснее, чем собрание магов, да и намного безопаснее.

- Безопаснее?! – Лакворт, забывшись, повысил голос и тут же получил от Ирит локтем в бок.

- Ты что орёшь? – зашипела она на него. – Вместо того, чтобы привлекать к нам внимание, лучше бы подумал головой своей. Неужели ты думаешь, что в праздничную программу магов войдёт прогулка по заброшенным катакомбам? К тому же смотри – дверь без замка. Всё в нашу пользу.

- Мы же всё равно не откроем её бесшумно, - Лакворт уже сдался, но для приличия нужно было поспорить ещё немного.

- Не попробуем – не узнаем, - Ирит ухватилась за массивное проржавевшее кольцо на двери и потянула на себя. Скрип был намного тише, чем можно было предполагать, но кто может с уверенностью сказать, что скрип не услышали?

- Ну что ты стоишь, словно пень! Помог бы лучше.

Лакворт поспешно перехватил из рук девушки кольцо – на каменный пол посыпались куски ржавчины – и осторожно открыл дверь. Раздался протяжный жалобный скрип, который, впрочем, тут же стих.

            * * *

Странно. Вроде бы уже должны были напасть на нас стражи. Я был твёрдо уверен в том, что лучше вступить с ними в схватку, чем поставить под угрозу весь план.

- Возьми Арк мою душу! Здесь одни развалины! – Я почти что крикнул. Стражи не могли не услышать меня. Волна мурашек прошла по моему телу, заставив передёрнуться. Чувствовал ли я страх? Наверное, да. Сладковатое ожидание боя, привкус крови во рту.

- Время способно сточить даже камни. Может быть нам просто повезло и каменные стражи, хм… каменные стражи исчезли? Почему ты не допускаешь такой возможности? Просто удача.

- Их нельзя убить! – Я стукнул кулаком по стене, - Их можно победить, но убить – нет. Они камни, они не могут умереть! Тут явно что-то не так.

- Но что может случится с Драконом? Он, наверное, просто решил, что охрана ему больше не нужна. Вот и всё.

Что же может получиться хорошего, если с самого начала всё пошло наперекосяк? Где каменные стражи? Вокруг одни лишь развалины, словно пещера подверглась нападению неведомого чудовища. Но никто не осмелился бы напасть на Дракона.

Мы беспрепятственно миновали коридор и оказались в зале. В полумраке растворялись стены и свод, казалось, что зал безграничен. Хотя, вполне возможно, что так и было. Не могу сказать точно, не проверял.

Первое, что бросилось мне в глаза, являло собой останки.

Дракона.

Широкие рваные раны пересекали его чешуйчатую грудь, глаза закатились, а на морде застыло мучительное выражение.

Как? Когда? Зачем? Кто?

Вопросы за секунду пронеслись в моей голове, оставив после себя лишь пустоту. В мире не существует ни бессмертного, ни невозможного. Я верил своим глазам, Дракон был действительно мёртв. Изменить что-либо было не в моих силах.

- Вы что-то забыли здесь?

Я резко повернул голову на раздавшийся в тишине мягкий голос, но никого не увидел.

- Ах, да, простите меня, - смех предупредил появление передо мной колышущейся тени. – Вы, вероятно, к Дракону пришли? Жаль его, не поладил он с другим Драконом, и вот теперь у нас всего четыре Дракона. Обидно, ведь война у них из-за какой-то ерунды началась. Хотя войны обычно всегда начинаются из-за ерунды.

Краем глаза я заметил огромную проломанную дыру в стене. Ясно откуда пробрался второй Дракон.

 - Ой, что же это я? – спохватилась тень. – Проходите, выпьем мостонский чай. Удивительная скажу вам вещь…

Тень, взглянув на меня, осеклась на полуслове. Меня трудно удивить, я бы сказал практически невозможно.

Но, Арк возьми, что это такое?!                                                                                                         

- Вы разве меня не узнали? – робко поинтересовалась тень.          

- А мы с вами разве встречались? – в голосе арвинга проскользнул плохо скрываемый сарказм, захотелось чем-нибудь стукнуть его.

- Ну, знаете. Не пришло нам время ещё встречаться. Песок ещё сыпется. – полутень превратилась в очень высокую фигуру, облачённую в чёрный плащ. В сущности фигуры и не было, она просто подразумевалась. А под капюшоном плясали язычки пламени. Нет! Не язычки пламени, души! Вот что это было.

- Смерть. Это невероятно, - арвинг открыл от удивления рот, но вовремя спохватился и закрыл его.

- Хорошо, что хоть сейчас узнали меня, - смерть усмехнулась, - так как насчёт чая?

- О, повелительница наших жизней, блюдущая порядок в Часах! Видит арк, нам нужна твоя помощь! – я упал на колени. Конечно, у меня не было колений, под этим словом я подразумеваю те места, где они должны находится. Я не видел себя со стороны, но, по-моему, получилось очень натурально.

Капюшон Смерти недоверчиво дёрнулся. Чем-то она напоминала мне ребёнка, неизвестно почему получившего право убивать.

- А вам известно, что моя помощь обходится очень дорого?

- Я согласен заплатить чем угодно. Включая даже мою жизнь. Более ценного у меня нет.

- А зачем мне твоя жизнь? – хмык Смерти был полон цинизма и презрения, от трогательной нерешительности не осталось ни следа. – Жизнь я твою получу и так.  Со временем.

Я молчал. Дергаться и умолять не было смысла. Она – сущность без сущности. Нет чувств, нет понимания.

Повисшую между нами тягостную тишину нарушал только звон капель воды, срывающихся сверху и ударяющихся о камни.

- С другой стороны, мне ничего и не нужно, - Смерть первой нарушила молчание. – Ладно, так и быть! Помогу вам. Чего вы просите?

            * * *

- Склеп это, склеп! По-другому никак и не назовёшь, - Лакворт старался не вдыхать глубоко отвратительный запах тления. – Пора, наверное, завершать нашу экскурсию, а то от этого запаха в жизни не отмоемся.

- Лак, но кто-то же должен быть похоронен в этом склепе? Пока я вижу лишь слабый свет в конце коридора. Представь, вдруг это светится могила самого Арка?

- Вот отсушил бы Он тебе язык за такие слова…                                            

И пол, и стены коридора были выложены мелкими плитками, полуразрушившимися от времени. За поворотом действительно виден был свет. Наверное, первый раз в жизни Лакворт ощутил острую нехватку оружия.

Лакворт первым шагнул за поворот и так и замер на месте. Это был вовсе не склеп. Это были камеры. Они протянулись стройным рядом, и, судя по звукам, доносившимся из-за решёток и дверей, сделанных из непонятного материала, эти камеры были вполне обитаемы.

- Этого просто не может быть! – Ирит выглядела ошарашенной и даже слегка испуганной. Лакворт внутренне позлорадствовал: всё было любопытно! – Эти помещения давно покинуты!

- Я бы так не сказал, - Лакворт указал подбородком на факел, который и являлся единственным источником света.

- Тогда, как ты думаешь… - Ирит смущённо отвела глаза в сторону.                              

- Я согласен, что нам лучше уйти, - закончил за неё Лакворт.                              

- Ну раз ты так настаиваешь, - на лице девушки появилась хитроватая улыбка, но она тут же сменилась нескрываемым страхом – раздался лазг открываемой двери, и воздух наполнился голосами.

Лакворт и Ирит одновременно, не сговариваясь, рванули вперёд. От страха всё чувства Лакворта обострились, он бежал, как кролик, и не мог нигде спрятаться. Да и где можно найти укрытие в довольно узком коридоре, если с одной стороны камеры, из которых тянуться то руки, то щупальца, то совсем непонятные конечности, а с другой стена?

Коридор оборвался совершенно неожиданно. Выброшенные в самый последний момент Лаквортом руки не помогли. Лакворт со всего маху влетел в стену. Из разбитого носа тонкой струйкой потекла горячая кровь.

 - К стене! – почти что взвизгнула Ирит и вжалась в нишу, отведённую для факела. Последовав её примеру, Лакворт метнулся к следующей нише, она оказалась последней.               

Он едва успел вжаться в небольшое углубление, как из-за угла показалась тень и, секундой позже, человек. Лакворт из опасения, что его заметят, втиснулся в нишу, как только мог.

Видно людей не было, но зато хорошо были слышны их голоса. По голосам можно было предположить, что остановились они совсем рядом, шагах в двадцати от Лакворта.

Лакворт почти не дышал, он слышал стук своего собственного сердца, которое билось о грудную клетку так, словно желало её пробить. Он вжимался и вжимался в стену, мечтая раствориться в ней, стать её частью, невидимой для других. Упорство, с каким он продолжал вдавливаться в камни спиной, было невероятным, он будто надеялся, что она поддастся. По телу его пробегали мурашки, холодные капли пота стекали по вискам, а по подбородку струилась кровь.                                                                        

- … Нам необходимо продолжить работу. Последний выведенный экземпляр был просто бесподобен, но он, увы, обладал невообразимым метаболизмом. Есть предложение добавить кровь вампиров, но возможно отторжение ядовитых частиц. Мы опасаемся также, что это не поможет, очень бы нехотелось загубить такой прекрасный экземпляр. Вы бы видели его в бою!                                                      

- Ваши опасение оставьте при себе. Мне нужен хороший результат и вы покажите его мне. Я дам вам ещё месяц, по истечении срока зверь должен быть готов. Ну а если нет… Что же, дело придётся поручить другим. Причём лабораторными крысами выступать будете именно вы. А сейчас я бы хотел посмотреть на волчонка.                                                                                                                  

Голос Мэал’инвита Лакворт не спутал бы ни с чьим другим. Он слышал его всего один раз, но неузнать его было невозможно. Всё начинало попахивать крупными неприятностями.            

Люди во главе с Мэалом подошли совсем близко, Лакворт видел движение их теней. Раздалось тихое ворчание и звон ключей.

Внезапно кто-то громко чихнул, чихнул совсем рядом с Лаквортом.

«Неужели они подошли так близко?!…»            

И тут же другая, ещё более ужасная мысль.             

«Ирит!!! Нет!!! Ирит!!!»          

Снова раздался чих. Теперь уже точно в соседней нише. А после него повисла напряжённая тишина. Затихли даже поскрябывания неизвестных существ за стенами камер. Губы Лакворта скривились в беззвучном крике.    

- У нас кажется незапланированные гости? – холодно осведомился Мэал’инвит.

Внезапно Лакворт увидел Ирит. Она выбежала из своего убежища и кинулась навстречу Мэалу. Лакворт, забыв обо всём, выглянул из ниши. Время услужливо замедлило своё течение.

Лакворт как в страшном сне видел подбегающую к Мэалу девушку. Рядом с главой Шардота стояло несколько людей, шесть или семь, и тролль. Ирит остановилась… Сдя по всему, она извинялась перед Мэалом, жестикулируя при этом. Лакворт заметил улыбку на лице Мэала, только вот почему-то не казалось, что он улыбается Ирит. Но вот он вытянул вперёд руки и ласково обнял девушку. На секунду Лакворт испытал огромное облегчение, сердце его разжали холодные тиски страха. Только на секунду. Потому что в следующую секунду в руке Мэала что-то блеснуло. Что это было такое, Лакворт не успел понять, потому что Мэал, отведя руку назад, с силой вонзил блестящий предмет девушке под лопатку. Лакворт, не в силах оторвать свой взгляд, наблюдал, как Ирит медленно оседает на пол, в последнем усилии сжимая плечо Мэала. А тот лишь стряхнул её руку и брезгливо одёрнул плащ.

«О, Арк!»    

- Выпустить волчонка! – скомандовал Мэал, голос его остался совершенно спокойным, как будто бы ничего не случилось.   

Один из его людей, возившийся до этого с ключами, быстро открыл замок камеры с табличкой «8».

Выбежавшее из этой камеры существо мало чем напоминало волка. Передвигающееся на задних ногах, помогая себе при этом руками, с вытянутой мордой, выступающей вперёд нижней челюстью и торчащими оттуда клыками, грязно-бурой, свалявшейся шерстью, оно скорее напоминало ожившее чудовище из ночных кошмаров.

Лакворт спохватился и вновь вжался в нишу. С обречённостью. По щеке его покатилась слеза. Ещё вчера жизнь казалось такой размеренной и счастливой, вполне предсказуемой и почти что  бесконечной. И всё это рухнуло за каких-то несколько часов.  Как безумно хотел Лакворт вернуть сегодняшнее утро, как хотел ещё раз вдохнуть свежий воздух, как он хотел жить!       

Волчонок с жадностью набросился на Ирит, и Лакворт зажал себе руками уши, чтобы не слышать треска ломающихся костей.

            * * *

Как же было приятно ощущать в себе нечто новое! Не очередную мутацию, а новое совсем в другом плане. Я упивался этим чувством, чувством божественного всемогущества. Почти что бог. Пусть на несколько часов, но почти что бог. Мне их хватит. Вообще за эти минуты ощущения себя вседержителем можно смело было отдавать жизнь. Арк, если я выживу, мне будет чертовски нахватать этого состояния.

Позади было слышно сбивчивое дыхание арвинга. Он не успевал за мной! Я нёсся как стрела, спущенная с туго натянутой тетивы. Я летел наслаждаясь полётом. Я словно слился со всеми стихиями, ни одна из них не была чужда мне. Казалось, ветер сам нёс меня на своих крыльях, солнце лишь приятно щекотало кожу, не забывая о том, какая она чувствительная к нему. Я видел мельчайшие подробности там, внизу. Каждую секунду перед моими глазами разворачивались настоящие драмы. Я словно попал на спектакль, герои в котором – люди, а их роль – сама Жизнь. Я чувствовал смерть и начало новой жизни. Радовался первому вздоху и скорбел по последнему. Я дрожал в предвкушении боя. Нет, даже не боя. Убийства. Я не дам им ни шанса, как они в своё время не дали ни шанса мне.

Вот они, до боли знакомые шпили, пустые дорожки и одиноко стоящий грифон. Похоже, я как нельзя вовремя.

Земля мягко толкнулась мне в ноги. Я сразу же побежал. Незачем впустую тратить отведённое время. Рядом со мной мелькала тень. Смерть решила принять участие в моей игре или просто готовилась собирать свой урожай.

Я и сам не заметил, с какой лёгкостью выбил заросшую плющом дверь. Собственно, я не выбил её, а открыл. Просто я не учёл, что открывается она в другую сторону.

На грохот, словно муравьи, выбежали охранники. Тоже мне, охранники. До смерти перепуганные, в большинстве безоружные. Смех, да и только.

Меч я свой отдал арвингу. Без него мне было намного удобнее. И, не буду скрывать, приятнее. Арк, с каким же я наслаждением вонзал когти в мягкую людскую плоть, слушал их предсмертные хрипы. Они умоляли меня сохранить им жизнь, вставали на колени. Но я не мог, не мог удержаться от того, чтобы не убить. Им просто сегодня не повезло.

Коридор всего за несколько минут наполнился трупами и тем, кто вскоре ими станет. Смерть довольно причмокивала, внося что-то в свою записную книжку.

Я довольно засмеялся. Разминка пойдёт только на пользу. Мэал довольно искусный воин, а выиграть я намеривался всухую.

            * * *

Лакворт был уверен, что прошла целая вечность, хотя на самом деле всего минут пять. Об Ирит теперь напоминали только окровавленные лохмотья чёрного плаща. Какой бесславный конец. Чудовище же вновь заперли в клетке. Мэал остался им доволен. Он просматривал все камеры и всех существ, обитавших в этих камерах, неумолимо приближаясь к укрытию Лакворта. Каких только монстров не увидел Лакворт! Ужасные гибриды, соперничавшие друг с другом по смертоносности, отвратительные маленькие существа, передвигающиеся под кожей жертвы и медленно поедая её изнутри.

Лакворт узнал о том, как создавались эти твари. О том, что в камеры постоянно закачивался специальный воздух, заставляющий существ мутировать. Обыкновенно, желая достигнуть определённого результата, в камеру бросали ещё одно существо или нужную часть тела этого существа. Когда камеры открывали, Лакворт старался не дышать, но всё равно он чувствовал запах ужасного воздуха, сладко-кислый запах ужаса и крови, боли и страданий.

Когда наверху послышался грохот и крики, осматривали огромную змею, имеющую несколько пар человеческих рук, отчего она очень походила на сороконожку. Эксперимент был в начальной стадии.

- Посмотри, что там, - раздражённо бросил Мэал кому-то.  

- О, Аркгххх… - захлебнулся чей-то вопль.

Лакворт услышал звон скрещивающихся мечей и громкое проклятие Мэал’инвита. Выглянув, Лакворт остолбенел. То ли человек, то ли мутант, схватился с Мэалом. Воздух буквально звенел. Противник Мэала был намного выше его, но он был совершенно безоружен. Хотя, огромные когти тоже неплохое орудие убийства. Об этом свидетельствовала голова какого-то несчастного, докатившаяся почти до Лакорта.

Как ни странно, заклинания у Маэла не получались, а меч его не причинял никакого видимого вреда коже противника. Одежда же главы Шардота была уже порвана в нескольких местах, на ней была видна кровь.

Чуть поодаль арвинг с несоразмерно длинным мечом бился с оставшимися пятью людьми и троллем. Клыки его нашли шею одного человека, он с жадностью приник к ней, а потом с чудовищной силой откинул от себя несчастного. Тот, отброшенный невероятной силой арвинга, отлетел и ударился о стену. Лакворт, словно повинуясь чьему-то приказу, выбежал из ниши и подхватил выпавший из руки убитого меч.

Рык резанул слух Лакворта. Повернувшись на звук, он всё ещё крепко держал перед собой меч…

Лакворт выпустил меч из руки только тогда, когда налетевший на него тролль окончательно затих. В его жёлтом глазе застыло бесконечное изумление: умереть так глупо, от руки того, кого он совсем недавно презирал.

Лакворт пошатнулся. Выйти совершенно сухим из воды ему не удалось, из правого плеча торчала рукоятка кинжала тролля.

            * * *

Я ощущал этот бой каждой частичкой своего тела, оно подчинялось мне, было действительно моим. Негодование на лице Мэала сменилось страхом, когда он узнал меня, и ужасом, когда он понял, что я сейчас из себя представляю.

Я не давал ему воспользоваться магией, да он, наверное, от страха и сам забыл все свои заклинания. Поняв, что оружие мне вреда не причиняет, он ушёл в глухую оборону. Его игра была проиграна, и я не торопился. Мне нравилось чувствовать его безнадёжность, страх. И, клянусь, это было недостаточное наказание для него! Ему мало смерти, годы мук едва искупят все его грехи. Я бы мог посадить его в камеру… Но победа мне нужна была прямо сейчас, я не собирался ждать.

Он пятился и пятился от меня, пока не упал, споткнувшись о чей-то труп. Я смеялся ему в лицо, а он лишь закрывался руками, в тайне надеясь на пощаду. Как же глупо и скучно! Ради подогрева интереса, я швырнул его в стену. И, кажется, случайно задел человека в белом плаще. Не важно.

Арк, как же забавно Мэал ползает! Видел бы его сейчас Совет. Какое падение! Жалкое зрелище.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Я начинал чувствовать, что мощь покидает меня.

Я подошёл к Мэалу в плотную и улыбнулся ему на прощание. Он вытянулся в струнку вдоль стены и закрыл глаза, губы его зашевелились. Я прислушался. Ни за чтобы не поверил, что это чудовище будет молиться.

Закончить я ему не дал.

Никогда не забуду его безумного взгляда, когда он увидел в моих руках своё сердце.

            * * *

Лакворт, откашливаясь кровью, поднялся. Рука у мутанта была более чем тяжёлая. Глаза застилал кровавый туман, Лакворт видел лишь очертания предметов. Справа – сражающиеся, слева – полуоткрытая дверь. Он шагнул в неё. Тошнотворный запах буквально сбивал с ног, кружа голову.

«Хм, запах… знакомый… вероятно. Это всё же не та… дверь… хотя. Кто же это?… ах, да… волчонок. Хороший, хороший волчонок… ну, иди сюда».                         

            * * *

Я огляделся. Раздался последний вопль человека в камере и всё затихло. Я захлопнул дверь, чтобы монстр не вырвался и начал искать арвинга. Я нашёл его почти сразу, заваленным телами противниками.  Мечи оставили на нём огромные раны. Я склонил голову, отдавая последнюю дань арвингу. Ты был хорошим другом. И пусть Там тебе будет лучше, чем было здесь.

Я в изнеможении прислонился к стене. Всё тело ломило, сознание покрыла пелена тумана. Откат от действия подарочка Смерти. Нужно выйти, подышать свежим воздухом. По моим подсчётам, была уже ночь. Самое приятное время суток. Мало людей на улицах. Людей, которые так и норовят заглянуть тебе в капюшон, которые косятся на тебя из-за твоего высокого роста, которые шепчутся едва заметив на твоих руках перчатки.

Я очень устал от всего. Но это была счастливая усталость. Я сделал то, из-за чего жил всё это время. Впереди – неизвестность. Единственное, что я знаю точно – это то, что я намерен жить! И плевать на то, что говорят обо мне другие.

Я сделал шаг, другой. Тут силы окончательно покинули меня. Я пошатнулся и, не удержавшись, упал.

Куда? Куда упал?!

Стук захлопнувшейся за моей спиной двери, заставил меня мгновенно вскочить на ноги.

Закрылась. Закрылась дверь!

            За решёткой мелькнула уходящая тень.

Знакомый запах медленно пробирался в нос.

Закрылась мышеловка.

За что?

Я бессильно опустился на пол.

… Песочные Часы. Я наконец-то увидел свою песчинку. О, Арк, она была наверху.

Я не хочу!

Не хочу жить так долго.

Здесь.

Не хочу становиться другим.

Или уже?..

Проголосуйте за эту работу.