— Кто из фантастов стал для вас примером?

— Вы имеете в виду, кому я подражал? Когда мне было 10 или 11 лет, у меня был огромнейший рюкзак эрудиции, я прочитал практически все, что нужно. И подражал я абсолютно всем. В том числе и автору “Руслана и Людмилы” и “Евгения Онегина”.

— Какой писатель для вас самый смешной, а какой самый скучный?

— Я надеялся, что вы спросите, какого писателя я считаю самым лучшим. Тогда бы с ответом у меня не было проблем. Самый смешной? По-моему, после Ильфа и Петрова такие мастера редко попадаются, поэтому я бы их поставил на первое место. А вот самый скучный... У моих учителей польской литературы всегда были со мной проблемы. Когда они начинали кого-то цитировать, я не удерживался, чтобы не закончить цитату. Но была одна польская писательница Мария Домбровская. Ее роман “Ночи и дни” я, к сожалению, до сих пор так и не прочитал, хотя он и считается классикой польской литературы. Слишком скучно. Потом, когда  по роману сняли сериал, смог посмотреть только первую часть.

— Вы владеете восемью иностранными языками, а поэтому можете оценить переводы ваших книг. Что вы о них скажете?

— Итальянцы говорят “traduttore traditore” — переводчик-предатель. Оригинал — это же идеал! Если бы он не был идеалом, в котором нельзя изменить ни строчки, ни запятой, как бы я осмелился отнести его издателю? Тот, кто берется за этот идеал, не может его улучшить. Он его только испортит. Делайте, как я, — никогда не читаю переводов. К тому же не стоит забывать, что переводчик — творец, и к этому факту надо относиться с уважением. Он не ксерокс, который делает копию на чужом языке того, что я сочинил, — он творит перевод. Если бы я что-то писал и кто-то стоял за моей спиной и сказал: “О, стоп-стоп-стоп, не так...”, то я ему ответил бы словом, которое в польском из четырех букв. И переводчик тоже имеет полное право, если  я стану у него за плечом и скажу: “Нет, неправильно переводишь!”, ответить мне таким же словом. В русском, кстати, оно из трех букв.

— Вы никогда не пробовали писать на другом языке?

— Нет, потому что этого делать нельзя ни в коем случае. Писатель должен писать на языке матери. Это единственный язык, который знаешь досконально.

— Говорят,  вы недовольны украинским переводом ваших книг...

— Я быстро пролистал некоторые украинские переводы своих книг, той же “Башни шутов”.  Конечно, я не способен сказать, хорош перевод или нет, потому что украинский и русский — не мои языки. Но что мне не нравится — это количество сносок.  В польских изданиях своих романов я боролся с этим — никаких сносок нет. Потому что я считаю, если не понимаешь текста, то иди и учись. Я не пишу для дураков и  читателей своих дураками не считаю.

— Что вы можете сказать об экранизации “Ведьмака”?

— Я не хочу употреблять нецензурных слов, поэтому не спрашивайте. Я думаю иногда, что если ты хочешь сделать картину или фильм по какой-нибудь книге, то будет неплохо, если ты эту книгу прочтешь. Может быть, это и не поможет получить “Оскара”, но и не повредит же!

— А что подтолкнуло вас писать в жанре фэнтези?

—  Конъюнктура. Муза прилетела, немного посидела и ушла, и я решил стать писателем. Я сочинил рассказ “Ведьмак”, послал его в журнал “Фантастика”. Почему я взялся за сочинительство? Потому что в журнале объявили конкурс, победителям давали призы. Неплохие. Что-то вроде одной моей зарплаты тогда. Принимая участие в конкурсе, писатель может быть уверен, что его будут читать. Потому что, если послать рукопись или дискету в издательство, ее бросят в мусор. Сразу же. Им не нужны дебютанты. А на хрена? Они деньги совсем другим способом зарабатывают. А рассказы, присланные на конкурс, прочтут,  потому что они должны выловить жемчуг, брошенный перед свиньями. Приступая к рассказу, выбирая жанр, в котором писать, я подумал, что у поляков нет фэнтези, а есть только книги о межпланетарных суднах, которые возят коммунизм в космос. И я решил выдать “чистое” фэнтези. Но тут была моя ошибка, потому что поляки фэнтези знали. К счастью, у меня в запасе был еще один способ привлечь внимание — написать хорошо. Дали мне только 30 страниц. Да я даже любовные письма писал на 80! Но я постарался. Хорошо постарался. Один из видов фэнтези — когда за основу берешь сказку. Что я мог написать на этих 30 страницах? Написать о Фродо, который несет перстень, чтобы бросить в вулкан — маловато. О том, как Конан громит кого-то и делает с женщинами все, что хочет, — страниц-то хватит, но... глуповато! Я взял за основу сказку. “Ведьмак” — это сказка, очень в Польше известная, об ученике сапожника, который явился в город, в котором вампир-вурдалак жрал людей. Только что отличает фэнтези от сказки?  Сказка неправдива. В сказке в город приходит сапожник, в фэнтези — профессионал.

— Почему вы не пишете  истории из реальной жизни?

— Я не историк. И не критик. Я писатель, а писатели пишут выдумки. Я не считаю приключения Фродо, который взялся бросать перстень в какой-то вулкан, более фантастичными чем приключения Остапа Бендера. Говорят, что в каждом виде литературы можно найти зерно правды. Исключением являются только мемуары.

— Как вы относитесь к критическим статьям в адрес ваших произведений?

— Знаменитый писатель Айзек Азимов сказал когда-то, что писатели делятся на две группы. Одни читают не полезную для них критику и орут, ругаются, матерятся... Другие читают не полезную для них критику — и молчат. Я отношусь ко второму типу.

— Вам приходилось менять что-либо в своих произведениях по просьбе редактора?

— Раз было такое. В рассказе “Осколок льда” чародейка говорит ведьмаку, что она ему изменила, а он ей: “Извини, прости...” Это прочитал главный редактор журнала “Фантастика” и закричал: “Ну, пусть он не извиняется! Это она должна просить у него прощения!” Я вычеркнул эти слова. Единственный раз.

— Вам нравятся компьютерные игры по вашим книгам?

— Я уже говорил, что идеал можно только испортить. Но мы же профессионалы, и когда к нам кто-то приходит и предлагает деньги, мы же не пошлем его к черту! А кто за нас будет платить за квартиру? Неужели Министерство культуры? Все кричат: “Коммерция!” А кто, я спрашиваю, будет платить за мое жилье?

— В Интернете иногда проводят анонимные конкурсы фантастики. Вы принимали когда-нибудь в них участие?

—  Участия не принимал, хотя мне и хотелось. Я думал послать туда рассказ, когда начал писать “ужастики”. Решил я передать его в “Фантастику” под псевдонимом. Но там прочитали этот рассказ и: “Э-э-э-э, Сапковский!” Сразу узнали! К тому же в Польше невозможно утаить псевдоним, как это сделал Кинг. Ведь в Польше кто самый главный? Бухгалтерша! И эти, которые с меня налоги снимают. Бухгалтерша всегда знает, кто ты такой. И сборщики налогов тоже. Ну а Интернет, я считаю, хорош только для одного: чтобы очень быстро искать информацию. И чтобы скачивать музыку.

— А какую вы  скачиваете?

— В последнее время? “Любэ” и Виктора Цоя.

— Говорят, что вы заядлый рыбак. Поделитесь рецептом рыбы “от Сапковского”!

— Я рыбак, но, так скажем, с самой верхней полки. Я не употребляю никаких червяков, никаких каш, кукуруз и т.д. Мне это противно! Я брезгую и ловлю только на искусственную мушку! Поймать рыбу таким способом чрезвычайно трудно. Но если я рыбу уже поймаю — форель или лосося — я знаю, как ее есть. СЫРУЮ! Только сырую.

— Что бы вы посоветовали начинающим фантастам?

— Научиться какому-то полезному делу и взяться за нужную работу.