Почему известные фантасты печально смотрят на наше будущее

Марина Романова

Один из организаторов европейско-азиатского конвента фантастики "Аэлита" (в конце июля в Екатеринбурге он проходил в 21-й раз) удивлялся, что главной премии фестиваля - за вклад в развитие русскоязычной фантастики - до сих пор не удостоен писатель Василий Головачев , давно ее заслуживший. Лауреатами "Аэлиты" стали в свое время Аркадий и Борис Стругацкие , Кир Булычев , Александр Казанцев . Василий Головачев присоединился к ряду награжденных лишь в нынешнем году.

ВВГ (Власть времен гармонии)*

За якобы случайной отсрочкой награды, как всегда, обнаруживается закономерность. Писатель работает в жанре фантастики больше 20 лет, он автор 30 романов, 15 повестей и многих рассказов, однако особенно известен стал в последнее время. В 2002 - 2003 годах Головачев возглавил список самых популярных российских фантастов, в прошлом читательском сезоне издательством ЭКСМО назван "Фантастом года". Бестселлерами стали такие произведения Головачева, как "Смерш-2", "Перехватчик", "Посланник", "Схрон", всего же раскуплено 16 миллионов его книг. Очевидно, герои, сюжетные коллизии и авторские рассуждения Головачева оказались востребованы именно сегодня.

Кто захочет оценить произведения Василия Головачева с точки зрения высокой литературы, безусловно, найдет в них "недолеты" и "перелеты". И стилистика не всегда отточена, и сюжет порой вязнет, теряясь, в какую сторону двинуться дальше, и страниц могло быть поменьше. Но у популярной (массовой, серийной) литературы свои законы и свои приоритеты. Герои должны быть ясны, язык - внятен, коллизии - увлекательны, идея - нравственна, а исход - неожидан. В жанре science fiction (научная фантастика) важны обе составляющие - наука и фантастика. Обе они в произведениях писателя представлены щедро: инженер-конструктор Василий Головачев наделен и фантазией, и конкретными знаниями.

Его называют последним романтиком фантастики. Да, он романтик - в той степени, в какой можно отнести к романтическому жанру боевики, где смелые парни спасают мир, или триллеры, где добро борется со злом. Но есть существенное отличие: отсутствие полного и всеобъемлющего happy end. Фантаст Головачев, придумавший странные миры, постчеловеческие цивилизации, выстраивающий собственную модель Вселенной, упорно остается реалистом. Описывая то, чего нет, он говорит о том, что есть. Пока есть. Иной раз кажется, он хотел бы дать рассказу или роману идеальное завершение, да не может погрешить против истины. Его видение развязки запутанного сюжета человеческого существования - классический dead end, тупик.

В подобном прогнозе он не одинок. Гость прошлогоднего фестиваля "Аэлита" Роберт Шекли ожидал апокалипсиса. Екатеринбургский писатель Борис Долинго всерьез опасается нового падения метеорита. Василий Головачев самого большого врага человечества видит в самом человеке.

Катарсис

- Василий Васильевич, вы бывали на фестивале "Аэлита" неоднократно. Изменился ли он, изменилось ли отношение общества к фантастике?

- Лет десять назад ощущался провал читательского интереса к фантастике: сама реальность была во многом фантастической, и условия - экстремальными. Сейчас на прилавки выплескивается масса произведений. И покупают! Люди хотят читать: это признак стабильности. Чем лучше, спокойнее живется человеку, тем больше думает он не только о хлебе насущном, но и об устройстве мира. Фантастическая же литература всегда интересовалась Космосом в смысле устройства мира. Она традиционно занимает второе место по популярности после детективов.

Фестиваль "Аэлита" тоже развивается, хотя в сравнении с некоторыми другими конвентами, например харьковским, он не такой многочисленный. Хотелось бы, чтобы съезжалось большее количество писателей. Этому препятствуют лишь финансовые сложности. Конвент фантастики может быть использован как имиджевая составляющая для столицы такого громадного региона, как Урал.

- Еще в прошлом сезоне в фантастике главенствовал жанр fantasi. Сейчас ситуация как будто меняется, научная фантастика становится все более популярной и у читателя, и у писателя. Это так?

- Fantasi - жанр интересный, в нем можно обозначить некие проблемы, решить их эмоционально. Но все же это миры, которые давно скроены. Несколько мастеров застолбили тему, обозначили контуры, и теперь идут вариации созданного. Исследуется каждая веточка, но глобально новых идей не возникает. У Толкиена, например, десятки и даже сотни последователей. Среди них есть писатели, которые выделяются, потому что работают талантливо: Ник Перумов , Сергей Лукьяненко . Но все-таки четко видны границы жанра. А собственно фантастика - научная, социальная, философская - безгранична. Если обычная проза скована рамками реальности, то здесь они снесены. Фантастика бесконечно уходит и в прошлое, и в будущее.

Черная сила

- Кстати, о будущем. Фантасты, может быть, не занимаются прогнозами специально, но так или иначе рисуют свое видение. Честно говоря, их предсказания очень редко совпадают с наступившим "будущим". Например, предрекали господство машин и борьбу с ними человека, но просмотрели, что важнейшей частью реальности станет не умная машина сама по себе, а продукт ее жизнедеятельности - информация.

- Раньше делать прогнозы было проще: прогресс имел линейное развитие, шел себе потихоньку в определенном направлении. Теперь мир меняется каждые два-три года. Легче предположить, что будет через тысячу лет, чем через пять. Запасы человеческого интеллекта ограничены: мы можем исходить лишь из того, что есть. Наверное, это ограничение и дано человечеству для того, чтобы оно искало новые пути. Мы давно и упорно идем по технологическому пути развития. Возможно, если бы изначально пошли в ином направлении, обрели бы крылья, а не самолеты.

Лично я ничего в своих произведениях не предсказываю. Я просто рассуждаю, какие возможны варианты. В серии романов "Черный человек", "Черное время", "Черная сила" я предупреждаю о возможном будущем. И склонен полагать, что велика вероятность "черного" хода событий - в никуда. Человек сам себя загнал в тупик.

- Что именно в человеке вызывает в вас протест?

- Многое. Что мы делаем? Мы воюем. С другими, внутри себя, с природой. Все, что рождается, двойственно. Добро существует потому, что существует зло. Ноосфера воюет с биосферой. А природа - система помощнее, чем человек. По тем сведениям, которые к нам доходят из прошлого, биосфера не раз уже побеждала ноосферу, ограничивала деятельность человека.

Запрещенная реальность

- Вы об ушедших и исчезнувших цивилизациях? Но они возникали вновь.

- Да, по спирали. Возможно, человечество - одна из попыток реализации разума, который может быть равен творцу. Но это попытка неудачная, потому что человек агрессивен к тому, что его породило, он поедает сам себя. Он так успешно боролся с инстинктами, что уничтожил основной - самосохранения. Я целенаправленно занимаюсь поиском и сбором данных, что несут информацию о былых временах. Она хоть и скупа, но позволяет судить, что прошлое командует нами. Мы повторяем ошибки прежних цивилизаций и, наверное, разделим их судьбу.

- Мне не хочется быть таким пессимистом, как вы. Может быть, человечество все же способно изменить себя и этим изменить свою судьбу?

- Я не пессимист и не оптимист - я реалист. В моих романах много отрицательного, потому что это жизненная пропорция. Изменится ли человек? Физически, психологически он представляет собой законченный вид. Ну разве что смешение рас пойдет дальше, и экстрасенсорные способности разовьются, пока они являются особым даром, а станут, возможно, обычным качеством. Основное же развитие может идти внутри нас - и в объединении нас. Мы должны измениться в отношении к миру, и социум должен измениться в нашем отношении друг к другу.

- Василий Васильевич, о фантастике иногда говорят, что она аполитична. Я так не думаю. В ваших произведениях "просвечивают" ваши собственные взгляды, чувствуется, например, неприятие развала Союза, некоторых последующих нововведений. И сильно ощущается некая "русскость": если бой, то русский рукопашный, если герой, то народный богатырь в современной одежде и с новейшим оружием...

- Существует несколько гипотез устройства мира, в том числе иерархическая. По ней каждый народ занимает определенную ступеньку и выполняет конкретную роль. У нас были волхвы, витязи. Русские - защитники, в этом наша функция. Вот только себя нередко защитить не можем. Русская нация всегда была толерантна, жила в мире с другими и помогала всем. Сейчас эти качества затираются, а мне хочется вновь обозначить их выпукло. И не в ущерб другим народам. Не в ущерб.

В подзаголовках текста использованы названия произведений ВВГ - Василия Васильевича Головачева.

Эксперт-урал, #30 (155) от 16 августа 2004 года