Серебряный Дракон - 2004

Работа: Перерождение

Летнее солнце только-только взошло на небосклон. Его золотые лучи лениво скользили по склонам гор, сбрасывая с них пелену предрассветного тумана. Он не охотно покидал отвоеванные за ночь владения, цепляясь за листву деревьев, траву и оставляя слезы разочарования на их глянцевых поверхностях, которые блестели теперь в лучах восходящего солнца. Лес медленно пробуждался, наполняясь живым звучанием. Для его обитателей наступал еще один день. Он мог пройти без особых волнений, стать похожим на множество безмятежно прожитых дней, а мог принести отклики той войны, что захватила почти весь Айнклайд. Однако то, что принесет наступающее утро, волновало не только жителей леса, но и группу всадников, мчащихся по лесной дороге. Трудности длительного путешествия давали о себе знать: лошади шли уже не с той скоростью, лица всадников осунулись от усталости, но в осанке, в глазах читалась решимость, ибо их миссия была слишком важна, и ни что не могло помешать всадникам выполнить ее. На первый взгляд это был самый обычный отряд, такой же, как и множество других проезжающих по этой дороге. Но, присмотревшись чуть по внимательней, у стороннего наблюдателя эта группа вызвала бы удивление. Столь необычным было видеть в одном отряде людей, эльфов, которые давно перестали покидать свои владения, лассур, относящихся с недоверием ко всем народам, проживающих за пределами Красных гор. Но более всего привлекал внимание старец, ни один ныне живущий в Айнклайде не узнал бы последнего из великих магов. Что же могло их объединить?

Высокий юноша, скакавший во главе отряда, резко поднял руку, призывая остановиться. Он спрыгнул на землю и исчез в зарослях высокой травы. Остальные члены отряда терпеливо ожидали его возвращения. Через некоторое время он неожиданно появился перед их взорами, отчего некоторые всадники вздрогнули. Юноша кивком дал понять, что все в порядке и можно следовать далее. Он повел отряд вперед. Пока меж деревьев не зазмеилась еле заметная тропка. Здесь путники повернули коней и вскоре выехали на небольшую полянку, окруженную кольцом кустарника.

- Здесь остановимся не надолго, - отрывисто сказал юноша и спешился. Остальные последовали его примеру, - сегодня необходимо достичь границы Валориэма. Предпочитая провести эту ночь без сюрпризов.

Он кинул полный презрения взгляд на девушку, но та не заметила его взгляда.

- Хурин, Эвран, нужно напоить лошадей и пополнить запасы воды.

Эльф и мальчик кивнули и, подхватив коней под уздцы, вернулись к тропинке. Юноша задержался, чтобы дать еще одно указание:

- Юган и Юна – проверьте лес, - и, развернувшись, последовал за эльфом.

Лассур и девушка переглянулись. Они долго смотрели друг на друга, а потом тихо заговорили, так, что стоящему чуть в стороне магу, пришлось подойти к ним вплотную.

- Я не разрешу тебе Уединиться с Землей, Юна.

- Но Юган, это не составит никакого труда, - девушка была глубоко задета его словами и не собиралась уступать.

 Маг лишь покачал головой, хмуря брови.

- Да, конечно, - кивнул лассур, - в прошлый раз это тоже не предполагало никакого риска, но твои руки погрузились в землю по локоть! Ты хочешь повторения? Кажется, Долон ясно выразился, что не желает подобных сюрпризов!

Юна картинно вскинула бровь и сухо поинтересовалась:

- И что прикажете делать? Да, у меня пока плохо получается контролировать свои чувства, но это умение не возникнет из воздуха! Если я не буду пробовать, все старания Эхтора пройдут в пустую!

Она замолчала и с вызовом воззрилась на своего друга.

- Ты права, девочка, но и Юган тоже прав, - вмешался в разговор маг, - трудное путешествие и бессонные ночи вымотали тебя. Противостояние искушению полностью слиться с Землей требует гораздо больше сил, чем ты можешь  использовать. Ты можешь не выдержать напряжения. Разведку лучше предоставить Югану.

- Он тоже измотан, Тэронд, - попыталась возразить девушка, но маг жестом остановил ее.

- Лассур родился с этой способность, а не приобрел ее как ты. Поэтому, отследить мысли живых существ потребует от него куда меньше сил, чем от тебя. И так, я считаю, вопрос исчерпан. У тебя есть возражения, Юна? Нет?! Вот и славно.

Девушка скрестила руки на груди и насупилась. Ей явно было что сказать по этому поводу, но здравый смысл удержал ее от дальнейших споров с магом. Она демонстративно отошла в сторону и переключила все свое внимание на сумки, аккуратно извлекая из них продукты.

Лассур некоторое время наблюдал за ее действиями, потом вздохнул и закрыл глаза, открывая их внутри себя. Он обратил свой взор к скрытой сущности, к огню, что клокотал в его теле, к своему истинному облику. Юган позволил огню увлечь себя в глубину, окружить пламенем, и устремился прочь из тела. Его дух как бы разделился: часть осталась в теле, а другая часть полетела по лесу, рассыпаясь на мириады искр. Каждая из них видела, слышала, ощущала мысли обитателей этого леса. Лассур собрал искры вновь и полетел далее, мимо Эврана, Долона и Хурина, спокойно ожидающих пока лошади напьются. Эльф вскинул голову, почувствовав чье-то присутствие, и лассур послал ему привет. Обследовав весь лес, душа Югана вернулась обратно в тело, сливаясь с оставленной половиной. Он нехотя отпустил огонь внутри себя и открыл глаза.

- Все в порядке, лес чист. Пора подумать о завтраке, наши друзья возвращаются.

Когда шесть спутников, собравшись вместе, наконец-то, приступили к трапезе, Хурин, смущаясь и краснея, покосился на мага. Его давно уже мучил один вопрос, но вот задать его никак не представлялось возможности. Сейчас момент тоже не был подходящим, но Хурина так и подмывало спросить. Мальчику надоело жить в неведенье в отношении своей дальнейшей судьбы. Правда, Хурин предпочел, чтобы Долон сейчас оказался далеко отсюда. Он был единственной причиной, по которой мальчик откладывал свой разговор с Тэрондом. Но его переполняла решимость, и он хотел уже начать, но черные как ночь глаза Долона лишили его всякого желания.

- Ну же, Хурин, задавай свой вопрос!

Мальчик удивленно захлопал ресницами. Все остальные прекратили трапезу и повернулись к нему. А вот такое внимание ему явно было не нужно! Хурин сглотнул комок, застрявший в горле, и хрипло выдавил:

- Вы о чем это, Долон?

- Хватит, - слово, словно хлыст, щелкнуло в воздухе. – Я давно за тобой наблюдаю. Тебе не терпится спросить о чем-то Тэронда, но я как назло всегда оказываюсь рядом. Видимо сейчас любопытство переполняет тебя, раз ты решился спросить.

Мальчик, словно загнанный кролик, взирал на Долона, не в силах пошевелиться. Маг отложил в сторону надкусанное яблоко и положил руку на плечо Хурина, заставляя посмотреть в свои глаза.

- Спрашивай, мальчик, спрашивай! Будущий Хранитель должен знать о многом!

Последние слова предназначались для Долона, и Хурин опасливо втянул голову в плечи. Уж он-то знал, как реагирует юноша на любое упоминание или намек о лишении его права быть Хранителем Айнклайда. Но Долон даже не взглянул на мага. Он молча опустил глаза и продолжил завтракать. Такая реакция, а точнее ее полное отсутствие повергло Хурина в еще большее оцепенение.

- Так о чем ты хотел спросить меня, Хурин? – более настойчиво повторил маг.

- Если не ошибаюсь, - вдруг заговорил Долон, - он хотел узнать, что ожидает его в Замке Золотого Царя? Правильно?

- Мальчик сам в состоянии задать вопрос, Железный клинок, сухо заметил маг.

- Ну, я ему просто немного помог. К тому же мне очень любопытно узнать ответ на этот вопрос!

Голос Долона прозвучал несколько хрипло, но на это обратила внимание лишь Юна. Девушка инстинктивно потянулась к земле, ее пальцы пробежали по ней, словно по клавишам рояля, но она резко одернула руку, сосредоточив все свое внимание на маге. Тэронд, задумчиво потеребив бороду, начал:

 - Сложная это задача, найти ответ на твой вопрос. Вы знаете, что практически вся литература о войне Фресмена погибла в кострах, либо бесследно исчезла, а те немногие книги, что сохранились в башне Аден-Амил,  не дают ответов и на половину интересующих меня вопросов. Но кое-что я все-таки знаю. Как я уже говорил, Замок спрятан от посторонних глаз. Любой, кто пройдет мимо не увидит его. Если говорить более точно, он находится в другом измерении и лишь присутствие истинного Хранителя поможет мне вернуть его в наш мир. По легенде, в Замке вся перерожденная Четверка Смельчаков должна встретиться с настоящими Смельчаками – героями, спасшими мир в войне Фресмена. А вы, - он обвел взглядом лассура, эльфа, юношу и девушку, - должны будете передать хранящиеся у вас оружие перерожденной Четверке Смельчаков. Однако пророчество сильно искажено. Все началось с того, что временная дыра перенесла Юну в наш мир. Последствия этого искажения ужасны: мы нашли лишь одного из перерожденной Четверки и хвала Воиле – это оказался Хранитель! Но Амулет Хранителя – главное сосредоточение всей силы, нашла Юна – еще одно искажение. К тому же, Священные камни не найдены. Хотя главное все же то, что скоро Хранитель переродиться и мир Айнклайда обретет, наконец,  защитника в этой войне.

Маг потрепал Хурина за плечо, пытаясь немного расшевелить мальчика. Но тот был погружен в свои мысли и не замечал ничего вокруг. Одна Юна, задумчиво смотрела на мага, скользя пальцами по эфесу меча, легендарного Рил-Руила – меча Смельчака, который она хранила для перерожденного Хранителя. Тэронд в который раз попытался прочитать по лицу, о ее чувствах, но встретил лишь маску безразличия. Зато глаза говорил о многом, и маг внутренне пожалел ее.

« Прости меня, девочка»,  - невесело подумал он.

- Хорошенькое дельце, - ядовито заметил Долон, - пророчество искажено, нашли мы только Хранителя, а не всю перерожденную Четверку, из чего следует, если верить легендам, что сила Амулета будет разбужена не до конца. Может, сразу повернем обратно, и пусть мир катится к мюсгептам в желудки!

- Укуси себя за палец, - прошипела Юна, к полному изумлению остальных.

- Что решил отступить, словно поджаренная собачонка прочь бежишь? Тоже мне Железный Клинок! Ржавая железячка!

Она резко встала и, подойдя к лошадям, обернулась:

- Вы тут до вечера сидеть собираетесь? Кто-то, кажется, не хотел более сюрпризов!

- Да, пора двигаться дальше, - с беспокойством наблюдая за побагравевшим от злости лицом Долона, поспешил вмешаться Эвран.

Долон медленно поднялся, на его лице одни чувства сменялись другими, но вскоре он справился с собой и, вскочив  в седло, первым направил коня на тропу.

- Сейчас, сейчас, - Хурин поспешно складывал остатки завтрака.

Маг поджидал его. Когда они, наконец, догнали своих спутников, мальчик вздохнул спокойнее и принялся напевать свой любимый мотивчик. Он знал, что дорога на некоторое время выместит из его головы неприятные мысли, и внутренне радовался этому. Страхи, что Хурин испытал за завтраком, теперь отступили, оставив после себя лишь беспокойство.

Всадники вновь скакали по дороге, на встречу солнцу, на встречу своей судьбе.

Мрачный коридор замка освещался двумя факелами. По каменным стенам ползли огненные блики. Здесь было холодно и сыро. Пахло плесенью и страхом. Да, и здесь, и за этими мощными стенами жил страх, порожденный особой атмосферой замка. Этого места боялись все его обитатели: кто-то, скрывая это, кто-то открыто. Исключение составляли, пожалуй, лишь хозяин замка и его верный помощник.

Воздух в коридоре был неподвижным, тяжелым, почти осязаемым. Он с силой надавливался на две двери, обитые железом, словно задыхающийся человек, пытался вырваться из удушливого помещения. Но это было невозможно. Воздух был рабом своего господина и раскрытая ладонь, переливающаяся всеми цветами радуги, помещенная в центр каждой двери, напоминали ему об этом. От этой ладони исходила власть и сила. То была печать хозяина.

Но вот дверь бесшумно открылась, тяжелый воздух отступил под натиском своего собрата, пришедшего из вне, и в коридор вошел человек. Он на мгновение задержался у двери, словно ожидая кого-то. Лишь только белоснежная тень, хорошо видимая даже при свете факелов, вползла за ним, человек закрыл дверь, прикаснувшиськ ладони. Тень, вся трепеща, замерла у ног человека и вдруг начала расти, приобретая форму живого существа. Оно было чуть ниже вошедшего человека и осталось прозрачным, готовым растаять в любой момент. Человек повернулся, расправив рукой черный шелк длинного одеяния, и двинулся к другой двери. Огонь первого факела осветил его бесстрастное лицо, поражающее своей красотой и зеленые как изумруды глаза, в которых отражалось недовольство. Однако, как только незнакомец открыл вторую дверь. Пропуская вперед существо, в глазах его умерло всякое чувство.

Человек в черном одеянии и его бестелесный спутник вошли в просторную каменную залу с высоким куполообразным потолком. В центре располагалась беседка. Ее плоская крыша покоилась на четырех статуях. В помещении не было окон и свет давали факелы, но они не могли осветить всю залу, поэтому она казалась меньше, чем была на самом деле. Воздух здесь был не такой тяжелый, как в коридоре, но атмосферу это не улучшило. Все, кто хоть однажды побывал здесь, чувствовали гнетущее действие этих стен. Казалось, что в неосвещенных уголках помещения таится Зло, готовое утащить тебя в свои владения. И словно в подтверждении этому, из темноты доносились еле слышные вздохи, стоны и рычания. Но стоило посетителям вступить под свод беседки, как всякий страх отступал. Здесь не было слышно ужасных звуков, которые наполняли залу, словно невидимая завеса окутывала беседку. Здесь дышалось легко и спокойно.

Человек остановился у беседки. Белоснежное существо заколыхалось рядом с ним. Оно знало, что его спутник ненавидел это место всем своим существом, ибо слишком хорошо знал, кто воздвиг эту беседку в замке ужасов, и почему она поражала своей чистотой. Человек прошел внутрь беседки и остановился, вглядываясь в лица статуй, в лица своих заклятых врагов, в лица людей, воздвигнувших это сооружение. Двое мужчин и две женщины держали на своих плечах потолок беседки. На их лицах читалось торжество и грусть. Они оставили след, напоминание о себе в этом замке. Человек в черном сел на скамью. Как ему хотелось когда-то разнести эту беседку. Да, хотелось, но это было слишком давно. Сейчас ему было все равно, он редко вспоминал о существовании этого островка чистоты в замке, но о людях, с которых лепили этих статуй, он не забывал никогда и не забудет…

Вдруг, все звуки в зале смолкли, и человек в черном поднялся, склонившись в приветственном поклоне. Его бестелесный спутник поспешно скрылся в темноте.

В беседку вступил среднего роста мужчина. Его крупное тело было облачено в дорогое одеяние из редких ондорских тканей. Тяжелый кулон  в виде руки, переливающейся всеми цветами радуги, покоился на его груди. Гладко выбритое лицо болезненно сморщилось – человеку в еще большей степени было не приятно здесь находиться.

- Маллт, ты же знаешь, что я ненавижу эту комнату! – проворчал мужчина, опускаясь на скамейку.  

Человек в черном остался стоять.

- Простите меня, господин. Если пожелаете, мы вернемся в тронный зал.

- Оставь, - махнул рукой мужчина, - мне надоел этот замок, возможно, вскоре, надоест и твое общество. Скажи, как идет наше продвижение на север? Войска уже заняли Эндарон?

- Нет, мой господин, но…, - человек в черном не успел договорить.

Мужчина медленно поднялся на ноги, его глаза пылали гневом.

- Как – нет?! Как – нет?!! Маллт, твои войска – скопище дураков! Мне нужен весь Айнклайд! Я хочу уничтожить этот мир, а они еще не поставили на колени Эндарон!

- Простите, господин Хастен, - Маллт склонился в поклоне, - завтра же город будет взят.

Сверкнув глазами, Хастен жестом приказал своему помощнику следовать за ним. Они прошли через другую дверь и оказались в просторном помещении с небольшими окошками, за которыми стояла ночь. Хозяин и помощник свернули влево  и начали спуск в подземелье замка. Бесконечные лестницы сменялись коридорами и опять шли лестницы. Везде царил холод, было сыро, никто из живых существ не выдержал бы здесь и минуты. Но Хастен и Маллт  продолжали спускаться, пока не достигли трех последних этажей подземелья. На этих этажах обитали бестелесные слуги своего хозяина, жаждущие или его милости, или его гнева. Они тянули к нему свои руки, щупальца, отростки, налегали друг на друга, пытаясь коснуться хозяина. Хастен жестом возвел меж ними стену, с отвращением посматривая по сторонам. Боковая дверь с шумом распахнулась, повинуясь его желанию, пропуская их в жарко натопленное помещение. Хастен опустился на роскошный стул, с блаженством вытянув ноги. Маллт остался стоять, скрестив руки на груди.

- Маллт, ты был помощником Фресмана – моего отца. Он ценил тебя, обучил тебя направлять магию, насколько это было возможно с твоими-то способностями, но иногда мне кажется, что ты зря ел его, а теперь и мой хлеб. Я приказываю тебе за неделю поставить на колени не только Эндарон, но и весь Эндариэл. Я устал ждать! Кстати, об ожидании. Я приказываю тебе, и на этот раз жду от тебя полного повиновения, схватить отряд во главе с этим мальчишкой.

- Но мой господин, вскоре Хранитель пройдет обряд, и мы сможем использовать его в своих целях. Это увеличит наши силы, господин, - Маллт поклонился.

- А мне кажется, это добавит еще больше проблем, - спокойно проговорил Хастен, и его помощник почувствовал, как магия начала сгущаться в воздухе, - я не допущу повторения истории с моим отцом. Он слишком долго не обращал внимания на Четверку Смельчаков, за что и поплатился головой. И пусть Долон и этот магишка Тэронд нашли лишь одного перерожденного Хранителя, я не собираюсь сидеть и ждать, когда он прейдет, чтобы убить меня! Ты меня понял?

Разноцветные лучи вихрем взорвались вокруг Хастена. Они пронзили комнату, ослепляя Маллта, но он стоял не шелохнувшись и вряд ли кто заметил бы черную ауру вокруг него. Хастен сделал шаг и распростер руки в стороны словно распятый. Лучи вонзились в его ладони и, отскочив, словно от зеркальной поверхности, устремились в помощника. Мощная ударная волна отбросила Маллта в угол комнаты, не причинив никакого вреда.

- Будь ты простым человеком, от тебя и щепотки пепла не осталось бы, - заметил Хастен, наблюдая, как его помощник поднимается на ноги, - теперь, надеюсь, ты исполнишь мою просьбу. 

Маллт кивнул и поклонился, чтобы господин не увидел искорку ненависти в его глазах.

- Но я хочу быть уверенным в благоприятном исходе дела и поэтому посылаю на их поиски Бателлора.

Помощник резко выпрямился. Хастен вопросительно посмотрел на него и прошествовал к небольшому столу, на котором лежала огромная книга в кожаном переплете. Маллт не двигался с места, наблюдая за своим господином.

- Покинь помещение, Маллт. Сегодня ты мне больше не понадобишься.

Хастен махнул рукой, и помощник поспешил удалиться. Ничто больше не мешало его сосредоточению. Он легко пробежал пальцами по серым страницам и нашел нужное заклинание. Во многом эта книга оставалась для него загадкой. Большое количество заклинаний имели обратную сторону – цену за их использование. Не все из них он знал. То, что Хастен собирался вызвать потребует у него плату, и он не знал какую. Однако мужчина готов был заплатить. На карту было поставлено слишком много, и он не мог позволить всему рухнуть.

Хастен закрыл глаза и поднял руки над книгой, чувствуя, как по его пальцам пробегает энергия. Впитывая эту энергию, страницы начали светиться все сильнее и сильнее до тех пор, пока на них уже ничего нельзя было прочесть сквозь сияние. Огонь факелов затрепетал и погас. Комната погрузилась во мрак, но мужчина ничего не замечал. Он продолжал посылать энергию книге, сосредочившись на словах заклинания. Холод окутал его, постепенно заполняя всю комнату.

Поток энергии прекратился внезапно и Хастен отшатнулся от книги. В тоже мгновение, огонь в факелах вновь заполыхал, разгоняя холод. Хастен осмотрел помещение, и его глаза расширились от ужаса. На месте двери зияла огромная, четкая как ночь, дыра, от которой веяло могильным холодом. Мужчина, справившись с первым потрясением, пригляделся повнимательней и понял – это то, что он вызвал. Дыра двинулась в его сторону, принимая различные очертания, но, пройдя несколько метров, остановилось.

- Я явился по зову твоему, хозяин, - прогрохотало существо.

- Бателлор, - кивнул Хастен, - мне нужно, чтобы ты привел перерожденного Хранителя и девушку из другого мира ко мне. Остальных можешь убить. Хотя …, мага не трогай. Я сам его уничтожу.

Существо поклонилось.

- Где мне искать их, хозяин?

- У границы Валориэма, - Хастен злорадно улыбнулся, - не подведи меня, Бателлор!

- Никогда, хозяин, - подтвердило существо, и мертвый холод вновь объял мужчину.

Бателлор поклонился и исчез, чтобы появиться в другом месте, находящемся далеко от замка.

- Это мой звездный час! – крикнул Хастен и, захлопнув книгу, опустился на стул.

Солнце уже прошло половину своего пути, когда всадники достигли реки. За это время они не сказали друг другу ни слова, что вполне устраивало многих из них. Долон все также скакал впереди отряда, не обращая внимания ни кого. На его лице, не отражалось ни каких чувств, и не кто не мог сказать, что на самом деле творилось у него в душе. Даже лассур не мог уследить за его мыслями, которые в беспорядке метались в голове Долона. Вскоре Юган оставил это занятие и продолжил следить за местностью.

Отряд выехал из леса, и перед ними предстала речная долина. Набольшие рощицы были разбросаны по обеим сторонам реки. Вдалеке вырисовывались очертания эльфийского леса. Хурин вздохнул с облегчением, понимая, что скоро их путешествие подойдет к концу и, с нескрываемой радостью, оглядел своих спутников. Юна улыбнулась ему и подъехала ближе, намереваясь что-то сказать, но Юган резко поднял руку, привлекая внимание друзей. Он некоторое время молча вслушивался во что-то, потом спешился, вынимая плеть Турнора. Остальные с непониманием ожидали его объяснений.

- Мы попали в ловушку. В той роще нас ожидает отряд гоблинов и мюсгептов.

И он показал на рощицу, ближе всех расположенную к ним.

Юна соскочила с коня и, присев, очистила небольшие участки земли от травы. Она положила на них свои ладони и, закрыв глаза, освободила свой дух, чтобы погрузиться в недра земли. Юна взывала к Матери Человечества и Земля ответила ей. Она приняла девушку в свои объятья, словно заблудшее дитя, открывая для нее жизненные реки, вливая в ее уставшее тело новые силы. Юне захотелось полностью слиться с Землей, погрузить в нее не только дух, но и тело. Девушка слышала, как Мать Человечества зовет ее, но она не могла позволить своим чувствам восторжествовать над разумом. Она отгородилась от манящего голоса стеной и полетела внутри Земли, превратившись в одну из ее частичек. Юна иногда прикасалась к поверхности почвы, разговаривая с ней, и летела далее. Наконец, девушка разорвала связь с Землей и, стряхнув грязь с рук, поднялась.

- На том берегу, кто-то есть, кто-то давит на землю. Я это чувствую.

- Как же так? – заикаясь, спросил Хурин. – Вы же проверяли, все было в порядке! Они же не могли подобраться незаметно!

- Могли, мой мальчик, могли! – хмуро отозвался Тэронд. – И я даже знаю, кто помог им оставаться незамеченными до сих пор.

- Хастен, - бросил Долон, словно выплюнул что-то отвратительное.

Раздался оглушительный грохот, заставивший Юну с Юганом упасть на колени, закрыв уши руками. Обернувшись, Долон увидел, как маг бросился к ним, на ходу метнув белую молнию в рощу. Юноша подумал, насколько они могли обернуть все в свою пользу, если бы Тэронд в полную мощь воспользовался своей силой. Но маг ее берег для того, что бы вернуть в этот мир Замок Золотого Царя. Долон встретился взглядом с Юганом и в голове юноши прозвучал голос лассур:

- Нашим друзьям нужно время, чтобы уйти. Пора нам немного поразмяться, Железный Клинок.

Долон усмехнулся и вынул из ножен меч Несгибаемый – наследие Смельчаков.

- Как только будет возможность – уходите, - обратился он к остальным спутникам, - мы с Юганом задержим их.

- Нет, - отрезал маг, - мы достигнем эльфийского леса вместе. Кстати, Долон, ты забыл, что на том берегу нас также ожидают приспешники Хастена? Кто защитит нас, если мы уйдем, оставив вас здесь?

Долон подумал и согласно кивнул. Он тут же забыл обо всем, увидев, как из рощи выходит гоблины и мюсгепты. Юна вынула Рил-Руил, бросив обеспокоенный взгляд на Хурина. Но тот, ничего не замечая вокруг, не отрываясь, смотрел на мюсгептов. Ранее он видел только гоблинов, а вот  жителей пустыни Шчитэкэ, мальчик видел впервые. Они напоминали ожившие камни, но двигались по-кошачьи мягко и бесшумно. Черная, грубая кожа блестела в лучах солнца, подобно стали их кривых кинжалов. Мюсгепты – существа с другой планеты, волей случая, попавшие в этот мир давным-давно, превосходные войны и пожиратели человеческого мяса – Хурина передернуло от всплывших в его памяти слов.

Приспешники Хастена приближались, и маг закрыл Хурина собой. Мальчик заметил слабый свет, исходящий от Тэронда, и сглотнул. Ему вдруг стало по настоящему страшно. Он в панике посмотрел на стоящего рядом на одном колене эльфа, но лицо Эврана было спокойным. Он медленно наложил стрелу и, натянув Белый лук, ожидал боя.

И бой начался так внезапно, что от неожиданности Хурин подался назад. Гоблины с криками кинулись на Югана и Долона, пытаясь числом сломить их оборону, а встречали свой конец.

Юган являл собой саму Смерть. Плеть Турнора в его руках обвивалась змеей вокруг напирающих гоблинов, оставляя ан их телах огненные полосы. Существа визжали от боли, но не смели отступить, зная, что ожидает их в замке хозяина, если они струсят

Долон мощными взмахами меча рассекал тела приспешников Хастена и не один гоблин не мог подойти к нему достаточно близко. Его движения были плавными, красивыми, словно он кружился в танце на балу во дворце Мирии. Хурин во все глаза смотрел на этот танец, потрясенный мастерством Железного Клинка. Но вот в бой вступили мюсгепты, и мальчик понял, здесь силы равны. Жители пустыни не уступали Долону в мастерстве, и исход этого поединка решит время.

Для Юны этот бой стал настоящим испытанием. Не обученная этому мастерству с пеленок как Долон или Юган, девушка еле успевала отбивать выпады гоблина. Они дрались один на один, и зловонное дыхание обдавало Юну, каждый раз, когда приспешник Хастена скалился, приходя в восторг от ее очередного промаха. Вспоминая, с каким омерзением, она в первый раз взяла в руки меч, девушка сейчас была благодарна Эхтору за то, что он настоял на ее обучении и лично руководил каждым занятием. Знания, полученные тогда, очень пригодились в данный момент. И все же их было не достаточно для победы. Страх промелькнул в ее глазах и гоблин расценил это на свой манер. Он усилил натиск, и следующая промашка Юны стоила ей дорогого. Меч гоблина полоснул ее по предплечью и девушка, вскрикнув, упала на землю. Юган чуть обернулся на ее крик, но ничем  не смог помочь девушке, несколько мюсгептов отчаянно пытались дотянуться до него и выбить плеть из рук.

Юна с немым ужасом взирала на возвышающегося над ней гоблина, с занесенным для последнего удара мечом. Она инстинктивно потянулась к Матери Человечества и как только ее рука коснулась земли, мощная волна энергии прошлась по телу. Юна резким движение ушла из-под удара, вскочила и, развернувшись, вогнала меч в тело гоблина по самую рукоятку. Приспешник Хастена тихо охнул, в его глазах застыло изумление, быстро сменяющееся пустотой. Девушка выдернула меч и, перешагнув через тело, побежала на помощь эльфу. Кровь пропитала рукав ее рубашки, но Юна, казалось, этого не замечала. Сейчас ее целью было помочь Эврану, который, давно расстреляв все стрелы, сражался с гоблинами на мечах. Тэронд почти не участвовал в бою, оберегая свои силы. Только когда какому-нибудь гоблину удавалось подойти слишком близко, он посылал в него огненный шар, испепеляющий на месте. Девушка почти добежала до сражающегося эльфа, когда Долон с боевым кличем кинулся ему на помощь, а плеть Турнора запела свою смертоносную песню.

Вскоре с оставшимися гоблинами и мюсгептами было покончено, и все могли вздохнуть спокойнее. Тэронд осмотрел рану Юны и, втерев в руку какую-то мазь, туго перебинтовал. Боль мгновенно утихла и Юна поблагодарила мага. Остальные не получили ни царапины. Тэронд отпустил магические узы, которыми связал лошадей. Он посмотрел на реку, которую им предстояло одолеть и на рощицы, в которых таилась опасность. Он подошел к Югану и, положив руку ему на плечо, заставил посмотреть в свои глаза. Не говоря ни слова, маг и лассур стояли друг против друга и все поняли, что их диалог происходит мысленно. Наконец, Юган тяжело вздохнул и кивнул. Юна содрогнулась от понимания того, о чем именно говорил Тэронд. Она хотела было возразить, но холодный взгляд Долона остановил ее. Маг сделал знак и друзья, оседлав лошадей, поскакали к реке.

В этой части реки моста не было и всадникам пришлось переправляться вплавь, держа коней под уздцы. На другом берегу, путники остановились, стараясь немного выжать прилипшую к телу одежду. Хурин подошел к Юне и тихо спросил:

- А нам больше не угрожает опасность?

Но девушка не успела ответить.

- У-у, вот и остальные, - язвительно заметил Долон.

На берег реки, из соседних рощиц, выходила остальная часть отряда приспешников Хастена. На их мордах не читалось решимости, только страх, ибо они наверняка наблюдали за поединком из своих укрытий. Юган бросил взгляд на Тэронда, и тот  молча кивнул ему. Лассур спешился и пошел на встречу тварям. Они остановились, удивленно переглядываясь между собой, явно не понимая действий своих противников. Вокруг заметно похолодало и приспешники Хастена, почувствовав не ладное, приготовились атаковать, но спустя мгновенье, холод сменился нестерпимой жарой и они в ужасе замерил на месте. По рукам, приближающегося к ним Югана, пробежали красные искры и пропали, потом еще и еще, пока их поток не стал постоянным. Вскоре красный поток охватил все его тело, стирая оболочку, освобождая его скрытую сущность – огнь. Юган превратился в огромное бушующее пламя. Гоблины не двигались с места, заворожено наблюдая за этим огнем. То, чем был теперь лассур, остановилось. Пламя некоторое время бушевало на одном месте, потом часть его преобразовалось в руки, держащие лук с огненной стрелой. И только тут гоблины поняли, чем грозит это превращение. Они с криками бросились в рассыпную, но было поздно. Стрела полетела в отряд, выжигая на своем пути траву и, врезавшись в небольшую группку гоблинов, не оставила от них и пепла. Обезумевшие от ужаса существа метались по поляне, словно загнанные в загон животные, а Юган продолжал посылать стрелы, пока на поляне не осталось ни одного приспешника Хастена. В тоже мгновение, пламя стало стихать, возвращая Югану его человеческий облик.

Юна соскочила с коня и, подбежав к лассуру, крепко его обняла. Юган улыбнулся и, потрепав девушку за волосы, сказал:

- Все хорошо, Юна, все хорошо!

- Скоро ночь вступит в свои права, друзья мои! Мы должны достичь Валориэма точно в срок

- Ты прав, Эвран, - пришпорив коня, отозвался Долон, - едем. Эти неприятности нас и так задержали.

И всадники опять тронулись в путь.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небосклон в золотые и красные тона. Все вокруг окутывал вечерний туман, и причудливые тени ползли по земле. Отряд скакал по безлесой местности и страх о внезапном нападении оставил их. Все внимание всадников было сосредоточено на приближающейся границе Ондора и Валориэма. За этой границей их ждали неизвестность и знание, отчаянье и надежда, спасение или погибель.

Когда путники достигли эльфийского леса, ночь уже спустилась на землю. Тишина и спокойствие объяли друзей, лишь только они пересекли границу и вступили под покровительство деревьев-великанов. Юна с интересом рассматривала эльфийский лес. Девушка помнила свои ощущения от лесов Орлавиля – южного государства эльфов, но здесь ее посещали иные чувства. Что-то витало в воздухе, что-то таинственное, проникающее в душу и открывающее ее для этих деревьев.

Долон свернул в сторону от дороги, найдя подходящее место для ночлега. Привязав лошадей и наскоро перекусив, путники расположились возле огромного ветвистого дерева и, накрывшись пледами, уснули, радуясь возможности отдохнуть. Только Хурин не мог заснуть. Воспоминания о доме преследовали его уже четвертую ночь. Иногда, ему удавалось заставить себя не думать о прошлой жизни, но, как правило, это случалось крайне редко. Вот и сейчас перед глазами мальчика стояла их скромная ферма в небольшой деревни Ондорской земли. Он вспоминал те дни, когда помогал отцу пасти стада коров, считая свою жизнь скучной и неинтересной, мечтая о захватывающих приключениях. И они начались с приходом в деревню небольшого отряда, что искал мальчика по прозвищу Непоседа. Хурин вспомнил лицо отца, когда он нашел его в небольшом сарае и рассказал, что какие-то люди ищут его. Помнится, с ними говорил маг, и от его рассказа у Хурина душа ушла в пятки. ОН является перерожденным Хранителем! Не может быть, но маг настаивал, убеждал, и Хурину пришлось согласиться покинуть дом. Теперь они близки к завершению своего пути и мальчик очень часто жалел, что все сложилось именно таким образом: его собственное приключение было похоже на кошмарный сон, из которого не  вырваться. Хурин перевернулся на другой бок и, помучившись еще немного, наконец, заснул.

Что-то разбудило Юну и девушка села на земле, прислушиваясь к ночным звукам. Однако, не услышав ничего подозрительного, она опять легла, в надежде заснуть, но сон не приходил. Юна, разозлившись на саму себя, осторожно встала, чтобы не разбудить спящих рядом мага и Хурина, и пошла к дороге.

Ей всегда нравилось бродить по ночному лесу. Чувство одиночества стало ей спутником в этих прогулках. Ночью все было едино и окружающая обстановка не так напоминала о том, что она здесь чужая. Оставаясь наедине со своими мыслями, Юна предавалась воспоминаниям о прошлой жизни и очень неохотно всегда возвращалась к настоящему. Вот и сейчас, картины прошлого предстали перед ее глазами, заставляя забыть о пережитом дне. Он какое-то щемящее чувство в груди не позволяло полностью окунуться в воспонинания. Юна стряхнула с себя их манящую даль и сосредоточилась на необъяснимой тревоге. Девушка огляделась, но лес дышал спокойствием. Пройдя еще немного, Юна остановилась и нахмурилась. Тревога нарастала, и это начинало пугать ее. Она присела, собираясь призвать Мать Человечества, но чья-то рука, словно тисками сжала ее запястье.

- Не смей, - прошептал Долон над ее ухом, и девушка уловила стальные нотки в его голосе.

- Что-то происходит, Долон, - зашептала она в ответ, пытаясь ослабить его хватку, - я лишь хочу проверить.

- Вот поэтому, я и не позволю тебе призвать Землю. Если приспешники Хастена не побоялись войти в эльфийские владения чтобы найти нас, нам придется либо драться, либо спешно уходить. Кстати, второе предпочтительней. А если ты опять не справишься со своими чувствами, это может быть неосуществимо.

- Я не глупая девчонка, - глубоко задетая его словами, попыталась возразить Юна, - к тому же на берегу реки у меня получилось!

Но Долон лишь покачал головой, еще крепче сжав ее запястье и заставляя подняться.

Они вернулись в лагерь, но остальные, видимо, ничего не чувствуя, продолжали плыть по волнам сновидений.

 - Ничего не понимаю, - пробормотал Долон, - если приспешники Хастена вторглись во владения эльфов, Юган должен был услышать их мысли, ведь магия Зла не действует в эльфийских владениях.

- Поэтому Хастен и послал того, у кого нет мыслей, - голос Юны дрогнул, и она указала куда-то в сторону.

Долон резко повернул голову и тихо выругался. У одного из деревьев стояло нечто. Существо было чернее ночи и, казалось, впитывало в себя весь свет, облекая его темнотою. Похожее на дыру в преисподню, оно меняло очертания, становясь похожим то на человека, то на животного.

Эльф зашевелился и поднялся на ноги.

- Стойте, где стоите, - приказал он Долону и Юне, - это Бателлор – Пришедший За Душами и я знаю, чьи души ему нужны на этот раз.

- Святая Воила! – одними губами произнесла Юна

Теперь проснулись и остальные. Хурин прижался к магу, ища у Тэронда защиты. Существо не двигалось, не двигались и путники.

- Долон, - Юна чуть обернулась к юноши и тот прижал ее к себе, чтобы лучше слышать, что она говорит, - нужно бежать. Я могу попросить у Земли защиты, на какое-то время это задержит Бателлора, но нужно действовать быстро.

Железный Клинок подумал и согласно кивнул, освобождая ее руку. Девушка медленно опустилась на землю, не отрывая глаз от существа. И тут Бателлор вдруг резко подался вперед, но фонтан из земли и травы преградил ему путь.

- Бегите к дороге! – закричал Долон, и все сорвались с места.

Фонтаны продолжали бить, окружив существо. Бателлор ревел, пытаясь вырваться.

- Долон, - прохрипела Юна, - помоги мне, я не могу идти.

Юноша выругался и, подхватив девушку на руки, устремился к дороге. Земля перестала взрываться, и существо бросилось в погоню за своей добычей, но несколько золотых стрел вонзились в его черное тело. Долон улыбнулся, услышав звонкий эльфийский голос:

- Скорее! Лошади ждут вас на дороге!

Железный Клинок выбежал из леса, к ожидавшему его отряду эльфов. Маг, Хурин и Юган уже сидели на конях. Долон помог Юне сесть на коня и взлетел в седло позади нее. Отряд сорвался с места, желая поскорее очутиться в безопасности.

Сзади несколько эльфов пытались сдержать Бателлора, но стрелы не причиняли ему никакого вреда. Он вырвался из леса и, заревев, устремился за удаляющимся отрядом. Эльфийские стрелки отступили не в силах остановить это существо.

Долон оглянулся и, заметив это, крикнул Тэронду:

- Маг, у них ничего не вышло! Примени свою силу, иначе мы все погибнем!

- Я не могу воспользоваться магией, Железный Клинок и ты это знаешь!

- Карающие тебя забери, Тэронд! - зарычал Долон и, бросив взгляд назад, вдруг резко осадил коня.

Остальные тоже остановились и обернулись. Дорога была пуста, словно и не было Бателлора, и погоня была лишь плодом их воображения. Эльфийские стрелки вышли из лесной тьмы, и что-то сказали одному из эльфов. Тот молча кивнул и обратился к остальным:

- Охотники говорят, что Бателлор пропал внезапно.

- Интересно, - задумчиво произнес Эвран,  - чтобы это значило?

- Его призвал хозяин, - ответил Юган, и все взоры обратились к нему, - он передал это прежде чем уйти.

- Но если у него есть мысли, то почему в лагере ты не услышал их и не поднял тревогу?

- Не все так просто, Долон, - вздохнул лассур, - я не могу услышать его мысли  или почувствовать их, я могу их только увидеть. И когда это существо захотело, чтобы я их увидел, оно мне их показало.

Удовлетворенные его объяснениями, остальные члены отряда выразили желание продолжить путь, и предводитель Эльфийских Охотников согласился с ними.

Всю ночь они ехали по Валориэму без остановок, чтобы как можно скорее добраться до Замка Золотого Царя или Малсил, как  называли его эльфы.

И вот, наконец, деревья расступились, открывая взорам всадников огромное озеро. Его иссиня-черная поверхность была гладкой, словно зеркало, несмотря на легкий ветерок, что иногда шелестел листвою деревьев. В озере не отражались ни звезды, ни луна, оно было похоже на огромную, бездонную яму.

- Вот и настал момент, которого я ждал так давно, прошептал Тэронд и спешился.

Он подошел к краю озера, вглядываясь  в его черные воды. Закрыв глаза, маг начал покачиваться, в полголоса приговаривая:

- Я чувствую его, чувствую. Час близок, перерождение должно завершиться.

Остальные его спутники молча наблюдали за магом и даже не заметили, как эльфы, спасшие их, растворились во тьме леса. Хурин подъехал к Юне и Эврану и тихо спросил:

- Почему эльфы называют замок – Малсил?

- В этом замке, - начал Эвран, - жило существо, что прилетело из другой вселенной в своем дворце. Он принес с собой скипетр, наделенный огромной магической силой. Решив остаться здесь навсегда, он подарил скипетр Лимену – главному магу Айнклайда, на тот случай если этому миру понадобиться мощное оружие.

- И оно понадобилось, когда колдун Фресмен пожелал поработить этот мир, - продолжил Тэронд, - Лимен знал, что колдуна не остановит простое оружие. Тогда он созвал круг Мудрых, – магов шести народов Айнклайда, что несли в этот мир добро, и создал Амулет Хранителя и Священные камни, воспользовавшись силой народов и скипетра. Амулет и камни были созданы не только как оружие, но и как талисман Хранителя – защитника Айнклайда. Но маги не были уверены в том, что простой магией можно уничтожить Фресмена и Лимен, призвал Четверку Смельчаков – героев, которые были связаны узами дружбы. Создание Амулета и камней завершилось именно в Замке. А когда началась война именно любовь и преданность этих людей, соединеная с магической силой, должна была победить Фресмена. И как мы знаем – это действительно помогло уничтожить колдуна. Но довольно разговоров.

Он махнул рукой, призывая остальных сойти на землю и подойти к нему.

- Час спасения или погибели близится. Все зависит от того, что в сердце каждого из вас, ибо вы – Носители Оружия Смельчаков, но самое главное, - маг повернулся к Хурину, - что с сердце Хранителя, ибо Амулет несет в себе любовь и преданность этому миру. Если же зло поселилось в душе - сила не будет вызвана. Теперь не двигайтесь, чтобы не случилось, стойте там, где стоите, даже если армия приспешников Хастена выйдет к вам. На какое-то мгновение ваши сердца откроются мне, и я увижу даже то, что вы сами скрываете от себя. Не пугайтесь – ваши тайны останутся с вами.

Тэронд вошел в воду по щиколотку, остановился и, закрыв глаза, поднял руки к небу. Он впитывал в себя сияние звезд и луны, силу Земли и Воды, призывал энергию космоса. Ему была нужна сила всех стихий, сила всех живых существ на земле и силу Хранителя. Маг проник в души каждого стоящего на берегу, соединил их силы в единое целое, вливая ее в общий поток. Он продолжал наполнять себя энергией и, почувствовав еще один ее источник, не призванный им, потянулся к нему. Впитав и эту энергию в себя, маг почувствовал невероятное напряжение во всем теле. Сила рвалась из него наружу, угрожая отнять жизнь Тэронда, но маг всеми силами удерживал ее, продолжая наполнять себя, пока не понял, что необходимое количество энергии собрано. Осторожно, чтобы не причинить вреда окружающему его миру, он направил поток в то, что смутно вырисовывалось для него над озером. Теперь маг передавал энергию замку, призывая его в этот мир. И замок взорвался ослепительной вспышкой света, заставив друзей с криком закрыть лицо руками. В небо устремился огненный столб, видимый во всем Айнклайде и свет от него освещал все вокруг, словно солнце. А потом, он пропал, и тьма на некоторое время окутала озеро и стоящих возле него людей. Постепенно начали проступать очертания леса, звезды вспыхнули на небе, и лунная дорожка заскользила по водной глади. Но теперь над озером висел Замок, и золотой блеск его стен не могла заглушить чернота ночи. К нему вела дорожка из тумана, еле видная на фоне зеркальной глади озера.

- Малсил, - прошептал Эвран, припадая на одно колено, - таэрану мер!

- Таэрану мэр! – повторили Юна и Юган.

Отряд привязал лошадей и последовал за Тэрондом по туманной дорожке, что внушала им некоторые опасения, к замку. Не прошли они и половины пути, как черная фигура отделилась от его стен. Она была выше любого человека, но тонкой, словно молодое деревце.

- Это Страж! – закричал Тэронд. – Бегите назад. Он убьет вас. Я попробую его остановить.

Страж приближался, но никто не двигался с места. Маг повернулся к ним, и по его рукам пробежали искры.

- Бегите, вам не справиться с ним.

И тут Юна, схватив за руку Хурина, бросилась вперед, обогнув Тэронда. Выхватив на бегу меч, она приближалась к Стражу и мысль о скорой смерти металась у нее в голове. Но другая мысль заглушала страх: присутствие Хранителя должно остановить Стража. Девушка не знала, откуда появилась эта безумная уверенность, да и поздно было сейчас сожалеть о содеянном. Расстояние между ними и Стражем сокращалось. Хурин кричал что-то, но Юна не слыша ничего, она просто тащила его за собой. Наконец, она остановилась и вытолкала упирающегося Хурина вперед. Страж тоже остановился.

- Ты можешь убить меня, Страж, - крикнула Юна, - но надежду Айнклайда ты уничтожить не сможешь. Перед тобой перерожденный Хранитель, Страх и помни, для чего тебя поставили сюда!

Хурин перестал вырываться, но тело его била мелкая дрожь. Страж не двигался, словно ожидая чего-то. Его очертания стали меняться: он уменьшался в размерах, пока перед ошеломленными путниками не предстал мужчина средних лет. Он поклонился им и проговорил:

- Меня поставили сюда, чтобы встретить перерожденного Хранителя. То, что я предстал перед вами в своем истинном обличье, еще раз подтверждает, что Хранитель действительно с нами. Идите за мной.

Страж открыл тяжелые ворота, пропуская вперед путников. Он взял со стены факел и повел их по огромному коридору в глубь замка.

Хурин разочарованно вздохнул. Они шли по узкому коридору, и ничего необычного им пока не встретилось. Мальчик думал, что раз это дворец существа, прилетевшего из другой вселенной, что-то должно быть здесь, что-то удивительное, прекрасное, величественное. Но коридор и те несколько комнат, по которым они прошли ничем не отличались друг от друга: каменные, с небольшими окошечками, в которых виднелось ночное небо, полное отсутствие мебели и сырой воздух. Хурин чувствовал себя неуютно в этом месте, но вида не подавал. Его спутники внешне были спокойными и невозмутимыми, но мальчик догадывался – это лишь маска. Причем Юна нервничала больше всех. Она иногда бросала обеспокоенные взгляды на спину Стража, словно боялась, что тот ведет их к гибели. И Хурин разделял ее страхи. Он очнулся от размышлений, чуть не натолкнувшись на резко остановившегося Югана, и ахнул. Теперь их окружали не серые каменные стены, а огромные облака, на постоянно меняющем цвет, небе. Тоненькие лучики пронизывали их, соединяя в своеобразную сеть. Потрясенные путники посмотрели себе под ноги, но и внизу были лишь облака и небо.

Страж сделал знак своим спутникам, привлекая к себе внимание, и повел их к небольшой дверце, видневшейся меж облаков. Он открыл ее, и отряд оказался на ровной земной поверхности, испещренной трещинами. От нее в черную бесконечность, вращаясь, изгибаясь и переплетаясь друг с другом,  поднимались голубые столбы. Страж, не останавливаясь, вел их меж столбами к еще одной дверце. Так они переходили из комнаты в комнату, попадая из одного удивительного места в другое. По пути Страж объяснил, что Золотой Царь был путешественником. Он облетел в своем замке множество вселенных, собирая информацию о любых живых существах, что обитали там. Свои наблюдения Царь заносил в огромные книги, что до сих пор хранились в библиотеке замка. Айнклайд был последним миром, который он посетил. Изучив его, Царь пожелал остаться здесь и опустил свой замок в эльфийском государстве Валориэме. Он общался только с кругом Мудрых и эльфами, а остальное время проводил в замке, пересматривая свои книги и прогуливаясь по комнатам, в которых им были созданы небольшие фрагменты тех миров, где побывал Царь. Перед войной с Фресменом, он ушел, оставив верного стража дожидаться своего возвращения.

- Мне бы хотелось знать, по какому краю сейчас странствует мой господин? - закончил Страж. – Я буду ждать вас здесь.

Вереница музейных комнат закончилась, и друзья оказались в привычном каменном коридоре. Маг кивнул Стражу и повел своих спутников дальше по коридору, пока деревянная дверь, в центре которой был вырезан Амулет Хранителя, не преградила им путь. Тэронд молча распахнул ее, приглашая друзей вовнутрь.

Перед ними предстала овальная комната, к которой не было ни одного окна. Ее освещали несколько факелов и множество свечей в напольных канделябрах. В центре овальной комнаты стояло четыре прямоугольных столба. Три из них располагались полукругом, а четвертый – напротив них у противоположной от двери стены. Возле каждого столба на полу была выложена звезда, заключенная в круг. Потолок комнаты поддерживали шесть фигур, каждая из которых являлась олицетворением одного из шести народов, что отдали свою силу Амулету.

Тэронд прошел через всю комнату, к висящему на стене полотну, закрытому тканью, и знаком попросил Хурина закрыть дверь и подойти к нему.

- Носители Оружия, - обратился он к Эврану, Югану, Юне и Долону, - прежде чем начнется перерождение, каждый из вас должен возложить на каменные постаменты оружие Смельчаков.

Все согласно кивнули и заняли места, на которые указал им маг: Юна – у центрального постамента лицом к полотну, остальные – у столбов, расположенных полукругом. У Юны вырвался вздох облегчения, когда оружие заняло надлежащее ему место.

« Вот и все. Моя миссия выполнена!» - подумала девушка и собралась выйти из круга, но не смогла – ноги, словно приросли к полу. Она обернулась назад и увидела удивленное выражение на лицах лассура, юноши и эльфа.

- Тэронд, что происходит? -  с тревогой спросила Юна.

Она повернулась к магу и вздрогнула, встретившись с ним взглядом. Девушка хотела было повторить свой вопрос, но внезапная вспышка света привлекла ее внимание. Она опустила глаза и снова вздрогнула: Рил-Руил был окутан золотым сиянием, которое медленно спускалось оп камню к полу.

- Маг, объясни, что происходит? – раздраженно воскликнул Долон, прикрывая глаза от слепящего света.

- Перерождение началось, - тихо ответил маг.

- Но почему, в таком случае, Хурин стоит в стороне? – поинтересовался Юган, пытаясь сойти с места.

- Потому что он не имеет к этому никакого отношения!

В комнате воцарилось молчание, все смотрели на мага, не понимая то ли он шутит, то ли говорит серьезно. Тем временем, сияние, охватившее каждый постамент, достигло пола и теперь растекалось по нему, словно лужа, по направлению к фигурам, что держали потолок.

- Хурин не имеет отношение к происходящему здесь, повторил Тэронд, - ибо он не является одним из Четверки Смельчаков. А вот вы, мои дорогие, вы – другое дело! Вы и есть перерожденная Четверка Смельчаков и происходящее сейчас, как и все то, что происходило до этого, лишнее тому подтверждение. И то оружие вы носили по праву, а не по традиции. Более того – ты, Юна, и есть настоящий Хранитель.

Долон издевательски расхохотался, но что-то истеричное слышалось в его смехе.

- Я не могу быть перерожднным Хранителем, - пробормотала девушка, - но если так? То почему я тогда видела во сне Хурина?

- Амулет Хранителя выбирает не только самого Хранителя, но и его учеников, посылая их образы через сны. Хурин – твой ученик, Юна.

Девушка не могла собраться с мыслями. В ее голове стояла не вообразимый шум, события, лица мелькали у нее перед глазами, сливаясь в одно большое пятно, сквозь которое пробивался золотой свет, заливший пол и взбирающийся теперь по фигурам. Он дразнил ее, насмехался над ней, доводил до исступления, и девушка не выдержала:

- Нет! – закричала она. – Я не могу быть Хранителем!

- Смотри! – прогрохотал голос мага, и девушка невольно подняла глаза.

Тэронд грубо сорвал ткань, прикрывавшую картину, открывая взорам собравшихся портрет Четверки Смельчаков. Мгновение Юна вглядывалась в лица двух мужчин и двух женщин, потом глаза ее расширились от ужаса, а лицо стало бледным, как снег. Губы девушки задвигались в попытки что-то сказать, но потрясение было слишком велико.

- Мои родители? – наконец выдохнула она, и Тэронд кивнул.

- Да, девочка. Четверка Смельчаков – это твои родители и их друзья. Именно они были призваны, а Айнклайд еще до войны с Фресменом, чтобы потом спасти этот мир и вернуться домой. Дочь Арианы Бесстрашной Девы и Рэса Дерзкого Смельчака должна была стать Хранителем через много сотен лет, когда мир опять окунется в пучину боли и ненависти.

- Но почему именно мои родители? Ведь мы не имеем никакого отношения к вашему миру!

- Ошибаешься, Юна, - покачал головой маг, - корни и твоего отца и твоей матери здесь, в Айнклайде. Твой прадедушка по отцовской линии был магом и входил в совет Мудрых. Он пожелал уйти в другой мир, и отец твоего отца родился уже не здесь. Предки Арианы были эльфами, но они ушли в ваш мир очень давно, поэтому в твоей матери нет ничего, что напоминало бы об этом родстве.

- Господи, - прошептала Юна, утирая слезы, - но мне ни о чем таком родители не рассказывали!

- Я взял с них слово, что они ничего тебе не расскажут. Ты должна была рости в неведенье и придя сюда, постигать все с нуля. Жизнь здесь должна была стать определенной проверкой, испытанием.

- Так ты знал? – не веря услышанному, переспросила Юна. – Ты знал обо всем и молчал?

Маг не ответил. В душе девушки зарождалась злость на своих родителей, ан мага, на саму себя. Руки девушки судорожно сжимались и разжимались. В голове крутилась одна мысль: им лгали, вся их жизнь была фарсом, их использовали как бездушных кукол. Но постепенно пришло понимание, что по - другому ее родители поступить не могли. Девушка вздохнула и, повернувшись к своим друзьям, проговорила:

- Я принемаю свое предназначение!

Эвран, а затем и Юган, повторил эти слова словно заклинание. И лишь Долон медлил, переводя взгляд с одной колонны на другую, пока не остановил его на фигуре человека. По ней, сквозь золотой свет иногда  пробегали  серебристые змейки, и юноша понял, что битву с самим собой ему не выиграть.

- И я принимаю свое предназначение! – нехотя повторил он, и шесть фигур вспыхнули каждая определенным цветом: зеленым, красным, коричневым, желтым, серым и голубым.

Они некоторое время были объяты свечением. Потом цвета стали собираться в центре колонн, словно чья-то рука направляла их. И как только цвета полностью сконцентрировались в них, мощные потоки света вырвались на волю, войдя в тела лассура, юноши и эльфа, неразрывно соединив их в одно целое. Разноцветные линии извивались на их одеждах медленно подбираясь к лицам Смельчаков.

Хурин в ужасе забрался в самый дальний угол комнаты и оттуда наблюдая, как на висках Долона, Эврана и Югана лучи начали вырисовывать шестиконечную звезду, заключенную в круг. Когда невидимый художник закончил свой рисунок, разноцветные волны, слившись в один общий поток и ударили в спину Юны так, что девушка еле удержалась на ногах. Теперь все Смельчаки были связаны воедино и объяты золотым свечением, по которому иногда пробегали ломаные линии разных цветов. Теперь они оплетали тело Юны и, собравшись на правой руке, начали свое восхождение, вырисовывая сложный рисунок. Когда они достигли виска девушки и завершили свое плетение, свет разом исчез, и Четверка Смельчаков рухнула на пол: силы покинули их.

Постепенно приходя в себя, они молча поднимались на ноги. Юна с непониманием и удивлением смотрела на свою правую руку, по которой переливаясь разными цветами, змеился рисунок. Она осторожно провела от шеи к виску, следуя за ним и чувство обреченности промелькнуло в ее глазах. Девушка вымученно улыбнулась своим друзьям, про себя благодаря небо за окончание этой пытки. Но она ошиблась. Оружие взмыло в воздух и закружилось на одном месте. Эфесы мечей, рукоятка плети и один из концов лука начали плавиться, обнажая скрытые в них небольшие камни. Мешочек с Амулетом, висящий на груди Юны, вдруг начал дымиться и девушка с криком сорвала его, бросив на постамент. Амулет накалился до такой степени, что ткань мешочка в мгновение ока сгорела, обнажив талисман. Он тоже поднялся в воздух и завис над постаментом. Камни вышли из своих вместилищь и приблизились к Амулету. Заняв свои места на лучах звезды, камни вспыхнули и погасли. Талисман упал прямо в протянутую руку Юны. Другой рукой девушка еле успела поймать Рил-Руил. Она долго смотрела на переливающиеся камни, понимая, что последняя часть пророчества выполнена – Святые камни воссоединились с Амулетом. Маг подошел к ней и нежно обняв, повел прочь из комнаты. Страж ожидал их у двери и, молча поклонившись Юне, повел их тем же путем, через вереницу миров.

Когда перерожденная Четверка Смельчаков, маг и Хурин вышли из Замка Золотого Царя, солнце уже взошло на небосклон. Страж пожелал им счастливого пути и скрылся за тяжелыми воротами. Все двинулись к туманной дорожке, но Юна остановилась. Она проследила за ходом облаков и подумала, что теперь заботы этого мира теперь на ее плечах. Девушка перевела взгляд на друзей:

- В Айнклайде идет война. Наши народы ждут помощи от Смельчаков. Нам предстоит нелегкий путь, но нужно пройти его до конца.

И отряд, сойдя на берег, оседлал лошадей и, бросив последний взгляд на Замок Золотого Царя, поскакал по дороге на юг, прочь из эльфийского леса к землям Эндариэла, чтобы выполнить свое предназначение до конца.

В небольшой комнате у пылающего камина сидел человек. Он смотрел в огонь, перебирая длинными пальцами четки. Человек улыбнулся своим мыслям и пододвинулся ближе к огню.

- Посмотрим, на что вы способны! – прошептал он и захохотав, швырнул четки в огонь.

Проголосуйте за эту работу.