Сергей Дяченко: Чтобы покорить Марину, я написал пьесу и применил гипноз. Сергей Дяченко – украинский писатель-фантаст. Хотя сам он утверждает: “Не существует писателя Сергей Дяченко – есть писатель Сергей и Марина Дяченко”. Супруги Дяченко – авторы романов "Привратник", "Шрам", "Преемник", "Скрут", Ритуал", "Ведьмин век", "Пещера", "Авантюрист", “Пандем”. Их книги активно печатают не только в Украине, а и в Польше, Болгарии, России, Германии, Франции, Испании… В интервью УНИАН Сергей рассказал о своей истории любви, книгах и необычном коте Дюшесе. ОНА ПОДУМАЛА, ЧТО Я, КАК И ВСЕ ПСИХИАТРЫ, НЕМНОГО СУМАСШЕДШИЙ Сергей, сегодня Вы без супруги, хотя Вас всегда привыкли видеть вместе. Как часто приходится быть порознь? Мы вполне пользуемся своим преимуществом разделения. Есть писатель Марина и Сергей Дяченко: одна половина на Львовском форуме издателей, а вторая на Харьковском фестивале “Звездный мост”. Они проходят в одно и то же время. Ни один писатель не может позволить себе такого – одновременно быть в двух местах. А мы можем. И сейчас Маринка в Новой Зеландии, а я с Вами здесь. Но душой она здесь. Совместное творчество – довольно сложный процесс. Часто ли возникают разногласия, споры? И кто первым идет на уступки? Конечно, разногласия возникают постоянно. И на уступки первой идет Марина. Всегда. И не только в творческих процессах. Но она очень хитрая. Это только внешняя форма у нее такая благостная. На самом деле она знает, что я человек самолюбивый, честолюбивый (я Петух по восточному гороскопу). Поэтому она всегда со мной соглашается: “Сережа, какой ты умница. Ты прав”. А потом через день-два она находит способы, иногда с помощью Стаски (дочери. – Авт.), чтобы все по-новому обдумать и как-то изменить. И я, как человек умный, вижу, что был не прав. Мне приятно, что Маринка оказалась умницей, и я увидел свою неправоту. Она бывает не права очень редко, к сожалению. У нее есть интуитивное видение мира, которое ей позволяет не ошибаться. История вашей с Мариной любви очень необычна. Расскажите о ней… История нашей любви очень драматична. Я полюбил Маринку 17 лет назад, увидев ее в театре. Пьеса называлась “Заложники вечности”, где она играла романтическую роль Мартины. Красавица! В ней чувствовалось такое искреннее романтическое “я”. И я подумал: “Ну, погоди!” Был задуман целый стратегический план – как бы ее покорить. Дело дошло до того, что я написал пьесу и явился в театр, где она играла. Она прочла мою пьесу и не согласилась участвовать в той роли, которую я ей предлагал, но, тем не менее, заинтересовалась мною. И мне удалось ее пригласить в ресторан (лучший по тем временам в Киеве ресторан “Салют”). Пламя свечи, доверительная обстановка… Первая половина вечера была замечательная. Если бы я держал язык за зубами и дело ограничилось первой половиной, может, она на следующий день и стала бы моей женой. Но она меня стала расспрашивать. А я тогда был не в совсем стабильной психическом состоянии, потому что переживал развод и меня не допускали к детям. И мне в то время приходилось работать не только в психбольницах, но и в колониях. (Дяченко – психиатр по профессии. – Авт.) Я изучал психопатологию преступников. И я ей рассказал про свое знакомство с сексуальным маньяком… Можете себе представить: романтический ужин, огонек свечи, красивая девушка, и я ей рассказываю про маньяка. Она потом позже призналась – подумала, что я, как и все психиатры, немного сумасшедший. Два года меня избегала. Пока я не набрался мужества, не позвонил и не договорился с ней о встрече. Тогда я уже применил спецметод – гипноз. Она этого не знает. Я ей сразу сказал: “Ты будешь моей женой. У нас будет дочь, и мы будем писать книги”. Она была в шоке. Творчество Русланы впечатлило Вас на написание романа “Дикая энергия. Лана”. Часто черпаете вдохновение в творчестве молодых певиц? Я лично черпаю вдохновение в мире души моей супруги. Эта душа искрится, переливается, она волшебна, у нее всегда масса замыслов, ассоциаций. А вообще писатель-фантаст черпает идеи и вдохновение во сне. Сон – это творческая лаборатория человека. Так уж нас создал Бог. Во сне разум освобождается от оков, предрассудков, от каких-то шаблонов. Человек может летать, может любить дракона. Мы в семье очень любим обсуждать наши сны. Часто бывает, я растолкаю утром Маринку и говорю: “Тут мне такое приснилось – сюжет замечательный”. Взахлеб ей рассказываю, сам дрожу, мурашки по коже. А она на меня смотрит и отвечает: “Ладно, Сережа, подумаем”. И я знаю конец – никогда не будет этой истории. А Маринкины сны очень часто преломляются у нас в какие-то произведения. Заказчик многих наших детских книг – это наша Стаска. Она откровенный рэкетир. Ей нужно было с двухлетнего возраста каждый вечер рассказывать новую сказку, и нельзя было повторяться. Так родились многие новые вещи. Я хотел еще тогда записывать на диктофон, а Маринка говорила, что все помнит. У нее действительно память театральная. И я ей поверил. Прошли годы, и те детские сказки я благополучно забыл. И Маринка забыла… Какие еще источники вдохновения? Это прочтенные книги других авторов, увиденные фильмы. Это все преломляется: иногда критически, иногда с возмущением, иногда с обожанием. Конечно, события из жизни – это тоже источник творческой лаборатории. Хорошо обращаться в мир своей души, в воспоминания детства, к каким-то вещам мировой культуры. Когда они наполняют книгу, то есть шанс, что она шагнет через время. ЛЮБЛЮ СЛУШАТЬ СОБСТВЕННЫЕ КНИГИ На каких писателях Вы росли и что читаете, кроме фантастики? Конечно, в юности я читал фантастику… Моими любимыми писателями были Стругацкие и Лем. Мне удалось достать подписку “Библиотеки современной фантастики” – около 30 томов. Это вообще был рассвет. Я специально выучил польский язык, чтобы читать мировую фантастику. Но я не фантаст. Это меня Маринка в это дело втянула. Когда мы встретились, она меня познакомила с фэнтези как жанром. Я не знал этого совершенно. Она дала мне прочесть Толкиена “Властелин колец”, Урсулу Ли Гуин “Волшебник Земноморья”. Сейчас я больше смотрю фильмы, нежели читаю книги. У нас такое разделение – Маринка читает и мне рассказывает. А я смотрю фильмы и ей рассказываю. Но я очень люблю перечитывать классику для Стаски, а также наши собственные книги. Уже вышло около десяти наших аудиокниг, и мне очень интересно их слушать. Перед вами писатель, который любит слушать свои собственные книги (смеется). А ваша дочь как относится к творчеству родителей? Оценивает, критикует? Да она уже не обращает внимания. Вечно тянется с нами на разные встречи с читателями. К проявлениям славы она равнодушна, как и мы. Привыкла к этому делу. В десять лет Стаска опубликовала свою первую сказку о доброй кукушке в журнале “Ухтышка”. И мы были очень горды. Я думал: “Это растет смена”. Мы остро нуждаемся в переводчике. И я ее с этой целью записал в Лондонскую школу английского языка. Она великолепно знает язык, но сказала, что переводчиком быть не хочет – как и писателем. СНАЧАЛА МЫ ИЗДАЕМСЯ НА УКРАИНСКОМ ЯЗЫКЕ, И ЛИШЬ ПОТОМ – В РОССИИ, НА РУССКОМ Вы печатаете свои книги в основном в России. Там дешевле, проще? Последние годы наши книги уже выходят сначала в Киеве, в издательстве “Зелений пес” и “Теза”, а потом уже в России. Малкович выдал наш роман «Ритуал» – на украинском языке. Теперь он хочет издать нашу “Пещеру”. Сейчас мы начали сотрудничество с украинским издательством “Фолио”. Они наши романы “Варан” и “Медный король” должны издать где-то в ближайшие месяцы – тоже на украинском языке. Это наша последовательная политика – сначала издать книгу на украинском, а потом в России на русском. Какой своей книгой больше всего гордитесь? Всеми. Они как дети, нельзя делить на любимого и нелюбимого. Наиболее титулованная наша книга – “Долина совести”. Она мне нравится. Сейчас очень интересно обсуждается наша последняя книга “Vita nostra”. Говорят, у нее большой потенциал переводов, и хотят ее экранизировать. Но самая любимая моя книга – это “Ритуал” – объяснение в любви Марине. И писалась она в период медового месяца. И “Шрам”, конечно, потому что там удивительная история любви. КОНКУРЕНЦИЮ ВЫЖИГАЕМ КАЛЕНЫМ ЖЕЛЕЗОМ Как складываются отношения с украинскими писателями-фантастами и есть ли между вами конкуренция? (Иронично.) Мы ее сжигаем каленым железом. Как Томас Торквемада. Прямо инквизиция... У нас есть Международная ассамблея фантастов “Портал”. Мы с Мариной ее президенты. И наша роль объединяющая: и среди украинской фантастики, и среди любой другой – русской, белорусской, польской. Все-таки в нашей среде нет зависти, нет конкуренции, а есть дружелюбие, есть попытка анализа произведений друг друга. Киев и Харьков конкурируют в очень жесткой борьбе за звание лучшего фантастического города Украины. Потому что в Харькове проходит замечательный международный фестиваль фантастики “Звездный мост” при поддержке губернатора Арсена Авакова. Он активно читает книжки. (Удивительно, но губернатор читает книги!) Аудитория писателя-фантаста, какая она? Считается, что это в основном подростки. Но наши книги читают очень многие взрослые люди. Не только 30–40 лет, но и старше. Может быть, этим мы и отличаемся от других писателей-фантастов. Тут дело не в возрасте. А в состоянии души, в способности мыслить и сопереживать. А это качество не зависит от возраста. КОГДА МЫ ДРУГ ДРУГА НЕ ПОНИМАЕМ, НАС МИРИТ КОТ О Вашем коте ходят легенды – якобы перед написанием новой книги Вы пускаете его на клавиатуру, и на какую букву он наступит – с той и начнется Ваш очередной роман. Что это за ритуал такой? Наш кот Дюшес – член Ассоциации украинских писателей. У него есть удостоверение с печатью и фотографией. Это действительно единственный в мире кот-литератор, профессионал. Он за помощь нам получает сухой корм знаменитой американской фирмы. Хотя наших гонораров в начале творческого пути даже не хватало, чтобы прокормить Дюшеса. Сначала он был котом-психотерапевтом – просто мурлыкал. А потом мы стали замечать, что он присматривается к тому, что мы делаем на экране компьютера. Он начинал возмущенно мяукать, а когда мы друг друга не понимали, примирял нас. Потом он спал на подушке рядом с Мариной, что-то ей намурлыкивал, и у нее рождались фантастические идеи. И конечно – эта пробежка по клавиатуре – традиционная. Какую букву он выбьет, с такой мы начинаем роман. Пока он вел себя благородно – цифры или твердый знак не выбивал. В одном из интервью Вы признались: “Письма – это лучшее, что я написал в жизни”. Кому посвятили свои лучшие творения? Письма я писал Марине. Каждый вечер. Я объяснялся ей в любви и описывал прелести нашей будущей супружеской жизни. Днем мы встречались как друзья. Она не допускала ни обнять себя, ни поцеловать. Тем не менее, каждый вечер из почтового ящика письма забирала и читала. И эти 90–100 писем сделали свое дело. Вода и камень точит. Беседовала Анна Ященко
|
||||||
|
||||||