Who is доктор Ливси?

В отличие от большинства собратьев по перу Сергей Лукьяненко использует компьютер не только в качестве пишущей машинки: он с компьютером на ты
(Фото: Дмитрий Пленкин)
Лишь только завершился широкий прокат "Ночного дозора", а у автора одноименной книги Сергея Лукьяненко - новый проект. Картина называется "Глубина", заявленный бюджет - 3 миллиона долларов, режиссером будет известный клипмейкер и дебютант в полнометражном кино Михаил Хлебородов, в главной роли - Гоша Куценко. Продюсеры обещают также привлечь к съемкам иностранных артистов. Говорят, например, что уже получено принципиальное согласие от Кристофера Ли ("Сонная лощина", "Властелин колец"). Похоже, в ближайшем будущем имя Лукьяненко в титрах отечественных фильмов мало кого удивит. Тиражи его книг, лихие сюжеты да и сама потенциальная зрелищность фантастики - гарантированная защита от возможного провала. Не случайно сам Лукьяненко об успехе знает, кажется, все. Этим знанием он и поделился с корреспондентом "Итогов".

- У вас, Сергей Васильевич, необычайно насыщенная жизнь. Только смолкли громогласные трубы "Ночного дозора", как на подходе - очередной блокбастер.

- О каких трубах и о каком блокбастере идет речь?

- Трубы, понятное дело, медные. А блокбастер - картина под названием "Глубина". Что-то не так?

- Да вроде нет. Кроме того, что нас ожидают еще целых два "Дозора". А "Глубина", картина, в основе которой мой роман "Лабиринт отражений", - тоже проект Первого канала. Начало съемок было запланировано на осень, но дело застопорилось. Пока так и не утверждена окончательная версия сценария. Первоначально над ним работали киевские фантасты Мария и Сергей Дьяченко, потом подключился будущий режиссер Михаил Хлебородов.

Честно говоря, предлагают присоединиться и мне, но я остаюсь лишь консультантом. Сценарий - это долгое последовательное приближение к истине, и он отнимает гораздо больше времени, чем любой оригинальный текст.


- Неужели опыт "Ночного дозора" не научил вас бережному отношению к своим текстам?

- Я не думаю, что исходному тексту там нанесен какой-то ущерб.

- А второй "Дозор" - "Ночной дозор. Мел судьбы" вы уже видели?

- Да, и он, кажется, получился еще лучше, чем первый, - более ударным. Премьера запланирована на осень. Третью часть, как вы, наверное, знаете, собираются снимать совместно с компанией "XX век-Фокс". Третья часть будет достаточно вольной экранизацией, основанной на одной из сюжетных линий "Дозоров". О сроках говорить пока рано, но, думаю, все произойдет уже следующим летом. (Как сообщили "Итогам" в Дирекции общественных связей Первого канала, студия "Фокс", приобретшая права на прокат фильма и съемки продолжения, собирается также снимать совместно с российской стороной ремейк "Ночного дозора" с участием мировых кинозвезд.)

- От этого проекта вы тоже отстранились?

- Нет, здесь я покажу себя патриотом. Не хочется отдавать сценарий на откуп американцам. Заокеанский автор, пусть даже суперпрофессиональный, может попросту не понять наш менталитет. Вся магическая среда "Дозора" соткана из обычных предметов и ситуаций. В его мире обыкновенный фонарик на самом деле - серьезное оружие, а люди, ездящие на затрапезных машинах, оказываются далеко не заурядными "иными". Превращение бытового плана в мистический происходит на каком-то интуитивном уровне. Грубо говоря, в американском варианте консервированная кровь для вампиров должна храниться в банках из-под дешевого супа. Отследить все эти моменты может лишь человек, занимающийся проектом с самого начала.

А потом очень не хотелось бы, чтобы главным героем оказался одноногий чернокожий, болеющий СПИДом...

- Тогда уж - чернокожая.

- ... Нетрадиционной сексуальной ориентации. Хотя все эти внешние факторы по большому счету ерунда. Больше всего я боюсь, что может быть потеряна та неуловимая составляющая книги, которая, собственно, и придает ей очарование, гарантирующее успех. Не хотелось бы, чтобы наш проект выродился в российско-американский фильм о вампирах и борцах с вампирами, вот будет радость! Таких картин каждый год выпускают штук сто дешевых и штук десять дорогих, с шумной премьерой и огромным рекламным бюджетом.

- Кажется, вы недолюбливаете рекламу.

- Честно говоря, да, как и политику. Потому что и реклама, и политика на самом деле - искусство навязывания своих интересов. Они манипулируют людьми, не гнушаясь откровенно демагогических приемов и играя на человеческих слабостях. Впрочем, реклама в каком-то смысле все же лучше политики: она преследует только материальную выгоду.

- И все равно поздравляю - книга "Ночной дозор" вышла из топ-десятки продаж. А ведь она не приобрела бы такую популярность, не попади под "золотой дождь" совсем не книжной рекламной кампании.

- Это естественно, и западный опыт, будь то картины "Властелин колец" или "Гарри Поттер", тому подтверждение. Но я пишу с 18 лет, пишу уже 18 лет и могу с гордостью констатировать, что за эти годы добился большой читательской аудитории безо всякой рекламы. Если книги выходят тиражами 100-200 тысяч экземпляров - это, согласитесь, чего-то стоит. Сегодня "Ночной дозор" прочли около миллиона человек, и каждый четвертый сделал это действительно благодаря фильму Первого канала. Не зря же Ленин говорил, что в условиях тотального духовного обнищания масс для нас важнейшим из искусств является кино. С тем и живем.

- Ответственность вас не тяготит? Ведь множество людей обратилось к фантастике именно после "Ночного дозора".

- А я привык. Потому что знаю, что именно из-за моих книг на фантастику да и на чтение вообще "подсело" огромное количество молодых людей.

- Но, согласитесь, книжка книжке рознь.

- В любом случае человек читающий на ступеньку выше нечитающего. Такой своеобразный вид развлечения, как литература, требует от человека постоянных умственных усилий. Неудивительно, что обращаются к книгам далеко не все.

Но вы-то наверняка намекаете на кажущуюся несерьезность нашего жанра. А ведь, между прочим, Михаил Афанасьевич Булгаков считал себя не кем иным, как фантастом. И даже пытался организовать в Москве клуб писателей-фантастов. "Роковые яйца", "Мастер и Маргарита", "Собачье сердце" - вещи совершенно различных направлений - самая настоящая фантастика. А если мы возьмем какую-нибудь глубоко реалистичную пьесу о Сталине "Батум", то убедимся, что это низкопробная, вымученная, написанная на заказ литература. Пускай и реалистичная.

- Ну, можно вспомнить и "Белую гвардию", и "Записки юного врача" и т. д., и т. п.

- А Рабле, Куприн?

- Но вы, фантасты, сознательно дистанцируетесь от этого ряда! Существуете по законам закрытого сообщества, вручаете друг другу свои специальные премии. Некоторые из ваших уже заговорили о своеобразном гетто. Выбраться из которого удалось разве что Пелевину.

- Ну, Михаила Веллера мы тоже считаем своим. А что до тусовки, то она - нормальная сфера обитания увлеченных чем-то людей. Мы же не сокрушаемся, что любители подводного лова выезжают на берег реки? Вот и несколько сот фантастов соберутся в феврале на свою конференцию. Между прочим, место, отведенное "большой" литературе - то же гетто, только с гораздо меньшей читательской аудиторией. Я не расставляю оценок, но нашумевший "серьезный" автор может рассчитывать лишь на жалкие 10 тысяч экземпляров. А я убежден, что писатель существует не для того, чтобы подбрасывать свои бессмертные творения в топку большой литературы, а для читателя.

(Фото: Дмитрий Пленкин)

- Но ведь даже рукописи, которые не горят, уступают бестселлерам в тиражах.

- Согласен. Только я отчего-то не вижу среди современных наших писателей ни Бунина, ни Куприна, ни Достоевского. А те, кто наиболее интересен и действительно владеет словом - Пелевин и Сорокин, - стоят на грани между мейнстримом и фантастикой.

А еще есть такой Вячеслав Рыбаков, питерский автор с потрясающей силой литературного слова, его книги поднимают глубинные проблемы человеческой жизни. В свое время ему должны были вручить Госпремию за сценарий к фильму "Письма мертвого человека". Неожиданно оказалось, что он не только не состоит в Союзе писателей, но... умудрился не издать ни одной книжки! Вся ленинградская писательская организация, в которой лауреатов Госпремии не было лет этак сорок, забегала в ужасе: Рыбакова немедленно приняли в Союз, выпустили его книгу...

Сам себя я обычно называю литератором. А если и уточняю - писатель-фантаст, - то лишь для того, чтобы подчеркнуть: я совершенно не стыжусь того, что пишу фантастику.

- Да вас вроде никто и не стыдит. Просто непонятно, отчего вы столь яростно отмежевываетесь от прочей прозы. Плохо ли - чем черт не шутит - получить, скажем, Букера?

- А зачем он мне? Все эти премии так называемой большой литературы по существу ничем не отличаются от наград нашего фантастического цеха. Получить проспонсированную крупной корпорацией премию в пятнадцать тысяч у. е., конечно, приятно. Но она не может считаться мерилом таланта.

У фантастов есть премия, которая вручается по результатам голосования в Рунете. Я получил такую еще в год ее учреждения, после чего организаторы ввели уточнение: лауреатом можно стать только единожды. Не сочтите за бахвальство, но на протяжении вот уже четырех лет я в этом голосовании - на первом месте.

- А это не опасно - постоянно ощущать себя "первым парнем на деревне"?

- Да были ведь уже писатели, посчитавшие, что фантастика - это как-то не слишком красиво, пора, что называется, работать "по-взрослому". Они начали публиковаться в толстых литературных журналах. И случилось то, что еще Д'Артаньяна уберегло от контактов с Ришелье. Помните, как он объясняет: меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там?

Между тем конкурентов у меня предостаточно. В Интернете существует крайне интересная забава - конкурс "48 часов, или Рваная грелка". Именно за это время надо написать рассказ по теме, да такой, чтобы "порвать конкурентов как грелку". Но главное в этом состязании - анонимность. Он уравнивает Васю Пупкина и Сергея Лукьяненко, и последний вполне может получить совет: ты, мальчик, писать совсем не умеешь, пойди и поучись. Дважды я оказывался на первом месте, а один раз - только на десятом. И поражений не скрываю. Ведь мой проигрыш - огромный стимул для молодых литераторов.

- Похоже, Интернет предоставляет вам то же поле для высказываний, что и традиционный бумажный лист. Вот и роман затеяли писать, что называется, в режиме on-line.

- Да, публикую главы в своем дневнике в Живом Журнале.

- Who is доктор Ливси, под именем которого вы там "прописаны"?

- Это герой "Острова сокровищ" Стивенсона - симпатичный мне весельчак, балагур и, что немаловажно, доктор.

Должен признаться, эта моя идея с публикацией в Интернете - не более чем попытка себя подстегнуть. Помните французское кино "Великолепный" с Бельмондо в главной роли - про писателя, который сидит и шпарит приключения суперагента, а его все время отвлекают то сантехник, то электрик. Вот чтобы вернуться после "Ночного дозора" в этот рабочий ритм, я и решил поставить себе условие: буду публиковать роман главами, чтобы как минимум пять тысяч человек смогли в случае чего возмутиться: ну и где, ты же обещал! Это похоже на издательский контракт с установленными сроками.

- У вас, кстати, как с издательствами?

- В этом смысле у меня практически не было негативного опыта. К счастью, работники издательств понимают, что выпуск книг отличается от производства пива. Хотя я знал одного менеджера, который раньше работал на водочном заводе и рассуждал: а чего? И там и там - штучная продукция краткосрочного пользования. Правда, уже через неделю он книжный бизнес покинул.

Меня не связывают с издательством "АСТ" никакие кабальные контракты. Не скрою, поступали предложения от других издательств, но я отказался: зачем? Вообще возможности переманивать авторов сильно ограниченны: всем известны цены на книги, возможные тиражи, так что сумма гонорара не слишком варьируется.

- Зато ваш контракт с читателем действительно кабальный. Вы ведь даже мониторинг провели, показавший, что читатель ждет "городского фэнтези". И судя по опубликованным главам, это самое фэнтези вы и создаете.

- Буду от него уходить. Если автор начнет откликаться на каждый вопль читателя, получится как в известной басенке, когда медведь-живописец правил свою картину по советам свиньи, кролика и так далее. Я понимаю, что сегодня наибольшим спросом у публики пользовался бы четвертый "Дозор". Читатель был бы в восторге.

- А уж издатель!

- Без вопросов. Но автор, который загоняет себя в рамки одной темы, за редчайшим исключением, прекращает писать, а начинает производить "худло" для пользования в электричках.

- В электричках, кстати, уже давно не читают. Сканворды разгадывают.

- Может быть, не знаю. "Дозоры" я клонировать не собираюсь. Тем более что у нас достаточно авторов, выпускающих целые серии о том, как по Москве бегают вампиры с оборотнями и друг друга радостно мочат.

- Сохранила ли сегодняшняя фантастика привычное разделение на научную и фэнтези?

- Существует огромное число других разделений. Например, альтернативная история, где авторы размышляют, скажем, о том, как развивалась бы Россия, победи Наполеон. Есть киберпанк, действие которого происходит в жестком технологизированном мире будущего. Еще выделяют так называемый стимпанк, в котором мир развивается так, как в книгах Уэллса или Жюля Верна, то есть цивилизация соседствует с примитивными технологиями. Подвидов не счесть, от мистической оперы до любовного романа. Хотя любовная линия плохо монтируется в фантастический сюжет.

- И все же фантастика до сих пор не противоречила традиционной сказочной модели, предполагающей в финале обязательную мораль. В последние годы писать стали жестче и циничнее. Вы к таким опытам как относитесь?

- В зависимости от того, насколько они талантливы. Но сам так не пишу, да и читать стану вряд ли. Подобные депрессивные, чтобы не сказать чернушные, тексты нарушают непреложные для меня этические законы.

- Может, вот она и есть - точка пересечения мейнстрима и фантастики? Ведь "большую" литературу тоже поругивают за излишнюю депрессивность.

- К сожалению, это действительно общая тенденция. Множество авторов не брезгуют эпатажем, немотивированной жестокостью, я бы даже сказал, физиологичностью описываемого мира. Это естественно, ведь писатель не может жить в башне из слоновой кости. Но на мой взгляд, литература должна все-таки внушать надежду. Множить уныние - это совсем не по-христиански.

- С этой точки зрения последняя книжка Бориса Стругацкого "Бессильные мира сего" лежит вне поля хрестоматийных заповедей.

- Это, конечно, депрессивная книга, но в ней все же осталась человечность. Да, люди далеко не идеальны и ведут себя негоже, но это все-таки неправильно. Встречается ведь и более радикальный вариант, когда автор не только изображает зло, но и настаивает на его неизбежности и неизбывности.

- Кажется, чем мудрее автор, тем его миры печальнее, а прогнозы пессимистичнее.

- Это характерно для Стругацких, но совсем несвойственно, скажем, мудрейшему Владимиру Михайлову. И не было свойственно Киру Булычеву. Но неудивительно, что сильный автор, который копается в глубине человеческой души и вынужден пропускать через себя все людские мерзости, с каждой новой книгой смотрит на мир со все большим скепсисом. Чем талантливее автор, тем большее разочарование от мира накапливается у него в душе. И градус печали повышается.

Думаю, свою роль играет и воспитанная нашей традицией иллюзия, что писатель призван изменить действительность.

- И пострадать.

- Ну, без этого вообще никуда. Писатель просто-таки обязан страдать за судьбы народа. Однако наивно думать, что книги, даже популярные, в силах кого-то или что-то изменить. Если Библия за две тысячи лет не сумела кардинально изменить этот мир, так что уж говорить о рядовых авторах?

Меня это не разочаровывает. Может быть, из-за первого - психиатрического - образования. Хирург подходит к больному, и после этого человек либо встает и идет, либо - не случилось. А врачу-психиатру узнать результаты своего труда не дано. Он, конечно, может помочь, но пациент, скорее всего, будет возвращаться к нему вновь и вновь. Так что я не собираюсь вершить судьбы мира и не жду, что мои тексты вызовут у кого-то катарсис. Но при этом я уверен, что мир меняется к лучшему. Просто человеческая жизнь не позволяет увидеть эти изменения во всей их полноте. Слишком часто мир напоминает о своей дикости и дурости.

- Не удержусь от самого, наверное, банального вопроса фантасту: как часто вам приходилось что-либо предугадывать?

- У меня были, конечно, интуитивные попадания, но скорее социального плана. Вроде того, что американцы развернут военные действия в Европе. Но это лишь следствие сложившихся в мире тенденций: когда СССР не стало, а Россия ослабла, вполне естественно, что американцы захотели навести свой порядок в Европе. Как они могли это осуществить? С безопасного расстояния, путем прицельного бомбометания. Так что никакой это не прогноз.

Когда с такой непоследовательностью сбываются прогнозы политологов, футурологов и даже синоптиков, о писателях и говорить не приходится. По большому счету фантаст - такой же предсказатель, как человек с улицы.


Вот уже почти двадцать лет как Сергей Лукьяненко пишет в среднем по два романа в год. А дома его окружают совсем не фантастические персонажи
(Фото: Дмитрий Пленкин)
Copyright © Журнал "Итоги"