|
КЛОД.
Клочья тумана медленно
плыли над примороженной
поверхностью воды. Вокруг царила
безмятежная тишина, нарушаемая
только шуршанием ледяной крошки,
которая словно нехотя раздвигалась
перед волнорезом флагмана, да
вскрикивала изредка едва
народившаяся корочка льда. Рядом,
обходя глыбы айсбергов, виднелись
смутно силуэты других кораблей.
Флот в сто пятьдесят кораблей
медленно, но верно приближался к
северному континенту. Это был
авангард. Основные силы вторжения
растянулись сейчас вдоль трехсот
мильного побережья Ньютерры,
готовясь по сигналу впиться
занозами плацдармов в тело материка.
В движение были приведены
гигантские силы – около двух
миллионов разумных существ разных
рас, десятки тысяч кораблей…
А на носу флагмана стоял,
кутаясь в меховой плащ, виновник
этого – пожизненный консул
Республики, с полномочиями
диктатора, лучший полководец со
времен Конфалума, Клод Престимион
Великий и думал. Для много
миллиардного населения Кримстрима
он был легендарным существом,
полубогом. Для своих солдат был
символом победы, с его именем они
бесстрашно шли в бой. Но сам
Престимион не чувствовал своего
величия, так как был обычным
человеком из мяса и крови, у
которого от холода разыгрался
ревматизм. На вид ему было около
тридцати пяти, хотя на самом деле
давно уже перевалило за пятьдесят.
Клод провел большую часть своей
жизни в походах, где придерживался
спартанского образа жизни. Поэтому
его коренастая фигура сохранила
былую силу и упругость.
Единственное что выдавало в нем
пожилого человека – это седеющая
голова и испещренное морщинами лицо.
На палубу поднялся
запыхавшийся адъютант:
- Ваша светлость!
Спуститесь вниз – вам
противопоказан холод!
Консул очнулся от своих
мыслей:
- Если верить всему, что
мне сулят врачи, то я должен был
загнуться лет эдак восемь назад.
Однако я еще поживу назло некоторым,
– он зашелся кашлем. – Впрочем, ты
прав. Спущусь-ка вниз. Созови
генеральный штаб на совещание, я
подойду через полчаса.
Когда адъютант ушел,
Клод с надеждой принялся
всматриваться в туман. Он надеялся
увидеть берег. Это была традиция.
Куда бы его ни забросила война,
консул первым делом бросал взгляд
на местность, которой предстояло
стать полем боя. А после шел и
побеждал. Казалось, этот взор
выкачивал из вражеской земли
энергию сопротивления, и она
ложилась к его ногам. Этот ритуал
делал его сильнее, придавал остроту
уму и повышал настроение.
Однако сейчас серая мгла
тумана угрожающе сжималась вокруг
него и сама, словно пиявка,
высасывала из Клода жизненные соки.
Консул понимал, что эти бредни,
скорее всего от переутомления. Он не
спал уже третьи сутки, всецело
поглощенный разработкой плана
кампании. Последней кампании.
Больше во всем Кримстриме не
останется ни одного клочка земли,
куда бы он ни втыкал свой победный
штандарт. Клод одновременно
радовался завершению этой
затянувшейся войны и одновременно
страшился конца. Что он будет делать,
когда все закончится? Сражения
намертво въелись в его плоть.
Полководец просто не мог
представить себя на покое, мирно
вскапывающего грядки в своем
родовом поместье. Вполне возможно,
он вернется к своей старой
профессии, от которой его оторвали
двадцать три года назад. Словно по
заказу, в просвете тумана
показалась трехэтажная громада
палубника, идущего рядом. Клод
улыбнулся. Именно этому кораблю он
обязан тем, что сейчас мерзнет возле
Ньютерры в качестве самого великого
завоевателя всех времен и народов.
Это было полностью его творение –
от трюма до верхних шкантов. Младший
сын провинциального барона,
лишенный всяческих прав на
наследование, Клод Престимион был
отдан в Академию судостроения.
Окончив ее с отличием, он устроился
туда работать учителем. Однако тут
же успел со всеми войти в конфликт
из-за методов преподавания.
Последней каплей терпения для
ректора, был проект именно этого
палубника, «попирающего
многовековую мудрость предков»,
примерно так он выразился. К этому
времени произошла революция, и были
употреблены все связи, что бы
молодого смутьяна забрали в
ополчение. Консул ухмыльнулся –
история все расставила по своим
местам. Он до сих пор удивлялся, как
такая простая мысль, до него, не
пришла никому в голову? Палубник
изначально разрабатывался как
корабль поддержки и сопровождения,
однако вскоре практика показала,
что судно пригодно для действия, как
в больших группах, так и поодиночке,
в оперативной глубине. Раньше
эталоном был средних размеров
фрегат, исключительно подвижный,
вооруженный баллистами для
дальнего боя и огнеметами для
ближнего. В сравнении с ним,
палубник выглядел неповоротливым
трехэтажным монстром. Мачты его
были сдвинуты к бортам, паруса
развертывались наружу, освобождая
пространство над палубой, которая
была взлетно-посадочной полосой.
Третий этаж занимали стойла
грифонов и химер. Второй этаж
занимали сухопутные войска. Нижний
же ярус находился фактически под
водой, там содержались
буксировочные левиафаны и пироподы
для торпедных атак. В общем, судно
вмещало в себя пятьсот воздушных
единиц, около пяти тысяч пехотинцев
и могло перевозить многотонные
грузы, являясь в принципе
многофункциональным. Будучи
тихоходным, корабль дал свободу
маневра другим войскам – воздушным.
Грифоны, химеры и тогда
использовались в морских битвах, но
как береговая авиация. Из-за
короткого радиуса действия они не
могли помочь, находясь вдали от суши.
А если их требовалось перебросить
на другой континент, приходилось
пользоваться обычным баркасом,
который имел склонность тонуть, при
встрече с боевым кораблем. Теперь же
палубник так прочно вошел в
искусство морских боев, что было
странно, как без него обходились
раньше. Их полезность наглядно была
продемонстрирована Эзейской битвой,
вошедшей во все учебники по
военному делу. Всего час
понадобился трем палубникам, чтобы
превратить в пылающие остовы,
стоящие на рейде в Эзейской бухте
несколько тысяч тролличьих
драккаров и эльфийских текке.
Порывы ветра разгоняли
утренний туман и, наконец, вдали
показалась узкая полоска берега. Но
Клод, погруженный в размышления, уже
спускался в каюту, не заметив этого.
По мере приближения к
кабинету совещаний походка консула
становилась все тверже, исчезла
сутулость плеч, взгляд начал
приобретать свойственную ему
жесткость и энергию. В комнату
совещания вошел уже не тот старик,
который мерз на мостике – это был
сам Клод Престимион Великий,
завоеватель вселенной. Молодое
пополнение, «генералы из-за парты»,
как их шутливо называл сам
полководец, смотрели на него, затаив
дыхание. Еще бы - вчерашние
выпускники Академии Генштаба,
сегодня удостоились чести
лицезреть его! Присутствовали здесь,
также пять маршалов, старая гвардия,
с которой он прошел все мыслимые и
немыслимые битвы. Особые отношения
связывали его с Неем Арбенго, бывшим
сапожником. Он, как и Клод попал в
ополчение и рука об руку прошел с
ним через все дрязги и невзгоды.
Именно Ней в долине Равва, когда
республиканцы потерпели
сокрушительное поражение и начали
беспорядочный отход, своими
беспощадными кавалерийскими
атаками под покровом тумана спас
тысячи солдат от неминуемого плена,
выиграв время для переправы через
реку Сан. Еще одного маршала
Престимион мог назвать своим другом,
если бы официально их не считали
врагами. Консул как сейчас помнил те
события. Молодая республика, только-только
разобравшаяся с внутренними
проблемами, столкнулась с тем, что
бывшие вассалы и сателлиты Империи
не признали новое правительство.
Более того – они пришли к выводу,
что пришло время урвать кусок
побольше от некогда великой державы.
Не были исключением и шак-ти. Раса
кошковидных всегда славилась своей
агрессивностью и
непредсказуемостью. Началась
жестокая война за существование.
Клод попал в корпус народного
ополчения, сформированного для
обороны Туннелей. Этот шедевр
инженерной мысли был прорублен
сквозь перевал Хока и был
единственным путем на Пилиплок,
второй по величине город, после Гайи.
Шак-ти тогда умело применили
стратегию концентрации.
Командующий корпусом генерал Априд
Фомсторк никогда не был замечен в
гениальности, даже когда служил в
имперской армии. Поэтому, когда
поступило сообщение, что враг в
главном туннеле дрогнул и отступает,
он без колебаний решил развить
успех за счет резервных отрядов
боковых ответвлений, тем самым,
ослабив их защиту. Отборные «когти»
состоящие из ритуальных смертников
в зеленых повязках буквально смяли
эту чисто символическую оборону. А
потом ударили в тыл главной
группировке. Оказавшись между двух
огней, ополчение запаниковало.
Сражение вылилось в бойню. А потом и
в давку. Клод до сих пор помнил
обезумевшую толпу, по трупам
рвавшуюся к выходу. Сам он
практически не принял участие в
этой битве. Так как Престимион
являлся отпрыском, довольно
знатного дворянского рода, его не
послали на передовую. Ему дали
почетную, но абсолютно бесполезную
должность знаменосца.
И вот, волна
человеческих тел буквально смела
воинов шак-ти. Командующий третьей «лапой»,
северного фронта Мррх Р,гак, во
избежание дальнейших,
бессмысленных потерь, отдал приказ
перегруппироваться. Хотя потери
республиканцев были десять к одному
и, в конце концов, Туннели пришлось
сдать, эту битву решили представить
победой. Нужно было как-то поднять
моральный дух населения в веренице
бесконечных поражений на других
фронтах. Как и во всякой, непомерно
раздутой легенде, появлялись все
новые и новые доселе неизвестные
подробности. И возникли первые «народные
герои». Одним из них, по стечению
обстоятельств, стал Клод. По
рассказам очевидцев, именно он
первым кинулся на копья шак-ти с
развевающимся флагом и увлек за
собой остальных. На деле, все было
намного прозаичнее. В той жуткой
давке, Престимион просто потерял
сознание, и поток людей вынес его,
чудом не растоптав. Судьба тогда
спасла Клода, уготовив ему более
высокую роль. Не прошло и полгода,
как он занял должность опального
Априда. Началось быстрое
восхождение. С генералом шак-ти,
Мррхом Р,гаком консул еще не раз
встречался на поле боя, и не всегда
победа улыбалась ему. Но исход войны
был предрешен. Республика
оправилась от первых ударов –
мобилизация развернулась на полную
катушку, дав фронтам 11 миллионов
новобранцев, выдвинулась плеяда
талантливых полководцев. Народ шак-ти
был слишком малочисленным, что бы
выдержать тотальную войну. По мере
того, как союзники отпадали один за
другим, все хуже становилось их
положение. И логическим итогом
войны были легионы республиканцев,
марширующие по улицам Хасс-го,
столицы шак-ти. Мррх, и еще несколько
уцелевших генералов после
непродолжительного боя за
королевскую резиденцию вышли
навстречу победителям, сдав свои
катаны, этим сняв с себя все
полномочия. Каково же было его
удивление, когда консул пригласил
их к себе на службу. Много позже Мррх
убедился, что Клод никогда не ставит
свои личные, или политические
пристрастия выше целесообразности,
и никогда не пренебрегает чужим
опытом. И редко ошибается в выборе
нужных людей. Что нравилось
Престимиону в этом маршале – так
это педантичность, железная воля и
умение отстаивать свою точку зрения.
Порой они могли спорить до хрипоты в
горле, пару раз дело чуть не дошло до
драки, но в то же время в глубине
души Клод уважал его и знал, что это
чувство взаимно.
Вот и сейчас, Мррх был
единственным, кто не поднялся
почтительно при входе консула.
Только внимательно глядел на него
своими кошачьими зрачками. Он был
прагматиком и жаждал действия.
Клод начал без церемоний:
- Итак, господа, наша
кампания в Ньютерре набирает
обороты. Это заседание мы посвятим
ее разбору, – он обратился к
адъютанту, – Как проходит высадка
войск?
- Ваша светлость, мешают
сильные туманы. Аоны не могут
стабильно работать в таких условиях.
Мы получаем только обрывки
мыслесвязи. Все что нам удалось
узнать – это потерю двух паромов
снабжения, которые напоролись на
дрейфующие льды.
Престимион кивнул
головой:
- Пока все в пределах
рассчитанных норм.
Маршал Ней пробурчал,
покусывая кончики усов:
- Чертовы кальмары.
Говорил же я, что надо было оставить
старую, добрую птичью почту. Хотя бы
в качестве дублирующей системы.
- Довольно верное
заявление, для данного театра
действия. А вот, кстати, и он, - консул
сделал знак рукой, и слуги занесли
большой рулон, расстелив его на
столе. На карте был изображен
ледяной материк, представлявший
уменьшенную копию Ньютерры.
- Настоящее произведение
искусства. В ее создании было
задействовано сотни магов-топографов.
Здесь есть все – любые неровности
рельефа, плотность снежного покрова,
направления ветров и погода на
разных участках, дислокация наших
войск и возможные передвижения
противника. В общем, все, что нужно
хорошему полководцу, если он хочет
по-прежнему называться великим.
Дружный хохот разрядил
напряженную обстановку военного
совета. Клод сделал паузу и
продолжил:
- Карта будет
обновляться каждый день. Вам будут
посылаться уменьшенные копии, что
бы вы были в курсе оперативной
обстановки. Теперь перейдем
непосредственно к противнику. Посол
все еще на флагмане?
Адъютант утвердительно
кивнул:
- Он ждет аудиенции у
вашей светлости.
- Пригласите его.
Кто-то в кабинете
хохотнул:
- У этих дикарей еще и
послы имеются?
Дверь открылась, и
присутствующие узрели первого
ньютеррца. Он был одет в длинные
шкуры неизвестных животных, от
которых исходил неприятный запах.
Внешний облик его напоминал
гигантского волка, вставшего на
дыбы – участки тела, не прикрытые
шкурами, были в серой шерсти. Пасть,
с желтыми клыками, сильно
выдавалась вперед и производила
угрожающее впечатление. Все, кто
сидел в проходе, скрипнув стульями,
быстро отодвинулись, на всякий
случай. Желтые глаза посла
выжидающе смотрели на консула из-за
деревянной маски, исписанной
непонятными рунами.
Клод прервал
затянувшуюся тягостную паузу:
- А где переводчик?
- Переводчик не
потребуется, - голос ньютеррца был
гортанным, - Может, перейдем к делу?
Было видно, что даже
Престимион немного растерялся.
Наконец он осведомился:
- Вы хорошо говорите на
нашем языке.
- У меня была обширная
практика в Гимеоне.
Вздох удивления
промчался по рядам – это было одно
из престижнейших учебных заведений
Республики.
- Так вы выпускник
Гимеонского университета?
- Не совсем. Так и не
закончил его. Вернулся на родину.
- Что-то помешало?
- Я сам. Осознал
бессмысленность затеи. В молодости
часто совершаешь порой абсурдные
вещи. Давайте все-таки займемся тем
делом, ради которого я прибыл.
- Да, да. Простите за этот
допрос. Можно узнать ваше имя и
титул?
- Гроув, вождь клана
Снежной Змеи. Официальный посланник
Великого Дома.
Адъютант объявил
полководца по всей форме:
- Клод Престимион
Великий, верховный
главнокомандующий Республики,
пожизненный консул с полномочиями
диктаторами, герцог Валонский…
- Хватит, - измученно
улыбнулся представленный, - А то мы
тут и до ночи не закончим. Итак –
ваша цель визита ко мне?
- Совет старейшин народа
казга интересуется, чем вызвано
такое большое скопление войск возле
наших границ.
Консул развел руками:
- У нас нет выхода. Этот
ваш Совет старейшин в
категорической форме отверг все
пункты ультиматума, тем самым,
поставив наши северные границы под
угрозу.
Объяснение было шито
белыми нитками, это чувствовали все
присутствующие.
- Значит война, – это был
даже не вопрос, а утверждение.
- Скорее всего. Ведь
ничего не изменится.
- Свобода превыше всего.
Да будет так. Тах па, тах пе, - посол
повернулся к выходу.
- Подождите. Как вы
прибыли сюда?
- Ваш воздушный патруль
подобрал меня возле границы, и
доставил на флагман.
- Видите ли, я бы хотел
сгладить общее неприятное
впечатление от нашей беседы. Вы,
вижу, утомились с дальней дороги.
Можете передохнуть с денек, а потом
мы отправим вас грифоном в любое
место, которое вы укажете.
Гроув задумался на
секунду и дал согласие, после чего
удалился.
- И вы думаете, что эти
полуживотные смогут нам что-то
противопоставить? – опять тот же
голос из зала.
Мррх, казалось, не
проявлял интереса к тематике, и
вдруг заявил спокойным, леденящим
душу голосом:
- Я, например, тоже
негуманоид. Сомневаетесь в моих
способностях? Согласен встретиться
сегодня вечером на палубе, для
выяснения отношений.
Кто бы он ни был,
брошенной перчатки не поднял и
предпочел заткнуться до конца
заседания.
Шак-ти продолжил, уже
своим обыкновенным, бархатистым
тоном:
- Мы можем сломить их
физически. Но духовно… После
окончания Большой Войны начнется
Малая Война. Повторится Зимрол. Я
сказал.
У находящегося на совете
маршала Хайдера при упоминании
Зимрола начала подергиваться
половина лица. И было отчего. Этот
тропический континент, покрытый
сплошными джунглями, не был знаком с
цивилизацией. Его населяли две полу
разумные расы – ящеры и инсектоиды.
В течение тысячелетий, они только и
делали, что воевали друг с другом и
сами с собой. Один известный ученый-этнограф
даже вывел интересную теорию-взаимосвязь,
между этим затянувшимся конфликтом
и их низким социальным уровнем.
Вмешиваться в эту авантюру было
чистым безумием. Однако все же
причины имелись. На обладание этим
континентом претендовал герцог
Вигуа. После революции, он объявил
суверенитет своего герцогства –
архипелага Гул-н-аг, находящегося в
Рассветном Океане. Тогда на это
попросту не обратили внимания. И без
того забот хватало. А Вигуа словно
шило в зад получил – начал всюду
носиться со своими «великодержавными»
планами. Решил подмять под себя все,
что плохо лежит. Для этих целей он
создал Плавающий Город и отправился
на завоевания. Тут судьба его жестко
поставила на место. Любой поход
заканчивался если не катастрофой,
то отступлением. Получив пару
щелчков по носу от Республики,
герцог обратил свой взор к Зимролу.
Вторжение произошло на редкость
успешно. Повсюду шло строительство
фортов и крепостей. А потом началось.
Если опорные пункты на побережье
худо-бедно, но держались, то
снабжать войска в глубине джунглей
было практически невозможно. У
ящеров и инсектоидов не было
никаких армий, которые можно было
разбить в генеральном сражении и
каких либо важных центров,
подлежащих оккупации. Озверев от
нескончаемых нападений и засад,
наемники Вигуа начали жечь
попадающиеся им встречные
муравейники и болотные деревушки.
Этим они пополнили отряды «неуловимых
мстителей». В конце концов, даже
герцогу стало понятно, что дело
пахнет крупными неприятностями.
Многие наемники рвали контракты и
дезертировали, пополняя список
пропавших без вести и убитых. Армия
таяла. Население архипелага,
обремененное тяжелыми военными
налогами, в довершение всего
подняло бунт против владычества
осточертевшего Вигуа. В итоге у
герцога из владений остался только
Плавающий Город. И «покоренный»
Зимрол. Вот тут то они и нашли друг
друга. Республике, ведущей
изнуряющую войну за обладание
морями, совсем не лишним был
многочисленный флот, а также
великолепная морская база, которую
представлял собой Плавающий Город.
В обмен на признание себя вассалом
Республики, Вигуа просил
подкрепления в два миллиона
легионеров. Эта страница истории не
очень нравилась Клоду, так как тогда
пришлось закрыть глаза на зверства
герцога при подавлении бунта на
архипелаге Гул-н-аг. А на Зимроле до
сего дня ничего не изменилось.
Только под градом ядовитых стрел и
от безжалостной болотной лихорадки
теперь гибли республиканские
легионеры.
Консул решил прервать
затянувшееся тягостное молчание,
после слов маршала Мррха:
- Именно поэтому мы
собрались тут, что бы не допустить
этого. Надо подвергнуть
беспристрастному анализу наши
возможности и их, - в кабинет внесли
стенд, - Внимательно посмотрите на
этот чертеж. Это, господа, будет
нашей головной болью в этой
кампании.
- Видимо, это изображен
какой-то корабль?
- Как вы наблюдательны,
Ней, - съязвил консул, - Преимущество
ньютерров перед нами в том, что они в
течение тысячелетий
приспосабливались к суровому
климату тундры. Вот это судно и есть
результат их длительной эволюции.
Внешне дау напоминает наши
катамараны, с одним лишь отличием –
предназначено оно для плаванья по
бескрайним снежным просторам. Перед
вами стандартный вариант,
предназначенный для перевозки
дюжины ньютерров, плюс домашний
скарб. Есть еще гигантские родовые
корабли, вместимостью до ста
человек, которые составляют основу
их городов.
- Так значит, центры у них
все же есть?
- Не обольщайтесь. Их
города не монолитные образования. В
любой момент они могут рассыпаться
и собраться уже в другом месте. Как
видите, противник очень маневренный.
Всегда в движении. Все необходимое
для жизни у них всегда с собой.
- Но должны же быть у них
какие-нибудь ценности, материальные,
религиозные, за которые они пойдут в
бой?
- Насчет религиозных
верований я проконсультировался у
специалистов. У казгайцев довольно
интересные воззрения на этот счет.
Они считают, что все в мире
предрешено заранее. Этакий культ
Судьбы. Само слово – казга, у них
имеет значение привратника, стража.
- И что они охраняют? –
снова оживился Мррх.
- Обитель Судьбы, - Клод
нервно забарабанил по столу
пальцами, - Хотя, мы не можем строить
свои планы на чем-то мифическом и
эфемерном. Возможно, она существует
как некое абстрактное понятие.
Правда, сбрасывать эту версию со
счетов не будем. А вот в
материальном плане есть зацепка.
Само по себе объединение ньютерров
в города бессмысленно. Но мелкие
общины просто не могут эффективно
контролировать гигантские стада
гри, которые кочуют по Ньютерре. Они
являются основной пищей казгайцев.
- Я, кстати, все никак не
могу взять в толк, - нахмурился Ней, -
Чем, собственно, пробавляются эти
гри в бесплодной тундре? Снегом что
ли?
Голос подал один из
научных консультантов:
- Вы, верно, замечали в
донесениях воздушных патрулей, что
стада гри постоянно окутаны
странным маревом? Можно сказать, что
тут мы имеем дело с биологически
замкнутым сообществом. Тепло,
исходящее от животных, дает жизнь
более мелким организмам –
насекомым, которые паразитируют на
них. В свою очередь, они являются
пищей для гри. Поэтому дробить стадо
– это большой риск. Снижение
температуры губительно скажется на
всех.
- Зачем тогда это
бесконечное шараханье из края в
край? Если верить отчетам
разведчиков, они не останавливаются
даже на ночь.
- Тут все просто – что бы
поддерживать необходимое тепло,
стаду необходимо движение.
Бесконечное. Кстати, при вскрытии
павших гри, мы обнаружили, что они
имеют двойную, дублирующую систему
органов. Пока одни отдыхают, другие
трудятся и наоборот.
- Маршал Ней, если у вас
есть желание подробно углубиться в
этот предмет, то вам предоставят
необходимую литературу, которую
просмотрите на досуге, - консул
обвел всех испытующим взглядом, -
Сейчас же я жду конкретных
предложений. Кто желает высказаться?
- Можно? – подал голос
один из «новичков», - Как вы уже
заметили, армия будет иметь дело с
мобильным противником.
Единственная рекомендация – мы
должны не уступать, а в лучшем
случае превосходить их.
- Надеюсь, вы подскажете,
как этого добиться?
Молодой человек
смутился:
- Ну… Честно говоря, я
надеялся на то, что вы уже разрешили
эту проблему.
- Не зря надеялись, -
Престимион обратился к гному
Атроксу, главному инженеру, -
Помнится, вы очень сильно
протестовали против того, что
паромы делаются из легких,
композитных материалов?
- Я и сейчас
категорически против, - заявил
Атрокс, - Если бы они производились
из лучшей торемской стали, то потери
при грузоперевозке можно было
сократить до минимума.
- И что потом прикажете
делать со всей этой армадой чугунок?
В переплавку? Так от этого выгода
только вашим плавильням. Сами
знаете, как относится Сенат к
неоправданным затратам. Я перед
ними за каждую флорину отчитываюсь.
А так, после небольшой доработки,
эти паромы станут неплохим
транспортом наподобие дау.
Маневренность конечно похуже, зато
больше вместимость. Правда и это не
окончательное решение задачи. Прошу
за мной, на балкон. Туман уже почти
рассеялся.
С кормы флагмана
открывалось захватывающее зрелище.
Туман теперь стелился по воде, и
тысячи мачт пронзали его. Но куда
более удивительная панорама
открывалась в воздухе. Озаренные
восходящим солнцем, над флотом
парили несколько каменных
бастионов. Многие разинули рты, гном
всхлипнул.
- Это невозможно… -
прохрипел Атрокс.
- Кажется, то же говорил
ваш предшественник по поводу
Горного Пояса.
Почти в самом конце
Великой войны, единственным
серьезным противником Республики
были только гномы. Разбитые
наголову в жестокой Трафангальской
битве, гномы и кобольды отошли в
свои пределы – Рудные хребты. Где и
затаились на долгие семь лет. Такой
неофициальный нейтралитет был
выгоден Республике. И в то же время
все понимали, что он не вечен.
Покончив с шак-ти, эльфами, троллями,
орками и гоблинами, войска
Престимиона подошли к Горному Поясу,
прикрывавшему путь в долину Торема.
По донесениям разведки, именно
здесь гномы построили
непреодолимую цепь оборонительных
сооружений. Клод ожидал увидеть что
угодно, но только не это. По долине,
изрезанной каменными траншеями,
двигались форты и величественные
замки. Штабной инженер тогда
взбесился, брызгал слюной и твердил,
что Горный Пояс противоречит
законам физики. Что почва просто
просела бы под многотонной тяжестью
фортификационных сооружений. Когда
он увидел их в действии, ему
пришлось замолчать. Много позже,
подробности грандиозной стройки
стали известны. Основные усилия по
строительству этого
оборонительного пояса были
затрачены не на сами передвижные
крепости и возведение рельсовых
путей – практически вся земля
долины была перелопачена и
представляла мощный каменный
фундамент, слегка прикрытый дерном.
От перебежчика были узнаны сведенья
что в его толще были проложены
подземные туннели, для снабжения
осажденных. Было замечено что форты
иногда останавливаются – видимо в
этот момент открывались люки и шло
подкрепление. Обычными методами
осады взять Горный Пояс было
практически невозможно. Что бы
гномы ничего не заподозрили, велся
каждодневный обстрел из катапульт и
с воздуха шла обработка химерами. А
в это время шли замаскированные
работы по бурению свода фундамента
сразу в нескольких местах, во
избежание локализации прорыва. В
назначенный момент отборные
штурмовые орки тысячами наводнили
подземные коридоры. Несмотря на
неожиданность атаки, гномы стояли
твердо – в первые часы было
потеряно до десятка тысяч
штурмовиков. Не сумев создать
сколько-нибудь стабильную оборону,
они отступили, предварительно
обрушив своды туннелей. Многие
передвижные башни вместо припасов в
этот день получили разъяренных
орков. Закрепляя успех, в воздух
поднялись гвардейские грифоны и
внезапным ударом очистили крыши
замков от войск противника, создав
плацдармы. Затем начался переброс
штурмовых отрядов. По сути дела с
этого момента, потеряв возможность
к сопротивлению, без снабжения,
Горный Пояс превратился в цепь
каменных гробов. Но бессмысленное
кровопролитие продолжалось еще
целый месяц, подкрепленное приказом
Горного Престола стоять до конца.
Особенно долго оборонялась Сила Гор
– самый мощный фортификационный
ансамбль. Этих фанатиков не
остановило даже сообщение, что
монархия пала и избранно новое,
коалиционное правительство. Только
гниение многочисленных трупов,
которые было некуда девать,
заставило их капитулировать.
Консул хлопнул гнома по
спине:
- В том, что ты сейчас
видишь, есть и заслуга вашего народа.
Вы научили меня не отбрасывать идеи,
какими бы безумными они не казались.
Прагматик в Атроксе
проснулся быстро, заменив удивление
профессиональным любопытством:
- Принцип?
- Довольно простой. В их
строительстве использован пористый
камень Кобольдовых гор. А подъемную
силу обеспечивает болотный газ,
который аоны используют для
строительства своих подводных
куполов. Наши алхимики немного
поработали над его составом. Теперь
он не сгущается при низких
температурах. Ну, что, господа?
Вернемся в кабинет для дальнейшего
совещания?
Инженер же с горящими
глазами кинулся в свою каюту, откуда
появился с кипой чертежей, что-то
бормотал про себя и набрасывал в
планшет какие-то расчеты. Теперь он
был далеко отсюда.
Клод засмеялся:
- Что мне в нем нравится,
несмотря на его упрямость, так это
заразительность. На что спорим,
вечером старина Атрокс выдаст мне
целую кучу усовершенствований и
рекомендаций. Впрочем, нас должны
интересовать в первую очередь
открывающиеся тактические
перспективы. Хайдер, какова
расчетная скорость передвижения
стандартного корпуса в один
световой день?
- Около 6 миль. При
непогоде и того меньше.
- При попутном ветре,
летающий форт выдает до тридцать
миль. Вместимость – корпус с полным
снаряжением, плюс необходимые
припасы. Общее количество –
двадцать штук. На них будет
передвигаться основная ударная
сила.
- А если ветер будет не
попутный? – снова этот молодой
генерал.
«Дотошный малый», -
подумал Престимион и ответил:
- На каждом бастионе
имеется дюжина молиторов. При
встречном ветре они будут спущены
на землю для буксировки.
- Достаточно ли для них
пищи? Один такой зверь потребляет до
тонны съестных припасов в день.
- Еды хватит только на
две недели. Именно насчет этого я и
хотел поговорить. Засечено
передвижение двух больших стад гри
в десяти милях отсюда. Если поднять
в воздух пятую и шестую эскадрилью,
то можно одним ударом уничтожить их.
Мясо при низких температурах может
долго храниться. Единственное что
меня останавливает – это этическая
сторона вопроса. Тысячи ньютерров
будут обречены на голодную смерть.
Ней поморщился:
- Эти дикари не
подписывали с нами никаких
конвенций по правилам ведения войны.
У нас развязаны руки. Как впрочем, и
у них. Никто не запретит им
использовать пироподов и
шипокрылов.
- Что, верно, то верно.
Итак – вопрос решен. Не буду вас
больше задерживать. Надеюсь, вы
получили достаточный объем
информации.
Когда все потянулись на
выход, Клод остановил молодого
человека, лицо которого было ему
знакомо:
- Мы знакомы? Я где-то вас
видел.
- Я командовал третьим
корпусом на тактическо-командных
учениях.
- Ах да, «ястребы»!
Помниться ты меня удивил, совершив
марш бросок через Ровенский перевал
и ударив в бок. Как смог провести в
этих ущельях осадных зверей, до сих
пор понять не могу. Не напомнишь
свое имя?
- Валентин Престимион.
Очень хотел вас поблагодарить за
ходатайство в Академии Генштаба. Я
три раза подавал туда запрос, и ни
один не прошел.
- Ты случаем не мой
родственник?
- Вряд ли. Даже если и
родственник, то очень далекий, - тут
Валентин усмехнулся, - Иногда,
правда, приходилось спекулировать
схожестью фамилий.
- За ходатайство можешь
не благодарить. Считай это моим
вложенным капиталом, в расчете на
дальнейшую выгоду. Как думаешь,
сможешь оправдать мои надежды? –
мимолетная улыбка коснулась губ
консула, - Впрочем, можешь не
отвечать – у меня редкий нюх на
нужных людей. Куда ты
откомандирован?
- Северо-западная группа
армий, консультант при генерале
Ноксе.
- У меня к тебе есть более
заманчивое предложение. Я решил
ввести должность моего заместителя
по штабу. Не справляюсь с объемом
работы. Как тебе?
- Вы верно шутите…
- Мой недостаток – это
тугое чувство юмора. Работенка
предстоит адская, не продохнуть. Я
не Нокс, выжму тебя как токку.
Валентин, наконец, смог
привести мысли в порядок и
судорожно кивнул.
- Отлично! – Клод сразу
же направился к столу, - У тебя есть
какие-нибудь свежие идеи? А то мы тут
совсем шаблонами от реальности
отгородились.
- Я вообще-то вез Ноксу
пару наработок, - тезка вытащил кипу
исписанных листов, - Кое какие
черновые наброски. Сомневаюсь
только…
- Выкладывай.
Валентин подошел к
полководцу и ткнул в одинокий пик на
карте:
- Внимательно изучив
розу ветров, я пришел к выводу, что
эта гора создает вокруг себя
завихрения воздушного потока. Из-за
этого в этом районе будет страдать
скорость передвижения войск. Однако
если снести хотя бы верхушку…
- Сколько химер для этого
понадобится?
Обсуждение затянулось
на всю ночь. К утру, когда вся карта
покрылась новыми пометками, консул
отправил молодого человека, который
уже валился с ног, на отдых. Сам же
снова поднялся на мостик,
освежиться. На палубе он увидел
давешнего посла ньютерров. Казгаец
стоял по направлению к рассвету, и
казалось, к чему-то прислушивался.
Престимион медленно
подошел к нему:
- Все слушаете глас
Судьбы? И что она вам предвещает?
- Судьба молчалива.
Являет свою волю только в действиях.
Слушать можно только ветер. Он
единственный поет в родных
просторах.
- Вы так говорите, как
будто это живое существо.
- Для моей расы ветер
больше чем наполнитель парусов.
Если войти в его волны, слиться с
ними, то можно объять мир. Вот и
сейчас, по его изменившемуся голосу,
я знаю, что вы разрушили пик Бурь.
Война уже началась? Кажется, вы
боитесь ее.
Клод вдруг почувствовал
мистический страх перед этим
волкоподобным существом, которое
словно проникало в самую его суть.
Он быстро заговорил:
- Эта война не
обязательна. Вы же разумный,
цивилизованный – должны понять
меня. Я могу надавить на Сенат,
выбить из них смягчение условий
ультиматума. Предоставить вам
широкую автономию, чисто
символические налоги. Попробуйте
уговорить ваш Совет Старейшин…
- Не поддавайтесь
самообману. И не страшитесь
грядущего – примите его таким, как
есть. Теперь я ваша судьба. А вы моя.
Затем они надолго
погрузились в молчание, созерцая
нарождавшуюся зарю. Консул первым
нарушил тишину:
- Тах па, тах пе. Что это
означает?
- Эта фраза отражает наше
мировоззрение. Если ее попытаться
перевести на ваш язык, то она может
звучать, как «Слияние с Судьбой есть
борьба с ней», или проще «Быть, или
не быть». Я бы с удовольствием
поговорил с вами на эту тему, но мне
пора. Очень жаль, что мы теперь враги.
До скорой встречи.
Клод проводил взглядом
грифона, на котором Гроув покинул
флагман. Потом развернулся лицом к
ветру и закрыл глаза, прислушиваясь.
Через некоторое время в его
завывании начали проскальзывать
обрывки фраз, туманные образы.
Престимион резко
помотал головой, прогоняя видения.
Спускаясь в свою каюту, консул думал
«Нет, положительно надо
поспать. Иначе совсем рехнусь».
Когда он заснул, ему
привиделся сон – они с Гроувом шли
по ледяной пещере испещренной
загадочными рунами и о чем-то
увлеченно спорили. Утром от сна в
памяти остались бесформенные
фрагменты, а потом и вовсе были
забыты в суете дня.
ГРОУВ.
На фоне рассвета не
сразу можно было разглядеть
маленькую, черную точку. Постепенно
она приближалась, превращаясь в
грифона. Он то нырял в воздушные ямы,
усиленно хлопая крыльями, то снова
попадал в восходящие потоки и
безмятежно парил. Наконец зверь
приблизился к поверхности и,
взметая горсти снега, пробежал еще с
пару метров, гася скорость. С него
тут же соскочил ньютерр, в длинных
шкурах и деревянной маске посла. На
прощание он провел рукой по
блестящим на солнце перьям грифона.
Животное клекотнуло, довольно щуря
большие зеленые глаза.
«Хороший зверь», -
печально подумал Гроув, - «Но,
сколько жизней Говорящих с Ветром
он заберет, пока сам не падет на
землю окровавленным комком?»
Наездник долго
примеривался и, наконец, задал
мучавший его вопрос:
- Слухай, мил человек,
объясни мне, как это ты с моим Буяном
так быстро поладил? Он у меня вообще
посторонних на дух не переносит, а к
тебе ну словно кутенок малый
ластится. Околдовал, небось?
- Нет здесь ничего
сверхъестественного. Надо просто
понимать Младших Братьев. Любить их.
Что в принципе одно и тоже, – желтые
глаза ньютерра внимательно
смотрели на пожилого воина. Затем он
вынул мешочек. – Когда вернешься,
вотри Буяну этот порошок под перья и
вошь перестанет его изводить.
Гвардеец удивленно
хмыкнул в усы:
- То-то я гляжу, он в
последнее время нервничает! Спасибо,
мил человек.
- Тебе спасибо, что
подвез. Попутного вам ветра!
Гроув еще пару минут
смотрел, как силуэт грифона
растворяется в небесной выси, а
затем уверенным шагом отправился на
север. Туда, где собирались серые
тучи.
Три дня он пробирался к
гряде Молчания без пищи и огня.
Когда его застигала снежная буря,
казгаец зарывался в снег и
пережидал ее. На исходе третьего дня
Гроув добрался до тайника. Разрыв
сугроб, он обнаружил в нем припасы и
муакри, верховое животное,
напоминающее тушканчика. С виду оно
казалось замерзшим, но ньютерр знал,
что надо делать для вывода его из
Глубокого Сна. Сделав пару уколов в
нервные центры, он принялся
растирать заледеневшие мышцы
муакри. Спустя несколько часов
зверь зашевелился и открыл глаза.
Гроув отошел от него подальше – в
начавшихся судорогах, животное
могло покалечить своего хозяина.
Утро застало
казгайца в пути. Муакри быстро
покрывал расстояние, совершая
длинные прыжки, отталкиваясь своими
большими, плоскими задними лапами
от наста.
Неприятность
подкараулила его в виде потухшего
пиропода. Это была, пожалуй, самая
древняя, неорганическая форма жизни
в Кримстриме. Поэтому неизвестно
было, сколько пролежал он в потухшем
состоянии – тысячелетия, а может и
миллионы лет, погребенный под
толщей снега. В ожидании этого
момента. Тепло, исходящее от Гроува
и муакри попало на чувствительные
пластинки, заменяющие пироподу
глаза. Открылся клапан резервной
желудочной камеры и топливо начало
впрыскиваться, попутно
воспламеняясь, в камеру сгорания,
заменяющую сердце. Резкий перепад
температуры в результате холодного
старта мог взорвать кремниевую
торпеду – несколько минут ушло на
постепенный разогрев сопл. А затем
была дана полная мощность. Пиропод
вздрогнул, и окутанный паром
вырвался из снежного плена. Услышав
характерный рев за спиной, ньютерр
понял все в мгновение ока и кинул
муакри в сторону. Их тут же обдало
жаром выхлопных газов.
Промахнувшись, пиропод был вынужден
сделать большой круг для разворота.
Вторая его атака была более
успешной. На бреющем полете, он
резанул острым плавником по ногам
муакри и ушел на повторный заход.
Падая, животное придавило Гроува,
который не успел соскочить. Раненый
зверь истошно визжал и дергался,
мешая освободиться. Грохот
приближался, а вместе с ним
приближалась смерть. Смотря в
приближающийся огненный зев,
ньютерр был на удивление спокоен.
«Ты не можешь меня убить»,
- думал он, - «Еще не время и не место».
Словно послушавшись его,
пиропод сбавил скорость и начал
клевать носом. Чихнув напоследок
соплами, кремниевое чудовище по
инерции докатилось до них, окутав
паром и звуками шипящего снега.
Израсходовав резервный запас
горючего, пиропод потух навсегда.
Осмотрев раны муакри,
Гроув понял, что дальше ему придется
идти пешком. Прикончив несчастное
животное, чтобы не мучалось, он
собрал все самое необходимое и
тронулся в путь. Снова потянулась
вереница дней, наполненных ледяными
бесконечными просторами. Когда силы
почти оставили ньютерра, он
наткнулся на катящееся Дерево-идущее-по-пятам
(дословный перевод). Оно
представляло собой шар из
сплетенных корней, с торчащими во
все стороны крючьями. Ими дерево
подцепляло навоз гри, единственную
свою пищу. Казгаец знал, что
неприхотливое растение идет по
ветру за стадами. А где гри, там и его
сородичи. Потратив последние
остатки воли на протискивание между
прутьями, ньютерр потерял сознание,
отдавшись на волю случая. К тому
времени, когда его обнаружил дау
клана Одинокого Волка, Гроув уже был
на полпути между нашим миром и
Чертогами Духов. В бредящем
состоянии он был доставлен к
Великому Дому, со всеми
предосторожностями.
Казгаец приоткрыл веки.
Рядом с ним сидела Аури-Холодная,
вождь клана Безмолвия. Ее желтые
глаза смотрели на него с
любопытством.
- Быстрый, ты три дня
разговаривал с предками. Что они
поведали тебе?
- Где я?
- На моем родовом корабле.
Великий Дом в полном сборе, Совет
Старейшин просил тебя явиться, как
только ты будешь в состоянии.
- Объяви, что вождь клана
Снежной Змеи почтет за честь
предстать перед ними…скажем через
несколько часов.
- Ты изменился. От тебя
словно свет внутренний исходит.
- Просто нашел свою Тень
Судьбы. Я это сразу почувствовал,
когда его увидел. И он, похоже, тоже.
Пока неизвестно в чем это проявится,
но событие должно полностью
изменить лик мира.
Опираясь на Аури, Гроув
вышел на палубу. Сквозь пелену
снегопада, насколько хватало глаз,
проступали силуэты сотен
гигантских родовых кораблей и
тысячи более мелких дау.
- Великий Дом уже неделю
идет вслед за непогодой, что бы
враги нас не обнаружили, - объяснила
Холодная. Перебираясь по
перекинутым мостикам с судна на
судно, они вошли в Зал Совещаний в
самый разгар прений. Девять
мудрейших Старейшин, облеченных
бессмертием, казалось, безучастно
наблюдали сквозь свои деревянные
маски за жаркой перепалкой
представителей многочисленных
кланов.
- Я что-то пропустил? –
спросил Гроув, удивленно
оглядываясь.
- Пока ты отсутствовал,
многое произошло, - Аури казалась
грустной, - Республика нанесла свой
первый удар. Уничтожены наши стада в
долине Вьюг. Оставшихся гри на всех
не хватит. Нам грозит голод. Их армии
берут нас в кольцо, хотя и не знают
наше точное местоположение. Совет
сегодня должен принять
окончательное решение – биться ли
нам с республиканцами, или уходить в
глубь континента.
В это время слово взял
Прот, из клана Ледяных Столпов:
- Мы все должны четко
уяснить – наш единственный шанс в
избегании боевых действий. Через
полгода они сами уберутся восвояси.
Сейчас же нам следует рассыпаться и
прорываться поодиночке, тут уж как
кому повезет.
Вождь клана Одинокого
Волка Хатт не выдержал и взорвался:
- Тебе хорошо говорить!
Твои стада не находились в долине
Вьюг! А что ты посоветуешь нам!?
Загибаться с голоду!?
- Судьба, - Прот пожал
плечами.
- Ну, уж нет. Я не доставлю
ей такого удовольствия, - Хатт жутко
ощерился, - Республиканцы хотят
сражения? Они его получат.
- Снежная Змея пойдет с
Одиноким Волком, - спокойный голос
Гроува сразу оборвал шум, и все
повернулись к нему.
Деревянные маски тоже
обратили на него свой взор. Один из
Старейшин сказал:
- Стада твоего клана целы,
Быстрый. Чем вызвано такое решение?
- Я Оракул.
После такого заявления
надолго воцарилась гробовая тишина.
Но никто не усомнился в его словах.
- И что Судьба велела
тебе передать?
- Скоро все изменится.
Народ казга должен уйти от
бессмысленного кровопролития.
Противник хочет навязать нам
генеральное сражение. И мы с Хаттом
дадим им решающую битву, а точнее ее
иллюзию. Как только республиканцы
оттянут свои войска на нас, вы
уйдете.
- У вас не будет
обратного пути, это ты понимаешь?
- Ничто в мире не дается
просто так. Мы готовы заплатить
нашими жизнями за то, что бы народ
казга имел будущее. Судьба всегда
стремится к равновесию. Возможно,
что я лишь орудие, которым она
добивается этого.
- Клан Безмолвия
присоединяется к Снежной Змее и
Одинокому Волку.
- Ну, это уже чересчур, -
возмутился Прот, - Жертвовать тремя
кланами во имя каких-то абстрактных
равновесий? Аури, ты же всегда была
благоразумной!
- Считай, что я иду
спасать твою шкуру. Тебе так легче
будет.
Старейшины разом
поднялись.
- Если никто больше не
имеет возражений, то вопрос
считается закрытым. Совет дает вам
добро. Дорога каждая минута.
А затем они неожиданно
все поклонились Гроуву, Аури и Хетту.
С небольшим опозданием этот жест
повторили присутствующие вожди
кланов.
СУДЬБА.
Когда ставка Клода
перебралась на один из летающих
фортов, странные сны стали все чаще
и чаще посещать его. В них он по-прежнему
спорил с Гроувом, который почему-то
в ответ молчал, как будто принял для
себя какое-то решение. Не прибавляло
настроения и то, что война длилась
уже три недели, а сколько-нибудь
значимых успехов достигнуто не было.
Престимион склонился
над картой. Взор его скользил по
зонам облачности, где
предположительно скрывались
ньютерры.
«Что они задумали? Что ты
задумал, Гроув? Чего хочешь от меня?»,
- тут сумбурные мысли Престимиона
прервала хлопнувшая дверь.
- А, господин заместитель!
– насмешливо протянул консул, -
Надеюсь, у вас есть утешительные
новости?
Валентин тоже имел
изнуренный вид:
- Перегруппировка войск
займет еще неделю. Но все это может
оказаться бесполезным, если все
кланы успели уйти в глубь
континента. Там круглогодично стоит
сплошной облачный покров. Искать их
там будет не легче иголки в стоге
сена.
- Нет, они по-прежнему там.
Можешь довериться моему чутью, оно
меня никогда не подводило.
- Будь у нас больше войск,
мы бы уже давно…
- Состав армии я лично
урезал. Согласись, что жонглировать
шариками намного легче, чем
бревнами. К тому же это наш
последний шанс доказать миру, что
Республика умеет воевать не только
количеством, но и качеством.
- Знаете, мне уже
случалось жалеть насчет
тепленького места консультанта у
генерала Нокса, - при взгляде на
карту, молодого человека замутило.
- На вашем месте, я бы
радовался, что судьба распорядилась
иначе, - в комнату стремительно
вошел маршал Мррх, - Корпуса Нокса
больше не существует.
Оба Престимиона
вскочили как ужаленные.
- Как не существует?!
- Видимо он оказался
застигнутым врасплох
превосходящими силами. Битва
произошла час назад. Я только что
оттуда. Кстати, вот это нашел в
голове самого генерала, - с этими
словами шак-ти вытащил костяной
топорик, покрытый рунами, с тотемом
клана Снежной Змеи, - Ничего не
напоминает штучка?
- Гроув! – консул сощурил
глаза.
- Корпус Нокса держал
крыло северо-западного фронта, -
задыхаясь от волнения, проговорил
Валентин, - Куда же направлен их удар?
- Я знаю, - полководец
выдержал паузу, - Фьорд Равленд.
- Логично, - кивнул Мррх, -
Равленд единственная бухта, в
которой корабли могут укрыться в
случае бури. Захват ее будет
равносилен отсечению нас от
материковых баз.
- Какие у нас там силы?
- Три палубника,
несколько фрегатов и около дюжины
паромов.
- Давайте туда все
подвижные резервы, которые у нас
имеются. При их ходе, они будут там,
через четыре часа. Мы должны успеть.
Объявите состояние повышенной
готовности по всем войскам в том
регионе – это может быть не
единственная атака. Мне нужен
грифон – я тоже должен быть там.
Возможно, сегодня решиться судьба
всей кампании.
Валентин забеспокоился:
- А как же штаб?
- Вот ты и
останешься здесь. Не зря ведь я
назначил тебя своим заместителем.
Если что, докладывай через аонов.
Мррх, ты как – со мной?
Маршал выпустил когти и
полоснул по столу:
- Естественно! Давненько
у нас не было подобных заварушек.
Фьорд Равленд с высоты
грифоньего полета выглядел
потрясающе красиво. На безупречно
гладкой поверхности воды, словно
игрушечные застыли многочисленные
суда. Круто спикировав, Клод
приземлился на флагманский
палубник. Бросив вожжи подбежавшему
солдату, консул пошел навстречу
поднимающемуся маршалу Нею.
- Привет, дружище!
Готовитесь к встрече?
- А то! Все будет по первому разряду.
Я уже приказал возвести ледяные
надолбы по побережью. Вон и Хайдер
одолжил один летающий форт.
- Составлять сейчас план
битвы было бы глупо. Будем
действовать исходя из
обстоятельств.
Затрубил боевой рог.
Суета на палубе усилилась. Из стойл
выводились химеры и грифоны. На
химер обслуживающий персонал
палубника цеплял бочонки со смесью
«дыхание дракона», грифонов «хлопушками»
обвязывали сами гвардейцы – гордые
звери терпели только своих хозяев.
Престимион тем временем
напряженными глазами всматривался
в потемневший от черных точек
горизонт.
- Первая волна готова,
ваша светлость!
Консул обернулся к
выстроившимся гвардейцам, ждущих
его напутственного слова.
- Солдаты! Вы знаете меня,
я не никогда не слыл оратором и
пустобрехом! Поэтому скажу просто –
мы не можем проиграть эту битву! Не
знаю как вы, а я через месяц
собираюсь насладиться всеми
прелестями столичной жизни и совсем
не хочу отбросить копыта в этом
негостеприимном захолустье! Вперед,
во славу Республики! Наши деяния
отзовутся в вечности!
Первыми, тяжело клацая
когтями по палубе, начали разбег
химеры, мерно взмахивая
четырехметровыми крыльями. Струи
воздушных войск, исторгаемые
палубниками, сливались в один
большой, могучий поток,
устремившийся навстречу
наступающим ньютеррам. Среди
множества приближающихся дау, Клод
впервые увидел три родовых корабля.
Химеры перешли на
бреющий полет, распрыскивая перед
наступающими огненный дождь,
стремясь создать пылающий вал
сдерживания. Однако огню не дал
разгореться испаряющийся снег. В
какой-то момент нападающих скрыли
облака пара и «хлопушки» с грифонов
посыпались наугад. Взрывы слились в
сплошной гул. Из клубов испарений
вырвался чадящий корпус родового
корабля, с его палубы в небо уходили
многочисленные огненные ниточки.
- Черт! – выругался Ней, -
Я же говорил, что они воспользуются
шипокрылами!
На землю начали падать
первые, подрезанные реактивными
бестиями химеры и грифоны.
Пронзительный свист шипокрылов
дополнил раскатистый рев пущенных
пироподов. Десятки этих кремниевых
торпед, устремились к побережью и
нарвались на надолбы. Почти все
взорвались. Только один взлетел как
с трамплина, и, кувыркаясь, по дуге
угодил в паром. Рвануло, в небо
взлетели обломки и человеческие
тела.
- Господин консул, вторая
волна отказывается взлетать! Первая
волна практически истреблена!
И действительно, до
палубников из ста пятидесяти
вылетевших воздушных единиц, чудом
дотянули только тридцать. Корчи
упавшей на палубу химеры, подбитой
почти на подлете, вряд ли кого могли
воодушевить. Но вторая волна была
необходима. Престимион кинулся к
гвардейцам:
- Что ж вы меня, с…ки, под
монастырь подводите!!? А, что с вами
говорить! – он стащил одного с
грифона и махом вскочил в седло, - За
мно-о-о-ой!!!
Ветер засвистел в ушах
Клода, мелькнул конец палубы и начал
стремительно удаляться. Краем глаза,
он заметил, что вторая волна все-таки
стартовала. Внизу же творился ад
кромешный. Первые дау, прорвавшиеся
сквозь обстрел к побережью,
вдребезги разбивались об уцелевшие
надолбы, расчищая путь другим. С
летающего форта в наступающих
летели пылающие болиды –
катапульты работали непрерывно.
Парочка снарядов угодила в один из
родовых кораблей. Пламя охватило
его за несколько минут. Горящий
остов на полном ходу въехал в воду и
остановился, разбрасывая искры.
Клод между тем миновал пелену пара и,
сделав крутой разворот, пристроился
к выбранному дау, постепенно
снижаясь. Еле-еле увернувшись от
выпущенного почти в упор шипокрыла,
Престимион выписал в воздухе
невообразимую восьмерку и сбросил
весь запас «хлопушек». Корабль
подпрыгнул и развалился. На
опаленном снегу остались лежать
безжизненные фигурки. Ранее
промахнувшийся шипокрыл, сделав
мертвую петлю, приближался сверху,
пронзительно свистя. Прижав грифона
почти вплотную к поверхности, Клод в
самый последний момент резко осадил
его, послав свечой вверх. Набравший
большую скорость шипокрыл штопором
вошел в землю. Брызнули кремниевые
осколки – один из них вспорол брюхо
консуловскому грифону. Животное
забилось в воздухе, Престимион
безуспешно попытался выровнять его,
и вместе они рухнули вниз.
Битва тем временем дошла
до своего апогея. Вторая волна тоже
полностью погибла, правда, перед
этим проредив наступающих. Второй
родовой корабль, повредив днище об
надолбы, оказавшись в воде, сразу
начал крениться на нос. Перед этим
он успел выпустить двух пироподов.
Они с грохотом пробили борт
палубника и дружно разорвались.
Судно начало заваливаться набок –
тысячи людей разом оказались в
холодной воде. Один из фрегатов,
лишенный возможности двигаться и окруженный дау, мужественно
запалил себя. Когда огонь дошел до
арсенала, горящие обломки разметало
по всему фьорду. Ту же участь
разделил летающий форт – подбитая
химера, разбрызгивая зажигательную
смесь, угодила в запасы болотного
газа. Пожар охватил бастион,
отблески его переливались в
покрасневших от крови волнах залива.
А потом шум битвы разом перекрыл
оглушительный взрыв – в небе над
Равлендом расцвел небывалой
красоты пламенный цветок, разом
всосавший в себя еще находящиеся в
воздухе остатки химер, грифон и
шипокрылов. Поднялись гигантские
волны, и фьорд выплеснул свое
содержимое на берег. Битва при
Равленде завершилась.
Подоспевший с
подкреплениями Хайдер и Валентин
обнаружили Престимиона, бродящего
по побережью. Он всматривался в
трупы убитых ньютерров, словно
надеялся там кого-то отыскать. Его
силой заставили уйти с побережья в
поставленный походный шатер. Уснув,
Клод снова увидел Гроува. Тот стоял
на фоне ослепительного света и
махал ему рукой.
Первым, кого он увидел,
проснувшись, был Мррх. Шак-ти
сохранил свой невозмутимый прежний
вид, несмотря на порванное ухо, и
чистил свою катану.
- Ты выжил?
- Ты видно не рад этому, -
в зеленых глазах замелькали веселые
искорки, - Хотя кошковидные и не
любят водные процедуры, в случае
нужды они довольно неплохо плавают.
Проверено мной. А вот Нею не повезло.
Сгубил его роскошный образ жизни. До
чего же он любил тяжелые золоченые
доспехи.
В шатер вошел Валентин:
- Вижу, вы уже отдохнули.
Надеюсь, будете не против, если
введу вас в курс дела?
- Отнюдь. Каковы наши
потери?
- Около ста тысяч.
Ньютерров же погибло в три раза
меньше. Но в столицу уже отправлена
депеша о нашей победе в Равлендской
битве. Престиж, прежде всего.
- А как дела на других
фронтах?
- Все тихо. Похоже, эти
три клана совершили отвлекающий
маневр. Могу, что угодно
прозакладывать – Великий Дом уже на
полпути к Сумеречной Зоне.
- А это значит, война
продлится еще долгие годы. Более
паршивой новости ты мне бы не смог
принести.
- Есть, правда, одно
событие, способное заинтересовать
вас, хотя и не имеющее отношения к
военной сфере.
- Какое?
- Наши поисковые группы
наткнулись на Обитель Судьбы.
Престимион зачарованно
провел рукой по ледяной стене,
усыпанной загадочными письменами.
Он едва слушал соловьиные трели
археолога, о том, что это самая
выдающаяся находка со времен
Пирамид Хаоса.
Клод презрел все
предписания врачей и уговоры
соратников. Даже ухудшение погоды
его не остановило. И вот он здесь.
Обитель Судьбы
выглядела точно так, как во снах.
Только Гроува не хватало.
- Ты совершенно прав, -
сказал он подошедшему Валентину, -
Эта пещера не имеет никакого
значения для казгайцев. Обычный
храм. Настоящая Обитель Судьбы в нас.
Он долго пытался мне это объяснить.
- Кто? – не понял
заместитель.
- Не важно. Думаю нам пора,
- с этими словами консул направился
к выходу. Дальнейшее происходило
как во сне. Гигантская сосулька,
оторвавшись от свода, обрушилась
ему прямо на голову. Никто ничего не
успел предпринять. Обливаясь кровью,
Клод упал. Соратники тут же подняли
его и перетащили на освещенное
место.
- Плохо дело, -
пробормотал Мррх, осматривая рану, -
Судя по всему кровоизлияние в мозг.
Протянет от силы полчаса, без
квалифицированной медицинской
помощи.
Валентин подскочил к
аону и начал трясти его:
- Ты слышал?! Срочно
вызывай сюда всех, кого сможешь!
Аон сердито щелкнул
клювом:
- Я, конечно, попробую, но
в такую бурю ничего гарантировать
не могу.
Престимион в этот момент
пришел в сознание:
- Больно то, как…я
чувствовал…и все равно пришел…уже
был мертв…там, на побережье
Равленда…погиб смертью храбрых…так
и скажите…не сосулькой по голове…боже,
как глупо…ну и юмор у Судьбы…
Его замутненные глаза
остановились на Валентине:
- Сумка…дело всей жизни…обещай,
- тут он закашлял и устремил свой
взгляд в пустой угол пещеры, - Ты
тоже здесь…как ты уцелел…сам видел
как вдребезги…впрочем, не важно…не
законченный спор…тах па, тах пе…
Постепенно голос его
затихал, дыхание прерывалось и
через несколько минут совсем
остановилось.
Остаток ночи все провели
в молчании. На их глазах одна эпоха
сменила другую.
Валентин сел погреться
возле костра, когда вспомнил про
последние слова консула о некой
сумке. Не та ли, что он всегда держал
при себе? Прокравшись к телу
великого полководца, молодой
человек нащупал ее в темноте. Внутри
лежала замусоленная рукопись. На
титульном листе было выведено «Гражданский
кодекс». Открыв первую страницу, он
прочитал в неверном свете костра:
«Пройдут века и
неизвестно, за что будут помнить
Клода Престимиона Великого – за его
великие завоевания, или за этот
ничтожный клочок бумаги, уравнявший
все разумные расы Кримстрима в
правах. Ясно одно, существующий
порядок должен измениться…»
Прочитав текст
полностью, Валентин поднялся,
подошел к костру и аккуратно
скормил рукопись огню.
- Что ты сделал? –
раздался холодный голос шак-ти за
спиной.
Престимион обернулся:
- Уничтожил опасный
документ.
- Что в нем содержалось
такого опасного?
- Если я скажу тебе, ты,
возможно, убьешь меня.
- Я убью тебя наверняка,
если будешь молчать.
- Это был акт,
уравнивающий в правах гуманоидное и
негуманоидное население Республики.
Вероятно, Клод хотел опубликовать
его после окончания войны. Ты сам
должен признать опасность подобных
заявлений в данной ситуации. После
смерти консула многие попытаются
развалить Республику – она ведь
держалась только на его авторитете.
Публикуя кодекс, мы сами дадим им в
руки мощное оружие. Спасти
Республику мы можем только сообща.
Что скажешь?
- Полностью с тобой
согласен. Новая война еще больше
обескровит народы Кримстрима. А моя
маленькая раса может вообще ее не
пережить.
- Так ты со мной, или как?
Вместо ответа Мррх со
всей силы врезал Валентину по лицу.
Тот упал, утирая разбитый в кровь
нос.
Шак-ти протянул упавшему
лапу:
- А вот теперь я с тобой.
Надеюсь, не очень сильно засветил
тебе? Твоя голова теперь самая
ценная вещь во всем мире. После того,
как мы спасем Республику, ты по
памяти восстановишь этот документ и
передашь в Сенат.
- Идет.
- Теперь нам надо убедить
остальных маршалов, что придется
выводить войска с Ньютерры. Армия
может нам понадобиться для крупных
заварушек непосредственно в
метрополии. А в том, что они будут,
можно не сомневаться. Знаешь, в
одном я абсолютно согласен с Клодом.
Судьба порой выказывает недюжинное
чувство юмора, подкидывая нам
подобные ситуации.
|
