Серебряный Дракон - 2004

Работа: Карта

Мрачная давящая сердце дымка затянула звёздное небо, пропуская лишь скудный свет подслеповатой луны, тусклым перламутром поглядывающей на суету под собой. Ночь проглотила затопила чёрнотой вымерший пригород Стафра, правя в нём бестелесными призраками. Лишённый сна город замер, прислушиваясь к движению неуловимых теней в черноте.

Гарольд, по прозвищу Эльф, прикрыв глаза и расположившись прямо на земле, устало следил за огнями, облепившими привратные башни Птичьих ворот, совсем недавно казавшиеся  грозными. Сейчас они испуганно притихли, предчувствуя скорое свершение своей судьбы. Чтоб пойти к ним вместе с четырьмя сотнями рубак Варта и, пока герцог Улькар Вулонт будет ломиться медномордым тараном в Портовые ворота на той стороне города, взять их, он ждал только сигнала командора.

Совсем по-другому было ранним утром накануне.

Гарольд улыбнулся, – тогда он без преувеличения перетрухнул.

Вылазку стафорцев ждали в любой момент. Так или иначе, они должны были сделать это здесь или в любом другом месте, чтоб попытаться послать весть о своей осаде. Но когда из бойниц башен с хищным свистом сорвалось несколько десятков стрел, отгоняя сторожевой отряд из дюжины наёмников подальше от ворот, а их скрипучие створки, захрипев, быстро откатились в стороны, выплёвывая десятка три стражей и несколько всадников, внутри у Гарольда похолодело, но в следующую секунду подпрыгнуло вместе с сердцем, выбивая из головы все мысли, и толкнуло вперёд к воротам.

Конечно, дело было не в числе противников и даже не в полудюжине плечистых закованных в броню меченосцев среди них, на бегу угрожающе потрясавших над головами тяжеленными двуручными мечами. Самым настораживающим в этой отчаянной вылазке были вовсе не они. Во главе всей этой стремительно двигающейся навстречу наёмникам грозно ревущей ватаги бежал человек самого обычного не военного вида. Всклокоченная сизая борода, топорщащиеся из-под помятого, сползшего набок ядовито-оранжевого оттенка колпака клоки волос, сумасшедше вращающиеся глаза на выкате, нервно вскидываемые руки вооружённые только простой тростью и нечленораздельное бормотание схожее с клёкотом старого грифа не дали Гарольду усомниться в верности его предположения о том, что прямиком на него несётся, несомненно объевшийся мухоморами или чем похуже, колдун с явным намереньем, превратить всех и каждого на своём пути во что-то противное и гадкое.

Мало приятного бесславно сгинуть раздавленной сапогом товарища гусеницей, или оказаться заживо поджаренным в броне, под видом запечённой в собственном соку дичи. Не каждый сможет сохранить самообладание в подобной ситуации, и не поддаться слабости. Драться с воином – одно, другое – тягаться с чародеем, тут не до шуток. Стафр всегда изобиловал чародеями. Городскому магистрату стоило только быть не очень  прижимистым в финансовых вопросах, и тогда у городской стражи могла оказаться хорошая подмога, против которой обычному мечу часто очень и очень трудно устоять.

Глухой хлопок и полыхнувшая в лицо теплом яркая вспышка – всё, что успел почувствовать Гарольд прежде, чем, щадя неудачливого мага, опрокинул его локтем и врезался невредимый в ряды противников. Колдун, казалось, с буквально вывалившимися наружу от удивления глазами кувырком откатился в сторону, вскочил на четвереньки, чтоб, жалобно поскуливая, спешно ретироваться обратно к воротам. А за Гарольдом, вопя во всю дурь, повалили все бывшие с ним, враз опрокидывая опешивших от неудачи мага стражей в обратном направлении.

Гарольд не любил вспоминать подробности произошедших с ним когда-то злоключений. Умалчивал и том, как ему в обладание достался нынешний доспех. Но именно из-за них, несколько странных на вид железок не без претензий для разношёрстной компании наёмников, Гарольд получил прозвище: «Эльф». Уж очень необычно для человека он выглядел в таком убранстве. А то, что эльфийские мастера приложили свои умелые руки к его оружию, Гарольд не скрывал, зная об этом наверняка, получив столь славный подарок из тех самых рук, что его сотворили.

Новых попыток, выбраться из города, стафорцами предпринято не было. Одна единственная неудачная попытка отбила им охоту пытаться послать весточку королю. Когда же подошёл герцог Вулонт, других шансов Стафру не дали.

Пока Варт готовил наёмников к решительному штурму Птичьих ворот, солдаты Улькара взялись за отстрел голубей и всякой другой крылатой живности, какая только попадалась на глаза над городом. Ни одно письмо голубиной почты не должно было достичь адресата. Часть солдат была направлена в гавани Стафра, взятые Ватром минувшей ночью, готовить удар по городу, а другая, в несколько сот, – плотным широким кольцом охватила город с пригородом, чтоб перехватывать каждого случайного путника, а если те вздумают оказать сопротивление, не задумываясь, разделываться с ними. Никто до времени не должен был донести королю о происходящих беспорядках подле Стафра.

Осторожность герцога зашла ещё дальше. Днём Гарольд видел, как на горизонте под стягом герцогов Вулонт, – красное поле с чёрным оскалившим зубы псом, – встали на рейд несколько кораблей. Продуманно было всё до мелочей. Такая подготовка вводила в недоумение. Неужели столько усилий герцога могли окупиться взятием Стафра?

Вместе с герцогом прибыл десяток угрюмых магов, не говоря уж о нескольких других очень странных личностях.

Стоило Улькару оказаться в порту, как колдуны сейчас же заняли одну из смотровых вышек гавани и под внушительной охраной принялись дымить жаровнями, без промедления занявшись накладыванием заклятий.

Суть перламутровой дымки и мерцающих вспышек, потянувшихся от той башни незримыми щупальцами к городу, Гарольду разъяснил Авга, спившийся лекарь и неудачливый волшебник Варта. Вулонт, не удовлетворившись всеми предпринятыми предосторожностями, желал лишить Стафр любой, самой ничтожной возможности связаться с кем-либо вне города, в том числе магическим путём. Чародеи герцога старательно наводили мороки и туманили эфир, готовясь разрушить даже намёк на астральную попытку вырваться из окруживших город чар.

Странные личности, походящие в своих длинных чёрных плащах с капюшонами, полностью скрывающими лица, на убийц знаменитого ордена Теней Маренши, не отходили от герцога ни на шаг. Нанять таких телохранителей мог только полностью лишившийся разума человек или очень и очень боящаяся за свою жизнь особа.

Сам Вулонт в противоположность обыкновению вёл себя чрезмерно дёргано, отдавал приказы грубо и на повышенных тонах. Казалось, он был недоволен каждой секундой промедления, в нетерпении ожидая взятия Стафра. И это после его задержки на целые сутки.

Получив приказ герцога, – выдвигаться, – Варт с наёмниками уже через день к вечеру стремительным броском через равнину Сервиш и Вирингу оказался подле указанной цели, смял растерявшуюся охрану гаваней и занял порт Стафра, отрезая его от моря. Самое время было ударить по городу, не дав опомниться его страже. Но Варт помедлил, дожидаясь подхода герцога.

Возможно, таковым был приказ. Гарольд знал командора, – никто не смел назвать его трусом, он не раз доказывал обратное в самых кровопролитных схватках. И всё же такое бездействие было крайне недальновидным. Несомненно, следовало «случайно подзабыть» часть отданных распоряжений и овладеть всем Стафром разом. Судя по оказанному в порту вялому сопротивлению, сил под началом командора вполне могло хватить для такого дела.

Что бы там ни задумывал герцог, несомненно было то, что данное защитникам города время, позволило им перевести дух и собраться с силами, организовав грамотную оборону, обесценив весь приобретённый Вартом успех. Теперь, поставленные герцогом под копьё, смельчаки были просто необходимы.

Не приходилось сомневаться в том, что король не спустит вассалу разграбление Стафра. Вольный город исправно соблюдал законы королевства, а главное, без задержек выплачивал в королевскую казну приличных размеров налог. Но Гарольду не было дела до причины осады Стафра Вулонтом. Пусть милейший герцог страдает думами на эту тему. Город будет взят, во что бы то ни стало, а что потом Вулонт собирается с ним делать – герцоговы же проблемы.

Улькар не малый ребёнок, цену своих действий должен понимать. Сейчас можно было с той или иной степенью уверенности говорить о том, что пеньковая петля для высокородной шеи герцога была уже готова и дожидалась своего часа, лёжа в кармане королевского палача. Если, конечно, Улькар не сумет как-то выкрутиться, например, откупиться.

В то время пока Вулонт пропал где-то по дороге к Стафру, давая при захвате гаваней вволю рисковать жизнями другим, Варт точно выполнял все данные ему распоряжения. Пригород опустел в пару часов. А затем несколько отрядов самых отчаянных рубак встали сторожить все ворота Стафра, создавая больше видимость угрозы, пока другие насмешники громили порт.

Гарольд в противоположность большинству свих товарищей не убивался по поводу того, что ему выпала доля сторожить город, а не поучаствовать в «законном изъятии» победителями товаров из портовых складов и лавок. Но причиной тому было не то, что ему, как и всем наёмникам, причиталась доля из общей добычи. Ещё было чем поживиться, – за стенами Стафра можно было разыскать уйму ювелирных мастерских или лавок менял. Гарольд был из тех, кто не умет долго сетовать на судьбу, капризно подставляющую ножку. Конечно, желание разбогатеть не было ему чуждо. Но, возможно, всему виной была молодая кровь, бурлившая ещё в нём юношескими мечтами о подвигах и славе. Порой опасности и кутерьма сражений, пылким пламенем поглощавшие тоскливые мысли о прошлом, Гарольду казались куда более приятными, чем материальное вознаграждение за риск.

Летнее утро только подкрасило небо фиолетовым и розовым, когда люди Варта, наконец, беззвучно поднялись и двинулись к воротам. Уподобившись бесплотным призракам, безгласыми и незримыми тенями они, почти не дыша, подкрались к укреплениям и только затем, забыв о своей смертности, огласили ночную мглу яростным рыком демонов, делая последний рывок вперёд. В ответ им за воротами гулко ударил колокол, зазвенело железо вперемешку с воплями и срывающимися на нервный крик приказами командиров. А ещё дальше, в гаванях, ударили барабаны, взвизгнули трубы, подгоняя солдат герцога к стенам.

Гул штурма покатил в бледнеющую ночь.

Одним из первых, проскользнув точно угорь между узких бойниц вслед за проткнутым врагом, наверху оказался Гарольд. За ним неудержимым потоком пошли другие, один за другим волком вгрызаясь в пытающуюся сопротивляться стражу. Через полчаса жестокой рубки, от шума которой звенело в ушах, как в кузнице, стражу с трудом удалось выбить из башен. Ворота нехотя открыли свои створки, обнажив беззащитное нутро Стафра пред наседающими головорезами Варта.

Командор бился наравне с другими. Страшная сила удара его двуручного меча наводила ужас на ещё старавшихся что-то сделать стражников. Но, в конце концов, не выдержав свирепого натиска, она обратилась в спешное бегство, пытаясь трусливо спасти свои жизни на путаных улицах города. Лишь несколько групп смельчаков осталось на месте, задерживая наёмников и ещё больше тем их зля.

Вулонт обещал подарить Ватру и его людям город на сутки, если те первыми ворвутся в город. С одной из башен к небу с шипением уже взлетел сноп зелёных и красных искр. Там наверху кособочилась фигура Авги, он посылал условленный сигнал о взятии Птичьих ворот. Никому не стоило теперь вставать у Варта на пути к добыче. Превратившись в сумасшедшего берсеркера, от которого шарахались и его наёмники, он жестоко рубил сопротивляющихся стражников, ураганом сметя препятствия.

Птичьи ворота остались за спиной, рыночная площадь подле них, где совсем недавно торговали разнообразнейшей пернатой живностью от пёстрых несушек до сладкоголосых кенарей, оказалась разгромленной, усеянной обломками прилавков, разбитыми клетками и заваленной трупами не успевших или не пожелавших бежать от ворвавшихся в город наёмников.

Гарольд задержался, пропустив вперёд товарищей.

Он видел, как позади в распахнутые ворота въехали конные охранные дозоры герцога, привлечённые непрекращающимся фонтаном цветных искр, теперь салютовавших с обеих привратных башен, между которыми из стороны в сторону деловито металась фигура Авги.

Варт спешил к центру города с явным намерением занять ратушу первым. Гарольд понимал его, у каждого человека свои недостатки. Так Варту нравилось, когда его упрашивали, особенно знатные лица, а Улькар, несомненно, пожелает расположиться в ратуше. Гарольд же пока не спешил в том направлении. У него были дела поважнее, чем вновь залезть по самые уши в кровавую рубку раньше времени.

Вольные наёмники зарабатывали на жизнь тем, что военная удача давала разжиться у противника. В том, что один другой богатей поделиться с Гарольдом содержимым своей тугой мошны, он не видел ничего дурного. Не завещал ли небесный отец всем делиться со страждущими, толстосумов этот завет, по его мнению, должен был касаться вдвойне.

Гарольд находился где-то в Бедном квартале. Где-то рядом была улица Менял. Так почему бы заранее отметить своим щитом дверь лавки купца побогаче.

– Успеть бы вовремя убраться из Стафра, пока герцог не вздумал чего-нибудь эдакого здесь учинить, – раздумывал Гарольд, на мгновение задержавшись, чтоб принять решение, куда ему следует направиться по мало знакомым закоулкам.

От чего-то Гарольду не верилось и в «подарок» Вулонта. Обман наёмников дорого бы дался герцогу, но он уже не побоялся поссориться с королём. Так что Улькару ничего не стоило забыть об обещанных Варту свободных суток в захваченном городе. Конечно, у Гарольда не было никаких причин так думать, как не было причин отказать наёмникам в их законных правах, но молодой человек, как говаривал в подобных случаях командор Варт, печёнкой чувствовал подвох. В осаде Стафра явно крылось что-то больше, чем желание наживы…

Гарольд тряхнул головой, снова застыв на месте. Усилием воли он выбросил из головы надоедливые мысли, тихо выругал себя и решил не отвлекаться от поставленной цели. Если Варт вздумает задержаться в компании герцога, то он возьмёт всё, что только возможно, а затем оставит город. И, конечно же, ни при каких обстоятельствах не будет пытаться удовлетворить, начинающее просыпаться, любопытство, обычно приводящее только к неприятностям.

Гарольд внимательно огляделся по сторонам. Он стоял на перекрёстке тёмных грязных улиц, казавшихся в ранних сумерках ещё более мрачными, чем были на самом деле. Здесь взять было нечего. А потому следовало поторопиться, чтоб догнать Варта, пока его отсутствия не заметили. Он же, как назло, основательно заблудился там, где никак не ожидал.

Гарольд бросил по сторонам ещё несколько обеспокойных взгляд. В косом тупике по правую руку кто-то копошился в кучах хлама. Через мгновение Гарольд уже был подле человека самой завалящей наружности с зеленоватой отёкшей рожей. Как видно, этот нищий весь вечер накануне провёл в компании самых крепких горячительных напитков.

Оборванец, кривясь и глупо выкатив глаза, покосился на поблёскивавший клинок и удовлетворённо крякнул, точно к своему удовольствию нашёл подтверждение давним мыслям.

– Знаешь в какой стороне улица Менял?

Нищий покривил губы, но ничего не ответил, тупо пялясь на Гарольда, будто ничего не слышал или ничего не соображал, всё ещё не придя в себя после вчерашней попойки.

– Эй, приятель, я тебя спрашиваю! Язык ещё на месте?! Знаешь дорогу или как?!

Пропойца остался вызывающе нем.

Гарольд уже махнул рукой на него и собрался повернуть назад, чтоб выбрать направление на удачу, когда нищий самым отвратительным образом громко икнул и заговорил, вяло ворочая языком:

– Милорду нужен верный оруженосец? – Опухшая рожа пьяницы расплылась в слащавой улыбке, а его чёрные глаза, мгновением раньше подёрнутое поволокой, блеснули хитрым огоньком.

Гарольд неприязненно поморщился. Ему казалось, что нищий насмехается. Чудилось, что он, приоткрыв рот, даже беззвучно смеётся, лукаво сузив глаза. Смело, – что нищему терять, кроме жизни, которую часто бывает не жалко даже её обладателю? И всё-таки насмешка была очень неприятна Гарольду.

– У меня нет желания тратить время в пустой болтовне с тем, кто давно пропил остатки мозгов. Если б я нуждался в оруженосце, то тебе предпочёл бы даже столетнюю старуху. Она и то проворней будет.

– Милорд бесконечно прав, – кивнул нищий, а ещё через мгновение предложил, при этом нагло небрежным жестом протянув к Гарольду раскрытую ладонь, медленно перебирая в воздухе дрожащими пальцами, точно подманивал его к себе:

– Возможно, милорд будет так добр, что поможет страждущему некоторыми средствами?

Гарольд отвернулся.

– О, постой, благодетельный милорд! – нищий довольно резво для своего не совсем трезвого состояния нагнал Гарольда и забежал перед ним.

Гарольд злился на себя всё больше, – не стоило вообще заговорить с этим пропойцей. Назойливый «собеседник» до крайности раздражал. Не хватало ещё проплутать весь остаток сражения по путанным закоулкам Стафра в компании идиота, под конец оставшись без стоящей добычи и, для полного счастья, прослыв трусом.

– Моя ошибка, мой лорд. Будь снисходителен к несчастному бедняку, – продолжал заискиваться нищий. – Как я был не прав! Какие деньги могут быть у того, кто пришёл сюда за ними.

Гарольд еле сдержался, чтоб не рубануть насмешника.

– Проваливай, придурок, пока жив! – рявкнул он.

Нищий согнулся в низком поклоне и слащаво снизу улыбнулся, но не подумал освободить дорогу.

– Я знаю, где живёт самый богатый толстосум Стафра. Я провожу милорда, милорд будет доволен. – Гарольд помедлил, оценивая сомнительное предложение. Нищий же продолжал униженно лебезить. – Славный милорд может поверить мне. Я служил тому старому скряге верой и правдой много, много… времени, а он прогнал меня, не заплатив ни гроша. Будь уверен, мой господин, я знаю, чем и скольким набиты сундуки в его доме. Если милорд ещё сомневается, то он может наказать несчастного Эрика Рибрака. Я подожду там же, неподалёку. Но если уж окажется, что я не солгал, то пусть милорд не пожалеет для него небольшую сумму золотыми кругляшками?

– Ладно, ладно. Награда тебе будет. Только не заставляй меня больше ждать, и потом сам куда-нибудь не запропастись. Какая она окажется, зависит только от тебя самого. Веди!

Гарольд нетерпеливо подтолкнул нищего вперёд, нарочно выговаривая последние слова хрипловато-грозным тоном.

«Мистер» Рибрак проворно развернулся, увернувшись от повторного тычка в спину, и, пробежав с десяток шагов вперёд, шмыгнул в вовсе тёмный переулок, не заботясь о том, следует ли за ним Гарольд.

Тревожное ощущение того, что он по собственной воле вляпался в мерзопакасную историю, не преминула посетить молодого человека после того, как он сбился со счёта быстро проносящихся мимо него переулков, тупиков и улочек. Внутренне Гарольд уже был готов к западне, принявшись внимательней приглядываться к тёмным закоулкам. А когда «мистер» Рибрак исчез за одним из следующих поворотов, через несколько секунд приведший Гарольда в грязный заваленный разнообразнейшим мусором и залитый зловонными нечистотами тесный тупик без единого намёка на присутствие там «мистера» Рибрака, он даже немного трухнул. Дверей здесь заметно не было, до самого низкого окна заколоченного досками даже в прыжке было трудно дотянуться. Нищий точно испарился.

– Милорд, вы долго будете любоваться местными достопримечательностями? – Голова Рибрака с насмешливой миной на лице высунулась из-за осыпающейся кирпичной стены тупика высотой минимум десяток футов. Нищий энергично замахал правой рукой, привлекая внимание Гарольда и указывая ему на разбитые ящики и раздавленные бочки. – Лезьте здесь. Тут в стене пара удобных выступов, потом подтянитесь. Но будьте, милорд, осторожны, не давите слишком сильно, падать обратно будет неприятно. И поторопитесь! Мало ли лиходеев и мародёров сейчас может быть на улицах города!

Без сомнения нищий продолжал издеваться, – городские улицы по большей своей части были абсолютно пустынны. Но пусть уж лучше зубоскалит, да выведет хотя б туда где были наёмники Варта.

Гарольд ухнул вниз, где его в нетерпении, и, похоже, не наигранном, дожидались.

– Мы на месте, – прошептал он, пригибая голову, точно боялся, что кто-то их может подслушать. – Следуйте за мной. Я подожду вас там. – Нищий махнул на посеревшее от времени каменное изваяние почтенной матроны укутанной длинными покрывалами, под ней стояла широкая мраморная скамья, к которой она тянулась раздвинутыми в стороны руками, то ли пытаясь обнять кого-то на скамье или мечтая присесть и отдохнуть.

– Идите по прямой вправо от скамьи вон к той дверце в стене. За ней и найдёте дом того богача, – проговорил нищий, остановившись подле каменной матроны. – Только, милорд, побыстрее, я не могу долго ждать.

Гарольд усмехнулся, его забавляла нагловатость странного нищего.

– Ещё секундочку, – «мистер» Рибрак ухватил Гарольда под локоть и испытующе глянул ему в лицо. – Вот, возьмите, – он протянул ключ жёлтого металла. – Это от калитки. Я его прихватил с собой перед увольнением, думал золотой, – со вздохом пробормотал нищий. – Незачем ломать дверь и привлекать раньше времени внимание хозяина дома. И вот что ещё… смотрите в оба, не провороньте самое ценное. Но, думается, глаза у вас на месте. Верю, заметите то, что нужно.

Что ж, мистер Эрик Рибрак не обманул, – перед Гарольдом стоял дом, несомненно, богатого человека, позаботившегося спрятать своё имущество за высокой стеной. Ключ от калитки в руках, пора было проверить слова нищего пьянчуги о размерах кошелька его бывшего хозяина.

Гарольда окликнули, когда он уже стоял подле самой калитки. В первые мгновения подумалось, что его снова задерживает Рибрак. Гарольд оглянулся. Нищего не было видно ни подле скамьи с каменной матроной, ни где-то ещё подальше. Вместо него к Гарольду, выскочив откуда-то с боковой улочки, спешил Ульфрик – такой же наёмник, как Гарольд, любивший величать себя громким прозвищем: «Громобой». Надо сказать, голосил он отменно громко, давая фору самому гулкому удару грома.

– Ты уже здесь?! Ха, а я-то думал, что я один такой проворный! Уже выбрал домишко?! – Гарольд неопределённо кивнул. В его планы не входило раньше времени повстречаться с кем-либо из своих. Но раз уж так вышло, то не стоило косить под дурачка, ещё не известно для чего сам Ульфрик оказался здесь.

– Правильно! Надо брать быка за рога! А-то и вправду этот скупердяй герцог прикажет нам выметаться из города без добычи!

– О чём это ты? – не понял Гарольд.

– А ты разве не был в ратуше, когда всё закончилось?! – завопил Громобой.

– Н-нет, как-то не удалось, – с неприятным ощущением в груди пробормотал Гарольд.

– У-у! Тогда понятно. – Ульфрик зачем-то перешёл на шёпот, больше похожий на шипение разъярённого морского змея. – А вот я был там на свою удачу, к месту будет сказано. Стафрские стражники, учтиво так, пропустили меня, словно я один из достопочтенных граждан города. Быстро же они задрали лапки кверху! – Громобой, багровея, выругался. – Вот я собственными ушами и слышал, как препирались Варт и этот поганец Вулонт.

Гарольд, наверно, ещё никогда не слушал так внимательно Ульфрика, Громобой же просто кипел безграничным возмущением.

– Если бы не мы, герцогу, как пить дать, не видать Стафра, как своих ушей! Когда мы кровью взяли свои ворота, Портовые ворота просто-напросто перестали защищать. А этот напыщенный индюк утверждает, что именно его солдаты первыми оказались в городе! Он ещё смет намекать на то, что мы будто хотим украсть у его светлости победу! Натуральное паскудство! Мы же первыми дали условленный сигнал?! – Гарольд медленно кивнул. Сигналы Авги отлично запомнились ему, но были ли другие или нет, он не мог точно сказать. Его голова в тот момент была занята совсем другими мыслями. – А Вулонт, видите ли, не посчитал нужным оповестить нас об этом, так как: «думал, что мы ещё долго будем штурмовать стену». Вот гадство так гадство!

Гарольда распирал смех. Он-то знал, что за личность герцог Вулонт – пройдоха с большой буквы. Что скажет Ульфрик дальше, Гарольд предугадал.

– Я малый сметливый, сразу понял к чему дело пошло. Варт, конечно, ещё покочевряжиться, но не станет портить отношение с герцогом. Сдаётся мне, Вулонт эту подлость задумал с самого начала, потому и пригнал с собой полторы тысячи копий. Нашей кровью взять город, а затем выпихнуть нас с помощь своих ребят. Так что парень не плошай, набивай карманы и айда отсюда. Может быть, и к Варту не возвращаться? Хотя… – Ульфрик задумчиво почёсывал подбородок, – не стоит злить старика. Э, посмотрим! Надежда на нашего командора дохленькая, но, глядишь, и нам всё же что-то перепадёт. В ратуше я одним ухом прослышал ещё кое-что. Городской магистрат приказал сложить оружие городской страже только потому, что «очень надеется на милость славнейшего победителя, герцога Вулонта!», разумеется, за приличный выкуп. Ну, как? Будешь ждать свою долю из этих денежек?

Гарольд с сомнением покачал головой.

– Наши мысли идут в одном направлении! Пока! Удачной охоты! – Ульфрик Громобой исчез из виду так же стремительно, как появился.

Ещё одна заминка на этот раз оказалась не пустой, Ульфрик принёс успокоение совести. Сражение закончилось, и никто даже не заметил, что Гарольд отсутствовал. Потому он с лёгким сердцем мог сказать себе, что не так уж сильно покривил душой против долга, раз всё так просто разрешилось, стоило только взять Птичьи врата.

В открывшемся перед Гарольдом небольшом садике никого не было.

Жасмин и сирень обняли по кроям сада стены, напротив них встали широколистые клёны, выстроившись в тенистую аллею со скамейками и серого камня беседкой в центре. Несколько мраморных нимф танцевали и шаловливо улыбались играющему на дудочке мальчишке-пастушку, к чьим ногам жалась парочка ягнят. А между ними тихо журчали по узорному голубовато-серому камню фонтана сонные струйки воды.

Чтоб смочить пересохшие губы, хватило пары мгновений, вскоре Гарольд стоял подле задней двери. Странным образом она оказалась не запертой. Но он уже не успел снова засомневаться в честности мистера Рибрака, – только нырнул за дверь, как где-то над головой, наверху раздался хриплый окрик, кто-то недовольно вопил:

– Какого чёрта ты здесь болтаешься?! Марш в подвал!

– Но, сэр, вы хотели… – ответил ему удивлённый голос мальчишки.

– Я хотел, чтоб ты сидел внизу и не высовывал носа, пока я не позволю!

– Но…

– Сейчас же!

За грозным окриком последовал характерный шлепок подзатыльника, а за ним звуки спешного бега. Мальчишка простучал башмаками по лестнице, под которую Гарольда вывела задняя дверь, и его худощавая фигура проскользнула мимо, послушно выполняя приказ старика.

Хозяин дома спускался вниз медленно. Трость глухо ударяла в ковёр на ступенях, старик пыхтел и шумно дышал, то ли его утруждал спуск по лестнице, то ли он продолжал сердиться на мальчишку.

– Темми! – старик, не сойдя ещё со ступеней, снова визгливо позвал мальчишку и гневно добавил, – ты закрыл все двери?! Если нет, то я тебе!..

Ответа старик не дождался. Он думать забыл обо всём, вдруг уткнувшись в панцирь Гарольда, молча разглядывающего затрясшееся тщедушное тело старика. Тот сначала безмолвно, словно рыба, хлопал губами, вытаращив от ужаса глаза, а затем захрипел, попытался отскочить и замахнуться тростью. Но, получив в тоже мгновение чувствительный толчок, растянулся на полу и засучил ногами, пытаясь подняться без помощи трости, придавленной Гарольда.

– Спокойнее, – Гарольд старался говорить по возможности ровно и твёрдо. – Будете вести себя благоразумно, ничего плохого с вами не стрясётся.

Старик вполголоса угукнул и с трудом поднялся на четвереньки, всё ещё трясясь при этом всем телом. В словах вооружённого человека он уяснил всё до последнего нюанса. Смиренно опущенная голова и поднятые в испуге плечи сами говорили за хозяина дома.

– Так будет лучше, – проговорил уже более дружелюбно Гарольд. Он подхватил свободной рукой хозяина и поставил его на ноги, прислонив к лестничным перилам, чтоб тот вдруг не вздумал снова брякнуться на пол.

Старик икнул и посмотрел куда-то за спину Гарольда.

– За ним?.. – потерянно пробормотал он.

За спиной Гарольда, прижимаясь к стене, стоял бледный мальчик.

– Стой на месте. – Гарольд погрозил ему пальцем, прежде чем вернуться взглядом к старику. – На что он мне сдался? За кошельком я твоим. – Старик повторно икнул, расправляя плечи. – Один наш общий знакомый в красках расписал тяжесть твоей мошны, так что даже не пытайся дурачить меня.

Последовавший затем вздох показался странным, точно старик вздыхал с облегчением. Перспектива быть обобранным от чего-то разволновала его не столь сильно, как, казалось, должно было быть.

Увесистые мешки с монетами один за другим легли на паркет подле лаза. Не искушённый взгляд вряд ли мог без долгих поисков разглядеть его в полу. Но сегодня фортуна пожелала быть благосклонной к Гарольду, даже слишком благосклонной. Пирамидка кошельков с монетами быстро росла, появились шкатулочки с украшениями и самоцветными камнями, а старик всё поднимал и поднимал добро из своих закромов, походя в окружении этих богатств на старого дракона.

Гарольд обеспокоился размером извлекаемых драгоценностей только тогда, когда старик после очередного более длительного, чем обычно, спуска вниз, кряхтя, вытянул вслед за собой литого серебряного орла фунтов двадцати. Его ещё нужно было как-то унести.

– Всё? – озабоченно поинтересовался Гарольд у обнявшего статуэтку старика.

– Ну-у, – неопределённо протянул тот, – вообще, да.

Гарольд кивнул.

– Что ж, лишнего мне не надо. Можешь оставить себе эту птицу. У меня нет привычки, обирать людей до нитки.

Старика не нужно было уговаривать, он мигом исчез в подвале, а через пару секунд, уже наверху, поспешно прикрывая люк, точно боялся, что Гарольд передумает. Но молодого человека в это время занимало не то, что ещё осталось внизу. Он лихорадочно соображал, как совладать с тем, что уже было поднято.

– Темми, где наша тележка для дров! Давай её сейчас же сюда, олух!

Казалось, старик даже рад расстаться с добром, стараясь угодить грабителю. Но Темми не отозвался на зов, и старик, недовольно ворча, заковылял из комнаты. А ещё через секунду после того, как он исчез в коридоре, оттуда донеслись звуки возни, сейчас же привлёкшей внимание Гарольда.

Там кто-то захрипел, а затем что-то грузно осело на пол, громко ударило в стену и заворчало. С предчувствием назревающих неприятностей Гарольд выскочил в коридор и на мгновение запнулся. Старик недвижно лежал с разодранным в клочья горлом в тёмной луже напротив парадного входа с распахнутой настежь дверью, а дальше к лестнице кто-то в плаще навалился на мальчишку, пытаясь содрать с него жилет. Гарольд со всей силы пнул плащ в бок и оттащил Теми в комнату.

Гарольда передёрнуло, – кисти рук «человека», спешно исчезнувшие в широких рукавах плаща, походили скорее на высохшие лапы ящерицы, снабжённые заострёнными крупными когтями и отталкивающей зеленовато-серой чешуёй.

В груди что-то остерегающе шевельнулось.

Чешуйчатокожему не потребовалось много времени и усилий, чтоб подняться на ноги. Пригнувшись к полу и разведя руки в стороны, он на какой-то миг замер, шумно и злобно сопя. Капюшон скрывал лицо, лишь круглые немигающие глаза неестественно поблёскивали из-под него, гипнотизируя своего противника.

Гарольд почти сразу узнал в существе, прятавшемся под непроницаемой тканью плаща, одного из тех странных типов, что появились в порту Стафра в свите герцога Вулонта. Могучий орден Теней не знал себе равных в таинственности. Но чтоб его членами были не люди, Гарольд даже не подозревал. С какими ещё чудищами герцог мог надоумиться свети дружбу?

– С-с, – вдохнули под капюшоном, а затем злобно с шипением выдохнули, – Убирайся, человечишка.

– Катись сам! Не из пугливых, ещё и не таких повидал.

Гарольд угрожающе потряс клинком, но внутри предательски похолодело, – из обоих рукавов теперь хищно выглядывали загнутые клювы тонких длинных стилетов. Внутренний голос шептал: «Не лезь не в своё дело. Снова за старое?».

– Отдай мне его, и я отпущу тебя.

– Что?!

Голова ещё не успела сообразить, а ноги уже вытолкнули Гарольда вперёд. Сталь лязгнула, застревая в крепком замке стилетов. Неожиданно на глазах обоих противников лезвие эльфийского меча стало розоветь, охватывая его от рукояти до острия тонкими светящимися капиллярами. Ещё через мгновение клинок, точно раскалившись, побагровел, бросив на стены алые отсветы. Чешуйчатокожий дрогнул. На секунду вспыхнувшие под тканью красным глаза без зрачков от крайнего удивления или испуга, казалось, стали ещё больше, чем были. Замок лишь чуть-чуть ослаб, но и этого Гарольду оказалось достаточно. Он вывернул клинок и протолкнул его рукоятью вперёд под капюшон. Чешуйчатокожего бросило в дверь, где он, давясь иступлённым шипением, кубарем скатился по ступеням на мостовую.

Не давая противнику и секунды опомниться, Гарольд выскочил вслед за ним. Но тот был уже на ногах. Он снова пригнулся книзу, медленно водя стилетами в воздухе и чуть покачиваясь из сторно в сторону, точно хищный зверь, готовящийся к прыжку на жертву. Но теперь Гарольд был не один.

Для Ульфрика Громобоя, чтоб влезть в драку, многого не требовалось. Он всегда был готов подставить свои бока и намять чужие, считая, что это самое интересное занятие, пока нет других, более важных – дармовой выпивки или прелестной девицы, жаждущей увидеть себя в его широких объятьях. Так и сейчас, он сбросил с плеча громадный узел, не обращая внимания на то, что там что-то затрещало и лопнуло, удобнее перехватил топорище и помчался к Гарольду на подмогу. Вслед ему, движимая почти тем же, что и Ульфрик, бежала ещё пара ребят Варта, побросавших добычу на мостовую.

В несколько секунд чешуйчатокожий был охвачен полукольцом, а сам он осмотрительно стал пятиться назад, бешено шипя на новых противников. Теперь он не помышлял о нападении, наверняка, задумавшись над тем, как бы его самого не искромсали лихие рубаки Варта.

– Эдьф, в чём дело? – успел шепнуть Фоллер, один из подоспевших на выручку наёмников.

– Гад решил поживиться за мой счёт, – соврал Гарольд.

– Сейчас мы ему вправим мозги! – пообещал тут же Ульфрик, выбросив вперёд топор.

Чешуйчатокожий ловко увернулся от выпада, но тотчас же получил тумак под зад, упал и снова моментально вскочил на ноги.

– Ребята, руби мерзавца! – заорал Громобой. – Кончай его, чтоб другим неповадно было заграбастывать то, что не заработал!

Так бы, наверное, всё и вышло для чешуйчатокожего. Но при первом же вопле Громобоя он подскочил на месте словно ужаленный и дал стрекоча, в мановение ока исчезнув в ближайшем переулке.

Ульфрик задержался подле Гарольда и, почёсывая подбородок, поделился:

– Распоследняя сволочь. Но, быть может, стоило с ним поделиться. Не хотел бы я из-за пустяков злить Вулонта. Наверняка эта гадина к нему драпанула.

Гарольд пожал плечами. Он не стал отвечать Громобою, махнул рукой в сторону беглеца и поспешил вернуться в дом, оставив его собирать хлам с мостовой. Всё же Ульфрик кое в чём был прав, пора было выбираться с улицы Менял и из города.

Но стоило Гарольду ступить на порог, его опять всего передёрнуло, но уже от незнающего границ возмущения. Темми снова кто-то схватил и пытался придавить к полу, еле справляясь с сопротивлением мальчишки, колотящего его изо всех сил по голове кулаками.

– Авга, и ты туда же! Убери от него руки! Он мой! – выкрикнул Гарольд, за шиворот стаскивая лекаря с Темми.

– На что он тебе, парень?! Отдай его мне. – Авга вырвался из рук и снова подскочил к мальчишке, чтоб схватить его за густые вихры. – Я на нём кое­-какие опыты поставлю.

– А ну! – Гарольд с размаху двинул лекарю под дых, схватил его обеими руками и швырнул в дверь. – Он мой! Больше не показывайся мне на глаза, убью!

– Я не знал, что ты увлёкся пацанами!..

Гарольд не смотрел, куда угодил подвернувшийся ему под руку лакированный табурет, но вопль Авги оповестил о том, что бросок достиг своей цели.

Вскоре Теми послушно тащил вслед за Гарольдом загруженную тележку, а рядом, довольно похмыкивая под тяжестью взваленной на плечи добычи, вышагивали Ульфрик, Фоллер и ещё несколько самых расторопных наёмников.

Авги нигде не было видно, как и солдат герцога, не спешащих появиться на улице Менял. Это уже радовало. Мистер Рибрак тоже куда-то запропастился, так и не появившись на условленном месте за наградой; трусость пересилила его же жадность.

До ближайших ворот добрались без сложностей.

Горожане продолжали в большинстве своём пугливо прятаться, только вездесущие нищие и пугливые стайки непосед потерянно бродили по улицам. Чаще стали появляться отряды герцогских солдат, с подозрением высокомерно косясь в сторону наёмников Варта, но не смея их остановить. Мародеры из местных под шумок громили лавки и, пока не было видно солдат или стражи, спешно растаскивали найденное добро. Город притих, встревоженный неизвестностью своей дальнейшей судьбы, не смел предотвратить своё разорение.

В противоположность ожиданию ворота были замкнуты. На недовольные крики Ульфрика появилось с полдюжины солдат во главе с длинноусым бравым старшиной.

– Проход через все ворота, кроме Портовых закрыт по приказу его светлости герцога Вулонта, – с пафосом баском оповестил наёмников вояка, грозно сведя брови над переносицей.

Много усилий пришлось приложить Фоллеру и Гарольду, чтоб удержать Громобоя от драки. А временная «привратная стража» во главе с начальником предпочла подобру-поздорову, как можно дальше, убраться от обозлённого Ульфрика. Но из бойниц за наёмниками внимательно приглядывали, готовясь дать отпор любому посягательству на ворота.

Ульфрик ещё долго бранился, размахивал топором, но, в конце концов, успокоился.

– Придётся вернуться к Варту, – расстроено пробубнил он, вскидывая добычу на плечи. – Надеюсь, наш командор не даст слабину пред герцогом, и нас не обдерут как липку.

Город Гарольд покинул в числе последних наёмников. Как сказал старшина, ворота в порт были свободны. Его никто не задержал, и никто не стал отнимать добычу. Все остальные уже разместились в порту, заняв все мало-мальски удобные места. В Стафре оставались лишь солдаты, но немалое их число толкалось и среди портовых складов. Командор тоже пропал где-то в городе и не спешил появиться на глаза своим ребятам, чтоб пояснить их странное положение полупленников в завоёванном им же городе, буквально окружённом солдатами герцога.

Вольные рубаки не унывали, начиналось веселье. Пока начальство забыло подчинённых, победу следовало отпраздновать, не упустив возможность бесконтрольно побуйствовать. В изобилии обнаруженное на складах вино и пиво пришлось как нельзя кстати. Вдосталь было и всякой снеди, даже той, которую подают на столы самых богатых, высокородных дворян и самого короля. Гулянка и сопровождающий его шум постепенно набирали размах, захватывая всех без разбора – наёмников и солдат.

По предложению Ульфрика Гарольд разместился вместе с ним в неказистой на вид, но крепкой постройке, бывшей, по-всему, конторой одного из Стафрских купцов. Ульфрик её обжил ещё накануне после взятия гаваней. В этот раз тоже пришлось немного пошуметь, выдворяя оттуда оборотливых молодцов, решивших прибрать конторку себе в отсутствие её нового хозяина. Охочих спорить с горластым Громобоем среди ребят Варта находилось мало, а поэтому вскоре Ульфрик мог с облегчением вздохнуть, сбросив с плеч узлы с добычей в одном из углов.

Но как же был раздосадован Громобой, когда, почти тотчас как он, вытянув ноги, развалился в кресле управляющего, от него потребовали явиться к Варту.

– Даже отдохнуть не дают! – возмутился он. – Но раз уж командор очень хочет видеть меня, ладно уж, уважу. Не каждого зовут участвовать в разделе добычи. Ты положенную долю уже сдал?

Гарольд не смог удержаться от смеха.

– Мой честнейший друг, будь спокоен, за мной никаких долгов не будет. Раз уж я здесь, от этой обязанности мне уже не отвертеться.

– Это правильно. Так должен поступить каждый честный воин, – проговорил, задрав кверху нос, Ульфрик с комичной важностью на лице. – Ты тут пригляди за моим барахлом.

Громобой хохотнул и, подмигнув Гарольду, широким шагом поспешил оставить контору.

Гарольд задумчиво взвесил в ладони один из кошельков, вытянув его за петлю из общей кучи.

– Ладно, Теми, разместимся пока здесь, посмотрим что дальше. Эх, неспокойно у меня на душе, хотел бы мне быть где-нибудь ещё, но не подле герцога. Даже это золото меня не радует.

Мальчишка опустился рядом с тележкой и шмыгнул носом.

– Кем тебе был старик?

Теми пожал плечами.

– Никем. Он просто взял меня с собой.

– Откуда?

– Это будет неинтересно для вас, сэр, – спешно повернувшись лицом к золоту, ответил мальчик.

– От чего ж? Раз ты оказался под моей опекой, я всё хочу знать о тебе: кто ты, откуда, кем были твои родители, всё-всё.

Теми нахохлился, посуровел лицом, не желая отвечать.

– Так не пойдёт, приятель. – Гарольд попытался взбодрить мальчишку, дружески встряхнув его за плечи. – Я тебе жизнь спасаю, сам своей шкурой рискую, а он точно язык проглотил. В чём я-то провинился перед тобой?

– Ни в чём! – Мальчишка вскочил с пола. – И спасать меня не нужно, я не просил! – Глаза мальчишки блеснули влагой.

– Да-а? – Гарольд поднялся с колен, не глядя бросив под ноги кошелёк.

– Глупейшая вещь получается, – с досадой в голосе проговорил он, остановившись на пороге конторы. Гарольд хмурился, постукивая кулаком по косяку. – Выходит, я как дурак опять лезу в чужую жизнь.

– Простите, сэр, я не это имел ввиду. Спасибо вам, – проговорил за спиной, виновато потупившись, Темми.

– Хм, ничего, – усмехнулся Гарольд. – Я не обидчивый, привык…

– Извините, сэр, я не хотел вас обидеть…

– Извиняться будешь потом. – Гарольд, сузив глаза, следил за приближающимися явно к конторе солдатами герцога. – У нас гости. Где мой меч? – Темми сию минуту подал его.

– Ты, парень, давай наверх и молчок, – шепнул Гарольд, указывая на лестницу. – К нам старый знакомый.

Через полминуты чешуйчатокожий с натянутым на голову капюшоном скромно встал поодаль. Вперёд выступил высоченный детина, гордо выпятивший грудь с начищенной до розового блеска медной бляхой десятника и презрительно поглядывавший на Гарольда.

– Его светлости герцогу Вулонту было угодно заключить мир с благородными старшинами города Стафра с условием с их стороны, что каждый пленённый в городе должен быть без промедления освобождён. Магистрат города уже внёс выкуп за них и за город, а потому командор Варт приказал освободить всех пленников. Не советую противиться. Не подчинившегося ваш командор клятвенно обещал повесить. Ты понял, парень?

– Очень хорошо, – кивнул Гарольд. – Я даже верю, что ты не ломаешь передо мной комедию и говоришь правду. – Десятник дёрнулся, но Гарольд не дал ему и рта открыть. – И, конечно же, я не думаю противиться моему командиру. Только вот странность, кто вам сказал, что у меня есть какие-либо невольники?

Чешуйчатокожий шевельнулся и издал протяжное шипение.

– У нас есть достоверные сведения! Так что перестань валять дурака и отпусти сейчас же мальчика! – Великан повёл плечом, пригибаясь ближе. – Ненавижу таких как вы!

Гарольд виду не подал, даже не шелохнулся.

– Я ещё раз повторяю, невольников не держу. Можете войти и убедиться собственными глазами. – Он посторонился, пропуская внутрь солдат. – Только не надо тащить за собой свой источник достоверных сведений.

– Правда, с недавних пор у меня есть оруженосец, – продолжил Гарольд, захлопнув перед носом чешуйчатокожего дверь. – Но он сам, потеряв прежнюю работу, замечу не без помощи того самого достоверного источника, предложил свои услуги мне. А так как место оруженосца у меня вакантно, то я и дал согласие. Потому все претензии ко мне, десятник, абсолютно беспочвенны.

Детина, оглядев комнату, уставился на Гарольда.

– Если желаете, можете переговорить с ним сами. Он наверху. Темми, тут добрейшие господа желают узнать, сколько я обещал платить своему оруженосцу…

Десятник уходил, всё ещё недоверчиво косясь на Гарольда. Попытка десятника уверить мальчишку, что стоит ему сказать лишь одно слово, и его мучителя тут же скрутят, а затем вздёрнут на виселице, не помогла. Теми так искренне божился, что никто его не принуждал прийти сюда, что солдатам ничего не оставалось делать, как только удалиться. За дверью бушевал чешуйчатокожий, обзывая Гарольда лжецом, а солдат, на свою голову, оконченными идиотами, обряженными в кастрюли, и требуя немедленно отдать ему мальчишку. Не обернувшись на шипение чешуйчатокожего, солдаты поспешили уйти. Но дверь на всякий случай Гарольд всё же предпочёл запереть на засов.

– Нам нужно серьёзно поговорить. – Гарольд расслабленно уселся на высокий табурет, опершись локтем о конторку. Теми, опустив голову, стоял напротив, повинно опустив голову.

– Цену за свою работу ты загнул, конечно, отменную. Понимаю, каждый оценивает себя по-своему. – Мальчик украдкой глянул на Гарольда. – Но сейчас не об этом. Как не упирайся, но тебе придётся рассказать о себе всё. И в первую очередь, что этим всем уродам от тебя нужно?! – Резко выбросил Гарольд, не сдержавшись.

– Извини. Не спокойно у меня на сердце. – Гарольд постарался взять себя в руки. – Пойми правильно, если ты хочешь, чтоб у меня и дальше получалось выручать тебя, тебе необходимо рассказать мне, в чём с тобой вся закавыка. Ведь здесь есть что-то? Я не ошибся?

Что ждал Гарольд? Подтверждения или опровержения всех его тревог? Он не знал сам. Но почти был убеждён, что по уши влез в новое далеко небезопасное «приключение», имеющее самые нехорошие смыслы этого слова.

– Зачем вам это нужно знать? – тихо проговорил Темми, не поднимая глаз. – Я благодарен за всё сделанное для меня. Правда, я не вру. Но не расспрашивайте меня ни о чём, это тайна и очень нехорошая. Вам, сэр, не нужно её знать только потому, что я по-настоящему благодарен вам и не хочу, чтоб у вас были большие неприятности.

– Ну, неприятностями пугать меня не надо, и не такое видел. Да к тому же они уже начались.

– Не заставляйте меня, сэр. Все, кто, так или иначе, прикасался к этой тайне, все, кто помогал мне, рано или поздно умирали. Мистера Кертран был не первым.

– Ты меня заинтриговал. – Гарольд пристальней вгляделся в мальчишку. Дыхание притаившейся захватывающей тайны разгоняло по телу горячие волны. – Я почти перестал сожалеть о том, что ввязался в это дело. Да что там, дело сделано, и именно нам его распутывать.

– Я только прошу вывести меня отсюда. А дальше я сам как-нибудь. Они отстанут от вас, как только узнают, что я ушёл.

– Ну, нет, дорогой мой. Теперь ты так просто не отделаешься от меня. – Гарольд встал. – Отпустить тебя на произвол судьбы я не могу, не такой я человек. Мы, приятель, уже основательно повязаны. Поверь, никто нас, ни тебя, ни меня, врозь или вместе, не отпустит. Давай сделаем так. Я к Варту…

– Сэр, вы верите ему? – перебил его Темми.

– Он хороший командир. Я поговорю с ним, и, думаю, он нам поможет. А ты хорошенько запрись и никого не впускай. Даже Ульфрика, как бы он не орал. Только меня. По голосу узнаешь? – Мальчишка кивнул. – Вот и хорошо. Я скоро. А потом ты мне всё расскажешь. Хорошо?

Найти командора оказалось не просто. Трудно было понять, где он сейчас находится. Одни на расспросы, ничего не зная, пожимали плечами и сейчас же предлагали осушить кружку другую за доблестного Варта, приведшего их к победе. Другие убеждённо говорили, что он всё ещё в Стафре и в ближайшее время не намерен возвращаться к своим ребятам, предпочитая пировать в компании герцога, забыв настоящих победителей. Третьи уверяли, что он давно в порту и то ли делит захваченную добычу, то ли проверяет посты, которых, по мнению Гарольда, вообще ни одного не было видно. Командора будто видели то там, то здесь, а вроде бы он вовсе не покидал своего командного пункта в одной из построек с башенкой в центре гаваней Стафра.

А поэтому Гарольд решил направиться прямиком в «ставку» командора. Там, если Варт не окажется на месте, должны вернее знать, где сейчас можно было найти его. Но на его удачу, командор сам нашёл его. Гарольд не успел перешагнуть порог «ставки», как его окликнули:

– Ты по мою душу? – Варт собственной персоной с парой широкоплечих «адъютантов» крупным хозяйским шагом направлялся к Гарольду, встречая его приветливой улыбкой.

– У тебя есть дело ко мне? – Командор по-свойски обнял Гарольда за плечи.

– Есть небольшое, – кивнул Гарольд.

Сложив руки на груди, Варт стоял подле перил под треугольным куполом башенки и смотрел в сторону моря, где у горизонта, теряясь в жемчужной дымке дальних облаков, ещё стояли на рейде охранные корабли. Он молчал, дожидаясь, когда, кроме него, наверху останется только Гарольд, а затем заговорил первым, не дождавшись того, чтоб молодой человек заговорил сам. Он оторвался от созерцания идиллического морского пейзажа, обернувшись к Гарольду твёрдым, абсолютно непроницаемым лицом, от которого повеяло холодком.

– Ты отказался отпустить мальчика, – скорее утверждая, проговорил он, наконец, выводя Гарольда из ступора. Варт обо всём или почти обо всём знал, и уже сейчас Гарольд засомневался в том, что ему стоило приходить сюда за поддержкой командора.

– Он свободен выбирать самостоятельно.

– Шутки я тоже люблю. Но не надо пытаться дурить меня! – Голос Варта леденел с каждым словом. – Освободись от него, тебе даже доплатят и очень хорошо! Ссориться с герцогом, заведомо оказаться в убытке, а убыток вполне может быть соразмерен твоей голове.

– Так мальчик нужен герцогу, а не этому чешуйчатокожему пугалу?

– Ты видел?.. – несколько обеспокоено проговорил Варт, вмиг потеряв твёрдость в голосе.

– Мельком, когда я его хорошенько вздул в Стафре…

– Это очень плохо, они не прощают такого обращения и не оставляют в живых тех, кто видел их, – скороговоркой забормотал командор. – Но я берусь уладить эту твою оплошность, ты только откажись от мальчишки.

Гарольд разглядывал морщинистое лицо стареющего вояки. Чёрные глаза Варта куницами скакали из стороны в сторону, вислый посеребрённый ус нервно подёргивался.

– Что тебе в нём? На кой тебе нужны лишние проблемы? Эльф, перестань глупить. Я, конечно, не поверил Авге, что тебе понравилась его смазливая рожица. Но если в тебе вдруг проснулись отцовские чувства, или просто захотелось покуражиться и раздразнить такую птицу, как герцог Вулонт, то говорю тебе, как друг, оставь эту затею. Ещё найдётся много тех, кого ты сможешь облагодетельствовать и кому ты сможешь показать какой ты хороший.

– Сомневаюсь, что после его встречи с чешуйчатокожим ему кто-то когда-нибудь и как-нибудь сможет помочь. Даже если очень захочет.

– Ты отменный и, несмотря на молодость, опытный воин. Я не хочу потерять тебя. Ты можешь быть моим помощником, а планы у меня грандиозные. Твоё же упрямство приведёт тебя только к преждевременной смерти.

– Герцог так и сказал?

Варт на мгновение запнулся.

– Я давно не видел его. Не знаю, что он там кому-то мог сказать по поводу тебя.

Гарольд поднялся со скамьи.

– Любопытно, герцогу от Теми нужно то же самое, что и чешуйчатокожему и Авге?

– Я не в курсе их интересов. Они хорошо платят и этого достаточно. – Варт смотрел куда-то далеко, где исчезали в небе башни Стафра.

«Командор предал его,» – отчётливо осознал Гарольд. Посещение «ставки», оказалось лишь визитом вежливости и пустым трёпом. Помощи ждать было не от кого. И всё же командор плохо его знал, если пытался уговорить или запугать. Теперь Гарольд не знал сомнений, он решился, и ничто не могло его сбить с выбранного пути.

Дверь канторы отворилась далеко не сразу, заставив Гарольда хорошенько понервничать, пока на пороге не появился, протирая глаза, сонный Темми. Вряд ли можно было добиться от него в таком состоянии чего-то большего. Поразмыслив, Гарольд решил дать мальчишке несколько часов отдыха, а себе время над всем хорошенько поразмыслить, раскинуть мозгами, во что может вылиться вся эта склока с герцогом и командором, и что они дальше попытаются сделать первым делом.

Темми спал наверху. Гарольд запер дверь и для надёжности пододвинул к ней тяжёлую конторку. Ульфрик так и не появился, где-то подозрительно запропастившись. Теперь всё, что ни случалось, для Гарольда становилось настораживающим и подозрительным.

– Оставаться здесь нельзя, это опасно и для меня, и для парня, – думал Гарольд, не замечая, как его быстро затягивает в неразбериху омута сна. – Нужно уходить… И, быть может, сейчас…

Ночные тени приняли Стафр в свои мягкие объятьями, убаюкивая его страхи и даря ему в грёзах зыбкую надежду, пугливо шарахающуюся от доносящихся из гаваней диких воплей наёмников. Беззвёздная ночь была бессильна задавить пылающее в сердцах победителей пламя пьяного восторга. Но не все её бесплотные призраки бежали от шумных сборищ вокруг огромных костров. Увлекаемые тайной целью, они обрели плоть и шли к её осуществлению, пока пьяный дурман застилал глаза беззаботных гуляк, шли, способные забираться на любую высоту, влезать в любую щель, подкрадываться и выжидать момент, чтоб…

– Авга?!

Выброшенный вперёд эльфийский клинок, уткнулся в дрогнувшую мякоть, лишь чуть-чуть её не проткнув. В свете засвеченной маслёнки Гарольд разглядел трясущееся в ужасе тело лекаря.

– Что тебе нужно, падаль! Я, кажется, не желал больше видеть тебя?! – Сталь сильнее надавила в живот. – Тебя не звали сюда, тем более через окно!

– Прости, прости, Эльф, я думал, ты спишь, и не хотел тревожить стуком в дверь. Нам очень, очень нужно поговорить, – пролепетал Авга.

Гарольд кивнул, не меняя жёсткого выражения лица и не убирая меча от трясущегося брюха.

– Кто тебя послал и зачем? Неужели убить меня? Не ожидал, что ты сменишь лечебные мази на нож убийцы.

– Нет, нет! Что ты? Как можно? Я пришёл сам, – лекарь сглотнул, – и именно поговорить с тобой.

– О чём же ты так сильно желал поболтать, что не смог дождаться утра, или хотя бы того, чтоб я тебе сам открыл дверь?

– Да всё о том же. Успокойся, выслушай сначала, а потом размахивай мечом.

Гарольд не ответил, но перестал надавливать на клинок. Авга отполз, со страхом ища в животе дырку. Он снова заговорил, лишь убедившись в её отсутствии.

– Мы можем всё поровну поделить, зачем жадничать, достанется всем, даже с лихвой. Ты видел лишь одну часть, а без неё вторая ничто. Так или иначе тебе придётся искать вторую, вот тут-то я тебе смогу помочь. Как говорится, – рука руку моет.

– Я что-то плохо стал соображать. Что я видел и чем я жадничаю? Разъясни-ка поскорее, а то от этих головоломных недосказанностей у меня руки начинают чесаться.

– Хи-хи, очень похоже, – попытался изобразить веселье Авга, отползая от Гарольда ещё дальше. – Мне-то, брату по оружию, не заливай. Врунов я вижу насквозь, сам такой.

– Будь скромней, Авга. Общего отца у нас нет, и не было. А твои намёки я как не понимал, так и не понимаю.

– Тогда с чего бы тебе так держаться за мальчишку, если ты не знаешь о ней.

– О ком?! – На выкрик выведенного из себя человека лекарь в испуге спрятал голову в плечи. – Авга, мне надоел твой бред. – Гарольд сгрёб лекаря в охапку и подтащил к окну. – Как вошёл, так и выметайся…

– Кончай идиотничать! Ты что, не слышишь? Без второй части карты ты ничего не найдёшь!..

– Проваливай!

Гарольд спихнул в окно незваного гостя и сейчас же плотно закрыл ставни, не допуская повторения оплошности. Снаружи донёсся шлепок о деревянный помост, а затем поспешно удаляющиеся шаги.

«Наверху тоже есть окна,» – мелькнуло в голове Гарольда. В считанные секунды он взлетел на верхний этаж и с облегчением там обнаружил только проснувшегося Темми.

– Так значит карта… – Бормоча, Гарольд разглядывал левую лопатку дующегося Темми. На кожу мальчика был нанесён цветной замысловатый рисунок, даже отдалённо не напоминающий её. Бессмысленный рисунок, не больше. – Хм, да-а…

– Да, карта! Теперь вы довольны! – огрызнулся Темми. – Что теперь вы сделаете со мной?

– А что я должен с тобой сделать?

– Не знаю, – порывисто пожал плечами мальчик, натягивая рубашку.

– Тогда я знаю. Тайна карты заманчива, но, как сказал совсем недавно мой старый приятель, сам по себе этот узор у тебя на спине не представляет интереса. А добыть второй не представляется возможным. Сомневаюсь, что ты сам знаешь больше. – Мальчик ещё раз пожал плечами. – Назовём это шестым чувством, опасаюсь я как-то того, куда эта карта может завести нас. Так что предпочту оставить это. Может быть, позже, когда-нибудь, поговорим на эту тему ещё раз, но не сейчас. Нам пора отсюда выбираться. Лучше самим искать опасности, чем ждать, когда они сами решат заняться нами.

– Я надеялся…

– Надежда – это отменная вещь, если нет ничего другого, – рассуждал Гарольд вслух, отпихивая, как лишнюю обузу, тележку с золотом подальше от выхода. – Но всё же лучше, когда есть ещё что-то кроме неё. Я помогу тебе выбраться отсюда и позабочусь о твоей безопасности. Увезу туда, где Вулонт никогда тебя не найдёт.

Под ответственность Темми была поручена сумка с провизией, а пока он возился с ней, Гарольд отволок конторку и отпер засов, осторожно потянув на себя дверь.

Мощный удар в грудь опрокинул его на спину. Мечь хрустнул воздухом и клюнул пол точно в том месте, где мгновением раньше лежал Гарольд. Он уже вскочил, метнув подвернувшуюся под руку скамью в ноги ворвавшемуся человеку. Клинок ещё раз прошёл мимо, а противник, чертыхнувшись, отскочил к конторке, оступился, еле удерживаясь на ногах, но в следующий миг вновь налетел на Гарольда, рубя его в прыжке. Меч рубанул пустоту, Гарольд успел оправиться от неожиданности и был готов встретить противника.

– Командор? – удивился он, наконец, сумев в почти полных потёмках разглядеть своего врага.

– Не ожидал гостей?

– Вас – нет. Вас с Авгой покупали вместе или врозь?

Варт презрительно хмыкнул:

– Не ваше собачье дело, господин Гарольд! Я делаю то, в чём нуждается мой орден.

– В том числе и лицедействовать? У вас особенно хорошо выходят друзья. Идите в актёра, будете иметь оглушительный успех.

Меч Варта взвизгнул и с дребезгом сошёлся с клинком Гарольда.

– Вечно вы такие… самодовольные, мнящие себе сверхлюдьми! Ты не лучше Вулонта! А чем я хуже, почему мне нельзя быть таким, как вы! Я тоже хочу стать одним из вас, высокородных и светлейших…

Слова Варта звучали полным бредом, Гарольд даже чуточку замешкался, удивлённый этой бессвязной болтовнёй сумасшедшего, еле успев отбросить клинок командора и уйдя от захвата, прыжком переместившись в более удобную позицию, чтоб можно было приглядывать и за дверью с Вартом, и за спрятавшимся под лестницей Темми.

– Думаете, досточтимый барон, я ничего о вас не знаю?! – кричал, всё больше распаляясь и теряя контроль Варт. – Прекрасно знаю! Наскучили балы, захотелось приключений?!

– Нет, Варт, вы ничего не знаете обо мне. Мой титул для вас всё равно что прозвище…

– Я знаю достаточно, чтоб Лучший Клинок Восточного побережья перерезал горло занёсшемуся сопливому мальчишке, вздумавшему спорить с ним!

Сталь, снова дребезжа, яростно сошлась со сталью, брызнув искрами.

– Вы были когда-то Лучшим Клинком…

– Заткнись, щенок!..

Варт вздрогнул, его открытый рот скривился, а глаза расширились; он захрипел и повалился на пол, зажимая кровоточащий бок проткнутого доспеха.

Ждать больше было нечего. Гарольд подтолкнул к двери Темми.

– Очень жаль, что вы оказались много хуже, чем я думал, – бросил он на прощание Варту. Командор ответил лишь бессильным посапыванием и бешеным, полным ненависти взглядом.

Никто из веселящихся вояк не заметил, как Гарольд и Темми шагнули с порога купеческой конторы, пропахшей пряными, щекочущими в носу запахами, и растворились в калейдоскопе огней празднества победителей. Беснующаяся ночь приняла их, пряча от врагов и готовя им ещё длинный, изобилующий самыми опасными и коварными препятствиями путь к тайне карты, от разгадки которой теперь зависела жизнь каждого из них.

Проголосуйте за эту работу.